Зала Совета оказалась почти полна: кто жил дальше, явились раньше. На центральном возвышении стоял Нельмара, а рядом с ним… Альдира мгновенно перехватил прянувшую вперёд Вильяру, зажал ей рот ладонью. Ромига пригляделся и тихонько скомандовал:
— Расходимся по местам. Слушаем.
Нав взял свою колдунью под руку, безмолвной речью велел ей: «Очнись! Веди!»
Мудрые рассаживались по секторам, в зависимости от расположения своих угодий. Места Альдиры и Вильяры — довольно далеко друг от друга, но по одну сторону возвышения.
Вильяру трясло, однако она быстро собралась. Нав из-за плеча мудрой, с места воина и телохранителя, всё разглядывал и разглядывал двух стоящих на возвышении голки, вернее, их ауры. Раздражающе светлую — Нельмары, тёмную и «хвостатую» — Латиры.
Онга призвал Тень и послал… Неужто, в самом деле, на переговоры? Неужели взялся за ум и желает уйти мирно? Ромига мог бы спросить напрямую, но увы, не рассчитывал на правдивый ответ, а любой другой лишь собьёт с толку. Латира скользнул по наву пустым взглядом, будто не узнал.
Наконец, видимо, кворум собрался. Нельмара вскинул руки, пропел приветствие — мудрые дружно отозвались — и временный глава Совета начал речь.
— Братья и сёстры по служению, я собрал вас сегодня, чтобы вы услышали волю двух Великих: Солнечного Владыки, имя ему Наритьяра, и Повелителя Теней, имя ему Онга, чужак из Иули, — мудрые в зале замерли и затаили дыхание. — Сегодня я встретил наше Солнце в круге у Синего фиорда и говорил с ним. Владыка желает песни Равновесия, я с радостью и надеждой доношу это до всех вас. А мудрый Латира явился к нам Тенью, — голос Нельмары дрогнул, по лицу скользнула гримаса отвращения. — Но тем вернее изречёт он нам волю своего тёмного Повелителя. Я передаю ему слово.
Тишина, будто зала пуста.
— Братья и сёстры по служению, — начал Латира…
Нет, не Латира — Тень! В отличие от Стурши, и даже от Митаи, перепутать это с живым голки было решительно невозможно! Мёртвое лицо, стеклянный взгляд, голос без интонаций.
— Мой Повелитель, Иули Онга, окажет этому миру величайшую милость и не сотрёт его в порошок, как собирался, в наказание за предательство проклятой Нарханы. Мой Повелитель споёт песнь Равновесия, чтобы Голкья отпустила его на ту сторону звёзд. Иули Онга споёт песнь и уйдёт. Радуйтесь, о братья и сёстры по служению.
На слух Ромиги, призыв радоваться прозвучал как-то чересчур заупокойно, однако всеобщий вздох облегчения поднял в зале ветерок…
Ромига ждал подвоха — Ромига дождался: мощнейший «навский аркан» ударил из Тени, опустошая мудрых, выпивая тонкие чары Залы. Надолго ли хватит Альдире и Вильяре кустарных амулетов, а самому Ромиге — боевых навыков? Не поддавшись аркану, высасывающему энергию, гарка метнул в Тень «эльфийскую стрелу». Но это взорвалось раньше, чем словило Ромигину молнию. Зала мгновенно заполнилась клубами едкой пыли, такими плотными, что вытянутой руки не видать. В сплошной мгле кто-то чихал, кашлял, вскрикивал, слепо шарахался из стороны в сторону, падал — и затихал. Нав задержал дыхание сразу. Он мог терпеть ещё долго, он помнил, где выход, и нашёл бы его ощупью, и Вильяру бы вытащил…
«Зелье глухого сна. Очень много зелья!» — сообщила мудрая. — «Хорошо, что я зачаровала нам знахарские бусины. Могу увести тебя изнанкой сна, Нимрин. Или останемся? Только имей в виду, я ничего не вижу в этом мраке!»
«Я вижу во мраке, но не вижу в пыли. Вильяра, твоя колдовская сила при тебе?»
