Ближе к ночи девушка пришла к тому самому кладбищу. Городок не самый большой, но всё же обнесён частоколом. Видимо, денег жаль на каменные стены, а нежить и прочая нечисть мешает жить.
Само же кладбище довольно таки большое. В его центральной части расположены могилы с каменными надгробиями или даже целые склепы, а вот на периферии практически все места захоронения лишь с деревянными досками, забитыми одной стороной в землю. На них и выцарапаны имена погибших. Бедно и, судя по всему, многие из них относительно свежие. Видимо, недавно произошло что-то страшное. Массовая бойня? Поветрие? Хоть и любопытно, но идти узнавать не хочется, да и это ничего полезного не даст. Также видно, что некоторые могилы вскрыты, словно их вырыли изнутри. Почему бы просто не сжигать тела, а кости превращать в пыль? Тогда у некромантов армия была бы в разы меньше, но нет. Традиции для людей важнее собственной жизни. Какая глупость.
Девушка взобралась на дерево у линии леса и начала выжидать. Где-то ближе к полуночи на кладбище объявилась фигура с короткими пепельными волосами и в красной мантии. У неё красные глаза, которые горят во тьме. Это, должно быть, и есть тот самый вампир, которого ищет Исарелла. встал в центре захоронения и начал долго проводить какой-то ритуал. Так же с ним пришли четыре скелета в ржавых кольчугах.
Рискнуть и напасть сейчас, пока не ушёл? Нет. Нельзя спешить: это же первородный. Здесь всё наверняка не так просто. Махар говорил, что он сюда приходит практически каждый день, так что не нужно поспешных действий.
Тем временем начался дождь, пусть и днём на небе не было ни единой тучи. А сверчки, которые до этого неумолимо играли на своих скрипках, замолкли. Да и совы, которая была где-то недалеко, тоже не слышно. Гробовая тишина, которую нарушают лишь ветер и дождь. А вокруг первородного воздух словно сгустился, став более плотным и тёмным. На земле начали образовываться горящие символы, значение которых неизвестно, но сами они до боли знакомые. Они светятся фиолетовым цветом, который словно поглощает всё тепло. От них отходит белый лёд, а дождь во мгновение превращается в град. От этих знаков начала отходить слабая дымка того же оттенка и стелиться вокруг. Во время этого глаза мага загорелись фиолетовым и он монотонно зачитывал что-то на неизвестном языке. С небес ударила молния прямо по кладбищу, но и её цвет был изменён. Она раскололась на четыре более мелкие в нескольких метрах над головой заклинателя и уже они ударили по надгробиям. Они треснули и на них начали загораться такие же символы, но чуть поменьше. Ещё спустя несколько минут из трещин, созданных молниями, начал исходить фиолетовый свет. Это ещё продолжалось под монотонную речь первородного где-то минут десять, после чего из могил начали вылезать трупы. Они горят пламенем того же цвета и их плоть понемногу исчезает.
После того, как маг поднял этих скелетов, заклинание закончилось и воздух снова стал более прозрачным, а дождь начал слабеть. Снова послышались сверчки. Первородный ушёл туда же, откуда явился, а вампирша осталась на дереве, раздумывая о том, что увидела. Выскочка Лукас так же делал. Это ритуал, при котором используется не внутренний источник магии — мана, а внешний — аура. Это никак не сказывается на заклинателе, но при этом сама магия вокруг тоже не бесконечная. Первородный приходит, использует небольшую её часть, и уходит с пополнением собственной армии. Остаток дня мистическая сила этого места более-менее восстанавливается и на следующую ночь этот вампир приходит снова. Пусть он и первородный и запас маны у него больше, чем у обычного смертного и сравним с сильным магом, но даже этого мало для столь серьёзных заклинаний. Да, он может во мгновение поднять всех здесь, но вопрос в том, как долго он сможет сдерживать души, подавляя их желание покинуть мёртвые оболочки? Если он истощится, то, как и смертный, станет мало способным к движению и, тем более, контролю собственной армии. А так этот заклинатель наверняка использует ещё сторонние источники силы, как выскочка Лукас, чтобы поддерживать мёртвое войско и при этом не тратить собственные силы. Наверное, все личи, запас внутренней силы у которых порой кажется безграничным, смотрят на первородных как на насекомых, которые сумели создать мост сквозь трещину в земле при помощи листика.
