Погладить гриву дикой лошади. Руки движутся навстречу друг другу и расходятся, правая идет в сторону и вверх, провожаемая движением корпуса направо, левая опускается вниз, центр тяжести плавно переносится на переднюю ногу. Все же в прошлой жизни у нее была фотографическая память, или, если по-научному — эйдетическая. И сейчас она помогала ей, так, например, она в точности могла повторить несколько раз увиденный в журнале «Техника Молодежи» комплекс упражнений тайдзи «24 формы», основанный на движениях школы Багуаджан и Тайдзицюань, рекомендованный министерством спорта КНР с 1956 года для учащихся школ и студентов в качестве оздоровительной гимнастики, так, словно тот бережно хранился в архиве памяти с тех самых пор.
Сяо Тай не знала, существует ли в этом мире школы Багуаджан, Тайдзицюань или иные связки и комплексы, насколько вообще востребованы приемы рукопашного боя в мире, где одаренные культиваторы и пользователи ци вообще летать по небу могут и одним ударом десятки бойцов на землю опрокидывать.
Однако так называемые «внутренние» школы китайского ушу и в прошлом мире позиционировали себя не как боевые, прикладные стили, а как оздоравливающие и энергетические. Последнее ее интересовало больше всего. Энергетические. Даже в прошлом мире, мире без культиваторов и магических чудес, находились люди, которые уверяли что чувствуют эту самую ци. Пробивали доски пальцами рук, могли выдержать удары, укрепляя себя «каменной кожей», за ночь выплавляли своим телом отверстие в ледяном блоке, наконец — умирая, оставляли нетленное тело. И объяснить эти вещи наука не могла. Правда в большинстве своем находились шарлатаны, которые уверяли что умеют управлять внутренней энергией, однако же были и настоящие феномены, необъяснимые, непознанные. Чудеса.
Аист расправляет крылья. Игра на лютне. Схватить птицу за хвост. Одиночный хлыст. Разгонять облака. Иголка на дне моря. Мелькающая рука. Двадцать четыре формы тайдзи, оздоровительной гимнастики, рекомендованной министерством спорта КНР в 1956 году.
Она опустила руки, медленно выдыхая. Энергия — это дыхание. Пульсация. Чувствуешь ты ее или нет — неважно. Не стоит фокусироваться на отрицательных эмоциях, на том, что ты не можешь. Прямо сейчас в павильоне Весенней Вишни нет ничего, кроме двадцати четырех форм тайцзи и дыхания. Вдох. Выдох. Энергия должна собраться чуть ниже пупка, разгореться огнем и уже затем — распространится по меридианам. Дыханием можно управлять движением энергии. Учитель настаивает на постоянном потоке ци, но ведь нет ничего постоянного, все в мире циклично, все в мире подчинено подъемам и спадам, потому — вдох и выдох. Теплое чувство разливается по телу. Она поднимает руки… нет, руки поднимаются сами, подчиняясь этой теплой волне. Погладить гриву дикой лошади.
Движения повторяются, одно за другим. Динамическая медитация — так, кажется это называется, состояние потока, сатори. Здесь о таком не слышали, хотя, наверное, кто-то и знает, но считает это тайной и с другими не делится. Такой уж тут мир, понятие «знание — сила» вдолблено в людей сызмальства, потому за свои тайные техники, полезные ноу-хау и прочие хинты, читы и лайфхаки каждый держится как за сокровище. Тут за мелкий совет по технике могут голову открутить или золота отсыпать. Потому и культивируют свои уровни управления ци привычно — сидя в медитации. Но эйдетическая память образов прошлой жизни дает Сяо Тай преимущество в нынешней. Медитация там была изучена со всех сторон и активно использовалась как средство самоконтроля, способ управлять давлением и регулировать уровень стресса. А также для контроля над эмоциями. Также было доказано, что динамическая медитация ничуть не хуже, а по ряду параметров — даже лучше, чем неподвижная.
