Солнце пекло нещадно. Дракон жара не чувствовал, я, пока была с ним единым целым — тоже. А вот мое несчастное тело получило убойную дозу тепла. Мы летели уже много часов, и к вечеру меня настиг-таки солнечный удар.
Уже такой привычный многоцветный мир накренился и полинял. Слава ремням безопасности, иначе вечерняя ванная была бы мне обеспечена.
— Эй, Таира! Что случилось? — Голос дракона звучал как сквозь слой ваты.
Я не отвечала. Слабая, как тряпичная кукла, я болталась в седле, сердце колотилось как ненормальное, тошнота накатывала все сильнее, а вдобавок ко всему, в голове — сначала тихо-тихо — зазвучали слова. Сумбурно, хаотично потекли целые фразы, значения которых я не понимала. Они то грохотали в голове взрывами фейерверков, то комариным писком проносились мимо ушей. Мир сжимался в точку и расширялся до размеров вселенной.
Дракон звал меня, но я не слышала, все глубже погружаясь в головокружительное и тошнотворное ничто, пока камень — такой твердый и реальный — не ткнулся мне в лоб.
Я подскочила, оперлась ладонями о каменистую землю. Наваждение исчезло, как и дракон. Вокруг было пусто. Плоский рыжий островок, всего сотню метров в поперечнике просматривался от края до края. Море — тихое и гладкое, как зеркало, лежало почти вровень с землей. Солнце все еще ползло по лазурному небу, но в воде отражались звезды.
— Так.
Я потерла зудящий лоб. Пальцы окрасились алым. Отлично. Еще и лицо себе разбила! И куда же, интересно, пропал дракон? Не мог же он меня бросить… Или мог?
Море призывно поблескивало, я подползла к краю земли и окунула окровавленные пальцы в неожиданно холодную воду. Бордовые пятна расплылись кругами, зеркальная поверхность вдруг стала твердой, как застывшая смола. Вода обхватила руку и дернула, поглощая меня с головой.
— Эй, ты как? — Дракон держал меня за руку, озабоченно заглядывал в глаза.
— Ч-что это было? — Меня трясло, с волос капала вода.
— Ты в обморок грохнулась, я тебя немножко… освежил. — Он отбросил здоровенную ракушку, из которой только что, как из тазика, окатил меня морской водой.
Я обессиленно растянулась на горячих камнях. Просто наваждение, последствие солнечного удара. И никуда дракон не делся. Вон, бродит по острову, расшвыривает пинками исполинские ракушки.
Островок, кстати, был таким же маленьким, но море вело себя прилично, золотилось волнами под закатным солнцем. Я осторожно ощупала ноющий лоб.
— Шишка будет, — ухмыльнулся Рэнс. — Ты здорово приложилась, когда падала.
— Пройдет, — я поднялась, оглядела бескрайнюю морскую даль.
Солнце почти коснулось горизонта, легкие золотые облачка тонкой сетью раскинулись по багровеющему с каждой минутой небу. Ветер затаился, любуясь закатом вместе с нами.
— Погоди, — наконец, сообразила я, — а туча где?
Зловредный сторож преследовал нас весь день. Стоило оторвать ладони от драконьей спины, невесомые облака начинали скручиваться в пузатые тучи, нашпигованные молниями по самое не хочу.
— А мы на месте, — дракон, ухмыляясь, двинул бровями.
— На каком еще месте? А где всё?
Он ухватил меня за руку и потащил сквозь ракушечные завалы.
— Сейчас увидишь.
Ветру надоело отдыхать. Начав с легких порывов, у кромки воды он превратился в настоящий ураган, но мы на удивление легко его преодолели. Дракон шагнул прямо в воду, потянул меня за собой. Я зажмурилась, подозревая, что все еще пребываю в бреду, но в подошву ткнулась твердая поверхность. Море исчезло, как и крошечный остров.
Песчаный пляж, покрытый бесформенными рыжими валунами, переходил в зеленые холмы, дальше темнел лес, а над ним — далеко впереди — отгорали в закате горные пики. К привычному морскому воздуху примешивался сладкий аромат цветов и едва уловимый — дыма. Мы переглянулись, но не успели обменяться впечатлениями. С неба обрушился ревущий смерч.
Рэнс отбросил меня под защиту камней, а сам молниеносно перевоплотился.
— Рэнсом Тарьинан! Кафуас-но-каагар-то-кассот! — Мощный удар поднял фонтан песка и камней. Даже мое укрытие — многотонный валун — дрогнуло. — Так ты не сдох?! — Грохотал огромный меднокожий дракон.
Я-то думала, Черный — большой, а он, оказывается, еще вполне миниатюрен!
— Выполз из своей дыры и посмел явиться, после всего?!
