Мне было шестнадцать, когда я впервые, на дне рождения друга, выпила бокал красного вина. Я отчетливо помню удивленные лица друзей, а после — недоуменный взгляд чайки. И промежуток между этими взглядами начисто пропал из моей памяти.
Впоследствии друзья рассказывали, что я вела себя как обычно: не буянила, веселилась вместе со всеми. Мы гуляли, купались в море, потом друзья проводили меня домой и со спокойной совестью разошлись, но проснулась я у дверей городской администрации, вся перемазанная краской. Стены здания были исписаны лозунгами в поддержку бездомных животных и еще какими-то бредовыми требованиями, вроде: «Нет индейским резервациям!» и «Руки прочь от желейного мармелада!».
Помимо чайки рядом имелись дворник и мой дед.
Пришлось потом выслушивать длинную лекцию о вреде алкоголя (будто я не знала) и перекрашивать стены. У меня и раньше была так себе репутация, но вандализмом я никогда не занималась, а кроме того, понятия не имела, как выбралась из дома и где достала краску.
В другой раз одноклассники на выпускном, забавы ради, подмешали мне в лимонад шампанское. Утром меня нашли на карнизе магазина. Похоже, я пыталась стащить флаг, но не дотянулась, так и уснула там, в выпускном платье. С тех пор я всегда принюхиваюсь к напиткам. Во избежание…
В третий раз провал в памяти случился во время пожара на книжной ярмарке, но там дело было не в алкоголе. Похоже, я грохнулась в обморок, а какой-то добрый человек вынес меня на улицу. За что ему большое спасибо. В Ирвеоне с добрыми людьми напряженка, зато тут есть добрые драконы.
***
В комнате было темно, ноздри щекотал запах пыли с едва уловимыми нотками мяты. Я приподняла голову и бессильно уронила ее на подушку. В этот раз дракон не промахнулся. Я ощупала непривычно мягкую перину. Тело не слушалось, а сознание уплывало.
На границе сна и яви мне почудилось, что в комнате я не одна, но реальность уже смазывалась и исчезала. Мне снова снилась наша комната. Кто-то перекрасил стены в бледно-зеленый, а вместо штор повесил жалюзи. Жанна тоскливо смотрела в окно. Наверное, опять поругалась с парнем. Я пробормотала нечто ободряющее, но она лишь фыркнула и вылетела в окно.
Я открыла глаза. В комнате стало светлее. В глиняных плошках на стенах светилась желтая, синяя и зеленая плесень. Неяркие огни позволяли рассмотреть обстановку.
Помимо кровати, на которую меня сгрузил дракон прямо в одежде и сапогах, в комнате стоял массивный стол, два стула, заваленные кучей одежды и полотенец, и шкаф с резными дверцами. Многослойные пыльно-зеленые занавески отделяли комнату от темного балкона. Между кроватью и балконом помещалась медная ванна на изогнутых ножках, маленькая жаровня и коробка со стеклянными пузырьками и прочими банными принадлежностями.
Пол устилал зеленый ковер, стены скрывались под старинными гобеленами, с ярким, но однообразным сюжетом: все баталии да сражения. Был еще, правда, медведь. Здоровенный, рыжий, с открытой пастью и мечом в лапе, тоже на фоне невнятной битвы.
Я сползла с кровати, обошла комнату, и едва не прослезилась, когда за неприметной дверцей нашелся самый настоящий туалет. Неужели я в раю?! Как мало, оказывается, человеку нужно для счастья…
Еще одна дверь — высокая с резными вензелями — вела в темный коридор. Я поскорее ее захлопнула, задвинула щеколду и вздрогнула, когда из тусклой рамы, притаившейся между дверью и шкафом, на меня посмотрел лохматый чертенок. Я отступила на шаг, и чертенок отступил, я ему помахала рукой, он помахал в ответ. Давненько я не видела своего отражения и лучше бы не начинала.
«Личико маленькое, сморщенное, а глаза желтым огнем горят»
Мда…
Ну, допустим, не сморщенное, а исхудавшее, одни глаза и остались. Еще бы рога на лохматую голову да вилы в руки, и можно гонять за грешниками. Не удивительно, что Властелин растерялся, когда меня увидел.
Я рассмеялась, вспомнив нелепую сцену, скинула грязную одежду, отодвинула жаровню и с головой погрузилась в ароматную, даже слишком горячую воду.
— О, проснулась! — Драконья морда выглянула из-за штор.