Что же, теперь нужно просто подождать, пока этот вампир придёт сюда снова. Есть довольно таки много времени чтобы расправиться со скелетами, которых он приводит с собой в качестве защиты. У них в груди горит белый огонёк и нужно бить именно по нему. Кинжала должно хватить чтобы пробить кольчугу, но, в случае чего, можно попытаться сломать им руки. Без них скелеты будут не так опасны.
Весь день Исарелла провела, не отходя далеко от кладбища. Вообще непонятно, куда ушёл этот первородный. Вокруг нет ничего, кроме самого города. Чтобы дойти куда-то с медленными скелетами понадобится, наверное, полдня только в одну сторону. Но с трудом верится в то, что первородные, любители наслаждаться как разрешёнными, так и запретными способами, будут всё время ходить туда-назад чтобы поднимать по несколько скелетов.
Ближе к вечеру возле кладбища послышались шаги. Они идут с противоположной стороны. Первородный? Нет. Слишком аккуратные и всего одно существо. Да и для трупоеда слишком тихо и систематично. Но какой безумец будет в одиночку ходить в подобных местах? Вампирша, наверное, знает на это ответ.
Девушка решила привлечь к себе внимание, когда эта тёмная фигура прошла вдалеке за спину. Дворянка запрыгнула на дерево, ухватившись за ветку, и встала в полный рост, смотря в другую сторону. Зелье тратить жаль. А вот шум должен быть слышен довольно таки далеко.
— Хоть я и не ждала тебя, но что увижу — ожидаемо, — заговорила неживая, когда эта фигура подошла довольно близко и остановилась.
— Не рада что ли? — послышался голос Лайлы. — Ты довольно таки быстро справилась со всем.
— Я, как ты уже поняла, не жалела сил на пути к цели, так что это не удивительно. К тому же, спасибо тебе, ведь некоторая часть работы была сделана уже до меня и пришлось только заплатить, — Исарелла присела, прислонившись плечом к стволу дерева.
— Да и методы ты выбирала тоже поспешно, да?
— Это ты сейчас к чему?
— Начальник охраны, — пояснила соперница. — Ты жестоко с ним обошлась. Слишком жестокого.
— Эта свинья хотела от меня слишком много. Проявила б она уважение и потребовала что-то нормальное, то я обошлась бы мирно, как с Ирэн. Но нет, этот нахал желал слишком многое и поплатился, — легко объяснила вампирша.
— Тем не менее, он всё же был человек. Живой. Я не одобряю убийства. Даже если их не избежать.
— И поэтому ты позабыла о чести и согласилась на его условия? — для дворянки такой расклад событий слишком отвратительный чтобы понять его.
— Зато никто не умер.
— И как думаешь, скольких он до тебя осквернил? А скольких после? Его жизнь настолько жалкая, а натура прогнившая, что смерть будет не просто милосердием, но и единственным правильным путём. Или же ты надеялась, что он изменится?
— Я не думала. Да, мне самой было неприятно, но повод ли это убивать? — печально спросила Лайла.
— Я считаю, что поступила правильно. Не без злобы, но это было осознанное решение, а не основанное на эмоциях. Но я согласна, что убивать просто так нельзя, — ночная охотница подняла свой взгляд к небу. — Если пытаешься понять меня, то не стоит: я сама себя не знаю.
— Да уж, мне не понять. Ирэн говорила, что ты сильно рисковала, спасая её, но что именно произошло не говорила. Тем не менее, ты очень долго не выходила из её дома. Она благодарна тебе. Я думала, что мы очень похожи, но вот случай с начальником, — она замолкла.
