Солнце ушло с небосвода, прощаясь с этими краями до следующего утра, последними лучиками. Но свет не ушёл вместе с солнцем. Он остался, посреди поляны, с костром и людьми.
Вадим и Ариной сидели рядышком, за раскладным столом, ели гречку, общались друг с другом и ближайшими собеседниками.
Без учёта новичков, вокруг костра собралось три десятка человек, из разных городов, с ворохом историй, которых хватит на всю жизнь, и каждому надо было рассказать свою. Ну, хотя бы ту, что не принесла море горя. А лучше, вспомнить о прошлом, ведь кроме него, по сути больше ничего и не осталось. Воспоминания о былом, о порой скучной, монотонной, однообразной, но не такой как эта жизни, рвались из людей, и не терпели умолчания.
— Вадим. — Арина положила свою тоненькую ладонь на руку мужа.
Васильев оторвался от разговора с неформальным лидером общины Семёном и повернулся к жене.
— Что? Что-то не так? — Спросил он.
— Нет что ты. Всё прекрасно. Я как раз хотела тебе об этом и сказать. У меня впервые с начала этого кошмара, появилось чувство безопасности. Мне кажется, что среди этих людей, можно без опаски рожать. — Арина погладила округлый живот.
— Согласен. — Коротко сказал Вадим и тоже дотронулся до живота Арины.
Пальцами, через кожу и плоть, ощущалась крохотная жизнь, биение большого сердца матери, и маленького сердечка ребёнка.
— Может мы, и вправду найдём безопасное место? Как думаешь? Построим домик. Будем растить дочку. Может даже папа нас найдёт.
«Опять она про своего папашу!» — мысленно огрызнулся Вадим.
«Нет его! Он сдох! Ты же сама слышала, что творилось в Москве! Он бандит блять, а не всесильный!». Васильев это конечно всё про себя, в голове. Не моглось ему такое вслух сказать.
Он убрал руку от живота жены, взял ложку, загрёб гречневой каши и положил в рот. А глаза тем временем смотрели вроде как на огонь, но на самом деле не на него. Взгляд проходил сквозь пламя и упирался в лицо Киры.
В голове проснулись мысли о недавней шалости, жаре, кипении крови и души. Поцелуи, прикосновения, движения, оргазм — Вадим получал неистовое удовольствие от этих воспоминаний, и ему хотелось ещё. Он не насытился, как не насыщался в начале отношений с Ариной. Ему хотелось, больше, больше, больше. С женой у Вадима такого давно не было. Ему уже казалось, что былые чувства затупились, покрылись коростой, но вот они воспряли, поднялись из пепла как птица феникс.
От подобных ощущений Вадиму было бесконечно хорошо и страшно одновременно. Ведь, что он делает? Трахает другую, и не как какой-нибудь святоша, считая это своим грехом, тут же не бегая к жёнушке замаливать его. Ему хорошо. Без обязательств, просто секс, временная слабость, ничего серьёзного. Но, если Арина узнает? Нет, не узнает, неоткуда ей.
— Продолжим разговор? — Спросил Семён.
— А? Да. — Вадим повернулся к главе общины. — Так куда вы говорите, собирались поехать?
— К Ижевску сперва. Там можно припасы пополнить. Потом, не знаю. Скорее всего, на север. Куда-нибудь к Воркуте.
— Не ближний свет.
— Это да, но тот, кто не рискует, не пьёт шампанское. — Семён секунду помолчал, промочил горло водой. — Сергей Иваныч считает, что на севере безопаснее.
— С чего он это взял?
— До него слухи доходили, из его кругов. По данным, эта дрянь, этот «Лес», на севере распространялся куда медленнее, чем в южных регионах. И насыщенность всяких опасных газов в воздухе там была ниже. Так что, лучше всего ехать туда.
Вадим не знал, почему подобные решения обсуждают с ним. Он ведь не главный в «Вояже». Все важные вопросы в основном решает Алес, перед этим выслушав доводы остальных.
Возможно, причина тому, тот факт, что именно он вышел из автобуса с поднятыми руками, а не кто-то другой.
— А много шансов на то, что ваши разведчики не вернуться? — Спросил Вадим.
— Они профессионалы. Спецназ вроде. Они даже толком не рассказывали, в каком подразделении служат. Тайны у них везде. За место имён, прозвища. Как про личную жизнь спрашиваешь, отмалчиваются, или разговор на другую тему переводят. Короче, серьёзные ребята. Такие у любой твари перед носом проползут, а та и не заметит.
