Семья встретила их очень радушно. Стараясь окружить ее теплом и заботой. Алину старались не оставлять одну. Ее всегда кто-нибудь сопровождал. Иногда ей казалось, что за ней пристально следят, и старалась быть как можно естественней. Девочка часто ловила на себе острый взгляд хозяина дома. Они вместе с Михаилом, пытались покинуть дом несколько раз, но каждый раз, кто-то появлялся, вызываясь их сопровождать, и им приходилось менять свои планы. И вот уже прошло две недели, но она так и не смогла отправиться в свой родной поселок.
Михаил видел, что девочка раздражена. Но ничего не мог поделать. В конце концов, Алина не выдержала и сама направилась к отцу Михаила.
— Дядя, мы можем поговорить?
Тот казалось только этого и ждал, пригласив девочку пройти в кабинет.
— О чем ты хотела поговорить?
— Нет дядя, не я, вы. Я заметила, что у вас накопилось много вопросов. Я здесь чтобы ответить на них. Но вы должны быть готовы к тому, что не все знания идут на пользу. Что-то может очень сильно повилять на семью и близких.
— Ты права. Но иногда отсутствие информации может привести к гораздо большим проблемам.
— Хорошо, я предупредила. Спрашивайте, я отвечу на все ваши вопросы. Но прежде вы должны дать мне гарантию, что ничего из сказанного здесь, не станет известно никому другому, даже вашим сыновьям.
Мужчина пристально посмотрел на ребенка стоявшего перед ним, размышляя стоит ли давать такие гарантии.
— Я понимаю, что вам не хочется этого делать, но от этого зависит не только моя жизнь, но так же и жизнь Михаила. А им рисковать я не хочу.
— Хорошо, если полученная информация не будет представлять опасности для моей семьи, я даю гарантию, что никто о данном разговоре не узнает.
— В таком случае, вам стоит отключить аппаратуру спрятанную в ящике вашего стола. — мужчина резко вскинул голову, пристально посмотрев на девочку, и сделал так как она просила. — Теперь спрашивайте.
— Кто ты? Не говори, что дочь Акея. Эта девочка не могла выжить. Я видел, что было с ней тогда.
— Но я действительно его дочь. Правда не родная, а приемная. Он меня удочерил, не желая, чтобы его отец мог оспорить завещание.
— Он жил один, не хотел никого видеть. Как он тебя нашел?
— Он обнаружил меня после сильного шторма. Меня тогда выбросило на берег. Но вы ведь не об этом хотели меня спросить.
— Ты права. Как и когда ты познакомилась с моим сыном?
— Вы ведь не успокоитесь, пока не узнаете все, не так ли? Впрочем и так понятно. Ну хорошо. Мы ознакомились недалеко от этого места, по дороге в ваш охотничий домик. Мы в буквальном смысле столкнулись на дороге. Он тогда мне очень помог.
— Ты тот ребенок который…Но…
— Почему я не изуродованный монстр?
— Ты не удивлена?
— О том, что вам известна данная история? Нет. Не с вашим положением и статусом. Я тоже готовилась к встрече с вами. А на счёт того, что я стала снова походить на человека, я не знаю. С тех пор как эти проклятые ученые сделали это со мной, я менялась раз пять, пока не стала тем, кого вы видите. И судя по ощущениям, больше меняться не буду.
— Как ты выжила? И почему мой сын знал, что ты не умерла? Я видел записи тех событий, даже мне было жутко их видеть. Я видел и своего сына. Судя по поведению, в самом начале он не знал, что это специально подготовленная сцена.
— Вы правы, Миша не знал. Вы помните сокола, который выхватил у меня из рук «сердце»? Но вы не видели, что он бросил его потом Михаилу, и тот машинально подхватил падающий предмет.
— Но постой, в руках сына ничего не было, да и соприкосновение с твоей кровью было бы смертельно для него.
