Утро началось с суматохи, когда перед воротами особняка были обнаружены два человека, находящиеся без сознания. В одном из них, с трудом можно было опознать лорда Деверо. Приехавшая полиция, затребовала записи видеокамер, где было видно, что людей привезли на автомобилях без опознавательных знаков, и оставив свой груз, они в спешке исчезли с места происшествия. К счастью, они были живы. Срочно определив их в больницу и приставив охрану, полиция приступила к расследованию. Но так и не смогла найти никаких зацепок, где могли их держать и кто похититель. Врачи сумели вывести их из бессознательного состояния, по полиция ничего узнать не смогла. Обследование выявило несколько странностей в состоянии пациентов. Организм Захария Смитта, оказался совсем изношенным. Иными словами, хотя мужчине было не более пятидесяти, его организм был как у девяностолетнего старика. В то время как у лорда Деверо, наоборот, в его возрасте наблюдалось отличная регенерация и состояние внутренних органов. Впрочем продолжалось это недолго. По непонятным причинам, организм лорда стал быстро стареть. И уже через месяц пребывания в больнице, он мало чем отличался от людей его возраста.
Однажды после посещения больницы, Михаил не удержался и спросил:
— Что ты с ним сделала?
— Почти ничего, просто перекрыла его возможности высасывать жизненные силы у других людей. Без этого, он уже существовать не сможет. Организм привык быть паразитом, и теперь просто пожирает сам себя.
— А ведь он все понимает, судя по взгляду.
— А как же. Все понимает и воспринимает. Вот только поделать уже ничего не может. Сейчас он переживает, свой самый страшный кошмар. Но согласись, он это заслужил.
Михаилу нечего было возразить.
Еще через месяц, после медицинского консилиумы, постановили, что так как лорд Деверо находится в бессознательном состоянии, все его дела и активы переходят во введение Михаила, как опекуна единственной наследницы. Из-за этого, им пришлось на несколько недель отправиться в Великобританию. После полной инспекции всех предприятий лорда Деверо, было решено закрыть пять фармацевтических компаний, с полным уничтожением их продукции. И хотя это выливалось в огромные расходы, Михаил и Алина могли себе это позволить. Оставшиеся компании были проверены на безопасность продукций и законность их оборотов, только после этого, их присоединили к корпорации Алия. Поместив бывшего владельца всего этого богатства в дорогую частную клинику, при этом озвучив ему все, что они успели сделать с его активами, чем вызвали безмолвный гнев старика, они вернулись домой. Еще предстояло подготовиться к отъезду на родину. А Михаил еще не был готов к встрече с семьей.
Еще два месяца понадобилось мужчине, чтобы научиться полностью себя контролировать, и скрывать все изменения, что произошли с ним. В это время, Тимур несколько раз пытался приехать к ним. К счастью по долгу службы, ему пришлось задержаться. И наконец, они были готовы отправиться обратно в Россию.
— Миша, а мы можем отправиться через Екатеринбург?
— Зачем?
— Хочу выполнить обещание, которое давала Инне.
— Твоей погибшей подруге?
— Да. Ты, наверное, знаешь, что ее оставили на пороге Дома ребенка, сразу после рождения. При ней была только эта подвеска. Инна всегда хотела узнать из какой она семьи. Хоть это желание, я могу исполнить.
— И как ты себе это представляешь?. Сама же сказала, что ее оставили на пороге. И даже работники Дома ребенка не знали, кто родители девочки.
— А мы и не будем ничего расследовать или спрашивать. Сделай так, чтобы о нашем приезде узнали как можно больше средств массовой информации. Главное, чтобы меня пару раз показали крупным планом, с этим кулоном. Не удивлюсь, если через пару дней, нерадивая мамаша сама постучится в двери.
— Ну, найдешь ты ее, и что будешь делать?
— Даже не знаю. Все зависит от обстоятельств. Я обещала Инне, что мы найдем ее семью. Если они достойные люди, ведь в жизни иногда бывают чудеса, помогу. Если нет, то посмотрим на их поведение. Я просто хочу исполнить свое обещание, перед тем как пойду к ней на могилу.
— Хорошо, пара дней все равно ничего не изменит.
Две недели спустя.
В небольшой квартире на окраине Екатеринбурга мужчина и женщина смотрели на экран телевизора, где крупным планом показывали девочку, которую привезли в один из самых дорогих отелей в сопровождении опекуна и телохранителей. Особенно на глаза женщине попала простая подвеска, на серебристой цепочке, которая весела на шее девочки. Эта подвеска, своей простотой слишком выделялась на фоне дрогой одежды и аксессуаров ребенка. Женщина не отрывая глаз, смотрела на девочку, и хищная улыбка светила ее лицо.