— Ирэн была добра ко мне и одна из немногих, с кем было приятно общаться, — девушка сняла рюкзак и достала ту самую книжку, которую подарила библиотекарша перед прощанием. — Знаешь, некоторые живут слишком мало, чтобы ради них рисковать жизнью, но почему-то всегда найдётся тот, кто поставит всё на кон ради столь незначительного.
— Это ты к чему? — удивилась соперница.
— Да так, мысли вслух.
— Вообще, что я хотела сказать. Хоть я не одобряю того, что ты сделала, но… Спасибо.
— Ох, — удивилась красноглазая, — всегда пожалуйста. Не хочешь совет?
— Ну давай, — согласилась собеседница.
— Я уже прожила достаточно долго чтобы понять простую истину: этот мир неисправим. Его не нужно пытаться изменить в лучшую сторону. Тех, кто будет против тебя, всегда больше. Так что унижаться или страдать ради подобного не стоит. Я понимаю твой принцип, что нельзя убивать, и, честно говоря, сама не против бы следовать ему, но для меня это, к сожалению, невозможно. Хотя, сказать по правде, некоторые не заслуживают жизни.
— Говоришь словно ты уже старая, хотя на вид примерно как я.
— Кто его знает, — вздохнула вампирша. — Прожила я действительно примерно как ты, только вот опыта намного больше, чем хотелось бы.
— Тогда, наверное, не буду спрашивать, что у тебя в прошлом было, — согласилась соперница.
— Я бы рассказала, если бы помнила всё. Хотя, думаю, чтобы не портить впечатления о себе лучше вовсе молчать. Скажу лишь то, что всё было просто прекрасно, а потом случилось нечто ужасное, что навсегда изменило мою безмятежную жизнь. Хотя это даже жизнью не назвать — лишь её жалкое, пусть и манящее, подобие.
— Ты так мрачно это говоришь, что мне начинает казаться, что моя жизнь оказалась намного лучше, — сказала Лайла.
— А что у тебя?
— Да жила на дне общества. Ты сама знаешь отношение к полукровкам, хотя мы ни в чём не виновны. Разве виновата я, что моя мать сумела полюбить полукровку-отца? Потом родилась я. У нас отобрали дом и получилось так, что пришлось выживать на улице. Рано потеряла родителей и даже не знаю своей фамили. Да, обычная грустная история девочки, которая лишилась всего и была вынуждена выживать как только может. Занималась воровством и меня не раз ловили. А потом случилось поветрие. Практически все умерли, превратившись в чудовищ, а я и ещё некоторые выжили. Нас поветрие не убило. И как ты думаешь, кого обвинили в заражении города? Правильно, нас. Вот и пришлось скрываться, пока о нас никто не забыл. Уже практически никого из той, старой жизни, нет со мной. Кто умер, а кто просто ушёл далеко, — она с иронией улыбнулась, пусть этого и никто не видит за маской. — Насколько хуже того, что у тебя?
— Забудь. У меня всё не настолько ужасно. В конце-концов, это самое "мерзкое подобие жизни" не такое и ужасное. Наверное, много кто отдал бы за это всё, что имеет, — рассудила вампирша. Всё же, ей вполне нравится быть сильнее, быстрее да и вообще лучше живых.
— Ты уж определись. А вообще пришла я сюда не для того, чтобы поговорить, как ты могла догадаться, — соперница решила подойти ближе, но Исарелла по прежнему прячет лицо.
— Да, это было бы слишком по-детски. Последний шанс объединить усилия? — предположила неживая.
— Можешь это так называть. Ты уверена, что хочешь в одиночку пойти на вампира?
— Не на простого вампира, а первородного, — поправила красноглазая.
— И в чём разница? — поинтересовалась собеседница.
