И вот 32-ого числа Летящих листьев, когда лучи рассветного солнца осветили округу, а горный туман ослабился, мы увидели ее — Великую башню. Цвета блестящего, серебристого альдонерского железа с красивыми резными решетками она нависла над нами. Она накренилась прямо над обрывом в бездну лесов зияющих внизу. Ее увенчивал зеленый купол, который возможно был сделан из стекла. Мы прижавшись спиной к горной породе друг за другом приставными шагами пробирались по не слишком узкому, но не имеющему доверия, карнизу, что вел к пологому склону, по которому мы могли добраться до башни.
Когда у нас это получилось, все отдышались и по скрипучему снегу, что усыпал склон, добрались до огромного выступа, где все дальше ввысь продолжалась гора Кадрас. И перед нами предстало великолепие. Та накренившаяся башня была лишь одной из трех, что уместились на выступе. Вторая была чуть поодаль от первой, и стояла ровно напротив, она вздымалась прямо из горы ввысь. Серебристый металл блестел на солнце, а уцелевшие части разбитого стеклянного купола играли бликами. На обеих башнях были барельефы в виде голов големов, кое-где отбитых. В башнях зияли дыры, из них выпирали арматура, разломанные трубы, из которых все еще сочился пар, и работающие шестерни. Третья же башня стояла между двумя первыми, только вырастала не из горы, а шла из выделанного прямо в горе большого вестибюля или чего-то наподобие него. Лицо профессора озарила лучезарная улыбка. Он ринулся к башням.
— И ради этого мы тащились сюда?! — в злобном недоумении сказал кто-то из мидов, которые не очень-то были рады походу.
— Друзья, — начал Криг с фирменной счастливой улыбкой и блестящими глазами, — это лишь малая часть нашего похода! Но, разве это не прекрасная постройка! Посмотрите на все это! — говорил он и водил руками.
Слова Крига прошли мимо ушей наемников: те стали разбивать лагерь между башнями. Сара раздала указания, и все начали выполнять их. Профессор же увлеченный башней бегал вокруг нее и осматривал каждую деталь. А потом бросился к вестибюлю, выделанному резьбой и барельефами все так же в виде голов големов.
Две лестницы поднимались к вестибюлю. Мы с Дереком пошли за Кригом. Поднявшись по ступеням, мы оказались под аркой, которую поддерживали каменные колонны с вставками из серебристого альдонерского железа с резьбой. Арка, что была выделана из горной породы, была проходом в просторный коридор, над которым нависла горная громада, оканчивался он массивными железными дверьми. По обе стороны от них, на постаментах, стояли големы: ростом с человека, с круглой сверкающей головой с острым выпирающим подбородком; руки с множеством спиц, удерживающих их, и труб оканчивались трехпалой клешней; тело их было похоже на монолитный доспех, а соединялся весь этот тонкий механизм чем-то на подобии суставов, как называли это сами альды — шарнирами. Когда я заметил их, приготовился атаковать, но они оказались всего лишь искусной декорацией. Я выдохнул: такая машина была смертоносна.
Массивные двери не имели ни колец, ни ручек, за которые их можно было потянуть. Замысловатый рельеф опоясывал эти двери. Профессор водил по ним руками, тщетно пытаясь открыть их.
— Закрыты, — подытожил он, когда мы приблизились. И в этом слышалась безнадега.
— Стоило этого ожидать, — сказал я.
— Но, это еще не конец, — продолжил Криг. — Их, верно, удерживает механизм. Да! Только стоит понять какой и где его отыскать. А пока…
Он не договорил и быстрым шагом направился к башне. Дерек ушел за ним, а я стал рассматривать двери. Подняв ноющее плечо, я провел рукой по одной из створок. Их, несомненно, удерживал механизм, и защитная магия тут тоже была. Я почувствовал за дверьми барьер. И даже если нам посчастливиться открыть их, то барьер преодолеть мы не сможем. После осмотра вестибюля, я отправился к Дереку и профессору.
