Несмотря на лето, на верхушках близко расположенных к побережью гор, лежал снег. Их белые пики просматривались в лёгкой дымке, когда мы подплыли ближе.
Тингланд, всё-таки, самая северная земля из обжитых разумными. В своих мыслях я то и дело порывался её назвать то Скандинавией, то Скайримом. В общем, местом где живут суровые северяне, которые любят боевые топоры, ходят в доспехах отороченных шкурами и мехами, а на голове непременно носят рогатый шлем.
Жить они должны в деревянных теремах и домах из брёвен, окружённые дикими лесами с диким зверьём. Где волки размером с медведя, а медведи размером… тут я задумался, пытаясь прикинуть, размером с что, тут могут быть медведи.
— Профессор, вот он, Охигбёрн!
Меня дёрнули за рукав и я тут же посмотрел вперёд, где, обогнув выступающий в море мыс, мы увидели растянувшийся вдоль залива город.
— Сколько кораблей, — выдохнул кто-то с изумлением.
И правда, немаленький залив был весь утыкан стоящими на рейде судами, и множество их также щетинилось мачтами вдоль далеко выдающихся в море причалов.
Пока судно, по указаниям прибывшего на борт портового чиновника, пробиралась к предназначенному нам месту у причала, я жадно разглядывал городские кварталы, ища что-то особенное в зданиях и сооружениях. Сам город раскинулся по обе стороны речного устья на пологом склоне, поэтому я мог видеть крыши домов за портовым кварталом, особняки знати и несколько крупных замков или дворцов, бросающихся в глаза наличием высоких башен.
Крыши, вот они отличались от имперских построек того же Анкарна. Они были цветными. Преобладал, в основном желтый или светло-серый, но были и ярко зелёные и даже синие. Насчёт стен, из чего они были сложены, я, пока, сказать не мог, но это явно были не брёвна.
Опять же, глупо было ожидать прямо кардинальных различий, как и любое другое государство, Тингланд строился на осколках древней империи, поэтому архитектурный стиль, хоть и претерпел изменения за тысячу лет, но в базе своей имел те же корни, что и в Империи.
На берегу нас уже ждали. Танию, естественно, как особу королевской крови, посадили в отдельную карету, а нас, вежливый представитель двора, рассадил по нескольким крытым экипажам, рассчитанным на десяток человек каждый. А затем отвезли во дворец. Правда, не королевский, а слегка поменьше. Стоило мне поинтересоваться, кому он принадлежит, как тот же чиновник, с превосходством в голосе произнёс:
— Это дворец её сиятельства графини Вейст.
Я глубокомысленно покивал, хотя, как не рылся в памяти, так и не смог вспомнить такую графиню. Впрочем, скорее всего это подсуетилась Тания.
В экипаже по дороге, сильно в окно посмотреть мне не дали, студентки ловко зажали с обеих сторон, поэтому, что представляют собой городские дома, разглядеть не получилось, и когда мы заехали через небольшой сад ко входу во дворец, нас тоже быстро-быстро погнали внутрь. Поэтому пришлось довольствоваться разглядывание большой дворцовой залы, где нас, заведя, оставили.
Стены были выкрашены в зелёный и золотой, украшены лепниной. Высокие стрельчатые окна пропускали много света, а тяжёлые золотистые шторы собранные по бокам, добавляли интерьеру декора. На стене противоположной окнам, висел здоровенный гобелен повествующщей о какой-то битве.
— Недурно, — выдала свой вердикт графиня, обмахиваясь веером, — стиль попроще, чем в тех дворцах где я была, но чувствуется вкус.
— Я в дворцах не была, — задумчиво произнесла Алиса, а Ясула только загадочно улыбнулась.
Я понял, что ракамакская шпионка бывала, но рассказывать об этом, слишком сильно себя выдать.
Воспользовавшись общим ослаблением внимания, все три женщины приблизились ко мне. Но тут спохватился Бари и вклинился между нами, недобро зыркнув исподлобья.
