— Ты кончила? — спросил Сэм, вставая с кровати.
— Да, — солгала Мередит, нарочито громко дыша, и потянулась к черному мини платью, лежащему на полу. — Мия написала, что я могу приехать. Её тётя не против. — Она подобрала кружевное бельё со стула. — Найдёшь мне билеты на ближайшее время?
— Конечно, — услышала она его ответ, закрывая за собой дверь ванной комнаты.
Ей понадобилось двадцать минут, чтобы быстро принять душ и нанести на себя лёгкий макияж. Когда она вернулась в спальню, на её кровати уже лежал распечатанный билет на самолёт до Лондона.
— Тебе не стоило покупать его мне, — смущённо сказала Мередит, сжимая мокрые волосы в полотенце.
Сэм стоял на балконе, закуривая сигарету. Мередит подошла к нему и провела пальцем по черной резинке его боксеров, выглядывающей из джинсов.
— Ты же знаешь, что мне не сложно сделать для тебя такой подарок, — ответил он, проведя ладонью по коротко стриженным черным волосам. — Так куда ты едешь?
— Беррингтон, кажется. Задержусь там на несколько дней. Мия написала, что в аэропорту меня встретит водитель.
— Беррингтон? — Его глаза прищурились от сигаретного дыма. — Знакомое название.
Мередит пожала плечами и вернулась в спальню, чтобы начать собирать чемодан в поездку. Косметика, брюки, платье, рубашка, зарядное устройство для телефона, где паспорт?
— Так ты согласна?
— Что? — спросила она, оторвавшись от своих мыслей. Как давно он вышел из душа? Затем спохватившись, добавила:- Да, конечно.
— Мама будет рада познакомиться с тобой. — На лице широкая улыбка, из-за которой появились милые ямки на щёчках.
Стоп. Мама?
— Давай обсудим это, после моего приезда, хорошо? — Поспешно ответила она, проклиная себя за то, что снова пропустила его слова мимо ушей.
Их отношения начались месяц назад, когда их многолетняя дружба пошатнулась под гнётом флирта из-за алкоголя и секса после проведённого вечера в баре. После этого не оставалось сомнений в том, что Сэм был неравнодушен к ней, и Мередит пришлось на костях их разрушенной дружбы строить новый город под названием "Дружба с привилегиями". Она не хотела вычеркивать своего лучшего друга из своей жизни, как бы эгоистично это не звучало. После того, как Мия покинула их маленькую компанию, она нашла в нём опору и поддержку, Сэм стал её островом спокойствия в море беспощадно меняющихся событий и вечно появляющихся проблем.
Конечно, она понимала, что ей нужно прекратить эти неловкие для неё и восхитительные для него отношения. Казалось, что он не замечает стен, выросших между ними. Лёгкость в их общение пропала — теперь Мередит приходилось подбирать нужные слова, фильтровать шутки про её бывших и поклонников, которые могли задеть его. Собственное будущее стало совместным, появились общие планы, теперь ещё и знакомство с мамой.
— Тебя подвезти до работы? — спросил он, заправляя кожаный ремень в джинсы.
— Нет, сегодня у меня выходной, — солгала она. Затем, предвещая последующее предложение о том, чтобы провести этот день вместе, добавила:- Сегодня насыщенный день. Сначала ужин с родителями, затем встреча с подругами. Вызову такси.
— Я могу поехать с тобой.
— К родителям? — Ошарашено уставилась она на него.
— Нет, хотя не вижу в этом проблемы — я давно знаком с ними. Я говорю про Англию. Рад буду снова увидеть Мию. — Он застегнул рубашку и посмотрел в высокое зеркало, стоящее в углу спальни. — К тому же, меня немного расстраивает то, что ты одна улетаешь в другую страну. Я буду волноваться.
Мередит положила туфли в чемодан и вышла на балкон, повернувшись спиной к Сэму. Она воспринимала свой отъезд, как спасательный круг от удручающих её отношений и провала на работе, как возможность для того, чтобы спокойно выдохнуть и обдумать то, что сейчас происходит в её жизни. И самое главное, у неё, наконец, появился шанс исправить хоть что-то, а именно отношения с лучшей подругой, которой ей очень не хватало.
Её будущее живо предстало перед её глазами. Бесконечные звонки и сообщения от Сэма, пока она будет в отъезде, за время которого она успеет соскучиться по своему другу и не сможет при приезде разбить его сердце. Затем первое «Я тебя люблю», и она ответит ему взаимностью, не сказав вслух «как друга». Потом знакомство с его родителями из-за чувства вины перед ним. Надежда на то, что она когда-нибудь сможет полюбить его так, как он любит её. Надежда на то, что он оступится или совершит ошибку, и это послужит для неё предлогом для разрыва их отношений.
