— Всем встать! Встать! Встать! К стене! Руки поднять!
Рабочие вскочили на ноги, подняли руки. За две недели, их действия довели до автоматизма. Дубинка и говнодавы творят чудеса.
«Охранники» обыскали рабочих. В этот раз, у тех хватило мозгов не прятать что-нибудь под одеждой. На усвоение этого урока, им понадобилось больше недели, а так же два повешенных рабочих, и один зарубленный топориками.
— У вашей бригады сегодня куча работы. Вы должны закончить замену рам и стёкол на окнах третьего корпуса. А после обеденного перерыва, вычистить выгребные ямы. Всё пошли!
Рабочих выперли из камеры, погнали по коридорам. Вадим бежал вторым, весь покрытый ссадинами, синяками и царапинами. Грязный, вонючий, голодный. На лице выросла двухнедельная щетина, волосы на голове отрасли, левый глаз заплыл.
Перед Вадимом бежал Алес, бывший лейтенант польской армии. Почему бывший? Да, потому что он себя больше не ощущал лейтенантом, и солдатом вообще.
Трое казнённых, были его подчинёнными. Их убили за его ошибки, и ошибки других. И к тому же, не хотели больше зеки с их языковым барьером мучатся.
Девушка солдат тоже погибла. Когда зеки с ней закончили веселиться, от неё живого места не осталось.
Работники выбежали на улицу и побежали трусцой к третьему корпусу, друг за дружкой, под присмотром эскорта из зеков и злющего пса.
Чифирь, лаял на пленников, брызгал слюной. В общем, вёл себя как бешеная тварь, достойная лишь сдохнуть. Это помесь овчарки и хер знает чего, была приведена в колонию неделю назад, из ближайшей деревни. Она умудрилась не мутировать как всё вокруг, и даже выжить в нелёгких условиях заражённой земли. А ведь там было и вправду опасно. На это указывало хотя бы то, что зеки почти прекратили свои выезды во внешний мир, за припасами, и увеличили количество людей на постах.
— Шевелитесь! Хули, бредёте как задохлики?! — Крикнул зек. Его все кругом называли Радар. Он в основном работал с проблемными бригадами, указывал им правильный путь так сказать.
— Простите господин Радар! Исправимся! — Хором сказала бригада и прибавила шагу.
Третий корпус ремонтировался дней восемь. Когда случился бунт, охрана смогла утихомирить заключённых и закрепиться в нём. За пару часов жестокой перестрелки и киданий горючих коктейлей, здание пострадало прилично.
Так что каждый божий день, туда сгоняли три бригады, выдавали инструменты, материалы и краски, ну и заставляли ремонтировать. Мужикам, видите ли, жить негде, да и чернорабочих где-то держать надо. Этих тварей столько навезли за последние дни, что теперь хер знает, куда их девать.
Рабочие, выламывали старые рамы монтировкой и ставили новые, не делая ошибок, не тормозя. Их научили, как делать правильно и не тормозить. Им стало понятно, как человек при помощи палки стартанул свой прогресс. Нет, он не нашёл палку, и со временем не понял, какие чудеса можно с помощью неё делать. Просто бог взял палку, и колотил человека, пока тот не научился уму-разуму.
— Туда ещё немного герметика надо. — Вадим указал взглядом на левый верхний угол, придерживая раму.
Марк, встал на табурет и добавил герметика в указанное место.
— Надоело это всё. — Признался мужчина. — Если бы не сын. Давно бы…
— Ну, так думай про сына, а не про это. — Сказал Вадим и помог другу спуститься.
Марк сильно сдал в последние дни. Он и до попадания в колонию, не казался здоровым человеком, но сейчас, на нём буквально свисала бледная кожа, глаза провалились, руки и ноги тряслись.
Мужик держался только благодаря сыну. Не мог он того бросить. И ради этого, был готов работать как проклятый. Чтобы инсулин вовремя получать, чтобы больного мальчика не загружали работой, и дальше продолжали держать у личного радиста Клыка.
— Всё? — Заглянул в помещение Радар. Голос у него был прокуренным, жёстким.
— Дверцы только осталось поставить. — Ответил Вадим, смотря в пол.
— Тогда быстрее заканчивайте и в следующую комнату идите! — В последний раз рявкнул арестант и пошёл за другими следить.
За несколько часов, управились. До обеда было ещё далеко, и начальство решило, что нехер пролетариям на жопах сидеть.
Погнали рабочих в северную часть колонии, арматуру, да мешки таскать. Важным делом, между прочим, заниматься.
Зеки, стены вдоль периметра укрепляли и возвышали, колючую проволоку под напряжением вешали. Для таких дел, у них здесь всё было. Своё небольшое производство железобетонных конструкций, сварочные аппараты, инструмент, техника, и спецы.
Вадиму на пару с Алесом, приказали мешки в газель грузить. Мешков тех пара десятков валялось, тяжеленых, практически не подъёмных. Васильев и поляк вдвоём за один мешок брались, и тащили. Пальцы от тяжести жгло, они не хотели разгибаться, спины ломило.
Один мешок погрузили, а ощущения у обоих, как будто всю работу проделали.
Сильные, но истощённые, голодные мужчины, ходили туда-сюда, с мешками наперевес, сгорбленные, от тяжести их, и жизней своих.
Каждый брел, как мог, держался, ведь у всех была причина бороться, прожить ещё хоть день: жена, дети, просто любовь к жизни. Однако сил хватало не у всех.
Кто-то падал, не в силах больше стоять. С такими долго не морочились. Если после пинков не встал, то тогда получит арматурой по башке и отправится за стену.
Задохлики, шибко больные, инвалиды, старики, дети, или давно уже померли, или прислугой у хозяев служат.
Рабочие услышали свисток.
— Всё! Хватит с вас пока! Пришло время хавчика! — Сказал священные слова Радар.
Бригада змейкой пошла в столовку, через всю колонию. А там жизнь бурлила, сажались овощи, строились оборонительные сооружения, производился различный досуг. Одни зеки в футбол играли, другие в картишки, третьи из часовни выходили. Иные, только от баб вернулись, или с дежурства на вышке. Хорошо зекам здесь жилось, не поспоришь. Самая тяжёлая и грязная работа на плечи других взвалена, жратвы много, оружия достаточно. М-да, хорошо рабовладельцам, при рабовладельческом строе.
