Какое благородство со стороны Кости! Прежде чем устраивать хаос, он успел отправить нимфу в анклав. Вот вроде бы весь такой безразличный, называет нас муравьями, а о какой-то нимфе со свиным пятачком подумал. Может, он не такой уж и ужасный злодей, каким хочет казаться?
«Да, точно, пойдём поедим, Костя. Как насчёт омаров в белом вине?»
«Похоже, ужин отменяется, мастер. Смотрите. Наш лилипут умеет удивлять».
Ледяная статуя покрывается трещинами, от неё исходит горячий пар. Откалывается один кусок льда, второй, третий… И вот директор стоит цел и невредим, лишь тяжело дышит, опираясь о стол.
— Хи-хи… Вот это поворот… Ух…
Пошатываясь, он подбирает с пола свой по какой-то причине не превратившийся в лед колпак, напяливает на голову, как ни в чём не бывало возвращается за стол, садится.
— Лет сто мне так бока не мяли, хи-хи… Стесняюсь поинтересоваться, а не захватил ли Первый тело и разум моего студента?
— Нет, что вы, директор, пока не захватил.
И ведь вроде ответил, но как тонко и многозначительно…
«Пока?»
«Ага».
— Ладно… хи-хи… Будем считать, что наш конфликт исчерпан. Ты же просто защищался. А теперь… У нас осталось всего двадцать семь секунд, если ты не обманывал старого доброго демона. Но на всякий случай: не мог бы ты сделать так, чтобы штаны Билли не воспылали? Пожа-а-а-луйста?
— Не переживайте, директор. Всё в штанах Билли в порядке. Я не умею видоизменять природу камней Первозданного. Как и никто не смог это сделать вот уже семь тысяч лет.
«Ого, ты что-то не умеешь?»
«В вашем теле, ага».
— Хи-хи, понятно. Как же легко обмануть старого директора.
«Обратите внимание, мастер. Он поверил в то, во что никто бы на его месте не поверил. К тому же смог пережить магию обители. И задаёт очень мало вопросов, предпочитая делать выводы самостоятельно. Лёд, который он растопил, — не просто лёд. Он крепче мифрила. Вероятность текущего исхода равнялась трём к сотне. Пожалуй, добавлю демонёнка в свой список сильнейших Варгона. На последнее место. А там посмотрим, на что он ещё способен».
— Так что, мы договорились, директор? Экзамены и профессорская должность. Сегодня же.
— Завтра утром. Не требуй невозможного.
— Договорились.
— Договорились, хи-хи… Это будет интересно. На меня, конечно, обрушится ряд проблем, ведь в истории Академии Эфира такие молодые сорванцы никогда не претендовали на профессорскую должность. Но мы ещё посмотрим, пройдёшь ли ты экзамены, хи-хи…
Он осматривает свой замороженный кабинет.
— Ох, какой беспорядок, придётся попотеть, чтобы всё это убрать…
— Этот лёд так просто не убрать, директор.
— Хи-хи, я заметил. Ну ничего, ничего…
«Мастер, вы чувствуете? Он сейчас лопнет от восторга. Еле себя сдерживает. Он разложит свой кабинет на кусочки и изучит каждую сосульку».
«Так и планировалось?»
«Разумеется. Это мой третий подарок, и он это понимает».
Уже собираюсь выходить, оставив директора с его подарками, как он говорит в спину:
— Кстати, студент. Я тут подумал…
— Да? — оборачиваюсь.
— Чтобы не привлекать к твоей персоне столько особого внимания, на экзамен придёт ещё одна молодая, но гениальная выпускница. Её зовут Мила. Знаком с ней?
Уголок моих губ едва заметно приподнимается:
— Первый раз слышу.
В это же время
Мила очень устала, поэтому легла пораньше. Но всё равно не может заснуть.
Во-первых, эта дурацкая музыка. Аристократам, конечно же, всё равно, что рядом корпус общежитий простолюдинов.
Во-вторых, она не понимает, что происходит. Не может увидеть всей картины целиком. Не понимает, что ей делать.
Мурашки бегут по телу, и Мила кутается в одеяло. Комнаты для простолюдинов в академии не такие уж и замечательные, как ей об этом говорили. Дует со всех сторон. И кто открыл окно? Опять соседка по комнате? Интересно, куда она пропала? Наверное, опять спит с каким-нибудь аристократом…
У Милы был план, как стать профессором академии. Она была уверена, что не сможет сдать выпускной экзамен по ботанике, а значит, пришлось бы работать… работать… работать… Может быть, лет десять или двадцать.