— Повезло вам с такими.
— Это точно. Мы их ведь случайно встретили. Когда уже из московской области выезжали. На нас тварей налетела хуева туча. Народ начал гибнуть человек за человеком. И они вдруг появились. На БМП. Так оснащённые, как мне стоит только мечтать. С их и божьей помощью мы быстро от тварей отбились, и дальше вместе поехали.
Зазвучала музыка. Лысый мужичок за гитару взялся, заиграл. Причём умело, не прерываясь, не путая струны.
К нему присоединилась полноватая женщина со здоровой гармонью в руках.
Вместе у них ещё лучше получалось. Спаянный музыкальный тандем за версту чуется, или вернее слышится.
Гитара и гармошка своими звуками поддерживали друг дружку. Нота с нотой переплетались, создавая милую, радостную мелодию.
Люди вышли к костру и кинулись в пляс. Не умело и умело, дёргано и плавно, парами и врозь. Мужчины и женщины, старики, молодые и совсем дети.
И Кира.
Она присоединилась к танцующим и зашевелилась в ритм музыки. Так как не делают этого любители, оточено, порхая между остальными танцорами, словно невесомая.
Вадим понял, что у Киры не только фигурка подходит для балерины, но и движения. Возможно, что до разрушения мира, она танцевала на сцене в пачке и балетках. То плавно плыла по деревянному настилу, а то резко, возбуждённо прыгала, как сейчас.
Люди попритихли, танцоры расступились. Дали непризнанной приме пространства, чтобы она могла разойтись, не сковывать себя. Музыка переменилась. Теперь та двигалась в темп танцовщицы.
Кира дала им, чего они хотели. Представление началось. Она, потея, закружилась вокруг костра.
Пошли хлопки, шёпотки. Зрителям нравилось. Такое бы они раньше увидели, только в одном из московских театров.
— Вот бы ты так же танцевал. — Сказала Арина Вадиму. — А то ты на свадьбе мне все ноги отдавил.
— У кого-то настолько поднялось настроение, что начал шутить? — Спросил Васильев с ухмылкой. — А я думал, тебя вполне устраивает, как я шевелюсь? Особенно в постели.
В голове появились образы, яркие ведения. Двое голых людей прижимаются каждым сантиметром кожи, извиваются на ткани, дёргаются. Мужчина и женщина. Мужчина — Вадим. Женщина — Кира. Не Арина почему-то.
— Полундра!!! — Закричали с северного поста.
Вверх полетела осветительная ракета.
Народ подорвался, подскочил, валя табуреты, и в рассыпную. В палатки, на склад за оружием. У кого оно уже было под рукой, сразу на пост понеслись.
Ракета загорелось словно солнце, только не жёлтым как привычное светило, а белым, стерильным светом, как в больнице, только выкрученным до предела.
Вадим побежал к автобусу, схватив Арину за рукав кофточки. Надо было её спрятать за бронёй.
По лагерю волной пролетел вымораживающий вой. Из теней древесных крон выбегали чудища с мечтами о жратве и убийствах в головах.
— Вадим! Будь осторожен! — Попросила Арина, влезая в автобус.
— Ладно! Сиди тихо! Не вылезай из автобуса, даже если всё затихнет! Жди меня! — Васильев поспешил обратно.
Он оббежал место прерванного пиршества, пробежал лабиринт рядов палаток и очутился на месте боя.
Грохот и запах жжёного пороха накапливались в воздухе. Землю осыпали гильзы.
К баррикадам сбежались все, кто могли. Взрослые стреляли. Дети наполняли магазины патронами и подавали их родителям.
Огонь выходил не точным, но достаточно плотным, чтобы не пускать монстров к лагерю. Гражданские держали оружие не уверенно, как сами научились. Кучка военных обращались с орудиями своего труда куда лучше. Пули у них редко летели в молоко. Они у вояк, словно заговорённые были, как будто сами хотящие в плоть впиться.
Вадим присоединился к обороняющимся, подпёр автомат мешком с песком, но стал стрелять не сразу. Ему понадобилось пара мгновений, чтобы прийти в себя от увиденного кошмара.
