— Вельд, сын Велима.
Хриплый, надтреснутый голос школьного писаря, заставил меня вздрогнуть. Вот и настал момент истины! Сейчас мою тушку в мага переделывать будут!
Я потопал к помосту, зябко передёрнув плечами. Как же холодно! Вроде и солнце уже в зените, а холодно. Да уж. Вступает осень в свои права. Вступает. Не май месяц на дворе. А мне кроме рубахи и штанов так ничего выдать и не удосужились. Впрочем, грех обижаться. Не один я такой! Нас таких тут с полсотни наберётся. Мне ещё повезло! Григорий меня сюда перед самой инициацией привёл. А сколько остальные простояли? Судя по посиневшему, трясущемуся Гонде, немало! У него даже сил, моему появлению удивиться, не осталось! Ничего! Пускай привыкает! Нам ещё рандеву с этим подонком, в самом ближайшем будущем предстоит!
Инициация, по укоренившейся за многие годы традиции, проходила в школьной дворе — довольно большом стиснутом стенами прямоугольнике вымощенным крупным белым камнем. Любят здесь, похоже, строить дома в виде вытянутой баранки. С одной стороны, над двором нависал продолговатый массивный балкон с не менее массивным навесом над ним. В нём, видимо, и должен был восседать благословенный князь Вилича Уго Милостивый со своей свитой. Вот только не соизволил. Судя по всему, нашлись у местного правителя заботы поважней, чем торчать в такую холодину на скучной процедуре воспроизводства ушлёпков. Соответственно говоря, не явился никто и из дворян. Да и Лишний бы с ним, да только нам битый час ждать на холоде пришлось, пока гонец из дворца не прибыл. Напротив балкона вплотную к стене примыкал невысокий деревянный помост. На нём то и расположились главные действующие лица проводимого спектакля: древний старик–писарь, плотно закутанный в кожаную видавшую виды курточку; здоровенный пожилой маг с лицом отъявленного разбойника с большой дороги, одетый в трещавший по швам, замызганный, почти утративший свой цвет балахон и отец Никонт, расположившийся у самого края возле огромного, окованного железом сундука. За их спинами возле самой стены на массивных серых плитах, стояли четыре круглых стеклянных чаши. Одна из них, крайняя справа, была пуста. В соседней, испуская небольшой еле заметный дымок тлела горстка углей. Донышко следующей, было залито водой, подкрашенной для лучшей видимости в бледно–красный цвет. В крайний слева сосуд, также едва прикрыв дно, насыпали тонким слоем песок.
— Пусть Трое решат твою судьбу, отрок, — привычно приветствовал меня отец Никонт. — Да будет вечно их правление, — и отвернулся, прикрыв рот рукой. По всему видать, наскучило, одно и то же повторять. Как–никак уже больше десятка человек инициацию прошли.
Я, молча, поклонился и подошёл к писарю, близоруко склонившемуся над большой потрёпанной книгой коричневого цвета, обитой металлическими полосками по краям.
— Распишись вот тут, — старик ткнул скрюченным пальцем в книгу и сунул мне в руку перо с уже налившейся на конце каплей чернил.
Вот ведь! Вроде средневековье, а уже бюрократия! А вот интересно, я писать то умею? Тот ещё вопрос! Судя по всему, местные в этом нисколько не сомневаются. Тут грамотность поголовная. Во всяком случае, среди мужского населения. За этим жрецы строго следят. Никто же заранее не знает, кого Трое в ушлёпки выберут. А в школе безграмотные не нужны. Но я-то ничего из этого процесса обучения не помню. А вдруг не умею? И что тогда будет?
— Чего застыл, словно Нерюх перед стадом коровьим?! — зло зашипел на меня писарь. — Подписывай, давай!
Я с замиранием сердца склонился над слегка пожелтевшим листом пергамента и ткнул в него пером, мысленно повторяя " Вельд, сын Велима. Вельд, сын Велима». К моему изумлению, рука послушно вывела на пергаменте нужную надпись. Я даже прочитать её смог! Уф. Даже взмок от напряжения! Но получилось же! Помнит тело вложенную в него науку! Помнит!
— Ты чего опять встал, отродье Лишнего?! — окончательно разозлился старик. — Расписался и ступай отседова! Будет он тут ещё лыбится, выкидыш вопящих!
— Сюда иди, изгой, — рявкнули мне в спину. — Долго я тут из–за тебя мёрзнуть буду?
Я, поспешно отвернувшись от писаря, быстро подошёл к грозно насупившемуся магу.
— Ты чего мешкаешь, выкормыш айхи? — грозно навис надо мной верзила. — Мне что здесь до вечера на ваши мерзкие рожи смотреть? Плетей захотел?!
«В зеркало посмотрись», — подумал я, разумеется, не став озвучивать свою мысль вслух. Глупо плевать в сторону сильных мира сего, не имея никаких козырей на руках. Нет. Плюнуть, конечно, можно. Вот только никому от этого ни жарко, ни холодно не будет, а тебе твой же плевок по морде до кровавых соплей и разотрут. И так вон служки, что возле стены с плетьми в руках стоят, подобрались. Только команды ждут, чтобы наброситься.
— Оставь его, Ликон, — нехотя буркнул Никонт, зябко кутаясь в свою шубу. — С каждым изгоем возиться, и впрямь тут до вечера проторчим. Проводи инициацию.
— Как скажешь, всеблагой отец, — поклонившись отцу–наставителю, Ликон злобно зыркнул в мою сторону и направился к сундуку. — Снимай рубаху и ложись! — бросил он мне через плечо.
Заскрипев зубами от бессильной злобы, я, молча, снял рубаху и лёг на заляпанные грязью доски. Ничего. Со всеми со временем сочтусь. Месть — это блюдо, которое надо есть холодным. Подошёл Ликон. Склонился, оскалив рот в хищной улыбке, и положил мне на грудь тёмно–бурый камень величиной с мой кулак.