В столовой народу было как тараканов. Потная, вонючая, грязная очередь, толстой кишкой проходило по половине свободного пространства помещения. Во второй половине, голодная масса, расщеплялась на отдельных людей, или группки, и рассаживалась по столам.
Звуки чавканья и звона посуды, рикошетили от стен, залетали в уши, усиливая ощущение голода. Но в тоже время, запах местной бурды, называемой едой, это самое ощущение притупляло, превращало в чувство тошноты, по крайней мере, для сытых зеков.
Бригада встала в очередь.
Люди кричали, размахивая над головами мисками и ложками, толкаясь и матюгаясь далеко не только на русском. Лица разных национальностей и рас, искажал голод и дикая усталость. Они хотели только успеть пожрать.
Ещё может месяц пройдёт, и от них не останется ничего человеческого.
Повара накладывали жратву как можно скорее, а голодающие рабочие, жрали бесцветную дрянь прямо на ходу.
Столов хватало не на всех. Работягам это не мешало. Им и бетонного пола хватало. А если не было места, чтобы и на пол сесть, то и это не беда. Есть можно и стоя.
Бригада Вадима получила пищу через двадцать минут. На тот момент, свободным остался не больших размеров участок, посреди прямоугольного пространства столовой.
Алес, провёл доверенных ему людей к тому месту и усадил, плотной кучкой, поближе друг к другу.
Пол, как место сидения, отчасти стал уже привычен. В камерах работяг, из предметов быта, имелись только плохонькие матрасы. Они делали удобство от процесса сидения и лежания, комфортным ровно на столько, чтобы человек чувствовал постоянную нехватку удобства. Чтобы та зудела во всём теле, мучала, изводила. Тебе вроде бы и мягче, чем на голом полу, но недостаточно. Тело после сна всё равно затекает и болит, а разум, вспоминает времена месячной давности, и мягкий матрас из гипермаркета «Самобранка».
Вадим набирал бурды целую ложку, горой, и клал в рот. Жевал не долго, ибо даже оголодавшая личность, вполне имеет шансы проблеваться от долгого держания во рту, неприятной субстанции.
— К этому хотя бы кетчупа. — Сказал за спиной Васильева Рустам. — Он бы перебил этот вкус.
— Его ничто не перебьёт. — Проговорил Вадим, глотая жратву.
— Не мешай мне думать о том, что это херь, вкусная, хоть в каком-то виде. — Выдавил из себя шутейку Рустам. Без улыбки конечно.
— Ешьте. — Строго и с очень сильными акцентом, сказал Алес.
Поляк немного научился говорить по-русски, искажённо, с перебоями, и постоянным переходом на родной язык при гневе.
— Да ребят, в камере наговоритесь. А щас лучше не надо. Побьют ведь. — Тихонько пискнул Марк и резко посмотрел по сторонам. Кажется, никто из охраны не услышал.
— Если ты не заметил, тут все болтают. — Подметил факт Рустам.
— Но мы не все. Мы, бригада четыре. Мы проблемная бригада. — Сжался от собственных же слов Марк.
— Трус ебучий. — Высказал своё мнение Рустам.
— А ты не трус, а? — Вдруг вскочил один из их бригады. Илья. Крепкий и стойкий мужик. — Если б ты тогда блять газанул, а не тем уёбкам дверь открыл, мы бы уже были далеко отсюда! — Слишком сильно повысил голос Илья.
Народ по всей столовке попритих. Охрана пока не вмешивалась. Радар даже улыбнулся.
Рустам не знал, что сказать на слова приятеля.
— Чё молчишь сука?! Мы же из-за тебя здесь, гнида! А ты рот свой раскрывать смеешь! — Илья непроизвольно пнул Рустама в бок.
Бывший шофёр автобуса не смог вытерпеть такого и тоже поднялся на ноги.
— Тебе въебать что ли?! — Крикнул он на обидчика. — Ну, давай, проверим на один ли только пиздёж, ты годен!
И двое сцепились, глотки друг другу рвать принялись, морды в алый и синий красить.
— Успокоиць сен! — Приказал Алес, хватая Илью. Но мужик вырвался, оттолкнув поляка, и снова набросился на Рустама.
Илья попал в челюсть, скулу, глаз. Рустам был слабее, и его удары казались сильными шлепками, по сравнению с дробящими всё и вся, ударами соперника.
Зека поглядели малёха, поглумились, похохотали, и принялись за работу.
— Прекратить! — Взревел Радар. Его дубинка, проделал круговое движение, и врезалась в затылок Ильи. Потом, произвела аналогичное движение в обратную сторону, и выбила три зуба Рустаму.
Оба соперника на полу. И обоих же, пинает охрана.
— Когда говорили мне о дисциплине вертухаи, я от их слов плевался. Но теперь я их понимаю. — Сказал Радар. — Дисциплина, порядок нужны, а не то вот такое говно как вы, мозги ебать начинает. Ты и ты, отвести их в лазарет. Рано ещё их арматурой. Им ещё работать и работать.
Вадим и Алес взяли избитых друзей. Им выдали эскорт из пары зеков, и повели в лазарет.
А там, чистота, порядок. У Вадима аж скулы свило, так давно он не видел настолько уютных помещений. С самого побега из дома.
Медперсонал, состоял из пятерых человек, разного уровня квалификации. В стройные ряды местных врачей, затесались, как отличные специалисты своего дела и просто неплохие знатоки, так и ветеринары.
Последних гоняли, по всей колонии, заставляли лечить чернорабочих и собак, от чего они иногда от тех и других не шибко отличались
Ровно один спец, занимался лишь самыми серьёзными случаями, и лично проверял здоровье пахана.
Ну и двое, вернее две медсестры, сидели в лазарете, да лечили болячки зеков и сильно побитых рабочих.
Одной из этих медсестёр, была Ксения. Слегка похудевшая на тюремных харчах, но не так как пришедшие к ней знакомые. На плечи у женщины, как и положено, был накинут белый халат. Под ним покоилась полосатая футболка и синие штаны, от спортивного костюма фирмы «Спрингбок».
— Что с вами случилось? — Спросила Ксения, оторвавшись от распределения лекарств по ящикам.