— Как минимум в том, что их жалеть нельзя. Все они — чудовища, которые заключили контракт с демонами ценой своей души в обмен на силу. Их желания получить могущество темнейших таким образом жалкие. Всё их подобие жизни это преследование своих жалких желаний и удовольствий. Ты не задумывалась, почему у первородных всегда так много женщин в качестве обращённых? Вот тебе повод задуматься, что происходит за стенами особняков. Эти чудовища подчиняют себе всех, кого обращают.
— Словно другие вампиры отличаются чем-то.
— Да многим на самом-то деле. Не могут постоянно применять магию крови, зубы не такие большие, на солнце не получают ожоги, да и вообще душа в теле, а не лапах демонов. Существуют словно во сне пока не умрёт господин. Ужасная участь, когда даже не можешь контролировать что делаешь. Тело твоё, но это не ты, — грустно признала дворянка.
— Ладно, они слабее и не умирают на солнце. Убивают всех без разбору как и предыдущие.
— Нет. Вообще нет. Когда первородный живой, то у обращённых нет выбора. Они следуют его желаниям и не могут противиться. Да и вообще им нравятся приказы господина. Ужас. Сколько всего они могут наделать, а после смерти чудища, что их держало, узреть всё это. Интересно, какая статистика суицидов среди обращённых вампиров?
— Ты это у меня спрашиваешь? — удивилась Лайла. — У тебя вовсе какой-то нездоровый интерес к этой нежити.
— Не бойся: некромантией не занимаюсь. У меня нет дара магии. А вот первородных на дух не переношу. Это уже третий, о котором я знаю. Двое предыдущих закончили своё существование не очень красиво, но справедливо. Этим монстрам могу желать лишь побыстрее отправиться в лапы своих господинов-демонов.
— Так, ты примешь мою помощь? — вздохнула соперница.
— Нет. Пожалуйста, уходи. Я справлюсь сама. И пообещай, что ты не будешь подглядывать.
— Ты уверена? Это же верная смерть в одиночку на вампира, — возразила девушка в маске.
— Да, я уверена. Не бойся, ещё увидимся. Надеюсь.
— Ты же умрёшь, — Лайла всё же хочешь уберечь Исареллу от столь глупой смерти.
— Что-что, а умереть мне не суждено, — печально признала вампирша.
— Тогда буду надеяться, что в бою ты окажешься страшнее зверя, раз тебя не переубедить, — вздохнула Лайла.
— Это я тебе могу обещать. Только не смотри. Уйди отсюда подальше. Ради себя же.
Лишь когда Лайла пошла прочь, Исарелла наконец-то посмотрела на неё. Странная. Какое ей дело до чужой жизни? Это все живие так себя ведут или только она? В любом случае это даже немного приятно. Да, помощь не помешала бы, ведь умирать навсегда не хочется, но тогда тайна девушки будет раскрыта, а этого нельзя допустить. Даже если выпьет зелье, то силы никуда не денутся. А потом пытаться объяснить каким образом меч, который попал точно в сердце, не убил её? Нет, этому всего лишь одна причина — она нежить. Хоть сердце ей и нужно, но чтобы убить его нужно полностью разрушить. Или же отрубить голову, что ещё более жутко. От одной мысли об этом становится как-то мрачно, ведь перед глазами картина о том, как те бандиты пытались это сделать. И у них почти получилось. Ещё и отрубили руку… Страшно. Даже вампиры не бессмертны, не говоря уже об обычных людях. Как они не живут в постоянном страхе, что каждая мелочь может их убить? Неужели они настолько глупые что не могут осознать даже это? Порой кажется, что они даже не знают насколько ужасная смерть. Впрочем, кому об этом говорить, как не тем, кто вернулся с той стороны бытия обратно в своё мёртвое тело.