Внутри всё похолодело. Нет, это бы не страх боли как таковой, хотя он и присутствовал, конечно. Вопли моих предшественников ясно показали, что там приятного было мало. Но этот, чисто животный страх, был задвинут на второй план другим, более сильным страхом — страхом неопределённости. Когда ты знаешь, что наступил ключевой поворотный момент в твоей жизни и именно сейчас и решится, какова в дальнейшем будет твоя судьба. Кто–то скажет — и что тут страшного? У каждого такие моменты были. Например, после окончания школы. Так вот — это совсем не то! После школы ты сам сознательно выбираешь свой путь, оптимальный на твой взгляд. И не важно — ошибся ты или нет. На тот момент будущее рисуется тебе светлым и прекрасным. Здесь же другое. Здесь нет твоего выбора. И эти чаши — это даже не лотерея. Всё уже заранее предрешено и, увы, не тобой. Либо есть у меня способности к более престижным здесь стихиям земли и воды, либо нет. Так что здесь больше подходит сравнение не с выпускником школы, с надеждой глядящим в будущее, а с рабом на невольничьем рынке с содроганием гадающим куда он попадёт: к относительно доброму хозяину или на рудники или галеры. Причём светлого будущего априори не предвидится. Невольником ты останешься в любой случае.
Я стиснул зубы, твёрдо решив не заорать. Не хочу доставлять удовольствия этому уроду. Постараюсь перетерпеть.
Пару секунд ничего не происходило, затем камень начал стремительно нагреваться, словно подключенный к розетке утюг. Вначале я ещё крепился, до зубовного скрежета стиснув зубы, но проклятая штука раскалялась всё сильнее, буквально выжигая кожу. Я, взвыв, попытался скинуть проклятый камень с себя и с ужасом понял, что не могу даже приподнять руку. Словно этот кристалл, обжигая, одновременно вытягивал из меня все жизненные силы. Намерение, молча стерпеть боль и сохранить достоинство, было забыто. Я заорал во всё горло, изо всех сил пытаясь, повернуться набок, чтобы сбросить с себя раскалённое ядро. Тщетно. Артефакт словно приклеился к груди, продолжая терзать моё тело. Более того, мне стало казаться, что эта дрянь, спалив кожу, начала вплавляться в мою грудную клетку, выжигая мясо и кости на своём пути. Тело выгнуло дугой, отчаянный крик сменился беззвучным хрипом, пальцы, сдирая ногти, судорожно царапали по доскам. Боль была всюду, боль длилась вечность, боль была частью меня…
Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Я всхлипнул и схватился вернувшимися к повиновению руками за грудь. Ничего не болело.
— Вставай, чего разлёгся! — пинок в бок окончательно вернул меня к действительности. Я медленно поднялся на дрожащие ноги и ошеломлённо опустил глаза вниз. На груди не было ни царапинки, ни пятнышка от ожога, будто и не корчился я несколькими мгновениями назад от жуткой боли. Да и камень куда–то пропал. Это что же было такое? Меня даже передёрнуло от воспоминаний. Хорошо, что я никакой страшной военной тайны не знаю, а то бы сразу выложил, да ещё и от себя бы приплёл чего, лишь бы ещё разок под таким камешком не оказаться!
— Ну и визжал же ты, — с презрением сплюнул Ликон. — Я думал, раз деревенский — то покрепче будешь. Да ещё и тугодум, похоже. Чего опять застыл? Брысь к стихиям!
И чего разоряется? Можно подумать, что другие до этого не кричали? Я проковылял к плите с землёй, мысленно чертыхаясь и желая проклятому магу всех благ в этой жизни. Встал перед сосудом. Потоптался перед ним, собираясь с духом. Глубоко вздохнул, пытаясь унять бешеный стук в груди и решившись, протянул было в сторону чаши руку, и … отдёрнул, ошарашено уставившись на возникшего возле неё Толика. Задорно подмигнув, коротышка склонился над артефактом и энергично помахал над ним лапами, заунывно при этом подвывая.
— Чего уставился?! — повернулся ко мне айхи, в несколько мгновений завершив свои манипуляции. — Вот так и стараешься из века в век для таких как ты! Лапы до кровавых волдырей стираешь! Вот дал бы ты мне доступ к своей энергии и всё было бы намного проще. А теперь себя до донышка выжигать приходиться! По крохам энергию собирать! А в ответ, лишь неблагодарность и упрёки! Давай уже! Суй руку! С землицей я уладил всё — откликнется! — Толик с достоинством кивнул на чашу и язвительно добавил: — Только господине сильно могучий и великий маг, я бы на твоём месте соизволил поторопиться. А то вон тот здоровый грязный недомерок в засаленном халате, по–моему, уже совсем терпение потерял. Очень уж он нехорошо в твою сторону смотрит!
Я оглянулся в сторону набычившегося Ликона и быстро вытянул руку над сосудом. Из чаши ощутимо потянуло холодом. Защипало запястье, неприятно заныли кончики пальцев. В глазах слегка помутилось, словно я оказался на грани лёгкого обморока. Превозмогая накатившую слабость, я стряхнул с себя странное оцепенение и перевёл взгляд на дно сосуда. Песок лежал неподвижно, по–прежнему покрывая тонким слоем гладкую поверхность. Похолодев, я судорожно опустил руку ниже, почти к самому краю чаши. Холод усилился, но треклятый песок и не подумал отреагировать. Ни одна песчинка не пошевелилась!
Отказываясь верить своим глазам, я перевёл взгляд на Толика.
— Надо же, не вышло, — озадаченно почесал тот за ухом и, развернувшись ко мне, обличительно ткнул пальцем. — Ты сам виноват! Видишь же! Энергии у меня не хватило! Земля — стихия тяжёлая! Её расшевелить, много силы надо! Ладно! — махнул мне коротышка ободряюще лапой. — Не переживай ты так! Сейчас мы с водой попробуем! Уж тут–то точно всё получится!
Я и ответить ничего не успел, как айхи подскочил к чаше с водой и проделал над сосудом точно такие же манипуляции. Тяжело вздохнув, я перешёл вслед за ним. В душе начала нарастать тревога.
Действие повторилось. Только в этот раз, я будто руку в ледяную прорубь опустил. Аж пальцы от холода свело. И вновь безрезультатно! Вода, подобно земле не обращала на мои усилия никакого внимания, не соизволив, подёрнутся даже тонкой рябью. Уже ни на что, не надеясь, я опустил ладонь ниже, опять почти коснувшись краёв сосуда и разочаровано отошёл к постаменту с огнём. Сердце начало сжимать ледяными тисками отчаяния.