— Подрались два идиота. — Ответил Алес, перековеркав половину сказанного, и положил Илью на койку.
Вадим уложил Рустама на противоположную кровать.
— Всё лицо болит. — Пожаловался друг.
— А нефиг на таких здоровяков лезть. — Сел рядышком Вадим.
— Ну, пожалел бы. Больно ведь.
— Потерпишь.
— У этого небольшое сотрясение, ушибы по всему телу, переломов вроде нет. Жить, в общем будет. — Огласила диагноз Ильи Ксения и подошла к Рустаму.
— Снимай майку. — Потребовала женщина.
Сам Рустам такое сложное дело проделать не смог и Ксения сама стянула с него майку.
На теле бывшего водителя, коллекция из ссадин и синяков была обширной, как список книг, хранящихся в библиотеке имени Ленина.
Медсестра не спеша осматривала каждую ранку, нажимала на особо жутко выглядящие экземпляры, чтобы понят, есть там перелом или нет.
— Как жизнь? — Спросил у женщины Вадим.
— Терпимая. — Ответила та.
— Ты Арину не видела? — Ещё спросил Вадим.
— Нет. Пахан её при себе держит. Из комнаты не выпускает.
— А ты можешь попробовать, что-нибудь о ней узнать?
— Попробовать всегда можно. Только у меня прав здесь не больше чем у тебя.
— Спасибо. — Сказал Вадим.
— Придётся этих олухов подержать здесь пару часов, чтобы обработать раны. — Сказала Ксения охранникам.
Побитых оставили, а Вадима и Алеса увели.
Бригада уже занялась отчисткой выгребных ям, когда их вернули в стан своих. По округе разносилась ужасная вонь, над ямами летали тучи мух, а люди вёдрами черпали дерьмо.
Вадим принял грязное ведро, от уставшего товарища, и тоже принялся черпать.
Благоухания продуктов жизнедеятельности человека, были невыносимы. Члены бригады, снимали футболки и майки, да наматывали их себе на лица. Так запах, конечно, всё равно чувствовался, но уже не настолько сильно.
Одного человека вырвало, скрутило, трое перемазались с ног до головы.
Под конец работы, люди были вынуждены залезать в ямы. К счастью, для такого мероприятия, им выдали болотные сапоги.
Всё говно, работники сливали в прицеп-цистерну. Дело это могло быть, куда проще, если бы у того был исправен насос.
В камеру бригаду вернули под конец вечера. До этого всех отмыли и покормили.
Рустама и Илью привели позже. Они отрабатывали просранное время. Отмывали полы в столовке.
— Браво хлопаки, хорошо сыграли. — Сказал им Алес.
— Да это не сложно было. Я ведь от чистого сердца. — Сказал Илья, и глянул на Рустамчика не очень добрым взглядом.
— Миша? — Алес кивнул рыжему парню.
Миша достал из-за спины шебаршащий свёрток. Слой из целлофанового пакета и ещё один слой из грязной тряпки, скрывали опасные вещи. Заточки. Пять не шибко мастерки сделанных лезвий. Ну и ещё, кусок туалетной бумаги. На той, был написан текст.
— Читай. — Алес передал Вадиму записку.
— «Всё готово. Народ ждёт. Все кто с нами, при оружии. Но мы не знаем, как открыть камеры. Может, вы чего придумаете». Это всё. Больше ничего не написали.
— Курва…. У кого какие идеи? — Спросил Алес.
Бригада начала думать. Как открыть дверь? С этой стороны её не открыть, даже есть ключ будет, его просто совать некуда. Взрывчатка? К ней чернорабочих и на пушечный выстрел не подпустят. Она на оружейном складе лежит, за стальной дверью и семью замками. Да и даже слабый взрыв поубивает всех в камере, так что взрывчатка по куче причин не подходит. Значит ключ и только ключ, ну может отмычка на крайний случай, но опять же, изнутри дверь не открыть.
Вне камер тоже ничего не выйдет. Днём рабочих распределят по разным местам, разделят силы, а бригады по одной быстро прибьют. Так ещё и охрана в то время почти вся бодрствует, при оружии ходит. Поздняя ночь, самое удобное время для бунта, когда многие зеки спят, однако для такого варианта необходимо отпереть двери камер.
— Надо уговорить кого-нибудь открыть нам. — Предложил Вадим.
— Есть людзе на примете? — Спросил Алес у всех.
И снова бригада подумала.
— Выбор у нас один, попросить у кого-нибудь из зеков, но кто из них станет помогать? — Сказал Рустам.
— Никто. — Твёрдо ответил Илья. — Ключи только у охранников, а это ребята крутые, верные пахану. Зекам рангами пониже ключи ни за что не выдадут.
— Может тогда диверсия? — Предложил рыжий.
А и правда, зачем кого-то уговорить, когда можно заставить открыть дверь.
— Диверсия. Добры идея. — Согласился поляк. — Но надо что-то, одповедня… подходящее.
— На этот раз драку не устроишь. — Сказал Рустам. — Изобьют и опять запрут. Поджог может?
Алес кивнул. При поджоге зеки сами работничков из камеры выгонят, и, не ожидая подвоха, получат заточки под брюхо.
— Но тогда нужно найти, чем поджигать. Горючей жидкости немного. Где её нам достать? — сказал мужик с кривым носом.
— Можно на стройке как-нибудь горючки добыть. Там техники до жопы, и топливо целые канистры. Ну, или опять подерёмся, а потом у медички медицинского спирта достанем. — Высказал свои идеи Илья.
— Лучше уживаць оба варианта. — Сказал Алес. — Для страховки.
— Тогда и спичи, или зажигалку раздобыть не помешало бы. — Сказал Вадим.
— Это дело точно всё у зеков. Оно у них цениться. Я сам слышал. — Сообщил рыжий.
— Не только. — Возразил Марк. — У Бориса Климентьевича…. Ну у старика, радиста пахана, зажигалка есть. Он же со всякой электроникой работает, радиооборудованием, да вообще всё пахану чинит. У него в ящике их целая прорва.
— То есть ты предлагаешь, взять огонь у одного из самых недосягаемых людей в колонии? Умно. — Сострил Илья.
— А что ты ещё предлагаешь? Камушки на улице подобрать? — Спросил Рустам.
