Цвирк-цвирк-цвирк-цвирк-цвирк.
Ох, за что мне это?..
Цвирк-цвирк-цвирк-цвирк-цвирк.
Ну что за нудная цикада?!
Я подскочила. Свет резанул глаза, заставляя зажмуриться.
Очень странно, ведь ночью мне вырвали сердце. Трупы без сердец не так бодры, да и в груди, по-прежнему, что-то колотилось, даже резвее обычного.
— С добрым утром!
Тут уж без глаз никак, уши-то обманывают!
Под веки, будто, песка насыпали, с трудом проморгалась.
Дракон сидел на подоконнике. Сквозь лишенное стекла окно в комнату проникало процеженное чанговым кружевом солнце. Блики хаотическим узором лежали на дощатом полу. Цикады трещали без умолка. Горячий ветер забрасывал в хижину сладкий запах цветов.
Я стерла со лба липкий пот, отползла к стене, с трудом перебирая слабыми руками. Постель пребывала в беспорядке, подушка лежала в ногах. Зато сапоги стояли аккуратно у края кровати.
— Извини, я вчера тебя напугал, наверное.
Извини?! Вот так просто? Перерезал все население острова, извинился и забыл?
Впрочем, Рэнс нисколько не изменился. Ни жуткого оскала, ни кровавых потеков. Все та же черная безрукавка, штаны и, как всегда, начищенные ботинки. Только лицо слегка осунулось, посерело, а глаза смотрели настороженно.
— Мы с Сэнди всегда сцеплялись. По любому поводу. В детстве он меня жутко бесил.
— Хотелось голову оторвать?
— Да, и не раз! — Он усмехнулся. — Наверное, с братьями всегда так. Думаю, однажды он простит меня. Может быть, даже с тобой познакомлю, только не сегодня. Лучше пока что ему на глаза не показываться. — Он поморщился, растирая шею.
Ничего не понимаю. Ночью я видела голову Сандара отдельно от тела. Не думаю, что даже драконы способны прирастить ее обратно. Рэнс прекрасно это знал, но вел себя, как ни в чем не бывало. Не мог же он забыть о своих зверствах?
— Эй, все нормально? — Он всмотрелся мне в лицо, потом в мешанину простыней. — Так. Дай-ка руку!
Я спрятала руки за спину и сильнее вжалась в стену. Нет уж, увольте. Прикасаться к безумцу выше моих сил!
Дракон поднялся с подоконника, навис надо мной темной горой, легко, как кукольную, вытянул мою руку из-за спины, перевернул ладонью вверх.
— Да ладно!
Вторую я выставила сама. Глубокие порезы с запекшейся кровью, там, куда я вонзала ногти, и черная сеть вен на запястьях выглядели отвратительно.
— Что это?!
— Звезды всемогущие! — Дракон схватился за голову. — Ты что, слушала черного ткача?! Поверить не могу… Что ты видела? Рассказывай. То-то я думаю, ты от меня на стенку лезешь…
Я сбивчиво рассказала о событиях прошлой ночи. По лицу Рэнса можно было изучить весь спектр человеческих эмоций. В конце он не удержался от усмешки, потер ладонью губы.
— Я и не думал, что настолько тебя пугаю. — Он сел на край кровати. — Открою тебе страшную тайну: после смерти дракон принимает человеческое обличие. В драконьей ипостаси мы можем выжить, но если перевоплотился в человека и обратно никак — считай труп. Без посторонней помощи шансов выжить, практически нет. Поэтому никаких драконьих трупов в реальности ты бы не увидела.
— А как же драконья шкура? Или, не знаю… Печень? Кажется, из нее готовят какие-то снадобья…
— Ладно, если тебе это интересно, то кожу можно снять и с живого существа, так же печень, и сердце вырвать у живого, только после этого тело все равно станет человеческим.
— А сердце?
У Рэнса вытянулось лицо.