— Вот же! — Толик подскочил к сосуду и чуть ли морду в него не засунул, что–то пытаясь там рассмотреть. — Должно было сработать! Я тебе точно говорю! — возмущённо повернулся он ко мне. — Как же так! — айхи горестно обхватил голову лапами и запричитал? — Что же делать? Друг на глазах пропадает! А я бессилен! — коротышка поник и тяжело вздохнул: — Вся надежда теперь на огонь!
— Стой!
Я попытался перехватить айхи, забыв о его бестелесности. Лесной дух вновь шустро произвёл свои манипуляции над еле дымящимися угольками и лишь, потом развернулся ко мне.
— Что? Не нужно было? Ну, теперь уже поздно! — мохнатая тварь скорчила виноватую рожицу и покаянно развела руками. Мол, а что я могу? Издевается, гад! За мою шутку в умывальне мстит!
Заскрипев зубами от бессилия, я поднёс руку к сосуду. Кисть ощутимо обожгло, но горстка пепла даже не подумала задымиться.
— Сволочь! — с ненавистью выдохнул я, глядя на веселящегося коротышку.
К постаменту с воздухом, возле которого уже успел отметиться подлый дух, я прошамкал походкой старика, опустив голову и ни на что уже не надеясь.
Воздух, сочувственно опутав мою руку тысячами невидимых нитей, нехотя заклубился у самого дна чаши.
— Даже магия воздуха почти не откликается, — недовольно фыркнул Ликон. — Полный бездарь! Уже много лет такого не было!
— Так и запишем, — проскрипел, склонившись над книгой писарь. — К магии способностей нет. Стихия воздуха почти не откликается!
— Что скажешь, всеблагой отец? — почтительно повернулся Ликон в сторону задумавшегося отца–наставителя. — Маг из этого выродка не получится. К отцам–вершителям его отправим? Хоть какая–то польза будет.
— Пожалуй, — кивнул Никонт, не спуская с меня задумчивого взгляда.
— Пошёл отседова, семя волколакское!
Очередная оплеуха направила меня к небольшой дверце, сбоку от помоста. От стены отлепился один из служек. Слишком ошеломлённый, для того, чтобы хоть как–то протестовать, я, молча, пошёл вслед за ним.
Небольшая круглая камера, всего в несколько шагов в поперечнике, влажные, покрытые ядовито–жёлтой застарелой плесенью стены, маленькое с детскую ладошку величиной оконце–бойница под самым потолком. Что ещё нужно человеку, чтобы спокойно без лишней суеты и метаний подвести черту под бездарно прожитой жизнью?
Я сидел на полуистлевшем пучке соломы, небрежно брошенным возле стены и спокойно с неожиданным для себя фатализмом ожидал, когда за мной придут. Всё, устал я бороться. Видно это судьба у меня такая — ходоком стать. Сколько не крутился, как не отбрыкивался, а постоянно всё к этому поворачивало. Устал…. Пусть будет, что будет! Одна радость. С этой тварью мохнатой я всё же посчитаюсь! Гадом буду, если не попытаюсь как можно дальше в проклятом городе пройти, чтобы Толик оттуда вовек не выбрался!
Тяжело вздохнув, я, кряхтя, поднялся и прошёлся вдоль камеры, разминая затёкшие мышцы. Покосился на белеющее прямоугольным пятнышком оконце и зябко повёл плечами. Сквозь ничем не прикрытое отверстие отчётливо тянуло холодом и сыростью. Да уж. Зимой тут, наверное, и пару часов не протянешь! Уже сейчас далеко не Ташкент. Забирали бы уж скорей, что ли! Чего тянуть? Итак, уже, судя по всему, день к вечеру идёт.
Я развернулся, сунув под мышки начавшие зябнуть руки и, упёрся в довольно ухмыляющего айхи.
— Я тебя не звал! — грубо рявкнул я на коротышку.
— Я сам пришёл, — нагло хмыкнул тот в ответ и критическим взглядом осмотрел помещение: — До чего же тоскливое место! Всё же хорошо, что нам с тобой тут целый год жить не придётся!
— Теперь–то уж точно не придётся?! — взорвался я, моментально растеряв всё своё спокойствие. — Ты что натворил, мартышка облезлая?!
— Почему облезлая? — по–моему, не на шутку обиделся айхи, проведя лапой по шелковистому меху. — Моей шкурке кто хочешь, позавидовать может! Возьмём, к примеру, зайца. — Толик плюхнулся на беспечно оставленную мной без присмотра солому и, увлечённо попытался продолжить: — У него шкурка…
— Да плевать мне какая у тебя шкурка! — окончательно разозлился я. — Пусть она у тебя хоть клочьями облазить начнёт — мне по барабану! Ты почему мне на инициации нагадил?! Вот что я знать хочу?! Ещё и ухмылялся радостно! Весело тебе было?! Ну, ничего! — я буквально навис над Толиком, сжав кулаки. — Скоро я повеселюсь! Когда с колечком обратно в проклятый город возвращаться буду!
— Да не делал я ничего! Как я мог навредить, ежели у меня доступа к магии нет?! — зелёные глазки с вертикальным зрачком, с укором смотрящие снизу вверх, моментально наполнились слезами. — Ты сам виноват! Я же тебе предлагал доступ к своей внутренней силе дать?! Не дал! Сейчас бы адептом земли был, а не тут сопли на кулак наматывал!
— Заврался ты совсем! — заскрипел я зубами от бессилия. Желание придушить наглого фигляра стало почти физическим, разбегаясь по всему телу холодными мурашками. Но осуществление данного мероприятия, в связи с бестелесностью духа, было мне недоступным. — А кто возле чаш лапами махал?
— Так это же шутка такая! — айхи захихикал, косясь в мою сторону. — А ты и поверил! Видел бы ты свою рожу, когда на твой зов земля не откликнулась!
— А вдруг бы откликнулась? — заглянул я в глаза коротышки.
— Тоже хорошо! — продолжал хихикать Толик. — Тогда бы ты подумал, что стал адептом земли благодаря мне. Не повезло, — огорчённо вздохнул дух. — Ну, зато повеселился! И только! Ну, сам посуди! — айхи рывком вскочил на ноги и прошёлся вдоль стены, энергично размахивая лапами. — Какая мне выгода дар твой губить? В итоге что?! Сегодня ты здесь, а завтра, уже ходоком, обратно в проклятый город топаешь! — он резко остановился и уставился мне в глаза. — И в чём здесь моя корысть? Убытки одни! Не хочу я обратно! Совсем не хочу!