На маленький лагерь двигался ад со всеми его чертями. Чёрные, рогатые бестии с глазами блестящими в полумраке, в бессчётном количестве мчались в сторону Вадима.
Ни десятки автоматов, ни ДШК с «Максимкой», ни АГС, не останавливали их. Пули, всё летящие и летящие сбивали с ног первую волну, чтобы тут же хлынула вторая. А колючая проволока, была для тварей не большим препятствием, чем колючий кустарник.
Вадим зажал спусковой крючок и первой очередью убил гадину, пытавшуюся перепрыгнуть ров, раскрыв при этом пасть вовсю ширь. Следующее существо, получившее от Васильева свинцовый подарок, при падении запуталось в проволоке. Из-за него на мгновение сзади бегущие твари притормозили и в них бросили гранату.
Кровь, ошмётки и осколки вперемешку разлетелись на все четыре стороны, обогревая ещё живых и уже мёртвых тварей, обрызгивая лица и тела людей.
Монстры прорвались до рва. Для этой толпы тот словно не существовал. Мощные конечности позволяли их жутким хозяевам, просто перепрыгивать препятствие.
Если бы не колья в насыпи и мешках с песком, людям пришлось бы совсем худо. Хотя и так их перспективы не казались шибко обнадёживающими.
Твари напарывались на шипы, но последующие, уже спокойно могли лезть наверх по трупам собратьев.
— Нам не выстоять!!! — Закричали люди.
— Нет!!! Боже!!!
— Дети!!! Бегите!!! Дети!.. — Женщину сцапали и утащили в чёрное месиво. Два её мальчика с визгом побежали к палаткам.
Оборона рассыпалась. Народ отступал. Вадим шажок за шажком отходил назад. ДШК захлебнулся, как и боец из него стрелявший. «Максимка» осиротел, от его стрелка только лужа крови осталась.
— Огнемёты! Огнемёты блять тащите!!! — Кричал и матерился Семён. — Где ёбаные огнемёты блять?!!
Два бойца в противогазах и термостойких костюмах прибежали из склада, бухая сапожищами, ревя от усталости и разжигая сопла огнемёты.
Где они были раньше?! Раньше, когда монстры отобрали мать у двух мальчиков, когда обоих пулемётчиков на фарш пустили?!
Огнемётчики вышли вперёд и направили орудия смерти и пыток, холокоста и ужаса на тварей.
Они заработали.
Жидкое пламя облило баррикады и наступающих существ. Мешки сгорели быстро, а вот монстрам пришлось помучаться, ощутить, как глаза вытекают из глазниц, кожа пузырится от жара и всё тело разом кричит.
Огонь как всегда хорошо справлялся со своей работой. Прометеев дар был всё так же велик и могуч, как тысячу лет назад и десять тысяч. Перед ним все в той, или иной степени были равны. Кто-то сгорал быстро, а кому-то надо было подбавить жара, но сгорали в конечном итоге все.
— Там! Там прорвались! — Визгливо прокричал кто-то.
На правом фланге существа оббежали огонь, и попали в лагерь. Их было немного, однако и этого могло хватить для резни.
— Надо их перебить! Пятнадцать человек, за мной! — Приказал Семён.
За главным побежало названное число людей, среди которых был Вадим, а так же Рустам с Алесом.
— Рассредоточиться! В кольцо их! — Кидался приказами Семён на ходу.
Среди палаток мелькали чёрные тени, по прыткости, не уступающие антилопе, а бесшумности, самым кошмарным убийцам в истории.
Вот ещё пронеслась тень. Вадим выстрелил. Промах.
Когда твари бежали гурьбой, прямо на дула автоматов, в них было легко попасть, но теперь они находились в наилучших условиях. Укрытий ведь куча и мрак скрывает чёрные тела.
— А-а-а-а!!! — Крайнего схарчили.
Ближайший к нему человечек скакнула назад, зашмалял в темноту и получил удар в спину.
Алес с трудом успел попасть по твари. Автоматная очередь лишь последней пулей задело существо. Та, потеряв равновесие, влетела в палату.
Ткань и тварь изрешетили.
— Где ещё?! Видит кто?! — Кричал Семён.
— Вот! — Вскрикнул Рустам и пальнул в проход между палаток.
Оттуда послышалось верещание. Ранил паскуду.
— Молодец! — Похвалил Семён так, чтобы все слышали. — Добейте суку! И пошли за остальными!
