— Сяо Тай! Сяо Тай, где ты бродишь, засранка эдакая?! — тетушка Чо сегодня была в ударе и ее зычный голос прокатился по окрестностям, пугая домашнюю птицу и заставляя домочадцев вздрагивать. Она уперла руки в бока и осмотрелась вокруг. Это демоново семя, вредная девчонка — опять куда-то запропала! Нет, тетушка Чо решительно отказывалась понимать резоны главы семьи Баошу. Мало того, что вынул из колодок какую-то воровку и смутьянку, так еще же и работой по дому не нагрузил! Вылечил, выходил, самолично. Нет, понятно, что старший Баошу из дома Вон Ми мог себе позволить выкупить мелкую преступницу и сделать с ней все, что душе угодно, но старший в жизни бы так не поступил. Ни ради удовольствия запретного, ни ради того, чтобы служанку дома еще одну заиметь. В слугах дома Вон Ми кого попало не было. Все лояльные, проверенные, поколениями верные семье. А эта — мало того, что пришлая, так еще и грубиянка, болтает черте что, в глаза смотрит дерзко так, носится по двору и дому так, что только юбки за ней развеваются. А она, тетушка Чо должна ее научить вести себя так «как полагается порядочной девице». Где ж это видано? И как ее учить прикажете, если она опять где-то шатается?
Тетушка Чо развернулась на месте и ловко схватила за ухо проходившего мимо кухонного мальчишку.
— Ой! — заверещал тот: — госпожа Чо! Отпустите!
— Где эта проклятая Сяо Тай шарится?! — грозно сдвинула брови тетушка Чо: — а ну говори!
— Да мне откуда знать?! — забегал глазами мелкий сорванец: — я же на кухню! Там суп варится из утиных потрошков, господин повар Линг сказал что если не принесу ему трав душистых, так он мне потом пинков надает! Госпожа Чо!
— Не знаешь, так не знаешь. — с притворным равнодушием вздохнула тетушка Чо и отпустила ухо. Кухонный мальчишка тут же унесся прочь, потирая пострадавший орган. Тетушка Чо — выждала пару секунд и неторопливо двинулась следом, улыбаясь про себя. Не родилась еще мелкая зараза, которая бы могла спрятаться от нее на территории поместья семьи Вон Ми. Темно-коричневая рубашка кухонного мальчика мелькнула впереди и скрылась в стороне конюшни. Ага, подумала тетушка Чо, вот и ответ. Расповадилась эта мелкая засранка на сене днем валяться и спать, уж она ей сейчас покажет. Она даже юбки приподняла, торопясь застукать эту вредную засранку на месте преступления, это ж сено портится, лошади такое потом не едят толком, да и одежда на ней — семьи Вон Ми, никакой благодарности. Поистине, недаром в народе говорят — у волчонка дикое сердце, сколько не прижимай к себе все равно дыру в животе выест. Толку этого волчонка приручать — не оценит и не поймет, какая это честь в семье Вон Ми прислугой быть. Все равно что на цитре перед коровами играть, как музыкант Гун Мин, который так хорошо играл на семиструнной цитре. Ведь корова не восхищается музыкой не потому, что Гун Мин плохо играет, а просто потому, что корова ничего не понимает в игре на цитре и в музыке тоже.
Она осторожно входит в конюшню и на цыпочках крадется к тому углу, где в деревянной клети хранится свежее сено. Прислушивается.
— Тетушка Чо тебя ищет! — раздается чей-то взволнованный голос. Кухонный мальчишка. Тетушка Чо довольно улыбается, правильно она все рассчитала. Сяо Тай, эта маленькая волчица, несмотря на всю свою дерзость и неприспособленность к нормальной жизни — сразу же сообразила, что все блага в доме Вон Ми происходят из кухни. А потому завела себе привычку на кухне толкаться, да кухонным помогать. Даже с поваром сдружилась, а уж господин Линг с кем попало дружбу не водил. Да вот только третьего дня тетушка Чо своими глазами видела как они вечером на кухне в сянци играли, при этом старый повар Линг за бороду держался так, как он обычно держится, если у него блюдо пригорает. Тетушка Чо кухонную команду недолюбливала, искренне считала, что госпожа Мэй их переоценивает и балует и что им надо через день подзатыльники раздавать, а не жалование платить, но ее власть над кухней не распространялась, потому она подобное панибратство предпочла не заметить. Но сейчас! Время занятий для этой мелкой прохиндейки, а она!
