— Воздух! Я снова чувствую этот чертов воздух у себя на лице, — первое, что родилось у Трентора в голове.
И вправду, начал дуть сильный ветер, и стало довольно светло. Глаза привыкли к слепящей яркости, но парень не ожидал увидеть то, что было за ней. Он лежал на бетоне, а вокруг были воткнуты различные антенны и проблесковые маячки для самолётов. Это была крыша CityPlace.
Скрип тормозов, донесшийся снизу, привел Роджера в чувства. Подползнув к краю, тот увидел грузовик, перед лобовой частью которого ничего не было. Лишь клуб дыма прошелся по капоту резко остановившейся машины. Внезапно, ещё кое-кто тоже дал о себе знать. Незнакомец лежал на вентиляционной будке здания и кряхтел. По вмятинам вокруг было понятно, что его приземление не было мягким. Однако, после такого он немного поёрзал, показывая, что жив, и затем встал. Тогда бы кто-нибудь был бы поражен или опечален это ситуацией, но этот парень лишь засмеялся. И засмеялся так, будто в кино показывают отличную комедию. И, похоже, что смешон ему был Роджер.
— Какой же мне попался придурок! - хохоча, воскликнул он:
— Когда ты учился плавать, ты тоже тащил своего инструктора за собой?!
— Эй, модник, — возразил Вестник:
— Это может быть и смешно с твоей стороны, но послали меня сюда недавно, так что будь добр, повежливее. Не стоит думать, что с тобой дурак водится. Лучше расскажи, что это за хрень сейчас произошла?
— Ну, новичок, внимай. Сейчас мы раскрыли важную часть твоей будущей жизни. Мы нашли твой Витиум.
— Это ещё что?
— То, что возвышает тебя над другими. Тебе же рассказывали, кто ты на самом деле? «Спусковой крючок»? Так вот, разве ты не видишь логику в том, чтобы сделать его из стали, а не из крови и мяса?
— То есть Витиум…
— Это твоя новая сила. Она есть у всех подобных тебе. Но у всех разная. А то было бы скучно.
— И получается, что я могу очутиться где угодно, только подумав? Клёво.
— Будешь использовать её во время патрулей.
— Каких ещё патрулей?
— Ну, ты же читал контракт? Там что-то было про порядок. Тебе следует за ним следить.
— Я думал, что это метафора. И что мне теперь, котиков с деревьев снимать?
— Ну, это дело не моё, но я всё же объясню. В мире есть правила, правила нарушают, появляются преступники, число преступников растёт, какой-нибудь злой чувак лезет во власть и так далее, бум! Война, конфликты за наркотрафик, убийства по заказам и тд. А это знаешь к чему ведет?
— К концу?
— Именно. Ты не возьмешься, возьмутся за тебя. А что ты используешь в свой последний момент? Пактум. Ты прислушаешься к Зову.
— А за мной и остальные?
— Именно.
— Поэтому, можешь ловить шпану. Рыбой покрупнее сейчас заниматься не стоит. Она не так важна, ведь её волю исполняют другие. Это везде так, поэтому важнее рвать новые побеги сорняков. Всё понятно?
— А Витиум — всё, что у меня есть?
— Ах да… Подойди.
Роджер подошел к незнакомцу, и тот мгновенно, схватил Вестника за руку и выкрутил ту в захват.
— Больно, да? — с наслаждением спросил парень.
— Более чем, ах.
— Это плохо.
Незнакомец надавил ещё сильнее, что стал слышен хруст кости. Трентор стиснул зубы от злости и шока, пытаясь вырваться.
— Ты — просто проводник. Не держи, а пропускай напряжение.
Слова засели в мозгу схваченного парня. Но секунда прошла, и он почувствовал. Словно третья педаль в машине, теперь было что-то между терпением и принятием. Вестник перестал ощущать боль.
— Стало легче? Отлично.
