Одним словом, богатырь, хотя значение этого слова нельзя было точно истолковать на
французском, но я понимала, что оно означает человека крупного телосложения. Он попросил
один круассан. Николя быстро передал папе его, завернув в пакетик. «Merci!» - поблагодарил
здоровяк и, отойдя немного в сторону, развернул и откусил свежеиспеченный круассан. Сделав
пару движений челюстью, он остановился и закрыл глаза, как бы давая великолепному вкусу
наполнить себя. Каждый последующий кусочек он смаковал и жевал долго, наслаждаясь. Затем
он подошел снова:
- Месье! Это самый лучший круассан, который я когда-либо пробовал! Большое вам спасибо! –
сказал здоровяк.
- Очень приятно слышать такое, - с улыбкой на лице, ответил папа, - приходите к нам еще, на
сегодня, к сожалению, выпечка кончилась.
- Жаль… Знаете, меня зовут Александр и я очень давно искал человека, который умеет готовить
такие изделия и готовить их отменно. Я прилетел сюда из Москвы уже не в первый раз. В общем, мне нужен такой человек как вы. Я планирую открыть большое кафе-бистро, где будут подавать
лучший французский кофе и лучшие французские круассаны. Не окажите ли вы мне честь стать
шеф-поваром в моем заведении? Я гарантирую вам хорошую зарплату, перелет для всей семьи и
достойное жилье.
Отец слушал богатыря очень внимательно, ни разу не прервав его. Выдержал паузу. Его лицо
было очень серьезным, брови сильно сдвинулись вместе, а взгляд устремился в одну точку. Он
впал в раздумья и долго молчал, еще видимо потому, что пытался понять ломаный французский
богатыря. Затем папа встал со своего высокого стула и сделал круг по своей мини-пекарне, снова подошел к кассе и тяжело вздохнул. Амбал оказался весьма чутким, добрым, более
уступчивым и терпеливым, чем казался на первый взгляд. Его внешний вид и выражение лица не
говорили о чем-то подобном.
- Простите, я вижу, что вам надо хорошенько все обдумать. Понимаю, это очень сложный выбор, но, если вы захотите вернуться сюда, то вы на следующий же день покините Россию, разумеется, за мой счет, а обо мне больше ничего не услышите. Вы окажете мне великую честь, приняв это
предложение. Мое пребывание во Франции заканчивается через три дня. Даю вам один день, чтобы принять решение, так как второй день уйдет у нас на оформление документов. Не
волнуйтесь, я обо всем договорюсь в консульстве, и вы получите визу в течение трех часов. Я
зайду завтра, ровно в полдень. До свидания!
- Хорошего вам дня! – хоть отец и находился в “легком” шоке, все же эта фраза снова
получилась у него очень выразительной, даже слишком.
Наступило время обеда, после которого нужно было готовить тесто на завтра. Папа не выходил
из своего кабинета, пока мама не позвала его к столу. Там он тщательно все обдумывал и, насколько бы это ни было стереотипом, попивал полусладкое вино, сделанное нашим хорошим
знакомым-виноделом в собственном шато. Отец пил исключительно молодое вино Божоле. Он
любил его за нежный вкус, малую крепость, фруктовые нотки, звучащие на нёбе. Вином он, ни в
коем случае, не злоупотреблял. Я никогда не видела его в нетрезвом состоянии.
Скрипнули ступени, и через несколько секунд отец уже сидел, вместе со всеми, за столом.
Сегодня мама приготовила свои патентованные свиные отбивные с овощами. Особенно вкусным
был сок, выделяемый ингредиентами при приготовлении.
Естественно, обилие различных видов сыров, чем принято заканчивать любую трапезу. Не знаю, откуда такая традиция, но это уже вошло в привычку. Сыр был чем-то вроде заменителя жвачки
или зубочистки.
Я очень люблю сыр Камамбер за его вкусную белую внешнюю плесень и мягкую сливочную
внутренность. Отец забрал свой бокал и сел на диван, сделал жест, подозвав жену:
- Ивонна, вы сегодня так красивы и прекрасны, - родители были между собой исключительно на
«вы».
- Grand merci! – ответила мама.
- Сегодня к нам заходил один человек, он из России… – отец помолчал, - С предложением: мне
стать шеф-поваром в его московском кафе-бистро.
- Вы предлагаете оставить нас?
- Напротив, этот человек очень состоятельный, это видно по нему. Он предложил переехать всем
нам в Москву, но, как только захотим вернуться – мы можем уехать. Я бы хотел попробовать…
Что вы об этом думаете?