Но она его сдала! Мало того, по слухам директор чуть не уволил профессора ботаники и отправил её на переподготовку.
А ещё…
…буквально час назад…
…ей сообщили, что завтра у неё другой экзамен! Магистратура! На профессорскую должность!
Завтра!
Без взноса в пять тысяч золотых! Мила три года только строила планы, как заработать эти деньги!
Без подготовки! Внепланово! Такие экзамены проходят лишь раз в год!
— Что происходит?.. — шепчет она, уткнувшись в подушку. — Что же происходит?..
— Это правильный вопрос.
Мила открывает глаза. Её пробирает такой ужас, что она не в силах перевернуться на спину.
Секунда длится вечность. Каждое мгновение ей кажется, что вот сейчас она умрёт. Её убьют.
Но…
Ничего не происходит. Собрав всю волю в кулак, она поворачивает голову.
Он там…
За развевающейся шторой.
Видно только фигуру и… уши, торчащие из прорезей капюшона, закрывающего всё лицо. Таких ушей Мила не видела ни у одно эльфа или зверолюда.
Высокая, под два метра, фигура стоит как изваяние.
Мила сжимается от страха. Он смотрит… Но смотрит так… будто заглядывает ей в душу.
— Кто вы?.. Это как-то связано с экзаменами?… Я г… готова…
Он не отвечает. Он плывёт к ней, приближается. Мила пытается закричать, заметив блик от луны на… металле. Что-то очень острое и опасное он держит в руке.
Перед глазами Милы пробегают моменты её жизни. Она знает, что это конец. Ничто не способно остановить смерть, надвигающуюся на неё. Об этом вопит каждая клетка её тела.
«Говорила мама… куда ты лезешь…»
Лезвие надвигается на неё и…
Перед ней будто из воздуха материализуется ещё одна фигура, заслоняя от неминуемой, неизбежной смерти! Что-то щёлкает в разуме Милы, подсказывая, что на её глазах меняется то, что должно было остаться неизменным.
Уникальное чувство…
Новая фигура намного меньше ростом, держит руки в карманах и слегка сутулится, но при этом от неё веет силой. Мила почти физически видит, как её заслоняют от бури, пожирающей всё на своём пути.
Щёлк! Щёлк! Щёлк!
Волосы на голове приподнимаются, электризуются. Маленькие искорки мелькают то там, то тут — это повсюду возгораются крупицы пыли. Воздух становится тяжёлым, при всём желании Мила не смогла бы встать с кровати — на неё будто навалилась наковальня. Долго она не протянет рядом с этими… существами.
— Ты на моей территории, паук. — Голос фигуры поменьше режет словно ножом. В нём столько смертоносной угрозы, что у Милы темнеет в глазах.
Высокий говорит спокойно, но шипящим, тяжёлым голосом. Будто каждое слово даётся с трудом:
— Враг Времени… Тебя не должно быть. Ты ошибка, давно проигравшая свою войну. Отойди. Она не станет следующим директором Академии Эфира.
Мебель в помещении издаёт трескучие звуки, будто её изнутри пожирают тысячи короедов. Графин с водой падает и разбивается, вода начинает бурлить, испаряться.
— Таких, как ты, я дважды не предупреждаю. Вон с моей территории.
— Ты вмешиваешься в ход вещей. Это недопустимо.
Фигура поменьше медлит, но наконец отвечает:
— Меня попросили не трогать тебя. Но я могу и передумать, если будешь мешать.
— Кто попросил?
— Ты знаешь ответ, Эйн.
Тишина. Долгая и томительная. Мила вот-вот потеряет сознание. Она на грани. Давление слишком сильное. Она замечает горящие глаза высокой фигуры, устремлённые на неё.
— Как скажешь. Мне ничего не придётся делать. Твоя аура сделает всё сама.
А потом она слышит шёпот:
— Мастер?.. Уверены?.. Это будет опасно и ОЧЕНЬ больно… Исполняю, мастер.
— Исполняешь? Ты? Разве он не твоя пешка?
— Он не больше пешка, чем ты паук. Круг третий… Техника обители земной тверди…
— Глупец, — спокойно произносит высокая фигура. — Ты уничтожишь всё, к чему сам так долго готовился. Девятая ступень…
— Пробуждение матери земли!
— Геенна! Закат мира!