— Всё лучше, чем переться за зажигалкой в логово пахана! Да и вообще, хули ты выкобениваешься? После твоего проёба с автобусом, ты должен молчать в тряпочку! — На этот раз, не по сценарию начал спор Илья.
— Перестать! — остановил толком не начатую ругань Алес. — Щас, мы должны быть пшияцель… друзья. Без этого нам конец. Запальничкен добудем, у старика.
— И как? — Всё никак не мог погасить свой пыл Илья.
— Ксюша, достанет. Она колет хлопцу лек, а тот работает у старика. Радуйся Марк, твой хлопец, наш ключ. — Сказал Алес, и на этом закончились обсуждения плана.
***
На следующее утро, работники выходили из камеры сонные и шатающиеся. Всю ночь за окном гремели пулемёты. Южные посты отбивались от чудовищ.
Рай не для всех стремительно готовился обрушиться в преисподнюю. Люди должны были сидеть тихо, как мышки, закрыться от внешнего мира стеной. Второй пункт они выполнили, но про первый забыли. Шум строительных работ, вечно доносящаяся из жилья зеков музыка и громкие голоса, привлекали монстров.
Порой они просто проходили мимо, огрызаясь, разведывая. При следующем их появлении, людям не слабо доставалось.
Зеки роптали, разносили по колонии бациллы страха, но пока держались. У них вышло свезти достаточно боеприпасов, чтобы начать войну, и теперь, время до их смерти, отчитывалось не минутами и секундами, а оставшимися патронами. И их дефицит чувствовался уже. Две недели всего прошло, а большая часть охраны уже, ходит только с холодным оружием кустарного производства. Огнестрел, только командиры отрядов носят, такие как Радар, да и то исключительно пистолеты. Всё что покруче, на постах и под замком, на крайняк. А единственные, кто ходит по колонии, красуясь автоматами на постоянной основе, это свита пахана. Серьёзные ребята, все кевларов увешанные. С намалёванными на броне, белой краской, знаками различия, копиями наколок, что покоятся у хозяина брони под одеждой.
На площадке, собралась половина колонии. Там посреди толпы деревянный столб стоял, а на нём, распятое чудище, кишки свои показывало.
Хер его знает, что это было. Вроде собака, но крупная почти как легковой автомобиль, с башкой и хвостом, схожими со змеиными, и чертами по всему телу, не похожими ни на что из этого мира. Так ещё и голая, не скрывающая всю свою мерзость хотя бы короткой шерстью.
Пахан среди толпы людей стоял. Кричал речь, умудряясь всех перекричать. Бригаду не остановили, чтобы послушать, но и по голосам десятков людей всё было ясно. У народа кипела кровь от целой палитры чувств, от гнева, до страха.
Рабочие закончили ремонт окон в третьем корпусе и побежали ровным строем к стене, на стройку, по личному распоряжению пахана. Им было решено, ускорить строительство.
Всю самую тяжёлую работу на плечи чернорабочих скинули, можно сказать, что даже в принципе всю. Зеки занимались мелкими делами, проверками, управлением техникой. Работ различных имелось просто до задницы, все тяжкие, долгие. Неудивительно, что вскоре появились травмы. Большинство случайные, но одна нарочная.
Вадим попал себе молотком по руке. Не сказать что бы сильно, но заорал он специально, как резаный.
К нему подбежал зек, огрел его резиновой дубинкой пару раз.
— Заткнись блять, заеби хлебало! Чё орёшь?! — Сам кричал охранник.
Вадим поубавил пыл и ответил:
— Простите, больно очень. Рука. Молотком попал со всей дури.
— Э, Радар, тут один из твоих, молотком себе по руке хернул!
Подошёл Радар, поглядел на Вадима с призрением и скепсисом.
— Покажи. — Приказал он.
Васильев показал. Место удара раскраснелось и слегка опухло. Вадим был готов признать, что слегка переборщил с силой удара. Рука ещё долго будет ему вспоминать про это.
Радар хмыкнул, в глаза Вадиму посмотрел.
— Пускай в травмпункт идёт. У пахана сказано сейчас этих сук беречь.
Работничка взяли за шкирку, как нашкодившего котёнка и повели к медикам.
Койки у них там, уже с утра были переполнены. Из-за быстрого темпа работ неминуемо происходили ошибки.
Среди пациентов в наличии были, люди со сломанными руками и ногами, пробитыми головами, с ушибами, растяжениями и сорванными спинами.
— Ещё одного привели. — Сказал охранник и толкнул Вадима к Ксении.
— Ты как? — Спросила она.
— Нормально. Руку я себе по своей воле не сломаю. — Ответил Васильев тихо.
Они присели. Ксения осмотрела ушибленную конечность.
— Не слабо ты себе треснул, но перелома нет. Сейчас холодной мазью помажу и забинтую.
— Ты ничего не узнала про Арину?
— Как я и говорила, она у пахана. Он её в соседней камере держит, но меня к ней не пустил. Из врачей туда есть доступ только Курту.
— Спасибо что попробовала, но у меня к тебе ещё дело есть. Нам нужен медицинский спирт и зажигалка, или спички.
— Зачем?
— Сама знаешь, ай! — Вадим отдёрнул руку. Всё же не слабо он себя ударил.
— Спокойно здоровяк. — Ксения усмехнулась. — Со спиртом я тебе помогу. Дам в маленькой пластиковой бутылочке от глазных капель. Её и спрятать легко и разбить нельзя, а зажигалку ты, где хочешь, чтобы я достала?
— У старика радиста.
— Хм. Возможно, что ты сам сможешь сегодня взять у него зажигалку. Меня зачем-то попросили отнести пахану целый ящик антибиотиков и ещё некоторых лекарств. Большую часть наших запасов, между прочим. И ты поможешь мне их отнести.
— Ладно.
— Эй, ребятки, я этого на время себе забираю, мне помощь его нужна. — Сказала Ксения зекам.
— Если этот уёбок здоров, то мы отведём его обратно на стройку.
— Не в коем случаи. Врачам разрешено в случае необходимости использовать рабочих.
— Затки ебало сучка. Ты нами тут не командуй. Что не научили тебя ещё манерам? — Сказал другой зек, и усмехнулся.
Ксения побледнела, не смотря на жару, но ответила.