Я поспешно отвернулся, сделав вид, что с интересом рассматриваю большой гобелен на стене. Эмоционально парень находился в полном раздрае, и я старался его не провоцировать, чтобы ненароком не навредить его взаимоотношениям с матерью. Рано или поздно он смириться, что в жизни матери могут появиться и другие мужчины, надо просто время.
Сцена битвы, на которую я обратил свой взгляд, неожиданно, оказалась весьма интересной. Потому что люди на ней воевали не с другими людьми, а с какими-то чудовищами, красноглазыми и красномордыми. Но и это было не самым странным. В руках чудищ были какие-то продолговатые предметы, которые испускали красные лучи. А ещё, в небе, над полем битвы была вышита лодка, с сидящими внутри красномордыми, которые тоже стреляли лучами в войско людей. В ответ люди пуляли стрелы и заклинания, а красные лучи отражали щитами. Причём, реально отражали, как лазер зеркалом, что луч, преломляясь, уходил под углом вверх.
Но тут, двери в залу распахнулись и слуга громко объявил:
— Её сиятельство, графиня Вейст!
Обернувшись к двери, я приготовился увидеть ещё одну светскую даму, но, внезапно, грохоча каблуками по мраморному полу, к нам вошла Селестина Ройс, графиня-адмирал собственной персоной.
Была одета она почти также как и в памятный приезд в Академию, разве что камзол был чуть более парадным, расшитый золотым галуном и увешанный наградами, а волосы стянутые на затылке в простой короткий хвост, украшала небольшая треуголка.
Увидев её, три наши дамы тут же переглянулись между собой, а я поспешил навстречу сестре по оружию.
— Селестина⁈ — удивлённо произнёс я, протягивая руку, — а я думал будет какая-то графиня Вейст.
Усмехнувшись, глядя на мою руку, та резко её сжала. А я вдруг замер, подумав, что рукопожатие, это как-то бестактно, всё же передо мной стояла женщина и попытался её ладонь довернуть, чтобы чмокнуть тыльную сторону, но та оперативно руку убрала, всё с той же ухмылкой произнеся:
— А вот этого не люблю.
— Кхым, ну да, ладно, — буркнул я, опять почувствовав не в своей тарелке.
А Селестина, оглядев студентов, вышла чуть вперёд и громко произнесла:
— Итак, будем знакомы, я адмирал флота графиня Вейст, и я буду вашим куратором здесь. Да, целый адмирал. Можете этим гордиться. Все вы прибыли на магическую практику и могу сразу сказать, что именно у нас вы получите её столько, сколько ни в одном другом месте. Буду откровенна, маги королевству нужны. Поэтому, часть из вас, кто захочет, по окончании обучения, продолжить работу у нас, могут уже сегодня подписать контракт, по которому сразу же начнут получать четверть оклада мага и выслугу лет…
— Стоп, стоп, стоп! — вмешался я, — об этом ещё рано говорить, и вообще, у меня на них свои планы.
— Ладно, отложим этот разговор, — прищурилась Селестина, — ну а пока, под ваше размещение мы выделили пустующее здание казармы дворцового гарнизона, где все с комфортом смогут разместиться. Думаю, с дороги вы несколько устали, поэтому слуги вас сейчас туда проводят, покажут где столовая гарнизона, душевые и отхожие места. А после, мои офицеры устроят вам экскурсию по столице и её оборонительным сооружениям.
Двери в противоположной стене распахнулись и показавшиеся там слуги, с поклоном позвали за собой. Народ, в полголоса обсуждая услышанное, потянулся к выходу и я тоже, было, направился туда, как был решительно остановлен.
— Вольдемар, тебя я попрошу остаться.
Сказанная уверенным тоном фраза, заставила меня, притормозить. Задумчиво посмотрев вслед оглядывающимся студенткам, у которых прямо на лице были написаны досада и злость, я обернулся к Селестине и кивнул:
— Не смею отказаться, графиня.
Стоило дверям за последними студентами закрыться, как слуги прямо в залу споро внесли стол, два кресла и быстро накрыли на нас двоих.
— Присаживайся.
Отодвинув кресло, я опустился в него, стараясь сохранять невозмутимость. Честно говоря, вот так, посреди огромного помещения, обедать, когда тебе в рот заглядывают с пол десятка слуг, было непривычно и некомфортно. Даже в гостях у дедушки Виолар было по другому, не столь официально.