Я настиг Дерека подле решетки, за которой виднелась темная шахта, ведущая в глубины горных недр. Над ней тянулись трубы, из которых сочился пар, и вращающиеся шестерни различных размеров. Над решеткой тянулась трещина, ведущая к пролому в стене башни, из которого торчала арматура и остатки механизмов.
— А вот и второй проход! — сказал Дерек и потянулся к решетке, но его остановил разряд молнии от барьера. И Дерек молниеносно отвел ужаленную защитой руку от решетки и стал трясти ею в воздухе.
Тут подошел профессор.
— О, я вижу, вы тоже были отстранены от башни барьером, — сказал он и посмотрел на руку Дерека. — Соворус, скажите мне, что хоть это можно снять?
Я отрицательно покачал головой, но в тоже время провел рукой по барьеру, который из незримого — стал явным. По нему пробежала волна молний, и теперь башня была накрыта прозрачным куполом синеватого оттенка. Все, кто это видели, ахнули и были слышны возгласы удивления (некоторые не приличного содержания).
— Альдонерская магия, как я уже упоминал, это древняя магия, подчинение которой невозможно никем, кроме них самих. Мы не сможем пройти через башню, но мы и не рассчитывали на это, — сказал я и вновь провел рукой по барьеру.
— Не рассчитывали, но надеялись… — поникнув, ответил Криг.
— Но ведь барьер не может существовать без заклинателя? Так, Совор? — спросил Дерек, поводя руками над барьером.
— Хм… Так, — задумавшись ответил я.
— А это значит, что кто-то поддерживает заклятие! — спохватился Криг.
— Или что-то, — добавил я, пытаясь развеять все иллюзии, которые могли возникнуть в голове у профессора. — Не стоит забывать об альдонерском кристалле-резонаторе, что способен поддерживать магию долгое время.
Криг что-то попытался возразить, но одумался и, окинув башню и холл взглядом, направился к лагерю. Он подошел к Саре, и они что-то обсудили. В ответ она кивнула ему и продолжила командовать наемниками, сама охотно берясь за работу.
Группа клала деревянный настил для удобства установки долгого лагеря. (Доски и были самым тяжелым грузом в сумках, но это было необходимо). Другие занимались тем, что кирками продалбливали лед и горную породу, чтобы пробраться в мастерские. Работали бригадами по пять человек: пока одна копала проход, другие отдыхали или продолжали сооружать настил. Дерек тоже старательно помогал и тем и другим, а я лишь изредка подходил к копателям и пытался раздвинуть проход с помощью магии, не сильно, стараясь не вызвать лавины.
В полдень Киран и Бронс, сломя голову, прибежали в палаточный лагерь. Они ничего толком не рассказали, а лишь поманили нас за собой. Я, Дерек, Криг, Сара и Эрелор отправились за ними, а остальные остались сторожить лагерь. Всего в нескольких минутах ходьбы от лагеря они нашли разлом, довольно большой, для того чтобы в него можно было протиснуться всем нам.
— А вот и третий путь, — объявил Дерек.
— Хм… да, прокопаться оттуда будет легче, чем долбить камень тут, — подтвердил я.
— А нам, господа, и не придется ничего копать! — с радостью и неким облегчением сказал Криг. — Ну, разве, что самую малость.
— Почему вы так думаете? — спросила Сара.
— Посмотрите, — он указал на выпирающую из разлома искореженную трубу, пробитую в нескольких местах, — это, скорее всего воздуховод. Да, это точно он! И если он выходит оттуда, то там должен быть и проход в мастерские. Только вот, что могло проделать такую расщелину?
— Что ж, это сильно упрощает нам задачу, — обрадовался Дерек.
— Остается только спустить туда вещи и самим туда пробраться, — сказал я.
— И не сорваться при этом, — добавил Киран.
— Я пряма таки и слышу этот вопль при падении, — засмеялся Бронс. — Лететь отсюдова будет о-о-очень долго! Ахах!
Мы вернулись в лагерь и обсудили план действий. Было решено перенести лагерь ближе к разлому и начать спуск в него. Но все это уже было оставлено на завтра. После того как настил был постелен, а палатки с кострищами установлены на нем, все стали отдыхать. Профессор еще несколько раз с тремя наемниками ходил к вестибюлю и все пытался отворить двери или описать эту постройку.