— Это неправильно, — сказала она. — Мы всё испортили. Я всё испортила.
— О чём ты?
— Я должна была признаться тебе раньше. Я дала нашим отношениям шанс, но, по правде, я не готова к ним.
— Что ты имеешь в виду?
— Я про нас. — Она боялась посмотреть в его карие глаза и увидеть в них боль и разочарование, поэтому продолжала стоять спиной к нему, разглядывая облака на небе.
— Я не понимаю, всё же было хорошо. — Мередит попыталась проигнорировать отчаяние и недоумение, звучащее в его голосе. Не получилось. Больно.
— Ты убедил себя в этом. Мы никогда не обсуждали то, что произошло между нами. Было ли это ошибкой или подарком. Ты принял это решение сам, я просто последовала за тобой, и это был неправильный выбор. Всё что я могу дать тебе — это моё неравнодушие, уважение, нежность, благодарность и дружескую любовь. В любом случае, этого недостаточно, по сравнению с тем, что ты хочешь от меня получить.
Она услышала быстрые шаги за спиной, затем звук закрывающейся двери. Внутри появилось дикое желание побежать за ним, догнать, успокоить, сказать, что ей тоже больно, что её сердце тоже разбито. Она не сдвинулась с места, зная, что он не захочет слушать её извинения, а надежду она ему дать не сможет.
*
Мередит позвонила маме и сказала, что не приедет к ним на ужин. Родной дом, расположенный на первой линии океана, всегда встречал её нежными словами и подбадривающими улыбками со стороны мамы, и нападками и замечаниями от папы. Несмотря на это, она любила приезжать туда, но сегодня не была готова к очередной перепалке с отцом по поводу какого-нибудь пустяка.
Её собственная квартира была оформлена в стиле минимализм, что нашло своё воплощение в просторных и светлых комнатах, многофункциональной мебели и отсутствии узоров и рисунков на отделочных материалах. Порой ей не хватало буйства жизнерадостных красок в интерьере родного дома, расписанных стен с геометрическими рисунками, скопления антиквариата и комнатных растений в каждой комнате. С каждым шагом по длинному холлу, стены которого были завешаны семейными фотографиями, Мередит всё больше и больше чувствовала себя подростком, вернувшимся домой после школы. Это неизменно сказывалось на её противостоянии с отцом: Мередит теряла свой голос, не могла найти нужных слов и аргументов в поддержку своей независимости и самостоятельности, в то время как отец становился невыносимо требовательным и непреклонным. Каждый из них окунался в прошлое, вспоминая прошлые недоговорки и обиды.
Подобные вечера с ужином на террасе их дома устраивались раз в неделю. Отец, как обычно, сидел во главе стола, а мама порхала от одного конца стола к другому, подавая ему то или иное блюдо.
Всё начиналось с разговора, который неизменно повторялся между отцом и Мередит почти каждую встречу.
— Ты опоздала, — сухо начинал отец.
— Выбирала вино к ужину, — лгала Мередит.
— Тебе алкоголь важнее времени, проведённой с матерью?
— Ты знаешь, что это неправда.
— Мама сегодня целый день стояла у плиты, чтобы накрыть на стол.
— Я предлагала пойти в ресторан, чтобы не напрягать маму лишней работой.
— Могла бы позвонить и предупредить об опоздание. Это лучше, чем заставлять нас ждать тебя.
— Я не думала, что настолько задержусь.
— А в остальное время, что мешает тебе позвонить? Мама места себе не находит, волнуется о тебе.
— Я не звонила, потому что знала, что мы встретимся на этой неделе.
— Это не оправдание.
— Мартин, пожалуйста, — тихо отзывалась мама, сжав его руку. — Как дела на работе, Мередит?
После этого ничто не могло изменить накалённую атмосферу, в которой они находились. Потрясающий вид на океан и шум волн раздражали, а встреча закатов, от которых обычно замирало сердце Мередит, проходила в гробовой тишине и в ожидании новых стычек. Восхищение природой уходило на второй план.
Спустя какое-то время они с мамой могли позволить себе повседневные обсуждения последних новостей и медленно-продвигающегося ремонта. Насупившись, и приняв наиболее мрачное выражение лица, отец обычно слушал их беседу, иногда прерывая своё загадочное молчание одобрительным или осуждающим хмыканьем. Несмотря на показную злость, Мередит замечала интерес в его глазах.