Их возгласы — последняя капля. Мила не выдерживает давления. Последнее, что она помнит — как эти двое исчезают… Нет! Фигура поменьше движется с невероятной скоростью, хватает своего врага, и они оба вылетают из её комнаты, вдребезги разбив окно.
Все вокруг трясётся! Пол, потолок, комната! Всё!
Мир корёжится!
Мила знает, что этот толчок слышат везде. В эльфийских землях, на островах големов, в сердце Гурум-Хупа, за горами, за кипящим морем, за океанами…
Больничное крыло Академии Эфира
Открываю глаза и сразу щурюсь. Свет бьёт по глазам. Шевелю пальцами. Вроде бы… жив. Тело болит, пахнет кровью. Моей? Да, моей. Но раны уже закрылись. Отчётливо ощущаю на языке горьковатый вкус. Видимо, меня отпаивали зельями. Да и вообще всё тело ноет так, будто недавно я пережил десяток операций академическими магами света.
Какого чёрта… произошло? Так, стоп. Я — это снова я? Могу контролировать своё тело!
«Костя, ты тут?»
Тишина. В голове лишь «перекати-поле».
Призываю катализатор и… снова тишина. Нет контакта, нет ответа. Ничего не чувствую, кроме жужжащей в голове пустоты. Будто удалили опухоль, к которой я давно привык.
Костя пропал. Вместе с ним и катализатор.
— Римус? Ох, как я рада…
Только сейчас замечаю Лию. Она спала у меня на ногах и замечает, что я очнулся.
— Лия? Что происходит?
— Хм… Я думал, вы нам расскажете.
Торн отодвигает шторку больничной ширмы, заходит в полных латах. Удивительно, что их пустили в академию. Наверное, директор расщедрился.
— Я… чего-то малость… не помню?
Верно. Я ни черта не помню. Последнее… Как мы с Костей вышли из кабинета директора и шли по коридору обратно на карнавал. Мы как раз обсуждали, как ситуацию с нимфами и принцем обернуть на пользу.
А потом… бац… Я уже здесь.
А Кости нет.
Слышу за ширмой беготню, суету, топот ног. Нервные смешки и перешёптывания.
— Так что происходит-то? Что там за беготня?
Отвечает Лия:
— Римус, вас нашли недалеко от эпицентра…
— Какого ещё эпицентра? — щурюсь я. Звучит не очень.
Торн:
— Хм… В пятидесяти километрах от Аббатства произошёл магический катаклизм. Там сейчас огромная воронка с лавой, а всё вокруг выжжено. Ничего живого не осталось — одна раскалённая пустошь. Вас обнаружили на самом краю, обугленным, еле живым. Академические целители лечили вас трое суток без перерыва…
— О, — реагирую я. — Весело у вас…
Трое суток. Я пропустил карнавал, экзамены и встречу с представителями купеческого дома. Хреново. Надеюсь, хотя бы экзамены можно будет перенести. Не люблю, когда планы идут насмарку. Но сейчас это не самая большая проблема.
Понижаю голос:
— Где катализатор?
Лия и Торн переглядываются.
— Хм… на вас его не было. Дома его тоже нет.
— А вот это плохо…
Лия нервно теребит простыню. Она больше волнуется обо мне.
— Вы… точно ничего не помните?
— Точно…
Даже Торн вздрагивает от неожиданности, когда из-под моей кровати вылезает директор.
— Ну так не интересно. — Он снимает шляпу, надевает её на офигевшую Лию. — Три дня тут сидел, чтобы узнать, что ты ничего не помнишь.
— Здравствуйте, директор.
— Привет.
— Хм, — Торн открывает забрало, осматривает карлика. — А кто тогда в вашем кабинете?
— Честно? Никому не расскажешь?
— Хм…
— Утропий под иллюзией. Очень похож на меня, поэтому никто ничего не заподозрил, хи-хи…
— Хм-м-м-м-м, и вы… отправили на переговоры с инквизицией утропия?
— Забавно, да? Никто всё равно в это не поверит, хи-хи…
Аргумент и одновременно предупреждение не болтать о «маленькой» тайне директора. Да уж, оказывается все могущественные гении немного безумны. Или много.
Наблюдаю, как Лия борется не на жизнь, а на смерть с колпаком директора. Мне кажется или полость этой шляпы намного глубже, чем выглядит?
— Директор, подслушивать нехорошо.
— Это да, хи-хи… Я с новостями. У инквизиции к тебе много вопросов, студент. Долго сдерживать их мой утропий не сможет.
