В рогатом подсвечнике горели всего две свечи, а я едва не ослепла. На кровати под пыльным темно-бордовым балдахином сидел Арон в черной распахнутой на груди рубашке и свободных штанах, взъерошенный и хмурый. В руке он сжимал похищенное драконом письмо. На секунду поднял глаза, равнодушно меня осмотрел.
— Почему босиком? — И снова продолжил читать.
Я прислонилась к дверному косяку, закрыла глаза и сползла на пол. Меньше всего меня беспокоила потерянная в коридоре обувь. Вот оно значит как, бежать, теряя тапки! Я нервно захихикала. Властелин, не отрываясь от чтения, изогнул бровь.
— У вас там какая-то чертовщина творится.
— Бывает, — согласился Арон, а ввалившийся через огромное окно дракон заорал:
— А я предупреждал! — Он дышал тяжело, будто пробежал без остановки десяток километров. Шторы взметнулись, с балдахина свалился комок пыли и шустро уполз под кровать.
Арон, не оборачиваясь, показал дракону кулак. Черный обиженно сморщился.
Я не могла надышаться. Сухой пыльный и прокуренный воздух казался прекраснейшим на свете. Ноги дрожали и не слушались, но я даже не пыталась подняться.
Арон, тем временем дочитал письмо, скомкал, поднес к свече. Бумажный комочек вспыхнул и исчез. Хлопья пепла опустились на тарелку со сморщенным яблочным огрызком и кучей старых окурков. Вообще, спальня Властелина напоминала свалку: скомканная одежда, бумаги, коробки, пустые бутылки, тарелки с мумифицированной недоеденной, а чаще едва тронутой едой.
Хозяина такая обстановка, похоже, устраивала, а я старалась не смотреть по углам, где кучи едва заметно шевелились. Впрочем, это мог быть оптический обман от неверного света свечей.
Дракона больше интересовало содержание письма. Но на все расспросы Арон коротко бросил:
— Я убью этого Егара, — и, пошатываясь, принялся ковыряться в кучах мусора.
— Давно пора! — азартно подхватил дракон. — Так что там было?
Властелин не ответил. Из одной большой мусорной кучи образовалось две маленькие, и на свет, наконец, явился сапог. Второй нашелся под кроватью. Если не ошибаюсь, именно в этих сапогах он был при нашей первой встрече. Каким образом на одном из них всего за два дня успела вырасти куча мусора — загадка. Дракон взирал на действия хозяина с плохо скрываемой досадой. А вот, кажется, и разгадка.
— Собирайся, летим в Вассу, — скомандовал Арон, перекапывая постель.
— Отличная идея, — радостно поддержал его дракон, — только не получится. Я до сих пор не могу летать.
— Пешком пойдем, — постановил Властелин, извлекая из-под подушек тщательно измятую куртку. — Ходить ты, надеюсь, не разучился? За пару дней оживут твои крылья, а нет — возьмем в попутной деревне лошадей!
Я зажала рот, чтоб не засмеяться вслух. Гарцующий на лошади дракон — слишком сюрреалистичная картина. Черный идею тоже не оценил, но спорить не стал.
— Хорошо, только сначала нам всем придется сброситься с вершины твоей Башни. Ну да, не смотри на меня. Ты, видно, пропустил этот момент, но нижнего выхода у нас больше нет. И не я один приложил к этому свое… пламя!..
Дракон скрылся на балконе, опасаясь вновь узреть мощь властелинского гнева, но Арон только шумно выдохнул и вернулся на кровать. Уставился сквозь меня, в пространство до того тяжелым невидящим взглядом, что я поспешила отползти в сторону, пока он не прожег во мне дыру. Он отмер, удивленно поднял брови, будто впервые видел.
— Черный, накрывай на стол. Будем завтракать. Или обедать, — он покосился на потолок, словно сквозь толщу камней мог разглядеть положение солнца на небе.