— Эй! — Я швырнула в него мочалкой.
— Ой, прошу прощения! — Он скрылся на балконе.
— Так вот кто на самом деле за девицами подглядывает, — буркнула я, заворачиваясь в полотенце, — не Властелин, а его дракон!
— Подумаешь, было один раз. Я ничего толком и не рассмотрел… — он помолчал и осторожно добавил: — я там из одежки кой-чего положил. Посмотри, может, подойдет. Считай это платой за… доставленные неудобства. На столе молоко и хлеб.
— Спасибо! — Я натянула слишком большие тапочки и, прямо в полотенце, прошлепала к столу, одним махом выпила полкувшина молока и сжевала круглую, не слишком мягкую булку. Увы, такой перекус только раздразнил аппетит. — С твоим хозяином все в порядке?
— Да что ему сделается? Дрыхнет пока. Он не слишком умелый маг. Знает одно заклинание и от того вырубается на пару суток.
— Ого, так долго!
Я перерыла одежду, выбрала подходящие штаны и безрукавку. Отложила в сторону балахон с капюшоном и теплую куртку. Все остальное было слишком большим и широким, а мою старую одежду можно было смело отправлять на свалку. Кроме сапог. Они изначально выглядели кучей хлама, но такого удобного и почти родного хлама…
— Так уже больше суток прошло. Скоро проснется.
— Я так долго спала?
Не удивительно, что я такая голодная. В желудке стремительно разрасталась черная дыра, готовая поглотить все на своем пути.
Я быстро переоделась и допила молоко.
— Ага, дрыхла без задних лап, — черная морда опять залезла в комнату. — Хм… Хм! Ты изменилась, — он улегся, по-кошачьи сложив лапы.
— Неужели! Обычно, без слоя грязи, я выгляжу именно так. — Я взъерошила мокрые волосы.
— Мойся почаще. Тебе идет.
— Хорошо, — я рассмеялась, — правда, в Тувосарии с горячими ваннами напряженка.
— Ну, так мы не в Тувосарии. Оставайся. Я тебе водички всегда нагрею. Будем вместе плескаться, — клыкастая морда ехидно оскалилась.
— Размечтался!
— Ладно-ладно, шучу. Но, если хочешь, можешь, и правда, оставаться. Арон не будет против. А места тут полно.
Я села на стул, подобрала под себя ноги. Дракон следил за мной из-под полуприкрытых век. Сейчас он меня совсем не пугал. Скорее наоборот. Черная громада источала спокойствие и странную умиротворяющую силу.
— Значит, так это работает? — протянула я, оценивающе глядя на дракона.
— Ты о чем? — встрепенулся он.
— О твоей магии. Ты ведь что-то сделал? Чтобы я захотела остаться.
— Эта магия называется: горячая ванна! — фыркнул дракон. — Я не собираюсь тебя удерживать. Как только смогу летать — отнесу обратно, если захочешь. Клянусь! — Он торжественно поднял лапу, а в глазах плясали смешинки.
Мда, отбери у человека все, потом дай горячую ванну и он будет готов родину продать… Впрочем, на Тувосарию мне было плевать. Да и в целом, без разницы, где коротать время, вот только…
— А если бы вы не ошиблись, дочке мэра тоже воду грели?
— Почему нет? Мы ж не звери.
Дракон продолжал изучающе смотреть.
— А потом бы повесили, если бы Шосс выкуп не привез?
— Если бы, да кабы. Ты никогда не узнаешь, как бы оно было, потому что все сложилось так, как есть, а не иначе. А прокручивать в голове упущенные возможности и представлять несуществующие ситуации бессмысленно. Все происходит так, как должно, а не как ты себе воображаешь.
— И что это значит?
— Хотел бы я сказать: меньше знаешь — крепче спишь, но сдается мне, это не про тебя.
Дракон от души развлекался, и было непонятно, правду он говорит или то, что я хочу услышать. Его доброжелательность подкупала и это вдвойне настораживало. Так и до паранойи недалеко. Ладно, доверимся интуиции, в конце концов, что я теряю?
— А тут кроме вас есть кто-нибудь еще?
— В Башне? Только я и Арон. Теперь еще ты. А что?
— Кажется, я кого-то видела здесь, — я обернулась к запертой двери, где, как мне казалось, я видела смутный силуэт.
— Кого? — насторожился дракон.
Я пожала плечами:
— Да так, померещилось, наверное.