Медный больше не рассуждал, бросился на Черного, оглашая округу громоподобным ревом. Драконы сцепились в клубок из крыльев, когтей и клыков, покатились по земле, разбивая камни, распахивая песок до самой воды. Искры летели фонтанами, трещали молнии. Рэнс выдохнул клуб огня, но Медный с легкостью отбросил его движением крыла.
— А ты не меняешься!
Огненная стена накрыла Черного, превращая песчаный пляж в сплошное зеркало. Я не удержалась от вскрика, высунулась из-за валуна, но Рэнс вертким змеем юркнул в пыхнувшую паром воду.
— Трус! — ревел Медный. — Возвращайся в свою дыру! Ползи, пока можешь!
Море поднялось столбом. Тьма ввинтилась в небо, расправила крылья, рассыпая миллионы соленых брызг, и камнем рухнула на опешившего Медного. У самой земли Черный затормозил, потому что Медного там уже не было, он отскочил, с поразительным для такого размера проворством и взвился в вечернее небо.
Схватка продолжилась в воздухе. Как две исполинские летучие мыши, драконы плясали в крылатом вихре. С грохотом сталкивались и разлетались в стороны, плевались огнем, ревели, рвали друг друга когтями и клыками.
В быстро темнеющем небе разгорались звезды, противников было все труднее рассмотреть, но вот, один из них разразился победным воплем, а другой, едва заметной тенью рухнул на землю.
Берег затянуло туманом, другой дракон устремился вниз, на ходу меняя форму. Песка коснулся высокий, широкоплечий мужчина. Яростно играя обнаженными мускулами, он зашагал к скрытому горой камней Рэнсу.
— Лучше бы ты сдох тогда!
Удар. Еще и еще.
Медный поднялся, потирая сбитый кулак, презрительно сплюнул и повернулся, чтобы уйти, но тут на пляж опустился еще один дракон, серый.
— Эй, Сандар! Ты что это делаешь?! — Серый застыл, не веря глазам.
— Я уже закончил, — Сандар снова сплюнул, удивленно стер с подбородка кровь. — Сволочь!
За камнями завозились. Измятая бледная фигура поднялась, пошатываясь, сделала пару шагов и скатилась по другую сторону взбитого схваткой бархана.
Я стояла, не в силах пошевелиться. Меня словно заживо залили бетоном, иначе как объяснить эту неподвижность? Я забыла, как дышать и как жить. Рэнса я видела только со спины, но спина эта не была черной. Он превратился в человека! Изломанного и едва живого. Сандар, не оборачиваясь, прошел мимо оцепеневшего Серого и скрылся за холмом.
Мне, наконец, удалось сделать два шага, но из-за бархана показался драконий гребень. Черный, какой-то неправильный, кривоватый, будто слепленная из пластилина фигурка, взмахнул крыльями, пьяно побултыхался в воздухе, и зигзагом полетел вдоль берега, скрывшись за горой валунов.
Ну, ничего себе, слетали за тридевять земель к драконам! Великим и мудрым созданиям, вторым, после Звезд! Стоило Рэнсу скрыться из виду, оцепенение пропало.
Вот зараза! Это ведь он специально! Чтобы я не лезла в драку. А я бы полезла. Там бы меня и расплющили мимоходом. Вот дурак! Вместо того чтобы сосредоточиться на битве, он меня прикрывал!
Я забралась на камень.
— Эй! Не очень-то вы дружелюбный народ!
Серый по-прежнему таращился туда, где исчез Черный, и на меня не реагировал.
— Эй, я с тобой говорю!
Я подпрыгнула, хоть этот дракон и был не больше Рэнса, но как еще привлечь внимание могучего создания? И запоздало сообразила, что меня окружает защитный пузырь. Он еще и щит создал?! Ой, нет, кажется, это я сама с перепугу… Я хлопнула в ладоши, разгоняя примитивных духов, и составлявших основу щита.
Дракон едва не подпрыгнул от неожиданности, вытаращился на меня пылающими золотыми глазами.
— Привет, — буркнула я.
— Человек? — неуверенно пролепетал Серый, едва не уронив челюсть на песок.
— Дракон? — в тон ему вопросила я. — Это вы всегда так гостей встречаете? Отгородились бурями, а тех, кто прорвется, вручную добиваете? Воистину великие создания! Испанский стыд!
— Человек, — повторил дракон, продолжая не верить своим глазам.
— Человек, — я указала на себя, потом перевела палец на Серого, — дракон. Это мы, вроде бы, уже выяснили. Ты меня понимаешь вообще? Господи, еще один, контуженый…
— Ох, нет. Понимаю, разумеется. Я просто удивлен. Человек не может сюда попасть. Если только… Нет, не Дух. — Он помотал головой.
