Никонт что–то увлечённо писал. Я уже по нескольку раз успел оглядеть незатейливый интерьер и убранство жилища жреца, а тот всё продолжал сноровисто водить толстым пером по пергаменту, совершенно не замечая моего присутствия.
«Ты смотри — какой занятый», — невесело усмехнулся я своим мыслям. — «Весь в трудах и заботах. Голову поднять некогда! А тут какая–то незначительная букашка отвлекать смеет! И ведь, на что угодно спорить могу — только перед моим приходом за перо схватился! На психику хочет надавить, сволочь! Чтобы ничтожный недошлёпок ещё раз прочувствовал, какой чести удостоился! Проникся, так сказать! Да был бы он сильно занят, не стал бы меня с занятий дёргать. Куда я денусь то? В любое время позвать можно. И что примечательно, любой из моих соучеников и проникся бы! Ну как же! Сам отец–наставитель своим вниманием удостоить соизволил! Главная жаба в местном болоте! Я, по ихней логике, уже стоя здесь, на седьмом небе от счастья прыгать должен»!
— Ты уже здесь? — наконец соизволил заметить моё присутствие Никонт.
— Да прибудут с тобой Трое, всеблагой отец, — поклонился я. Вообще–то, я уже поздоровался, когда сюда вошёл, но этот старый хрыч даже головы в ответ поднять не соизволил. Так что второй раз лишним не будет. Не переломлюсь.
— Я получил сегодня вести из деревни, — прошамкал губами отец–наставитель, не ответив и на моё второе приветствие. — Ты действительно не мог успеть к сроку иначе, кроме как пройдя через город асуров… Занятно.
Старый жрец задумался, машинально постукивая пером по столу. Я, молча, ждал. Прерывать размышления отца–наставителя мне было, пока, увы, не по статусу.
— То, что в прошлый раз мне про проклятый город сказывал, всё правда ли? — сунув перо в чернильницу, Никонт сплёл пальцы в замок. — Не было ли в твоих словах лжи, отрок?
— Всё как было обсказал, всеблагой отец. Разве я посмел бы солгать?
Я насторожился. Понять бы ещё, куда зловредный старикан клонит. Интерес у него к древнему городу асуров несомненный, раз проверкой моих слов озаботился. Понять бы ещё какой. Что может быть там такого ценного, что сразу смогло заинтересовать и мага, и шамана, и жреца? Гонду в расчёт не берём. С ним–то как раз всё ясно. Надеется, что я его по окраинам города пропаровожу, и он без лишнего риска за моей спиной кристаллов побольше нахапает. Ну, пускай надеется! Вот уж перед кем, я своё обещание выполнять не собираюсь! Но тут–то ставки явно покрупней будут. Достаточно глаза шамана вспомнить! Этот на камешки размениваться не будет! Серьёзный дядечька!
— Как бишь того мага кличут. Во дворец которого ты попал?
— Инсор, всеблагой отец.
— Людишек моих туда провести сможешь? — Никонт приподнялся в кресле словно гончая вставшая на след зверя.
Ну вот! Этого и следовало ожидать! Я даже зубами заскрипел с досады! Возвращаться в проклятый город?! Да мне и первой прогулки за глаза хватило! Еле ноги унёс! А второго посещения я точно не переживу!
— Не дойдём мы туда, всеблагой отец! Я и в первый раз чудом через пелену проскочил. А в обход нельзя. Каких только тварей там нет!
— Те твари, не твоя забота, — снисходительно усмехнулся отец–наставитель. — Люди с тобой пойдут опытные, бывалые. И маги среди них будут в княжестве не последние! Ты им главное дорогу покажи, да где какие твари таятся — разъясни. Дорогу то хорошо запомнил?
— Да, всеблагой отец. Забудешь тут, — мрачно ответил я, уже понимая, что от возвращения в город асуров, похоже, отвертеться не получится. — Только…
— Вот и хорошо, — с нажимом произнёс Никонт и, встав, не спеша подошёл ко мне. — Соберу людишек — проведёшь их во дворец. То дело решённое. Ну а дальше, не твоя забота. Сделаешь всё как надо — вознагражу. Оставлю служкой при школе. А нет… — договаривать отец–настоятель не стал. Да и зачем? И так всё понятно. На нет и меня тоже нет.
— Я понял, всеблагой отец, — тяжело вздохнул я, думая о том, что, похоже, в глазах местных воротил должность служки при школе была для меня пределом карьерных мечтаний.
— Тогда можешь идти, — отец–наставитель вернувшись за стол, снова уткнулся в свои бумаги. — Языком только об этом не болтай! Если что, ты и немой дорогу показать сможешь!
— И чего он от тебя хотел? — покинув апартаменты жреца, я сразу наткнулся на Толика.
— А ты чего сам туда не проник? Раз так интересно? — фыркнул я в ответ довольно резко. Перспектива возвращения в город асуров настроения не прибавляла.
— Да разве ж можно? — непритворно удивился коротышка. — У вас там разговор тайный, без догляду. Меня ты с собой не позвал. Куда же я полезу?
— Можно подумать, тебя это когда–то останавливало, — я постарался вложить в свои слова как можно больше сарказма. — И с чего ты взял, что разговор тайный был? Соскучился просто по мне отец–настоятель. Варом угощал, да беседы задушевные вёл.
— А чтобы никто вам бражничать не мешал, Никонт полог отрицания активировал! — весело заржав, согласился со мной айхи. — Хороший такой камешек! Полезный очень! — доверительно наклонился ко мне меховой. — Даже я ничего подслушать не смог. А уж Григорий! Извёлся весь!
— Он тоже пытался подслушивать? — я на секунду задумался, чьими ушами при Никонте работал Григорий, но затем мысленно махнул на это рукой. А мне не всё равно? Тут каждый второй чей–нибудь стукач и наушник!
— Пытался! — Толик скорчил забавную рожицу. — А потом сильно расстроился и убёг куда–то! Так зачем тебя жрец звал? Расскажи! Может я тебе совет дельный дам.
Я с сомнением посмотрел на Толика. Стоило ли посвящать его в курс дела? Доверия к айхи у меня не было. При случае сразу предаст или какую–нибудь пакость подстроит! С другой стороны, возможности у него ограничены. После инициации только зубоскалить и может! Да и рассказать об услышанном, коротышка в виду отсутствия собеседника, вряд ли кому сумеет. А вот совет какой может и даст. В чём я могу быть точно уверенным в отношении духа, так это в том, что возвращаться в проклятый город он ещё больше меня не хочет! За ту неделю, что я в школе прожил, Толик, наверняка, всё что можно здесь облазил, и про всех, всё, что даже нельзя узнать, узнал. И теперь в местных раскладах намного лучше чем я разбирается. Может и придумает что–нибудь.
— Слух до жреца дошёл про казну, будто бы мною под Виличем спрятанную, — подавив соблазн, я всё же решил правду Толику не говорить. От греха. Даже если айхи и даст совет, пять раз подумаешь, прежде чем им воспользоваться. Запросто, в его идее двойное, а то и тройное дно окажется. Да и дополнительной информацией снабжать эту тварь тоже не дело! Не угадаешь, в какой момент аукнуться может! — Вот и пытал отец Никонт о том, куда я его прикопал. Насилу отбрехался!
— Отбрехался, значит, — в голосе коротышки засквозили неприкрытые нотки иронии. — До чего же доверчивые жрецы теперича пошли! Вот бы мне таких в хозяева!
— Не хочешь — не верь, — безразлично передёрнул я плечами. — Я тебя своим наперсником пока ещё не сделал.
Здание школы (как уже говорилось) представляло собой огромный обветшавший от времени особняк, выстроенный в форме сильно вытянутого кольца с площадью посередине. И если административный корпус, где обитал отец–наставитель и прочая чиновничья братия, располагался на одном конце этого своеобразного эллипса, то жилой корпус, где обитали ученики, находился в противоположном. Видимо для того, чтобы грязные недошлёпки отцу–наставителю на глаза поменьше попадались! Поэтому вернуться обратно я мог двумя путями, по огибающим площадь полутёмным галереям — длинным, узким коридорам одной стеной примыкавшим непосредственно к внутреннему дворику. Я свернул в левую, машинально ускорив шаг. Переться мимо безлюдных, необжитых залов и входов в подземелья было немного жутковато. Вот только я и десятка шагов сделать не успел, как меня догнал коротышка.