— Если я не принесу пахану вашему лекарство вовремя, то вы хотите перед ним оправдываться?
Зеки переглянулись.
— Хорошо, забирай его себе, но чтоб ненадолго.
Охранники ушли, а Ксения взвалила на Вадима ящик.
— Противоударный? — Удивился Васильев. — Да тут бы и обычной коробки хватило.
— У всех свои тараканы. — Просто ответила Ксения и повела работника в святую святых.
Корпус занятый паханом и его подручными, был особым местом. Туда свезли мебель из соседних поселений, комфорта прибавили и срача.
Все двери в камеры были открыты. Жара этого дня вынуждала проветривать помещения. Под потолком сушилась одежда на верёвочках, на стенах творчество зеков и фотки голых моделей из журналов красовались.
Бывшие заключённые ходили свободно, вальяжно, одетые на половину в робы, на половину в гражданское. Кто-то даже в тапочках, или полуголый бегал.
В отдельных камерах, хранили оружие, или женщин с обиженными.
Пахло здесь палёным спиртом, потом, куревом и гнилыми зубами. По коридору неслась музыка, звук гитары и блатняк.
Камера пахана была одной из последних, охраняемой двумя громилами с автоматами, просторная, ВИП класса, то есть не камера даже, а полноценная комната со всеми удобствами. Сегодня, однако, не такая уютная как обычно.
Из неё словно сделали склад. Ящики в ней стояли тут и там, с едой, патронами, оружием. Во все пахан лично заглядывал, да пересчитывал содержимое.
Что-то тут было не так.
Старый радист свои пожитки поковал, радиооборудование, и инструменты в ящики клал, а мальчик Лёша ему в этом помогал.
Вадим по-быстрому положил ящик и подбежал к радисту пока никто не видит.
— Здрасте Борис Климентьевич. — Обратился Васильев к старику.
Мальчик глянул на работника первым и широко улыбнулся.
— Привет. — Сказал он. — Как папа?
— Хорошо. — Соврал Вадим.
— Здравствуй молодой человек, чего вам? — Бурый старик с залысиной и длинной бородой, выглядел не совсем естественно в этом месте. Обычный деревенский мужик. Такого в колхозе себе представляешь, или в поле пшеничном.
— Зажигалка нужна. Дадите? Очень надо.
— А вам положено?
— Нет, конечно.
Старик оглянулся, краем глаза на пахана поглядел и кивнул Вадиму.
— Чтоб вы с ней не собирались сделать, удачи вам. — Васильев почувствовал, как в правый карман штанов упала зажигалка.
— Спасибо. А что здесь у вас вообще происходит?
Старик снова огляделся.
— Бежать Клык хочет. — Шёпотом сказал радист. — Подручных и припасы взять в охапку и бежать. Понял, что дела у его королевства совсем плохи. Так что, планы свои, вы побыстрее делайте, а то может через пару-тройку дней поздно будет.
Вадим во второй раз поблагодарил старика и отошёл от него поскорее, нечего на невинного человека какие-то подозрения сваливать.
Жену так увидеть и не получилось.
***
— Хм… — Сказал Алес на рассказ Вадима.
— Пиздец. — Выразился более ярко Рустам.
Марк просто побледнел, хотя ему было больше некуда бледнеть.
— Вот так…. Бросить нас хотят. И своих тоже. Всех киданут здесь. А это место без пушек и патронов, в корыто со жратвой превратится. — Вадим бросил мешок с цементом на землю. Рука ещё саднила.
— Сейчас валить надо. Сегодня. Самое позднее завтра. — Испугался Рустам.
Алес кивнул, но спокойно, без нервов.
— Нотаткен другим в столовой дадим. — Сказал поляк и продолжил работать.
Время до вечера пролетело незаметно. Работа и еда, сожрали часы с жадным чавканьем.
Бригады вернули по камерам, дали вёдра, одно пустое, другое с водой. Пустое заменяло туалет. Унитаз демонтировали за ненадобностью, канализация всё равно не работает.
Время до поздней ночи, тянулось так же долго, как до этого бежало.
Колония со временем затихала. Народ расходился по жилищам. Свет на улице почти везде вырубили, для экономии.
В соседнем здании тихо звучала музыка, а в этом, во все глотки смеялись охранники.
Идиллия мать её. Если зек, живи, сколько хочешь. Но такие идиллии не устойчивы, кратковременны. И данный их пример, скоро это докажет.
Заревели серены. На восточной стене, включились все прожектора. Тени с автоматами забегали. Началась стрельба.
— Лучшее время. — Сказал Алес. — Начинаем.
Достали оружие, спирт, зажигалку. Напились воды перед делом, намочили ею майки и намотали на лица.
После, облили матрас спиртом и подожгли. Пламя загорелось яркое. Дым к потолку повалил вонючий.
Рабочие замолотили по двери кулаками и ногами, закричали, на помощь стали звать.
Охрана не спешила. Ушла посмотреть, что на улице твориться, напилась на посту, или всё поняла, и для подстраховки подкрепление вызывает?
Нет, всё же послышались в коридоре быстрые шаги. Бухающие от ботинок, и ели слышимые от шлёпанцев.
В двери открылось смотровое отверстие.
— Чё у вас там блять?! — Крикнул хозяин карих глаз.
— Горим! Горим! — Кричали в разнобой рабочие.
Зек выругался, и ключи начал перебирать. Через пять секунд, в замке заскреблось.
— Крепитесь. — Сказал Алес друзьям. — Все вы убиваете впервые. Это будет нелегко, но выбора у вас нет.
Рабочие приготовились, достали оружие. Сколько их там, зеков этих? Обычно небольшой отряд. Человек пять. Работников здесь семь человек. Вооружены, может и похуже зеков, но зато целеустремлённости у них, хоть отбавляй.
Дверь отварилась. За ней и правда, пять охранников стояло, плюс, Радар. Хер знает, что он тут делал. Ночью он обычно спал. Ну и похер, не было у бригады времени думать.
Алес первым выскочил из камеры и набросился на ближайшего зека. Щуплого мужичка, не высокого. Заточка вошла ему в шею по самый кулак. Руку поляка облило кровью. Глаза охранника раскрылись до предела, от удивления и ужаса.