— Мы, конечно, не можем похвастаться таким разнообразием блюд, как в имперской столице, заметила женщина, откинувшись в кресле и закинув ногу на ногу, — но вполне способны удовлетворить любого гурмана.
Носком ботфорта она слегка покачивала в воздухе, пристально за мной наблюдая.
— В столице не был, и, боюсь, не столь искушён в кулинарии, чтобы по достоинству это оценить, — заметил я, — больше привык к обычной еде, без изысков.
— Ну, раз так, то… — она хлопнула в ладоши, подзывая слугу, — Мастин, отменяй всё, мне с нашим гостем как обычно.
— Но ваше сиятельство! — лицо слуги вытянулось, — повара его высочества с самого утра, по спецзаказу… И что теперь с этим делать?
— Выбрось, — лениво махнула Селестина рукой.
— Выбросить⁈ — слуга схватился за сердце, — ваше сиятельство, за каждое из этих блюд платят золотом. Отведать блюдо королевской кухни, заветная мечта любого человека.
— Золотом⁈ — в свою очередь заинтересовался я, — и говоришь, многие хотят?
— В очереди выстраиваются, господин, — охотно кивнул тот.
— Тогда, — я на секунду задумался, — объявите аукцион, на котором продавайте по одному блюду тем господам, которые предложат наибольшую цену. Обязательно сообщите, что аукцион благотворительный, а все вырученные средства пойдут на обеспечение обучения магов.
— Каких магов? — прищурилась графиня-адмирал.
— Пятьдесят процентов моим, — заявил я, — а пятьдесят вашим. У вас же есть свои академии?
— Есть, три, — кивнула женщина, — не такие, как в Анкарне, конечно, их и академиями назвать тяжело, скорее школы, но есть, да.
— Вот остальные пятьдесят процентов можете им передать, — милостиво согласился я.
Селестина ничего на это не сказала, только задумчиво посмотрела на слугу и коротко, почти незаметно, кивнула.
Стол быстренько перенакрыли, убрали дорогущую цветную скатерть и застелили квадратом некрашеной парусины, а поверх водрузили простые деревянные миски с деревянными ложками, и поставили котелок, от которого явственно парило.
Я принюхался, и неожиданно для себя сглотнул. Давно забытый запах заставил буквально залиться слюной.
— Не может быть, — неверяще пробормотал я.
Не в силах устоять перед искушением, поднялся со стула, нависая над котелком и окунаясь в облако источаемого им божественного аромата, и чуть не захлебнулся.
— Гречка с тушёнкой! Ммм… чафк-чафк, нам-ням…
Схватив ложку я от души наложил себе в миску такого родного и горячо любимого блюда, после чего, принялся с жадностью его поглощать.
— Вообще-то, это стрефа с мясом вакабаки, — заметила Селестина, с некоторым удивлением за мной наблюдая.
— Неважно, — прочавкал я в ответ.
Затем, оглядев стол, на пробу закинул удочку:
— А у вас тут, случаем, нет слабоалкогольного напитка, получаемого путём брожения на молотых сухарях?
Брови женщины изумлённо дёрнулись, но, после она кивнула и сделала жест слугам.
— Принесите смун.
Когда передо мной поставили деревянную литровую кружку с тёмным напитком внутри, я осторожно пригубил и тут же расплылся в улыбке, да, это был квас, самый настоящий, такой, какой в империи сроду не найти. Хотя, пиво-то делают, только в путь. А квас, — нет. Я бы сам попробовал его поставить, да только процесс больно тонкий, чуть где промахнёшься и всё, привет туалет, а я только в детстве видел, как дед делал, но почти ничего не запомнил.
— А ты точно имперец? — с сомнением спросила графиня-адмирал, когда я довольно грохнул опустевшей кружкой об стол и громогласно заявил: — «Ух, хорошо!»
— Неа, — покачал головой я, довольно отвалив от стола, — я с Утсволса, но всё детство в сиротском доме провел и родителей не знаю. Кто-то говорит, что я похож на понтийца.