— Ты куда? — требовательно уставился он на меня, изобразив всей своей фигурой знак вопроса.
— К себе, куда же ещё, — неподдельно удивился я. — Сам же знаешь. Время уже позднее, а завтра опять чуть свет подымут.
— А, — иронично ухмыльнулся лесной дух. — Ну, тогда иди. Там тебя как раз ждут. Вместе и отдохнёте!
— Кто ждёт? — не на шутку встревожился я.
— Да тут неподалёку пяток дружелюбных парней затаилось, — пренебрежительно махнул лапой Толик. — Вот они тебя и ждут! Очень, видишь ли, жаждут с тобой о какой–то казне потолковать. Говорят, что уже и место хорошее для беседы подобрали. Где–то в подземелье. Там как раз один из спусков рядом!
Никак Жихарь со своей камарильей! Активизировался всё–таки, гад! Я в замешательстве остановился, не зная, что предпринять. Встречаться с агрессивно настроенными городскими совершенно не хотелось. Ничем хорошим эта встреча для меня не кончится.
— Вправо надо уходить! — горячо задышал мне прямо в ухо Толик словно прочитав мои мысли. — Я уже проверил. Нет там никого. А если вдруг кто на пути и появится, сразу предупрежу! Тебе бы только до своей конуры добраться. Туда уже этот ваш третий недавно пришёл. При нём не тронут!
Гонда вернулся! Я слегка приободрился. Прав коротышка. Мне бы только до него добраться! Будущие адепты воды находились под таким строгим запретом со стороны храма, что даже на всю голову ушибленный Жихарь с ним связываться поостережётся.
— А чего это ты мне помогать решил? — насторожился я, не решаясь последовать совету коротышки. В альтруизм айхи верилось мало. Вернее, совсем не верилось. — Ну, схватят они меня, потом после пыток наверняка убьют. У кольца лишь владелец сменится. Тебе не всё равно, кого дурачить? Тем более, они о твоём пакостном характере ещё не знают!
— Если бы! — Толик горестно вздохнул. — Они ведь сразу тебя обыщут. Живого ещё. Кольца, естественно, не найдут. А по второму разу искать уже никто и не станет. Ещё и место, что они для беседы с тобой приглядели, далеко в подземелье находится. Судя по пыли; там лет сто до этого никого не было. И ещё столько же не будет. Эти дурни и сами туда случайно забрели!
Я закусил губу, всё ещё колеблясь. Оглянулся назад и тяжело вздохнул. Нет, попутчика мне не дождаться. Вряд ли какой–нибудь служка попрётся к недошлёпкам на ночь глядя. Напрямки через школьную площадь тоже не пройти. Двери наружу уже закрыли и открывать их для меня никто не станет. Так что вариантов, по сути, нет. Так налево или направо? Дилемма.
— Не веришь, — раздражённо фыркнул ахи. — Ну и Безымянный с тобой. Тут всё же не город Инсора. Быстрей найдут! Прощай! — фигура коротышки истаяла в воздухе.
Я задумчиво посмотрел ему вслед. Если бы айхи продолжил уговаривать, я скорее всего выбрал бы левую галерею. А теперь.… Какой смысл айхи владельца кольца менять? А им Жихарь станет, к гадалке не ходи. Тот ещё жучара. С ним даже ряд заключать смысла нет. Всё равно потом обманет. Нет. Такой партнёр айхи точно не нужен. Рискнём направо!
Решившись, я устремился вперёд. Справа мелькнуло несколько освещённых коридоров, тянувшихся в хорошо обжитые помещения и галерея окончательно погрузилась в полумрак, робко разгоняемый крайне редко попадавшимися на пути тусклыми светочами вмонтированными прямо в стену и ещё более тусклым светом от расположенных слева окон, выходивших на внутреннюю площадь.
О здешнем подземелье много чего рассказывали. Само здание школы было очень древним. Построенное в эпоху подлых веков, оно каким–то чудом умудрилось пережить все последовавшие за этим катаклизмы, став впоследствии наряду с княжеским замком тем основанием, вокруг которого вырос Вилич. Вот только слава о нём шла дурная! По слухам, когда пошла мода на слом старых магических школ, местный правитель решил разрушить и эту. Вот только в этот же день и скончался. Что уж там послужило причиной скоропостижной кончины, может отравил кто или просто косточкой подавился, доподлинно не известно. Вот только наследник последнее распоряжение своего папаши быстренько отменил. От греха. Народ тут суеверный. Вот и пошла с тех пор дурная слава. И хотя в сказки местных о кишащих в подземелье чудовищах я особо не верил, но от то и дело появлявшихся справа тёмных проёмов тянуло такой жутью, что я вновь ускорил шаг, прижавшись ближе к окнам.
— Немного осталось, — радостно рявкнул прямо в лицо, неожиданно возникший передо мной коротышка. — И никого впереди нет! Красота!
— Да чтоб тебя! — запнувшись на полушаге, громко выругался я, судорожно взглотнув. — Напугал, скотина такая! Ты в следующий раз так прямо под носом не появляйся! Понял?!
— Боюсь, что следующего раза уже и не будет! — не на шутку расстроился айхи. — Но я учту твои пожелания.
— Это кто тут орёт? — в нише, напротив которой и тормознул меня подлый меховой, широко приоткрылась незамеченная мной в полумраке дверь и в коридор выглянул здоровенный юноша с густой рыжеватой щетиной на сильно вытянутом лошадином лице. Грегор! Один из той шпаны, что всегда топталась за спиной у Жихаря! Пару мгновений мы оторопело смотрели друг на друга.
— Жихарь, смотри! — в глазах верзилы мелькнуло узнавание. Рот ощерился в радостной улыбке. — А тут этот, ну что казну за городом припрятал! Да ещё один, без этих уродов, что с ним живут!
В следующее мгновение я сорвался с места, устремляясь в сторону видневшегося вдалеке светлого пятна. Вот только убежать, далеко не успел. Резкая боль в сердце заставила согнуться, ухватившись руками за грудь. Подкосившиеся ноги…. И вот я уже катаюсь по полу, тихо подвывая сквозь сжатые судорогой губы. Господи! Как больно то! Грудь будто разрывает кто–то изнутри, попутно выламывая кости! Сверху навалились, впечатывая в пол. Я лишь протестующее промычал, даже не помышляя о сопротивлении. Мир вокруг перестал существовать, сузившись до размеров пульсирующего огнём камня. Время замерло, зацепившись стрелкой за отметку с символом «Вечность».
Приступ прошёл внезапно, как и появился. Разом исчезла боль, прошли судороги, вот только радости мне это не доставило. А чему тут радоваться, когда тебя грубо волокут связанным по рукам и ногам неизвестно куда? И при этом заранее знаешь, что тебе там точно не понравится? Впрочем, надолго наш поход не затянулся. Городские отлично ориентировались в переплетениях лестниц, коридоров и галерей едва различимых в свете самодельного факела. По всему видать, не впервой им тут шастать! И вот, миновав крутую винтовую лестницу, мы оказались в небольшом мрачном зале без окон покрытым странной желтоватой плесенью. Натужно сопя, мои недруги привязали меня к одной из тонких колонн густым рядом выстроившимся возле стены и, повесив над моей головой единственный источник света, обступили полукругом.
— Ну, здравствуй Вельд, — наклонился надо мной Жихарь, весело скалясь. — Вот так встреча! Я уж и не чаял, что с тобой поговорить удастся. Всё дружки твои рядом крутились! А тут такая удача! Сам к нам пришёл!
— Он ещё и крикнул что–то, — заржал рядом с ним Грегор. — Шёл бы спокойно мимо, я бы его не в жизнь не заметил. Так ему надо было, как раз напротив двери, остановиться и горланить начать! Я сначала даже своим глазам не поверил!
— Ну вот, — Жихарь торжествующим взглядом окинул своих подельников. — А вы всё канючили, «Что мы в этих подвалах забыли! Если там что и было, давно без нас нашли уже»! — передразнил он кого–то из них. — Не лазили бы по подвалам, его бы не поймали! Теперь точно с прибытком будем, когда он где казну припрятал, расскажет! Ведь расскажешь же, а? — Жихарь нагнулся ко мне и выдернул изо рта кляп. — Если хочешь кричать — кричи! Всё равно никто не услышит, — хмыкнул он и потрепал меня по голове. — Так как насчёт казны? По–хорошему расскажешь или нам с тобой более вдумчиво побеседовать?
