В доме было темно. Если эту лачугу вообще можно назвать домом. Скорее уж сарай. Кособокий, сколоченный из разномастных досок, подобранных на помойке. Единственное окно затягивала мутная пленка. Не похоже, что в лачуге кто-то жил, но Ара ошибиться не мог.
Илам в очередной раз тоскливо покосился на меня, но ничего не сказал. Он молчал, когда мы пробирались по вонючей канализационной трубе, по которой в прошлый раз спешно покидали город с Вилли и Рэнсом. Молчал, но очень выразительно смотрел.
— Что? — не выдержала я.
— Ничего.
— Тогда ломай.
Лесовик вздохнул и для начала просто толкнул дверь. Ему не нравилась моя затея, но раз уж назвался тенью, будь добр следовать по пятам. А мне было не до церемоний. Время убегало слишком быстро. Циферблат в моей голове неумолимо тащил стрелки по кругу, приближая определенный момент. Что это за точка я не понимала, но чувствовала, если не успею сделать, что задумала, все исчезнет. Изредка мне слышался сухой смех ткача. Его забавляло мое неведение и бессознательная тревога. Он-то, зараза, все знал наперед!
— Не заперто, — обрадовался Илам.
— Славно, — я вытащила из кармана баночку с пойманными по дороге светляками, потрясла, выводя духов из спячки. — Ну, пойдем… Ох, ты ж! — Стоило открыть дверь шире, нас накрыло плотной, почти осязаемой волной перегара, с нотками застарелого пота и канализации. — Мы по адресу…
Илам застыл с выпученными глазами, стараясь дышать через рот. Помогало плохо.
Я сжалилась над лесовиком, отдала защитную маску, а сама натянула на нос горловину балахона, еще и рукавом прижала. Иламу руки нужнее, если из темноты на нас кто-нибудь выпрыгнет.
Но никто и не думал прыгать. Даже вездесущие крысы и мохначи обходили лачугу стороной.
Дом состоял всего из одной комнаты, заваленной хламом почти под самый низкий потолок. Мы пробрались по извилистому ущелью в мусорных горах, и нашим взорам предстало вызывающее невольную дрожь и почесывание ложе. Единственный обитатель захламленного домика дрых, едва слышно похрапывая и всхлипывая во сне.
— Он?
— Без сомнений. Буди!
Илам легонько потряс спящего за плечо, потом сильнее, и сильнее. Человек не реагировал. Лесовик ухватил его двумя руками и встряхнул. Тот перекатил голову, как тряпичная кукла, хрюкнул и продолжил спать.
Я оглядела комнату, подсвечивая себе баночкой со светляками. Чего там только не было! Ящики, коробки, тряпки, сломанные игрушки, засохшие огрызки, основательно погрызенная мышами детская кроватка, закопченные горшки с отбитыми донышками, дырявые сапоги, один в один, как у Властелина, только коричневые. Лошадиная голова из папье-маше, куча разнообразных звездочек, женское платье, бутылки, много бутылок, старое кресло с изорванной обивкой и вылезшими пучками шерсти. Ведро. Отлично. Прежде чем Илам успел меня остановить, я подхватила его и выплеснула на спящего.
Мда…
— Кажется, это была вовсе не вода, — заметил Илам, и добавил: — впрочем, хуже ему не стало.
Человек открыл глаза, покосился на стоящего рядом лесовика и выдал все, что думает по поводу лесных бинти. И как умудрился разглядеть в полумраке и под маской? Цензурными в его тираде были только: сын, зеленомордый и задница.
Илам многозначительно двинул бровью, но я его оттеснила, вылезая на первый план.
— Привет! Помните меня? Вы мне задолжали. Так вот, я пришла за долгом.
Как он орал!..
— Бонтир! Успокойтесь, мы не демоны! — Я едва не сорвала голос, пытаясь переорать бывшего архитектора.
Но ничего, кроме воплей: «Демоны! Демоны!» и нецензурной брани, добиться от него было невозможно.
— Таира, ты уверена, что нам нужен именно он?
— Уверена, — я потерла вспотевший лоб, выгребла из волос пучки свалившейся с потолка паутины и пыли.