Тетушка Чо прислушивается.
— Спасибо тебе, младший Ба. — звучит голос этой мелкой заразы: — сейчас вот спущусь и …
— Ага! — Тетушка Чо прямо-таки выпрыгивает и тут же хватает мелкую заразу за ухо: — попалась!
— Ой-ей-ей! Добрая тетушка Чо!
— Опять отлыниваешь?! Позоришь честь семьи и дома! А ну-ка, пошли на урок! Господин Вун Джу время на тебя тратит, а ты?!
— Добрая тетушка Чо! Я как раз хотела на уроки пойти!
— Вижу я как ты хотела! А ну! Выпорола бы я тебя, да Старший Вон запретил.
— Ухо! Ухо оторвете, добрейшая тетушка Чо! Как я потом с одним ухом? Господин Вон Ми будет недоволен!
— Не оторву. — буркнула тетушка Чо, но хват ослабила. Старший Вон четко сказал, что любые наказания, кроме членовредительских, и ни в коем случае никаких следов на лице не должно остаться. Или на теле. Как будто ваза фарфоровая, а не прислуга. Ходят слухи, что эту мелкую заразу готовят в личные служанки госпожи Лилинг, младшенькой и любимой дочери Старшего, но она, тетушка Чо — в такие слухи не верит. Госпожа Лилинг норов имеет не самый простой и личные служанки у нее долго не задерживаются. Место-то почетное, да только обжечься можно. Вторую ее служанку как пороли на конюшне, так хоть уши закрывай, столько криков было. Говорят, продали ее потом, пусть и порченная, но все лучше, чем госпожа Лилинг ее со свету сживет, как первую, которая в пруду решила утопиться.
Госпоже Лилинг не служанка нужна, а совершенство, отлитое в живом серебре, как в народе про таких говорят — платье небожителя не имеет швов. А эта… сколько ее не причесывай, а она все равно вечно взлохмаченная. Тетушка Чо отпустила ухо и внимательно осмотрела эту своенравную Сяо Тай. Та стояла смирно, платье конечно же было все в мелких соломинках, а на голове вообще черте-что творилось. Ну и имечко ей выбрали, Маленькая Луна.
— А ну-ка. — тетушка Чо быстро повернула эту несносную спиной и быстро отряхнула все соломинки со спины, постаравшись при этом шлепнуть по ягодицам (возмущенное «Ой!»), развернула к себе, отряхнула все спереди и поправила причёску двумя точными движениями. Ткнула эту мелкую заразу кулаком в поясницу, заставляя выпрямиться, приподняла подбородок. Все. Теперь эта наглая Сяо Тай ну хоть немного на приличную девушку стала похожа.
— Госпожа Чо волшебница! Младшая Тай даже на девушку стала похожа! — проблеял стоящий тут же кухонный мальчишка, который с восхищением смотрел на преображение этой несносной Сяо Тай.
— Тебя не спросили! — тетушка Чо дала ему подзатыльник. Чтобы не забывался, это раз. Ну и за то, что пытался от нее скрыть куда эта несносная Тай пошла после обеда спать.
— Все, пошли. — тетушка Чо толкнула беглянку перед собой и только головой покачала, глядя ей вслед. Вот все в ней не так. И ходит она не как положено девушкам из приличной семьи — едва плывя над землей, плавно, словно лепестки лотоса в жемчужном пруду, а так, словно разбойник с горы Тян — твердо ступая на землю, словно завоевывая ее. Эх, намучается с ней уважаемый учитель Вун Джу, помяните мое слово.
— Большое спасибо, доброй тетушке Чо — весело говорит эта несносная Тай: — без вас я бы уроки пропустила. Так замечательно, что вы заботитесь об этой ничтожной…
— Иди уже. — толкает ее тетушка, но в душе у нее немного светлеет. Пусть и дикарка, но научилась чему-то, думает она, все же такой молодец этот Вун Джу.