— Не знаю, не проверял. И не собираюсь. Давай свои лапы, горе… Тихаас-бут-чан… Эй, легче!
Меня отбросило к стене. От ладоней по черным венам выстрелил электрический разряд, вспыхнул в голове звенящим фейерверком. На миг лицо дракона исказила уродливая гримаса. Сквозь черные, пропитанные кровью, волосы сверкнул сапфировый огонь.
— Не трогай меня!
— А ну, пойдем! — Он легко закинул меня на плечо, другой рукой подхватил сапоги и сбежал по плетеной лесенке на землю.
Там, где ночью царили духи, сегодня распустились цветы. Сиреневые, белые, желтые, красные, розовые и синие ковры сплошь покрывали землю в чанговой роще. Никакой дорожки из скрипучих камней не было и в помине. Только цветы, огромные пчелы и громовое пение цикад.
Дракон шагал напрямик, по цветам, не разбирая дороги. Радужный лепестковый вихрь кружил следом, подхваченный горячим ветром, сонные духи выныривали из-под листвы и недовольно колыхали длинными полупрозрачными хвостиками.
Черный ткач не просто приманивал жертву, с помощью музыки он подбирался совсем близко, ведь противостоять звукам невозможно. Каждый слышал именно ту мелодию, какую хотел услышать, поэтому, едва раздавались первые ноты, ткача следовало гнать в шею, а не вслушиваться, и уж тем более не «уплывать на многоцветных волнах».
Этот паразит проникал в разум, вытаскивал наружу все страхи и кошмары, дожидался, пока жертва, не понимая, что пребывает во сне, подсознательно захочет пробудиться, чаще всего вонзая ногти в ладони, а потом, сквозь раны проникал в тело. Обживался там, питался страхом и перемещался вместе с телом жертвы, пока не истощал ее полностью.
— Об этом я не знала.
— Поэтому сейчас мы идем к тому, кто знал.
Беда в том, что прогнать такого паразита проще, чем извлечь из жертвы. Оставалось надеяться, что моя принадлежность к другому миру и тут сыграет мне на руку.
В поле за рощей Рэнс перевоплотился. Драконы жили и в обычных домах — просторных ранчо, широко разбросанных по холмистому предгорью, но тот, кого искал Рэнс, обитал в горах.
Пятнадцать минут и перед нами предстала копия входа в Ледяные пещеры. Тут бронзовые двери сияли начищенными узорами, а перед ними сидели два одинаковых темно-бордовых дракона. Близнецы сверкнули на нас зелеными глазами, опознали Рэнса и сдвинулись, пропуская под своды пещер.
Здесь сходство между южными и северными драконьими чертогами заканчивалось. Вместо пустого темного коридора мы оказались в просторном зале: гулкий выложенный широкими плитами пол, стены, завешенные гобеленами в резных рамах, глубокие плошки с живым огнем. Не уютно, зато торжественно.
— И куда мы прилетели?
— Домой. — Рэнс принял уже привычный облик шеттера, подождал, пока я зашнурую сапоги и направился к двери в противоположной стене.
Еще трижды нам встречалась стража, и в драконьем обличье, и в человеческом. Теперь Рэнсу приходилось представляться полным именем и каждый раз ловить удивленные взгляды.
— Немного магии, да? — припомнила я слова дракона, разглядывая торжественную обстановку.
— Ага.
Эти чертоги больше напоминали королевский дворец, чем мрачные драконьи пещеры. Темная Башня по сравнению с ними нервно курила в сторонке.
— Значит, ты жил во дворце.
— Ага.
— Потому что ты…
— Угу.
— Потому что ты сова? Что за «ага» да «угу»?
— Потому что я сын своего отца, а отец мой правитель драконов. Так понятно? — Он повернулся, раздраженно сопя.
— Вполне. Арон знает, кто ему прислуживал?
Дракон королевской крови изначально выше по статусу любого человеческого правителя, даже Темного Властелина.
