Михаил, возвращался после очередной деловой поездки, когда на дороге, почти у въезда на территорию особняка увидел хрупкую фигурку девочки. Она шла по обочине, таща за собой большой дорожный чемодан на колёсиках. Остановив машину, мужчина вышел, и подошел к девочке. На мгновение, их взгляды встретились. На лице ребенка промелькнуло раскаяние.
— Прости!
— И когда мне хоронить эту сестру? — хотя Михаил пытался говорит холодно, он не смог сдержать вздоха облегчения. Одно дело, когда во что-то веришь, и на что-то надеешься. И совсем другое видеть желаемое наяву.
Вот теперь она стояла перед ним. Ребенок с портрета. Алина подняла глаза и на одно мгновение черты её лица, почти неуловимо изменились. Нет, это было тоже лицо, но что-то чуждое, нечеловеческое проглядывало в её чертах. Возможно дело в белой, мраморной коже без единого изъяна? Или в резко очерченных скулах? Но эта чуждость бросалась в глаза, как и взгляд до боли знакомых радужных глаз. Мгновение, и перед ним снова обычная девочка, с серыми пронзительными глазами, и серебром седых волос.
— Меня хоронить не придётся. Я умирать не собираюсь!
— Уверена?
— Ну согласись, даже мне жить за троих тяжело.
— Ладно, это не тот разговор, который мы можем вести в таких условиях. — мужчина оглянулся на свою охрану. Они не видя опасности, держалась в отдалении. Но, тем не менее, пристально наблюдали за всеми их действиями. Хотя не могли слышать разговор.
— Они ничего не видели.
— И все же поговорим дома. Что в чемодане? — подхватив её ношу, они сели в ожидавший их автомобиль, и уже через несколько минут были около дома.
- Одежда, что-же еще? Я конечно могу носить вещи Айши или Асии, но согласись это выглядело бы странно. Я ведь приехала из какой-то закрытой школы. Значит вещи мне необходимы. На первое время хватит. — Алана спокойно перешла на русский язык, как только за их спиной закрылись двери кабинета, отрезая от остального мира.
— И ты в таком виде одна бродила по магазинам?
— Издеваешься? Я все купила еще будучи Айшей. И спрятала одежду в квартире Асии.
— Зачем все это?
— Я наконец хочу быть собой. В отличие от старших сестёр, меня никто особо не помнит. Никто не может сказать какой у меня характер. Какие привычки. Наконец я буду собой!
— Младшей погибшей сестрой? Не боишься, что обман старика раскроется?
— Нет никакого обмана. Объявили что я младшая дочь Акея? Но это так и есть. Правда с небольшой поправкой. Я младшая приемная дочь Акея Алия: Алана. Мне четырнадцать лет. Он удочерил меня за год до своей смерти. Все документы оформлены законно. Он действительно стал мне вторым отцом. Пусть даже при этом поставил одно условие. У него было на это право. Никто ведь не утверждал, что его погибшая дочь и я одно и тоже лицо?
— Что ж, это многое меняет. Но надеюсь, наконец, с этой его местью закончено?
— Не совсем. Остался основной заказчик. Остальные были просто исполнителями. Заинтересованными, сорвавшими неплохой куш, но все же…
— И кто-же это? Я в конце концов имею право знать чего ждать от вас дорогая невеста? — и видя как девочка скривилась, с усмешкой продолжил. — А что? Дядя при всем честном народе объявил тебя моей невестой. Так что …
— Он просто постарался тем самым защитить собственные интересы. Да и нас тоже, если честно. Но можешь не волноваться. Брак нам уж точно не грозит, ни при каких обстоятельствах. Разве что чудо случиться. Что с моей жизнью, вряд ли можно ожидать.
— И почему? Мне просто любопытно. Неужели я настолько неподходящая кандидатура? — Михаил сделал вид что обиделся, хотя его глаза смеялись.