— Я бы сказала, что на тингландца, — прищурилась женщина, — есть в тебе что-то такое.
Я подумал, почесал подбородок, вспоминая что ещё бывает у северных народов, уточнил:
— А баня у вас есть?
— Что? — наморщила лоб Селестина.
— Ну это, специальная изба, которую натапливают так, что жар к земле пригибает, и в ней моются.
— Ты имеешь в виду, нахом?
— Ну да, наверное, — обрадованно кивнул я, — нахом. Слушай, а можешь организовать мне нахом? Только это, чтобы туда смуна вашего побольше, и чтобы после можно было в снег понырять, или купель ледяную? А? Сможешь?
Я с надеждой заглянул в глаза женщине. Спохватившись, добавил.
— И это, ещё бы деревянных веников с листьями соорудить, подсушить и ими ещё тело похлестать.
— Нет, ты точно тингландец, — наконец отмерла та, — такое придумать. Веники…
Она покачала головой.
— Есть у нас, повыше в горах живут, секта не секта, но общины, наособицу. Со своим укладом. Воинов хороших, правда, для армии, по договору с королём, на службу присылают. Мы их, в основном, на границе с мёртвыми землями держим, всякую нечисть отлавливать. Вот у них что-то подобное бывает. Какие-то ритуалы с нахомом связанные.
— Слушай, — загорелся я, — отвези, а?
Та вздохнула, затем нехотя кивнула:
— Ладно, отвезу. Но только ты мне сам это покажешь, с вениками.
— Да не вопрос.
Обед плавно закончился и я, поднявшись и почувствовав в животе приятную тяжесть, довольный и сытый, искренне произнёс:
— И накормила, и напоила. Такой вкусноты стол лет не пробовал. Чуть язык, вместе с ложкой не проглотил.
Поднявшаяся вслед за мной, графиня-адмирал, постаралась спрятать улыбку, но я видел как дрогнули уголки губ. Моя похвала была ей приятна. И пусть готовила не она, но хозяйка, как-никак.
Тут мой взгляд вновь упал на гобелен и я поинтересовался:
— А это у вас тут что?
— Это… — Селестина, задумчиво посмотрела на сцену битвы, затем ответила, — лет шестьсот назад, вроде, напали какие-то нелюди на летающих лодках. Владели мощными магическими амулетами. Они им не помогли, конечно. Лодки сбили, остальных добили на земле. Кстати, ваши имперские магистры постарались. Собственно, с тех пор наши страны и являются союзниками.
— Ух ты, — удивился я, — а в имперских учебниках истории ни строчки.
— Да, с Мёртвых земель временами какая только пакость не лезла, — поморщилась Селестина, — про каждых писать никакой бумаги не хватит.
— А ты думаешь, они оттуда пришли?
— А откуда ещё?
Действительно, когда под боком такая терра инкогнита, всё на неё списывать будешь. Хотя, на мой взгляд, это было не что иное, как нападение инопланетян с применением лучевого оружия.
— Слушай, а эти их магические амулеты не сохранились?
— Сохранились, — кивнула женщина, — только они не работают. Во дворце даже где-то пару штук было.
— Дашь поизучать? — тут же поклянчил я.
— Если хочешь, — пожала плечами женщина, — дам команду, найдут и принесут.
— Ну и отлично, — потёр я руки.
— А пока, — внезапно подошла ко мне графиня-адмирал, так близко, что между нами едва ли можно было просунуть ладонь, — ты покажешь мне другое.
Я сглотнул, глядя в её холодные глаза, хрипло уточнил:
— Что покажу?
Губы женщины приоткрылись. Она облизнула их кончиком языка, неторопливо и возбуждающе.
— Твой меч, — произнесла она с придыханием, — который тебе вручил наш бог.
— А, это, — несколько разочарованно произнёс я, — он там, в карете лежит.
— Ты оставил божественный артефакт валятся в багаже⁈
— А что ему будет?
— Дурак, какой же дурак! — почти оттолкнув меня, Селестина бегом бросилась к дверям.
— Что сразу дурак, — обиделся я, волей-неволей спеша вслед за ней, — он же железный.