— Нимбри, стой за дверью, — Роджер отводил глаза от посмертных объятий, но успел давать указание ранимой спутнице.
— Точно не стоит?
— Да, детка, побудь в сторонке. Тебе такое не к лицу, — Гарри вмешался в разговор, вцепившись в голову, но Тревис его пресёк:
— А сейчас зачем так делать?!
— По больше уверенности в словах. Ты же с женщиной говоришь.
— Учитель прав. Не зря он всех поправляет.
— Так, а ну свалили из меня! Я уж знаю, как объяснять девушке, что трупы её испугают!
— Там что, трупы?!
— Получил? Распишись и дуй к ней.
— Энвил, ну ты ему хотя бы скажи.
— Роджер, лучше сходи опросить жильцов. Вдвоем и поровну мы справимся быстрее.
— Да ну вас.
Вестница на пару с запарившимся Вестником остановились перед дверью соседей жертв по этажу. Жужжание электрического звонка под пальцем Тревиса не помогал лёгкой мороке. Отзвонив, он приупал боком к переходящей от входа зеленоватой стене. Но в миг вздёрнулся, заметив взгляд Нимбри на себе.
— Как ты?
— В норме. Просто с поездки немного дёргаюсь.
— Да… Самой не верится, что это всё так повернулось.
— Ну, ты самая везучая из нас.
— Почему это?
— Почти всё время пролежала в отключке.
Парень понял ущербность шутки, но девушка, видимо, его поддержала. Она посмеялась, немного.
— Я согласна с тобой. Ты пережил штуку похуже. Такое волнение за другую, а потом и вся нескрытая ярость. Сочувствую.
— Брось. Волнение я и правда чувствовал, и что за другую правда, но ярости не было. Скорее страх.
— Страх? Чего же?
— Поте…
— Чаво нада?! Не видно, что ночь на дворе?! В окно гляньте, — женская ругань приближалась к замку.
— Так, Нимбри, отойди-ка. Я с таким уже дело имел. С такой, точнее.
Из-за проёма высунулась голова резвая как огонь, бегло осмотрела Роджера и столь же резво закрылась.
— Фиц напротив живёт, наркоша! Проваливай, пока я тебе твои шприцы не засунула по саму…
— Послушайте, — возгласила Вестница:
— Мы просто хотели узнать что случилось. У вас тут убийство.
— Дорогуша, я удивлена, что ты водишься с таким неотёсышем. Я, конечно, тоже вышла замуж за алкашню, но примером таких быть нельзя! А что до убийств, тьфу на них! Когда к нам переехали какие-то бугаи, этого стоило ожидать. Не смей к ним стучаться! Моему мусе сломали ключицу, когда он хотел попросить их перестать смолить в подъезде.
— Печально.
— А знала бы ты как плохо мне на работе. Котик пахать не в силах, а кухарке трудно семью содержать…
Слабый пол начал играть в словесный теннис. Быть судьей Тревиса не устраивало, он пошел обратно по коридору. Перегоревшая лампочка не освещала путь. Показаться может что угодно.
— Раз здесь кто-то сигары курит, зачем жить в такой халупе? — Роджер присел и поднёс ближе к лицу видимый им мелкий цилиндр:
— Хах. Иногда сигара — это просто сигара, а иногда это… Ребят! Никто здесь пальцы не терял?
На находку посмотрели все. Обрубок длинной семь сантиметров с почерневшей, свёрнутой кровью на конце.
— Для девушек кожа грубовата.
— Да и фу…Фу!
— Что такое?
— Не могу я на это смотреть. Там ноготь грязный и плохо подстриженный.
— Верно.
— Эй, а тут никого символ на фаланге не смущает?
— Гарри, чтоб тебя! Я просил в меня не залезать без разрешения.
— Ты слишком податлив. Я бы даже сказал удобен.
— Живо вылез!
— Похоже на что-то мистическое, — Падший осмотрел улику повнимательней:
— Но такой крест лицезрею впервые. В таком мастером был Стефан.
Гитарист поморгал.
— Он нам попутчиком был, — объяснила Нимбри:
— Довольно хорошим попутчиком.
— Вернёмся к делу. Что это знать сейчас неважно. Захотим узнать, сходим в библиотеку. Я думаю, надо обратиться к другим источникам.
Скрывавшая редкие и обкорнанные волосы фуражка лежала вдалеке. Голова трещала от приземления на асфальт и заживала от его холода. Веки долго не открывались, как вдруг, всё залило светом.
— Кхе, бля, я уже…
Белое полотно затмил тёмный контур чьей-то причёски. Пинок ногой в плечо лежавшего привело его в чувства.
— Таких даже в райский сортир не пустят. Докапываться будешь.
— Да иди ты на…
— Пойду, только ответь, и я избавлю тебя от головной боли, — в наклонившемся лице хулиган признал Роджера:
— Не от всей. От всех лечит только врач. А ты глянь-ка туда. Ну же.
Налитые стрессом глазные яблоки посмотрели на ещё один залитый лампой предмет. Таксофон.
— Настроились на торговый лад? Не слышу?
Кивок.
— Как там тебя, Смертный, да? Хорош воду возить, — заявил Гарри через Энвила.
Парень повернулся:
— Открыли, называется, бутылку шампанского. Когда же он выговорится…
— Покажи ему уже палец.
— Есть, сэр!
Брезгливо из кармана куртки вытащили связку фаланг. Раненный испугался и в ужасе пробежался по своим рукам.
— Спокойней. Он — не твой. Нам нужно знать, что на нём изображено.
