Паромщик пригласил Гавана...
Был приготовлен ужин званый.
Стол под яствами ломился,
Но наш приятель утомился.
Он мало пил и мало ел,
Он, очевидно, спать хотел...
. . . . . . . . . . . . .
И вправду наступила ночь...
Паромщик подзывает дочь
И, не позволяя ей прекословить,
Велит немедля приготовить
Для гостя славного кровать:
Мол, гость желает почивать...
Тут должен я заметить, кстати,
Роскошней, сказочней кровати
Никто, наверно, не знавал.
О, бархат этих покрывал!
Жар одеял и мягкость пуха
Подушек, в коих тонет ухо!
О, простыней прохладный лен!..
Жаль, что Гаван был утомлен.
С ним дочь паромщика осталась.
И если б не его усталость,
Отказа не было б ему...
Но он устал... И посему
В одно мгновенье слиплись очи...
А коли так, то - доброй ночи!
Пусть сон его господь хранит,
От зол его оборонит!..
Он спал... А за окном светало,
И утро новое настало.
XI
Спал наш Гаван самозабвенно,
Проспал бы сутки, несомненно,
И видел сладостные сны,
Когда бы солнышко стены
Лучом рассветным не коснулось...
Все в мире ожило, проснулось,
В окно вливался птичий гомон...
И, подойдя, увидел дом он
Подобие огромной башни,
Где, повторяя день вчерашний,
Прильнуло к окнам столько дам!..
Как верить собственным глазам!
И что бы это означало?..
"Эх, дай-ка я посплю сначала",
Гаван, подумавши, решил
И вновь улечься поспешил...
Но удивился до предела: