Они ехали. Нормально, буксуя, раскачиваясь как во время шторма, останавливаясь, чтобы отчистить единственный путь от препятствий. Рубили, пилили, перекрывающие дорогу корни, мелкие деревца. Отстреливались от чудовищ, и позволяли отдохнуть себе, лишь ночью, во сне.
Два дня пробирались. Метр за метром. А на третий встали. С утра дождь разошёлся, да такой, о каком разве что в джунглях слышали. Дорога раскисла, превратилась в непроходимую реку грязи.
— Эх, бля! — Злился Рустам, давя на педаль газа.
Не ехал автобус, ну ни в какую. Ревел на всю округу, внимание привлекал, но съехать с места не мог.
— Сука! Всё наездились! Толкать придётся!
Алес и Илья, прошлись по автобусу и заглянули во все бойницы. Вокруг было тихо, ни души. Хотя может быть, это стена из крупных капель дождя просто скрывала опасность.
— Згода, выходим. — Дал добро поляк.
Двери отварились, внутрь «Вояжа» устремилась свежесть.
Илья первый вылез наружу, погрузил ноги в жижу почти по колени, ещё раз осмотрелся, и жестом разрешил другим вылезать.
В Автобусе остались, только Рустам и Арина, ну и мальчик. И оба взрослых не бездельничали. Водитель занимался своими прямыми обязанностями, а девушка стояла возле выхода и передавала ему указание тех, кто снаружи. Лёша всё рядом с ними тёрся, хотел поучаствовать в делах старших.
Народ пробрался через грязевое болото к задней части автобуса. Их ноги всё больше погружались в жижу, вязли, всасывались.
На если «Вояж» встанет, его жильцы, закрепили на боках многотонной машины, всякого мусора, мелких брёвен, покрышек и прочего.
— Вадим, помуж мне. — Попросил Алес.
Два крепких мужика, взяли бревно и запихнули его под автобус.
— Арина! Езжайте! — Крикнул супруге Вадим.
Девушка скрылась в автобусе и тот со всей дури закрутил колёсами.
Мощные брызги окатили людей. «Вояж» почти вылез из западни, но мощи двигателя не хватило на последний рывок.
— Толкать попробуем? — Спросил Стёпа.
— Так. — Ответил положительно поляк.
Люди побрели к заднице автобуса. Жижа там, совсем жидкая была, по крайней мере, на поверхности, а на дне густой, топкой.
Марк в ней ботинок посеял. За тем, чуть ли не нырять пришлось.
— Потом всю одежду на выброс. — Сказала мученическим голосом Ксения.
— Ничего. Отстираем. — Не унывал Борис Климентьевич.
— Ага, отстираем. Я же и отстираю. Из нас только пара человек стирать в ручную умеет.
— На счёт три толкаем. — Отвлёк народ от болтовни Алес.
— Арин, готовьтесь! Когда махну рукой, буксуйте! — Снова крикнул Вадим Арине.
Поляк начал считать:
— Еден. Двух. Тшех.
Васильев махнул. Автобус попытался рвануться вперёд. Люди навалились, вжались до боли в металл. В ноги ударялись грязевые волны. «Вояж» раскачивался туда-сюда и наконец, поехал.
Вадим и Марк грохнулись в жижу. Ксения ещё собиралась искупаться, однако её успели поймать.
— Ха-ха! Смогли! — С радостью в голосе и на душе, крикнул Илья, вознося руки к нему, словно возвещал о великой победе.
Мокрые, грязные и уставшие жильцы автобуса, залезли в прибежище на колёсах.
Рустам доехал до островка асфальта и там остановился. Помыться надо было людям, поесть, а на ходу этого не поделаешь. Тряска ведь, кошмар какая. Из-за неё мебель всю к полу прикручивать пришлось, вещи всяка хитро прикреплять верёвками и ремнями.
Арина вскипятила ведро воды. Вадим вылил её в бачок самодельного душа.
Первому дали вымыться, Марку. Он разделся при всех, залез ногами в тазик и закрылся занавеской. Народ ради приличия за ним не наблюдал. Приходилось всем привыкать к такой, интимной, тесной жизни, в которой, даже мыться, или гадить, человек был вынужден на виду, забыв о смущении. И даже разбушевавшиеся гормоны, некоторые унимали в этой коммуналке поневоле. Но ночью, когда все вроде как спали, а может, и нет, просто не хотели мешать, и претворялись, лёжа с закрытыми глазами.