***
Арон к обеду не торопился. Обстоятельно изучил содержимое шкафа. Нашел чистую и почти не мятую одежду. Чинно удалился в соседнюю комнату, долго плескался и, наконец, вышел посвежевший, но по-прежнему хмурый.
Я все это время просидела на краешке единственного не занятого хламом стула, не решаясь выйти в коридор. Дракон, как всегда, уполз через балкон, и последовать за ним я, понятное дело, не могла. Так и сидела, наблюдая за передвижениями местной живности.
Пылевые комочки, растеряв остатки осторожности, шныряли в мусорных каньонах, плесень на стенах буйно колосилась. Обыкновенная, не светящаяся. Похоже, кое-кто ее специально подкармливал остатками еды.
Пока Его Темнейшество собиралось, дракон притащил мои сапоги и успел наготовить сырных лепешек, зажарить половину небольшого бычка, двух гигантских куриц, запечь гору овощей с мясом и наварить яблочного компота (свежее молоко закончилось, а кислое ушло на лепешки).
Столовая располагалась этажом ниже и сама я ее ни за что бы не отыскала, впрочем, тут я немного хитрю. Умопомрачительный запах жареного мяса почти материальными волнами струился сквозь щель под дверью, а стоило дверь распахнуть, едва не сбил меня с ног.
Столовая сияла чистотой, особенно в сравнении с хозяйской спальней. Длинный обеденный стол был накрыт только с одной, ближайшей к окну стороны, зато щедро уставлен подсвечниками. Как и в других комнатах, тут было огромное окно с выходом на балкон, облюбованное хвостатым поваром. Последний умиленно наблюдал, как я нагребаю себе на тарелку всего и побольше, и нахваливал мой аппетит, ставя Арону в пример. Властелин вяло ковырялся в тарелке, и только курил сигареты — одну за другой, пока не завесил столовую вонючими облаками.
Дракон жевал жареную говяжью тушу, прихлебывал из ведра компот и безостановочно нудил на тему неуважения к повару и пустого перевода продуктов. Властелин не выдержал, демонстративно съел тарелку овощей с мясом, залпом выпил компот, поморщился и запил вином, но дракону только того и надо было. Сытый хозяин подобрел, и на сотый раз заданный вопрос: «Так что там было?», наконец ответил:
— Да все то же самое.
— Так чего ты взбеленился? — Дракон разочарованно выронил говяжью ногу.
— А еще он, оказывается, знает про Ренатор, — Арон поднес спичку к очередной сигарете, но заметил мое позеленевшее лицо и курить передумал. Употреблял он такую несусветную дрянь, что мне уже по углам мерещились танцующие дракончики, верхом на розовых единорогах.
— Ну и что? Про него много кто знает, — Черный заметил характерные изменения в моей внешности, сдвинул штору, и принялся лапами разгонять дым. — Тоже мне, тайна мирового масштаба. Было бы из-за чего переживать.
Дракончики с гиканьем ускакали в темноту, в голове прояснилось. Про Ренатор знала даже я. Именно так называли пресловутые Врата Демонов, расположенные где-то посреди безжизненной пустыни. Добраться до них через пышущие ядовитыми испарениями пески было невозможно.
— Он знает, как туда попасть, — продолжил Арон и на очередное фырканье добавил: — без дракона.
— Он блефует, — не поверил Черный.
— У него и «ключ» есть. Можешь не начинать. Рисунок был донельзя детальным. И да, я до сих пор его помню, хоть и видел последний раз двадцать лет назад. У меня с памятью все в порядке.
— Вот, не надо! — надулся дракон. — Будь у него хоть двадцать ключей — а я сомневаюсь, что у него есть хотя бы один — он все равно ничего не сделает. Человек не сможет им воспользоваться. Кому, как не тебе об этом знать? Не верь ему. Он лживая мелочная гнида.
— Ключ можно обмануть, — Арон, развалившись на стуле, пальцем выводил на столешнице пентаграммы. От переполненной пепельницы к потолку поднимался дым, закручивался в кольцо, таинственно золотое в свете свечей. Казалось еще немного и Властелина утянет в какой-нибудь местный ад.