— Да отдай ты им эту казну, Вельд! — испуганно загнусавил, выглянувший из–за спины Жихаря Толик. — Что–то мне боязно за тебя стало! Они же, не дай Йоки, ещё и обидеть могут!
— Ну, ты и сволочь! — с чувством выпалил я в сторону подлого айхи.
И приложился головой о колонну. Рот моментально наполнился горьковатой кровью, левая часть лица начала неметь.
— Это тебе за сволочь, — спокойно, даже как–то отстранённо произнёс Жихарь. — Ты со мной должен уважительно разговаривать, с почтением. — Он задумчиво посмотрел на меня, склонив голову на бок, и неожиданно сильно пробил кулаком в живот. — А это за тот, прошлый разговор. Обидел ты меня тогда сильно!
Я, изогнувшись насколько позволяли связанные руки, начал хватать губами воздух. Вокруг весело заржали.
— Ты смотри. Прям, на рыбу стал похож! Глаза так же выпучил!
— Да нет! Это он нам сказать что–то хочет, вон, как рот разевает!
— Может он голодный! Давай покормим! Расстараемся!
Трое подонков от души веселились, потешаясь над беспомощной жертвой и, лишь Жихарь продолжал спокойно всматриваться мне в лицо, слегка приоткрыв рот в хищном оскале. И этот взгляд пугал меня больше, чем радостные улыбки троих садистов предвкушавших очередное развлечение. Я вдруг со всей ясностью осознал, что этот изувер сейчас начнет меня элементарно потрошить, всё так же спокойно наблюдая за моими мучениями. И ничто его не остановит. И дело даже не в том, что я не смогу ему назвать место, где спрятал несуществующую казну. Да даже отдай я им её, это ничего не изменит. Он будет продолжать пытки просто так, на всякий случай. А вдруг, я ещё что–то припрятал?
— Ну, мне, пожалуй, пора, — засуетился вдруг Толик, видимо пришедший к тем же выводам, что и я. — А то эти крики, кровь, хруст костей… Не люблю я это. Весёлого тут мало! Да и ты мне уже как родной стал. Жалко–то как! — коротышка виновато посмотрел в мою сторону. — А куда деваться было? — айхи расстроено всплеснул лапами. — Нельзя мне обратно в город Инсора возвращаться! Никак нельзя! Прощай. Я, наверное, даже буду грустить. Вернусь, когда у кольца новый хозяин объявится! — подлый дух, уже повернувшись ко мне спиной, в последний момент передумал и добавил: — Кстати. Колечко, после смерти владельца, некоторое время ярко сияет. В этом полумраке, только слепой не заметит!
И исчез, сволочь такая!
— Ну, так что, расскажешь, куда камни мажеские прикопал? — потёр между тем переносицу Жихарь. — Учти. Я в последний раз по–хорошему спрашиваю.
— Можно подумать, что если я тебе отвечу, от этого что–то изменится, — сплюнул я на землю кровавую слюну. — Ты же всё равно простой беседой не ограничишься.
— Не ограничусь, — спокойно признал мою правоту Жихарь. — Ночь тебе всё равно весёлая предстоит. Но пытать тоже по–разному можно. Скажешь где казна, и всё будет значительно проще!
— Послушай, — в то, что можно убедить этих головорезов в отсутствии казны и уговорить меня просто отпустить, я ни капли не надеялся. Оставался один небольшой шанс — страх всей этой братии перед жрецами. — Зря вы всё это затеяли. Вам же самым это, потом боком выйдет.
— Это почему же? — брови Жихаря иронично изогнулись.
— Ты же сам видел, как меня сегодня к отцу–наставителю позвали. И ты прекрасно знаешь, что он обычно на таких как мы с тобой, внимания не обращает. Ведь так?
— Так тож жрец! — Грегор почесал подбородок, уколовшись щетиной. — Он Троим молитвы возносит. Не по чину ему с простым людом якшаться!
— Вот именно! — приободрился я и с нажимом добавил: — А меня к себе позвал! — я сделал секундную паузу, давая подельникам осознать этот вопиющий факт и, стараясь говорить как можно убедительнее, продолжил: — А почему? Нужен я ему очень, для дела одного.
— И чего? — Грегор непонимающе заморгал, потом что–то смекнул и помрачнел.
— Это, за каким же делом ты ему нужен? — сумрачно решил уточнить Жихарь.
— Так за тем же, что и вам. Место, где казну припрятал, я его людишкам показать должен. За то он меня и в ходоки отправлять не стал.
— Верно. Про то, что он частью казны от посылки к отцам–вершителям откупился, по всей школе бают. — согласно кивнул моим словам Миха. Сейчас он выглядел обычным парнем, а не отморозком, собравшимся меня жестоко пытать.
— Вот–вот, — сплюнув ещё раз набежавшую в рот кровь, я решил развить успех. — И получается, что убив меня, вы нарушите планы отца–наставителя! Вряд ли ему это понравится. А значит, будет дознание. А как умеют отцы–вершители следствие проводить, когда это интересы храма затрагивает, не мне вам рассказывать. Найдут обязательно!
— Что же делать то? — испуганно озадачился Микула. — Если вершители возьмутся, то точно найдут! Несколько лет назад один жрец в таверне так напился, что когда уходил, то в канаву сточную упал и захлебнулся. Так потом отцы–вершители весь квартал вверх дном перерыли. Всех допросами умучали. И когда убивцев не нашли, то трактирщика со всей челядью в той же канаве и утопили. Чтоб другим неповадно было.
— Чего неповадно то? Ежели он сам утоп? — не понял Грегор.
— А то! Ежели у тебя кто–то из жрецов отдыхать изволит, то ты его опосля проводи, убедись, что ладно всё, а не сиди сиднем у себя за стойкой!
— И что же теперь делать? — прогундел, почесав за ухом, Грегор.
— Отпустить меня надо. Вот что делать! — решил развить я свой успех. — Вреда большого вы мне причинить, не успели, — я выразительно сплюнул на пол очередную порцию крови. — Поэтому просто разойдёмся, по–хорошему.
— Не разойдёмся, — отрицательно мотнул головой Жихарь.
— Жихарь. Ты что?! С храмом связываться, себе дороже! — возмутился было Миха.
— Помолчи. Сейчас я говорю, — отмахнулся от него тот и спросил. — Миха, ты же раньше воровством промышлял?
— Ну да, — неуверенно ответил тот.
— Ну вот. Сможешь у Марка поясок его незаметно стянуть?
— Конечно, смогу, — пожал плечами тот. — Только зачем он нам? Ему цена — грош медный.
— А мы его рядом с его трупом положим, — кивнул на меня Жихарь. — Ещё и в крови измажем. А потом все вчетвером будем в один голос утверждать, что видели, как они втроём в подземелье входили. Вот пускай Лузга с Марком, потом и ответ за свой разбой перед отцом–наставителем держат!
— Ловко придумано! — с восхищением протянул Грегор.
— Может и ловко, а только отцы–вершители народ въедливый. Кто–нибудь из вас обязательно проговорится. — не пожелал сдаваться я. — Стоит ли оно того?
— Стоит, — категорично возразил мне Жихарь. — А будешь дальше гоношить, я тебе рот кляпом заткну.
Он быстрым шагом отошёл куда–то во тьму зала и вернулся с крупным коричневым камнем в руке.
— В общем, так. Сейчас ты быстро рассказываешь, где спрятал казну или я начну этой камнем ломать тебе пальцы на ногах. Ну, так что? — Жихарь начал перекидывать камень из руки в руку. — Где казну прикопал?
— Погоди! — паника захлестнула меня с головой. То что сейчас этим камнем, мне со всей дури ударят по ноге, не вызывало никакого сомнения. — Давай как–то договоримся! Нет никакого клада! Я правду говорю! А!
Жихарь неожиданно обронил камень и ногу пронзила жуткая боль. Тело выгнуло дугой в бессильной попытке порвать сдерживающие меня путы. Из глаз хлынули слёзы. Заскрипев зубами, я увидел, как расстроился мой палач.
— Надо же! Уронил! — Жихарь огорчённо покачал головой. — Больно? — ваклонился он к моему лицу. — Так–то не боль. Боль будет, когда я сам ударю. Так что, где казна? — Всё так же спокойно поинтересовался мой палач, занеся руку для удара.
