Семь лет спустя
– Сил моих больше нет! – Ланлинь стянула с головы золотой венец-заколку и со всей силы шваркнула им по столу. Нежные бабочки с тонко выкованными крылышками жалобно зазвенели и кое-где погнулись. Драгоценные сапфиры и рубины блестящим конфетти разлетелись по полированному дереву.
– Четвертый ювелирный шедевр за полгода, – меланхолично заметила я, прицельным потоком энергии нагревая воду в чайнике, щелчком пальцев призывая два блестящих пакетика и кружки.
– Надо было коньяк просить в качестве компенсации, – фыркнула императрица, сдирая с плеч тяжеленное парчовое одеяние, положенное ей по статусу, и оставаясь в обычном шелковом ханьфу.
– А ребенка на кого бросила? – поинтересовалась я, вставая и направляясь к потайному шкафчику. Он с помощью ци не открывался, потому что был совсем потайным: нюхливый тигродракон все еще ноет про котят, а потому пьянство не одобряет. Сан Линь смирился, даже на работе с императором ни-ни, а я припрятала настоечку для особых случаев. Ибо нефиг! Командовать главой факультета алхимии самой лучшей академии Поднебесной.
Я и так затрахалась экзамены досрочно сдавать, чтобы получить должность преподавателя и отпинаться от лекарского крыла. И это мне еще развитие ци и физуху не зачли, продолжаю развиваться и сдавать в свободное от основной работы время.
А все почему? А все потому, что недоглядела и два юных дарования из моих учеников взорвали всю западную часть академического парка. Хорошо, из живых никто не пострадал. Кроме меня. Наложили ограничения и потребовали сдать все зачеты.
– Пусть папаша радуется, – с нескрываемым ехидством выдала Ланлинь, хватаясь за кружку, в которой помимо кофе бултыхалась еще и миндальная настойка. – А то взял моду – то у него совет министров, то учения войск, то он вообще в баню пошел с первым помощником. Всю бухгалтерию на меня спихнул, еще и у ребенка уроки я должна проверять?!
– Понятненько, – кивнула я, еще раз мысленно отвешивая тигродракону пинка в сторону собственного гнезда. Пусть ищет самку и размножается котятами хоть до посинения. А я занята!
Правда, в последнее время и муж вдруг перестал отбрыкиваться от Козявкина и задумчиво помахивать обоими хвостами… так что ой. Срочно надо тигродраконшу искать, тогда они оба отвлекутся!
Вообще, вечер прошел в теплой и дружественной обстановке. Ланлинь с тех пор, как мы распрощались с богами и прежним миром, очень повзрослела и превратилась не только в прекрасную собеседницу, но и в настоящую подругу. Так что нам было что обсудить и над чем посидеть.
Поэтому, когда уже за полночь в запертую дверь подвальной лаборатории (да, мы предусмотрительно переместились сюда – и правильно сделали, иначе нас прервали бы раньше) начали ломиться, обе пребывали в крайне благодушном настроении и даже не стали укреплять эту дверь плетением ци. Только поспорили, с которого пинка она вылетит.
– Я выгр… выиграла! – обрадовалась Ланлинь, когда тяжелая металлическая створка с грохотом полетела на пол. – А-Жень очень сильный!
– Ага. Очень. И ты выиграла для него возможность принять участие в ремонте двери, – согласилась я. Честно говоря, поскольку Ланлинь пришла более расстроенная, то и подливала она себе обильнее. Так что я осталась почти-то как стеклышко. Что не мешало мне сейчас получать удовольствие от происходящего.
– Я введу новый закон, – император вошел в лабораторию, отряхнул парадное одеяние от штукатурки и грозно уставился на большую бутыль посреди стола, – запрещающий спаивать императриц под страхом смертной казни!
– Но-но. – Лис выскользнул у него из-за спины и с большим интересом принюхался. Потом прищурился на меня. – Мою жену никакими законами трогать не разрешается.
– Да кто кого спаивал еще. – Я потянулась к Ланлинь, и она с удовольствием дзынькнула своей кружкой о мою. – Настойку мы еще вечером выпили. А это – твоя жена и принесла. Из императорских запасов. Твоих. То есть казнить придется самого себя.
– Госпожа Джейсин, как вам не стыдно? – укоризненно произнес с порога глава академии, перешагивая через разгромленный порог.
– С чего бы? – удивилась я. – На работе я как штык, а в свободное время имею право расслабиться.
– Третий раз за полгода?! – Император попытался отобрать у жены кружку, не преуспел и мрачно сгреб в охапку саму императрицу. – Вы бы лучше придумали, как с Юань Шуая вашу ромашку смыть!
– Вот, кстати, да! – оживился тихой сапой подобравшийся лис, тоже распуская руки и незаметно запуская их под мое ханьфу. – Ходит тут, вздыхает! Мы ему невесту нашли, а он жениться не может, потому что моя жена когда-то похулиганила. Пожалела бы парня! Его друг ближайший и то уже семейный, они с Мянь-Мянь прекрасная пара. А лис страдает!
– Чего?! – возмутилась я. – Вы с ума сошли? Да я с него эту печать еще три года назад смыла! Как только растворитель доработала.
– В смысле?! – хором спросили мужики. – Как смыла?! А чего он тогда…
– Ах он гад! – первым догадался мой муж. Под наше с Ланлинь хихиканье он схватил со стола бутыль с остатками императорской настойки и приложился прямо к горлышку. – Ах он… Седьмую невесту отвадил, порушил мне весь торговый договор с чианцами… типа его печать не пустила… а сам!
– А сам просто замуж… тьфу, жениться не хотел, – подсказала Ланлинь, с удобством устроившись на плече у мужа. – Имеет право… А-Жень, ты наследника покормил, прежде чем спать укладывать?
Император ответил недовольным и не очень внятным рычанием, после чего устремился на выход вместе со своей коронованной ношей. Глава академии печально оглядел учиненный разгром, и я увидела в его глазах мелькающие циферки – на ходу составлял смету по ремонту.
– Заодно мне еще один перегонный куб посчитайте, императорская казна не обеднеет, – предложила я.
Се Лянчень укоризненно покачал головой, но явно задумался. Точно, у нас все время не хватает фондов, вот и повод их увеличить! Образование в империи нынче – императорская программа. Ланлинь постаралась.
– Слушай, – когда все ушли, мой родной лис задумчиво пощупал меня за талию под ханьфу и нахмурился, – ты говоришь, с Юань Шуая печать смыла… растворителем. Сама смывала?
– Ну да. – Я пожала плечами, а потом спохватилась – ой…
– Прямо с того самого места?! – еще грознее спросил Сан Линь. – Руками?!
– В перчатках! – мгновенно отмазалась я. – И не глядя. И вообще… не о том думаешь. У меня тут настроение хорошее образовалось… внезапно. А ты про растворители.
– И чужие за… – непримиримо начал было лис, но заткнулся, как только я накрыла его губы поцелуем.
Вот. Правильно. Никаких чужих задниц. У нас свои есть… и не только они!