— Если ты о своем белобрысом дружке, — догадливо прищурился дракон, — то он так быстро сюда не доберется. Это — во-первых. А во-вторых — дверь завалена, ему придется научиться летать, чтобы достать тебя.
— Он и пытаться не будет, — отмахнулась я. — И он мне не дружок! Просто померещилось спросонья. А почему здесь только вы вдвоем живете? Где же все эти приспешники, стража, войско?
— Меньше знаешь — крепче спишь, — повторил дракон и ехидно оскалился.
Разумно. Я ведь сама говорила, что не хочу ничего знать, а теперь лезу с расспросами. Но дракон, похоже, поболтать любил.
— Это не моя история, не думаю, что имею право рассказывать ее без разрешения. Слухов и так полно.
— А я думаю, слухи появляются как раз от недосказанности.
— Не-а. Люди слышат только то, что хотят. Ты им хоть сто раз скажи, что ты бабочка, если видят в тебе паука, так пауком и останешься.
— Не обобщай. Не все слепы.
— У каждого своя слепая зона, — хмыкнул он. — Но если хочешь, можешь спросить о чем-то другом. Когда тебе еще посчастливится поболтать с драконом?
Он самодовольно ухмыльнулся. Но, в целом, был прав. Нечасто выпадает шанс поговорить с древним и мудрым существом. Пусть мне было без разницы, где коротать время, отказываться от цели я не собиралась.
— Ты, наверное, встречал много необычных созданий? — я зашла издалека.
— То есть, дракон для тебя — явление обыденное? — он поджал губы. Для гигантского ящера у него была слишком живая мимика и почти человеческая жестикуляция.
— Так я не о себе говорю. Я тебя спрашиваю. Какое самое странное создание ты встречал?
Дракон задумался, наблюдая за плесенью, потихоньку выползающей из светильников. Чем меньше сияющих частиц оставалось в плошках, тем темнее становилось в комнате.
— Не странное, скорее неприятное. Паразиты. Не люблю паразитов. Вроде бы примитивные, а могут так подгадить, что неделю не отмоешься. Кажется, они знают о тебе больше, чем ты сам. Брр… — он передернул спиной, едва не сорвав занавеску с карниза.
— Но это, ведь, тоже паразиты, — я кивнула на мерцающие узоры на стенах.
— Не совсем. Это, скорее, примитивные духи как светляки или нархи. У духов вообще сложная иерархия. А я говорю об истинных паразитах. Мерзость та еще.
Из истинных паразитов мне встречался только сенной абак. Один из самых слабых и примитивных, но даже он вызывал невольное отвращение. Но интересовали меня совсем не паразиты.
— А что насчет созданий не из Ирвеона?
— А откуда? — заинтересовался дракон.
Я неопределенно повращала кистями рук, а он снова задумался.
— Не припомню, чтобы встречал таких.
— Но, хотя бы слышал?
Дракон снова подвигал губами.
— Я слышал о Духах. Не об изначальных созданиях. А о людях, которых называют Духами. — Он выжидательно посмотрел на меня и продолжил: — слышал, они изредка появлялись тут в прежние времена. И обычно их появление не сулило ничего хорошего. Каждый раз они несли с собой войну, разрушение и смерть. Но, как понимаешь, это всего лишь слухи. Сам я их не встречал, поэтому ничего определенного сказать не могу.
— Они были предвестниками несчастий?
— Сложно сказать, предвестниками или причиной, но они всегда оказывались в гуще событий и были достаточно сильны.
— Для чего?
— Чтобы внушать страх. Даже теперь.
— Но ведь необязательно им было участвовать в войнах? Не думаю, что они этого хотели. Никто в своем уме не будет нести смерть и разрушение. Наверняка они хотели вернуться обратно в свой мир. — Я хмуро следила за передвижением плесени. — И чем все заканчивалось? Они возвращались обратно?
Смущенная пристальным вниманием, плесень затаилась и поугасла.
— Знаешь, принято считать, что драконы мудрые и всезнающие. Так вот. Я не такой. Я даже имени своего вспомнить не могу. И уж точно не знаю, чего хотели древние полумифические Духи. Почему они тебя интересуют? Сначала драконьи войны вспоминаешь, теперь это. Историю любишь?
— Вроде того. — В комнате стало совсем темно. Я пробормотала: — хааш-тон.
Плесень ссыпалась обратно в светильники и равномерно засияла. Часть духов оказалась на полу, загадочно подсвечивая гобелены снизу. Дракон клацнул зубами.