Я в полном отчаянии закрыл глаза, ожидая очередного взрыва боли.
— А тебе никакая казна уже не поможет, — тихий, чуть ироничный голос остановил моего врага в последний момент. — Не к чему она покойникам.
— Мастер?! — волчком крутанувшись в сторону двери, выдохнул Жихарь. Вокруг него испуганными баранами сгрудились все остальные.
— Для тебя я уже не мастер, — из темноты на свет появилась фигура воздушника. — Для вас всех я уже палач. Значит планы отца–наставителя для вас ничто? Я верно расслышал? Надеялись правосудия храма избежать?
— Я и сейчас на это надеюсь! — от невозмутимости Жихаря не осталось и следа. — Придётся нам и тебя убить, мастер! Удастся вину спихнуть на Марка с Лузгой — хорошо, нет — хуже уже не будет!
Юноша, выхватив из–за пояса нож, начал медленно по дуге приближаться к Ликону. Тот невозмутимо наблюдал за ним, сжимая кулаки.
— И чего смотрите? — рявкнул на оторопевших подельников Жихарь. — Неужто непонятно, что выхода у нас другого нет.
— Так он всё же колдун, — неуверенно пробасил Грегор. — Сейчас как испепелит чем–нибудь!
— Кто?! Этот пьяница?! — нервно хохотнул Жихарь. — Сильных магов милорды всех к себе во дворцы забирают, а в школу нас учить только полное ничтожество сошлют. Так что он только и умеет, что вар без меры пить, да мелкие фокусы показывать. Да и время ему надо на что, чтобы заклинание силой напитать. Руны опять же вывести. А времени то у него как раз и нет!
Последние слова, похоже, убедили Миколу, который, ловко поигрывая ножом, тоже двинулся в сторону мага.
— Ты мне сразу не понравился, выродок айхи! Вот сейчас за плети и посчитаемся!
Пришли в движение и остальные.
— Бегите мастер! — рявкнул я, удивляясь бездействию Ликона. — Вам не справится!
Хотя о каком бегстве могла идти речь? Маг–пьяница явно был не лучшей физической форме. Он и десятка шагов пробежать не успеет, как ему сзади нож в печень вгонят. Ему по–хорошему надо было не высовываться, а за помощью сразу бежать. Хотя, с другой стороны, из меня за это время студень сделать успели бы. А так, теперь, может и сразу вслед за Ликоном убьют. Убийство учителя в планы Жихаря и его компании точно не входило, так что теперь им не до долгой беседы со мной будет. Впору успеть следы замести. Хотя кто его знает, этого Жихаря. Он может наплевать на всё и беседу продолжить. Очень уж мне его взгляд не понравился. Беспредельщик тот ещё!
Вот только Ликон никуда бежать и не собирался. По моему телу пробежали, сменяя одна другую, волны холода и жара. В висках сильно заломило. На полу, под ногами четвёрки ублюдков, появилась ядовито–салатовая клякса, стремительно набирающая цвет.
«Два шага назад».
Я ошеломлённо огляделся, не понимая до конца, откуда в моей голове раздался этот тихий бесстрастный шёпот. Внутри возникла странная уверенность, что слова стылой изморозью коснувшиеся моего сознания, при этом предназначаются не мне, а Михе, находящемуся на самом краю кляксы. Вот только озвучивать их для него, я не собирался.
В следующее мгновение, Ликон, резко вскинув правую руку, провёл ею перед собой как бы отгораживаясь этим жестом от врагов. Тут же перед старым магом возникло небольшое еле видимое сияние, полыхнуло, рассыпавшись в разные стороны миллионами синих искорок и устремилось в сторону нападавших. У Жихаря, рванувшегося к магу, подкосились ноги и он тряпичной куклой повалился на каменный пол, немилосердно при этом ударившись головой. Следом бессильно осели остальные.
— Ты конечно прав, — покачав головой, посмотрел в сторону Жихаря маг. — На создание любого заклинания нужно время. Это ты молодец. Хорошо усвоил! Вот только о том, что у меня кристалл для таких случаев припасённый оказаться может, не подумал. А чтоб его в ход пустить, времени не нужно. Ведь что такое кристалл, по своей сути? — решил разъяснить Ликон, повернувшись ко мне. — Уже готовое заклинание, в камень заключённое. Удобная вещь, — покачал воздушник головой. — Жаль только дорогая очень, да для магов запрещённая! — тяжело вздохнув, видимо, при воспоминании о потраченных деньгах, маг подошёл ко мне. — Ты начинаешь доставлять мне всё больше хлопот, Вельд. А я в этой пакостном мире больше всего ценю комфорт и покой. Поэтому, видят Трое, тебе нужно придумать вескую причину, ради которой я готов был бы терпеть боль и рисковать своей жизнью.
— Может, для начала, всё–таки меня развяжешь, мастер? — прохрипел я, кусая посиневшие губы. Пульсирующая резкими толчками боль в ноге, к разговору не очень то и располагала.
— С какой стати? — удивился моим словам Ликон. — Чтобы потом опять привязывать? Я ещё не решил, как с тобой поступить. В данный момент я вот склоняюсь к мысли, что ты всё–таки умрёшь.
— А зачем меня убивать, мастер? — вопросительно взглянул я на колдуна. — Тогда и спасать не нужно было. Эти отморозки, — кивнул я на бесчувственные тела на полу, — с этой задачей и сами бы успешно справились.
— Да не собираюсь я тебя убивать, — деланно возмутился маг. — Почто мне эта докука? Тебя убил он, — кивнул он на Миху. — Я, видишь ли, спасти то тебя не успел! — Ликон сокрушённо развёл руками. — Как только они меня увидели, так Миха нож тебе в сердце сразу и саданул! — воздушник нагнулся и поднял выроненный Михой нож. — Вот этот самый! — повертел он им у меня перед глазами. — Ну а после уж и я их заклинанием накрыл. Такая вот с тобой беда случилась!
— Мда. Не повезло мне, — без тени иронии протянул я.
— Ну почему не повезло? — покачал головой Ликон. — От пыток то я тебя спас! Ты уж мне поверь — не появись я здесь, и ты бы сейчас о быстрой смерти как о величайшем счастье мечтал. Но всё же, было бы лучше, если бы я успел вовремя и ты выжил. А не то получится, что я зря рисковал. Это хорошо, что этот молодчик сразу ко мне не метнулся, а то всё плохо могло кончиться.
— А что же вы заклинание сразу не метнули, издали?
— Умный какой. Издали, — проворчал недовольно маг. — Издали нельзя! Кристалл у меня не сильный. Где я на сильный деньгу возьму? На этот и то несколько лет монеты копил! — Ликон вновь сокрушённо покачал головой. — Заклинание более чем на пять шагов от меня не действует. Я потому и ждал, чтобы они поближе ко мне все подошли и всем скопом в кучу собрались.
— А если бы не собрались? — заинтересовался я. — Тогда как?
— Тогда никак, — сердито отрезал Ликон. — С двумя — тремя я бы может и справился. Больше никак! Ножами эта босота с детства пользоваться учится. Потому про свой риск и говорю!
— Вон оно что, — покачал я головой. — Тут значит, всё на грани было.
— Запомни на будущее, Вельд, — маг наклонился ко мне, лихорадочно сверкая глазами. — Магия — это не только умение накапливать магическую энергию и знание формул. Магия — это, прежде всего, трезвый расчёт и знание людей. Не сможешь предугадать, как поведут себя враги и никакие заклинания тебе уже не помогут. Маг — это всегда сначала стратег и уже только потом тактик, — Ликон вытер со лба выступивший пот и добавил: — Если у тебя, конечно, это будущее будет! Это зависит от того, насколько правдиво ты ответишь на мои вопросы.
— Давайте уж, спрашивайте, — обречённо поморщился я. — Только скорее, а то нога ужасно болит, да и руки затекать начали.
— Хочешь стать магом, привыкай терпеть боль, — равнодушно пожал плечами воздушник. — Когда отец–наставитель тебя в проклятый город послать собирается? — упёрлись в меня зрачки холодных глаз. — И что за людишки с тобой будут?
— Я не знаю, — помотал головой я и, увидев как сузились глаза Ликона, поспешно добавил: — Я вправду не знаю! Зачем отцу–наставителю в свои планы какого–то недошлёпка посвящать? Понял только, что время ему нужно людей собрать!