— А, пацан. Ближе поднеси.
Простецки, без излишеств набитый крест, у пересечения более тонкий круг.
— Кельтский?! Тот самый!
— Что?
— Пацан, вообще это простой кельтский крест, безделушка, но палец. Палец, блять!
— Да-да, что с ним?
— Это знак Брассов. Мафия.
— Ирландский картель. Новостные заголовки часто в преступлениях винят «неизвестных ублюдков», святовопатричьих. Их дело, помяни моё слово, — подметил Гарри.
— Не знаешь, как их найти?
— Не-а, — ответил лежавший коротышка.
— Эх… Было, конечно, хорошо поиграть в сыщиков, но здесь мы закончим. На горизонте Конец Света намечается. Приближается шторм и он угрожает самой жизни.· Убийство двух девушек нам простят.
— О чём это ты говоришь, Р-Роджер, да?
— Ура, Гарри, ты запомнил моё имя. Если вкратце, ангелы завязали с нами маленькую войну. Совсем ничтожную, на всё население планеты.
— А мы должны?
— А мы должны найти остальных Вестников и поспешно направится к единственной ниточке до более высших сил.
— А предупреждать всех, чтобы к Зову не прислушивались?
— Догадливый ты для поддатого музыканта.
— Забавные слова для фаната.
— А?
— Я не испытываю к ним удовольствия.·
— Уел. Ещё вопросы?
— Почему мы должны уйти?
— Есть цель и поважнее.
— Чем убийцы, шныряющие по городу?
— Не остановим кого-то покруче, то и убивать будет некого.
— Хорошо, но нам и надо что поездить по свету, находя людей. Один справится.
— Опасность в конце ты романтично опустил?
— Учитель, его могут поймать по пути. Без поддержки он не справится.
— Ты не прав, Джейден. Я вижу в людях всё, что нужно. Парень не промах…
— Да ладно? Ты меня похвалил.
— Хотя, я бы ещё его поучил бы многому.
— Чтоб тебя. Подожди, я что, по-вашему, сам должен ехать? А что, прости, ты собрался делать?
— Искать этих говнюков.
— Что же конец?
— Мы встретим тебя там, — вернулся Энвил:
— В словах Гарри и Джейдена я отыскал хороший замысел. Мы разделимся в поисках Вестников.
— И заодно разберётесь с мафией? Интересное вы выбили себе приключение. Оставили меня одно…
— Я поеду с тобой.
— Иронично, Нимбри, иронично. Дурьер, что думаешь, если понял нас?
— Не панимат, но идея хараша.
— Как поделим список?
— Кто был следующим на очереди?
— А как у теб… У вас кличка?
— Онгэйд.
— Ливерпуль… А, точно! Скибберин в Ирландии. Затем, Помпеи в Италии, Бардия в Ливии, Нанкин в Китае и… Последнего нет.
— И где же он?
— «Идёт, как судьба». Не знаю, что это может значить.
— Так и быть. С последним размыслим уже вместе. Возьмём ирландца. Нам нужно будет время на преступные разборки.
— Погоди. А нам троих ты всучил?
— Нет, лентяй, в Китае мы встретимся, чтобы потом ты не искал нас неизвестно как.
— У меня для этого рукопись есть.
— Хочется лишние деньги на перелёт потратить?
— Только потому, что логика не на моей стороне, соглашусь. Что же, джентльмены, прощайте.
— Не нагнетай. Увидимся ещё.
— Даже тут, Гарри, даже тут.
Как перекрёсток дробит тропу на несколько, так и судьба разделила Вестников. Роджер затаил лёгкую обиду, от которой всячески его отвлекали разговоры со своей попутчицей.
— Был когда-нибудь в Африке?
— Видел египетские пирамиды. На холодильнике магнитик. А ты?
— Корабль со мной на борту проплывал мимо Туниса. Не знаю, стоит ли это считать.
— Как любовь. Не обязательно поцелуя или прикосновения. Хватит и взгляда.
Ручка в купе хрустнула, внутрь зашла проводница.
— Что вашей душе угодно?
— Кофе, побольше сливок, две… Нет, три ложки сахара. А мне чай.
— Сию минуту, сэр.
— Я угадал?
— Угу. Откуда?
— Люблю держать в голове что-то кроме заварушек в барах. Сродни британской вежливости. Всегда и везде что-то подмечаю.
— Да? А у меня с этим туговато. Иногда мне расскажут моменты из жизни, а я и не помню, делала ли я это вообще. Словно разные люди делали меня такой, какая я.
— Ну, в свете последних событий…
— Слушай, Роджер, ты помнишь, какая у меня кличка.
— Сумрак?
— Ага. Я хочу признаться кое в чём.
— Интересно. Давай.
— Это не настоящая кличка.
— Вау. И давно решилась это рассказать?
— Не помню, я же говорю. Просто, я так тебя благодарю.
— За что?
— За всё, что ты делаешь. Иногда страшно говорить правду. Но не тебе.
— Мда уж. А я думал, дело в другом.
— А?
— Я подумал, что «Королева Полуночи» просто стеснительно произносить.
— О-откуда?
— «Всегда и везде что-то подмечаю». Вы болтали с квартиранткой, которой я не понравился, мне повезло глянуть на твою шею и…
— И долго ты пялился на мою шею?!
— Секунду, наверное. Я так и не вспомню…
— Дурак.
· «A storm is threat’ning my very life today» — Gimme Shellter, The Rolling Stones.
· «I can’t get no satisfaction» — Satisfaction, The Rolling Stones.