«Да.»
«Пой «морозную дымку» на нас обоих!»
Ромига позвал Альдиру — тот не откликнулся.
Позвал Стурши — тот ответил сразу: отчаянной скороговоркой сообщил, что Митая обернулась подобием Онги, Стурши еле-еле от неё сбежал, и прячется теперь по дальним закоулкам Дома Иули, потому что выход наружу закрыт, совсем закрыт! Ромига приказал Стурши найти настоящего Онгу и убить, раз уж не сумел зарезать того душекрада. Стурши принял приказ с радостью, мол, для своего истинного Повелителя, да ради такого славного дела он не побрезгует даже натянуть на себя чужое лицо и немного подумать чужие мысли.
Последнее копошение в зале затихло, а пыль не думала оседать. Вильяра до боли сжала руку нава: «Сила при мне, но «дымка» не плетётся. Уходим?»
Выучка гарки требовала: выскользнуть из-под неожиданного удара превосходящего противника, отступить, перегруппироваться, а после атаковать свежими силами. Беспощадная логика подсказывала: Онга собрал мудрых в одном месте и взял в плен явно не для того, чтобы угостить печеньками и отпустить! Готов ли Ромига списать в безвозвратные потери всю магическую элиту Голкья, вместе с одним из трёх своих бойцов? Может позволить себе роскошь тактического отступления, или отступать некуда — пора принимать бой? Навы думают быстро, но правильное решение ускользало, даже интуиция помалкивала…
Внезапный вихрь взвихрил пыль — вымел её прочь: то ли в коридор, то ли вовсе в никуда. На возвышении застыл в горделивой позе очень высокий и крупный нав. Ещё несколько таких же бродили по зале, осматривая бесчувственных голки. Ещё один, с катанами в руках, соткался из воздуха совсем рядом… Все — вылитые Онги!
«Вильяра, уходим!» — всё-таки скомандовал Ромига. Как руку — от огня, так прочь от этого арната близнецов! «В нижние ярусы! Стурши сказал, выход наружу закрыт!» — добавил нав, уточняя приказ. Колдунья сдёрнула Ромигу на изнанку сна мгновенно, как умела. Кажется, ближайший Онга смотрел им вслед с ласковой улыбкой…
Очнулся Ромига уже связанным, да так крепко, что даже не взглянешь, куда именно приколота брошка с акулой? Держали его за шиворот, ноги не касались пола. В нескольких шагах ещё одна копия Онги держала на весу за гриву оглушённую, связанную Вильяру.
— Вот и все в сборе, — радостно констатировал один из Онг. — Я знал, что любопытство приведёт тебя сюда, маленький нав, и твоя ведьма не отстанет. Я окажу вам величайшую честь: позволю наблюдать за моими сборами на Землю. Возможно, даже поучаствовать в них! А пока не мешайте.
Онга красиво, плавно взмахнул руками, и связанные пленники воспарили ввысь, ровно туда, где прежде сияло чудо местной ворожбы — образ Голкья. Они зависли там, будто две мухи в паутине. А внизу деловито хозяйничал Повелитель Теней, единый во многих лицах. Ромига тщетно пытался высмотреть среди двух или трёх десятков одинаковых «навов» настоящего Онгу. Альдира объяснил, куда смотреть, но теневые корни вились и переплетались, будто змеиное кубло или щупальца спрута. Зрелище завораживало, жуткое в своей противоестественности.
Онги рассортировали мудрых: тридцать шесть обладателей самых светлых аур раздели и уложили по кругу у стен залы, остальных свалили кучкой у центрального возвышения. Один из Онг так и торчал посерёдке, памятником самому себе… Отступил на пару шагов, и сквозь гладкий базальт, как зуб сквозь десну, прорезался тёмно-серый, ноздреватый Камень-алтарь. Онга привычно присел на него, и Ромигу накрыло видением, ярким, будто всё происходило с ним самим.