— Ну да, — с усмешкой произнёс Ликон. — Это на него похоже. Спеси в старом дураке много! Ну ладно. Пока я тебе верю. Ответишь мне ещё на один вопрос и считай, что мы поладили, — маг сделал паузу и вдруг, грубо схватив меня за рубаху, буквально прошипел: — Где ты колечко с порабощённым айхи подобрать умудрился?! Уж, не во дворце ли асуровом? Ты там был?! И почто кольцо до сих пор не снял?!
Вот это я влип! И что мне теперь говорить? Вон по глазам сразу видно, что не отстанет! Где ты старый, угрюмый, равнодушный ко всему кроме своей бутыли маг–пьяница? Передо мной стоял готовый на всё фанатик с яростно пожирающими меня глазами и лицом одержимого. Вот ведь! А я точно избежал пыток? Как бы мне не пожалеть, что Ликон вообще сюда заявился. Он если что, в этом наверняка побольше Жихаря понимает! И ведь правду не скажешь! Отнимет он у меня кольцо. К гадалке не ходи, отнимет, раз как снять знает! Хотя с Толиком всё! Надо что–то решать! Потому что следующую шутку айхи, я точно не переживу! Ошибся я в отношении этой обезьяны. По крупному, ошибся. Думал, что навредить мне коротышка больше не может, раз к магии у него доступа нет. А что получилось? И дело не только в том, что он меня к ватаге Жихаря подманил. Тут я сам виноват, что уши развесил. Другое больше пугает. Очень уж вовремя у меня преобразование кристалла в груди началось. Для Толика вовремя. Не бывает таких совпадений! И какой из этого вывод напрашивается? Соврал мне айхи! Может он на меня воздействовать! До сих пор может! Не знаю, устанавливал отец Никонт этот самый полог отрицания или нет, но нашу с ним беседу коротышка точно слышал. Вот и решил меня в жертву принести, чтобы в проклятый город не возвращаться!
— Ну что застыл? — встряхнул меня между тем Ликон. — Думаешь, как обмануть половчей? Только это, вряд ли! Я, видишь ли, про это колечко уже давно догадался! — маг скользнул взглядом по моей руке. — Больно ты ловко потоки магические на первом уроке углядел. Да и Вимса я хорошо знаю. Не будет он, с кем попало, своими знаниями делится! Скорей уж наврёт в три короба, — воздушник махнул рукой, скептически усмехнувшись: — Пришлось мне заклинание истинного зрения изучить, — Ликон заглянул мне в глаза. — Для того и ждал тебя в галерее, чтобы на духа того паскудного хоть одним глазком взглянуть, да с тобой, опосля, без догляду послухов побеседовать. А тут они! — маг тихо засмеялся, мотнув головой в сторону Жихаря и компании. — Но айхи разглядеть я успел! Ловко он тебя на камни уложил, кристалл в груди начав преобразовывать!
— А как он это делает, мастер? — я, поняв, что отпираться дальше нет никакого смысла, решил постараться как можно больше узнать о маленькой пакости, уже превратившейся в огромную проблему. — У него же доступа к магическим потокам нет. Или есть?
— К внешним нет, — криво усмехнувшись, Ликон отошёл, огляделся и удобно устроился на поваленной колонне шагах в десяти от меня, на самой границе между мраком и светом. Из полумрака характерно забулькало. Маг удовлетворённо крякнул и продолжил: — Но потоками, заключёнными в нём самом — пользоваться может. Но опять же, направить эту энергию он может только на себя и своего хозяина, через колечко с ним связанного. Раньше это было во благо. Пленённый дух мог подлечить, снять усталость, уменьшить боль, — Ликон вновь приложился к баклажке и, вытерев губы грязным рукавом, продолжил. — В общем, пользу айхи немалую приносили, пока на них управа была. Но ныне не так! Все асуры сгинули, а вместе с ними пропало и знание, что позволяло айхи в узде держать. Ты думаешь, что один такой, что кольцо призыва найти сподобился? — ехидно хмыкнул из темноты воздушник. — Нет. Были случаи и до тебя. Вот только добром это ни для кого из нашедших не кончилось! Все в сыру землю легли!
— А мне что делать, мастер? — закусив губу, я попытался пошевелить затёкшими запястьями. Пора заканчивать эти вечерние посиделки! Ликон, судя по тому, как удобно устроился, никуда не спешит, а я уже рук не чувствую!
— Ежели ты о кольце спрашиваешь, то снять и выбросить подальше. Ну, или вражине какой подарить, — Ликон усмехнулся и, сунув бутыль в суму, нехотя направился ко мне. — А ежели о наших с тобой делах…
— Сначала о кольце, мастер, — облизал я пересохшие губы. — Дело в том, что я не знаю, как его снять!
— Вон оно что, — лицо подошедшего мага искривила неприятная улыбка. — Ну что же. Ты мне покуда живой нужен. Поэтому помогу, — Ликон склонился надо мной. Его лицо, в отблесках начавшего затухать факела приобрело зловещие черты. — Сам ты снять кольцо не сможешь. Но тебе нужно лишь твёрдо пожелать, чтобы его снял пленённый дух. Это единственный приказ, которого айхи ослушаться не может. Колечко с пальца и слетит!
" Ну, всё! Капец телёночку! Отмычался! Сниму и в самый глубокий сортир закину! Хотя нет.… С сортиром я погорячился. Проклятье, что лог на меня повесил, никто не отменял. Значит, просто сниму и подальше запрячу. До поры. Вот только не сейчас. Хоть Ликон и советует от кольца избавится, как бы сам не отнял. Вдруг ему надо?
— Вижу, при мне снимать боишься, — усмехнулся маг, от которого не укрылись мои колебания. — Ну, так снимешь опосля. Мне это кольцо и даром не нужно. Одна морока, да неприятности. Ты главное не вздумай на то колечко своей кровью капнуть, да айхи доступ к своей энергии дать. Тогда совсем беда будет.
— А что тогда будет, мастер? — похолодел я, вспомнив про свой соблазн перед инициацией.
— С тобой? — спросил Ликон и обидно засмеялся: — Да всё что, айхи будет угодно. И снять кольцо ты его заставить уже не сможешь!
Я зябко передёрнул плечами.
«Вот тварина подлая! Снимать! Однозначно, снимать»!!!
Ну да Лишний с ним, с кольцом этим, — отмахнулся от моих переживаний Ликон. — Меня более дворец асуров интересует! — маг хищно оскалился, рука опустилась на плечо, сильно его сжав. — И не вздумай мне лгать! Ты там был, коль жрец снаряжением людишек в запретный город озаботился.
— И не думал даже, мастер, — возразил я, судорожно соображая, что же рассказать дотошному магу. — Только там порушено всё. Да и я только в тронном зале был.
— В тронном зале, говоришь?! — Ликон буквально вскинулся, буравя меня глазами. — А трон истинного мага видел?! Он уцелел?!
Вопросы посыпались градом. Мага интересовало буквально всё в загадочном троне вплоть от формы спинки до узоров на резных ножках. Я старательно отвечал, напрягая память. Врать в такой мелочи, смысла не было.
— И что дальше было! — удовлетворив свое любопытство, требовательно спросил воздушник.
— Ну, побродил я по залу, кольцо нашёл, а потом, с помощью айхи открыл портал магический и в сторону Вилича переместился.
— Ты влез на трон истинного мага?! — неверяще переспросил Ликон и неожиданно расхохотался.
Маг смеялся долго, порой утирая грязным рукавом выступившие слезы. Я, стиснув зубы, терпеливо ждал. Смех воздушника мне совсем не нравился, наполняя сердце беспокойством. Знает Ликон что–то о тронах великих асуров. Нехорошее для меня, судя по всему.
— Так я иначе в Вилич не успел бы, мастер, — решил я прервать веселье Ликона.
— Да лучше бы ты опоздал! — продолжил веселиться воздушник. — Ты хоть понимаешь, куда залез? Любой трон асуров, сам по себе великий артефакт! Их лично Лишний для своих учеников сотворил! Для своих учеников!!! — повторил Ликон, выделяя каждое слово. — И ни для кого более! В прошлом, даже самый распоследний нищий, ни за какие деньги, на трон асуров не полез бы! Потому как, каждый истинный маг на трон своё лучшее заклятье накладывал, — отсмеявшись, продолжил маг. — Ну, чтобы неповадно всякой шелупони, вроде тебя в их отсутствие к нему даже близко подходить! Слишком многих привлекала та сила, которую получал каждый, кто осмеливался на него забраться. Но за всё приходится платить. И смерть, которая со временем настигала нечестивца, была отнюдь не из лёгких!