— Между прочим, твоего имени я тоже не знаю.
Я представилась.
— Забавно, — протянул он, когтем собирая духов в кучку.
— Что тебя забавляет?
— Оказывается, можно общаться, не зная имен.
— До поры до времени. В большой компании, все-таки лучше знать, как к кому обратиться. Не кричать же: «Эй, ты, в розовых штанишках!». Кстати, не думала, что Темного Властелина зовут Арон. Он, правда, Темный Властелин? Не похож на злодея.
— Во-первых, внешность обманчива, а во-вторых, с чего ты взяла, что он злодей?
— Вообще-то вы меня похитили. Не самое доброе дело на свете. Но я сейчас о другом, — добавила я, глядя как дракон скривился, будто съел ведро лимонов. — Темный Властелин — владыка тьмы, абсолютное зло… Разве не так?
— Пф…, - он презрительно сморщился, — типичный обывательский взгляд. Нет никакого абсолютного зла. Как и абсолютного добра, кстати. Мир не черно-белый. А всю эту абсолютную ересь придумали узколобые любители навешивать ярлыки. Проще всего заклеймить человека, чем пошевелить мозгами.
— Почему тогда «Темный»?
— Удивительно. Любишь историю, а про Изначальное происхождение не знаешь?
— Да знаю я… люди — дети богов, темные создания — дети демонов. Но Арон ведь не из темных. Он человек.
— Верно, но все гораздо сложнее. Демоны многое дали этому миру, они покровительствовали ремеслам, а люди извратили представление о них. С тех пор как магия стала покидать Ирвеон, связь с богами и демонами истончалась. Век людей недолог, а память еще короче. Немногие сейчас знают об истинном положении вещей. Храмы разрушены, но жизнь идет своим чередом, скользит по накатанной дорожке. Люди живут повсюду, они сумели приспособиться почти к любым условиям. Боги были дальновидны. Они дали своим детям все, чтобы те стали хозяевами мира. Демоны просчитались. Немного есть мест, где их дети способны не просто существовать, как придется, а жить нормальной жизнью. Шеттеры избрали себе подземный мир и устроились, надо сказать, неплохо. Но они всегда шли особняком. Для остальных есть Наронетор — Темное Королевство. Небо здесь всегда затянуто тучами пепла от извергающегося с начала времен вулкана. Свет солнца и звезд не достигает земли, и темные создания живут безбоязненно и трудятся на благо себя, своего Властелина, и прочего мира.
Дракон принял статную позу и вещал как лектор в университете.
Ну, хотя бы темное королевство соответствовало моим о нем представлениям, раз уж с Властелином не вышло.
— И что же они делают для блага мира?
— Помимо банального равновесия, на котором все держится? — дракон скептически скривился. — Оружие, предметы была, одежда и обувь — почти все это создано в Наронеторе или кем-то из темных. Твои сапоги ведь наши вурдалаки тачали. Когда-то очень давно… А самоходки? Одно из последних изобретений! Смешно сказать, но солнечные цветы изначально выращивали именно тут. За пределами Пепельной Гряды, разумеется. Но все же.
— Я не знала.
— Не удивительно. Сейчас об этом говорить не принято. Зато принято списывать все беды и несчастья на происки Властелина и компании.
— Бедняжка Властелин, — хмыкнула я. — Злые люди его обижают.
— Ха! Лично мне люди не сделали ничего хорошего и благодарить мне их не за что. Но, не пойми меня неправильно. Я лишь пытаюсь объяснить реальное положение вещей. Не сомневаюсь, что и люди и темные совершают и хорошие и плохие поступки. Как я уже говорил, нет абсолютного добра или зла. Но меня коробит предвзятое отношение к огромной группе разных народов.
— Не на пустом же месте оно выросло? Всему есть причина.
— Причин масса. Люди боятся того, чего не понимают. И не любят тех, кто от них отличается. Прежде через жрецов шло просвещение. Теперь люди забыли богов и извратили понятие о демонах. А в целом, темные — такие же, как люди. Со своими особенностями, но не хуже и не лучше.
— Прости, но мне сложно проникнуться любовью к подобным тварям. Я слышала о нападениях на деревни. О том, как чудовища пожирают людей. Да меня саму не раз пытались съесть!
— И не удивительно. Если бы тебя лишили дома и семьи, сводили с ума голод и пялящее солнце, а каждый встречный пытался убить только за то, что ему не нравится твое лицо, ты бы тоже озверела и кидалась на людей. Я их не оправдываю, но так оно и есть. Я не особый любитель темных. Вот Арон — другое дело. Он всю жизнь с ними возится. Но такая уж у него работа.