— Ну что, старый, похоже, нам улыбнулась удача.
— Ты о чем?
— Помнишь, когда сестрица моя с мужем погибла, у нее остался ребенок?
— И? Это давно было.
— Да ты посмотри, девчонка, которую сейчас показывали, кажись дочка сестренки.
— Не дури, иностранка это.
— Удочерили, небось. Главное богата, и как здесь сказали сирота. Думаю, стоит показаться племяннице.
— И что ты скажешь? Что бросила ее, когда сестры не стало?
— Нет, почему же? Молода была, не знала что делать. Испугалась. Не было крыши над головой, пришлось оставить, чтобы от голода не умерла — и так натурально пустила слезу, что муж почти поверил.
— Ну-ну. Может девчонка и доверчива. Но не забывай, что у неё опекун есть. Причем мужик серьезный, если судить по виду. Не стоит тебе показываться. Боюсь не к добру это.
— Девчонка до сих пор носит кулон, ее сестренка по собственным эскизам заказывала. Подобных я больше не видела. А раз она ее носит, значит, надеется узнать что-то о своей семье.
— Хочешь лезть на рожон, меня не впутывай. Но поверь моему чутью, не лезла бы ты к ним.
— И упустить такой шанс? Ну уж нет. Не хочешь вмешиваться, не нужно, сама справлюсь. Не пожалей потом.
То же время, в отеле «Romada»
— И как долго мы здесь пробудем? Задержимся еще немного, Тим нас под конвоем домой отправит. — уставший голос Михаила, раздался в тишине номера.
— Да он может. Дай мне еще пару дней и поедем.
— Все еще думаешь, что кто-то из родни твоей подруги объявится?
— Просто чувствую. Только боюсь, человек это будет не очень приятный.
— Судя по рассказам вашего одноклассника, Инна была спокойным и милым ребенком.
— Да, она была интересной и по- своему сильной. После смерти приемной матери, ей пришлось очень тяжело, но не смотря на это она никогда не сдавалась.
— Знаешь, судя по вашим рассказам, генетика у девочки не плохая. Может, стоит все же поверить в чудо?
— Жаль только я в чудеса давно уже не верю. — не успела Алина договорить, как дверь открылась и один из телохранителей сообщил, что девочку желает видеть какая-то женщина.
— Пригласи, — охранник ушел, а девочка с горечью констатировала — вот видишь, чудес не бывает.
— Может она просто хочет видеть дочь?
— Сам-то в это веришь?
Михаил усмехнулся, и отошел так, чтобы все видеть и слышать, но при этом самому не попадаться на глаза гостье.
Охрана проводила к девочке невысокую, худощавую женщину. Судя по внешнему виду, женщина не бедствовала. Ухоженное моложавое лицо, со следами уколов красоты, сделанных недавно, дорогая, хотя и не люксовая одежда, и модная стрижка, бросались в глаза. Цепким взглядом женщина осмотрела окружающую обстановку. На мгновение, задержав взгляд на охране, которая так и не вышла, после того, как ее проводили к ребенку.
— Вы пришли по какому то делу? — мягкий детский голос раздался в тишине комнаты. Девочка отпустила охрану, и наконец, обратилась к гостье, которую до этого с интересом рассматривала. Женщина с жадностью посмотрела на девочку, и на мгновение замерла, не в силах отвести взгляд. На мгновение, глаза Алины изменились, просматривая воспоминания, стоявшей перед ней женщины. Девочка горько улыбнулась, и приготовилась слушать сказку, о бедной потерянной племяннице.
— Извините, что потревожила, но пару дней назад, увидев вас на экране, и не могла не заметить подвеску, которую вы носите.
— И чем же вас заинтересовала, эта подвеска?
— Четырнадцать лет назад, у меня родилась племянница. Именно в это самое время, из-за аварии, погибли моя сестра и зять. Я оказалась одна, с новорожденной девочкой на руках, без крыши над головой и без работы. Понимая, что я не смогу обеспечить ребенка, была вынуждена оставить её в Доме ребенка. Надеясь позже забрать девочку, я оставила на ее шее подвеску ее матери. Она была сделана на заказ, и я знала, что второй такой нет. Забрать племянницу я не успела, девочку удочерили и увезли. Найти ее я так и не смогла. А пару дней назад я увидела эту подвеску у вас, и у меня появилась надежда, что вы та самая девочка, которую я ищу столько лет.