С вершины горы открывался величественный вид. Башни все также сверкали в солнечных лучах и отражали их на снег, который светился и переливался. Погода установилась хорошая: даже ветер исчез.
Ранним утром 33-ого числа я, Дерек, Криг, Сара и Кравель отправились с веревками и тюками с продовольствием и снаряжением к разлому, тогда как остальные остались сворачивать лагерь и разбирать настил.
— Есть предложения как туда безопасно опуститься? — спросил Кравель, осмотрев разлом и торчащую оттуда трубу.
— Можно надежно зацепить здесь веревки, — предложила Сара, осматривая местность, и ее взгляд остановился на огромном булыжнике, засыпанным снегом, недалеко от разлома. — Вот! — крикнула она, указывая как раз на этот булыжник. — Тут можно укрепить веревку!
— Хм… Хорошо, — отозвался Криг и стал снова задумчиво глядеть в разлом. — По веревке спустятся пятеро человек, думаю, этого будет достаточно. Остальные помогут тут: будут опускать доски и снаряжение. Соворус, я попрошу вас укрепить веревку магией, если это возможно. Не хотелось бы сорваться, — он усмехнулся.
Я приступил к делу. Зачаровать веревку было довольно просто, но было делом неспешным — один пропущенный участок и все заклятие просто разрушиться и в самый неподходящий момент. Криг и Кравель остались у разлома, тогда как Сара и Дерек вернулись в лагерь, дабы помочь остальным.
Погода стояла безветренная, что было очень странно. «Затишье перед бурей», — мелькнуло в голове. Но тогда я не предал этому значения и продолжил зачаровывать веревку.
Солнце было в зените, когда, наконец, доски для настила и палатки были перенесены с прошлого места к разлому. Мы с Кравелем уже успели укрепить веревку, обвязав ее вокруг булыжника. Сара не упустила возможности проверить, как завязана веревка и только после этого сообщила Кригу, что все готово.
Первым вызвался спускаться Бран. Он встал спиной к разлому, взялся за веревку, натянул ее, проверив узел на прочность. Затем оглянулся, после чего со словами: «Ну, понеслась!», нырнул вниз. Мы подошли к краю разлома ровно тогда, когда Бран с шумом оттолкнулся от крутого склона и съехал ниже. Так он оттолкнулся еще раза два и приземлился в прорехе.
— Эй, там! — крикнул он. — Спускайтесь! Чего столпились?
Следующим пошел Моран, за ним Дерек, после них вызвался Криг и последним туда направился Эрелор. Пока все спускались, Сара не теряла времени и уже обвязала веревками доски и тюки со снаряжением.
Как было оговорено заранее, мы ждали сигнала от профессора: он должен был исследовать разлом и при благополучном стечении обстоятельств дать добро на спуск снаряжения.
Исследование это заняло еще часа два. Киран и Гаюс уже изрядно стали ворчать из-за томительного ожидания. А я все время поглядывал на Свена: не нравилось мне его поведение, это апатичное ко всему отношение, рассеянный взгляд и трясущиеся руки. Все это очень меня настораживало.
— Сара, добро! — послышался крик профессора снизу. — Добро! Опускайте!
Как только сигнал был дан, все вскочили и стали под командованием Сары опускать снаряжение, медленно и аккуратно.
Мы провозились часа три, а после всего этого начали опускаться сами. За это время погода изменилась. Серые облака затмили небо. Начал дуть сильный ветер, что мешал спускаться вниз. Что-то надвигалось. И именно тогда мне вспомнились слова в Грааде о том, что будет буря. А буря в горах смертельна. И я хотел как можно быстрее пробраться внутрь горы, чтобы укрыться от разыгравшейся погоды.
Наконец к вечеру все мы оказались в разломе. Пока спускались остальные, снаряжение и доски уже были перенесены вглубь него. Как и говорил профессор — это был проход.
— Вы только посмотрите! — изумился Киран, как только спустился.