Вадим был готов поклясться, что прошлой ночью Илья и Ксения, издавали не приличные звуки, закрывая друг другу рты руками, в крайних случаях, возможно, что и языками.
Васильев завидовал им обоим. Ему не хватало секса. После того, как Арина забеременела, они всё реже им занимались. В последние месяцы так и вообще забросили это дело. Не мог Вадим просто взять и свой член в беременную вставить. Как думал про это, как с Ариной это делал, так сразу почему-то мать родная в голову лезла, с младшим братом в животе. Психологический блок у Вадима был, как бы сказал психолог. Да и не очень полезно на большом сроке-то.
Марк намылся. К тому времени Арина приготовила воды для следующего посетителя душа, для муженька.
Теперь Вадим отклеил от себя одежду, бросил в кучу на пол и залез в тазик.
Горячую воду Васильев встретил с наслаждением. По всему его телу, пробежала волна мурашек, а за ней волна тепла.
Мылся Вадим быстро, натираясь мылом и сдирая с тела грязь как заправский банщик. Как жаль, что бочок вмещал в себя немного воды, и нельзя от того было, понежиться под душем, как в старые добрые времена. Нет, не бывать больше такому. Смыл грязь по-бырому и водичке как раз конец.
Васильев вылез из-под душа, обтёрся вафельным полотенцем и оделся.
На следующую порцию горячего счастья, ушло ещё ведро воды. Каждое такое мероприятие, а так же стирка, мойка посуды и готовка еды, тратили кучу священной, драгоценной жидкости. Водные фильтры прекращали работать лишь на короткие периоды времени. Водой по-настоящему дорожили, но тратили её нещадно, ведь нужна она была везде. Без неё даже гречки не сваришь.
— Помощь требуется мадам? — Спросил Вадим у Арины.
— Конечно. — Ответила девушка ухмыльнувшись. — Поставь воду греться на вторую горелку. Я хочу макароны по-флотски приготовить.
— С чего это мы вдруг начали так тратить запасы? — И Вадим теперь усмехнулся, доставая кастрюлю из тумбочки под столом.
— Так мы ведь к бункеру едем. К безопасности. Надо отметить.
— Ну, так, я думаю, что перед тем как отметить, надо сначала дотуда добраться. — Васильев набрал воды из бочки и поставил кастрюлю на огонь.
— Эх, занудный ты мой. Людям разрядка нужна, что-то хорошее, чтобы когда-то случалось.
Вадим вскрыл здоровую как мешок пачку дешёвых макарон, поставил на стол банку тушёнки, свиной.
Васильев её как вскрыл, так сразу слюной обтёк. Такой запах от неё был никакущий, но желанный. Вадим, когда водил жену по ресторанам, запахов их деликатесов так не ценил, как этот.
Ксения выбралась из душа, и залез старик.
К готовящим ужин супругам, подбежал Лёша, в чёрной футболке по колени, изображение на которой, было невозможно распознать. Кажется, на ней раньше волк выл, но это не точно.
— Может вам помочь? — Спросил мальчик.
— Ну, помоги. — Ответила Арина. — Вот, возьми поварёшку и помешивай макароны.
Лёша с радостью взял поварёшку, встал на табуретку, чтобы удобнее было, и стал мешать.
Старик намылся. Весь красный вышел. Хорошо натёрся, ещё немного и кровью бы истёк.
— Слава тебе господи, хорошо-то как. — Сказал Борис Климентьевич, глубоко вздыхая.
Радист оделся и пошагал в заднюю часть автобуса, в свою мастерскую и жилище в одном лице. Обустроил он её обстоятельно. Верстак, стол, баллоны, ящики и раскладушку, поставил так, чтобы ничего друг другу не мешало и при этом всегда находилось под рукой.
— Не пачкайте руки, Борис Климентьевич, скоро есть будем. — Попросила Арина.
— Я осторожно. — Пообещал старик. — Мне немного доделать осталось. — Договорил он, и закрылся от всех занавеской из чёрной и плотной ткани.
Не любил старец, чтобы ему мешали работать. Это конечно не удивительно. Задача у него не из простых. Он в команде, технарь, сварщик, электрик, швея и вообще мастер на все руки.
Вот сейчас, Борис Климентьевич доделывал третий защитный комбинезон из костюмов пожарных. Первые два, на вешалке висели. Горчичного цвета, с курткой, пришитой к брюкам, с разными ремешками, шнурками, застёжками для большей защиты.