— Как? Притвориться темным? Ключ не человек, его запросто не обманешь.
— Можно влезть в шкуру темного, выпить его кровь, или искупаться в ней, например, — Арон долго, пристально смотрел на дракона.
— Гадость какая.
— И гадость бессмысленная. Сил у него все равно не хватит. Другой уровень. И он об этом знает.
Я слушала, затаив дыхание. Разговор принимал совсем непонятный и неприятный оборот. Я не хотела знать ничего ни про ключи, ни про купание в крови. А хотела я выползти незаметно из комнаты и убежать как можно дальше, но сидела, как приклеенная, не решаясь пошевелиться. В воздухе висел вопрос, и я не хотела знать ответ на него.
— Зачем тогда он вообще про ключ писал?
— Он может воспользоваться тем, у кого сил хватит.
— Кем? Демоном? Богом? Духом?.. — Дракон осекся и уставился на меня.
— Не обязательно, — ничего не замечая, ответил Арон, — Темным Властелином, например.
— Что за бред ты несешь? — Дракон не знал, в чью сторону сильнее удивляться, поэтому просто мотал башкой туда-сюда. — Тебе ключ не нужен, у тебя есть я. И зачем тебе ему помогать, скажи на милость? Может, еще посадишь мне на хвост и прокатишь с ветерком? И вообще, нахрена ему этот Ренатор сдался? В Темные жрецы решил податься?
Арон, усмехаясь, поднялся и мимо дракона прошел на балкон.
— Нет, просто хочет отделаться от нас раз и навсегда.
Дракон пятясь, убрался из комнаты. Я, на негнущихся ногах, последовала за ними.
— Он совсем с ума сошел, что ли?
— Нет. Все это он проделает в том случае, если мы не отдадим долг или Башню. А лучше и то и другое.
После недолгого, но красноречивого молчания, дракон протянул:
— Знаешь, Арон. По удивительной случайности, кое-кто меня сегодня расспрашивал о Духах.
Человек и дракон по-разному, но оба выразительно посмотрели на меня. Вот теперь я точно влипла по уши.
***
В тысяча шестьсот тридцатом году со дня Сошествия Звезды Палтам на земли Запада князь лесных бинти Алмар вдруг решил, что его северные братья и сестры уж слишком много о себе возомнили. Подданных Великого Князя дважды просить не нужно. Они за вождем и в огонь, и в воду, и в ледяную пустыню.
Западная Шерадемора была неприветлива, а ее обитатели и подавно. Они бились до последнего, поражаясь, с чего бы братьям хотеть их смерти? Время спустя, когда голова их князя красовалась на шесте наемников Тувосарии, лесовики и сами не могли сказать, что это на них нашло. Но, дело было сделано. Ледяных вырезали почти что под корень, а лесные, осознав тяжесть преступления, навсегда оставили оружие, обрили головы и дали обет молчания. Во искупление грехов бродили по дорогам мира, с покорностью принимая от любого заслуженную, как им казалось, смерть.
Так было бы в идеале. На самом деле часть лесных, не признавших неправоту князя, подалась в наемники, часть сбежала в Ситву, часть присягнула Тувосарии, и лишь крохи раскаявшихся лесовиков-отшельников бродили по миру. В Лерадене остались непричастные к братоубийственной войне, заново отстраивая княжество и пытаясь забыть о кровавом пятне на репутации и совести лесных бинти.
Но и ледяные были не так просты. И без того малочисленный этот народ обитал в виду Горы, несшей на себе Врата Богов. Король ледяных Айам-ману считался хранителем Врат и носителем мудрости всего народа бинти. Он укрыл часть подданных в пещерах Безымянной Горы, а сам, вместе с дочерью до последнего оставался у Врат. Когда лесные подобрались совсем близко, королю оставалось только забраться на самую вершину Горы и молить богов о чуде.