— Выходит, он присматривает за этим зверинцем?
Дракон рассмеялся.
— Только при нем так не скажи. Но, в целом, ты права.
— Неважно у него получается, если честно.
— Да, последнее время все немного вышло из-под контроля.
Я сползла со стула, прошлепала к кровати, растянулась на мягкой перине. Слова дракона были созвучны с моими недавними мыслями. Я тоже слонялась по округе, голодала и скрывалась от ловцов. Терпела косые взгляды и насмешки людей. А тот лесовик в переулке? За что оборванцы над ним измывались? Из-за цвета кожи и расы? Везде одно и то же. Неужели люди одинаковы во всех мирах?..
И что, если сказанное Черным драконом правда? О Духах я почти ничего не знала, слышала вскользь, но не придавала значения, а по всему выходило, что я сама и есть Дух? Если так, ничем хорошим мое пребывание в Ирвеоне не закончится.
— Если тебе интересно, — время спустя подал голос Черный, — могу расспросить Арона. Он, конечно, не знаток Духов, но кое-что знает.
Я приподнялась на локтях. Вот и плюс в пользу Властелина. Главное, чтобы он не догадался, что у меня не чисто научный интерес. Меньше всего мне хотелось оказаться в центре глобальных разборок.
***
Наш разговор затянулся и дракон, опомнившись, уполз проверить хозяина. Перед уходом он предостерег меня от прогулок по коридорам, не вдаваясь в подробности. Мог бы не стараться. Я не собиралась выходить из комнаты. Кто знает, когда еще удастся поваляться в нормальной постели? Как ни крути, злосчастный курьер сделал мне большое одолжение…
Я подскочила на кровати, бросилась перебирать грязную одежду, но письмо из Единорожки пропало. Вот негодяй! Пока я спала, Черный стащил конверт. Доверяй после этого драконам…
Собиралась ли я его читать? Нет. Просто хотела вручить адресату. Зачем? Сама не знаю.
Я покрутила на пальце кольцо с черным камнем и прислушалась. Едва слышно за дверью прозвучало мое имя. Не раздумывая, я сорвала со стены светильник и распахнула дверь. Что, если мне не померещилось? Наивно, глупо, но что, если?.. Я побежала по коридору на голос. Голубая плесень, словно чувствуя мое возбуждение, светила ярко, до рези в глазах.
Глухие шаги эхом отдавались от стен и потолка, будто кто-то бежал следом, но стоило остановиться, другие шаги тоже смолкали. Я обернулась, выставила руку с плошкой, чтобы видеть чуть дальше, но коридор был пуст. Голые серые стены, бурый пыльный ковер, слишком высокие потолки. Впереди, за границей света зашуршало. Я шагнула на звук — снова ничего. Липкий страх скрутился в груди, распустил щупальца, расползаясь по телу и не давая вздохнуть. Я схватилась за ворот, в надежде облегчить дыхание, но воздух стал тяжелым, горячим и не спешил заполнять легкие.
— О! Вот и она! — прошелестело рядом.
Я отпрыгнула. Никого.
— Почему она тут бродит?
— Глупая!
— Говорили не ходить…
— Не бродить по коридорам…
Я крутилась на месте, но не видела никого, а голоса все шептали и шептали, завораживали, лишали возможности думать, стирали из памяти все слова, заглушали прочие звуки. И только сердце стучало как ненормальное. Плесень вдруг забурлила, прыснула в стороны и меня поглотила темнота. Я отбросила бесполезную плошку и побежала. Что-то мягкое коснулось руки, я вскрикнула, отпрыгнула в сторону. Голоса хохотали и потешались и только один едва слышно пищал: «Сюда! Сюда!».
Грудь разрывало от недостатка воздуха, а сумасшедшее сердце стучало в голове. Бродить в темноте — то еще удовольствие, а уж бежать и подавно. Я спотыкалась, врезалась в стены, пыталась найти выход из бесконечного слепого лабиринта. Слева мелькнула ослепительная золотая полоска. Свет! Три шага назад как целая жизнь. Дрожащими липкими от пота руками нашарила ручку — холодную и такую реальную, что едва не разрыдалась от облегчения, потянула на себя.
Слишком ярко. Я зажмурилась, но, не раздумывая, шагнула вперед и захлопнула за собой дверь.