Толик посмурнел. Я тоже замолк, призадумавшись. Ну что тут скажешь. Паскудная ситуация. Безвыходная! И коротышка, тут, судя по всему, не причём. Ему и впрямь смысла не было меня на инициации гробить. В одной лодке сидим. А то, что рожи корчил, так какой айхи поглумиться откажется? Это у них на генном уровне. И подыхая, пакостить не перестанет!
— Ладно, не печалься, — внезапно прервал затянувшееся молчание коротышка. — Собственно говоря, страшного ничего и не произошло. Просто мы с тобой немного по–другому поступим. Так даже быстрее получится. Целый год ждать не надо! Инициацию то ты всё же прошёл? Ведь так?
— Ну, прошёл, — хмуро признал я, стараясь понять, куда этот хитрован клонит.
— Вот! — удовлетворённо протянул Толик. — Освободить ты меня теперь можешь! Заклинание простенькое совсем! Я мигом научу! Ты меня освобождаешь, мы летим в библиотеку Инсора и снимаем с тебя проклятье. Значит так! Слушай! Сначала тебе надо…
— Ничего мне не надо, — прервал я скороговоркой затараторившего коротышку. — Тоже мне, нашёл убогого. Да стоит тебя освободить и через мгновение тебя здесь уже не будет! Даже лапкой своей корявой не помашешь на прощанье! Только тебя и видели!
— Чем тебе мои лапы не понравились? — возмутился Толик, выставив их перед собой. — На свои обтянутые кожей палки сначала взгляни!
— Да бог с ними, с лапами, — хмыкнул я. — Не в них суть. Не верю я тебе! Ни на медный грошик не верю! Вот главная беда!
— Ну и зря! — обиделся коротышка, укоризненно глядя на меня. — Это вы люди на каждом шагу обмануть норовите, а мы договоры свято чтим и исполняем! Вот давай освободи меня и сам, потом поймёшь, как был не прав! Тебе даже стыдно станет! Значит так…
— Никак! — вновь оборвал я айхи. — Не трать своё красноречие. Либо я выпускаю тебя на волю после снятия с меня проклятья, либо не выпускаю вообще! И спорить на эту тему я больше не собираюсь! Понятно тебе?
— Все вы люди одинаковы, — горестно насупился меховой. — Тут стараешься изо всех сил. Как лучше хочешь. А в ответ только оскорбления и плевки. А теперь ещё и пропадать придётся из–за твоей дурости.
— Уж лучше я вместе с тобой пропадать буду, — горько усмехнулся я, — чем один, да ещё и чувствуя себя полным идиотом.
— Ну и Безымянный с тобой, — разозлился Толик. — Хочешь подохнуть? Подыхай! За этим дело не станет! А я подожду! Всё равно это колечко когда–нибудь найдут. Вот тогда я и посмеюсь!
С громким хлопком лесной дух исчез. Я обрёченно вздохнул. Теплилась у меня, если честно, маленькая надежда, что зловредный коротышка что–нибудь придумает. В этом интерес у нас с ним общий. Но и она угасла. Теперь точно всё. Конец!
— Ладно! Я погорячился, ты весь на нервах! Чего между друзьями не бывает! Дело то у нас общее! — вновь возникший передо мной айхи был деятелен и целеустремлён. — Я что думаю, — Толик проникновенно заглянул мне в глаза. — Выбираться отсюда как–то надо! Ну не вышло у тебя здесь поучиться. Ну и ладно. Зато год сэкономим! Главное, что ты инициацию пройти успел и магические потоки тебе теперь доступны. А магии я тебя по дороге научу! Знаю я действенные заклинания воздуха, что даже тебе доступны будут! — коротышка почти ласково посмотрел на меня и спросил: — Ну что, ты со мной?
— Ты забыл об одной существенной вещи… друг, — при последнем слове, я язвительно улыбнулся. — Я, видишь ли, заперт. И что–то никто пока меня выпускать не спешит.
— Ну и бездна с ними! — легко отмахнулся от моего возражения Толик. — Зачем нам дверь? Мы и так спокойно выйдем!
— Это как? — озадачился я.
— Ты инициацию прошёл? — вопросом на вопрос ответил коротышка.
— Ты меня об этом уже спрашивал, — усмехнулся я в ответ.
— А значит ты теперь кто? — Толик сделал секундную паузу и, не дождавшись ответа, ответил сам, постучав мне при этом лапой по лбу. — Теперь ты маг! Просто пока ещё ничего не умеющий, но маг! Вот ты эту стенку, что у тебя за спиной с дороги и уберёшь! Она как раз к улице примыкает. И людей там нет. Я только что проверил! Потом бежим к городской стене, там ещё одну стенку убираем и в лес! Благо он недалеко. Лошадей здесь нет, так что пускай догоняют! — коротышка злорадно потёр лапы и добавил: — А мы ещё одно небольшое заклинаньице применим, чтобы ты целый день без устали бежать мог! Красота!
— Слушай? Ты что совсем больной? — печально покачал я головой. — Какие стены? О чём ты? Я же не умею ничего! А скоро сюда отцы–вершители придут!
— За тобой только завтра утром придут, — беззаботно отмахнулся Толик. — Времени у нас полно. Что же до стены, то мы просто её кусок уберём. Ненадолго совсем, но тебе на улицу выскочить хватит. Это не сложно. Нужно лишь энергию перенаправить суметь. Главное ответь, — А\айхи сделал внушительную паузу. — Ты бежать отсюда со мной согласен? Если да, я тебя вмиг научу.
Я страдальчески закатил глаза к потолку. Худшего спутника для побега во всей империи не сыскать! Вот только, в качестве альтернативы, город асуров на горизонте маячит. Мне одного раза за глаза хватило. Не хочу я туда больше!
— Ладно, учи, — обречённо вздохнув, согласился я, твёрдо решив следить за айхи в оба глаза.
Коротышка решительно усадил меня на пол и, важно вышагивая передо мной, заговорил менторским тоном: — Первое, что тебе нужно сделать — это научится видеть магические потоки! Закрой глаза, положи руку на то место, где в твоё тело вживлён кристалл, расслабься, постарайся заглянуть внутрь самого себя!