По иронии чудо ему даровали не боги, а демоны. Молодой Темный Властелин бесцельно мотался по миру на своем черном как сама тьма драконе. В разгар битвы он вороном свалился на Безымянную Гору и унес короля ледяных и его наследницу далеко на юг, в единственное безопасное место, где их было не найти.
— И сделал огромную глупость, — подытожил дракон.
С того знаменательного обеда прошло два дня. Арон быстро понял, что Духами я интересуюсь совсем не ради науки. И устроил вежливый, но непреклонный допрос. Очень недолгий допрос, потому что скрыть что-либо под прицелом слишком светлых глаз было невозможно. Да я и не пыталась. Раз уж по-тихому разузнать не удалось, вывалила всю правду, замолчав незначительные детали. Если хозяина Башни и удивила моя история, виду он не подал, лишь сказал, после долгой игры в гляделки, что на Духа я не похожа.
— Вы ведь понимаете, что вопрос это серьезный и рисковать я не могу. Он касается не только меня, но и всего Наронетора. Я должен удостовериться, что вы точно не Дух, а для этого мне нужно переговорить с теми, кто знает о Духах больше, чем я. Полагаю, вам тоже будет интересно узнать о своем… происхождении. — Арон машинально вытянул сигарету из пачки со вздыбленным единорогом, покрутил в пальцах и сунул обратно.
Мне оставалось только согласиться и ждать, когда Черный окончательно поправится. А пока наше заточение продолжалось. Арон рыскал по Башне в поисках хоть какой-то информации, целыми днями пропадая в лабиринте коридоров. Полагаю, он опасался, что я снова закачу истерику, поэтому свел общение к минимуму. Благо, места в Башне было предостаточно.
А вот дракон себя не сдерживал. Мое признание развязало ему язык, а поболтать он любил. Своего прошлого он не помнил, зато знал все ирвеонские сплетни. И это было еще одной причиной, почему Арон прятался в глубинах Башни. Все драконьи истории он знал наизусть, а в большинстве, и вовсе, был главным действующим лицом. Поэтому бесконечный поток историй хлынул в свежие уши, и конца ему не было.
***
Арон спрятал короля бинти в Ренаторе, куда добраться было можно только на драконе, глубокой ночью, когда ядовитые пустынные испарения стелились ближе к земле. Властелину повезло, что воздушный транспорт в Ирвеоне ограничивался его личным драконом, иначе, все труды пошли бы насмарку.
Своей весьма своевременной помощью Арон оказал Айаму-ману медвежью услугу. Да, лесные его не убили, но и собственные подданные спасибо не сказали, решив, что король сбежал, бросив их на произвол разгулявшихся лесных братьев. Когда страсти улеглись, выжившие быстренько назначили нового короля из оппозиционно настроенных и объявили бывшего правителя во всеирвеонский розыск с пометкой: доставить живым или мертвым, а лучше по частям.
Так и сидели эти двое во всеми забытом Ренаторе, и шансы покинуть его стремились к нулю. Впрочем, не слишком-то опальные королевские особы переживали по этому поводу. Добряк Властелин в несколько ходок доставил им почти все имущество, пока озверевшие подданные не успели его осквернить. Комфортное жилище они построили себе сами, благо какой-никакой магией все еще владели. И жили уже десять лет, изредка принимая в гости излишне заинтересованно поглядывающего на принцессу Властелина.
— Он ведь и себя под монастырь подвел, — жаловался дракон. — Никто до сих пор точно не знает, из-за чего лесовики напали на ледяных. И Арон своим появлением заставил задуматься, а не он ли был той самой незаметной, третьей стороной, из-за которой все и закрутилось.
— А он был?
— Нет, конечно! — Дракон оскорбленно скривился. — Делать ему больше нечего. Я до сих пор жалею, что мы в тот день на север полетели. Ну, прихлопнули бы этих ледышек, невелика потеря…
— И он не побоялся поселить их рядом с Вратами? Он ведь хранитель. Вдруг они что-то сделают?