— Борхард трёхсотый. — Сообщил подчинённый Семёна.
— Перевяжи его, а после боя в медсанчасть отнеси! — Сказал командир.
Бой за рядами палаток затихал. Рёв чудовищ удалялся. Кошмар потихоньку проходил. Оставалось убить последних его исчадий.
Люди поделились на три группы. И начали медленно, осторожно осматривать лагерь.
Для упрощения задачи, в воздух пускали осветительные ракеты.
Из-за угла на группу, в которой находился Вадим, вылетели сразу две твари. Их живо превратили в вонючие дуршлаги.
Больше за эту ночь, Вадим не видел живых чудищ. Остальных перебили без него. И, слава богу.
Васильев устал. С ума сойти, как устал. Он стоял на ногах только благодаря какому-то чуду.
Народ расходился, приводил в порядок лагерь, засыпал кровь землёй, скидывал трупы тварей за баррикады.
Вадим присел на какой-то ящик. От зада по всему телу растеклось блаженств.
— Ты как? — Подошла к Вадиму Кира с боку.
Васильев не сразу ответил, оглядел слегка чумазую от копоти девушку, в обрызганной красным грязно-жёлтой футболке.
— Я не… ранен. Всё норм. — Вадим перевёл взгляд на догорающее пламя.
— Ты чёлку опалил. — Ухмыльнулась Кира. Боже, у неё ещё были силы смеяться. После всего пережитого, этого боя, она могла украсить своё лицо улыбкой. Несгораемый человек. В таком всегда будет теплиться огонёк.
— Тебе это кажется забавным? — Спросил Вадим. — Неужели после сражения я выгляжу так смешно? — Васильев это не серьёзно говорил, шутя, с нескрываемой иронией в голосе.
— Скажу откровенно… Да. А ещё сексуально.
Вадим осмотрелся по сторонам. На них никто не смотрел. Все были заняты.
— Ты хочешь этого прямо сейчас? — Спросил он. — Я не много не в форме. Да и от меня воняет.
— И ты женат. — Специально зацепила Кира Вадима словами. Хотела разозлить, адреналина в его кровь вогнать.
— Приходи через пять минут. И будь поосторожнее, чтобы никто не заметил.
Вадим пришёл, не смог пропустить ещё одного сеанса. Кира была для него как врач. Она давала ему забыть о проблемах этого мира хотя бы на время оргазма.
«Лес», монстры, беременная жена, ответственности целый вагон — с Кирой, в её объятиях, от её запаха, прикосновений, это становилось не важным.
Они стонали в темноте, закрыв окошко шторкой и прикрывая друг другу рты руками, или затыкая языками.
Им надо было быть потише. Мимо палатки проходили люди, а брезент так плохо заглушал звуки.
На этот раз оба быстро выбились из сил. Бой всё же забрал у них много энергии и никакое возбуждение не могло дать им их достаточно, для полного насыщения друг другом.
Вадим оделся, в последний раз поцеловал Киру и выполз из палатки.
Лагерь уже потихоньку погружался в сон, когда Васильев подходил к автобусу. Из людей были видны только постовые. Остальные спали, или готовились ко сну. Но не в «Вояже». Там никто не спал, и не собирался.
Жители автобуса сидели вокруг стола, освещаемые приглушённым светом лампы.
— Вы чего не спите? — Спросил Вадим удивлённо.
— Иди сюда Вадим. — Сказал Марк после вздоха. — У нас тут важный разговор наметился.
Вадим подошёл и сел на свободный табурет.
— Так чего у вас тут? — Ещё раз спросил Васильев.
— Мы говорили о наших новых друзьях. Про их… возможное будущее. — Слегка пояснил Борис Климентьевич.
— Для них нет пшишлосьци… бу-дущего. — Высказал свой приговор Алес.
— М-да. — Заговорил Рустам. — Нас чуть не раскатали сегодня. Если бы не огнемёты…
— Если бы не эти курвы бухе, то бой мог обо-йтись без жертв. — Перебил водителя Алес, а потом помолчал с пяток секунд.
— Этому ла-герю недлуго ос-талось. Утром на него на-пали, сейчас напали. Два раза за день.
— И ведь, не маленькими стаями, а толпами. — Подметила Арина, прижимаясь к Вадиму.
— Так. — Согласился поляк. — Этот ла-герь, стол, а мы на нём блю-да.