Охота не задалась. Дикая стая загнала и окружила нава, а магической энергии давным-давно у него не было, совсем. Руки и, ноги, крепкое охотничье копьё, две верные катаны, да ядовитая кровь в жилах. Нет, он перебил всех зверей раньше, чем они успели им отравиться, но сам не уцелел. Одна тварь прокусила предплечье, раздробив обе кости, другая выдрала клок из бедра, третья — из бока. Он перевязал раны, но на морозе и без энергии тело почти не регенерировало. Теперь он хромал в сторону дома, не особо надеясь дойти. Конечно, ведьма найдёт его, когда хватится. Но искать станет не скоро: они поссорились.
Начинающаяся пурга грозила смертью, похуже зверей. Нав шёл быстро, насколько мог, пока не сломал лыжу на очередном спуске. Полетел кувырком, разбередил раны, да ещё голову разбил! Вот же всё одно к одному! Откопавшись из сугроба, он присел на скальный выступ, так предательски подвернувшийся под лыжи — или на другой какой, уже не важно!
Тепло под задницей, вместо стылого холода, он принял поначалу за бред замерзающего, а встать не смог… Нет, не от слабости! Ощутил вдруг, кроме тепла, то, чего не чаял встретить во Внешних Мирах! Энергию! Не совсем родную, но подходящую! Израненное, усталое тело быстро наполнялось жизнью и силой. Раны стремительно заживали. Вернулась надежда… Нет, уверенность, что он выбрался из очередной передряги, да не просто так, а с прибытком…
Онга встал с Камня, видение угасло. Встал и пропел нечто. Под каждым из тридцати шести лежащих мудрых прорезались ещё Камни-алтари. Они вырастали из-под пола, оплетали руки и ноги жертв змеящимися ремнями. Онги наблюдали за процессом с довольной ухмылочкой: одной на всех, Ромига из-под потолка — с бессильной яростью.
— Онга, что ты делаешь? — вопросил, не особо надеясь на ответ.
Однако до ответа милостиво снизошли. Один из двух Онг, стороживших двери в залу, был не прочь поболтать, пока другие Онги старательно расчерчивали пол магическими символами. Они даже «светляков» понаделали, чтобы не полагаться только на ночное зрение. Такой сложной графической формулы Ромига не видал ни разу…
— Я строю портал на Землю. Для себя и для своего Источника, — заявил Онга. — Ты был прав, Ромига, Большая Дорога очень основательно закрылась. Я проверил и убедился. Однако шаманы голки изобрели новый способ открыть её. Когда всё будет готово, я опробую этот способ на них самих, — говорящий сделал эффектную паузу. — Хотя, в идеале, для портала нужен всего один разумый, рождённый на Земле, и один голки. Добровольцы.
— Не дождёшься! — сплюнул Ромига.
— Да я же не уговариваю — просто рассказываю! — рассмеялся Онга и продолжил, на языке охотников. — Две одарённые жертвы из двух миров, по своей воле, без принуждения, будь то силой или колдовством, под особую песнь должны собственными руками пронзить себе сердца. Тогда Большие Врата надёжно и безопасно для любых путешественников соединят родные миры жертв, — Онга вновь перешёл на навский. — Красиво задумано, правда? Шаманы голки знают, что их мир гибнет, и давно подыскивают себе новый домик. Они и на Землю облизывались, но прикинули — пока не по зубам. А не станет этих шаманов, и всё! Облизываться больше некому! Дикари станут теми, кем выглядят, и жизни большинству — до ближайшей весны. Некому спасать их от буйства стихий, мне ведь понадобится много жертв! Все шаманы, кого я поймал! Мы с Камнем уйдём быстро. Мы вдребезги разнесём всё это щурово равновесие. К асурам! Мне плевать! Нет, я рад отомстить сородичам Нарханы! А ты, Ромига, останешься здесь среди хаоса. Будешь песенки петь и подлизывать разлюбезные тебе мохнатые задницы. Потому что я тебя с собой не возьму! Зачем мне попутчик, к которому опасно поворачиваться спиной?