— Ты здесь абсолютно не причём. Можешь успокоить собственную гордость. Мне вообще противопоказаны личные отношения с кем-либо. Ты наверное позабыл нашу первую встречу. Забыл, что капля моей крови может сделать с живым существом? Да я прикасаться к кому- то без перчаток опасаюсь. А ты про брак вспомнил. Так что не стоит волноваться, преследовать и убивать соперниц бегающих за тобой из ревности я не собираюсь.
— Ты меня успокоила. А теперь поговорим серьезно. Ты изменилась. Кто знает, что произошло с твоей способностью убивать?
— Изменилась? Да, я теперь внешне меньше похожу на монстра, но… — девочка немного напрягла пальцы, и представила на суд собеседника внушительные когти, которые смотрелись пугающе, на этих миниатюрных белоснежных пальцах. — Я все такой же монстр, только с более привлекательной внешностью. Вот и все. Возможно из — за этого и более опасный.
— Мы с тобой этого не знаем. Разберемся со всем этим позже.
— Э нет! Никаких больше исследований и лабораторий. С меня достаточно.
— Так и собираешься всю жизнь провести одна?
— Я очень хочу вернуться домой.
— Куда? На Кавказ? Впрочем, я тебя понимаю. Самому порой хочется все здесь бросить и вернуться в родной дом. Но к кому ты собралась возвращаться? Алина и Инна мертвы. Ты сама видела, как вас хоронили. Объявить себя живой ты не сможешь. Для всех ты угроза. Там уже не будет ни своих, ни чужих. Сама призналась, что ты опасна. Сама по себе я имею введу, а не то, что ты не можешь себя контролировать. Я уже успел убедиться, что с собственными силами ты управляешься отлично. Но ты ведь знаешь, что если откроется, что ты жива, за тобой начнется еще более масштабная охота.
— Думаешь я этого не понимаю? Почему по-твоему при живых родителях я объявила себя сиротой. Стала приемной дочерью в семье Алия? Я понимаю, что Алина мертва. И возвращать её к жизни нельзя. Но ведь когда-нибудь, я смогу поехать домой как Алана? Просто чтобы увидеть их? Чтобы никто не знал о прошлом. Пусть не объявляя, кто я на самом деле, просто побыть рядом с родителями и братьями. Навестить могилу подруги. Не думаю, что это слишком уж эгоистично желать этого.
— Это будет больно, ты это понимаешь? Они похоронили тебя. У тебя другая внешность и имя. Тебя не узнают.
— Я знаю! Знаю, что будет больно. Я надеюсь что выдержу.
— Хорошо, что ты все это понимаешь. Поэтому, ты не будешь никому ничего рассказывать о себе. Даже Тиму. Несмотря на его отношение к тебе, он в первую очередь обеспечивает безопасность страны. Для него, как и для всего остального мира, Алина мертва. Так и должно оставаться. Поэтому, когда придет время, и ты повзрослеешь, мы все же выполним волю твоего приемного отца и поженимся. И пусть брак будет фиктивным. В него никто не будет лезть. Можешь мне поверить. А раз ты моя официальная невеста, рано или поздно, я должен буду представить тебя семье. Для всего мира это будет отличный повод для поездки. Вот тогда ты сможешь вернуться домой и увидеть близких. При этом не придется ни от кого скрываться или лгать. Я просто познакомлю свою невесту со своей малой родиной.
— Значит, мне придется ждать, до моего совершеннолетия?
— Нет, зачем же? Мы поедим как только разберемся с проблемами которые возникнут, из-за твоего возвращения в родной дом.
— Думаешь, он попытается меня отобрать?
— Лорд Деверо? Уверен. Он никогда не откажется от такого лакомого куска как корпорация Алия. Так что приготовься к войне.
— Я готова. Ты знаешь, что по крайней мере трое в этом доме служат ему?
— О двоих мне известно. А вот о третьем человеке я не знал. Кто это?
— Не хочу наговаривать, сначала надо убедиться. Потом расскажу.
— Что ж нечто подобное я ожидал. А теперь хватит заговаривать мне зубы. Кто твоя третья цель? И наконец, я хочу знать, что же тогда произошло на самом деле! Надоело быть в неведении. Даже отец с братом о тех днях стараются особо не распространяться.