Руку не прекратили ломать. Она треснула по швам. Кость вырвалась наружу, а кровь струей полилась на пол. Роджер упал, потеряв сознание.
Смерть от потери крови — вот, что могло здесь оказаться, будь это простой стычкой в каком-нибудь баре. Но известной тьмы не наступило. Парню лишь стало очень тепло и душно.
— Никогда не бывал в сауне, но, видимо, она мне снится сейчас, — размышлял Вестник.
С каждой минутой становилось всё горячее. Это превращалось в муку. Ещё через пару минут, было так горячо, будто вокруг горел огромный костер. Кроме знойного жара ничего не ощущалось. Как вдруг, горячий свет пробился сквозь веки. Они пылали и, Роджер хотел всеми силами их открыть. Парень очнулся.
На улице стоял холодный вечер. Трентор, не задумываясь, взглянул на недавнее место серьезной травмы. Рука была полностью цела.
Незнакомец пропал, хотя осадок от такой надменности остался. Вестник полностью пришел в себя и стал думать над насущной проблемой: как спуститься с этого здания.
— Ну, раз я сюда попал мгновенно, может, мгновенно и вернусь?
Роджер стал на ограничивающий бетонный бортик. Но самосохранение даже после смерти возвращает людей с небес на землю. Страх высоты достиг пика, когда легкий бриз чуть не подтолкнул вниз.
— Плохой вариант. Да и вряд ли тут окажется фура под рукой. Тогда… Попробуем по-людски.
Кроме необходимых для жизни здания выпирающих металлических коробов вентиляции, на высотном участке был ещё один. Вход на лестничную площадку небоскреба.
Схватившись за г-образную и очень крупную ручку, Трентор приложил усилие.
— Давай же, ну… Чёрт! Наглухо закрыта. Не повезло, — Логика лишь озвучивала факты, как на свободу вышли эмоции парня:
— Грёбанный мудила! Подставить под машину и сломать руку тому запросто, а как уйти помочь…, - Роджер расстроился не на шутку, да так, что в порыве гнева ударил ногой об дверь.
Мимолетное осознание и боль. Вестник скакал на одной ноге, не заметив треснувшей по швам штанины и сломанных пальцев стопы, в легком припадке вокруг себя.
— Похоже, что чувства нельзя отключать на постоянку.
После этого страдательного круга почета, на глаза попалась странная вещь. На абсолютно ровном листе толстого железа появилась крупная вмятина. Дабы быть уверенным точно, Роджер засунул туда ногу. Щель идеально обтекала стопу удивленного парня.
— Тому уроду лучше инструкции для пылесосов не писать. Хм, а может…
Вестник просунул пальцы в небольшое отверстие, между косяком и дверью. То, что раньше казалось неподдающимся и монументальным, начало гнуться и мяться, как дешевый пластилин, сопровождая всё действие тихим металлическим скрежетом. Дискомфорт парень пытался удерживать, но тот слегка просачивался, как капли в старом кране. Проход, который не всякий медвежатник взломает даже ломом, открылся. Роджер радостно подскочил вверх, ликуя таким возможностям, а затем спокойно, будто скрывая своё детское счастье, пошел вниз. Между фалангами от напряжение появились гематомы.
— Использовав бы также свою руку раньше, не обошелся бы простыми синяками.
22 этажа уже находились позади, но на восьмом произошло непредвиденное. Уборщица поднималась навстречу, таща за собой по пандусу тележку с чистящими средствами. Сложно не заметить стук чьих-то ботинок на пустой лестнице.
- ¿Quién está ahí? — высоким, слегка писклявым голосом произнесла уборщица.
В темноте Роджера не было видно, да и тот застыл, задержав дыхание.
- ¿Y por qué te escondes de mí? ¿Crees que no te veo? — по тону стало понятно, что эта мексиканка явно рассержена.
— Похоже, что она меня видит. Если ещё что-то скажет, придется импровизировать, — испуганно думал Вестник.