— Нимрин, он хочет уйти? — шёпот Вильяры был таким тихим, что Ромига еле расслышал. — Пожалуйста, давай, отпустим этого Иули? Давай, выстроим ему портал? Лучше, мы умрём вдвоём с тобой, чем все-все мудрые!
Ромига скрипнул зубами: он очень дорого ценил свою жизнь, а Онге не верил ни на грош. Однако, если их с Вильярой хотя бы спустят из-под потолка и развяжут руки, свободы манёвра прибавится. Может, и безмолвная речь станет доступна в какой-то миг? И Стурши с Альдирой не попались Онгам?
— Онга, а если я вызовусь добровольцем, ты отпустишь мудрых? — спросил Ромига по-охотничьи.
Онга ответил на том же языке:
— Да, как только я увижу, что портал открылся, я отпущу их сразу. Но если они насочиняли ерунды, и обряд с двумя жертвами не сработает, тогда я попробую по-своему… Ромига, ты, правда, настолько любишь мохнатых, что готов зарезаться ради них?
Правда состояла в том, что Ромига отчаянно тянул время и выгадывал: сам уже плохо понимая, что именно.
Как солгать магу, который заведомо сильнее и собрался ловить на вранье? Крепко уверовать в собственную ложь! Ромига нарисовал в воображении несколько картин, очень ярких. И они запросто ещё могут реализоваться в действительности…
— Нет, Онга, я не настолько люблю охотников, чтобы платить им своей шкурой за твои беззакония! Зарезаться самому — быстрее, и не так больно. А моя ведьма готова умереть вместе со мной, чтоб не дожить до такого позорища, как у вас с Нарханой!
Уши заострились: разом у всех Онг! Ромига даже испугался, что переборщил…
Их с Вильярой уже спускали вниз.
Твёрдый пол под ногами, петли вязок чуть ослабли. Повелитель Теней смотрит свысока, Ромига вскидывает голову:
— Онга, поклянись сердцем, что отпустишь всех мудрых живыми и невредимыми, как только мы с Вильярой откроем портал!
— А не всё ли равно тебе будет, маленький нав? Или ты надеешься пережить обряд? Не надейся! Ножичком проткнуться — сущая ерунда, но портал разрывает тела жертв на элементарные частицы.
— Просто я хочу сохранить этот мир для живых, — Ромига, правда, этого хотел, при любых раскладах. — Онга, поклянись, что отпустишь всех мудрых, это наше с Вильярой условие. Сам клянись, а не Тенью!
— Ты не поверишь, Ромига, но уже никакой разницы! — рассмеялся тот Онга, что сидел на Камне. — Я совершенно един и неделим. — он встал, подкинул на ладони артефакт заклятия обещания.
Ромига вглядывался изо всех сил, выискивая признаки, о которых говорил ему Альдира, и не мог понять, кто перед ним: Тень? Повелитель? Кроме ауры, которая, тат знает уже, на что похожа, должна быть одна верная примета…
— Онги, призовите катаны!
Громовой хохот множества глоток в ответ:
— Какой же ты неприлично умный, маленький нав! Бываешь иногда! У кого в руке «братоубийца», тот изначальный, тот Повелитель Теней, так? А при том, невдомёк тебе, дурашка, что Повелителю уже не страшно заклятие обещания. Оно меня не уничтожит, захочу — исполню, захочу — нарушу. Придётся поверить мне на слово, Ромига. Или не поверить. Сам запутался, да? Хватит уже тянуть время! Давай, наконец, освободим этот несчастный мир от нашего тлетворного присутствия!
Ромига не запомнил, как они с Вильярой очутились друг против друга, по обе стороны Онгиного Камня. Ноги спутаны и будто приклеены к полу, а руки свободны. В правой — нож: обычная сталь. Ромига привычно крутанул клинок, оценивая тяжесть и баланс. Распустил застёжку комбинезона, нацелил остриё между рёбер и царапнул кожу, до крови…
Странное безмыслие накрыло его: он делает то, что нужно Повелителю, он идёт по единственно верному пути, он должен… Стоп! Сказано же, никакого магического принуждения! Обряд же сорвётся!