— И без него ничего не получится?
— Скорее всего…
Лесовик вздохнул, огляделся. Изучил содержимое выстроившихся у кровати кувшинов, в одном нашлась-таки вода. Пока Бонтир отфыркивался от очередного купания, Илам встряхнулся, покрутил запястьями, будто разминался перед утренней зарядкой. Затхлый воздух в домике дрогнул, сквозь вонь проник тонкий аромат свежескошенной травы. Пьянчужка застыл, таращась на незваного гостя. А посмотреть было на что. В глазах бинти зажглись болотные огни, по лицу скользнули зеленые искры, юркнули под маску, пробежали по шее и скрылись под курткой. Фигура его окуталась едва заметным огненным ореолом, и будто выросла.
Илам лишь немного изменил голос, но даже у меня по спине и плечам поползли мурашки.
— Да, ты прав, мы демоны, — лесовик приблизился к замызганному ложу и навис над застывшим Бонтиром. — И мы пришли забрать долг. Но! Если ты нам поможешь, твоя душа останется при тебе. Пока что.
Зеленые огни отразились в остекленевших глазах архитектора. Я схватила новоявленного демона за руку и потянула назад.
— Илам, он сейчас в обморок грохнется…
Но, Бонтир, всего лишь, окончательно проснулся и протрезвел. С трудом оторвавшись от болотных огней, повернул ко мне просветлевшее лицо:
— О, Таира! Рад вас видеть. Какими судьбами в моем скромном жилище?..
***
Праздничные гуляния в столице завершились неожиданным объявлением войны Наронетору. Толпы туристов, ошарашенные этой новостью, разбрелись по родным городам, а на смену им улицы запрудили не столь многочисленные, но более внушительные наемники.
Желающих надрать задницу Темному Властелину нашлось немало, а поскольку самого Властелина на всех, в любом случае, не хватило бы, задиристые парни отрывались на жителях Вассы, из числа темных.
Прежде чем стража успела принять меры, любители легкой наживы разграбили десяток лавок и пару трактиров, принадлежащих, как им показалось, кому-то из бывших подданных Властелина. Точку в беспределе поставило покушение на ювелирный салон знатного шеттера. С этими даже король не рискнул ссориться и в Вассе ввели комендантский час.
Мы с Иламом, разумеется, ничего об этом не знали, но, умудрились пробраться к жилищу бывшего архитектора, минуя патрули.
— И как вам удалось меня найти? — Бонтир ошарашенно чесал давно немытый затылок. Кажется, последний раз он видел воду в тот вечер, когда я вытащила его из реки под Тридорожьем. Я не собиралась рассказывать, что была уверена: Бонтир, как и многие любители халявы, соблазнится столичными гуляниями по поводу Дня Сошествия. Промолчала и о пауке, но архитектор уже сам сделал выводы: — а, это все ваш демон. Понимаю. — Он многозначительно покосился на притихшего Илама. — Удачную он выбрал личину. Сейчас этих зелено… кхм… его соотечественников в Вассе пруд пруди. Сползлись со всех уголков. Говорят, часть уже выступила к темнозадым.
— А почему король объявил войну?
— Так давно пора! Темный ублюдок сам напрашивался. Вырезал десяток деревень. Даже на крупный город попытался напасть. Но, тут уж ничего не вышло, наши ему на хвост сели, гнали до самой границы!
— Почему решили, что это Темный?
— А кто же еще? С ним и твари были. Такое длинноногое паскудство, тьфу!
Бонтир порылся в куче мусора, выудил бутылку, долго принюхивался, но выпить так и не решился, отставил в сторону.
— Вы так говорите, будто сами видели.
— А то! Вас когда этот демон утащил, я в ратушу кинулся. К мэру меня не пустили. Скоты зажравшиеся, что б им три года кенолью похлебку жрать… Но, я так это дело не оставил, уговорил-таки отрядить со мной пару молодцов. Как знал! Из леса, что за Единорожкой они и выскочили. Парни из игорного дома сами бы не справились, но тут мы подоспели. Наваляли им — не балуйся. Одного, правда, загрызли, из городских. Тошку подрали, но он оклемался — здоровый, лоб.