Я послушно выполнил команды своего временного наставника. В груди, как раз в том месте, где лежала моя рука, появилась маленькая точка тепла. Постепенно точка разрасталась, начала пульсировать толчками, разгоняя всё усиливающийся жар по всему телу. В закрытых глазах закружился беспорядочный хоровод миллиарда разноцветных искр. В висках неприятно заломило. Неожиданно искры быстро приблизились друг к другу, слепившись в небольшой плотный переливающийся всеми цветами комочек и, в следующее мгновение последовал взрыв, пёстрым облаком развеяв всё в пыль. Сознание резко ухнуло в чёрную бездонную бездну так, что дух захватило и так же резко рвануло назад, в мир заполненный целой палитрой красок. Я ошеломлённо охнул.
— А теперь открой глаза, — вернул меня к действительности голос Толика.
Я открыл. Весь мир преобразился, заполнившись полупрозрачными искрящимися нитями всевозможных оттенков, форм и конфигураций. Они были всюду: плавно дрожали в воздухе, слегка покачиваясь, словно волны на море, пронизывали стены, завиваясь вокруг себя замысловатыми спиралями, свисали с потолка, подобно извивающимся щупальцам гигантской медузы. Всё это находилось в постоянном движении, меняло форму, сплеталось друг с другом, рвалось и извивалось.
— Моргни посильней, — посоветовал мне коротышка.
Я энергично моргнул несколько раз и даже головой потряс. Мешанина из всевозможных узлов и линий мгновенно пропала. Мир вновь приобрёл чёткость линий и очертаний.
— Что это было? — я потрясённо тряхнул головой.
— Энергия это была, дружище, — снисходительно усмехнулся коротышка. — Та самая энергия, что напитывает силой любые магические формулы и позволяет творить заклинания. Не будет её, исчезнет из этого мира и магия. Теперь и ты к ней доступ получил, — Толик тяжело вздохнул и с осуждением посмотрел на меня, словно это я был виноват, что у него такого доступа уже давно не было. — Это как второе зрение, в общем. Но если первое тебе при рождении даётся, то второе лишь приобретается. Но учти. Кристалл тебе лишь способность даёт с магическими потоками работать, а не умение. Это как ребенку при рождении даётся способность ходить, но учится этому ой как долго. Ты же не сразу бегать начал?! Пришлось, правда, тебя для этого немного подтолкнуть, но тут уж ничего не поделаешь! Времени на долгое обучение у нас просто нет. В этом подобии школы такому умению цельный месяц обучать будут. Бездари! — коротышка важно напыжился и гордо посмотрел на меня. — Цени! Кто ещё и поможет, если не твой друг!
— А что это ты ко мне всё в друзья набиваешься? — заподозрил неладное я. Уж очень от зловредного коротышки доброжелательностью ко мне тянуло. Не похоже совсем на него. Не иначе опять, какую пакость задумал. Или уже сделал? — Я вот тут сейчас подумал. В этом мирке ничего даром не даётся. А нет ли какой платы за это твоё экспресс–обучение? Во сколько оно мне обойдётся?
— Да не стоит оно ничего! — даже замахал лапами Толик. — Я это для пользы нашего общего дела делаю. Да и ты мне всё больше нравишься. Вот и стараюсь для тебя, сил своих не жалея! Ну, раз уж речь зашла об оплате, то освободи меня и всё… Считай, в расчёте будем!
— Ты хвостом то не виляй! — вызверился я. Врать сволочь меховая любила, но совсем не умела. Бегающие, при этом во все стороны глазки выдавали. — Говори скотина, какую свинью мне на этот раз подложил или мы тут оба и останемся!
— Ну что ты за человек такой, а? — не на шутку расстроился коротышка. — И всё–то тебе знать надо! Ну, переделал я слегка структуру кристалла. Так и что? Он же теперь только лучше работать будет! Обучение намного быстрее пойдёт! Заклинания мощнее будут получаться! И все стихии теперь на твой зов откликаться будут! Одна польза же! А то, что он разрушаться со временем начнёт, так это не страшно. Тебе–то какая разница? Тебе всё равно проклятье снимать надо! Заодно и как разрушение кристалла приостановить поищем! Библиотека у Инсора знатная!
Некоторое время я бессильно рычал, не в силах выдавить из себя и слова.
— Вот сука, а? — прохрипел я, наконец, с трудом разжав сведенные от судороги челюсти. — Убью сейчас гада!
— Не убьёшь! Бестелесный я! На меня только магия и действует! — возразил айхи, но всё же отодвинулся от меня чуть подальше.
Забористому мату, бурным потоком выливающемуся из меня в течение нескольких минут, могли позавидовать даже портовые грузчики. Наконец, я выдохся.
— Ну что, полегче стало? — участливо посмотрел на меня Толик и, как ни в чём не бывало, продолжил: — Теперь ты можешь эти магические потоки изв…
— Засунь ты себе эти магические потоки, знаешь куда? — зло оборвал я наглеца. — Мы ещё об этой твоей очередной подставе не договорили!
— Да о чём там говорить? — укоризненно посмотрел на меня коротышка. — Ты пойми. Другого выхода у нас всё равно не было. Сил у тебя на это заклинание просто не хватило бы. Вот доберёмся до библиотеки хозяйской. Там наверняка способ найдём, как разрушения кристалла избежать!
— И когда он разрушаться начнёт? — мрачно поинтересовался я.
— Так он уже начал! — жизнерадостно обрадовал меня меховой урод. — Он уже разрушается вовсю! Но ещё не менее года проработать должен. Бывало, что и на полтора хватало! Да ты не переживай так, — заговорчески подмигнул он мне. — Мы через полгода уже на месте будем. Времени много!
— У меня его было ещё больше! — зло фыркнул я. — Сначала у меня была вся моя жизнь, затем ты сократил её до двух лет, теперь до года! Дальше что в твоих планах? Месяц, неделя, день?! — вновь взорвался я. — Ты, когда прекратишь мной манипулировать и в тёмную разыгрывать?! Я тебе что, пешка на шахматной доске?! Мной что, в любой момент пожертвовать можно?! Ещё хоть раз что–то такое со мной без моего согласия учудишь и всё! Конец нашему договору! И пусть я сдохну, но и тебе скотине мохнорылой мало не покажется! Всё понятно?!!!
— Да понял я. Понял, — насупился Толик. Всю весёлость с него как ветром сдуло. Глаза смотрели зло и недобро. — Нужен ты мне больно, лезть к тебе. Подыхать будешь, я и лапой не пошевелю!