— Нет. Поначалу я и сам не помнил, а потом все было не ко времени.
— Но ты ему расскажешь?
— Зачем? — он искренне удивился. Или очень уж натурально сыграл. — И потом, никому я не прислуживал!
— Угу.
— О! А я смотрю, ты из наших!
— В смысле?
— В смысле — сова.
Я закатила глаза к потолку, но ответить не успела. Блуждания по коридорам, наконец, увенчались успехом. В очередной торжественной, но совсем не вычурной комнате за длинным столом черного мрамора сидел одетый с иголочки, аккуратно причесанный шатен. Два пятирожковых подсвечника, вдобавок к вездесущим плошкам с живым огнем, освещали большую старую книгу. Увлеченный чтением, мужчина не сразу обратил на нас внимание, и у меня появилось время его рассмотреть.
Вчера он больше походил на озверевшего варвара: полуголый, с растрепанной прической и яростью в глазах. Теперь же в спокойных чертах угадывалось сходство с Рэнсом, даже не смотря на разный цвет кожи.
— Видишь, живехонек! — шепнул мне мой внезапно царственный друг, плюхнулся на стол прямо перед братом и буркнул: — здорово.
Сандар поднял глаза. Во взгляде на долю секунды мелькнуло удивление.
— За добавкой пришел? — Он презрительно обозрел темную фигуру. — Что за вид?
— Нормальный вид, что не так?
— Я бы сказал: все — не так. Начиная с того, что ты все еще живой… — Он поднялся. Рэнс тоже встал. На этот раз младший был выше и шире.
— Ты уверен, что хочешь продолжать здесь? — Рэнс, не отрывая от брата пристального взгляда, махнул рукой.
— Ого! Да у тебя, кажется, мозги прорезались, братишка!
— Если бы ты сам думал не задницей, давно бы сообразил, что окружающие только подыгрывают тебе, лишь бы малыш Сэнди не хныкал ночью в подушку.
— Нет, поторопился. Мозгов как не было, так и нет.
— Повторяй это почаще. Самовнушение сильная штука.
— Если ты пришел вспомнить все свои детские дразнилки, погоди, не распыляйся, я отведу тебя в ясли, тут недалеко. — Сандар махнул рукой за спину и сменил тему: — кто это?
— А, это моя сестренка, — Рэнс улыбнулся-оскалился. — Ты вообще в курсе, что у вас тут черные ткачи расплодились? Таира, подойди.
Сандар оглядел меня с ног до головы.
— Какая еще сестренка? Откуда?
— О, это тебе лучше с отцом поговорить. До таких лет дожил и не знаешь, откуда дети берутся…
— Ясно, — поморщился Сандар, — очередная твоя глупая шуточка. Хм… — Он, не прикасаясь, осмотрел мои ладони. Раны не заживали, только покрывались красной коркой, а черные вены дотянулись уже до локтей. Сандар снова оглядел меня с ног до головы, перевел взгляд на Рэнса, двинул правой бровью. — Для нас ткачи не опасны. Но и она вполне могла их прогнать.
— Я их раньше не встречала.
Сандар кивнул.
— Неудивительно. Они почти выродились. Тут самая большая колония, и уничтожать ее нет смысла. Но… — Он коснулся моей ладони.
Нас отбросило друг от друга.
Сандар удержался на ногах, а меня отшвырнуло, как тряпичную куклу, и если бы не Рэнс, прекрасный гобелен с горным пейзажем оживила бы моя уже не слишком живая фигура.
Мы с Сандаром уставились друг на друга. Уж не знаю, что увидел он, но мне в секундной вспышке привиделось все мое детство, давно позабытое и будто чужое. Родители, маленький брат, помолодевший дед. Наш дом на берегу. Школа. Друзья. Антон, тогда с еще искренней, как мне казалось, улыбкой. Мешанину призрачных видений пронизывала такая тоска, что я непроизвольно сжалась в комок. Пустота разворотила в груди дыру размером со слона, а черные, скребущие полосы вен поползли выше, подступили к горлу.