Вот уже наконец-то наступила ночь и первородный пришёл примерно как в прошлый раз. Только вот сопровождение у него поменялось. Вместе с ним пришёл, по всей видимости, дворецкий в стандартной чёрно-белой одежде, разве что у него красная бабочка, перчатки и повязка на руке. Это они так сейчас помечают своих слуг или просто личные предпочтения этого мага? В любом случае, ситуация сильно изменилась. Нужно сражаться с двумя вампирами. Отступить? Нет, не стоит. Лайла наверняка узнает, что Исарелла убежала, а это скажется не лучшим образом на репутации. Придётся действовать.
Что же, это обращённый и он даже не осознаёт свою печальную участь. Убить его? Вероятнее всего, придётся, пусть и не хочется. Всё же, он такой же несчастный, как раньше была дворянка. Впрочем, ещё не факт, что он даже после освобождения перестанет быть враждебным. Стоит ли риск того? Вряд ли.
Красноглазая дождалась, когда первородный начнёт свой ритуал и спрыгнула с дерева, сняв плащ, рюкзак и повязку. Они не пригодятся. Есть только два кинжала в руках и ещё один в ножнах на поясе. Сейчас бы использовать магию, но, к сожалению, этот дар не доступен, а продавать душу ради подобного — бред.
Девушку заметил дворецкий так же, как и её красные глаза. До этого он просто ходил вокруг господина, а теперь встал, ожидая, когда к нему подойдут.
— Кто твой господин и зачем ты здесь? — твёрдым голосом заговорил мертвец.
— У меня нет господина и я здесь чтобы взять то, что нужно мне, — ответила дворянка, прикинув силу, с которой нужно бросить кинжалы. У противника на поясе рапира, так что нужно будет уворачиваться от быстрых колющих атак.
— У каждого обращённого есть свой господин.
— Если его не убили, конечно, — улыбнулась вампирша.
— Ты его убила?
— Нет, конечно. Я лишь после его кончины узнала, какой он жалкий, — пояснила красноглазая и стала в трёх метрах от мужчины. У него коротенькая чёрная борода и волосы. На вид не самый сильный, только в случае с вампирами внешность обманчива.
— Ты пришла присягнуть на верность господину Вильгельму? — удивился противник и подал этим идею.
— Сначала я хочу увидеть его могущество. Или же то, насколько сильны его слуги, — пояснила дворянка. — Победишь меня и я присягну на верность. А если нет, то придётся ждать конца ритуала. Думаю, наш поединок не займёт слишком много времени, — после этих слов собеседник посмотрел на первородного.
— Я посчитаю за честь принять этот вызов. Сражаемся до последних сил?
— Или пока кто-то не признает поражение. Не хотелось бы излишне портить кому-то одежду.
Дождь ознаменовал начало сражения. Исарелле пришлось подождать, пока противник достанет рапиру и встанет в боевую стойку. Это просто необходимо чтобы бой показался не более чем соревновательным. Эта ложь может дать большое преимущество и просто так её разрушать — большая глупость.
— Леди вперёд, — дворецкий сделал ладонью жест-приглашение.
Исарелла приняла вызов и молниеносно кинула в голову противника один кинжал, после чего бросилась вперёд. Мужчина успел отвести голову в сторону и вышел на атаку, но девушка резко упала, делая удар в подкате, вынуждая противника перепрыгнуть её, не завершив выпад. После этого они оба встали и приготовились читать следующие действия друг друга.
— А звать-то тебя как?
— Себастьян, — марионетка поклонился и вслед за этим сделал быстрый выпад, которой лишь краешком задел одежду противницы, успевшей увернуться и занести руку для рубящего удара, только вот дворецкий предвидел это и увернулся, в вампирша лишь рассекла воздух.
— Неплохие движения, — признала ночная охотница. — Предыдущие мои противники и близко не сравнятся с тобой.
— Благодарю. Должен признать, и ты тоже хорошо сражаешься.
