Во всей этой истории меня поразила оперативность следствия.
Уже через несколько дней были найдены виновники пожара. Это были поджигатели - ребята, которые окунали теннисный мяч в бензин, запаляли его и запускали эту невероятную бомбу в любую сторону с помощью ракетки. До такого пока не додумались даже у нас.
Вечером хорошо было сидеть за стаканчиком эля и размышлять.
Мне вспомнилась смешная фраза мадам Велли:
- Вы, русские, нарочно постоянно устраиваете революции, чтобы не работать, - сказала она, - а между прочим не все то, что не запрещено морально и справедливо.
С этим я совершенно согласился.
- А кем же будет Горбачев, если у вас теперь каждый сам себе президент? - Вдруг, словно спохватившись, спросила мадам Матрена.
- Наверное, старшим президентом, - сказал я.
- У семи президентов - страна без глазу, - веско сказала она и ушла спать.
ГЛАВА 3
Тридцать лет назад мы жили в коммунальной квартире с соседкой. Она часто говорила моей маме: "Какой замечательный у вас мальчик, таких мальчиков больше нет, его обязательно надо обучать иностранным языкам, и все тогда с ним будет в порядке".
Потом к нам в Москву приехала бабушка и сказала маме: "Ты не крестила ребенка, как же некрещеный в нашем доме растет?"
В итоге переговоров я был крещен в церкви Бояр Колычевых в Переделкине и стал учить английский.
- У меня есть очень хорошая для него учительница, - сказала соседка, она работает в Интуристе, знает все языки.
Мама позвонила учительнице. Та сказала, что с удовольствием, но не теперь, теперь она занята.
- Я вам лучше пришлю свою дочь, которой надо подработать. Она учится в десятом классе и хорошо знает английский язык.
Через несколько дней в доме появилась рыжая и некрасивая Маргарита.
Но пикантная.
Пришла, посмотрела на меня, тоже сказала: хороший мальчик. И стала заниматься.
Потом села пить с мамой чай. И вдруг расплакалась. А меня выставила за дверь.
Тридцать лет спустя я узнал причину того неожиданного плача.
- Что мне делать? - спрашивала Маргарита маму.
Мама приготовилась слушать, потому что по характеру своему всегда являлась носителем множества чужих тайн.
- Я потеряла сегодня невинность, - сказала Маргарита.
- Это не смертельно, - успокоила ее мама, - от этого еще почти никто не умирал.
- Смертельно, - сказала Маргарита, - потому что я влюбилась в человека, а он иностранец. Его зовут Пьер, у него предки из Армении, и вообще он самый красивый на свете.
- Он жениться не хочет, - добавила она, всхлипнув. - Он был женат и теперь в разводе с дочерью какого-то министра. Он уже не молод, ему двадцать пять лет! Он замечательный художник. Ему негде приткнуться... Тем более, что живопись его никому не понятна и поэтому у него нет "среды". Наш общий школьный приятель привел его к нам, - причитала Маргарита, смешивая все в одну кучу.
- Ты его любишь? - спросила мама, перебив этот восторженный монолог.
Маргарита сказала: да.
На этом закончился мой первый в жизни урок английского.
В те же дни волею судеб моя матушка встретилась с Татьяной Спендиаровой, переводчицей, которая вдруг в разговоре с мамой возьми да и скажи:
- Душенька, у меня есть знакомый, молодой человек, которому надо оказать внимание. Мне позвонили из Еревана и попросили ввести его в интеллигентскую среду. Он приехал в Москву. У него там, в Армении, была неудачная женитьба...
- Это не Пьер ли? - спросила мама, обнаружив хорошую информированность.
- Да, представьте себе, это он, - не удивилась Спендиарова, - он мне передал тетрадь со своей поэзией и рисунками. Это совершенно изумительно. Это талантливейший человек. У него масса картин, он рисует, прекрасно пишет, каким-то образом ему надо помочь.
- А вы знаете, в него влюбилась одна моя юная знакомая, - сказала мама.
- Да что вы говорите, какое совпадение! - сказала Спендиарова. - И что вы ей посоветовали?
- Не терять голову и продолжать его любить, - сказала мама.
На следующий день Маргарита пришла со мной заниматься, но занималась плохо, думая о своем.
- Маргарита, - спросила мама, когда занятие с грехом пополам подошло к концу, - а что дальше?
- Жениться он не хочет, - сказала Маргарита, - жить ему негде. Есть ему нечего.
Мама сказала:
- Приходите ко мне подкармливаться.
Маргарита ответила:
- Хорошо, придем завтра.
- А как мама?
- Мама - индифферентно, - сказала Маргарита.
- Слава Богу.
- Но понимаете, у него не только я - женщина, у него все женщины женщины. Они абсолютно все ему принадлежат. То есть, нет ни одной, которую бы он пропустил. Ему пишут письма, подкарауливают на улице. Сейчас он устроился где-то учителем французского языка, вот как я, и дает уроки. Но и там, на этих курсах, у него уже кто-то есть.
- А ты его любишь?