— Ты что сделал? — рявкнул Рэнс.
— Ничего не делал! — Сандар растерянно пригладил растрепавшиеся волосы. — Пойдем-ка… сестренка… — Он поманил меня за собой, направляясь к двери.
Рэнс ухватил меня за руку и потащил за братом.
— Ты, главное, не волнуйся, — бормотал он на ходу. — Паразит питается твоими эмоциями. Не паникуй, лучше вообще ни о чем не думай.
— Прости, — я споткнулась на ровном месте, — из-за меня одни неприятности…
— Замолчи! — Он остановился, развернул меня к себе, уставился в глаза. — Не думай об этом, поняла? Лучше вспомни, как наорала на Арона. Помнишь? Никто и никогда так его не выводил! А как ты спасла Илама? Вспомни! Одна против троих! Вот. Отлично, подумай про нашего зеленого друга. Как он обрадуется, когда ты вернешься!
Пустота отгрызла еще кусочек, прожевала и остановилась. Дыра в груди не исчезла. Кажется, при большом желании, ее можно было разглядеть, но черные полосы замерли, готовые рвануть вперед при первой возможности.
Нет уж, дорогие мои. Дальше вам не пройти.
Не думать я не умела, мысли настырно крутились, не желая замедляться или исчезать, но я могла направить их по иным рельсам.
Я вспомнила первый полет. Тогда Рэнс — всего лишь Черный дракон — беззастенчиво и нагло свалился с Башни. Красуясь, расправил крылья у самой земли. Так он делал всегда. Он вообще любит покрасоваться.
А как скакал и вопил Кот, когда впервые увидел его истинную форму! Как радовалась Меру, подставляя лицо ледяному ветру! Как до ужаса боящийся высоты Вилли судорожно сжимал драконий гребень, но и он наслаждался полетом. И, конечно, как можно забыть два сияющих изумруда? Самое счастливое в мире создание — Илам. Бинти, потерявший все и обретший смысл жизни. Моя зеленоглазая тень.
Почему-то все самые счастливые воспоминания были связаны именно с Рэнсом. Был ли он их причиной или всего лишь фоном? Белой стеной, как бы странно это не звучало, на которой лучше видны краски и, при желании, можно изобразить все, что угодно.
Пока он рядом, бояться нечего.
Рэнс одобрительно кивнул, не слыша моих мыслей, но чувствуя настроение.
Сандар, между тем, вышагивал по коридору, заглядывая во все подряд комнаты. В четвертую по счету он вошел, жестом призывая нас поторопиться.
Небольшой, по сравнению с остальными комнатами, кабинет был заставлен книжными шкафами, посредине располагался массивный деревянный стол, заваленный книгами, и пара кресел. У одного из шкафов стояла молодая светловолосая женщина в простом, но элегантном сером платье. Левой рукой она перебирала книги, вытягивая за корешки, а правой придерживала ребенка лет трех. Мальчик, удивительно похожий на женщину, сосредоточенно разглядывал золотые монетки на длинных серьгах матери.
— Кейя? — Рэнс озадаченно переводил взгляд с женщины на ребенка. — Твой малец?
— Наш, — Сандар закрыл дверь, стараясь держаться от меня подальше.
— Серьезно?! Ты и Кейя? Ну, дела! Погоди, так это мой племянник? У меня есть племянник, представляешь? — Он потряс меня за плечи и потянулся к малышу.
— Сэн, кто это? — Кейя прижала ребенка к груди, отстраняясь от занявшего полкомнаты темнокожего великана.
— Это Рэнсом и его… подруга. Отнеси Тэру в его комнату. Нужна твоя помощь. И поскорее, пожалуйста.
— Так это правда? — Кейя не спешила уходить, перехватила ребенка другой рукой. — Рэнсом вернулся? И просит помощи? — Она склонила голову к плечу. Под полуприкрытыми веками сверкнул огонек.