После этого дворянка снова атаковала, сделав ложный выпад, только вот это просёк соперник и увернулся от более быстрого удара второй рукой, которая так же выхватила кинжал. Дворецкий успел лишь ударить противницу рукояткой в то время, как она вонзила оба кинжала тому под рёбра. Себастьян в последний момент осознал, что она намеренно подставилась и успел хоть как-то отвести удары от шеи, пусть для этого и пришлось подставить грудь. Сразу после этого мужчина схватил свободной рукой красноглазую за одну из рук и дёрнул, пытаясь вывести её из равновесия. Это сработало и Исарелла была вынуждена изменить стойку чтобы не упасть и она при всём этом сумела краешком кинжала пройтись по предплечью марионетки. К сожалению, в этот момент рапира поднялась высокой над её грудью и молниеносно полетела вниз. Дворянка сумела перекрутиться и уйти от удара большей частью тела, но клинок вонзился ей в руку, а сама она упала под ноги противнику. Дворецкий отпустил свободной рукой противницу и сделал сильный удар, но попал лишь в землю, а Исарелла прошла ему под ноги и схватила за эту самую руку, после чего потянула её, положив соперника. Далее, не теряя ни мгновения, девушка совершила быстрый выпад к шее, но удар остановило предплечье. Клинок вонзился аккуратно между двух костей. Это вынудило ночную охотницу схватить второй кинжал, но было слишком поздно. Себастьян среагировал и успел пронзить грудь соперницы рапирой, почти зацепив сердце. Красноглазая в последнее мгновение среагировала и схватилась одной рукой за оружие врага, держа его в себе, а второй ударила кинжалом в грудь уже мужчине, который также едва увёл жизненно важный орган.
— Почти попал, — тяжело сказала неживая. Они оба замерли в это мгновение.
— Ты тоже, — так же ответил.
Противники одновременно вырвали друг из друга своё оружие и отпрыгнули в стороны. Но Себастьян сделал это быстрее и первый совершил следующую атаку, которая попала девушке в плечо. Она не успела достаточно быстро уйти от удара и была вынуждена бить так. Кинжал лишь краешком лезвия прошёлся колющим движением вдоль шеи марионетки, сделав небольшой надрез. Но только сейчас оказалось, что обращённый схватил оружие противницы, которое лежало на земле и сделал быстрый выпад, остановив его прямо перед шеей красноглазой.
— Вы проиграли, леди, — уважительно сказал тот, не отпуская оружие.
— Да, — девушка вздохнула и улыбнулась. — Вы победили в этом сражении. Мои поздравления.
— Могу ли позволить поинтересоваться, как вас зовут? — Себастьян вынул из тела соперницы рапиру и убрал её ножны, а кинжал подал рукояткой к владелице.
— Испрелла, — под этот выкрик она со всей силы ударила дворецкого кинжалом по шее, рассекая глотку. Второй удар же нацелился уже чтобы окончательно рассечь позвоночник, но в этот момент послышался крик первородного.
— Себастьян! — пронзило всё пространство вокруг, после чего оба обращённых вампира улетели в сторону от телекинетического удара. В воздухе красноглазая успела сгруппироваться и, всё ещё держа мужчину, толкнула его так, чтобы тот вместо неё налетел на металлический прут креста.
Грудь марионетки оказалась пробита и она из последних сил сползла с прута, упав на землю. Девушка же поднялась и бросилась к первородному. Нужно отрубить ему конечности и он весь в её власти! Только вот маг во мгновение создал из чёрного дыма копьё, которое полетело в дворянку. Она не сумела полностью увернуться и магический заряд проделал в её животе довольно таки большую дыру на месте почки. Второе же копьё, которое полетело со спины, пронзило грудь и застряло в ней. Оно не задело сердце, но оказалось слишком близко к нему. Ночная охотница упала на колени, пытаясь удержаться, но почему-то сил нет.
— Ты запл… — воскликнул первородный, разведя руки, создавая ещё один мистический заряд, как в его грудь вонзилась стрела, которая вылетела откуда-то из леса. От неё мгновенно начали отходить корни, опутывая заклинателя и ломая ему конечности.