Я лишь горестно хмыкнул в ответ. Одним проклятьем больше, одним меньше. Я ими скоро буду обвешан как новогодняя ёлка игрушками. А Толик и про это мне ничего не сказал! И почему я не удивлён? Эта тварь, кажется, просто задалась целью непременно меня угробить и довольно успешно шагает в этом направлении. И как я ещё жив до сих пор? Наверное, этот вопрос я незаметно для себя произнёс вслух. Во всяком случае, маг на него ответил.
— А это отложенное проклятье. В древности маги такие любили! Ну, чтобы преступник сто раз раскаяться успел в содеянном, каждый день смерти ожидая!
Ну что же. Это мне уже знакомо. Быстро тут только везунчики дохнут. Мне такое счастье не светит! Интересно только, какой срок жизни отмерят мне на этот раз?
— И когда эта смерть наступала, мастер?
— Точно никто не знает. Обычно полгода давалось на раздумье, а потом могло произойти в любой день. Тут уж кому как не повезёт! — благодушно потянулся Ликон. — Мне нужно попасть в этот дворец, Вельд, — неожиданно тоном, не допускающим возражений, заявил он мне: — И ты меня туда отведёшь!
— Если только доживу, — обречённо вздохнул я. — Слишком многие ко мне нездоровый интерес проявляют. Не одни убьют, так другие угробят!
— Теперь доживёшь, — успокоил меня маг. — Это уже моя забота. Значит так, — Тон Ликона стал сухим и деловым. — Ты в город с людьми Никонта скорее всего с того же места войдёшь, где в прошлый раз входил. Я уже буду ждать тебя там и пойду следом. Пусть эти недоумки дорогу своими телами расчищают. Убьёшь их только тогда, когда они добудут то, зачем их посылал отец–наставитель. Я хочу знать, что ему было нужно. — прервав мой протест, маг успокоил. — Как убить, я научу. Затем ведёшь меня к трону…. Ну и ещё в одно место. А я, в свою очередь, помогу тебе избавится от проклятья. Ну и потом, как обещал, служкой в школе пристрою. Всё понял?
— Ага. Понял, — согласно кивнул я.
Как же, нашёл идиота! От проклятья он меня избавит! Если бы древнее проклятье великого мага мог убрать каждый полупьяный колдунишка, на этом троне уже дыру протёрли бы! Опять вся надежда только на библиотеку. И пешком, похоже, я туда уже не успеваю! И что мне остаётся? Опять на трон лезть! Сумел портал к Виличу перенести, глядишь, и туда перенесёт. Надежда, конечно, призрачная. Ну а какие ещё варианты есть? Главное Толика открыть портал в нужное место, заставить. Не надевая кольца! Слышать то он меня прекрасно будет. Правда, там ещё нужно будет, как–то от людей Никонта отвязаться, Ликона в объятья к Лишнему спихнуть, энергии для открытия портала где–то взять. Перспективы радужные открываются. Но как говориться, будем решать проблемы по мере их поступления. А сейчас нужно делать вид, что я верю магу и на всё соглашаться. А то и вправду, тут навсегда останусь. Я сейчас и жив только потому, что меня и тут как проводника использовать хотят. Использовать и выкинуть потом за ненадобностью. Тут я думаю и маг, и жрец одинаково поступят. Прикончат меня прямо там и всё. Если они получат то, ради чего так рисковать готовы, то лишние свидетели им точно не нужны будут. Вот ведь! Похоже не судьба мне на мага доучиться! А с другой стороны и времени на это нет. Жить то всего полгода осталось. Что же такое то? С каждым разом срок всё сокращается и сокращается! Будь ты проклят, коротышка! Стоп! Если мне изначально всего полгода жизни оставалось, и Толик об этом знал. Так что же. Значит, идти со мной к библиотеке он, и не собирался?! Я бы и доучиться не успел! И мы возвращаемся всё к тому же сценарию. Я умираю, и кольцо меняет своего владельца. В общем, все счастливы. Нет, ну не урод, ли он?!!!
— Чего умолк опять? — дружески приобнял меня за плечи Ликон. — Или всё же обмануть задумал? Так это ты напрасно! Не люблю я этого!
— Да нет! И в мыслях не было! — совершенно искренне возмутился я. — Кто же меня от проклятья избавит, если не вы? Да и место служки при школе! Да я об этом всю жизнь мечтал!
— Да я тебе верю! — ободряюще похлопал меня по плечу Ликон. — Ты мне с первого взгляда понравился. Но вот теперь, — маг, порывшись в своих карманах, достал небольшой глиняный пузырек. — Я буду верить тебе ещё больше. Выпей! — ткнулось в мои губы горлышко. — Оно и боль слегка уменьшит.
— Что это? — умудрился спросить я, почти не разжимая губ.
— Яд, — не стал врать мне маг. — Сам приготовил. Как раз для такого случая. Уже думал, что и не пригодится никогда, а оно видишь, как повернулось то!
— Зачем яд?! — недоумённо вскричал я. — Мы же вроде договорились уже!
— Вот именно. Поэтому я тебе яд и предлагаю, что договорились, — согласно кивнул маг. — Иначе бы был нож. Да ты не пугайся так, — ласково потрепал он меня по волосам. — Это медленный яд. Ты даже себя чувствовать хуже не будешь. Живи себе дальше и радуйся. Вот только через месяц, противоядие принять нужно. Принял и дальше живёшь, ещё месяц. Оно ведь на магии замешано. И само в тебе возобновляться будет. А там опять бегом ко мне. Ты не волнуйся, — поймав мой затравленный взгляд, успокоил он меня. — Противоядие не трудно изготовить. Вот только как это сделать, только я знаю.
— Не буду я это пить, — мрачно уставился я на маячившее перед лицом горлышко.
— А у тебя выхода нет. Не выпьешь, я тебя сейчас убью. А так до похода в город гарантированно проживёшь. Ну а там, если у нас всё удачно сложится, я и от заклятия тебя избавлю, и от отравы противоядие дам.
Ага. Блаженны, кто верит. Да вот только, как, помнится, говорил мне мой младший братишка. «Блаженные тут не выживают». А пожить хоть немного, но хочется. Даже в этом дерьмовом мире. И прав эта старая сволочь. Выхода у меня нет. По крайней мере, пока.
— Давайте вашу микстуру, доктор, — Вздохнув, сдался я. — Надеюсь, она хотя бы не горькая?
Маг только рассмеялся в ответ, снова поднося мне бутылочку к губам.
Мелкий занудливый дождик, затянувший свою унылую песню с самого раннего утра, и не думал затихать. Собственно говоря, он и на дождь то не походил. Так, крупная изморозь нависшая над раскисшей землей. Но это не помешало ему пропитать влагой всё вокруг. Было мерзко, холодно и мокро. Отчаянно ноющая нога настроения мне тоже не прибавляла. Стирая в очередной раз капли воды с достойной лучшего применения регулярностью заливающей глаза, я зло взглянул на Ликона. Тот, устроившись в принесённом нами кресле под балконом служившим ему импровизированным навесом, в очередной раз приложился к неизменной бутылке, размышляя о чём–то своём. Рядом неприкаянно мыкался Толик, напустив на себя вид вселенской тоски и скорби. Ближе меховая тварь подойти не решалась, лишь кидая в мою сторону жалостливые взгляды. Понимает, что недолго ему осталось! Мне бы только уединиться! А то всё время кто–то рядом был. То Ликон, то мои “ друзья». Сразу сниму и куда подальше запрячу! Только бы дождаться конца намечающегося спектакля, от холода не околев. К чему спрашивается, было нужно выгонять нас во внутренний двор ни свет, ни заря, если основные действующие лица заведомо появятся значительно позже? Нет вначале, когда ранним утром, служки погнали нас не к господине эконому для привычного уже распределения работ, а в мыльню, все заметно оживились. Возможность избежать нудной, грязной и достаточно тяжёлой работы не могла не радовать. По пути в мыльню началось оживленное обсуждение причины столь неординарного события, вперемежку с разглядыванием моей мрачной тушки, ковыляющей с самодельным костылём.