Способов медитировать в движении было много, это и нехитрая работа по дому, мытье посуды или полов, но с предварительным настроем и контролем дыхания, ну или такие вот формальные комплексы «внутренних» школ ушу, или…
Она заканчивает комплекс «двадцать четыре формы». Опускает руки. Выдыхает. Тепло… да, тепло разливается по всему тело. Это и есть ци? Или просто тело разогрелось? Хорошо, есть и другой способ. Есть и другие виды искусства.
Санчин-но-ката. Ноги скользят по деревянному полу, принимая стойку «песочных часов» или «крепости». Вдох. Рука поворачивается в локте, вместе с выдохом. Хаааа… силовой выдох. Вдох. И словно выталкивая поршень давлением диафрагмы, с выдохом — выталкивается рука, сжатая в кулаке. Как говорил Тедзюн Мияги — ката Сачтин следует выполнять по 30 раз в день; если бы кто-то отрабатывал эту кату всю свою жизнь, то у него практически не было бы необходимости учить что-либо ещё — в Сачтин есть всё.
Нога скользит вперед, центр тяжести переносится вслед за ней, вдох, «моротэ-чудан-учи-укэ», силовой выдох. Йой! Даже тот, кто никогда не испытывал внутреннюю силу — испытает ее, если сделает ката Санчин хотя бы десять раз. Эта ката формирует жесткий силовой каркас диафрагме, превращает тело в сталь… по ощущениям.
Пусть у нее маленькое и слабое тело, силу и скорость можно наработать. Самое главное, что есть у девушки по имени Сяо Тай — воля и разум. Воля человека, который прожил одну жизнь и проживет еще одну, не прячась от опасности, будучи готовым умереть, отстаивая свое. Разум, в котором хранятся сокровища цивилизации, старшей чем эта на тысячелетия, цивилизации, где информация свободно распространялась и не было «тайных» техник обучения. Мира сверхскоростей, где новые дисциплины и науки появлялись почти ежедневно, где чтобы быть конкурентным нужен был не опыт десятилетий (как правило уже устаревший), а скорость обучения. Гибкость мышления. Скорость приятия решений. Скорость оценки ситуации. Скорость. Скорость. Скорость.
У нее нет десяти лет, чтобы научиться управлять внутренней энергией на первой ступени культивации. Нету пятидесяти лет, чтобы медитировать в пещере, как у деревенского старика из рассказа Вэйдуна. Зато у нее есть десятки способов обучения, отшлифованных тысячелетиями. Наследие человечества. Скорочтение, абсолютная память, теория решения изобретательских задач, мозговой штурм, синектика, морфологический анализ и еще много способов взломать любую систему, найти настоящее, отделить зерна от плевел.
Например, медитация полезна, но телу непривычно сидеть в неподвижной позе, оно затекает и человек отвлекается, да и долго просидеть в такой позе не может, его отвлекают болезненные ощущения, тело слабеет, мышцы атрофируются, возникает внутреннее противодействие, подсознательное нежелание сидеть и медитировать.
Динамическая медитация — другое дело. Ее можно комбинировать с сидячей или даже лежачей. Это ускорит процесс… нет, не в два раза. Раз в десять. Потому что самой главной проблемой медитации является именно сопротивление подсознания. Подсознанию плевать на культивацию, подсознание огромно и в десятки, в сотни раз сильнее чем сознание. Победить свое подсознание невозможно, можно поставить его в условия, когда оно будет вынуждено принять некую форму. Если сидеть в медитации годами, то постепенно подсознание примет и это, перестроит организм так, чтобы такое сидение не доставляло неудобств и только тогда начнется настоящее обучение.
Если же не угнетать его неудобной сидячей позой — то обучение начнется сразу. Сяо Тай не знает, чувствует ли она свое ци или нет. Сейчас она сосредоточена на дыхании и на том, как это дыхание направлять в движения рук и ног. Санчин. Йой!