— Мешай лучше Лёха, а не то убежит. — Сказал мальчику Вадим.
Тот увеличил старания.
Алес вымылся, под душ запрыгнул Стёпа.
— Не нормальны душ, но тоже сойдёт. — Сказал поляк, надевая рубаху.
Пока оставшиеся жильцы мылись, закончившие процедуру, доварили макароны и накрыли на стол. Постелили скатерть в цветочек, наставили тарелок из жести, открыли консервированных овощей и шпроты, достали бутылку водки.
— Рассаживайтесь ребята, пора ужинать. — Пригласила Арина друзей к столу. — Борис Климентьевич, идите есть! — Позвала девушка старика.
Радист вышел из-за занавески, вытирая руки об не самую чистую тряпку.
— Ща, иду. — Говорил радостный старец. — Нако…
— Нет. Сначала руки намойте. — Остановила его Ксения. — Мне не хочется потом вам желудок лечить, он у вас и так слабый.
Борис Климентьевич нахмурился, но руки вымыл.
— А тебе Лёша, пора сахар мереть. — Марк достал сумочку с измерительным прибором и шприцем.
Мальчик всё проверил, отец его уколол, теперь ребёнок извёлся ожиданием подачи еды.
Все сели и наложили себе макарон с мясом, разлили по кружкам алкоголь. Посуда забряцала, еда испускала вкусный пар, лампа над столом мягко светила, настенные часы тихо цыкали.
— Предлагаю тост. — Илья встал с табурета и взял кружку.
Народ затих.
Илья начал:
— Много мы с вами ребят прошли. И огонь, и воду, и плен в тюрьме. Мне вот шальная прилетела. Но осталось нам немного поднапрячься и для нас этот кошмар закончиться. Хоть под землёй, но заживём как люди. А потом глядишь, и закончиться эта напасть. В общем, за хорошее будущее.
— Захорошее будущее. — Хором сказали люди, чокнулись и выпили.
Арина и Лёша лимонад пили.
— Ох, жгучее пойло. — Признался Марк и закашлялся. — Отвык я такое пить.
— А мне норм. — Сказал Стёпа, наливая себе ещё. — Водка как водка. Кому налить?
— Мне. — Подставил кружку Рустам.
— Ну и мне давай. — Вадим тоже решил сегодня напиться.
— Не перестарайся. — Сказала Арина.
— Я осторожный как минёр дорогая. — Народ заулыбался.
— Может, кто на гитаре сыграет? — Спросила Ксения. — Не зря же мы её добыли?
— Лучше давайте я плеер включу. У меня там песен во. — Стёпа провёл пальцем по горлу.
— Я сыграю. — Сказал Алес, чем всех удивил.
— Ого, а наш бравый польский солдат, ещё и на гитаре играть умеет. — Посмеиваясь, сказал Илья.
Борис Климентьевич дал Алесу гитару.
Поляк настроил струны, поигрался с ними и начал. Запел и заиграл, да с таким мастерством, которого никто от него не ожидал.
Люди смеялись, пили и ели. Алес пальцами ловко со струнами управлялся, голосом, словно не своим, мелодичную, душевную песню пел. «Мы не успокоимся» называлась она.
Безмерна на душе печаль,
Ведь за каждой синей далью-снова даль
За горою, за седьмою
Лес листвою манит нас
Нет покою, нам с тобою,
Так споём хотя бы раз
Безмолвный мучит нас вопрос,
Ведь за холодом последует мороз
За горою, за седьмою
Лес листвою манит нас
Нет покою нам с тобою,
Так споём же ещё раз
Без танцев бал пройдёт-а жаль,
Ведь за каждой синей далью-снова даль
Без исцеления схлынет боль
За пиковым королём-опять король
Без сна идёт за часом час
За тузом-туза другого чёрный глаз
За горою, за седьмою
Лес листвою манит нас
Нет покою нам с тобою
Так споём же ещё раз
Любовь придёт к тебе подчас,
Но порою за игрою молвишь: "Пас"
За горою, за седьмою
Лес листвою манит нас
Нет покою нам с тобою
Так споём хотя бы раз
Вот такое пел поляк, только на своё родном языке. Как только он закончил, народ зааплодировали.
— Однако, не плохо вышло. — Похвалил друга Вадим.
— Не плохо? Да это было потрясающе! — Арине песня Алеса особо понравилась.