— Хорошо, я расскажу. Правда все что я знаю, это записи девочек в своих дневниках, воспоминания Акея, и документы полученные им когда он с помощью частных лиц и спецслужб пытался узнать что случилось в те несколько дней, когда девочки пропали. Как ты знаешь, они пропали из этого дома.
— Да, именно поэтому, часть дома я закрыл. Не люблю чувствовать себя уязвимым в собственном доме. А обследовать оставшуюся часть, просто нет времени.
— Я так и поняла тогда, когда впервые здесь появилась. Так вот, в тот день, кто-то из слуг вывел девочек из дома, и передал похитителям. Причем, кто это был, до сих пор неизвестно. Знаю только то, что все кто тогда здесь работал, до сих пор живут в этом доме. Девочек увезли, и несколько дней, никто не мог их обнаружить, пока в отчаянии Акей не обратился к твоему отцу. Что тогда произошло, ты знаешь. Они нашли девочек, но все трое были в ужасном состоянии. Особенно старшие. А вот с младшей все было гораздо интересней и страшнее. Знаешь какой вопрос Акей задавал себе все эти годы? Что нужно сделать с двухлетним ребенком, чтобы он поседел? Будь она постарше, можно было бы сказать, что сильно напугали. Но ей было неполных два года. Она с трудом разговаривала, и вряд ли понимала, что происходит вокруг. Но факт налицо. Девочка после нескольких дней в руках похитителей оказалась абсолютно седой, и очень слабой. И что самое странное, в отличие от старших, девочку не били и не калечили. На её теле не обнаружили ни единого повреждения. Внутренние органы тоже не были повреждены. Её даже кормили. Но не смотря на это, она попала к отцу, седой и без сил. Девочка не могла даже руку поднять. С трудом глотала. И это абсолютно здоровый, еще несколько дней назад живой, сильный ребенок. Она прожила еще полгода. И то скорее всего, потому что большую часть этого времени провела подключенная к аппаратам жизнеобеспечения. Её кормили внутривенно. Ей даже помогали дышать. Так как самостоятельно это делать она не могла. Алана умерла во сне. Спустя ровно полгода после того как они переехали на остров. Айша, погибла за два месяца до этого. Она часто писала в дневнике, о том как ей больно, и страшно. Но о тех событиях она помнила немного. Да и вспоминать особо не хотела. Она часто любила сидеть на скале, смотря на волны. Отец думал, что море поможет ей все забыть. Однажды в шторм, Айша не вернулась. А спустя несколько часов, Акей нашел её на берегу.
— А Асия?
— Её отец, собственноручно вынул из петли. Асия действительно была творческой натурой. И очень хорошо играла и пела. Её мечтой, была сцена. Похитители, будто это знали, изуродовав ей лицо кислотой до неузнаваемости. То что ты видел, в моем исполнении, это хорошо подкорректированная версия. А много ли подростку нужно, чтобы решить, что жизнь окончена?
— Ты тоже была подростком. И то, что с тобой случилось, было еще хуже.
— Не сравнивай нас. У нас разное воспитание. Их воспитывали в любви и неге. Они в жизни никогда не слышали плохого слова. Всю их жизнь с них сдували пылинки. А у нас, ты вряд ли найдешь девочку, воспитанную как они. Нежные цветочки, на Кавказе не выживают. Да и характеры у нас разные. Они потеряли смысл жизни. А я безумно хотела жить. Ну так вот. Потеряв дочерей, Акей обезумел от горя. Единственное что его поддерживало, это месть. Он скрылся от всего мира, и скрыл смерть дочерей. Ты ведь видел могилы?
— Да. Но насколько я знаю, они пустые.
— Тела кремировали, и развеяли над морем. Те могилы, служили для Акея напоминанием, для чего он все еще бродит на этом свете. А когда он наконец обнаружил одного из виновных, стало слишком поздно. Болезнь его победила. Он почти отчаялся, когда после сильного шторма нашел меня. Я даже представить боюсь, в каком я тогда была виде. Когда я пришла в себя, его слуги относились ко мне почти как к божеству. Почему-то решив, что я дух природы. Наверное в этом виновато то, что меня нашли рядом с тем самым соколом. Ты его должен помнить.