И изумление это имело место быть. Разлом углублялся в гору и в глубине массив «потолка» поддерживался блестящими от попадающих сюда лучей заката и от пляшущего пламени факелов металлическими колоннами из альдонерского железа. Стены, выделанные прямо из горного камня, были украшены вставками из железа и барельефами, в некоторых местах уже обвалившимися. Все было засыпано снегом, а трубы, одной из которых и был тот самый воздуховод, торчащий снаружи, покрылись толстым слоем мутного льда, также припорошенного снегом. На вид этому разлому было уже много лет. Но, как и говорил профессор, было не понятно, как он появился.
Пока все собирали вещи и переносили их вглубь, меня подозвал профессор и вместе с Дереком они повели меня вдоль стен.
— Соворус, я был прав! Тут есть проход в мастерские! — говорил профессор.
— Да, Совор. Мы с профессором уже осмотрели первые залы, — добавил Дерек. — Но там такое же запустение: все насквозь промерзло и заледенело.
— А мастерские? — поинтересовался я.
— Нет, до них пока не дошли, — ответил Дерек и переложил факел из одной руки в другую.
— Зато в ближних залах будет безопасно переночевать, — заметил Криг. — А завтра продолжим исследование.
Они провели меня в обширный зал. Он и вправду сплошь был застлан снегом и льдом. Колонн уже не было видно, а стен уж тем более. Толстый слой замерзшего снега — был новыми стенами, полом и потолком. Из толщ снега вздымались массивные трубы из альдонерского железа. Вентиля были, скорее всего, намертво приморожены, а некоторых даже не было. Голые трубы упирались в стены. И в тех местах, где они соединялись с горой, снега не было: видимо в трубах была теплая вода или масло.
Лабиринт, выстроенный из труб и ледяных стен, углублялся в гору, но профессор решил сделать привал возле одной из теплых труб, куда уже постепенно переносили снаряжение и доски для настила. Вскоре лагерь был разбит, мы развели костер и принялись за скудную еду.
— Ха, город умных эльфов! Тьфу! — возмущался Гаюс, откусывая от зажаренного мяса кусок. — Ледяная рухлядь, а не город! Дерас меня бы побрал, лезть сюда!
— Если это только предместья, а я скажу, что все увиденное мною было выделано искусно, я боюсь представить, какие чудеса нас ожидают дальше, — возразил ему Эрелор.
— Вы эльфы, вам лишь бы о чудесах мечтать! — рассмеялся Гаюс и его неудачную шутку подхватил Киран.
— Дерек, — шепотом спросил я, — ты не видел братцев?
Он вытянул шею и осмотрелся.
— Они разместились глубже, кажется за поворотом, — ответил он.
Перед сном Сара переговорила с профессором, а после все разместились на лежаках, постеленных на настил ближе к трубам, чтобы не замерзнуть на снегу. Ветер начал сильнее задувать в разлом и словно выл. Все явственнее становилось, что будет буря. С трудом мне удалось уснуть.
Не помню, видел ли я какой-то сон, но в чувства меня вернул душераздирающий крик. Я вскочил со спальника и увидел, что крик поднял весь лагерь: все вскочили и вопрошающе оглядывались и осматривались.
— Кричали оттуда! — указал за колонну нам Киран, что, по-видимому, дежурил. Он помог подняться некоторым и вручил им по зажженному факелу.
Крик был мимолетен и прозвучал только один раз, но все ринулись туда, куда указал Киран — в дальний коридор, за поворотом, где разместились братья. Впереди всех как всегда была Сара. Но когда она приблизилась к трубе, что перекрывала путь дальше, она резко остановилась, также делали и остальные подходящие. От увиденного многие лишь разинули рты, но никто не пошевелился. Лишь одна фраза вылетела тогда из толпы: «Милостивые Десятеро!».
Дерек пробрался сквозь столпившихся, я пробирался за ним. И увиденное ошарашило меня, также как и осенило — теперь я понял все, на счет чего меня глодали сомнения. Возле трубы на спальнике лежало окровавленное тело Олафа с воткнутым в грудь кинжалом. Рядом с ним с обезумевшими глазами сидел Свен, который никак не реагировал на содеянное. В окровавленных руках он держал несколько флаконов с жидкостью, отдающей серебристым оттенком.