Часто Мередит задумывалась о том, что сложилось бы иначе, если бы папа умел выражать свои эмоции и мысли без привычного нападения на собеседника. Возможно, они смогли бы подружиться. Она бы с удовольствием присоединилась к сегодняшнему ужину и рассказала родителям правду о своей работе. Окончив университет, она начала свою практику психолога. Первое время ей казалось, что она была рождена для этой профессии. В конце концов, что может быть лучше, чем помощь людям в трудные для них минуты, в поиске смысла жизни и в восстановлении увядших чувств в отношениях с партнёром? Ответ не заставил себя долго ждать: собственное психологическое и моральное здоровье. Её эмпатические способности делали из неё действительно хорошего профессионала, но одновременно становились причиной для собственного недомогания: она слишком близко принимала к сердцу чужие проблемы, зачастую забывая о своих базовых эмоциональных потребностях. Мир в её глазах теперь был лишённым ярких красок, а порой просто ужасал её своей жестокостью и склонностью к несправедливости.
Знания, которые дали ей в университете, которыми она регулярно делилась со своими пациентами, казались бесполезными. Это подтолкнуло её к мысли о том, что ей нужно взять перерыв, снова научиться восхищаться жизнью и ценить её, поэтому она решила сделать перерыв в своей карьере, не ограничивая себя во времени, то есть, не отметая тот вариант, что она не вернётся к практике.
Звонок. Мередит оторвалась от сборов и потянулась к трубке. Папа. Не утруждая себя приветствиями, она сразу приступила к делу:
— Пап, я решила провести свой отпуск в Англии с Мией. Времени нет, нужно успеть собрать вещи и закончить кое-какие дела.
— Вы помирились? — Удивление.
— Да. Она пригласила меня в поместье сестры её отца, у которой она сейчас проживает. Это неплохая возможность наладить наши отношения, поменять обстановку и отвлечься от рутины, что я кстати, не могла сделать долгое время из-за работы.
— И когда ты хотела сообщить нам об этом? — Раздражение. Одно неосторожное слово, и они окажутся на грани ссоры.
— Сегодня. Ты опередил меня. — Умиротворяющий тон. Мередит скрестила пальцы, надеясь на то, что это удержит отца от вспышки гнева.
В дверь постучали. Пришла Амелия, её коллега, хотя теперь её уже можно назвать бывшей коллегой. Когда-то они втроём с Мией учились на психологов. Затем Мия решила поменять специализацию, надеясь прославиться на поприще писательства.
Увидев, что Мередит разговаривает по телефону, Амелия подмигнула в знак приветствия и прошла на кухню, держа в руках пакеты с закусками и двумя бутылками вина. Зная, что в преддверии отъезда, подруге будет не до готовки и похода в магазин, она решила взять на себя эти обязанности, приехав к Мередит на час раньше.
— Хорошо, — сжалился отец. — Позвони завтра маме. Конечно, лучше будет, если ты соизволишь навестить её…
— Я постараюсь, — солгала Мередит.
Мама всегда чувствовала настроение дочери, а Мередит не умела ей врать. Она не хотела беспокоить её своим решением, касающимся её карьеры, поэтому твёрдо решила откладывать эту неприятную новость настолько, насколько это возможно, хотя бы до её возвращения из Англии.
*
Благодаря стараниям Амелии, когда пришли остальные подруги Мередит, стол был готов к их встрече и ломился от всевозможных закусок и салатов. Их собрание, как они называли их встречу в своём небольшом кругу, состоящим из трёх девушек, началось с обсуждения их партнёров.
Молодой человек Сары снова поднял на неё руку, находясь в состоянии алкогольного опьянения. Она призналась в этом, притупив взгляд и опустошив свой бокал вина до дна, затем тихо добавила, что они снова расстались. Уже в пятый раз. Подруги обреченно переглянулись друг с другом, понимая, что это не конец. Снова будут извинения, прощение и надежда на изменения. Сара не воспринимала всерьёз слова подруг о том, что он не достоин её, и ей не стоит оплакивать свою потерю. То, что обе её подруги работали психологами, не меняло её отношение к их словам, это понимание безнадёжно уступало и проигрывало в сражении с её убеждённостью в том, что они не знают его так, как она.