— Это тот который мне твой браслет бросил?
— Да. Именно он унес меня. Я тогда потеряла сознание от боли. Все же, соленая вода на открытые раны, довольно болезненное ощущение. Хорошо хоть морская вода, каким-то образом обеззараживает мою кровь. Иначе, я и представить боюсь, каких монстров могла породить тогда моя выходка. В общем, когда он меня нашел и выходил, никаких требований мне не предъявлял. Просто относился ко мне как к ребенку. Тем более, что я напоминала ему младшую дочь. А потом узнав мою историю, и поняв, мои возможности, Акей предложил сделку. Я получаю новое имя, и биографию. Причем становлюсь достаточно состоятельный, чтобы жить так как сама захочу. Но при этом, я должна пообещать, что те, кто сделал такое с его девочками, ответят. Причем ответить они должны именно за смерть сестер Алия. Вернуться на десять лет назад, даже мне не по силам. Вот и пришлось становиться всеми тремя. Первым был конкурент, который из-за тех событий смог избежать разорения, и продвинуть собственную компанию. Ведь из-за похищения дочерей Акей некоторое время не мог заниматься делами. А значит легко, можно увести из подноса у корпорации несколько выгодных сделок. Второй был наемник, который собственноручно издевался над старшими девочками. Его не зря прозвали Палачом. Натуру садиста не спрячешь.
— А кто третий?
— А третий, как не странно это прозвучит, родная кровь. Все это дело рук родного деда, пострадавших детей. Лорда Деверо. Хорошо хоть Акей так и не узнал этого.
— Но…
— Тебе никогда не казалось странным, что такой поборник чистоты крови, аристократ до мозга костей, женился причем официальным браком на матери Акея? Да, она была из древнего рода. Практически принцесса. Но все же?
— И почему?
— Ради жизни. Вечной жизни.
— Что за сказки?
— Если бы. Ты давно должен был понять, что если в моей жизни и присутствуют сказки, то они больше похожи на ужасы. Да и еще один вопрос. После смерти матери Акея, которая кстати и сберегла жизнь сына до его шестнадцатилетия и побега из дома, он был женат трижды. За это время у него родились восемь детей. И все они, не считая младшего мертвы. Никто не дожил до трехлетнего возраста. Ему сейчас за восемьдесят. Хотя выглядит от силы на пятьдесят. Акей заболел, после очередной встречи с отцом. Прибавь сюда странное состояние Аланы. Впрочем, это могут быть просто догадки. Может мне просто хочется считать, что монстры и пострашней меня бывают.
— Хватит! Никакой ты не монстр. Забудь это слово. И спокойно, объясни, почему ты пришла к таким выводам. И причем здесь мать дяди?
— Что ты о ней знаешь?
— Ничего. Единственное что мне известно, что она умерла незадолго до того, как Акей сбежал из дома.
— Это не совсем верно. Он сбежал сразу после её похорон. В тот самый день. И это было желание его матери. Она происходила из рода жрецов. На её родине существовал культ во главе которой стояла её семья. Её готовили в жрицы, когда она попала в руки лорда Деверо. Он слышал о том, что в этом племени, я не знаю как по другому назвать этот народ, хотя наверное это не совсем верное утверждение, есть ритуал. Благодаря которому, можно продлить жизнь и молодость.
— Обыкновенные сказки.
— Я тоже так думала, пока Акей меня не привел к своим родственникам, представляя как нового члена семьи. Пока я не встретила его прадеда, которому более ста тридцати лет. Хотя кто его знает, сколько ему на самом деле. Но он помнит еще первую мировую войну. И как утверждает, тогда он уже не был ребенком. Они рассказали мне о ритуале, принимая в род. Я не знаю почему, Акей клялся, что не рассказал обо мне ничего кроме того, что я его приемная дочь. Но эти люди относились ко мне чуть ли не с поклонением. Особенно когда увидели в реальном облике. Там правят женщины, и наверное поэтому меня провели в круг старейших женщин племени. Их было тринадцать. Именно они и рассказали о ритуале, попросив не распространяться о нем. И сообщив, что данный ритуал можно провести только добровольно, со стороны отдающего. В противном случае, принимающая сторона становиться чем-то вроде паразита. Которому требуется с каждым разом все больше и больше.