Остальные рабочие выпрыгнули из дыма, словно черти из табакерки, крича и размахивая острыми лезвиями. Одного зека полоснули по лицу, другом глотку вскрыли. Кровища полилась на пол. Коридор заполнился воплями.
Рыжему раскроил череп здоровый зек с топором. Ему в ответку Илья под рёбра заточку вогнал.
У Вадима перед лицом деревянная дубина с набалдашником из шестерни пролетела. Если бы не реакция спортсмена, валялся бы Васильев щас на полу.
Дубиной махался толстяк. Вадим вонзил заточку гаду в брюхо, и ещё раз. Кровь вперемешку с недоваренной едой повалила из живота. На краях ран повисло мясо и жир.
— Стойте! Стойте! Я сдаюсь! Сдаюсь мужики! — Радар бросил оружие, поднял руки. Сейчас его было не узнать. Трясущийся, жалкий, разве что не обоссавшийся.
Алес достал пистолет из кобуры зека и сразу подставил к его голове.
— Оружие ещё есть? — Спросил поляк.
— Е-е-е-есть, вон у нас, в шкафчике. Ружья. Пистолеты. Дубинки.
— Хорошо, веди. А вы родзеньство, отверайце камеры.
Работники вернули одежду на тела и принялись отпирать двери. Люди из них выходили с опаской, недоверием, но как видели лужи крови и трупы, сразу ускорялись.
Тело умершего рыжего, занесли в горящую камеру, чтоб не ваялся друг среди, подонков, а сгорел с миром.
Радар открыл шкафчик. Там три пистолета было, два ружья, помповое и двуствольное, а так же дубинки.
Раздали оружие, кому хватило. Вадиму двустволка досталась, ТОЗ-34, и десяток патронов с дробью.
Поляк взял рацию у Радара, взял его самого за шкирку и повёл людей на свободу.
Толпа пошла по коридорам к лестнице. На ступеньках её встретил одинокий зек с горячим чайником. Бедолага даже не успел ничего толком понять. Пуля пистолета ПМ Алеса, пробила ему череп слишком быстро. Кровь окрасила ступени, и её сразу смыло потоком кипятка. Чайник со звоном поскакал вниз, люди бежали вслед за ним.
Вадим, взглянув на труп, быстро отвернулся. Он ещё не отошёл от прошлого кровавого побоища. Собственными руками, Васильев убил человека. Не задумываясь, расковырял желудок. От этого было не по себе, но, однако, Вадим держался. Он дал жене слово, что любой ценой сбежит от леса. Убийство, тоже видимо входило в эту цену.
На первом этаже, пара охранников шло проведать, что там такое шумело на лестнице. Выстрел они не восприняли серьёзно. С улицы доносилась целая канонада. Это было их ошибкой.
Работники навалились на них из-за угла. В следующую секунду на их телах появились колотые раны и ушибы. Смерть забрала их быстро.
Ещё дубина и топорик оказались в руках бунтовщиков.
Последнего охранника на входе, смотрящего за шоу, убили без церемоний. Прирезали и бросили в угол, к мусорному ведру.
Рабочие бегали от камеры к камере, открывали двери. Освобождённые люди, толкаясь, выбегали из них.
Толпа выплеснулась на улицу, освещённую вспышками выстрелов и редкими фонарями.
— Дальше двигаемся к гаражам! — Приказал Алес.
— Нет, я не могу. — Возразил Вадим. — У меня жена.
— Она у пахана Вадим. — Сказал поляк другу.
— Я знаю, но я всё равно попробую её вытащить. Мне без неё ни как нельзя.
— Тогда я с тобой, отверайце.
— Ты уверен?
— Да. Мне надо помсьциць этим тварям.
— Так пойдёмте тогда все? — Предложил Илья.
— Не! — Возразил Алес. — Мы взять десять людзией. Добровольно.
— Мне сына оттуда же вытащить надо. Так что я с вами. — Марк сжал топорик покрепче. У него была слишком веская причина, чтобы отказывать.
— И я. Я тоже пойду. Не бросать же вас. — Сказал Рустам.
— Ну, если это ссекло с вами, то и я пойду. — Илья был бы ценным союзником в таком деле. Бывший солдат, да ещё при помповом ружье.
Ещё с ними пошли ребята из других бригад. Не десять человек, а целых двадцать.
Так толпа и разделилась. Кучка в логово зверя, а толпа к заводской части колонии, где все их машины для металлолома хранились.
Вход в жилище зеков, охраняло трое охранников. В темноте они не поняли, кто к ним идёт. Бородатый силач зевнул в последний раз и схлопотал дроби в грудь. Мелкие куски свинца прошли насквозь, врезались в стену.
Двое живых охранников не смогли даже позвать на помощь. Куча ударов холодным оружием выбила из них дух.
Теперь рабочие заимели три автомата.
— Пахан на последнем этаже засел. В самой крайней камере левого крыла. К нему нелегко прорваться будет. — Сказал Вадим, и работники вошли в здание.
А зеки там уже подорвались со своих мест, похватали оружие, заняли оборону.
По всему зданию заревел сигнал тревоги.
Первого же вошедшего в здание рабочего, ждал поток пуль в грудь.
Среди местных жильцов были люди, в своё время пострелявшие вдоволь.
Алес осторожно высунулся из-за угла и снял стрелявшего гадёныша. Проделал дырку в разрисованном животе.
Рабочие продвинулись малёха, и встали. Дальше им пройти не дали. Лестничную площадку заперли, и стали отстреливать всех, кто подходил.
— К другой сходы!! — Приказал Алес, отгоняя людей от линии огня.
— Куда же вы уёбки?! — Кричали зеки им вслед.
В коридорах обнаглевших работничков тоже ждали. Причём солидные ребята, в брониках и шлемах. Они навалили всякой всячины в проходы, настроили баррикады.
— Блять! Мы через них не пройдём! — Запаниковал один из рабочих, прижимаясь к стене, чтобы открытые двери камер, защищали его от смерти.
Те, кто имели огнестрел, стреляли, давали остальным помаленьку продвигаться.
Зеки отступали, бросая раненных братков. Закрывались в жилищах, не помышляя о выходе из них, до окончания кровавого бунта.
Работники подбирали новое оружие, усиливая тем самым свои ряды.