— Видимо, все-таки, может. Ведь я здесь. И Черный тоже, а вы, как я понимаю, считали его мертвым. И, кстати, извините, я пойду его поищу, а то у вас тут опасно. Как бы еще кто-нибудь моего друга не обидел.
Серый проводил меня слегка поугасшими глазами, вероятно, гадая, как я собираюсь искать черного дракона в темноте. Я и сама не очень представляла, как это сделать, но сидеть на месте не собиралась.
— Постойте, я сам его найду. Вам лучше не ходить тут в одиночку.
— Найдете, чтобы добить?
— Что?! Нет, конечно, нет! Это Сандар… Они с детства не очень ладили, а теперь и подавно… Моя ошибка, не доглядел.
— А вы кто, вообще? Вы Рэнса знаете?
— Разумеется. Я же его отец. Его и Сэнди.
Теперь уже настала моя очередь ловить челюсть. Ну, отличное знакомство с родителем вышло, ничего не скажешь.
***
Спорить с вежливым, но непреклонным отцом драчливого семейства оказалось бесполезно. Долгар — именно так его звали — лично сопроводил меня в рощу высоченных деревьев чангу. Подобные громадины росли в лесу у Врат Духов. Стволы в десяток обхватов тускло посвечивали в темноте зеленым. Сплетенные из сотен гибких побегов, с годами обретающих твердость камня, они поднимались на десятки метров над землей и только на самой макушке распушались крупнолистной кроной. В полой сердцевине вполне можно было поместить целый дом, что драконы и сделали.
Умело вплетенная в вязь побегов винтовая лестница вела в простую, но симпатичную хижину. Всего одна комната с широкой кроватью и маленьким столом и терраса с великолепным видом на фосфоресцирующий океан.
Серый дракон Долгар не спешил на помощь сыну, и я порядком сомневалась в его намерениях.
— Не очень-то вы торопитесь, — не выдержала я. — Рэнс вообще-то серьезно ранен.
— Ошибаетесь. Будь его раны серьезны, он не сумел бы перевоплотиться.
— Вам виднее, но может, мне стоит пойти с вами? Наверняка, он… эээ… расстроен долгожданной встречей с братом.
— О, я не сомневаюсь, что он в бешенстве. Потому вам лучше остаться здесь. — Он щелкнул языком. Побеги схлопнулись, отрезая меня от свободы живой решеткой. Предусмотрительно. — А еще, ночью на земле небезопасно. Оставайтесь тут, отдыхайте. Полагаю, путешествие далось вам нелегко.
В человека он не превращался (не доверял незнакомке), так и топал всю дорогу пешком, с трудом подстраиваясь под мой короткий шаг. Теперь же расправил крылья, но обернулся, прежде чем взлететь.
— Мне почему-то кажется, что вы меня все равно не послушаете. Поэтому скажу следующее. Я сто двадцать лет считал своего младшего сына мертвым. Для нас это небольшой срок, я не успел еще свыкнуться с подобной мыслью, и мне бы следовало радоваться, что мы ошиблись. Но то, как мы расстались, и через что нам пришлось пройти после его мнимой смерти… требует долгого и серьезного разговора. Признаюсь, я удивлен, что он прилетел не один, и, более того, вы назвали его своим другом. Это внушает мне надежду, что разговор наш состоится. Позвольте спросить, как давно вы с ним знакомы?
— Всего несколько недель. Но, кажется, что уже почти всю жизнь.
Серый дракон внимательно посмотрел на меня, качнул головой в такт своим мыслям и взлетел. Эх, Черный, что ж ты такого натворил?
***
К полуночи на земле начало твориться нечто странное. Океанское свечение волнами перебралось на берег. С высоты древесной хижины казалось, будто остров поглощают морские воды, но это были всего лишь духи. Они расхаживали под деревьями, стелились по земле, гигантскими водорослями извивались на неощутимом ветру.
Всевозможные толстые «актинии» пульсировали, выбрасывали червеобразные язычки, цветы — медузы на ниточных ножках двигали обширными куполами и шарили вокруг ажурными щупальцами. Про мелких духов я уж и не говорю, они носились стадами, как разноцветные тропические рыбки.
Весь остров превратился в сказочное морское дно. И все это богатство еще и светилось всеми возможными и невозможными цветами. В глазах рябило, и даже под закрытыми веками сохранялись отпечатки причудливых силуэтов.
Обычно духи вели себя тихо, точнее, они вообще не умели говорить или издавать каких-либо других звуков, тут же постепенно, то дальше, то ближе, раздавался вибрирующий тонкий и мелодичный звук, будто кто-то играл на струне. К нему добавилось пощелкивание, перезвон колокольчиков и тихий посвист, перестук стеклянных палочек и шелест капель в листве. Все это сплелось в чарующую и манящую мелодию, так и хотелось выбежать навстречу музыкантам.