Очень интересно. Стоило мне уехать из Моховых Полян — деревню разорили. И в Тридорожье та же история. Только там тварям не повезло. Бонтир успел взбаламутить воду, внезапно напасть не получилось. Ну и охранники из Единорожки — не деревенские раздолбаи, сумели отбиться.
— А почему вы думаете, что в нападении виноват Темный?
— Так я же говорю, он сам там и был. Лично своих уродцев направил.
— Сам Темный Властелин?
— Ну да. Здоровенный такой, страшный, в плаще.
Мы с Иламом переглянулись. Человек, улетевший вчера в Наронетор никак не подходил под это описание. Высокий — да, но никак не здоровенный. Это больше подходило Рэнсу. И страшным ни того, ни другого не назовешь. Разве что… В наведенном ткачом сне Рэнс выглядел пугающе… Да ну, ерунда. Они никак не могли находиться в двух местах одновременно. Ведь тогда мы все вместе летели в Наронетор. Или уже были в Башне. Сколько там Бонтир бегал за помощью… Кстати, тоже странно. С чего бы ему так суетиться?..
И потом, длинноногие твари — красные волки, напали на самого Властелина в горах на границе пустыни. Если он сам все это подстроил, то за актерскую игру ему полагалась высшая премия.
Бонтир кашлянул. Раздумья мои несколько затянулись.
— Так какая помощь вам требуется? Я — человек честный, долги всегда отдаю.
— Правда, что вы проектировали королевский замок?
— Замок? Нет, что вы. Мне не триста лет. Я — немного моложе, — Бонтир кокетливо убрал за ухо сальную прядку. — Я работал над проектом загородной резиденции. А в замке я всего лишь перестраивал сточную систему. Его Величество устал от диких условий. У него как раз в то время появился новый советник. Заграничный. Вместе с ним мы и разработали новый план. Над самим планом, конечно, трудился я. Он, так, советовал. Он ведь советник, — Бонтир хихикнул над своей шуткой.
***
Архитектор долго смотрел на нас. Прикидывал, сумасшедшие мы или неудачно пошутили.
— Да вы с ума сошли! — наконец определился он. — Вы хотите пробраться в королевский замок? К королю? Вот так просто? Нет, ну, допустим, туда я вас проведу, но ведь там полно охраны! Вас немедля схватят. Не мне вас учить, и, тем более, я не намерен лезть не в свое дело, но все-таки: зачем вам это?.. Нет-нет, молчите, не хочу знать. Если нас поймают — а нас поймают! — лучше я буду в полном неведении… Впрочем… Какая разница? Они все равно запытают меня до смерти. Слушайте! А давайте, я вас в Единорожку проведу? Это рядом…
— Бонтир, не морочьте мне голову! Я хочу просто поговорить с королем. А вы обещали отдать долг. Или вы хотите нарушить свое обещание?
Илам снова придвинулся к дурно пахнущему архитектору.
— Нет-нет. Я согласен! Я проведу! — он легонько отстранил лесовика, разумно полагая, что на стражу еще нарваться надо, а демон — вот он, рядом.
Самым сложным оказалось пробраться в центр города, минуя все патрули. Но и тут Бонтир не подвел. Провел нас такими темными и запутанными дворами, где даже мохначи были редкостью.
Илам полностью переключился в режим охранника. Действовал четко и двигался так тихо, что иногда казалось, что по опустевшему городу мы с архитектором пробираемся вдвоем. Но при малейшей опасности я всегда чувствовала легкое прикосновение к руке.
Город, кстати сказать, совершенно изменился с нашего последнего визита. Пустынный, тихий и пугающий. Ни в одном окне не горел свет. Ни одного солнечного цветка не сияло на карнизе. Редкие фонари освещали центральные улицы, а у стражников имелись собственные переносные светильники, что тоже играло нам на руку.
У самой цели — маленького пруда в королевском парке — нас едва не заметил патруль, но Илам и тут сработал четко. И что бы я без него делала?!
Пруд почти полностью застыл, за исключением небольшой полыньи, куда сливались сточные воды. Круглое отверстие в холме — водосток, диаметром в метр, пряталось за вечно-зеленными зарослями можжевельника. Памятуя о ночи в заброшенном саду, левый бок противно заныл.