Так они и вышли из конюшни — впереди эта несносная младшая Тай, за ней тетушка Чо и где-то позади — кухонный мальчишка. Они уже почти дошли до здания главного дома, как вдруг ей в спину…
— Служанка Чо! — никто и никогда не звал тетушку Чо — служанкой дома Вон Ми. Даже сам Глава обращался к ней как к тетушке Чо, это и был ее титул. Она — член семьи, а не просто служанка, и все это знали. Все, кроме …
— Да, госпожа Лилинг. — тетушка Чо поворачивается и склоняется в поклоне. Глубоко склоняется, так, чтобы младшая дочурка господина не увидела ее лица. Она не имеет право осуждать госпожу Лилинг, не имеет права перечить ей и обязана слушаться ее приказов, если таковые последуют. Но все же… все же…
— Завтра ко мне прибудет Венлинг и Дандан. Мы чудно проведем время. — извещает ее госпожа Лилинг, которая стоит тут же и нетерпеливо постукивает веером по своей ладони: — мне нужно почистить драгоценности из красной шкатулки, те, которые с пером феникса. И подготовить наряды в цвет. Три, нет девять нарядов. Каждый лучше предыдущего. И чтобы тема нарядов была «Юная Дева и Рыцарь в гуще кровавой битвы нашли свою любовь». Скажешь, чтобы переставили ложа и ширмы, а еще я хочу, чтобы на холме рядом с рекой — поставили павильон. Из красного кедра, никакой простой древесины.
— Как прикажете, юная госпожа. — кланяется тетушка Чо, низко кланяется и выпрямляется. Уже выпрямившись — понимает, что произошла катастрофа. Потому что эта глупая Сяо Тай — забыла поклониться! Стоит и смотрит на юную госпожу Лилинг как на ровню себе! Тетушка делает шаг и быстро хватает ту за шею, надеясь успеть, но…
— А это что еще за чудо? — тон голоса юной госпожи меняется, и тетушка Чо сжимается внутри. Ясно же сказал ей Старший Глава дома — постараться, чтобы эти двое никогда не пересеклись… по крайней мере пока эта несносная Тай обучение не закончит!
— Это… новенькая. — говорит тетушка и силой давит на шею наглой девице, заставив ее таки склониться в поклоне: — ее зовут Сяо Тай, она с нами недавно совсем. Глава распорядился ее обучить всему необходимому.
— Какая наглая. Смотрит прямо в глаза. Эй ты! — юная госпожа Лилинг складывает веер и его кончиком — приподнимает подбородок этой несносной Сяо Тай: — ты что-то хочешь мне сказать, а?
— Ничего не хочу, пресветлая госпожа. — тут же склоняется в поклоне дерзкая девица, явно поняв, что ничем хорошим дело не закончится. Но уже поздно, раньше надо было спину в поклоне гнуть, и нельзя госпоже Лилинг так дерзко в глаза смотреть.
— Отвести эту наглую девку к старику Вэйдуну, пусть всыпет ей два десятка плетей на конюшне. — бросает юная госпожа, опустив свой веер: — а потом приведешь ее ко мне. Хочу взглянуть в эти наглые глаза после порки.
— Юная госпожа! — всплескивает руками тетушка Чо, пока эта дурища Сяо Тай ничего не понимая глазами хлопает: — но… два десятка плетей! Она же потом сляжет на неделю!
— Ничего, слуг в доме Вон Ми хватает. — холодно бросает Лилинг: — и не забудь про павильон. Из красного кедра. — она уходит, как и полагается девушке из приличной семьи — плавно, словно плывет над землей. Тетушка Чо только за голову успела схватиться. Поистине она оказалась между тигром и драконом! Глава сам сказал ей, что нельзя наказывать новенькую плетьми или иным способом, оставляющим следы на теле! Однако и ослушаться юную госпожу Лилинг она тоже не может! Отрывать Главу от дел ради такой мелочи она не посмеет, а потому придется самой принимать решение. Кроме того, двадцать плетей… старик Вэйдун, мясник и разнорабочий, по совместительству также исполняющий обязанности и палача семьи для слуг — не станет бить вполсилы. Тетушка Чо видела, как молодые сильные парни теряли сознание после пятого, а эта… совсем худая еще, толкни и сломается. А ну как помрет под плетьми? Тогда и ей не сдобровать!
— Да за что мне двадцать плетей?! — возмущается эта идиотка Сяо Тай: — я ж поклонилась! И не возражала!
— Ой, да заткнись ты. — говорит тетушка Чо и вздыхает. Потом думает, что лучше, наверное, ей объяснить, а иначе дурочкой и останется. И потом — жалко дуреху, вместо обучения у учителя Джу, ей сейчас под плети идти.
— Нельзя юной госпоже Лилинг в глаза смотреть, да еще и так дерзко. — говорит она: — горюшко ты мое.
— Да не смотрела я на нее дерзко! — возмущается эта несносная девица: — обычно посмотрела и все!