— Кейя, пожалуйста, не сейчас, — Сандар устало выдохнул. — Чем быстрее мы ему поможем, тем раньше он уберется. Никто из нас не хочет возвращаться в прошлое, а он живое напоминание о наших потерях.
Последнюю шпильку Сандар адресовал персонально брату, но тот не ответил, только криво усмехнулся. И кого это еще нужно в ясли отправить?
Кейя вышла, бросив на меня обжигающий взгляд.
— Не ожидал. — Рэнс примостился на краю стола, открыл и перелистал одну из множества сложенных стопками книг. — Где отец? Я думал, мы к нему идем.
— Он за Хребтом, на озерах. Вернется к ночи. Сразу скажу: там его искать бесполезно, он, скорее всего, в лабиринте. Половина озер лежит в подземных пещерах, он любит там… отдыхать. К тому же Кейя справится быстрее. У нее, знаешь ли, после смерти Кэлхана проснулся дар.
— Так Кэлхан мертв? — Рэнс отложил книгу.
— Как и Далия, Брухи и другие. Сюда сложно добраться, но выбраться отсюда — невозможно.
— У меня получится, не волнуйся. Долго мозолить глаза не буду, только с отцом встречусь еще раз. У Таиры к нему пара вопросов.
Вернулась Кейя. Выслушала диагноз, криво усмехнулась.
— Держи ее, — предупредила она.
Рэнс встал позади, я вытянула руки ладонями вверх. Кейя перебрала пальцами в паре сантиметров над ранами. Черные нити, любопытными червячками высунулись из-под кожи, подчиняясь движениям тонких бледных рук, закрутились, будто наматываясь на невидимое веретено. Поначалу все шло неплохо, но паразит быстро сообразил, что от него хотят избавиться и заупрямился.
Руки скрутило судорогой, в левый висок вонзилась раскаленная игла. Паразит знал, куда бить. Дракон подхватил меня, и мы вместе погрузились в тяжелый бесконечный кошмар.
***
Над болотом стоял густой серый туман. Где-то в камышах плакал ребенок. Рыдал навзрыд, горько и самозабвенно. Я поспешила на звук, зная, кого там встречу. Алик сидел на земле, с разбитыми коленями, размазанной по лицу грязью.
— Эй, дружище, ну чего ты? — Я присела рядом с ним на корточки. — Сейчас все пройдет. Я принесу твой любимый пластырь с ежиками, а потом пойдем, купим тебе мороженое. Хорошо?
— Нет! — Он нахмурил маленькие бровки. — Ты не мама. Ты неправильно его приклеишь!
— А как правильно?
— Не знаю, спроси у нее.
— Я не могу. Она уехала.
— Тогда принеси мне еще. Закончилось! — Он протянул грязный шприц. Вся его маленькая ручка опухла, синяки от множества уколов расплылись уродливыми пятнами.
— Алик, что ты делаешь?!
— Закончилось! — Он злобно сморщился, воткнул шприц мне в колено и убежал в туман. Камыш с сухим треском сомкнулся за его спиной.
Я, охнув, выдернула иглу, отбросила шприц. По белым брюкам расплылось красное пятно.
— Алик!
Шаги смолкли, и над болотом снова стало тихо. Я побрела вслед за братом. Камыш скоро исчез, а болото поросло высокой, тонкой травой. Туман поредел, и сквозь него проступили груды черных изуродованных обломков. На руинах мне померещилось движение. Не раздумывая, я полезла по оплавленным, гладким, как стекло камням.
— Алик?
Из темноты доносилось хриплое прерывистое дыхание. Шуршали камни. За вздыбленной, покореженной плитой кто-то возился. Я отступила.
— Помоги ему…
За ногу меня схватила бледная рука с переломанными пальцами. Лицо в путанице грязных волос исказила гримаса боли.