— Чего случилось то?
— Может господине князь решил школу навестить? Вот нас в божеский вид и приводят!
— Ага. Так он тебе и приехал! Что он в этой помойке забыл? Он даже на инициацию не появился!
— Вельд, а что у тебя с ногой?
— А зачем тогда нас в мыльню гонят? Говорят, что и одежку новую дадут, что мы на инициацию одевали.
— Может отец–приор нас видеть пожелал?
— Работать он не хочет. Вот и притворяется, что нога болит. Смотри, даже подпорку себе смастерил!
— Да ладно! Ему то мы какого Лишнего сдались!
Я, не обращая внимания на весёлый гомон своих соучеников, радовавшихся неожиданному отдыху, молча, ковылял к мыльне, опираясь на самодельный костыль сделанный мне Марком. Нога к утру разболелась неимоверно. Большой палец, по который Жихарь нечаянно уронил свой камешек, неимоверно распух и приобрёл зловеще–синюшный цвет. О том, чтобы опираться на ногу при ходьбе не могло быть и речи. Даже попытка встать на пятку заставила меня дико взвыть. Вот гадство! Урод! А если бы он по настоящему хоть пару раз ударить успел? Я зябко передёрнул плечами от этой мысли. О том, что бы было, не появись маг вообще, даже думать не хотелось. Поэтому ожидавших сейчас судилище негодяев мне было, совсем не жаль. Что заслужили, то и получат! Собственно говоря, кроме меня о причине утреннего переполоха знали только мои соседи. Гонда, Марк и Лузга сразу накинулись с вопросами, когда Ликон буквально внёс меня в комнату, но всей правды я им тоже рассказывать не стал. А с чего бы? Они мне не друзья и даже не товарищи. Один раз уже предали и, не задумываясь, повторят, если выгодно будет. Они и сейчас мне помогают только потому, что кое–что с этого поиметь надеются. Так зачем мне с ними информацией делится? Информация, она денег стоит! Так что отец–наставитель вызывал меня, чтобы дать задание следить за Ликоном. Почему так явно? Так жрец же! Что ему до конспирации. Он выше того, чтобы во всякие там мелочи вникать. Потом меня схватила банда Жихаря. Хорошо мимо как раз Ликон проходил. Вот он меня и спас. Почему спас? Да кто же его знает? Из вредности, наверное. Он всё Жихарю орал, что только он будет решать, кому тут жить, а кому сдохнуть. А они сдуру, ещё и накинулись на него. Вот как–то так. Кушайте ребятушки лапшицу. Мало будет, так я ещё добавлю. Мне для вас ничего не жалко! В общем, присутствие под балконом мрачного молчаливого мага для меня сюрпризом не оказалось. Ошибся я, в другом. Думал, что Ликон сам суд на скорую руку и проведёт. Зачем ещё кого–то беспокоить? Не те мы фигуры, чтобы высокое начальство соизволило спозаранку, сюда притащится! Но, похоже, всё же соизволило! Вот только не спозаранку!
— Ему точно не холодно, — между тем еле слышно пробурчали у меня за спиной. — Вон аж морда покраснела.
— Чтоб он этим варом захлебнулся, — также тихо согласился Лузга, зябко поведя плечами.
Ругать наставника громче уже давно никто не рисковал, памятуя о его слухе и неотвратимом наказании.
— И долго он ещё нас мурыжить будет? — пожаловался толстый Прикс, сын богатого ремесленника, который почему то не пожелал откупить сына от баллота. — У меня уже даже мозги водяной пленкой покрылись.
— Оно и к лучшему, — не удержался, чтобы не съязвить, Лузга. — А то они у тебя совсем ссохлись.
У бедного Прикса даже сил привычно отбрехаться не нашлось, так ему было плохо. Только зубами в ответ застучал.
— Почти два часа уже стоим, — решил пожаловаться и я. — И чего на дождь вывел? Скорей бы уж.
— Он так может до вечера просидеть, — мрачно заметил Марк. — У него в корзине ещё бутыль есть.
— Это да, — согласился с ним Гонда. — Поэтому у меня есть предложение. Я могу спросить наставника, зачем он нас сюда собрал, но сами знаете, чем мне это грозит. Не любит он таких прытких. Так что вы всем миром собираете мне серебрушку.
— Серебрушку! Ишь какой ушлый! — возмутился Прикс, даже забыв на мгновение о холоде.
— А ты тогда сам спроси! — окрысился Гонда. — И мы эту серебрушку тебе соберём!
Его оппонент предпочёл отмолчаться. Оно и понятно. Не любит наш наставник, когда его размышления прерывают. Сильно не любит. И выражает нам эту свою нелюбовь всеми доступными способами. Нет. Во время занятий вопросы не просто разрешены, а даже приветствуются. Но это когда он что–то объясняет, а ты не понял. А вот когда маг молчит, думая о чём–то своем, вот тогда прерывать его «медитацию» чревато. И вредно для здоровья.
— Вы эту серебрушку мне отдайте, — неожиданно вмешался в перепалку Ликон. — И я вам сам всё расскажу, — Он с нежностью посмотрел на побледневшего Лузгу и продолжил: — Ну, раз вам так скучно просто стоять, преподам я вам сейчас небольшой урок. Я уже много раз твердил, что сила мага не только в его магии, но и в умении просчитывать ситуацию, учитывать любую мелочь, но видно всё впустую! Я адепт воздуха! Но никому из вас в голову не пришло, что мне ничего не стоит сотворить простенькое заклинание дальнего слуха? А вы продолжаете перешёптываться, с наивностью полагая, что стоит только понизить голос, и я ничего не услышу. Даже отвернутся в тот момент, когда про меня очередную гадость говорите, ленитесь! А вдруг я по губам читать умею? — маг поудобнее устроился в кресле и продолжил: — Видимо придётся вбивать эти навыки в вас другими методами. То что не получается вдолбить через уши, можно вдолбить через другие места! Вот сейчас и начнём, пожалуй! Как раз у меня сегодня настроение подходящее!
Из–за спины наставника неторопливо вышли ухмыляющиеся служки, покручивая в руках плетями. Лузга, вжав голову в плечи, покорно ждал.
— Стойте! — резко поднимаясь с кресла, остановил их мастер и отрывисто бросил Лузге: — Повезло тебе, покамест. Недосуг мне с тобой возится!
Я посмотрел в сторону, куда глядел мастер и облегчённо вздохнул. Ожидание подошло к концу. Из административного корпуса в нашу сторону шагал сам отец–наставитель, в окружении целой толпы служек, стражников и ещё довольно молодого, неизвестного мне мага. Наставник, выйдя навстречу процессии, низко поклонился. Мы быстро поклонились следом.
— Стареешь, Ликон, — криво усмехнувшись, заметил между тем жрец, на секунду приостановившись перед воздушником. — Раньше ты не позволял себе того, чтобы я заставал тебя сидящим в моём кресле. Стареешь! — отец–наставитель важно прошествовал под балкон и не спеша уселся. — Или наглеешь?
— Что ты, всеблагой отец, — ещё ниже поклонился маг. — Я никогда не забываю, кто я есть, и уж тем более не забываю, кем являетесь вы.
— Вот и помни! — от голоса жреца пахнуло холодом. — Потому что, если я тебе об этом напомню, то в школе появится уже другой наставник.
Ликон на этот раз просто промолчал, покаянно склонив голову.
— Впрочем, наставник ты, судя по всему, плохой, — продолжил препарировать проштрафившегося мага отец–наставитель. — Раз на тебя твои же ученики с ножами кидаться осмеливаются. И друг друга калечат, где ни попадя. И это будущие маги, которые должны стать опорой храма и империи в этой Троими забытой окраине! Они что, потом и заклинаниями будут кидаться, в кого попало?
— На то и учёба, всеблагой отец, чтобы отсеивалась недостойных, — вкрадчиво ответил маг. — К концу обучения останутся только те, на кого храм сможет всецело положиться. А суровое наказание, послужит наглядным примером, как он карает нерадивых.
— Ладно, — сменил гнев на милость отец–наставитель. — Время покажет, что из них получится. Где эти тати? Не хватало мне ещё замёрзнуть в такую погоду.