— Раздолбай он, а не хранитель, — в очередной раз припечатал хозяина дракон, — но о Вратах можно не беспокоиться. У черноглазых магия другого рода. И никто, кроме Темного Властелина этими Вратами не воспользуется.
— А как же Егар и его угрозы?
— Там другое дело. У Егара, якобы, есть ключ. Плюс куча темных под замком в «зверинце».
— На Зеркальном озере? — я припомнила разговор с магами.
— Именно. А если еще и Дух появится… В такой компании напакостить нам — раз плюнуть. Но, не думаю, что Егар пойдет на это. Масштаб крупноват.
— А куда смотрят власти Тувосарии? Король? Почему этот Егар делает все, что хочет?
— Тю… Король. Сдается мне, у Его Величества та же беда, что и у нашего Темнейшества.
Беда Арона была банальна и несерьезна в масштабах Вселенной — деньги, а точнее, их отсутствие. Прежний Темный Властелин — отец нынешнего — на покой не собирался, хотя и правил Наронетором очень давно. Особой любви к подданным не питал, эксплуатировал и в хвост, и в гриву, не всегда в честных и благородных целях. Частенько зарился на соседние земли с попутным разорением мелких деревушек. В общем, эталону злодея соответствовал чуть больше, чем сын. Последний государственными делами не интересовался, слонялся по стране, якшался с темными.
— В баню к девкам заглядывал, — не удержалась я.
— Не без этого, — согласился дракон.
В один прекрасный день королю Тувосарии надоел беспокойный сосед, Темный тоже не пылал любовью к оппоненту, правители сошлись в крупной битве. И вот незадача — наронеторцы проиграли. Темный Властелин не вернулся домой. Тувосарские наемники-горцы изрубили его в капусту вместе с десятком ближайших соратников. Этот… кхм… «салат» и предъявили новоиспеченному Владыке вместе с вопросом: как жить дальше?
Арон к такому повороту был не готов, но, первое время все шло неплохо, в основном, благодаря мудрости советников. Видимость благополучия Арона и подвела. Он снова стал отлучаться. Сначала ненадолго, потом пропадал по нескольку месяцев. Народ роптал, а когда сообразил, что его никто не слышит, начал потихоньку разбегаться и, чего греха таить, прихватывать все, что плохо лежало.
Но и этим все не ограничилось. Молодой Властелин сам вогнал последний гвоздь в гроб своего королевства. Он всегда был склонен к пагубным привычкам, благо большинство из них никак на нем не сказывалось. А тут он открыл для себя азартные игры.
Играл Властелин самозабвенно, никогда не выигрывал, но это его не печалило. Примерно в то же время он встретил Черного. Дракон ненадолго отвлек Арона от продувания казны, но по воздуху таскаться в Единорожку стало удобнее и быстрее. Дошло до того, что играл он в долг, а когда вернулся домой, чтобы взять деньги для уплаты по счетам, казна оказалась пуста, как и Башня. В оставленных коридорах гулял ветер, перекатывая обломки его власти.
Егар — хозяин игорного дома — разумеется, знал, кем был этот загадочный клиент, потому долг прощать не собирался. Арон надеялся отыграться, но лишь глубже увяз. Дракон, как ни старался, не смог окончательно вправить хозяину мозги.
— Видал я, как они играют — сплошное дурилово, — махнул лапой дракон. — Был бы я там — сразу бы вывел их на чистую воду, только кто ж меня туда пустит?
— Выходит, Егар обманул Арона?
— А то! Он же наивный, хуже тебя! Корчит из себя Властелина, а сам… Если б папочка так рано не откинулся, он бы про власть и не думал.
— Не слишком ты почтителен к хозяину.
— Да он мне не хозяин, строго говоря. Я ему задолжал. К тому же, кто бы еще меня принял, кроме сердобольного Властелина? Он с детства всякое зверье домой таскал, вот и меня притащил. Теперь-то ему никто запретить не может. Сам себе хозяин. И вдвоем, все-таки веселее.