— Помоги ему, — едва слышно прошептал тот, кто некогда был Властелином. Он опирался на разбитые локти, тело ниже грудной клетки превратилось в черную бахрому из обрывков одежды и плоти. — Помоги…
Он потянул меня с удивительной для такого состояния силой. Я шагнула за покореженную плиту.
На развалинах Башни лежал Рэнс. Из его груди торчал металлический штырь, камни вокруг блестели от застывшей крови. Черная кожа дракона посерела, скулы заострились, а черты лица, напротив, смягчились. На долю секунды мне показалось, что я смотрю на свое отражение. Распахнутые глаза смотрели в туманное небо. Бледно-голубые, стеклянные, мертвые глаза.
— Нет…
— Помоги ему, — твердил Арон, цепляясь за меня окровавленными руками, пока моя одежда не стала такой же красной, как и земля вокруг. — Пожалуйста.
— Я не могу. Он умер.
— Нет. Он не может умереть. Не может. Не может.
— Простите…
Я, спотыкаясь, выбралась с развалин и побежала через туман. Глаза горели, а в ушах стоял шепот умирающего Властелина: «Нет, он не может… Помоги…»
— Госпожа?
Я с размаху влетела в спину стоящего посреди поля лесовика.
— Илам!
Он обернулся. Прекрасные глаза смотрели насмешливо.
— Смотрите, что я для вас сделал! — Он схватил меня за руку и потащил через туман. — Я собрал всех ваших друзей!
Под деревом вокруг плоского камня сидели Кот с Меру и Вилли, напротив — Фарид, Жанна и Пашка. У Жанны и Фарида головы были поменяны местами, Кот держал свою голову на коленях, у остальных были попросту перерезаны глотки. Камень покрывали аккуратные узоры, выведенные кровью.
— Теперь они нам не помешают. — Доверительно сообщил бинти, сверкая безумными глазами. — Мы всегда будем вместе. Только вы и я!
— А еще — я.
Из живота Илама выскочил кусок корявой арматуры. Рваная рана плеснула болотной жижей, а тело бинти сморщилось, как высохший кактус и отлетело в туман.
— Ну, привет. — Антон покрутил арматурину и отшвырнул в сторону, улыбнулся.
— Как ты меня нашел?!
— А я не искал. Я тут случайно. Да, отлично ты устроилась. Столько друзей, — он кивнул на мертвую компанию. — Но, разве ты не собиралась домой? Помнится, ты и меня хотела с собой забрать. А почему-то все еще бродишь по этому проклятому Ирвеону. Может быть, мы вместе попытаемся? — Он подошел совсем близко, обдавая трупной вонью. Теперь я видела, что его кожа свисает клоками, на груди под рубашкой копошатся жирные белые черви. Он протянул иссушенную когтистую руку, едва касаясь, провел по щеке, оставляя вонючую липкую слизь, — ну так что, будем вместе, глупая псина?
Я отступила, поскользнулась на пропитанной кровью земле, взмахнула руками и рухнула на каменный стол. Трупы друзей исчезли, зато рядом появился охотник Закирий.
— Ну что ж, вот мы и снова встретились, — он радостно потер ладони, затянул на моих запястьях и лодыжках неизвестно как оказавшиеся там веревки, — я так давно хотел с тобой поболтать, — он облокотился о камень, положил подбородок на ладони, с интересом глядя мне в лицо.
— Господи, когда же это кончится?
— Сразу скажу — не скоро.
— Просто убей меня уже.
— Рад бы, но не могу. Кое-кто мне этого не позволяет, к сожалению. Но, напоследок, я успею немного поразвлечься. Это ведь весело, правда? — Он обернулся.
Из-за его спины появилась невысокая фигурка. Джана протянула Закирию замызганный сверток. Паразит, принявший облик охотника, развернул пыточный набор, перебрал ржавые инструменты.
— Нет… — Я дернулась, но лишь сильнее затянула узлы на веревках.
— Да. — Он доверительно кивнул. — Ну-с, приступим.