"Махар?" — пронеслось в голове дворянки, которая попыталась встать, но ничего не получилось. Копьё уже растворилось, но делать что-либо нет сил. Пусть уже тот, кто парализовал мага, завершит начатое. Исарелла же просто приползла к одному из надгробий и прислонилась к нему, посмотрев в сторону Себастьяна, который медленно полз к ней, держа в одной из рук рапиру.
Послышались быстрые шаги. Кто-то один? Такие быстрые. Тарсона? Вот же будет смешно, если она сейчас обезглавит всех троих вампиров. Сумеречные эльфы не сильно милосердны. Оказывается, они просто использовали девушку в своих целях. Хотя чего ещё можно было ожидать от длинноухих.
На кладбище забежала тёмная фигура в белой маске. Это Лайла, а не эльфийка! Она осмотрелась и увидела что дворецкий уже перестал двигаться, понимая тщетность своей ситуации.
— Я же просила уйти, — тяжело засмеялась Исарелла, но получился лишь хрип.
— О боги… — ужаснулась полукровка, увидев настоящий облик соперницы. — Ты нежить.
— Неловко вышло, правда? Но подожди, — дворянка попыталась встать, но это потребовало невероятных усилий и по итогу всё равно ничего не получилось. — Подожди. Я сама сейчас всё у него выпытаю. Ты здесь не нужна.
— Ты встать не можешь даже, — Лайла подошла ближе и присела. — Как ты вообще живая с такими ранами?
— Я уже давно мёртвая.
— Так вот что за мерзкое подобие жизни, которое ты имела ввиду, — вроде, спокойно признала полукровка, но всё же чувствуется потрясение.
— Ладно, — вампирша выдавила из себя улыбку, хоть она и получилась более устрашающей, нежели ироничной, — видимо, на этом мой путь всё. Наверное, я слишком много провела в этом мире, — после этих слов она закрыла глаза и откинула голову назад, открыв шею. — Бей. Пусть лучше я отправлюсь в небытие от твоей руки, нежели этого чудовища.
— Нет, — твёрдо сказала Лайла. — Если тебя кто-то спас, то есть за что. Уходи в сумерки и не возвращайся.
— Если бы я могла сейчас идти, то уже выбивала бы нужную информацию с первородного. А так… Он весь в твоём распоряжении. Надеюсь, твой план с амулетом закончится успехом, — красноглазая открыла глаза, но всё темнеет. Это конец? Ощущения как после применения магии крови.
А дождь понемногу перестаёт идти.
Когда Исарелла открыла глаза, то обнаружила лишь корни, которые оплели мантию заклинателя, но тело исчезло, а под этой магической стрелой расположилась кучка пепла. "Всё же этот монстр умер," — с облегчением сказала девушка и поднялась, пусть это и потребовало много сил. А Себастьян ещё не пришёл в себя? Умер? Нужно проверить, но не сейчас.
Подойдя к праху первородного, ночная охотница осмотрела стрелу. Она принадлежит сумеречным эльфам: мужчина, который во время диалога с остальными членами группы Махара оставался в стороне, держал точно такие же. Только вот кто мог подумать, что она магическая? Они знают, на кого охотятся. Также, посреди этого нагромождения корней, есть две фляги, закреплённых на поясе? Вода? Нет, вампиры пьют кое-что другое.
Дворянка сняла ёмкость с пояса и открыла, поднеся её к носу. Действительно кровь. Не долго думая, она выпила всё содержимое фляги и бросила её в сторону. Стало уже немного легче, но раны всё равно не восстановились. Особенно от копий мага. Сквозь них можно свободно смотреть. Тем не менее, вторую ёмкость она решила припрятать в рюкзаке. Всё равно сейчас не поможет.