— Подзенковане. — Отблагодарил друзей поляк. — Мне очень приятно.
— За такое не плохо бы и выпить. — Сказал старик. — За талант Алеса.
Выпили.
Вадим закусил помидором. Весь слопал в одиночку.
Стёпа музыку врубил. Сначала реп. Парня осадили, и он русский рок родом из девяностых врубил. «Агата Кристи» «Как на войне».
Бывший ДПСник, затанцевал как бухая балерина, не уверено кружась и врезаясь во всё подряд. Над ним смеялись, парадировали кривляясь. Так и провели вечер, а потом легли спать.
***
Васильев проснулся с головной болью, зажмурившись из-за проникающего в автобус через бойницы яркого света.
— Не понимаю, чего меня заставили стирать. Не моя ведь вроде очередь, да и плохо мне. — Говорил Стёпа, сидя на табурете и мылом в воде, протирая одежду.
— Лучше всех повеселился, теперь поработай. — Сказала ему Ксения, вешающая постиранную и выжитую одежду.
Вадим посмотрел, спит ли ещё Арина. Никого на нижнем ярусе не оказалось.
— А где Арина? — Спросил женишок.
— Сбежала от тебя. — Пошутила Ксения. — Сказала, чтоб не ждал обратно.
— А серьёзно?
— Вон, чай греет.
Вадим посмотрел в указанную сторону. Арина там сидела и читала книгу, периодически посматривая на чайник.
— Вставай Вадим. Скоро ехать. — Сказал Алес, проходя мимо.
Васильев нехотя покинул кровать, надел штаны и майку.
— Доброе утро. — Сказала Арина.
— Доброе. Напоишь кофе?
— Напою.
Чайник согрелся. Арина налила кипятка в кружку и сыпанула в него растворимый кофе.
Все занимались своими делами. Борис Климентьевич, в мастерской последний ремешок к комбинезону приделывал. Марк занимался учёбой с сыном. Для этого в одной школе были добыты необходимые учебники. Ксения и Стёпа всё стирали. Алес, Илья и Рустам, обсуждали дальнейший путь следования, смотря на карту, приклеенную к стене, над столом с радиооборудованием. Одни Васильевы филонили.
Арине на это никаких замечаний не было и не будет, ибо она девушка в положении. А вот у муженька её, из оправданий имелся лишь отходняк от употребления алкоголя, и этого было маловато.
— Вадя, харе там прохлаждаться, иди сюда. — Позвал к себе филона Илья.
Васильев одним махом допил кофе и пошёл к друзьям.
— Ну чего мужики, решили, как будем ехать? — Спросил он, мельком зыркнув на карту.
— Ага, и новости не важные. — Рустам почесал затылок. — Нам прямая дорога в Кострому. Других путей нет. Волга сучка опять нам козни строит.
— М-да. — Согласился со словами водителя Алес. — Если мост через Волгу, окажется знищоны, до цели не дойдземы.
— И сам город для нас полная загадка. — Вогнал Илья ещё оду иглу в сердце Вадима. — Огромный лабиринт, возможно наполненный минотаврами до отказа.
— Дни открытий начались. Вчера мы узнали, что Алес у нас музыкант, а сегодня, что Илья знаток мифов. — Пошутил Рустам.
— Не, я не спец. Просто мультик «Лабиринт» в детстве смотрел. Ну да хватит тут про это. Вадя, в общем готовься. До города десять км. Я и Алес будем следить за обстановкой снаружи, а ты оружие и боеприпасы проверь.
— Ладно, сделаю.
Автобус поехал. Постиранное бельё закачалось на верёвках и всё прочее затряслось.
Борис Климентьевич, сел слушать эфир. Он переключался с частоты на частоту, выслушивая одно лишь загробное шипение. Однако, через него порой пробивались человеческие голоса:
«Колян, вы там как? Приём?».
«Херово. Тварь ту вальнули, но она «Деду» нашему трёпку задала. Избу им снесла, гусеницу попортила. Придётся потратить пару часов на починку в наших условиях. Приём».
«Здоровая гадина была. Говорил же я вам не отъезжать далеко. Мы бы её из РПГ. Приём».
«Да чего уж тут говорить, когда всё уже сделано. Жаль только, что пришлось последний «шрапнелевый» на суку потратить. Ладно, хватит болтать, езжайте сюда. Теперь тут точно чисто. Будем гусеницу чинить».
«Лады. Тогда конец связи».