— Есть ещё что–то связанное с твоим вмешательством в структуру кристалла, что я должен знать? — продолжал напирать я. — Говори лучше сейчас!
— Кристалл, в процессе разрушения, девять раз свою структуру менять будет. После девятого сразу смерть.
— И какой промежуток между этими изменениями? — похолодело у меня на душе.
— По–разному бывает, — равнодушно пожал плечами айхи. — Может за один день сразу два изменения произойти, а бывает и по полгода о них не слышно.
— Что за изменения то хоть? — совсем расстроился я. Злиться на духа уже не оставалось сил.
— И это тоже не могу сказать, — сокрушённо пожал плечами Толик и, что–то заметив по моему лицу, поспешно добавил: — Правда, не могу! Тут всё от кристалла зависит. Каждый по–своему преображается. Иногда такую силу своему хозяину дает, что ого–го! — меховой искоса посмотрел на меня и, вздохнув, признался: — Но обычно, ничего хорошего.
— Учитывая, что это твоих рук дело, ничего хорошего мне ждать точно не приходится, — обречённо резюмировал я. — Ты вот что лучше скажи, ДРУГ любезный. А каким образом ты структуру моего кристалла изменил, если магия тебе не доступна? — я пристально уставился на коротышку, буквально прожигая его взглядом.
— Обычно и не доступна, — мрачно насупился Толик. — Но во время инициации, очень сильный всплеск магической энергии от кристалла исходит. Ни одно заклятье не выдержит! Хоть крупицу энергии, но пропустит. Вот я эту крупицу обратно в кристалл и перенаправил.
— Понятно, — нехорошо улыбнулся я. — Я вот что думаю. Там, во дворце Инсора, когда мы с тобой в первый раз договаривались, ну что ты мне в Вилич поможешь попасть, а я тебя после инициации освобождаю, ты тоже собирался эту трансформацию с моим кристаллом произвести, а потом мне ничего не сказав, исчезнуть. Ведь так?
— Что ты! — засветился от возмущения Толик. — Я бы подождал, пока ты сам с магическими потоками работать научишься. Всего пару месяцев сроку то. Даже меньше чуть!
— Почему то я так и думал, — удовлетворенно кивнул я, не поверив ни единому слову айхи. — Уже тогда надуть хотел. И вот как мне с тобой дело дальше иметь? Если от тебя в любой момент какой–то подлости ожидать приходится и не в чём верить нельзя?
— Так выбора то у тебя и нет! — вновь развеселился коротышка. — Где библиотека хозяина и как в неё попасть, только я знаю! Ну, так что? Выбираться отсюда будем или так до утра и проваландаемся?
— Будем, — обречённо сказал я. — В одном ты прав. Выбора у меня действительно нет.
— Значит так, — вновь выпятил грудь коротышка. — Теперь ты всегда, когда захочешь, сможешь заглянуть за изнанку. Тебе нужно только будет это мысленно захотеть. Пробуй, давай, что смотришь! Без магической энергии всё равно ничего не получится!
Скрипнув зубами от острого желания врезать чем–нибудь по наглой морде, я внутренне напрягся, мысленно желая увидеть вновь сгустки магической энергии и они тут же появились. Только если в первый раз они буквально пронизывали пространство, то теперь как бы составляли отдельное целое, наложенную проекцию и не мешали обзору. Некоторое время я ещё поупражнялся, вновь и вновь заглядывая за изнанку. С каждым разом это получалось всё лучше и лучше.
— Хорошо! — Толик удовлетворённо потёр лапами. — Теперь приступаем к самому главному. Тебе будет нужно зачерпнуть из изнанки энергию и напитать ею заклинание. Всё просто.
— Чего уж трудного, — иронично хмыкнул я. — Знать бы ещё как.
— Загляни в изнанку и мысленно втяни в себя любую из магический нитей, — зевнул коротышка. — Лучше протяни в сторону понравившейся нити руку. Это не обязательно, но у тебя так лучше получится.
Я вновь нырнул в мир энергии и, чуть поколебавшись, вытянул руку в сторону большого ветеренообразного сгустка, пролетавшего неподалёку и мысленно потянул его в себе. В груди вновь начал подниматься жар. Сгусток замедлился, начав отклоняться от своей траектории, на несколько мгновений завис и, вдруг, резко рванув в мою сторону, растворился в руке. Резкий болезненный укол в груди заставил меня дёрнуться и вскрикнуть.
— Что, колется? — удовлетворённо засмеялся айхи. — Привыкай! Путь мага — это путь боли и страданий. И чем сильнее заклинание, тем больше энергии для этого требуется, а, значит, тем сильнее будет и боль. А ведь раньше маги могли горы в порошок стереть!
— Как же они выдерживали? — зябко повёл я плечами. — Для этого же прорва энергии была нужна.
— Не без того, — согласно кивнул Толик. — Но они умели большую часть энергии накапливать не в себе, а в окружающем их пространстве, да ещё и мысленно отгораживаться от боли могли. Простейшему способу я тебя научу. Смотри на меня через изнанку, — коротышка дождался, пока я выполню приказ и сделал несколько пассов лапой. Передо мной в воздухе заискрилось несколько связанных между собой символов.
— Печать Лока, — торжественно произнёс меховой. — Она впитывает в себя часть энергии, которую ты будешь вкачивать в себя из изнанки, тем самым значительно облегчая боль. Попробуй написать её прямо на полу. В воздухе пока, у тебя вряд ли получится.
— Чем я тебе напишу, — возмутился я, — пальцем, что ли?
— Можно и пальцем, — невозмутимо согласился Толик. — Оно даже и лучше будет. Просто мысленно у тебя концентрации может не хватить. Просто сядь на пол и выводи на нём эти знаки. Представь, что ты насыщаешь палец своей энергией и не забывай глядеть через изнанку.
С сомнением хмыкнув, я, всё же выполнив команду коротышки, вытянул палец к полу, мысленно сосредоточившись на нём и неожиданно почувствовал, как вновь поднявшееся в груди тепло тоненьким ручейком потекло в него. С замиранием сердца я провёл пальцем по полу и на нём засветилась бледным светом первая призрачная чёрточка. На несколько мгновений я забыл обо всех злоключениях постигших меня и с восторгом взирал на эту тонюсенькую черту, мягко светящуюся передо мной. Это была магия! Пусть примитивная, на грани дешёвого фокуса, но всё же это была магия! Первая магия сотворенная лично мной!