— Замечательно. Что им надо?
— А ты как думаешь? Тысячи сигнализирующих артефактов по всему миру перегорели из-за выплеска магии. В некогда милом островке природы сейчас бушует вечное пламя, а земля до сих пор трещит. Даже я не смог подобраться к эпицентру. Ни ментализм, ни защитные артефакты не справляются.
— В чём меня обвиняют?
— Легче перечислить в чем не обвиняют.
Директор неожиданно замирает на месте, будто к чему-то прислушиваясь.
— А вот это плохо, хи-хи… Мне докладывают, что образовавшие разломы слишком глубоки и из них лезут всякие не очень приятные создания. Ух, отвратительны наши дела…
— Насколько отвратительны? — вздыхаю я и ногой подцепляю шляпу директора, спасая Лию из ловушки.
— Мало кто знает, что под землёй свой мир со своими правилами. Не просто так по законам почти всех стран Варгона запрещается копать слишком глубокие шахты.
— Понятно. Значит, достаточно отвратительны…
— Угум-с. Гильдии Авантюристов подвалило работки… Ну, значит, ты ничего не помнишь? Да ещё и спросить некого, — с намёком заключает директор. Мелкий проныра слышал, что я говорил о катализаторе. — Так, а вы, — кивает на Торна и Лию, — брысь отсюда. Студенту нужно отдохнуть.
Под недовольные возмущения директор выталкивает их за ширму, даёт указания медсестричке сопроводить гостей на выход из академии. Я тем временем успеваю сесть и напялить на себя штаны. Эх, ну и выжатый же я. Хотя в целом терпимо. Тело хоть и болит, но сосуд эфира успел за три дня пополниться.
Да уж… У Кости талант. За один день умудрился заварить столько каши, что все мои приключения с момента появления в этом мире — просто пшик.
Почему я оказался так далеко от Академии? Почему ничего не помню? Что сделал Костя? Зачем ему понадобилось открывать какие-то разломы с тварями? И самое главное… Куда он пропал?
— А ты куда собрался? — Директор запрыгивает мне на колени, садится. — Студент побит — студента лечить, хи-хи…
— У меня куча дел, в которых нужно… разобраться.
— Ты плохо слышал, что я сказал? Инквизиция… а, вот и они. Поздно, студент. Спящим и больным больше не прикинешься. Сам виноват.
Шторку чуть ли не срывают. Стоят трое. Суровые, бородатые, со знаком Первозданного на шеях. Одеты в мантии, а поверх наплечники и налокотники из мифрила, судя по всему, цельного, а не с тонким покрытием. Дядьки важные, это точно.
— Директор, вам придётся выйти. Нам нужно поговорить с этим человеком.
— Хи-хи… Меня выгоняют. В моей же академии.
Надменные рожи инквизиторов кривятся.
— Пожалуйста… директор.
— Вот так бы сразу. — Он юркает под кровать, застревает, бухтит что-то, трясёт ножками, но наконец пропадает из виду.
Один из инквизиторов заглядывает под кровать, делает руками какие-то пассы, кивает:
— Ушёл. Пространственный артефакт.
В голову мне что-то лезет. Телепатия директора? Раньше бы эта магия прошла как нож сквозь масло, но я помню, как Костя обманывал псиоников принца, и сейчас я делаю то же самое. Вот только я чувствую, что магия директора не враждебная. Он хочет что-то сказать. Открываю «заслонку».
«Ух… достучался. Можно я посижу под кроватью? Интересно послушать».
Пространственный артефакт, ага, конечно. Скорее, какая-то невидимость. Хитрый маленький карлик.
«Можно. Только осторожно».
Инквизитор подходит ко мне впритык.
— Именем Его Преосвященства Мейра Второго. Простолюдин Римус Супермен, вы подозреваетесь в нарушении святых законов Аббатства и свершении тяжких преступлений, а именно: убийства, грабежа, некромантии, шпионажа и использовании магии высшего порядка. Вы будете задержаны до выяснения всех обстоятельств ваших возможных преступлений. Ваш разум и тело будут подвергнуты испытаниям правды. Ваше имущество будет конфисковано, а слуги задержаны до выяснения всех обстоятельств. В случае немедленного признания своей вины и раскаяния в грехах вы будете подвергнуты очищающей каре огнем уже в омертвлённом виде. В случае отказа — в живом. Вы сознаётесь в выдвинутых обвинениях?