Или вот ещё, предупреждение.
«Всем внимание, говорит Штаб Гражданской Обороны. Через несколько секунд будет озвучена важная информация.… На заражённых зонах и их границах, обнаружена вспышка вирусного заболевания. Заболевание передаётся воздушно-капельным путём, имеет смертность в девяносто пять процентов, и инкубационный период в пять часов. Начальные симптомы заболевания, напоминают ветрянку. Спустя сутки после их появления, они усиливаются и в конечно итоге приводят к смерти спустя двое суток.
При обнаружении симптоматики у близких, врачи рекомендуют прекратить любые контакты с потенциальным больным до выяснения обстоятельств. Для скорейшего выяснения будет полезна информация о ранних заболеваниях ветрянкой. Если окажется, что человек заражён, его стоит немедленно изолировать, во избежание дальнейшего распространении болезни. При наличии под рукой: жаропонижающих, противовирусных средств, а так же антибиотиков, можно попытаться снизить шанс летального исхода. Но делайте это только на свой страх и риск. На данный момент, единственным действенным методом борьбы с вирусом, является изоляция заражённых людей».
Старик всё помечал, записывал. Его монстр Франкенштейна из радиодеталей, поставлял всё больше информации.
В городе Нерехта, люди заперлись в женском монастыре и просили о помощи, так как на них каждую ночь нападали монстры. Неизвестный радиолюбитель из одной соседней деревни, рассказывал, что подхватил паразита и тот медленно убивает его. Мужика это не пугало, он и так остался один, и поэтому готовился пустить себе пулю в череп следующим вечером.
Сообщение из убежища № 9, всё повторялось. Одни и те же слова циркулировали по радиоэфиру. Немногочисленные выжившие этой местности, обсуждали попытки попасть в безопасный бункер. Кто-то их не предпринимал, понимая всю их тщетность из-за малого количества людей и почти полного отсутствия оружия. А другие пытались добраться до убежища, проходили жалкие пару километров и возвращались обратно, или исчезали навсегда. Последний тип людей, просто материли тех, кто только сейчас послал поганое сообщение. Вот если бы его послали на пару недель пораньше, то они бы добрались.
Слова одного человека Борису Климентьевичу показались, особо интересными. Он их быстро записал и передал Алесу с Ильёй.
— Упоминалась атомная бомба. Её сбросили где-то под Костромой, или на сам город. Из переговоров я не смог точно понять.
— Блять! Охуенно! — Выругался Илья, и саданул кулаком по столу. — Если город разрушен, или заражён, наша задачка усложняется. А если уничтожены мосты… Крындец тогда нашему плану.
— И счётчиков Гейгера у нас нет. — Добавил старик.
— Можно сделать халупничи… из говна и палок? — Сказал Алес.
— Батарейки, изолента и светодиод у меня есть. Так что самодельный сделаю. Но это будет очень простенькая вещь. С ней точных замеров не сделаешь.
— При отсутствии чего-то лучшего и это сойдёт. — Сказал Илья.
Народ изрядно испугался перспективы, езды по заражённой радиацией зоне. Стенки автобуса, даже при наваренных на них стальных пластинах, определённо не могли полностью защитить жильцов.
Алес всех успокоил. Сказал, что они наглухо закроют все двери и бойницы и так проедут город. И перед проездом в заражённую зону, он лично выйдет из автобуса и проверит уровень радиации.
После, Вадим дополнительно поговорил с Ариной, и убедил, что волноваться ей не о чем, хоть и сам был не полностью в этом уверен. Он как обычный обыватель не шибко много знал о радиации. От одной мысли о поездке в заражённую ею Кострому, ему становилось жутко.
***
К вечеру доехали до города. Степень его разрушения была не шибко сильнее, чем в Ярославле, по край ней мере, в том районе, где стоял автобус.
Уже привычные следы пожаров и боёв, виделись на все триста шестьдесят градусов. Но в отличие от Ярославля, здесь улицы не были забиты битком брошенными машинами.
Наиболее загруженные дороги, отчистили боевой техникой, а вся магистральная улица, превращена в коридор, для скорейшего проезда через город.
Власти очень торопились убрать отсюда людей. На стенах домов сохранились сотни, а то и тысячи плакатов, требующих людей убраться из города. Среди столкнутых с проезжей части автомобилей, находились машины с матюгальниками на крышах, не так давно, кричавших об эвакуации.