— Ну что, налюбовался? — издевательски хмыкнул у меня за спиной Толик. — Давай, дальше дорисовывай.
Аккуратно, то и дело, поглядывая на оставленный в воздухе коротышкой образец, я дорисовал на полу печать Лока. На мой взгляд вышло слегка корявенько, но Толик критически осмотрев мой рисунок, удовлетворённо кивнул.
— Сойдёт. Работать будет и ладно! Теперь слушай внимательно, — коротышка был серьёзен как никогда. — Сейчас ты дорисуешь рядом с печатью Лока ещё два знака. Это руны заклинания. Они будут ярко красного цвета. Затем уходишь в изнанку и начинаешь тянуть в себя энергию. Только постоянно тянуть! Печать Лока убёрет часть боли, но она всё равно будет нарастать. Терпи! Останавливаться нельзя! И следи за печатью. Как только она сравняется по цвету с рунами, значит, ты набрал достаточно энергии. Сразу показываешь на стену правой рукой и мысленно сбрасываешь энергию в неё. И всё. Считай мы на свободе! Только запомни! Копить энергию, пока печать не нальётся силой, как бы больно не было! Иначе вместо заклинания один пшик выйдет.
Ещё некоторое время, коротышка продолжал меня придирчиво инструктировать, заставляя в сотый раз повторять порядок действий. Чувствовалось, что и он переживает не меньше моего. Наконец айхи с сомнением хмыкнул, но всё же махнул рукой.
— Ладно. Большего за такой короткий срок не добиться. Давай уже начинать.
— Я готов, — облизал я пересохшие губы, нервно разминая пальцы.
— Погоди, — засуетившись, остановил меня коротышка. — Тут главное правильное направление для удара выбрать. Где кладка слабее. Давай я тебе покажу, — Толик подбежал к стене и прислонил к ней лапу. — Прямо сюда заклинание кидай. Так вернее будет!
— А оно тебе не повредит? — озаботился я, с сомнением глядя на коротышку.
— Не. Мне оно точно не повредит? — отчего–то развеселился айхи и, увидев мой недоумённый взгляд, пояснил: — Слабовато оно для меня будет.
Я кивнул, мысленно повторяя про себя порядок действий и нервно покусывая губы. Наконец, я решился и вывел рядом с печатью Лока руны заклинания. Сразу раскалённым углём вспыхнул в груди кристалл. К нему острыми иглами пронзая тело, потянулись магические потоки. Вначале боль была вполне терпимой, но она постепенно нарастала, становясь всё сильней и сильней. Закусив губу, я не сводил глаз с печати Лока. Её цвет становился всё насыщеннее, на глазах наполняясь силой. Но и боль становилась просто невыносимой.
«Ещё немного. Потерпи ещё немного», — мысленно уговаривал я себя. — «Сейчас уже вспыхнуть должна».
Держась из последних сил, я бросил взгляд на Толика, ища у него поддержки и, встретился с почти неприкрытым торжеством в глазах бывшего слуги великого мага. Страшная догадка обожгла грудь сильнее кипевшей в ней боли. Отшатнувшись, я прервал контакт с энергией и тут же, по какому–то наитию, с силой махнул рукой в сторону проклятого коротышки. Раздался негромкий хлопок и, в следующее мгновение, меня буквально согнуло пополам от накатившей боли.
Первое, что я услышал, придя в себя, были беспорядочные ругательства беснующегося айхи, склонившегося надо мной.
— Не ори ты так, а? — поморщившись, попросил я, прислушиваясь к своим ощущениям. Боли не было. Совсем. Я и тело то своё ощущал как чужое, словно странное оцепенение напало. Превозмогая безмерную усталость и апатию, я с огромным трудом сел и очумело уставился на нежелающего успокаиваться духа.
— Я так и думал, что ты боли не выдержишь! — орал мне в лицо тот. — Слабак! А ещё магом хотел стать! Как ещё энергию скинуть додумался! Тебя же разорвать должно было!
— Я её не скидывал, — потряс я головой, пытаясь прийти в себя. — Я её в тебя бросил.
— Зачем? — опешил от такого признания Толик. — До меня этот плевок даже не долетел. Там энергии то было чуть. Да и не опасна для внешнего мира сброшенная энергия. Она сразу в пространстве рассеивается.
— А когда внутри, то она значит опасна? — отстранёно поинтересовался я.
— Ну да, — забегал глазками коротышка. — Она выход наружу ищет, ну и всё на своем пути выжигает. Вот ведь! — внезапно спохватился он. — А я тебя предупредить то и забыл! Хорошо, что ты сам догадался! Просто я был уверен, что ты с заклинанием справишься! Ты и не дотянул буквально пару мгновений! Но ничего! Сейчас передохнём малость и ещё раз попробуем. Второй раз всегда легче бывает!
— Не попробуем, — непонятное оцепенение начало быстро проходить и я дрожащей рукой вытер пот со лба. — И заклинание я сам прервал. Сил бы на него у меня хватило, — я жестом остановил готового вновь взорваться коротышку и жёстко спросил: — Хочешь узнать, почему я это сделал? Да поумнеть успел, в последний момент. Говоришь — это заклинание часть стены уберёт?
— Ну да, — прошипел в ответ айхи. — И мы бы, сейчас, на воле были, если бы ты всё правильно сделал!
— Вернее ты бы, сейчас, на воле был. Ведь так? — утвердительно спросил я, глядя, как резко помрачнел коротышка. — Хитро придумано! Мешаешь мне при прохождении инициации, чтобы я попал сюда. Потом предлагаешь побег. Обещаешь обучить меня заклинанию способному убрать стену, а сам вместо этого учишь другому, тому, которое тебя освободить должно! Я ведь в них не разбираюсь! И я, как последний дурак, его создаю. А ты как раз в то место, куда я заклинание направить должен и встаёшь. Да и посылаю я это заклинание правой рукой, на которой кольцо надето, что тоже, наверное, важно. В итоге ты свободен и исчезаешь, а я дожидаюсь отцов–вершителей. Ну, а если вдруг у меня сил не хватит и, я заклинание прерву, то тоже не беда. Ведь, правда? — я задушевно заглянул в глаза Толику. — То, что нужно энергию неизрасходованную сбрасывать, ты научить меня «забыл», а, значит, тут я и сдохну. Колечко сразу видимым станет и у него другой владелец окажется. Тому уже отправка обратно в запретный город не грозит, да и про твои выкрутасы он ничего не знает, так что ты с ним быстро договоришься. В общем, тот же финал, с той лишь разницей, что идиот, то есть я, сдох чуть раньше, — я восхищённо посмотрел на коротышку. — Ну что же. Хорошо придумано. Я чуть было не попался!
