- У художника одного...
- Какого художника?
- Сергея.
- А его ты откуда знаешь?
- Жила у него.
- Как жила?
- На антресолях.
- Рисовал он тебя, что ли?
- Иногда рисовал.
- Голую?.. А как ты к нему попала? Родители у тебя есть.
- Нет.
- Как нет?
- Я детдомовская. Родители венгры были.
- Откуда знаешь?
- Бабушка сказала.
- Какая бабушка?.. Родная?
- Нет... Я жила у нее просто.
- А она откуда знает?
- Ей сказал кто-то.
- Понятно...
Хотя, конечно, ничего не понятно.
Вдруг на мгновение лицо ее преображается.
- Ты уезжаешь?
- Да. А что?
Она опять гаснет, умолкает, будто израсходовала на вопрос весь запас слов.
- Почему ты спросила?.. Ну, как хочешь! Не желаешь говорить - не надо!
Ухожу в комнату. Сажусь писать записку. Наконец выжимаю из себя несколько строк: "Дорогая бабушка, вынужден срочно уехать. Спасибо за все. Извини за то, что не попрощался с тобой, но так сложились обстоятельства".
Понимаю, что надо добавить еще что-нибудь теплое, благодарственное, но из-за братца Гены не могу.
Выхожу с чемоданом в прихожую. Она продолжает стоять между туалетом и умывальником. Не обращаю на нее внимания. Одеваюсь.
- Возьми меня с собой, - слышу это, уже взявшись за дверь.
Вот это да, как все просто, - оказывается- взял и повез!
- А ты знаешь, куда я еду?
- Нет.
- Почему же ты хочешь поехать со мной?
Ну это-то уж можно как-то объяснить! Начинаю злиться. Что-то вызывающее брезгливость есть в этой неразборчивой податливости.
- Значит, ты можешь поехать куда угодно, лишь бы кто-то тебя взял с собой?
Стремительно возникают, растут и, сорвавшись, катятся по щеке две большие слезы.
- Но ты же пошла с этим Геной, хотя совсем не знаешь его!
- Мне больше нельзя там оставаться. Об этом я не подумал.
- А если я не возьму тебя с собой, ты здесь останешься? Тебе что, негде жить?
-Да...
- А почему ты не работаешь, не учишься?! Можно же жить в общежитии.
- Работала.
- Кем?
- На стройке.
- Почему же ушла?
Можно подумать, что она не знает объяснения ни одному своему поступку.
- Конечно, быть содержанкой художника удобней...
- Я заболела. - Появляются две очередные слезы.