Подсознание сильнее сознания и тем глупцам, что считают иначе — она может посоветовать начать управлять ростом волос. Хотя бы на подбородке. Ведь подсознание управляет им. И не только ростом волос — биением сердца, расширением и сужением зрачков, выбросом гормонов в кровь, ростом ногтей и регенерацией кожи. До тех пор, пока люди не научатся делать это сознательно (хотя бы прекратить рост волос и ногтей после визита к парикмахеру) — их сознание всего лишь малая верхушка айсберга. А значит, бороться с подсознанием — дело тяжелое, грязное и неблагодарное. Можно, конечно, ведь внешними обстоятельствами управляет сознание, можно запереть тело в клетку и есть не давать, например. Люди могут сделать и не такое — сами с собой. Однако если не бороться с подсознанием и своим организмом, а действовать в союзе с ними, то и результат будет намного лучше и быстрей. Практически мгновенно.
В этом мире этого еще не знают. В этом мире привыкли что обучение — это зубрежка огромного количества совершенно не нужных фактов и понятий. Выучить наизусть семисотстраничный том скучнейших описаний о том, как кто-то кого-то обидел и кто-то кого-то потом убил. И это считается образованием! Запомнить стихи и песни учителя Кун-цзы, а потом цитировать с любого места, хоть задом наперед — считается признаком учености! И ведь учат!
Сяо Тай помнила другой мир, там признаком ума являлась скорость оценки ситуации и принятия правильного решения, умение найти нестандартное решение, рассмотреть и проанализировать со всех сторон, учесть самые различные факторы и сделать это быстро. Здешние же привыкли мыслить неторопливо, мысли у них затейливо текут, словно река по долине, так, словно они собираются жить вечно. Впрочем… возможно некоторые так и считают.
— Йой! — выкрикивает она, замерев в последней стойке ката Санчин. А ведь есть еще и Тенсё, любимая ката О-сенсея. «Вращающаяся ладонь».
Сяо Тай расслабляет руки, чувствуя, как пот катится по ее шее. Да, это тело маленькое и слабое. Но она сделает его сильным и быстрым, даже если оно не вырастет! Как говорил О-сенсей — если ты большой и с длинными руками — это твое преимущество. Если ты маленький и короткий — это тоже твое преимущество. Главное — научиться его правильно использовать. Любой человек от самого невысокого и до самого огромного, от самого сильного и до самого слабого — может убить другого человека голыми руками. Нужно просто знать — как. Она — знает. Эйдетическая память.
Но, конечно, все равно лучше иметь сильное и выносливое тело. Она невысокая и хрупкая девушка, значит ставку надо делать даже не на силу, а на скорость, выносливость и координацию. А это значит — надо постоянно повторять одни и те же движения, привыкая, приучая подсознание к ним. Чтобы в критической ситуации оно среагировало именно так. А еще — нужно научиться двигаться с оружием в руке. Для начала — короткий клинок. Кухонный нож, кинжал, длинная заколка, острая щепка.
Сяо Тай выдыхает и сгибается в поклоне. О-сенсею, Мияги-сенсею, всем тем, кто разрабатывал и шлифовал техники, способы и приемы, всем тем, кто обучал никогда не сдаваться и всегда отвечать ударом на удар, всем тем, кто никогда не прогнулся бы под этот мир, оказавшись в теле худой девчонки. Тем, кто поделился своим знанием с миром, сделав его немного лучше. Время не трать даром, молод ты или стар…
Тренировка закончена. Теперь — переодеться и помыться, благо что вечерняя ванная для нее уже готова. И все-таки балует меня Глава Баошу, думает она, ой балует. Что бы там не говорил старый Вэйдун, но ничем хорошим это не кончится. Валить отсюда нужно, пока праздник урожая не наступил. Валить куда подальше, как только она восстановится достаточно для такого побега.
Краем глаза она отслеживает тень у входа в павильон. Войдет или нет? Вот уже минут пятнадцать как наблюдает.
— Интересные у тебя движения, Сяо Тай. — входит в павильон Глава Баошу и она тотчас склоняется в поклоне и приветствует его. Старый змей, стоял, подглядывал. И пусть. В отличие от местных, она тайн из своих умений не делает, пусть смотрят. Глядишь научатся чему. Разный у них подход к обучению.