— Ничего я не придумывал, — сокрушённо поднял вверх глаза Толик. — Я как лучше хотел. А ты что–то навыдум…
Заскрипевший в двери замок прервал попытку айхи оправдаться. Коротышка изумлённо вылупил глаза:
— Что–то они рано. Тебя же завтра забрать должны были!
В камеру вошёл Ликон и, застыв у двери, некоторое время, молча, рассматривал меня, сверля глазами. Застыл и я, не ожидая от адепта воздуха ничего хорошего. Хотя я уже ни от кого тут хорошего не ожидаю. Почему Ликон должен исключением быть?
— Вы за мной, мастер? — первым не выдержал затянувшегося молчания я. — Что, пора к отцам–вершиетелям идти?
— Нет, — маг резко мотнул головой. — Никуда идти тебе уже не нужно!
Он быстро подошёл ко мне и неожиданно сильно ударил, опрокидывая на пол. Клацнули зубы. Я охнул, чувствительно приложившись затылком, зло тряхнул головой, попытавшись встать, но сверху навалились, вдавливая в каменный пол. Шею обжог холод металла. Сверху нависло уродливое лицо воздушника, буквально прожигавшего меня холодом глаз.
— Какие у тебя дела с отцом–наставителем? Что ты ему рассказал? Что за докука ему за тебя радеть, да опекать? Говори!
— Я не знаю, — натужно прохрипел я. Лезвие ножа болезненно царапало кожу, не давая возможности даже пошевелится. — Я и видел его только один раз. Утром, перед тем как на инициацию идти.
— Ага. И ты с первого взгляда настолько понравился Никонту, что он твоей дальнейшей судьбой озаботился! — иронично изогнул седые брови маг. — Виданное ли дело! «В охранных башнях и так в магах большой недостаток! Даже ещё один простой бурдюк там лишним не будет»! — явно процитировал слова жреца воздушник. — С каких это пор отец–наставитель проблемы кастелянов пограничных крепостей так близко к сердцу принимать стал? Вернее чем смог его заинтересовать ты — простой смерд–бездарь, на зов которого даже воздух с превеликой неохотой откликается? Почему он решил тебя в школе оставить? И лучше тебе ответить правду, потому что, если ты думаешь, что его покровительство защитит тебя от всех бед, то сильно ошибаешься. Отец–наставитель стоит слишком высоко над нами. Многое здесь проходит мимо него. А вот здесь, рядом с вами нахожусь я. И я решаю, кто из вас доживёт до конца обучения, а кто сдохнет по ходу его или кому просто сунут нож под ребро неизвестные тати. Ты понимаешь, о ком я веду речь? — глазах мага сверкнули огоньки одержимости.
Я предпочёл кивнуть. Ликон явно не шутил. И если меня и впрямь решили, каким–то чудом, в школе оставить, ссориться с магом мне было не с руки. Я не настолько наивен, чтобы рассчитывать, что выживу в противоборстве с ним. Слишком разные у нас возможности. Он здесь власть, а я никто. И несчастный случай во время обучения или смерть в драке он мне запросто устроит. Да и без этого жизнь может так осложнить, что будет в пору самому в петлю лезть. Нельзя с ним конфликтовать. По крайней мере, пока… Вот только что ему ответить? Не правду же рассказывать! Нужно так соврать, чтобы Ликон поверил. Чем я ещё мог жреца заинтересовать? Мысли заметались, словно тигры в клетке в поисках правдоподобного ответа.
— Чего примолк? Лжу какую измышляешь? — недобро скривил губы маг. — Ну, так я тебе помогу. Для начала соври мне недомерок, как ты в Вилич к сроку успел прийти? Очень уж Вимс сокрушался, что опоздаешь, когда чутка тебя в деревне не застал, что степняки разорили. Даже грамотку мне прислал, судьбой твоей озаботясь! По сердцу, видать, ты ему пришёлся!
Я мысленно чертыхнулся. Вот и аукнулась мне моя нерешительность. Кончать надо было мага, когда возможность была. Теперь поздно! Ликон не дурак и то, что я только одной дорогой сюда мог к сроку успеть, уже понял. Нужно сознаваться.
— Я через проклятый город сюда пришёл мастер. Напрямую, — сделав испуганные глаза, прохрипел я. — Вот этим отец–наставитель похоже и заинтересовался.
— Так я и думал, — маг наконец–то слез с меня, позволяя подняться. — Теперь понятно, что за тати Аникею с Данилой глотки у корчмы перерезали.
— За что?! — вытаращил глаза я, потирая саднящую шею.
Ликон не ответил, задумчиво теребя бороду. Всё! И этот заглотил наживку! Что же вам всем в этом городишке нужно? И каким боком тут я? Понять бы. Ну, ничего. Со временем разберёмся. Главное, чтобы это время у меня было.
— Ладно, — пришел к решению маг. — Лишний с тобой. Живи пока. Позже я с тобой о проклятом городе поподробней поговорю. И имей в виду. Обо всём теперь мне докладывать будешь. Особенно о том, что насчёт тебя отец–наставитель решит. Сделаешь всё как скажу, у тебя всё хорошо будет. Даже в остроги служить не пошлют. Служкой при школе останешься. Всё сытым будешь, и башку никто не проломит.
«Ну вот. Всё по канонам жанра»! — внутренне усмехнулся я. — «Сначала кнут, потом пряник и можно считать, что вербовка прошла успешно. Вот только пряник какой–то уж больно чёрствый. Тоже мне пик карьеры, в младших прислужниках по школе шуршать. А учитывая сложившиеся обстоятельства, это точно не ко мне. Так что извините, мастер. У меня свои планы».
— Конечно, мастер, — попытался изобразить я радость от открывшихся передо мной перспектив. — Сделаю, как скажите!
— Ну, смотри, — Ликон ещё несколько секунд, видимо для убедительности, посверлил меня взглядом и развернулся к двери. — Пошли. Пора уже занятие начинать. Подзадержался я тут с тобой!