Понятно, почему Долгар запер меня в древесной тюрьме. С такой прорвой паразитов мне не справиться, а ведь именно они пытались сманить меня с дерева прекрасной мелодией. Пусть в их присутствии не чувствовалась угроза, плясать под их дудку я не собиралась.
Мелодия менялась, то замедлялась, то ускорялась, то вовсе стихала, но снова выплывала из глубин ночи. Окутывала и убаюкивала. Застигнутый врасплох полуночный путник не сумел бы противостоять гипнотическим звукам, покорно склонил бы голову на радость голодным тварям. Но, похоже, по деревьям лазать они не умели. Я растянулась на кровати, позволяя мелодии подхватить меня и унести по многоцветным волнам.
Это не было похоже на обычный сон, скорее уж на дурман или бред, но не тяжелый или гнетущий, а легкий и приятный. Да уж, так можно и в зависимость вляпаться.
Концерт оборвался на высокой незаконченной ноте. Громкий хлопок выдернул меня из сна и прогнал духов. Многоцветье исчезло и только камни вдоль дорожки тускло мерцали. Холодный ночной ветер согнал остатки сна.
Интересно, что это был за звук? Но больше он не повторился. Только рокот волн разбивал ночную тишину привычным ритмом.
Я бесшумно спустилась по лестнице, прошептала слова. Побеги нехотя раздвинулись, выпуская. В роще не осталось ни одного духа, даже дорожка уже почти не светилась.
По скрипучим камням я выбралась на пляж. Тут ветер гулял не стесняясь, вплетался в волосы солеными прядями. Темная громада океана ворочалась, как беспокойно спящее чудовище. На невидимом горизонте угадывалось скопление туч. Как сторожевые псы они ждали приказа, яростно выдыхали раскрытыми пастями тяжелую влагу тропического ливня.
Отследить путь Черного оказалось несложно. За горой валунов снова начинался пляж. Песок прорезала колея, наполненная океанской водой. Ну да, конечно. И вовсе он не тяжело ранен. Это ради развлечения он решил поползать тут по-пластунски!
Нет, бег по пляжу — это только в фильмах легко и красиво. На деле я десяток раз упала, нахватала за шиворот песка. Крупная, но незаметная в темноте галька то и дело подставляла подножки, сапоги увязали в песке или скользили, как по льду. Налитые непонятно откуда взявшимся свинцом ноги не слушались, а ветер то и дело менял направление, то оттаскивал назад, то поддавал в спину, то норовил спихнуть в воду.
Колея свернула направо под близко подступившие к воде пальмы. Тут мне встретилась первая находка. Поначалу, я приняла ее за странный бесформенный камень. И лучше бы так оно и было. Камень куда симпатичнее оторванной головы. Этого дракона я не знала, но убийца явно не испытывал к несчастному жалости. Развешенные по пальмам внутренности колыхались на ветру. Тело с оторванными конечностями валялось в стороне. Ветер швырнул мне в лицо горячий запах потрохов и крови. Желудок подскочил к горлу и вдруг исчез. Я стала пустой оболочкой, выброшенной на берег раковиной.
Ветер услужливо подтолкнул в спину, направляя на отмеченный бурыми пятнами путь убийцы.
За пальмовой рощей поднималось зарево пожара, поэтому насаженная на кол голова Сандара была видна издалека. Тут же нашлось и его изуродованное тело. Дальше — больше. Трупы людей и драконов лежали вперемешку, и не вызывали никаких эмоций. Пустую оболочку залили бетоном, гулким и безжизненным, потому что я понимала, кого встречу в конце этой жуткой аллеи.
Он сидел на вырубленном из скалы троне. За спиной полыхал огонь, едкие сполохи бесновались на камнях, плоских пальмовых листьях и блестящей от крови черной коже. Золотые татуировки горели, а на лице — зверином, не человеческом — блуждала безумная улыбка. Он поднял большое, еще бьющееся сердце, сжал в кулаке, наслаждаясь стекающей по коже кровью. Серый дракон с угасающей в золотых глазах жизнью лежал у его ног.
— Рэнс, ты что наделал? — Мой голос прозвучал глухо, будто из-за стены.
Он перевел на меня взгляд пылающих голубых глаз — единственное, что еще осталось в этом монстре от моего друга. Жар окатил меня, как из открытой печи. Дракон поднялся, безразлично выронил сердце своего отца и тягучей походкой — совсем как пустынный генерал — приблизился. Я приросла к земле, вонзая ногти в ладони и не чувствуя боли.
— Ты хотела, чтобы ко мне вернулась память, и вот я здесь. Ты довольна? Такой вариант Черного дракона тебя устраивает?
Он склонился, останавливая пылающий взгляд на уровне моих глаз. Сапфировый огонь окутал меня, а в грудь вонзилась когтистая лапа. Но сердца там уже не было.