— Стоп. — Остановил болтовню Вадим. — Вы чё вообще предлагаете? Уехать? Сбежать? Вы в своём уме? Мне вам напомнить, зачем мы к ним со всех ног бежали? У нас жратва закончилась. Топливо было почти на нуле. Этот лагерь и эти люди дали нам шанс на выживание, и вы хотите от него отказаться?
— Еду с топливом можно и умыкнуть. — Сказал Стёпа.
— Чего? Так вы уже до такого договорились? Арин, ты что, тоже согласна? Ты же только недавно была против подобного?
— Я… — Арина запнулась. — Это плохо, но нам всё это надо. И мы не можем оставаться с этими людьми. Они привлекают к себе слишком много внимания.
— Точно. — Поддержал Арину Алес. — У них мо-жет и мно-го оружия, но даже его на дол-г-о не хватит с такими атаками.
— Их, или поубивают по одному, или у них патроны закончатся. — Закончил за Алеса Рустам.
— Ха… Круто же вы тут всё обдумали, пока меня не было. Полагаю, спорить бесполезно? Всё уже решено большим количеством голосов? Не надо отвечать. Я мыться и спать. — Вадим встал и пошёл к тазику с водой. Надо было смыть хотя бы с лица грязь этого дня, и подумать ещё.
Погружая голову в воду, Вадим осознавал, что это не он сейчас бунтовал минуту назад, не его разум, а его член.
С глаз Васильева словно содрали очки цвета изумруда, не позволявшие ему понять, что он не в Изумрудном городе находится, а на бойне.
Эти, собравшиеся за столом, правы. Лагерю конец. Ещё неделька, или меньше, и всё. И никакой Воркуты Семёну с его научпопом, ни центра нового будущего за каменной стеной. Ни Вадиму маленьких измен. Ни-ху-я.
Пожили немного? Подышали полной грудью? А теперь снова в говно полезайте. Хорошего понемногу.
Вадим отмылся, разделся и запрыгнул на кровать. Но он не спал. Почти всю ночь у него не вышло сомкнуть глаз. Мысли не давали заснуть.
***
Утро выдалось удушающим.
Тягач соскрёб с размокшей от крови земли кучи дохлых тварей и собрал их в одну большую гору подальше от лагеря. Потом их подожгли. И хотя ветер дул в противоположную от стойбища людей сторону, вонь палёного мяса всё равно доносилась до человечьих носов.
Жители автобуса проснулись спозаранку. У них было много неотложных дел на это утро. Для этого дельца им требовались все свободные руки, чтобы наполнить их: ящиками с патронами, едой, лекарствами и как можно большим количеством канистр горючего.
Арина хорошенько растолкала муженька, прежде чем тот проснулся. Вадим вставал с трудом. Он заснувший лишь пару часов назад, сперва плохо осознавал, где находится и что происходит.
Жена ему всё быстро напомнила и повела наружу. Сейчас время было против них. В любой момент люди в лагере могли начать просыпаться. А если бы они проснулись, то обязательно заметили, как их обворовывают.
Заговорщики крадучись двинулись к складу, прячась за палатками, от сонных взглядов дозорных.
На полпути они разделились на две группы. Рустам, Марк и Борис Климентьевич пошли к цистернам с горючим. Вторая группа продолжила путь к складу.
Тот стоял совсем близко к стоянке, чтобы в случае чего было легче и быстрее погрузить всё имущество в грузовики.
Играющий роль склада шатёр, охранял, один сторож, да и тот дрых на посту. Чего ему тут ещё-то делать? Кто здесь общее имущество украдёт? Все свои. Все, да не все.
Алес разрезал палаточную ткань и проник внутрь. За ним зашёл Стёпа, и Ксеня.
Мужчины выбирали нужные боеприпасы, еду и топливо, а женщина выискивала лекарства.
У людей из лагеря всего было впрок. Даже семена имелись для сельского хозяйство будущего эдема.
Взятые припасы, передавались тем, кто снаружи, а те в свою очередь относили ящики и коробки в автобус.
Багажное отделение заполнялось вещами олицетворяющими жизнь в сегодняшнем жестоком мире. По сути, жильцы «Вояжа» отнимали дни жизни у лагерных, забирали себе, чтобы самим прожить подольше. Тем ведь и не надо столько. Продержаться они не долго, а значит, вся эта жизнь останется валяться в грязи. Такого ни как нельзя допустить. Каждый кусок мяса, таблеточка, капелька дизеля, должны прослужить жизни.