— Это тебе учитель Вун показал? Необычные движения. Очень грубые. Прямолинейные. — продолжает Глава. Понятно, думает она, не застал он двадцать четыре формы, рекомендованного министерством спорта комплекса тайдзи, а увидел только ката Санчин. Да, прямо, грубо и жестко, но зато ощущение энергетического каркаса формирует будь здоров — вот прямо с первого раза.
— Нет, досточтимый Глава Вон Ми. Это упражнение явилось этой ничтожной во сне. — кланяется она. Знания из памяти прошлой жизни? Ну нет, и так проблем хватает, а такой вот ответ проблемы не решит, скорее новые создаст. Сон — это понятно. Тут ко снам серьезно относятся, во сне предки приходят, чтобы указания дать и последнюю волю выразить, так же во сне — могут и боги явится. Ну или демоны. Так что даже если и возникнут сомнения, то скорее в том, правильно ли указаний во сне слушаться, чем начнут сомневаться в самом факте того, что какие-то указания «явились во сне».
— Интересно. Покажешь еще раз? И что это за звуки ты издавала во время упражнения? — спрашивает Глава, глядя на нее с неприкрытым любопытством.
— Этой ничтожной показалось что так будет правильно. — отвечает Сяо Тай. Не может же она объяснить о теоретической основе способов силового выдоха во время исполнения ката Санчин и Тенсё. Такие знания сном не объяснишь. Энергетический обмен. Контроль дыхания.
— Да? А ну, покажи еще раз… — он внимательно смотрит как Сяо Тай исполняет ката Санчин — с начала и до конца.
— Ты интересная девушка, Сяо Тай. — говорит он наконец: — все-таки я в тебе не ошибся. Присядь. Я хотел поговорить с тобой, но увидел, что ты упражняешься. Скажи, зачем тебе так двигаться? Эти движения грубы и ничем не похожи на танец или иные движения, приличествующие девушке твоего возраста. Или это разновидность боевых форм для сражения? Но так никто не сражается.
— У этой ничтожной есть и более мягкие формы, глава. — говорит она: — эта прямая и грубая, но она наполняет силой.
— Хм. В таком случае, может ты не откажешь мне в удовольствии увидеть твою мягкую форму? — наклоняет голову Глава и Сяо Тай — повинуется. Она встает со скамейки, проходит в центр павильона. Закрывает глаза. Вдох. Выдох. Открыть глаза. Сосредоточиться на мягком тепле в теле. Поднять руки. Погладить гриву дикой лошади. Аист расправляет крылья. Игра на лютне. Схватить птицу за хвост. Одиночный хлыст. Разгонять облака. Иголка на дне моря. Мелькающая рука. Двадцать четыре формы тайдзи. Вдох. Выдох. Опустить руки. Открыть глаза. Молчание.
— Откуда ты знаешь эти формы, девочка? — наконец спрашивает Глава Баошу и Сяо Тай с удивлением видит, что Глава напряжен. Он старается не выдавать себя, но в таком напряжении, в такой сосредоточенности она его никогда не видела. Он всегда ходит расслабленный, он тут хозяин и все принадлежит ему, он может не следить куда ставить ногу. Обычно. Но тут…
— Тоже во сне явились, достопочтенный Глава. — отвечает Сяо Тай, сделав над собой усилие, чтобы не пожать плечами. Нет, нет, нет, это Глава, с ним нельзя вести себя так.
— Во сне явились, говоришь… — прищуривает глаза он и Сяо Тай вдруг чувствует себя в опасности! Она уклоняется в сторону, но бело-синий шар сбивает ее с ног, она отлетает в сторону, едва успев прикрыть голову руками! Темнота вспыхивает в голове, накрывая мир.
Когда она открывает глаза, голова кружится и сперва она не может понять, где она и что с ней. Полутемная комната, горят светильники, приятно пахнут зажжённые ароматические палочки. Она лежит на спине, мягкая перина, обволакивает и тянет вниз, голова кружится, в груди что-то болит, мешая вдохнуть полной грудью. Над ней наклоняется чья-то голова.