Решетка на сливном отверстии поддалась не сразу.
— Заржавела, — пожаловался Бонтир, пытаясь поддеть секретный рычажок. — Так и знал, что без меня все запустят.
Илам отстранил архитектора и с легкостью проделал необходимые действия. Решетка сдвинулась, Бонтир бесшумно поаплодировал и юркнул в темноту. Я растормошила заснувших светляков. По красному кирпичу заплясали желтые пятна.
Да, тут Рэнс точно бы не пролез. Даже поджарому Иламу приходилось непросто. К счастью, скоро труба влилась в относительно просторный тоннель, где можно было не только выпрямиться, но даже идти рядом. Ароматы в городской канализации стояли соответствующие, но даже тут дышалось легче, чем в жилище старого архитектора.
Черные тени — обитатели подземелья разбегались, едва завидев золотистый свет, прятались в укромных уголках и посылали нам вслед бесшумные проклятия. Дважды я бормотала слова, но самым серьезным паразитом по всем подземелье был обессиленный черный ткач, поселившийся у меня в голове. Этот изредка посмеивался в ответ на мои мысли.
— Я тебя не напугал? — Илам наклонился, пытаясь поймать мой взгляд. — Это называется «огонь лесного бога». Честно говоря, больше для устрашения. Без божественной подпитки от него мало толку.
— Выглядит внушительно. Значит, ты тоже владеешь магией?
— В основном в теории. Кот в разы сильнее. И способнее. Если бы не ленился, мог бы стать серьезным колдуном.
— Вот как? А что думаешь о Вилли?
— Его магия другая. Темная. Его я не совсем понимаю. Он многое скрывает. Даже от себя. Меру постоянно себя сдерживает. Боится.
— А Рэнс?
— Он как ураган. Безрассудный. Тоже боится. И чувствует вину. Вы с ним похожи. Только ты не боишься.
— Ты все это чувствуешь?
— Я могу оценить уровень противника. Нас этому учат.
— Вас?
— Бинти. — Он отвел глаза, перескакивая через ручей. Тут тоннель пересекался с другим, более старым и низким.
— Внимательнее, — предупредил Бонтир, — здесь настоящий лабиринт. Эти ходы остались от старого города.
Я заглянула в ветхий коридор. Там вода текла прямо по полу. В новом для нее проделали специальный желоб в центре тоннеля.
Мы двинулись дальше. Бонтир изредка останавливался, крутился на месте, размышляя, и снова продолжал путь.
Из очередного бокового тоннеля пахнуло гнилью. Напуганные светом, по стенам зашуршали бледные, многоногие ползуны. Я невольно содрогнулась и ускорила шаг, догоняя Илама.
— Меня, конечно, не учили всяким трюкам, но кое-что я вижу. По крайней мере, сегодня. — Я не поворачивалась к лесовику, но чувствовала на себе его взгляд. — Тебе тоже есть что скрывать. Твой черный огонь ждет подходящего случая, чтобы показать себя. Но ты можешь его контролировать. И это хорошо.
Лесовик задумался, отвечать ли на мою фразу, но тут мы уперлись в очередную решетку. Тоннель раздваивался, огибая столб винтовой лестницы. В правом тоннеле чувствовалось движение воздуха. И оттуда же временами доносился едва ощутимый, смутно знакомый запах специй. Бонтир непроизвольно сглотнул, объявил, что мы пришли и выжидательно уставился на Илама.
— Ломай, — в который раз скомандовала я.
Вальхоровый посох легко справился с изящным замком на узорной решетке. Дверца, скрипнув, отворилась. Подниматься по узкой лестнице можно было только по одному, а если кому-то приспичит спуститься, без тесных объятий не обойтись.
Бонтир первым ступил на пыльную лестницу. Очевидно, этим ходом не пользовались много лет. Архитектор в очередной раз пробормотал ругательство в адрес дворцовых слуг и затих. Спустя пяток головокружительных витков, я оказалась рядом с ним у крепкой деревянной двери. Следом появился лесовик. Втроем на крошечной площадке было тесно. И если против общества Илама я ничего не имела, то терпеть источающего ароматы Бонтира было невыносимо.