После нескольких "добрых слов" в сторону её бывшего молодого человека, их разговор переключился на Амелию и на обсуждение её долгих отношений с мужчиной, который был старше неё на десять лет. Она шутливо описывала их последние перепалки, возникающие на основе их разницы в возрасте. Её святящиеся глаза и заразительный льющийся смех, вызывали улыбки на лицах Мередит и Сары. Забылся неприятный осадок после предыдущего разговора, а квартира наполнилась удивлёнными вскриками и глупым хихиканьем. Это одна из суперспособностей, не считая навыков в готовке, которыми обладала Амалия. Она могла оживить своим присутствием даже похороны. Дело было не только в её привлекательности, блестящих светлых волосах и обворожительной улыбке, она обладала женственной харизмой и очарованием, которое не оставляло никого равнодушным. Даже Сара, заражаясь уверенностью подруги, больше не сидела, сгорбившись и поджав к себе ноги. Она выпрямилась, её большие голубые глаза засветились от радости, а её, позабытая из-за горя, милая привычка снова воскресла: она заинтересованно слушала рассказ Амелии, игриво накручивая локон на палец.
Очередь в марафоне признаний на любовном фронте, дошла до Мередит, и она плавно перевела тему с отношений с Сэмом на её отъезд в Англию. Для этого существовало несколько причин: она не хотела становиться под удар со стороны Сары, которая души не чаяла в Сэме и считала, что он — идеальный партнёр для Мередит. Она так же не хотела выслушивать лекцию от Амелии про проблемы в любви из-за отношений с отцом, и про недоверие и боязнь близости, возникшие на этой основе. Она и сама не раз проводила с собой эти беседы. В конце концов, она пришла к выводу о том, что Сэм для неё подходящий человек, отношения с которым начались в неподходящее время. Последняя причина её скрытности и отказа от откровений с её стороны, заключалась в том, что она не хотела снова возвращать русло их разговора на неприятную тему.
Обсуждение её отъезда воодушевило подруг. Амелия была рада тому, что Мередит всё-таки сделала первый шаг, узнав от неё о том, что Мия разошлась с Максом. Её не могло не удручать то, что её подруги находятся по разные стороны баррикад, ведя холодную войну друг против друга. Сара вспоминала свою поездку в Лондон, с мечтательным взглядом рассказывая подругам о прекрасном лете, наполненном незабываемыми моментами.
Её греющие душу воспоминания повлекли за собой грезы о других милых сердцу моментах, произошедших в прошлом. Таким образом, они просидели, перебивая рассказы друг друга своими историями, до трёх утра.
Когда подруги разошлись по домам, Мередит легла в кровать, наслаждаясь тяжестью мягкого одеяла. Через несколько минут её выдернул из полудрёмы звонок в дверь. Она сползла с кровати, уверенная в том, что одна из подруг вернулась за оставленной вещью, но она ошиблась. За дверью, с полупустой бутылкой виски в руке (не первой, судя по его виду) и опираясь плечом об стену, стоял Сэм. Он был одет в ту же рубашку и джинсы, в которых был утром. Мередит нерешительно застыла на пороге своей квартиры, не зная, что ей сказать и сделать. Стоит ли его впускать в дом или лучше прогнать его?
— Ты не должна ехать в Беррингтон, — пробормотал он и повалился вперёд, сдаваясь силе гравитации.
Мередит подхватила его и помогла ему добраться до гостиной, которая по совместительству была так же и кухней.
Черный чай отказывался выполнять свою отрезвляющую работу. Кивая головой, Сэм бормотал себе под нос бессвязные слова и пытаясь вернуть себе бутылку, которую Мередит отняла у него. Не справившись с этой задачей, он начал изучать содержимое бутылок, которые всё ещё стояли на чайном столике, после встречи подруг. К счастью, и там его ожидало разочарование: они были пусты.
Пытаясь держать его в сознании, Мередит повела его в ванную комнату, усадила его в душевую кабину, и стала поливать его прохладной водой. Этот способ принёс большую пользу: в стеклянных глазах появилась ясность и осознание того, что с ним происходит, и где он находится.
Мередит помогла ему раздеться и дала ему чистую одежду, которую он ещё не успел забрать из её квартиры. Она потянула его на балкон, надеясь на то, что прохладный утренний воздух поможет ему прояснить голову, и заодно напомнит ему, как нужно составлять слова и предложения так, чтобы собеседник его понял.
Они просидели несколько долгих минут в молчании. Сэм пил крепкий заварной чай, а Мередит боролась с сонливостью с помощью черного кофе.
— Тебе нельзя ехать в Беррингтон, — наконец сказал Сэм.
— Это я уже слышала, — недовольно сказала Мередит. — Почему?
— Я говорил тебе, что мои родственники по линии бабушки из Англии?
— Да, — кратко ответила она, борясь с растущим раздражением внутри.