— Пэээ… — протянула тетушка Чо, совсем как ее бабушка, когда находила что младшенький описался в кроватке: — да ты как не глянь, все получается дерзко. Вообще людям в глаза не смотри и все. Приличная девушка в глаза не смотрит. А у тебя глаза… — она помолчала. Что толку. Вот что с ее глазищами сделаешь? Пронзительные, да еще и синие, словно лед в горном озере. Действительно, как не глянь все дерзко получится, с такими вот глазами.
— То колодки, то под плеть… — ворчит девушка и ежится: — гостеприимный у вас тут мирок, как я погляжу. Нет, надо контроль в свои руки брать. А старик Вэйдун — это местный мясник? А куда бить будут — по спине или по заднице? Я ж потом не сяду, какая учеба.
— Не знаю я, куда Вэйдун бить будет, но обычно по спине. — вздыхает тетушка Мо: — да и какая уж потом учеба. Пошли. Надо тебя переодеть и масло приготовить, спину смазать потом.
— Спасибо, что заботитесь обо мне, тетушка Чо. — кланяется девушка: — я знаю, что вам трудно. Приказы у вас противоречивые, вы как между Сциллой и Харибдой сейчас.
— Что? — тетушка понимает, о чем она, но какие странные имена.
— Между двух огней. Вам же Глава давал распоряжение чтобы плетьми меня не били, а юная госпожа наоборот — распорядилась высечь. — говорит эта несносная: — как быть? Вот помру я под плетьми — как отвечать будете?
— Да мне и самой не хочется. — признается тетушка Чо: — а что делать? Ослушаться юную госпожу я не могу! А ей в открытую перечить… Глава распорядился никому про особые приказы в отношении тебя не говорить. Вот и … теперь если что я за все отвечаю, а все из-за тебя, тупая ты голова! Была бы на месте вовремя и не случилось бы ничего!
— Ваша правда, тетушка Чо, моя вина. — понурилась девица и тут же подняла голову: — но у меня есть мысль! Можно же как-то оба приказа исполнить, чтобы вы ничей не нарушили.
— Да как тут так сделаешь? Один сказал, чтобы не секли, а другая — чтобы высекли.
— Я же была при разговоре. Господин Вон Ми сказал, чтобы «не было следов на теле», — поднимает палец эта несносная Сяо Тай: — а юная госпожа, чтоб ей пусто было, сказала чтобы «двадцать плетей». То есть, если уважаемый господин Вэйдун высечет меня так, чтобы следов не было на теле — то вы и тот приказ выполните и этот.
— Да как это возможно, высечь так, чтобы следов не было? Это ж как плеткой погладить.
— Уверена, что господин Вэйдун, или как его зовут друзья — старый Вэй — знает, как это сделать. А юной госпоже просто надо свое доминирование над слугами выразить, ей надо чтобы я вечером пришла как побитая собака и в ногах у нее валялась. Что же… — тут эта несносная произносит короткое слово на незнакомом языке, явно нехорошее слово, судя по интонации.
— Что же, — повторяет она: — поваляюсь, от меня не убудет. Хорошенькую девочку растит себе наш глава, угу. Милая такая и добрая.
— Знаешь, что, Сяо Тай, не пытайся мне мозги пудрить. Я не кухонная прислуга, что уже с руки у тебя ест. Я — старшая в доме! — упирает руки в бока тетушка Чо: — мне и принимать решения!
— Вот я и говорю — тетушка Чо обязательно решение найдет. — тут же кивает несносная девица: — вы же решительная и сможете сделать так, чтобы выполнить все приказы. Кто бы другой исполнил один, а второй — не исполнил. Так поступили бы все обычные слуги. Но вы, тетушка Чо, вы настолько выше нас, обычных домочадцев семьи Вон Ми, вы непременно найдете способ!
— Ой лиса. — прищуривается тетушка Чо: — ой лиса…
— Давайте я со стариком Вэем сама поговорю? — предлагает Сяо Тай: — все ему объясню. А потом и с юной госпожой Лилинг вечером.
— Вот узнает она, что я…
— А не узнает. Кроме того, если что вы и не в курсе. Отвели, приказали высечь. Это к старому Вэю могут претензии быть. А я с ним поговорю.
— Иногда я смотрю на тебя, несносная Сяо Тай и поражаюсь, куда ты свой рыжий хвост прячешь. — говорит тетушка Чо: — пошли уже. Поговорим со стариком Вэйдуном.