— Заперто, — объявил архитектор.
— Что за дверью?
— Кладовые, подсобные помещения, кухня, — архитектор загибал грязные пальцы.
— Ломай.
На этот раз Илам замешкался.
— А если там кто-то есть? Эту дверь тихо не выломать.
— Какой дурак будет сидеть в кладовке посреди ночи?
— Ваш демон прав, — азартно закивал Бонтир. — Скоро утро. Наверняка, на кухне вовсю идет работа. Его Величество поднимается рано. Поварята бегают туда-сюда за провизией.
Прекрасно. Он еще и ранняя пташка. Нет бы дрых до обеда…
Я сунула руку в карман.
— Ладно. Ара, сможешь пролезть через замочную скважину?
Паук, все это время сидевший в спичечном коробке, с готовностью выбрался, оглядел отверстие.
— Конечно, госпожа.
— Умница. Только глянь, есть ли там кто-нибудь, и обратно.
— Слушаюсь, госпожа.
Комочек темноты всосался в скважину, а Бонтир недоуменно протер глаза, но ничего не сказал. Не прошло и минуты, как Ара вернулся.
— Пусто, — отчитался он и озадаченно добавил: — похоже, во всем подвале никого нет.
Мы с Иламом переглянулись. Неужели слуги решили сегодня сделать нам одолжение и не мешать? Вот чудеса!
Спустя пять минут на месте замка зияла дыра, а дверь была аккуратно подперта корзиной с проросшим картофелем. Бледные ростки инопланетными червями, пронизывали корзину и топорщились в разные стороны. Ну и нерадивые же тут поварята!
Паук был прав. Ни в кладовой, ни в коридоре не было и следа людей. В буквальном смысле. Пол покрывал тонкий слой пыли, нарушенный цепочками мышиных тропок. Огромная кухня выглядела заброшенной. Очаг давно остыл, а воздух казался затхлым, без намека на запахи пищи.
Даже в поместье кангов не было такого тягостного ощущения пустоты и заброшенности.
— Тут есть другая кухня?
— Нет, — Бонтир покачал головой, заглядывая под крышку объемистого глиняного горшка. — Но последний раз я был здесь давно. За пятнадцать лет все могло измениться.
Архитектор выглядел растерянным, а Илам настороженно хмурился.
— Странно.
Тут я была полностью согласна с лесовиком. Чем дальше мы пробирались, тем сильнее росло ощущение неправильности. За каждым поворотом пустого и темного коридора мы ждали засевших в засаде стражников, но не встретили никого. Да и не могли же они двигаться по стенам и потолку, не оставляя следов на пыльном бордовом ковре?!
Поддавшись секундному страху, я подняла над головой банку со светляками, но и на высоких потолках никто не таился, кроме пауков. Обыкновенных, хоть и не в меру упитанных.
— Бонтир, а это точно королевский дворец?
— Ну, разумеется! — возмутился архитектор. — За следующим поворотом нас ждет мраморная лестница со звездным узором на перилах и гербами знатных родов на стенах. А за ней залы официальных приемов, дальше еще лестница, череда комнат придворных и покои Его Величества.
Память архитектора не подвела. Нашлась и лестница, и гербы и залы. Вот только…
— А где все? — растеряв страх, я распахивала вычурные двери, но везде меня встречала темнота, тишина и пыль.
— Возможно, Его Величество тоже выдвинулся к Наронетору? — предположил не менее озадаченный архитектор.
Ага, вот так за пару часов собрал весь двор и выдвинулся. Прямо в ночной сорочке и колпаке. Ведь каких-то три часа назад он мирно дрых в своей спальне, а в коридорах было полно стражников, горели светильники и не было и намека на пыль и пауков…
Так.
— Ара. Иди-ка сюда, — я уселась в нишу, занятую потускневшим доспехом.
Илам бдительно заглянул за все ближайшие углы, все с тем же результатом.
— Дружок, покажи короля.
Ара послушно сплел сеть, подергал за ниточки. Его Величество по-прежнему мирно почивало. Лампы светили. Стражники зевали. Мир и благодать.