Один из служек мигом набросил на ноги важно восседавшего Никонта, тёплый шерстяной плед.
Узников ввели буквально через пару минут. Две сгорбленные фигуры в окружении дюжих охранников, позвякивая ржавыми кандалами на ногах, прошествовали в центр дворика. Руки не были скованы, но очевидно в этом и не было никакой необходимости. Кандалы лишали всякой надежды на побег, а справится с целой толпой охраны, да ещё с такой обузой на ногах мог надеяться только безумец. Парни из банды Жихаря безумцами не были. На пепельно–серых лицах не было видно даже отчаяния или страха. Их потухшие глаза отражали лишь безграничную покорность судьбе и ожидание неминуемой казни. Никонт некоторое время брезгливо рассматривал их, презрительно кривя губы.
— Их было четверо, всеблагой отец! — вскинулся между тем Ликон. — Двоих нет!
— Двое ночью сбежали, — откинулся на спинку кресла отец–наставитель. — Да и Лишний с ними! Я распорядился. Всё равно поймают!
Я, закусив с досады губу, мысленно со жрецом не согласился. Как же. Поймают они Жихаря с Михой! Они уже в такую нору забились, что с собаками не сыщешь! А мне теперь ещё больше с оглядкой ходить надо!
— Как же мне вас казнить? — между тем озадачился Никонт, задумчиво барабаня по подлокотнику кресла.
— Как же так, всеблагой отец. Мы же не отступники! Нас в ходоки послать нужно! — вскинулся в отчаянии Микола и тут же взвыл, рухнув на землю от хлесткого удара кнутом. Разорванная наискось на спине рубаха тут же напиталась кровью.
— Не смей открывать свой поганый рот в присутствии отца–наставителя, выродок айхи! — угрожающе пробасил дюжий стражник и, на секунду задумавшись, ударил ещё раз, заставив тонко взвизгнувшего сына скорняка распластаться на земле.
Я не отвёл взгляда, загоняя на задворки души последние ростки жалости. Они бы меня вчера точно не пожалели. Представляю, что от меня к сегодняшнему утру осталось бы. Боль в неосторожно задетой ноге заставила закусить губу и по новому, уже зло взглянуть на осуждённых. Жалости больше не было.
— А давайте я их кровь в воду превращу, всеблагой отец, — льстиво наклонившись из–за кресла к жрецу, предложил молодой маг неведомым образом затесавшийся в свиту отца–наставителя. — Они прямо на глазах расплывутся. Правда немного подождать придётся. Заклинание очень сложное, время на подготовку нужно. Я его только недавно изучил. Заодно и опробую.
— Нет. На улице и так мерзко, а тут ещё ты со своей слизью, — не согласился Никонт и зябко передёрнув плечами, добавил: — Да и озяб я уже. Недосуг мне тут ждать, пока ты со своими заклятиями возиться будешь.
— Давай, я уж по старинке, огненные стрелы метну, всеблагой отец, — внёс свое предложение Ликон. — Времени заклинание займёт не так много, да и согреемся заодно.
— Небось вонищей тут всё пропахнет, — поморщился жрец.
— Не пропахнет, всеблагой отец, — поклонился маг. — Я ещё ветерок небольшой подниму, чтобы он в другую сторону дул. Запах сюда и не дойдёт.
— Ну, добре, — милостиво кивнул Никонт. — На тебя они напали, тебе их и казнить. Сил то хватит, обоих сразу поджечь?
— Должно хватить, всеблагой отец, — Ликон уже шустро чертил в воздухе руны. — Правда огня, не много будет. Сразу не умрут. Как бы в нашу сторону не побежали.
— Не добегут, — Хмыкнул отец–наставитель, кивнув одному из стражников.
Несколько человек вышло вперёд, перегораживая дорогу в сторону балкона. Маг, между тем, дорисовав сложный символ, застыл в напряжённой позе. Я машинально перешёл на магическое зрение и замер, зачарованно наблюдая, как творится настоящая волшба. Ликон стоял в центре воронки, вокруг которой кипел водоворот магической энергии. Разноцветные частички магического поля, сбившись в беспорядочную кучу, бешено кружили над головой мага, стремительно опускаясь всё ниже и ниже и затем, ещё более ускоряясь, растворялись напротив сердца. А им на смену приходил черёд очередной порции магических частиц. Зависшая прямо перед магом изящная вязь состоящая из доброго десятка рун, стремительно наливалась красным цветом.
— Силён, мастер! — восхищённо прогудел Марк, рядом со мной
Видимо не один я догадался посмотреть на волшбу Ликона через изнанку. Остальные делали тоже самое. Я мысленно согласился со сказанным. О таком контакте со своенравной стихией мне можно было только мечтать. Но творимая волшба давалась Ликону нелегко. Лицо воздушника налилось кровью став багровым, с подбородка ручьём лился пот, всё тело тряслось будто в лихорадке, в закатившихся глазах плескались океаны боли. Казалось ещё немного и Ликон не выдержит, сдавшись яростному напору стихии.
Меня неожиданно качнуло. Уже знакомые волны жара и холода, пронзившие тело, боль в висках и салатовая клякса под ногами обречённых.
«Шаг влево ", — прозвучал в голове знакомый шёпот. Я мысленно согласился с неизвестным подсказчиком. Грегор действительно стоял у самого края стремительно набирающей цвет кляксы. Вот только спасти его это уже не могло.
Воздушник рывком вскинул руку в сторону приговорённых и, махнув ею перед собой. С пальцев мага сорвались две тоненьких огненных стрелы, по какой–то непонятной сумбурной траектории устремившихся к казнённым и с треском врезавшимся им в грудь. Под утробный вой казнённых вспыхнуло два ярких факела, прыснувших в разные стороны. Впрочем, далеко несчастные разбежаться не смогли, буквально через несколько метров опрокинувшись на землю. Некоторое время, они, отчаянно крича, ещё делали безуспешные попытки стряхнуть с себя пламя, бешено катаясь по мостовой, но вскоре всё замерло.
Я судорожно взглотнул. Обещанный Ликоном ветерок, дул как раз в нашу сторону и в нос ударило гарью и вонью подгорелого мяса. Резко замутило и я, не выдержав, склонился, выплёвывая себе под ноги недавний завтрак.
— Смотри, какой нежный! — тихо захихикали у меня за спиной.
Чувствовалось, что лишь присутствие с интересом наблюдавшего за казнью отца–наставителя, удерживает моих соучеников от шквала шуток.
— Хорош землю удобрять, — похлопал меня по плечу Марк. — Отец–наставитель уходит. Поклониться нужно!
Я с трудом разогнулся. Никонт уже встал и направился обратно, к себе. Сзади еле ковылял, пошатываясь Ликон. Его лицо приобрело синюшный оттенок, по прокушенной губе сочилась кровь. Даже будучи мертвецки пьяным, маг держался на ногах лучше.
Я озадаченно посмотрел ему вслед.
— Откат поймал, — со значением в голосе заявил Марк. — Причём будь здоров какой. Теперь, наверное, до завтра колдануть не сможет.
— Скорей бы они ушли! — простонал Прикс. — Может и нас отпустят. Мочи нет, тут стоять больше!
Но почти уже ушедший Никонт, вдруг остановился и, оглянувшись, нашёл в толпе взглядом меня. Одно мгновение он колеблется, затем, всё же приняв решение, вернулся, встал перед нами и коротко рявкнул:
— Хочу предупредить неразумных, что отрок именуемый Вельдом, отныне находится под покровительством храма. И если с ним что–то ещё случится, то это не пройдёт мимо нашего внимания, — и, повернувшись к Ликону, добавил: — Ногу ему подлечи. Только калек нам тут и не хватало!
Скользнув высокомерным взглядом по замершей в изумлении толпе, отец–наставитель уже окончательно скрылся в здании.
— Слушай Вельд, а господине князь в вашу деревню никогда часом не наведывался? — в наступившей тишине голос Гонды, прозвучал подобно раскату грома. — Может ты его сын незаконнорожденный?
— Да не помню я, — машинально ответил я по привычке, подбирая отвисшую челюсть. Это что же там такое находится? В этом мёртвом городе древних? Кольцо всевластия, эликсир вечной жизни или манускрипт с призывом самого Лишнего? Ни за что не поверю, что отец–наставитель озаботился простым вышлепком из–за чего–то меньшего. Мне стало, по настоящему, страшно.