— Больше чего?
— Жизни. Жизненной энергии или чего- то такого. Иными словами, если жертва не была добровольной хотя бы раз, то тот кто потребовал эту жертву становиться пиявкой, энергетическим вампиром который вытягивает жизнь.
— Кто же отдает свою жизнь добровольно?
— Например, мать у которого больной ребенок. Или как в случае с тем самым стариком, о котором я раньше рассказала. В его случае, сначала он получил жизнь матери, а потом брата близнеца, который очень страдал от довольно болезненной, неизлечимой, но не смертельной болезни. Но даже у них, подобных людей очень мало. А основная работа жриц, сохранять ритуал и проводить его по мере надобности. Откуда Деверо узнал обо всем, да и поверил ли, я не знаю. Но факт в том, что он появился, и сумел вскружить голову матери Акея. Она была дочерью старшей жрицы, и разумеется все секреты были ей известны. Привозя девушку в Лондон, и объявив женой, семья девушки отпускать её без благословения и официального статуса отказалась, он начал обрабатывать её. Многих тогда удивил этот брак. Но никто поперек и слова не сказал. Спустя год, на свет появился Акей, и у Деверо, который так ничего и не добился от жены, появился великолепный рычаг давления на неё. Но женщина, уже поняла, с кем связалась, и сделала все возможное, чтобы защитить сына и себя. Акей не многое помнил о своей матери. Его довольно часто отсылали из дома. И каждый раз возвращаясь, он не узнавал мать. Та казалось, старела день ото дня. В последний раз, когда он её видел, у неё были абсолютно седые волосы. Она даже не могла поднять руки, настолько обессилила. А ведь ей было всего тридцать четыре года. А вот Деверо наоборот, будто помолодел на десяток лет. Умирая, она умоляла сына бежать от своего отца. Говорила о секрете, который стал известен его отцу, и что ему опасно находиться рядом с ним. Акей рассказывал, что мать до самой последней минуты просила прощение у сына. Видимо она все же что-то рассказала мужу. Или он заставил её, кто теперь ответит на данный вопрос? Разве что сам Деверо. Хотя это вряд ли. Она просила не в коем случае больше с ним не встречаться. Бежать, к ней на родину. Там его защитят. Что он и сделал. По крайней мере попытался. Сбежать Акею удалось, вот только когда старшие дочки подросли, он не удержавшись представил их отцу, как и свою жену. За это время, Деверо был уже женат в третий раз, и похоронил пятерых детей как и вторую жену. Все выглядело естественно. Никаких кровавых подробностей, просто странная болезнь, которым все были заражены. При этой болезни, исчезала пигментация, то есть и дети, и его супруга перед смертью были седы. От тех же женщин, я узнала, что если донор действовал по принуждению, то в организме принимающего происходят необратимые последствия. Тем более, если донор не состоял в кровной связи с принимающим. Вообще, кровная связь обязательна. Но есть и исключения. Например супруг или супруга, с которым у принимающего есть общие дети. Так что первой была мать Акея. Она скорее всего так и не рассказала ему об этой особенности ритуала. И вряд ли это была добровольная жертва. Все последующие жертвы мало помогают. Разве что продлевая жизнь принимающего всего на пару лет. Это можно сравнить с постоянным голодом.
— Если то, что ты говоришь верно, почему он не забрал жизнь старших девочек?
— После третьей жертвы, носитель может воспринимать только очень молодую энергию. Старшие, для него стали слишком стары. А вот Алана в самый раз.
— Но ты упоминала, о болезни Акея после очередной встречи с отцом.