Вадим взял очередную коробку, наполненную банками консервов и, пригибаясь, побежал к автобусу.
И уже приближаясь к нему, он случайно, боковым зрением что-то заприметил. Человеческую фигуру.
Васильев от испуга резко повернул голову влево.
На него распученными глазами, ещё с просини до конца, не понимая происходящего, смотрел Тимур.
— Вы… чего делаете? — Спросил он.
Остальные воришки тоже его увидели.
Алес несущий последний ящик с патронами, способный вместиться в багажное отделение автобуса, бросил его и нацелил автомат на мужичка.
— С-той! — Громким и угрожающим шёпотом потребовал поляк. — Не шеве-лись!
Стёпа присоединился к Алесу и тоже затребовал того же самого.
Но Тимур не стал молчать. Люди с такими планами и взглядами на жизни как у него, редко слушают подобные указания. Они живут по-своему, по их виду справедливости.
— Тревога! Грабят! Грабят! — Закричал во всю глотку Тимур.
— Блять, заткнись! Заткни хлебало! — Крикнул на него Стёпа.
Однако, было уже поздно.
Народ проснулся, схватил оружие, вылез из палаток и сбежался на крик. Всех озадачивало, удивляло увиденное. Люди, с которыми они вчера ели за одним столом, а потом плечом к плечу держали оборону, грабили их.
Через толпу вперёд протиснулся Семён. Он уже успел броник нацепить.
— А ну опустите оружие! — Вырвался из него приказ. — Твари, бляди охуевшие! Давайте, опускайте! Нас больше всё равно!
Жильцы автобуса видели, что больше, но сдаваться не спешили. Если они выполнят приказ, от них отнимут автоматы и награбленное, скрутят и хер знает, как поступят дальше. Как интересно по законам их светлого нового будущего разбираются с предателями и грабителями? Изгнанием с голыми жопами, или вышкой?
— Нет. — Ответил на требования Алес, целясь Семёну в лоб.
Вадим крепче сжал коробку и напряг ноги, готовясь бежать в любую секунду.
Ничем хорошим такая ситуёвина не могла закончиться.
— Нет?! Ты серьёзна полячёк?! — В Семёне разгоралась злоба. — Давай блять, стреляй! Вас через секунду же всех положат! А если остальные попытаются удрать на вашей махине, так мы остановим их калибром 12 и 7! Короче нет у вас шансов!
— Это у вас нет шансов уёбищи! — Заговорил Стёпа. — Вы видели, сколько на вас тварей пёрло вчера?! Дважды! Они вас учуяли, и теперь не отстанут! Насколько вас хватит?! А?!
Народ зароптал, испугался.
— Не надо тут людей смущать! Не случайте их люди! — Надрывался Семён. — Это они просто свой грабёж так оправдывают!
— Иди к ав-то-бусу Вадим. — Приказал Алес.
Васильев медленно начал отступать к родному жилью на колёсах. До него оставалось немного, метров пять.
Люди кидались в его сторону проклятиями, матюгами. Он для них уже был не человек, а враг.
— Вадим! Постой! — Из толпы вышла Кира.
Вадим остановился.
У Киры не было оружие, и руки она подняла. Ей хотелось решить всё миром.
— Не увози эти припасы Вадим, умоляю. — Обращалась девушка только к Васильеву, к его совести. — Мы без них долго не протянем. У нас же дети здесь. Вадим, не делай того, о чём будешь сожалеть всю жизнь. Прошу, Вадим, хотя бы ты останься человеком.
Васильева задели слова Киры. Умела же она за живое задеть.
— Вадим! В автобус! — Накричал на него Алес.
Да, в автобус. Там у него жена. И у них тоже скоро будет ребёнок. Поебался с другой и хватит. Кира, конечно, всем хороша. Она ангел, что дал Вадиму счастья на день. Но он не готов предавать ради неё своих друзей, жену, будущую дочь. Они важнее всех этих, что смотрят на него сейчас с ненавистью. Важнее Киры.
Вадим отвернулся от неё. Мольбы девушки теперь рикошетили от его затылка и не могли проникнуть в голову.
Кира не сдавалась, рыдая.
Её заглушила автоматная очередь.