Амулет уже не видать, вероятнее всего. Всё как-то потеряло весь смысл. Вампирша подошла к лежащему дворецкому и перевернула его на спину, после чего притащила к одному из надгробий и посадила, оперев его не крест. Как проверить, не умер ли вампир прямо таки с концами. Но у него на поясе такая же фляга. Девушка сняла её и открыла, понюхав. Да, кровь. Тем не менее, пить не решилась, а села ждать. Всё равно сил особо нет куда-то идти.
Спустя примерно полчаса мужчина начал приходить в себя, явно ловя воспоминания из прошлого.
— Живой, — с облегчением вздохнула девушка. — Я уж думала, что ты уже всё.
— Кто ты? — дворецкий дезориентирован. Но он хоть не убивает никого при освобождении, как кое-кто.
— Исра. Держи — она тяжело улыбнулась и протянула флягу.
— Это что? — тот поднёс к носу и понюхал. — Пахнет как кровь.
— Пей-пей, — настояла красноглазая. Мужчина же совсем немного попробовал, после чего его было не оторвать от фляги. Раны начали немного восстанавливаться, но до полного заживления ещё далеко. — Лучше?
— Да. Что это?
— Кровь.
— Что?
— Что? Кровь говорю, — повторила ночная охотница. Собеседник начал пытаться выплюнуть, но слишком поздно. — Да спокойнее.
— Зачем ты меня этим напоила? — растеряно спросил тот.
— Спокойнее. Вдох-выдох.
— Ладно. Я спокойный. Но всё же, зачем?
— Слушай меня и попробуй принять это всё без паники. Ты мёртвый. Уже давно, наверное. Я, как и ты, вампирша. Обращённая. Видишь это, — она устремила руку к корням вокруг мантии первородного. — Это было раньше твоим господином. Ты ведь помнишь момент обращения? Когда этот монстр высосал из тебя все силы?
— Да, помню, — со страхом признал мужчина.
— Так вот… Скажу тебе то, что мне никто не говорил в нужное время. Всё, что было после обращения, это вина его. И вот после смерти ты стал свободным, как и я. Только вот у меня господин был ещё более жалкий, чем твой. Но речь сейчас не об этом. Пойми, то что ты вампир это не конец всего. Это не конец, понимаешь? Можно жить почти нормально. Ты вот кем был раньше?
— Артист, — тот тяжело вздохнул. — Путешествовал по городам и деревням и зарабатывал на жизнь выступлениями. Музыка, акробатика и дешёвые фокусы. Но на жизнь не жаловался, а теперь…
— Спокойно, ты ещё можешь вернуться к прошлой жизни, но будут некоторые сложности. Если ты, конечно, хочешь этого. Если нет — можешь пойти со мной. Я буду не против собеседника.
— А ты чем занимаешься? — поинтересовался Себастьян.
— Да уже, собственно, ничем. До этого гналась за одной вещицей, но, видимо, уже всё. Так что оба будем искать новую цель. Ах да, — девушка потёрла себе глаза, — чуть не забыла. Сейчас на вампиров объявили охоту так что нужно быть осторожными. У меня есть зелье, которое сможет на время спрятать наши вампирские черты, но будет нужно пополнить его запас.
— Понятно, — бывший дворецкий всё ещё растерян. Но это понятно, ведь вся прошлая жизнь исчезла и на него только что вывалили кучу информации, которая переворачивает мир с ног на голову.
— Ты, кстати, не помнишь, где жил твой господин? По хорошему надо и остальным, кто освободился от его контроля, рассказать, что к чему.
— К сожалению, нет. Я не помню ничего, — печально признал собеседник.
— Это ничего страшного. Я сама не сразу всё вспомнила. Но не бойся. Худшие дни уже позади. Главное — помни, что всё, что бы ты ни сделал в прошлом, это не твоя вина. Это был не ты, а лишь твоя тень. Надеюсь, тебе не придётся переживать все те же эмоции, что и мне.
— Спасибо за заботу, Исра. Я, получается, твой должник?
— Забудь. Ты мне ничего не должен.