— Конечно, именно потому, что предметом брошенным соколом было не окровавленное сердце, а простой браслет, он догадался что я жива. Вы наверное заметили, что он некоторое время носил на руке серебренный браслет? Я просто не хотела, чтобы он винил себя в моей гибели. И кстати, он меня не искал, как впрочем и я его. Для всех я была мертва, и он знал, что только так я могу выжить. Мы потом встретились совершенно случайно.
— Почему вы тогда не попросили помощи?
— У кого? Я не хотела быть экспонатом кунсткамеры, к которому водят экскурсии. Что бы случилось сдайся я властям? Быть навечно запертой в лаборатории? Я просто хотела жить! А для этого, мне пришлось умереть. И не один раз.
— Что с Мишей?
— На нас напали, и мы оба были ранены одним клинком. Немного моей крови попало в его рану.
— Что? Но…
— С ним все к счастью в порядке, как видите, он жив и здоров.
— Но есть последствия?
— Да. К счастью, в это время я уже прошла пятую трансформацию. Он сразу перепрыгнул на четвертую, и не пережил все те ужасы которые вы видели на записях. Впрочем может этому поспособствовало то, что я успела промыть ему рану морской водой. Он нейтрализует яд в моей крови. Но тем не менее, мы не знали с чем столкнемся. Это были самые страшные три месяца в моей жизни. Но к счастью все обошлось.
— Тот, кто это сделал…
— Никогда больше не сможет никому навредить. Это был тот, кто заварил всю эту кашу с экспериментом.
— Он тебя нашел?
— Нет, это просто был отец Акея Алия. Я сделала так, что он всю жизнь будет проживать то, что чувствовали мы. Как считаете, я поступила не слишком гуманно? — мужчина вздрогнул, вспомнив все что видел на записях, но жалости к виновнику не испытал
— Каковы последствия?
— Быстрая реакция, ядовитая кровь, именно поэтому и он и я носим такие перчатки — девочка показала на свои руки, на которых только очень внимательный человек мог разглядеть тонкие телесного цвета перчатки из странного, похожего на кожу материала. — очень развитые инстинкты. К тому же он гораздо сильнее физически, чем был ранее.
— Я хочу видеть, как на самом деле ты выглядишь. В тебе сейчас что-о неправильное.
— Хорошо, но учтите, что Миша так не менялся. Он выглядит также как и раньше. — девочка стала меняться прямо на его глазах. Впрочем к облегчению мужчины, не так сильно как он ожидал. Изменились в основном глаза и оттенок кожи, ставшей мраморно белой. Мгновение спустя, на него смотрели радужные нечеловеческие глаза. Еще мгновение, и девочка снова превратилась в Алану Алия.
— Зачем вы решили мне все рассказать?
— Мне пришлось умереть, чтобы продолжить жить, я не хочу, чтобы Мише пришлось пережить тоже самое. Я потеряла все. Могу только издали наблюдать за людьми, которые были мне раньше близки. Неужели вы хотите такой судьбы своему сыну? Я просто хочу, сохранить его семью.
— Что если я не сохраню все в тайне?
— Мы исчезнем. Жить в клетке я не хочу, и ему не позволю. А в случае разглашения данной информации, перед нами только такая перспектива. И я и он мы просо хотим жить. Нам не интересна политика, война, дрязги. Но просто не хотелось бы терять тех немногих людей, которые нам дороги.
— Никто не узнает. По крайней мере, пока мой сын в безопасности.
— Спасибо.
— Если тебе интересно, тот ученый, который помог следствию все еще занимается исследованиями. Правда исследует он останки, которые сотрудники находят по всей стране. Думаю, он знает больше о вашей ситуации.
— Спасибо, но оживать я не хочу. Я уничтожила все, что касается эксперимента. К себе я больше никого не подпущу, а значит, никто больше не пострадает. Впрочем, кто знает, что ждет нас в будущем?
— И большая просьба, можете, немного придержат своих родственников. Мне бы хотелось повидать близких. А делать это под присмотром кого-то из них, чревато.
Хорошо. С утра можете отправляться. Вас не побеспокоят.
— Спасибо, девочка выскользнула из кабинета, оставив хозяина дома в глубокой задумчивости.