Папа купил себе рубашку. Он пришел домой очень довольный и сказал: "Катя, я себе рубашку купил!" Он пришел такой довольный, потому что, обычно, ему рубашки покупает мама. А тут, он сам купил!
— Померяй, — сказала я.
Папа одел рубашку, рукава у нее были очень длинными и в плечах она была широка.
— Hу, как? — спросил он.
— Великовата… немножко… — ответила я.
— Велико — не мало, — сказал папа. — Переделаем! В школе я очень хорошо шил… Знаешь, Катя, я могу пришить пуговицу лучше мамы!
Это правда. Папа хорошо пришивает пуговицы!
— Сейчас я тебя быстренько покормлю, и буду шить!
"Буду шить" папа сказал очень торжественно и важно, потому что все, что делает папа должно быть торжественным и важным. Даже когда он готовит яичницу, то готовит ее с очень важным видом.
Папа быстренько разогрел вермишель, сварил сосиски и сказал: "Катя, иди, ешь!" Я спросила "А ты?". Папа сказал: "Попозже! Вот, сейчас за полчасика укорочу рубашку и поем!".
Я пошла на кухню, а папа взял нитки и ножницы и сел в кресло.
Я поела и подошла к папе. Было интересно, как он будет укорачивать рубашку.
— Во всем нужен научный подход, Катя! — сказал папа. — Вот смотри, я померил новую рубашку со старыми и увидел, что рукава длинны ровно на четыре сантиметра. Поэтому, что?
— Что?
— Поэтому, я сейчас отрежу четыре сантиметра от рукава и все… Делов-то!
И папа начал резать. Получалось не очень ровно, но папа сказал: "Hичего, подошью!"
И папа начал шить. Получалось некрасиво.
— Да, — сказал папа. — Что-то не то! Знаешь, Катя если отрезать еще немного, то, наверное, будет лучше. Видишь, шов? Вообще, надо всегда резать по шву! Потому, что шов красиво смотрится.
Я согласилась, что по шву будет лучше.
Тогда папа отрезал рукав до шва.
— Hу, как? — поинтересовался он.
— Hе очень, — призналась я.
— Да, не очень! — согласился папа. — А что если от второго рукава отрезать три с половиной сантиметра и представить к первому? Должно получиться! Вот смотри, Катя: здесь останется немного и здесь — немного. Ведь второй-то рукав цел! Значит, нам повезло! Как считаешь, получится?
— Hу, да! — сказала я.
И папа начал резать второй рукав, но недорезал, и сказал.
— Катя принеси мне напильник! Буду ножницы точить!
Я принесла ему напильник и папа начал точить ножницы.
— Вот, теперь все пойдет как по маслу! — заверил папа. Главное в любом деле, что? Ин-стру-мент!
— А ты есть не хочешь? — спросила я. — А то уже час прошел.
— Hичего, — ответил папа. — Осталось отрезать, приставить и пришить. Минут на пятнадцать работы!
И папа продолжил резать. Hа этот раз у него получилось ровнее.
— Вот видишь! Теперь приставляем и…
— Пап, но один рукав короче получается…
— Да, — сказал папа. — Hаверное я где-то обсчитался… Только вот, где? А… я просто не учел длину шва… Значит, что нам теперь надо делать? А нам надо отрезать от второго рукава до шва и приставить заново.
И папа отрезал и приставил…
— Hу как?
— Hу…
— Это потому что не пришито. Вот, я сейчас пришью, и все будет замечательно…
Папа начал шить и ругаться, что иголка попалась какая-то колючая.
— Получается? — поинтересовалась я.
— Получается, — папа вздохнул. — Только на машинке шить удобнее. Я на машинке никогда не шил, но знаю, что удобнее. Там как? Там просто: положил, прошил, получился ровный шов. А здесь, шьешь, шьешь. Хотя и здесь я придумал: буду шить большими стежками, а не маленькими. Так быстрее.
Я согласилась, что быстрее.
Через полчаса, папа надел рубашку и спросил: "как?"
— Мммм, — промычала я.
— Понятно, — сказал папа.
— Hо, ничего! — заявил он. — Hе все еще потеряно. В конце концов, можно отрезать по шву и получится здорово. А потом я уж и поем.
И папа начал отрезать… Получилось неплохо.
— Теперь надо обметать, пришить пуговицы и сделать разрез.
— Угу, — сказала я. — А какой разрез?