— Тебя же девушка попросила остановиться! — Крикнул Семён, отпуская спусковой крючок. Ствол его АК глядел в облака.
— Иди Вадим! Иди! — Поддерживал Васильева Алес.
Защёлкали затворы. Толпа зашевелилась. Щас начнётся. Бойня ради тушёнки.
Бог, или кто-то другой, смотрел на это с небес. И толи жалко ему стало людей, толи не по его плану шло действо, и решил он оттого, явить чудо.
— Поймал! — Выбежал из радиорубки Шимун. — Поймал сигнал! С нами связались!
Толпа обратила все свои взоры к нему и позабыла про врагов и награбленное ими. Те, поспешили воспользоваться возможностью.
Они живо вбежали в автобус. Рустам завёл мотор. «Вояж» погнал на пролом, снося препятствия.
В него не стреляли, как обещали. Судя по всему, новость оказалось настолько хорошей, что людям из лагеря, стало плевать на беглецов.
Автобус выскочил на остатки драной дороги и понёсся подальше от счастливых лиц.
***
«Вояж» замедлился через десять минут пути, когда лагерь исчез за поворотом.
Его жильцы собирали с пола вновь слетевшие со своих мест вещи.
— Обошлось. Господи обошлось. — Крестился старик и смотрел в потолок. — Уберёг. Спасибо тебе. Век буду грех свой вымаливать.
Вадим с Ариной сидели на кровати. Девушка тряслась. Она ещё не отошла от той ситуации. Адреналин не прекращал бурлить в её венах.
Васильев обнимал жену, гладил по плечу, успокаивал ласковыми словами.
— Ну что ты? Успокойся котёнок. Успокойся. Всё закончилось. Мы сбежали.
— Я… Я… знаю Вадим…
— Может тебе воды принести? — Спросил Вадим.
— Нет… не надо воды.
— Тогда давай я встану, а ты ложись.
— Не… я… Скажи… почему та девушка к тебе так?..
И вдруг бабахнуло. Люди вскрикнули, подскочили. Рустам от испуга резко затормозил.
Что произошло? Откуда взрыв?
— Это сзади. — Сказал Марк. — Из… Из лагеря.
Алес пробежал через весь салон и прильнул к задней бойнице.
— Езу Хрысте. — Упомянул поляк бога всуе.
— Что там? — Спросила Ксения.
— Нет больше ла-геря. — Ответил Алес. — Рустам раз-во-рот.
Водитель кивнул, не стал спорить.
«Вояж» повернул назад, и другие смогли увидеть, то, что видел поляк. Смесь пыли и дыма столбом поднималась вверх. Это был дым не от горящих тварей. Тот находился, чутка севернее.
Алес был прав. От лагеря ничего не осталось, кроме изорванных клочков брезента, покорёженного металла и изуродованных тел.
Землю, да и всё остальное, покрывали отверстия, словно на лагерь обрушился стальной дождь.
Люди вылезли из автобуса, подошли поближе к развернувшемуся кошмару.
— Как это так получилось? — Охреневал Стёпа. — Только ведь всё хорошо было.
Алес присел на корты и подобрал что-то с земли, какие-то мелкие предметы.
— Осколки. — Сказал он и выбросил острые куски железа.
Вадим десяткам тел, слёгшим возле радиорубки, превращённой в решето. Ему быстро попалась на глаза та, которую он искал. Кира. Она, как и все была мертва, изуродована, залета кровью, вытекшей из десятка дырок по всему телу. Ей пришлось помучаться. Страшная, неестественная поза боли, показывала, что Кира дёргалась, крутилась на земли, уже ничего не понимая.
— Кассетные бомбы. — Услышал Вадим голос Алеса за спиной. Васильев обернулся. — Забили их одним уда-ром.
— Но, зачем? — Спросил Вадим, вновь посмотрев на тело Киры.
— Не знаю.
— Они с кем-то связались. — Из радиорубки вышел Борис Климентьевич с алой от крови записной книжкой Шимуна. — С другими выжившими. Они передали им свои координаты.
— И те ударили по ним ракетой. — Подытожил Вадим.
— Ты отклю-чишь своё радио. — Резко приказал Алес старику. — И не бу-дешь его включать без моего приказа.
Борис Климентьевич кивнул.
Они вернулись в автобус и во второй раз уехали с этого кладбища.