— El ascensor no ha estado funcionando por segundo día. Ganaré unahernia por tu culpa. ¡Bueno, lamarcha al trabajo, unjodido borracho!
— Извините, я относил лекарство матери. Она живет выше меня, на десятом, — Роджер напряг связки в горле, чтобы голос казался более низким.
— А, америкьянец?! - спросила уборщица:
— Неть, вы не ремонтировать лифт, para que arda su demonio.
Мексиканка ушла на этаж, а парень долгожданно спустился вниз.
Города в разных странах отличаются всем, чем угодно, а города внутри одной страны — тем более. Но всегда есть то, что роднит любую, даже самую захудалую общинку на окраине пустыни. Они все оживают по ночам. И Оклахома-Сити исключением не стал. Всё пестрит и горит так, будто человек боится попасть во тьму, поэтому старается этого не допустить. Затем понимаешь, что на улицах ярко лишь для того, чтобы в более глубоких и дальних углах города было как можно темнее. Даже зима такому не мешает. Роджера цепляло всё это дикое бурление вывесок, пьяных гулянок и веселья. Но сегодня вечером он столкнулся и с обратной стороной.
Настал черед выполнить неплохое предложение. Бармен выполнял свой самый необычный заказ:
44 рюмка джина уходила в руки незнакомого и, видимо, богатого молодого человека. Всё начиналось с одной, но на второй Вестник учуял подвох. Джин не был разбавленным, а Роджера подростком косило от любой выпивки, однако, у него ни в одном глазу не виднелось опьянения.
— Двадцать вторую «последнюю»? — спросил он у Трентора.
— Нет. Видимо, с джином мне не везет. Давай попробуем виски.
— Эй, малыш, — к Вестнику обратился поддатый бугай, сидевший рядом:
— А твои родители не узнают, чем ты тут балуешься, а?
Кто-то посмеялся за столиками. Вестник выхватил бутыль с алкоголем, которую бармен бережно выливал в рюмку, и достал из-под края стола, за которым сидел, стакан:
— Моя мать сейчас со своим мужем где-нибудь в Майами, греет ноги на пляже. После моего ухода в армию, она увидела окно свободы, а мне не стоило её останавливать. Не хотелось быть занозой в заднице для ещё молодой женщины.
Роджер налил в граненный до краёв сосуд и опрокинул его в рот. Виски до последней капли влились в глотку не пьянеющего Вестника:
— Нечего детям вытягивать жизнь из своих родителей.
— А хороший ты пацан, однако. В стране таких мало. За тебя, малой! - произнес тост бугай и выпил рюмку клюквенной водки. От спиртного его лицо покраснело, и он закрыл его рукой, дабы перетерпеть этот алкоудар.
В этом баре не всем было хорошо. Многие либо едва сдерживались от сна, уставившись в трансляцию новостей, либо допивали давно выдохшиеся остатки пива, но среди это полуживой компании сидело ещё двое.
Пышные, завитые темные волосы, крупные красные блямбы, являющиеся сережками, белое коктейльное платье с красной юбкой. Рабочая куртка с масляным пятном на рукаве, запачканная в жире рубашка, кепи шофера с ободранным, обтянутым кожей козырьком. Мужчина, лет так на сорок-тридцать, светя своим железным зубом, улыбался и болтал с подружкой, которую он прижал своей рукой. Девушка была не в восторге от такого поведения, но панику не позволяла показывать публика вокруг. Однако, чаша терпения всё же пролилась, когда её «друг» с перегаром тянулся к ней губами. Тоненькие ручки не казались хорошим аргументом, пока спутница с недюжинной силой не оттолкнула пьянчугу. Звук пощёчины было слышно громче телевизора. Девушка осознала, что натворила, и, поняв, как рассержен был её знакомый, она решила смыться. Алкоголь в крови не способствует скорости передвижения, но мужик погнался за ней. Дальше прозвучал женский крик.