Да уж, Властелин тот еще весельчак. Прокутил казну, растерял подданных. Ухохочешься. Впрочем, проблемы Арона меня не сильно волновали. Со своими бы разобраться. А ведь еще оставался неизвестно где блуждающий Антон. Что будет, если он доблуждает до Егара, а опасения Арона подтвердятся? Сомневаюсь, что Антону интересны местные междоусобицы, но, чем демоны не шутят?..
На мой взгляд, оставался еще один вариант решения проблемы Духов. Самый простой и радикальный. Но, на мое счастье, Властелин сгоряча головы не рубил.
***
— Почему тут всегда темно?
Мы сидели на балконе моей спальни. Дракон скрутился кольцом, свесив хвост в широкий проем сбоку от балконных перил, я, как всегда таращилась в темноту и от нее меня уже, честно сказать, подташнивало.
— Так это внутренность Башни, — встрепенулся, задремавший было дракон, — смотри, что покажу.
Он сполз с балкона, уцепившись лапой за перила, и выдохнул тонкую струю огня. Крошечная комета скользнула в пустоту и, встретив преграду, рассыпалась искрами. Огненные капли осели на невидимых в темноте нитях, прыснули в стороны, множась и закручиваясь спиралью вверх и вниз.
Ослепительная иллюминация высвечивала все новые и новые этажи. Сотни балконов, соединенных по кругу узкими площадками тянулись вверх к закопченному потолку и вниз в необъятный колодец. На дне громоздились кучи искореженного металла, стены щетинились обломками балок, с потолка гроздьями свисали обрывки цепей. В пустых провалах темных окон чудилось едва уловимое движение. Гирлянды из тысяч маленьких огоньков едва заметно покачивались, пуская по серым камням причудливые тени.
Я присвистнула. Масштаб Башни поражал. Словно прочитав мои мысли, дракон сказал:
— Раньше тут действовали подъемники. При таких размерах по лестницам не набегаешься. На этих площадках круглосуточно дежурила стража, да и вообще было несколько оживленнее, чем теперь.
— А как ты выбираешься наружу?
Дракон глянул вверх, потом на меня, повернулся боком.
— Забирайся, покажу.
Я воспользовалась подставленной лапой как ступенькой, подтянулась и села в углубление между зубцами гребня. Обычно там крепилось седло, но пока Черный не мог летать, Арон его снял.
— Держись крепче!
Я вцепилась в зазубренный гребень и дракон, легко развернувшись, полез по стене, как гигантская ящерица. Выступы и балконы служили ему удобной лесенкой. Под острыми когтями крошился камень, на резных перилах оставались длинные царапины. Но в тот момент я меньше всего думала о порче архитектурных элементов. Драконья шкура, гладкая наощупь, цеплялась к одежде как липучка, но я все равно впилась в гребень как клещ и надеялась не выскользнуть из штанов. Ох, и дернуло же меня согласиться!
Он быстро достиг вершины Башни. Там балконы сливались в единую галерею, из которой широкие лестницы вели в круглый зал, а оттуда на крышу.
Я зажмурила разом ослепшие глаза. После долгого сидения в полумраке солнечный свет выжимал из глаз литры слез. Гуляющий на высоте ветер был таким чистым и свежим, что перехватывало дыхание.
Довольный дракон расправил крылья, вытянул шею, наслаждаясь ветром и солнцем… Так, погодите-ка! А кто говорил про вечно затянутое пеплом небо?! Да такой прозрачной голубизны я в жизни не видела! Разве что в драконьих глазах.
Вокруг башни, насколько хватало едва протертых глаз, раскинулись бескрайние зеленые луга, поля и леса. Кое-где темнели постройки, змеились дороги, вдалеке блестела река. На горизонте, едва заметно, выступал крохотный треугольник потухшего вулкана. Ну да, ну да, королевство тьмы, как оно есть. А до земли-то, мамочки! Лететь и лететь!