Дерек выбежал из толпы первый и, схватив Свена, начал расспрашивать его, но тот ничего не соображал. Я бросился к Олафу, доставая из сумки настойку эликсира альдозы. Когда я припал к телу и поводил рукой над окровавленной рубашкой, я понял, что было поздно — Олаф уже умер. Тогда я убрал настойку обратно в сумку, аккуратно вынул кинжал из тела и закрыл веки юноши.
Когда вся группа пришла в себя, они отбросили Дерека и схватили Свена. Его прижали к стенке и стали допрашивать. У Дерека в руке осталась только окровавленная сумка Свена. Он посмотрел в нее, достал оттуда один из флаконов и стал вертеть его.
— Дерек! — крикнул я. — Аккуратнее!
— Что это? — спросил Дерек, отведя подальше от себя флакон с серебристой жидкостью.
— Только нужно проверить, — сказал я себе под нос и прорвался к Свену. — Разойдитесь! Дайте пройти! — крикнул я столпившимся и они расступились.
Я посмотрел на его состояние, вгляделся в расширенные зрачки безумных глаз, которые метались из стороны в сторону, посмотрел на дрожащие руки. На лице было выражение блаженства и безмятежности.
— Это дурман! — огласил я. — Скорее всего касарид.
— Сладкая смерть! — с ужасом в голосе добавил профессор, вошедший в зал.
— Он что сейчас под действием дурмана? — спросил кто-то из группы.
— Да, — ответил я. — Сейчас мы от него ничего не добьемся.
— Ха! Не долгое он получит удовольствие! — опять выкрикнул кто-то из группы.
И в правду, этот дурман, запрещенный на всей территории Туурниля, имел очень не продолжительное действие. Но при этом вызывал сильное привыкание, которое требовало больше и больше дурмана.
Сара и Киран держали Свена за плечи, прижав к стенке. Он не обращал внимания ни на что происходящее, просто со спокойным видом смотрел куда-то вдаль и не сопротивлялся. Но через несколько минут он начал дергаться, вырываться и кричать. Безумие еще сильнее зажглось в его глазах, и они начали бегать еще быстрее. И вдруг его взгляд остановился на месте, где лежало тело Олафа.
— Брат?! — сказал он недоумевающим голосом и стал бегать взглядом по стоящим в зале. — Чего вы тут собрались?! Что с Олафом?! — повторял он и стал вырываться сильнее.
Сара прижала его сильнее к стене, а Свен все продолжал.
— Эй, вы посмотрите на ее руку! — крикнул Киран, и Сара быстро поправила рукав шубы, закрыв им запястье. — Вы видели? Она из Гравейха! Убийца!
— Убийца? Что? Убийца? Еще? — стали перешептываться еще трое.
— У нас тут сегодня прям-таки собрание маниаков, — хихикнул Бронс.
Сара оскалилась и погрозила всем кулаком, но ничего не ответила. По группе пошло еще больше слухов, смешков и волнений.
В тот момент, когда группа начала кричать на Сару, Свен перестал вырываться и попытался поднять свои руки. Когда у него это удалось, он с ужасом посмотрел на свои дрожащие ладони и закричал:
— Кровь! Откуда кровь?! Что происходит? Почему вы здесь, что вам всем от меня надо?! — говорил он и вновь стал вырываться. — Уйдите! Не трогайте меня! Брат, брат! Брат, где ты?
Безумный взгляд исчез спустя каких-то пять минут. Зрачки еще были увеличены, а руки все еще тряслись, но Свен уже не вырывался, не смотрел вдаль, он с вопросительным взглядом смотрел на группу и, по-видимому, пытался понять, что происходит. Его привычная вялость вернулась к нему.
Когда все поняли, что он, наконец, очнулся от дурмана, начался допрос.
— Зачем ты убил брата? — спросил Дерек серьезным тоном. — Что заставило тебя сделать это?
— Сделать что? — спросил он с недоумением в глазах. — Убить? Брата? Что происходит?