— Как здорово, что ты очнулась! — говорит девичий голос и она узнает Мин Мин, мелкую служанку, которая работает в доме. Мин Мин быстро меняет ей компресс на голове, дает попить воды и тотчас убегает, топоча маленькими ножками по деревянному полу. Куда?
Через некоторое время дверь открывается. Входит Глава Вон Ми и при взгляде на него, Сяо Тай сразу же напрягается. Этот урод напал на нее! Что он хочет?! Черт, а у нее, как назло, ничего под рукой нет… да и сильнее он намного. Разве что… да, светильник. И палочки для еды на столике, рядом с остывающим ужином. Светильник опрокинуть, он опустит взгляд, схватить палочки и вогнать их ему в ухо. Использовать как рычаг. Перехватиться, забраться на спину и удушить сзади. Эх, ей бы нож…
— Не бойся, маленькая. Извини, что ударил тебя, не разобравшись. — говорит Глава и разводит руками в стороны: — но я был удивлен не меньше тебя. Погоди. — он поворачивается и следит за тем, как мелкая Мин Мин закрывает дверь, кивает и подходит к кровати. Сяо Тай, убедившись, что он не собирается нападать — немного расслабляется.
— Знаешь, как меня зовут в столице? — спрашивает он. Она молчит. Качает головой, думая, что вот сейчас-то у нее есть вполне веские основания не кланяться через каждое слово и не говорить: «Глава Вон Ми» и «эта ничтожная». Моральное право, так сказать. Пусть оправдывается. В конце концов, она еще не решила, оставить жизнь этому человеку или нет… потом, когда-нибудь. Когда придет время.
— Вон Ми Баошу, Проводник Восьми Триграмм. — отвечает он и внимательно следит за ее глазами. Она едва плечами не пожимает. Ну проводник и проводник. Триграмм, так триграмм. Хоть груздем назовись, только в кузов не лезь.
— Хм. Не знаешь. А знаешь ли ты, что некоторые части твоих мягких форм — это тайные формы Восьми Триграмм? — спрашивает он и она качает головой. Какие еще формы. Хотя… постойте. Восемь Триграмм — это же Багуаджан. Тайдзи, разработанное министерством спорта КНР в 1956 году — было основано на движениях комплексов Тайдзицюань и Багуаджан! Она поднимает глаза на Главу. Вот оно что!
— Удивлена? — хмыкает он: — а представь как я удивлен. Хотя… кажется я знаю, откуда у тебя такие знания.
— Что? — он знает? На секунду Сяо Тай стало страшно, он знает! Ну и что — успокоил ее внутренний голос Виктора, ну и что. Даже хорошо, если знает, объяснять не надо. Наоборот, если он знает, значит ему и доказывать не надо что ты ему пригодишься, знания человечества, обогнавшего эту цивилизацию на тысячи лет — всегда пригодятся. Это ж отлично, что знает. Прижми хвост и не дергайся.
— Да. Тебя не удивило, что там, на площади — я сразу же решил тебя выкупить, едва только разглядел как следует? Нет? Обычно я так не делаю, нашему дому не нужны слуги, тем более не нужны бывшие воровки. И, уж извини, но ты не настолько привлекательна, чтобы я решил себе наложницу завести. Да и, колодки красоты не прибавляют. Ты же умная девочка, разве тебя это не удивило? Что ты не служанка, а ученица в этом доме?
— Удивило. Но эта ничтожная решила, что таково ваше желание. Как эта ничтожная может…
— Ой перестань, Сяо Тай. Перестань. — Глава перебивает ее, и она послушно замолкает. Молчит и он. Тяжелое молчание опускается в комнате, осязаемое, как плотный туман. Наконец он начинает грузно ворочаться на своем стуле. Вздыхает.
— Глаза тебя выдают. — говорит он: — больно приметные. Пока тебя из колодок не вынули, да не отмыли, никак бы не подумал. Но глаза… слушай, Сяо Тай, как ты отнесешься к тому, что семья Вон Ми, а именно я и госпожа Мэй — тебя удочерим?