— Вулкан за неуплату отключили?
— Ага, — Черный повернул донельзя довольную морду. — Полетаем?
И эта зараза, нагло подмигнув, рухнула с Башни.
Все мои внутренности, мозг и душа остались на крыше. И только вопящая оболочка вместе с драконом штопором неслась к земле. У самой земли он расправил крылья и взмыл вверх, потом снова вниз, и снова вверх, и мертвая петля, куда уж без нее?
Он резвился в потоках ветра, как дельфин в волнах. И я прекрасно его понимала. Вдоволь накувыркавшись, он обернулся. Огромные глаза сияли, пасть растянулась в довольной ухмылке. Я рассмеялась в ответ. Дракон понимающе кивнул и помчался дальше, закладывая виражи, опускаясь к земле, огибая пышные ивы, скользя над рекой.
Я склонилась в сторону, мое отражение, подернутое водной рябью, было счастливо. Ветер обнимал, ерошил волосы, тысячи запахов — речной тины, влажной земли, цветов, скошенной травы — мешались в дурманящий и одновременно бодрящий букет. Сказал бы мне кто-нибудь еще неделю назад о полетах на драконе — ни за что бы не поверила, но в тот момент, когда подо мной с дикой скоростью проносилась цветущая земля я впервые почувствовала, что жива.
Осень будто не коснулась Наронетора. Деревья и травы подставляли листья по летнему жаркому солнцу. Над цветами гудели огромные пчелы, в кронах деревьев гремели птичьи хоры.
Дракон пронесся над зарослями камыша, зацепил лапой мохнатые метелки, обрушивая на реку метель белого пуха. Прямо перед нами из тростника выпорхнула стайка крупных оранжевых костёрок, дракон вильнул, но все равно задел нескольких бабочек хвостом. Те с легкими хлопками взорвались, рассыпая искры, как заряды крошечных фейерверков.
Я вжалась в драконью спину. Он развернулся, завис, тяжело взмахивая крыльями. Серые, растерявшие пыльцу костёрки, пьяно повиливая, нагоняли более удачливых, все еще огненно-ярких товарищей.
Мы понеслись дальше, внизу показалась крошечная деревушка — домов шесть. В высокой траве у ограды мелькнуло белое пятно. Еще и еще. Я похлопала Черного по боку, привлекая внимание. Дракон заложил вираж, сделал над домами полный круг и, не снижаясь, пулей помчался обратно. Задорный настрой исчез, как пыльца с крыльев костёрок. А на вершине изрядно уменьшенной расстоянием Башни, стоял крошечный человечек.
Арон стоял, скрестив руки на груди. Ветер трепал свободную рубашку. Волосы, то становились дыбом, то прилегали к голове. Надо думать, я выглядела не лучше.
— Смотрю, с твоими крыльями все в порядке, — заметил он, когда дракон зацепился за парапет.
— Ага… Слушай, мы там нашли кое-что. Надо бы слетать проверить.
Не расспрашивая ни о чем, Властелин помог мне спуститься и запрыгнул на мое место.
— Пока мы не вернемся, не бродите по коридорам. Дождитесь нас тут, — Арон кивнул на прощание, и дракон сорвался в пропасть. На этот раз он не дурачился, а строго, как по нитке двинулся к деревушке.
Я заглянула за край парапета. Мда, Рапунцель, такую косу тебе не вырастить. У подножия Башни сгрудились полускрытые зеленью постройки, засыпанная обломками камней дорога вела на восток, на обочинах чернели провалы с кружевом все той же пышной зелени по краям. И нигде, на десятки километров вокруг — ни единой живой души.
Я обхватила себя на голые плечи — в полет я отправилась в безрукавке, не накинув ничего сверху. Но трясло меня не от холода. В траве возле домов в опустевшей деревушке белели гладкие, иссушенные солнцем черепа. Много черепов.