— А теперь покажи этот коридор.
Изображение дернулось, сместилось. Длинный коридор, приглушенные лампы, мягкая ковровая дорожка, начищенный до блеска доспех. И ни следа стройного бинти, замызганного архитектора и вытянувшей ноги меня. Зато в концах коридора неизменно сонные, но бравые стражники.
— Это что за демонщина?! — Бонтир сначала рассматривал паутину, а потом уж вгляделся в изображение, щурясь и двигая бровями.
— Хороший вопрос, — одобрила я и улыбнулась пауку, — покажи нас.
Ара принялся тянуть за ниточки, подплетать паутину, бегать туда-сюда. Изображение дергалось, но не менялось.
— Достаточно. Спасибо.
— Простите, госпожа, — огорчился паучок, — я не понимаю, что происходит. Такого не случалось прежде. Наверное, Арчибальд прав. Я ни на что не годен.
— Не переживай, дружок, — я ободряюще улыбнулась. — Тут дело не в тебе. Отдыхай, ты хорошо поработал.
Ара, тяжко вздыхая, забрался в коробок.
— И что это значит? — Илам переводил взгляд с паутины на коридор, словно в головоломке «найди десять отличий». Толку от этого не было, да и паутина начала тускнеть и расползаться, впитываясь в реальность.
— Не знаю. Похоже, что-то или кто-то блокирует сигнал, подменяет его другим изображением.
— Не понимаю.
— Я тоже.
Я поднялась, покрутила головой, разминая шею. Вся эта история с каждой минутой нравилась мне все меньше. Бонтир пришел к той же мысли.
— Думаю, мне здесь больше делать нечего. Я вас провел, свой долг исполнил. Так ведь, господин демон? — Архитектор заискивающе трепыхнул ресницами.
— Отведи нас к спальне короля, — приказал Илам.
— Но я уже привел вас во дворец…
— Условием было — привести нас к королю. Иначе договор теряет силу, — бинти снова вошел в роль, сверкнул глазами.
— Ладно-ладно, я понял, — Бонтир примирительно поднял руки, покосился на меня, — такой он настойчивый, этот ваш демон. Того и гляди, уже вы в должниках останетесь… Да шучу я!
Идти нам оставалось недолго, но архитектор остановился посреди коридора, хлопнув себя по лбу.
— Вспомнил. На днях я среди наших встретил одну… даму. Она любит прихвастнуть, мол, раньше служила посудомойкой в замке. Никто ее особо не слушает. Но, ведь, и мне мало кто в Тридорожье верил, и вот мы здесь! А все почему? Потому что я — не вру! Должно быть, и она говорила правду. А говорила она, что почти всех старых слуг из дворца распустили, а набрали новых, заграничных. Ох и возмущалась она, мол, столько лет служила, ни одного нарекания не слышала, а тут — на тебе, считай, по миру пустили…
— Заграничных, значит? — Я невольно поежилась, по рукам и ногам пробежала волна мурашек.
— Интересно, насколько далеки эти границы? — Илам озвучил мою вторую мысль.
— Да боги их знают, — отмахнулся Бонтир, безбоязненно распахивая очередные двери, — очевидно, тут нет ни местных, ни заграничных. О! Наверное, они в летный замок переехали. И как я не догадался?! — Он снова хлопнул себя по лбу. — Разумеется, там куда лучше, чем в этом сыром склепе.
Беспечности архитектора можно было только позавидовать. Он уже выкинул из головы показанные пауком картины, если и раньше придавал им хоть какое-то значение.
— Ну, вот и пришли.
Резные двери ничем не отличались от показанных пауком, только золоченые ручки опутывала пыльная паутина. Стража отсутствовала.
На пороге я замешкалась, отвлеченная хихиканьем ткача. Тот веселился от души, понимая, что кроме меня никто его не слышит. Нет, надо с ним разобраться!
Я ухватилась за ручку, догадываясь, что ждет нас за дверью. Но ошиблась. Нет, в спальне нас не поджидала засада. Там было пусто, как и во всем замке. Но вот кровать короля… Кровати, строго говоря, и не было. На ее месте чернела огромная клякса оплавленного камня.