Дерек отошел и поднял факел так, чтобы стало видно окровавленное тело Олафа. И тогда Свена просто ошарашило, это было видно по его лицу.
— Не притворяйся, — крикнул на него Киран, — что ничего не знаешь!
— Почему ты убил брата? — повторил вопрос Дерек, но Свен молчал и смотрел на тело, его всего трясло, а на глаза наворачивались слезы.
— Да што тут не понятного? — сказал Бронс. — Убил ради очередного флакона с этой дрянью!
— Я не хотел этого, — произнес Свен дрожащим голосом и затем яростно поглядел на всех, так как будто был одержим. — Я… я просто хотел взять свою «сладость»! А он не хотел мне ее отдавать! Мне нужна была «сладость»! «Сладость»!
— Ты убил человека, собственного брата, ради дурмана! — говорил я. — Как вам вообще удалось обзавестись это дрянью в Империи?
— Я не хотел убивать! Я только хотел получить «сладость»! — прокричал он в ответ и забился в истерике.
— Прекратите! — заступилась за него Сара. — Не мучайте его!
— Что за драма: убийца защищает другого убийцу! — сказал Киран, и наемники засмеялись.
Сара никак не отреагировала на это, а лишь подняла Свена и отвела его подальше от места, где все происходило.
Все разошлись. Смеялись над «драмой» все наемники разве что кроме Эрелора и Кравеля: им было страшно.
Я подошел к окровавленному телу Олафа. На его лице было такое же недоумение, как и у Свена, когда он увидел это. Я поднял руку и в ладони зажег огонь.
— Совор, что ты хочешь сделать? — спросил Дерек.
— Надо сжечь тело, мало ли кто забрался в разлом, — ответил я. — Не хотелось бы нарваться на гулей или кого посерьезней. Вот, возьми сумку и следи за ней. Флаконы ни в коем случае не должны попасть в руки наемников.
— Зачем? Надо сжечь эту дрянь от греха подальше! — сказал Дерек и бросил сумку около тела.
— Судя по всему, Свен употребляет дурман уже очень давно. Если моя догадка верна, то это касарид. Попробуешь его один раз, то жить без него уже не сможешь — сойдешь с ума и умрешь в агонии, попутно убивая всех, кого посчитаешь вором этого дурмана. Правда, и с ним рано или поздно умрешь, касарид не просто называют «сладкой смертью», он сжигает человека изнутри. Будем давать Свену его «сладость», чтобы поддерживать в нем жизнь и некоторое спокойствие на какое-то время. Разбираться будем уже после возвращения.
Дерек поднял сумку и пошел к лагерю.
Я сжег тело вместе с лежанкой и только после этого вместе с профессором вернулся к остальным.
Вновь все улеглись на свои спальники и обсуждали произошедшее. Озадаченный профессор все никак не мог прийти в себя.
— Ужасно… — говорил он. Он был бледен и очень расстроен. — Как такое могло произойти? Почему же мы не заметили сразу? Это же так заметно… Их поведение… Глупец!
— Профессор, не мучайте себя. Вы не виноваты в произошедшем, — пытался успокоить его я.
— Нет, виноват! — строго ответил профессор. — Это мои «подопечные» и я за них в ответе. Вам может быть странно — так переживать из-за чужих, незнакомых людей… А я не могу не переживать…
— Если кого и винить, то меня, — сказал я. — Это я уговорил выплатить всем задаток. Верно, они его потратили на эту дрянь!
— Успокойтесь, профессор, — поддержал меня Дерек. — Кто же знал, что такое может произойти? Сделанного не воротишь, а нам нужна ваша светлая голова, чтобы больше никто не погиб в этих залах, — он повернул голову ко мне. — Совор, что упоминал Киран, когда Сару все обсмеяли и назвали убийцей? — робко шепотом спросил он.
— Ты имеешь в виду лагерь Гравейх? — переспросил я и, когда Дерек одобрительно кивнул, продолжил шепотом. — Это Имперский лагерь для особо опасных убийц и военных преступников. Его охраняют как зеницу ока, а стал он таким защищенным во времена Дэймона Второго из-за его паранойи. С тех пор мало кто возвращался оттуда живым, а сбежать из-под строгого надзора лагеря не удавалось никому.