Вадим превратил в решето спину убегающего охранника, без жалости. Над ним слишком долго измывались эти твари.
Жильцыкорпуса стекались к лестнице. Мужик в здоровом шлеме и со связкой ключей в руках, кричал, чтоб поторопились.
Алес решил на этот раз не упустить шанс подняться наверх. Он выстрелил в того зека. Попал по ноге. Этого было достаточно.
Охранник упал, закричал, прижал своей бронированной тушей дверь к стенке.
Забрать у него ключи, или даже помочь дружку, никто не успел. Жизнь у каждого была дороже, ржавых ключей, а уж про раненного можно было и не заикаться.
Поляк забрал связку, добил зека.
Рабочие побежали по лестнице. Очередь скосила одного из них. Илья сделал ответный выстрел. Об ступеньки громыхнулся визжащий зек.
Подняться ещё выше, уже никто не мешал. Жильцы окончательно отступили. Их и так немало полегло, хватит с них. Пускай, пахан с психами разбирается.
По рации рабочие слышали, как зеки матерились, кричали друг на друга, подкрепление звали, но всё без толку. По колонии катком двигалась толпа бунтовщиков, прорывающихся к промзоне. Охрана стягивала все силы, дабы её остановить.
Среди ряда голосов, звучали грозные команды пахана, вперемешку с угрозами и просто нецензурными выкриками.
Все бросили главаря. Даже двух бугаёв на месте не оказалось.
Рабочие подошли к двери главной камеры в колонии и вежливо постучали.
— Ну, заходите. — Донёсся приглушённый голос из-за стальной двери.
Народ вошёл.
Клык седел в кресле, одетый в трусы и рубашку, окружённый ящика со всяким полезным содержимым.
— Бляди… бросили меня. Вечно с ними так. — Сказал он почти спокойно и разбил рацию об пол, а потом посмотрел на гостей.
— Чё с остальными не побежали, а? Что, поквитаться со мной решили?!
— Было бы не плохо, но мне на тебя насрать. Где моя жена? — Сказал Вадим.
Пахан, не шибко спешил. Перед ответом отпил из бутылки водки.
— В соседней камере. — Он достал из кармана ключ и бросил Вадиму. — Радист с мальчишкой тоже там. Можете и их забирать. Да блять, всё забирайте! В этом нет никакого смысла! — Клык вскочил, бросил коробку наполненную банками консервов к ногам гостей. — Всё это дерьмо бесполезное! И для меня, и для вас! Для всех! Пизда нам всем! Ха-ха-ха! Пытайтесь бежать, сколько влезет, эта хуйня вас всё…
Илья проделал пахану ещё одно ротовое отверстие, со стороны затылка.
Вадим выбежал из камеры, подбежал к соседней, отпер её, вошёл, и сперва никого не увидел. Темно там было, не видать ничего.
— Арина?! — Крикнул Вадим. — Арина, ты где?!
Жена показалась из-за кровати. Толком не изменившаяся, только подстриженная покороче, и с более большим животом.
— Вадим! — Взвизгнула она и бросилась на плечи мужу.
— Дорогая! Милая! Любимая! — Перебирал все приятные слова Вадим, пуская слёзы.
Из укрытий показались и сожители Арины, старик и мальчик.
В камеру вбежал Марк и тоже сына обнял.
— Отец, побежишь с нами, или ты уже староват для такого? — Спросил Вадим у радиста.
— Побегу, вот только рацию и кое-какие инструментики с собой прихвачу.
— А ты Арин сможешь идти? Ты вообще в порядке? — Васильев посмотрел жене прямо в глаза.
— Да. Меня не обижали здесь. После звонка папы, на меня даже боялись косо посмотреть.
— Насчёт этого мы ещё поговорим как-нибудь. Очень мне хочется узнать кто же твой папаша. — Пообещал Вадим и повёл жену на свободу.
Старик повесил на бок сумку с инструментами, а за спину армейскую переносную радиостанцию и побежал за ними.
В коридоре освобождённых ждали. Рабочие вооружились автоматами и прихватили с собой большие сумки с оружием и боеприпасами.
Алес дал Вадиму АКСУ и пару запасных магазинов к нему.
— Всё, идёмте! — Приказал поляк и все пошли.
Часть зеков опять расхрабрилась. Это были уроды с разрисованным обмундированием.
Они выскочили из засады и положили сразу трёх человек.
Вадим спрятал жену за собой, завёл в свободную камеру, где совмещалась новенькая мебель и поразительных масштабов срач.
Илья бросил недругам гранату, подорвал их, но словив пулю в руку. Лечить его времени не было. Рабочим пришлось пробиваться к лестнице с боем и каждую лесенку отбивать, жертвуя своими жизнями.
Так, оказавшись на первом этаже, они потеряли больше половины людей. И это было не единственным их разочарованием. Выход из здания заблокировали. Народ, вооружённый на улице нагнали. Подкрепление всё же припёрлось.
Рабочие отступили к коридорам, заперев за собой решётчатую дверь.
— Дзядек, есть тут выход аварыйне. — Спросил у старика Алес.
— Есть, да он наверняка тоже заблокирован.
— Курва! — Выругался поляк. — Значит, другой найдём.
— Лучше сделаем. — Сказал Илья, которому перевязывали руку. — У нас гранат полно. В камере решётку на окнах подорвём и вылезем отсюда.
Алес вбежал в ближайшую камеру, осмотрел окно, подёргал за решётки. Держались те не очень. Пошатывались. Самое то.
Полякзаложил гранаты между решёткой и окном, и вылетел из камеры поскорее.
Взрыв оглушил всех, вымел всю грязь из камеры, поднял облако пыли. Решётка врезалась об потолок и приземлилась на кровать.
Люди поспешили в камеру, не дожидаясь, когда пыль опуститься.
Первым наружу вылез поляк, следующим рустам. Потом вытащили раненного Илью, старого радиста, беременную Арину и маленького Ваню.
Зеки поняли, что что-то не так и начали штурм. Они закидали коридор гранатами со слезоточивым газом, вошли, спрятав лица за резиной противогазов.
Вадим и Марк чудом успели вылезти. Другим, не повезло. Ослабшие, задыхающиеся, они не могли добраться до окна, и бороться за свои жизни тоже не могли. Охрана перестреляла их всех.