— Мои предки какое-то время жили там, в Беррингтоне. — Его язык все еще заплетался, но Мередит, к счастью, уже лучше понимала его бормотание.-. Услышав название поместья, я долго не мог выбросить его из головы, и не до конца понимал почему. Я ненароком упомянул его в разговоре с бабушкой, и выяснилось, что это название фигурировало в одном из её рассказов, который она поведала мне в детстве. Если честно, я никогда не верил до конца в её истории. Зная, что я люблю страшилки и, это единственное, что может на какое-то время удержать меня на месте, она часто рассказывала мне их. — Мередит помогла ему зажечь сигарету. Он устало провёл ладонью по лбу. Несмотря на неимоверные старания говорить понятно, он глотал окончания слов. — Прежде чем ты скажешь, что это бред, дослушай меня, пожалуйста. Одна из наших родственниц когда-то сошла с ума в этом поместье. Она убила своего новорожденного младенца, затем покончила с собой. Её муж, утверждал, что поместье проклято, в глубине души, не веря в то, что его жена не могла так поступить с ними. Задолго до рокового дня, он видел, что мать его детей изменилась, стала более отстраненной, нервной, но он приписывал её состояние к послеродовой истерии и усталости. Когда он осознал, что его жена была воздействием тьмы, живущей в том поместье, было слишком поздно.
— Сэм, ты говорил, что твоя бабушка помешана на паранормальных явлениях. Она верит в существование призраков и инопланетян.
убитый горем уехал оттуда со старшей дочерью, боясь столкновения с призраками погибших в том месте родных. Он
— Послушай меня. Я верю в эту историю, как и верю в то, что, после того, как убитый горем муж уехал оттуда со старшей дочерью, боясь столкновения с призраками погибших в том месте родных, он больше не смог вернуться туда. Как и его дочь, желающая навестить могилы сестры и мамы, не смогла найти его.
— Ты хочешь, чтобы я отменила свою поездку из-за истории, которая якобы произошла с твоими родственниками… когда?.. два? три века назад? Ты понимаешь, как это звучит?
— Я беспокоюсь о тебе Мередит, и хочу защитить тебя.
— Сэм. — Мередит взяла его за руки и заглянула в его пьяные зелёные глаза. — И ты мне не безразличен. Поверь, я сделаю всё ради твоей безопасности. Сейчас ты меня не слышишь, но, надеюсь, что ты поймёшь, когда алкоголь уже не будет туманить твой разум. Сейчас ты расстроен, пьян, и не можешь мыслить здраво. Твоя усталость говорит за тебя. В таком состоянии можно уверовать во всё, что угодно. Я думаю, тебе лучше уйти.
Сэм хотел что-то сказать, опровергнуть её слова, но ему пришлось промолчать, когда Мередит вернулась в спальню, оставив его на балконе одного. Ему не осталось ничего, кроме как последовать её примеру и закончить этот разговор. Он встал, и пошатываясь направился к входной двери. С его мокрых после душа волос, всё ещё капала вода.
*
Мередит шла по пляжу, наслаждаясь теплотой ещё не остывшего за ночь песка. Полная луна нависала над океаном, своим присутствием напоминая людям о кратковременности их жизней. Она была здесь до них, будет и после, невероятно красивая и вдохновляющая.
Недалеко от пустующего пирса она увидела группу людей, одетых во всё черное. Когда она подошла к ним ближе, она услышала рыдания, своим страданием нарушающие безмятежность безлюдного пляжа.
Они стояли в кругу. Руки мужчин в сочувствующем жесте накрывали плечи расстроенных женщин, скрывающих свои лица и слёзы за белыми платками. Мередит подошла ближе, для того, чтобы разглядеть то, из-за чего они здесь собрались.
В центре их маленького круга, стоял маленький деревянный гроб, в котором лежал младенец. Его тело было покрыто белой простынею, которой игрался лёгкий ветер. Она опустилась на колени, чтобы поправить её. Казалось, что младенец спит, и из-за этой мысли сердце Мередит пропустило один удар. Когда она дотронулась до белой ткани, гроб начал наполнятся кровью. Вздрогнув, Мередит отшатнулась. Тогда несколько мужчин в черных костюмах закрыли крышу гроба, обитого бархатом, нелепо яркого цвета.
Они подхватили гроб и положили его на ветхую деревянную лодку, через доски которой просачивался лунный свет. Когда мужчины подтолкнули её навстречу волнам, Мередит услышала детский плач, доносящийся из-под закрытой крышки.
Кажется, она закричала.
Она проснулась от звонка в дверь. Выплыв из сна, она провела рукой по взмокшему от пота лицу. История, рассказанная Сэмом перед сном, всё-таки возымела свои последствия, хотя не такие, на которые надеялся сам рассказчик.
Налив себе стакан воды, Мередит вышла в прихожую.