Военные нагнали сюда большое количество бронетехники. Танки, БТРы и БМП, стояли практически на каждом углу, окружённые мешками с писком и бетонными заграждениями, обмотанными колючей проволокой. Их броня, была, разорвала, расплавлена, или промята. Один танк Т-72 и вовсе перевернули. О десятках тысяч гильз на асфальте, можно разве что упомянуть.
Борис Климентьевич, помог Алесу надеть защитный комбинезон. Не
ахти, какая защита. Если взрыв был недавно, то от него столько же пользы, как от балетного платья.
Старик прикрыл участки тела с жизненно важными органами, фольгой. Затем, закрепил на лице поляка противогаз получше, и посмотрел, не зря ли он столько времени убил на создание этого комбинезона. Вроде не зря.
Алес взял бесхитростную конструкцию из батареек, изоленты и светодиода. Рустам открыл ему дверь.
На улице было пасмурно. Слабая изморось, медленно падала на землю. Листья деревьев шелестели от ветра.
Поляк ступил на асфальт, заставил автоматную гильзу откатиться от автобуса. В противогазе дышалось тяжело, заполнившиеся свинцом ноги, отводили человека от убежища всё дальше.
Водитель, следил за отходящим приятелем, готовясь в любую секунду нажать на педаль газа.
В автобусе были слышны, исключительно звуки часов и прерывистое дыхание людей. Все молчали.
Вадим обнял Арину. Марк обнял сына. Илья успокаивал, грызущую ногти Ксению.
Через час, Алес связался с автобусом:
— Ребята, фон норм. Не розумем почему. Я на мосьце, он не сильно ушкодзоны… повреждён. Вижу воронку. В южной ченсьци города, у самой жеки.
— И что никакой радиации? — Спросил Борис Климентьевич.
— Не, никакой. Чисто. Новое озеро есть, ра-диа-ции нет.
— Тогда мы едем. Конец связи.
— Удивительное дело. — Сказал Марк. — Как же так может быть, что взрыв был, а радиации нет?
Никто на этот вопрос не смог ответить.
«Вояж» поехал. Рустам вёл его с большим удовольствием и даже слабой улыбкой. Приличная дорога, казалась ему подарком. Едешь себе спокойно по ней, не мучаешься, только воронки объезжаешь. Кайф.
Напротив моста, автобус остановился, и улыбочка с лица Рустама сползла.
— Я не вижу Алеса. — Сообщил он.
Народ посмотрел в бойницы и внимательно оглядел округу. Никого.
Водитель посигналил.
Из иномарки, стоящей на краю дороги сразу выпрыгнул поляк. Мужик помчался к транспорту со всей возможной в его обмундировании скоростью.
Илья открыл ему дверь. Алес влетел внутрь, споткнувшись на ступеньках.
— Ходзьмы отсюда! В доме твари!
Рустам всё понял за полмгновения и живо поехал из опасного места.
Вадим смотрел в бойницу, держа автомат наготове, но никаких тварей так и не заметил. Зато увидел, ту самую воронку. Огромную, страшную, заполненную водой. Ближайшие к ней улицы, смело, бетонное крошево расплавило, но «Лес» уже почти вернул себе утраченный кусок земли. На месте, где бушевала радиоактивная буря, и в небо устремлялся гигантский гриб из дыма, вновь росли деревья.
Страшнейшее оружие людей, равных которому по разрушительной мощи нет ничего, лишь разрушило плоды цивилизации. «Лес» же не почувствовал удара. Одной бомбы ему мало. Вот если бы человечество сбросило на него, всё что у него есть, устроило Армагеддон на изменённых им территориях, вот тогда, оно добилось бы победы. Победы не нужной, слишком дорогой, ставящей под сомнение выживание людей.
Автобус не встретил препятствий в городе. Дорога, до самых окраин была не плохо сохранившаяся. Но сразу за его границами, начались проблемы.
Понадобились топоры и пилы. Дорогу перекрыли корни зловредных деревьев.
Люди рубили и пилили без отдыха, прекращая работу, лишь, когда до их ушей доносились посторонние звуки из глубин «Леса».
«Вояж» смог продолжить свой путь, через час, давя кустарник и растения со слишком не обычным видом, даже для джунглей.
Огромные скопления грязи, или воды, так же усложняли путь. Автобус с кряхтением и драконьим рёвом, справлялся с ними. Главное было не останавливаться, не дать жиже, всосать в себя колёса.
Убежище, было уже близко.