— Вот значит как. А что же вы умолчали, о том, что подбросив племянницу, вы объявили ее погибшей, вместе с родителями. После продали дом и имущество сестры. А про девочку даже не вспоминали, пока не увидели подвеску у меня на шее. Скажите, вы так же искали бы меня, если бы я не была наследницей корпорации Алия?
— Вы о чем? Это все неправда!
— К сожалению правда. И знаете, я рада, что вы не являетесь матерью настоящей владелицы этой подвески. Вы не достойны, быть ее матерью!
— Что значит настоящей владелицы? Разве она не ваша?
— Нет, раньше она принадлежала другому человеку. Данная подвеска принадлежала моей погибшей два года назад подруге. Она была удочерена в обычную семью. И единственное, чем я могу вам помочь, сказать, где она похоронена. Но вам вряд ли это интересно. — женщина покраснела. На ее лице, наконец начали проглядывать настоящие чувства, среди которых не последнее место занимало разочарование. Вот только придумать что ответить девчонке спокойно сидящей перед ней она не знала.
— Я не верю!
— Хотите пройти тест ДНК? Могу устроить. Но при этом, вы объясните полиции, куда дели наследство сестры, оставленное ребенку. И почему ночью, в феврале месяце, оставили младенца на пороге приюта. Не боялись, что девочка просто умрет от переохлаждения? Вы знаете, что Инна, до девяти лет, страдала от последствий этой ночи? Мечтали, что ребенок просто не выживет?
— Да как ты смеешь? — женщина замахнулась, пытаясь ударить девочку, и в то же время почувствовали стальной захват, и обернувшись, встретилась взглядом с полными гнева серыми глазами.
— Не стоило вам поднимать руку на мою подопечную. И прежде чем предъявлять претензию, стоило изучить биографию объекта.
— Я изучила. Она была удочерена!
— Ошибаетесь. Ее отец удочерил ее в нескольких странах, чтобы родственники не могли предъявить претензии по поводу составленного им завещания. При этом, всем известно, что Алана Алия дочь Акея Алия. Так, что все свои претензии можете высказать представителям правоохранительных органов. Хозяйка подвески, подруга моей подопечной. Единственное, что осталось на память от девочки, трагически погибшей несколько лет назад. Она носит ее, именно как память о подруге.
— Но…
— А сейчас вы проследуете, в полицейский участок, и объясните им все, что произошло сейчас и четырнадцать лет назад. Кстати, все что происходило в номере записано, и будет представлено как доказательство. — мужчина отбросил руку женщины, а сам перебрался поближе к Алине. Девочка тихо дотронулась до его руки, успокаивая.
— И еще, раз уж вы так хотели увидеть, как выглядела ваша племянница, можете посмотреть. — девочка протянула карандашный рисунок. Женщина машинально взяла его, и посмотрев с ужасом отшатнулась. С рисунка, на неё смотрела юная версия ее сестры, погибшей четырнадцать лет назад. И только сейчас, она поняла, что ребенок сидящий перед ней не могла быть ее племянницей. Цвет глаз, кожи, черты лица, все было другое. Только теперь она поняла, что желание заполучить богатство застило глаза, заставив поверить в желаемое. Она судорожно сжала руку, в которой был зажат рисунок, и без разговоров вышла в сопровождении охраны.
— Ты довольна?
— Мерзкое ощущение. Я не понимаю, как можно так поступать с родной кровью?
— Иногда люди хуже любых монстров, тебе ли не знать. А на счет крови, посмотри хотя бы на своего «деда».
— Знаешь, наверное, во мне все же оставалось что-то от ребенка. Хотелось верить в чудо, даже зная, что его не будет.
— Ты и есть ребёнок. А на счет чуда, твою подругу бросили не родители. А на счет ее тетки, в семье не без урода. Уверен, будь ее родители живы, она прожила бы счастливую жизнь.
— Может быть, но мы это никогда не узнаем.
— Хватит хандрить. Завтра мы, наконец, будем дома. Ты так хотела снова увидеть наши горы. Что будешь с ней делать?
— Ничего. Все что нужно, я узнала. А до нее, мне нет никакого дела. Она не убивала Инну. А за то, что бросила племянницу, жизнь ее и так наказала, лишив возможности иметь собственных детей.
— Тогда, что с тобой? Я же чувствую, что с тобой что-то происходит.
— Я боюсь. Я безумно хочу домой, и в то же время ужасно боюсь увидеть, что меня там ждет. — Михаил сжал руку девочки и улыбнулся. Он и сам чувствовал себя не в своей тарелке. Что же говорить о той, кто столько пережил.
— Не стоит бояться, теперь ты не одна, не забывай об этом.