Остатки бунтовщиков, как можно скорее попытались уйти от места побоища. Тёмными проулками, ходами, бесшумно отдалились от него и отдышались.
— Ребят, вы слышите? — Шёпотом спросил Рустам. — Идёт кто-то.
Народ прислушался. Шаркающие шаги лёгкой походки, приближались к ним.
Алес достал нож и приготовился выпрыгнуть из тьмы на врага, как только тот подойдёт достаточно близко.
Последний шаг прозвучал прямо около тёмного угла, где прятались работники, когда поляк выпрыгнул, но почему-то не убил врага. Потому что и не враг это был вовсе.
— Боже, ребята, я вас нашла. — Выдавила из себя слова Ксения, задыхаясь от испуга.
Алес взял женщину за руку и увёл во тьму. Немного погодя, беглецы продолжили свой путь.
Пробежав между двумя корпусами и разрезав проволочное заграждение, они оказались среди грядок и теплиц, почти в абсолютной тьме. Отблески далёких фонарей и свет горящего здания, давали достаточное освещение, чтобы можно было не использовать фонарики.
На дороге, ведущей к промзоне, велись бои. Вспышки выстрелов и взрывов, разгоняли тьму, пугали.
Не смогла толпа пробиться через оборону зеков. Затормозили её и окружили.
И маленькой группе пробирающейся по тьме, препятствие попалось. Бетонная стена с блестящей оранжевым цветом, колючей проволокой наверху. Такую же возле жилых корпусов снесли, обломки на стройку потратили, а эту оставили, чтобы промзону защищала.
Вадим притащил к стене бочку, залез на неё, но и так даже, подтягиваться ещё пришлось, чтобы за край заглянуть. С другой стороны тишь да гладь была. На улице пусто.
Старый радист дал Васильеву кусачки. Проволока против них и двух секунд не выстояла.
Все по очереди перелезли. Дольше всего провозились с Ариной и Ильёй, по понятным причинам. Второй выглядел всё хуже, уже почти не стонал, побледнел. Крови много потерял, херли ему это повязка. При такой ране продезинфицировать надо, зашить, хорошенько бинтом обмотать, а как тут всё это сделаешь?
Беглецы пробежали по открытой местности, по грязной дороге, на минутку спрятались за сложенным штабелями стройматериалом. Никого не увидели, и ещё дорогу пересекли.
Возле гаража и автомастерской, не самым лучшим строем, местами в разнобой, стояли автомобили, от легковушек, до грузовиков.
Рустам пробежал вдоль них. В самые привлекательные с его стороны, он заглянул.
— Не подходят. Тут всё разобранные стоят. У них не движков, ничего. Металлолом, в общем. — Констатировал он тяжкий факт. — Все рабочие лошадки, видимо в гараже и мастерской.
— Возможно даже наш автобус. Здесь я его не вижу. — Сказал Вадим.
— Да, он был бы лучшим вариантом для нас. Я с ним на «ты», да и вместительный он.
— Значиц найдём его. — Уверенно сказал Алес.
Замок, державший вход в гараж закрытым, снесли парой мощных ударов дубиной.
Хлама, металлолома и разного инструмента, внутри было предостаточно.
Люди в темноте ударялись. Не хватало света маломощных фонариков, чтоб такое не малое помещение осветить, но его хватило, чтобы сразу, безошибочно узнать «Вояж».
У Рустама чуть скупая мужская слеза по щеке не потекла, толи от радости, а толи от ужаса.
Поиздевались здесь над автобусом и другой техникой, как в пыточной. Сменили подвеску и колёса, вместо стёкол, поставили стальные листы, и весь корпус ими обварили, бойницы сделали, фары дополнительные наверху разместили.
— Это уже не автобус, а танк какой-то. — Сказал Марк.
— Что лучше для нас. — Улыбнулся Алес.
Рустам первый вбежал в автобус и запрыгнул на привычное место. Его сидением осталось единственным в автобусе.
Илью уложили на пол, подложили под голову сумку.
Вадим ввёл жену в транспорт и хотел сам влезть, но краем глаза, заметил знакомый силуэт в темноте. Родненький питбайк, почти не осквернённый, мерзкими ручонками зеков. К нему лишь приделали корзинку сзади и фару приделали от какого-то ещё советского мотоцикла.
Васильев ринулся к дорогой вещи.
— Э, ты куда? — Спросил Алес.
— У этих уродов сто пудов ворота закрыты. На этом малыше я смогу проскочить к ним вперёд вас и открыть их. — Объяснил Вадим.
— Не сходи с ума полезай сюда. — Сказала мужу Арина.
— Не могу. Так у вас шанс будет. Автобус даже укреплённый через ворота не пробьётся, они укреплены.
Вадим завёл питбайк, заставил порычать.
Марк в тоже время открыл выезд из города.
Васильев резко развернулся на месте и погнал. Автобус завёлся и поехал за ним.
Зеки успевшие расправиться с толпой рабочих, расслаблено ходили среди тел, недобитых выискивали.
Когда что-то пролетело мимо них, они сперва и не поняли, что это было. Понимание посетило их мозги слишком поздно, когда уже автобус снёс баррикады и троих братков.
Пули застучали по броне, не способные что-либо поделать.
Лысый зек хотел выстрелить в Вадима, но тот успел первым к нему подъехать и раскрошить череп ударом дубины.
На полной скорости, питбайк быстро донёс хозяина до КПП у ворот.
Васильев затормозил, спрыгнул с малыша.
Из здания выбежал охранник, чтобы получить порцию свинца.
Вадим вбежал внутрь.
Ещё один зек поднял руки вверх, заумалял.
— Ворота блять! Ворота открывай! — Кричал ему Вадим, размахивая оружием.
Охранник нажал на кнопку.
Беглец забрал от него магазины от калаша и противогаз ГП-7, блестящий круглыми стёклами.
— Попытаешь геройствовать, прибью. — Пообещал Вадим и вернулся на улицу.
Автобус проехал мимо, чуть не наехав на питбак.
Васильев надел противогаз, вскочил на железного коня. Питбайк понёс хозяина прочь, прочь от колонии, от плена, на свободу, в беспроглядную ночь. Но лучше ли это, неволи? Может, стоило им остаться здесь, в качестве рабов? Только будущее покажет.