— Верно. Вот только через некоторое время, принимающий становиться обыкновенным паразитом, который вытягивает жизнь из любого, в ком есть его кровь. В данном случае из Акея. На меня воздействовать он не мог, у нас нет кровной связи, хотя и пытался. Вот только я пострашнее его буду.
— Хорошо, представим, что это правда, как ты это докажешь?
— Считаешь, что я нуждаюсь в доказательствах?
— Но обвинять его на основании домыслов, не в твоем характере.
— Знаешь, даже и без всей этой истории, у меня самой есть определенные претензии к этому человеку.
— А тебя-то он чем успел задеть? Или это в память о сестрах Алия?
— Нет, сестры здесь не причём. Ты знаешь, кто именно финансировал те эксперименты, которые поставили на мне?
— Нет. Мы так и не смогли определить откуда шло финансирование.
— А вот я нечаянно узнала. Причем от Палача.
— А он здесь, каким боком?
— Именно Палач поставлял подопытный материал в лаборатории. К счастью, в России он был в розыске, и потому мне удалось тогда сбежать из лаборатории. Будь он там, мне вряд ли подобное удалось бы. Все же я была всего лишь ребенком.
— Ты и сейчас ребенок. Но тем не менее, с ним ты справилась.
— Да, но сейчас я полностью контролирую себя. А тогда, я была всего лишь испуганной девочкой в изуродованном теле. Опасным объектом для наблюдения.
— Мне любопытно, что ты с ним сделала? В инсульт я не очень — то верю.
— И правильно. Я просто повредила все его нервные окончания. Особенно те, которые подавали сигнал мозгу. Нет, он полностью себя осознает. Вот только вряд ли когда-нибудь избавиться от своей тюрьмы. И знаешь, я еще не удержалась. И теперь каждую ночь. Он видит один и тот же сон. Видит, как ему вводят эту чертову сыворотку, и при этом испытывает все те незабываемые ощущения, которые испытали мы. Испытывает каждое мгновение боли на подсознательном уровне. И так раз за разом. Впрочем, он сам подписал свой смертный приговор, принимая наркотики на основе той сыворотки. Так что мучиться ему не слишком долго. Он медленно сходит с ума от отсутствия очередной дозы. Считаешь, я слишком жестока?
— Нет, на сей раз он это заслужил. Так Деверо здесь замешан?
— Да, когда во время раскопок, обнаружили тот могильник, он сразу же заинтересовался. Особенно после обследования останков. Этот человек почти обезумел от жажды бессмертия. По-другому я не могу выразить его действия. Видно он понял, что ритуал ему не слишком помогает, вот и искал альтернативные пути. Ведь только безумец или фанатик мог использовать для экспериментов вещество, найденное в древнем могильнике. Причём на людях. Его фармацевтические компании, стали основой.
— Тогда он должен быть неимоверно богат.
— Так и было. Вот только за эти годы, он основательно поистратился. И потому, будет всеми силами стараться вырвать у тебя из рук меня и корпорацию. Извини, когда я во все это ввязывалась, всего я не знала. А теперь отступать поздно.
— Кем бы он ни был, он всего лишь человек. Справимся. А пока будь добра, постарайся никуда не влезать, и быть постоянно перед моими глазами. Теперь, ты будешь сопровождать меня везде. Как и я тебя. Будь ты трижды неуязвима, я больше с тебя глаз не спущу. Я тебя уже четыре раза успел похоронить. С меня хватит! Надеюсь, я ясно выразился юная леди?
— Ясно. И кстати это полностью совпадает с моим желанием.
— Что так?
— Из-за меня, ты в опасности. И я предпочту находиться постоянно рядом. Чем переживать, что тебя в очередной раз подорвали. Ты хоть понимаешь, что тогда только случайно выжил? В отличие от меня, ты уязвим. А значит, теперь и я не спущу с тебя глаз. Имею же я право на маленькую слабость? Так куда ты меня поселишь? Комната Айши, мне вряд ли подойдет.
- Напротив моей. И еще, — Михаил расстегнул браслет, который все это время носил и протянул девочке. — Я же обещал вернуть тебе твое сердце?