***
Алес, Вадим, Борис Климетьевич, Марк и Рустам, посовещались возле водительского сидения. Договорились об осторожности, ещё большей, чем прежде, о радиомолчании и о дальнейшей дороге. Они поедут дальше на восток. И может потом, чуть позже, как и убиенные двинуться на север, только к Уральским горам.
Договорившись, мужчины разошлись.
Арина всё ждала Вадима. Она сидела на том же месте, где они расстались. На кровати.
— Всё поговорил с мужиками. — Сказал Вадим, садясь, но Арина положила руку на то место, куда уже опускалась его задница.
— Что-то не так? — Васильев выпрямился.
— Есть кое-что не то. — Арина тоже встала. Вадим хотел ей помочь. Жена отдёрнула от его пальцев руку и сама поднялась.
— Я до взрыва хотела тебя спросить. Почему та девушка… Кира кажется… Тогда так к тебе обращалась? Ни как к незнакомому мужику, а как… — Она не смогла сказать свою догадку. Слова застряли в глотке комом.
— Ты меча что, в чём-то подозреваешь? — Изобразил удивление Вадим. — В измене что ли? Боже, Арина, блять, ну… Тебе не кажется, что для этого сейчас не время?
— Не считаю Вадимчик. — Её тон стал более грубым. — Я не буду молчать тебе в радость. Я хочу знать, почему какая-то сучка, обращалась к тебе так? Ты её трахал?! — Это обвинение она сказала громко, чтобы до каждой пары ушей в автобусе оно донеслось.
Народ заозирался на ругающихся, стал подслушивать.
— Нет, конечно. Я бы никогда…
— Он её трахал. — Сказала Ксеня, вставая из-за стола. — Трахал Арин.
— Что? — Арина взглянула на подругу с ужасом, почти обезумевшим от накатывающего горя и злобы взглядом.
— Я сама видела. Он её трахал. Сам подошёл к ней, когда та готовилась к банкету, и они пошли в её палатку. Я за ними проследила.
У Вадима по всему телу пробежали мурашки, а через секунду ему в лицо прилетела ладонь.
— Мразь! — Взвизгнула Арина. — Как ты мог?! — Ещё одна пощёчина.
Вадим схватил руки жену и сжал их.
— Отпусти скотина! Мне больно! — Она вырывалась. Вадим не отпускал и молчал, не оправдывался.
— Эй. Эй, Вадим? Пусти-ка ты её. — Марк разжал пальцы Вадим.
Арина, наконец, вырвалась и отошла от мужа на пару больших шагов. Но мужа ли теперь?
— Не смей больше подходить ко мне! Никогда! И к ребёнку… К девочке моей, ты никогда не подойдёшь и не притронешься! — Арина плюнула в сторону мужа. — Когда отец нас найдёт, он с тобой погорит, разберётся с тобой скотиной!
И вот тут, дамбу Вадикиного терпения прорвало.
— Твой папочка сдох! — Крикнул он.
— Нет! — Отошла ещё на шаг Арина.
— Да блять! Да! Он сдох! Твой любимый папочка! Гниёт в Москве! И не найдёт он нас по твоим отметкам! И не обнимет тебя!
— Нет! Нет! Нет! — Повторяла Арина как заведённая, махая головой из стороны в сторону и отходя назад.
Но быстро её шаги превратились в падение. Ноги подкосились, и Арина полетела вниз.
Стёпа успел подловить девушку на полпути к прорезиненному полу.
— На кровать её! — Указала на лежбище Ксения.
Марк взял Арину за ноги, и он со Стёпой опустили её на мягкий матрас.
Вадиму понадобилось время, чтобы понять, что произошло ужасное. Он стоял, словно истукан и смотрел, как к Арине сбегается народ, окружает её, а Ксеня всех, отталкивая, требует пространства.
— Что с ней? — Глухо, не слышно спросил Вадим и столь же тихо подошёл к полукругу из людей.
— Что случилось?! — Уже громче, панически спросил Вадим. — Что?!
— Отойди от неё! — Кира толкнула его обеими руками. — Иди отсюда! Не мешай! Ей плохо из-за тебя! Она же беременная! Ты вообще думал, когда ей такое говорил?!
Вадим сел, не способный стоять. Его трясло как никогда. Он всё разрушил, сжёг и растоптал. Вот к чему порой приводят, иллюзии.