Не знаю, что за история с Сарой приключилась. В Гравейхе пострадало много хороших людей, — ответил я. — Но хватит на сегодня. Попробуем уснуть и перевести дух.
После всего случившегося заснуть долго не могли все. Ворочались, шептались. Слышались и всхлипы, по-видимому, Свена. Сторожил на этот раз Эрелор — он ходил туда-сюда. Но вскоре все вроде успокоились.
Но эта была не единственная беда, что ожидала нас ночью. Буря стремительно приблизилась к горам и под самое утро, когда все видели третий сон, она напала. Завыл сильный ветер, сквозь сон его было слышно, но я не предал тогда ему значение. Всех разбудил Бран, который сторожил в то время, но сделал он это слишком поздно — буря была уже в разгаре.
Когда я поднялся от шума, все вокруг шатало: стены тряслись, словно осенние листья на ветру. Все беспокойно собирали спальники и подбирали тюки. Ветер завывая, задувал в расщелину: он был очень сильный.
— Не нравиться мне это! — крикнул Криг.
— Нужно уходить! — ответила ему Сара. — И как можно скорее!
Все в спешке дособирали вещи и мы двинулись дальше по заледеневшим коридорам с трубами, вырастающими из пола и стен, где все ходило ходуном.
— Такой сильный ветер, — удивился Дерек. — Аж стены шатаются.
— Уйдем вглубь, и можно будет о нем не беспокоиться, — ответил я.
В этот момент раздался оглушающий треск и позади нас с грохотом обвалился потолок. Идущие сзади наемники еле успели отскочить, а кто-то попадал.
— Десятеро! — воскликнул кто-то.
Дерек и Моран помогли подняться сбитым с ног Эрелору и Кирану, и тогда снова завыл ветер и раздался треск.
— Быстрее! — крикнула Сара, и мы ринулись вглубь.
— Прохода назад больше нет, — крикнул Дерек.
— Теперь у нас только путь вперед, — ответил ему Криг.
Через несколько поворотов и коридоров мы продолжили идти быстрым шагом, пока гул ветра не затих. Но на его место пришел другой шум: скрежет, звуки похожие на звон барабанов и шипение вырывающегося пара. Мастерские были уже близко.
***
Вскоре ледяные коридоры привели нас к массивным дверям из альдонерского железа. Профессор рванулся изучать письмена над дверью. Возле верхних углов створок дверей в стену упирались трубы, выползающие из-под корки льда на потолке. Из них то и дело вырывался пар с неприятным шипением. А из-за двери доносился гул механизмов.
Двери, как и те, что мы видели в вестибюле на поверхности, были без каких-либо ручек или колец.
— И как нам их открыть? — сказал Бран, осматривая двери.
— Хм… — задумался профессор и потер подбородок. — Поищите вокруг, должен быть механизм, отпирающий эти двери.
Все разбрелись вдоль коридора в поисках чего угодно, что могло бы открыть двери.
Дерек принялся проверять стены возле двери с помощью магии, водя над ней руками. Я присоединился к нему. Когда же мы удалились от створки дверей на несколько шагов, Дерек, по-видимому, что-то почувствовал за льдом. Он в тот же миг приложил руку к тому месту. Ладонь его покраснела, а из-под нее стал идти пар — лед таял. Совсем скоро из-подо льда показалась рукоятка.
— Поможешь? — произнес Дерек, видя, как я просто наблюдаю за ним. Я тут же спохватился и принялся вместе с ним нагревать толщу льда.
Когда пространство для работы рычага было расчищено, мы прекратили. Дерек взялся за рукоятку обеими руками и попытался потащить ее вниз. Изо всех сил он старался опустить ее, но она не поддавалась.
— Эх, хиляк! — растолкал нас Бронс и сам взялся за рычаг.
Он, бахвалясь, пытался нажать на рычаг одной рукой, но когда он также не поддался, уже ухватился двумя руками и с огромным усилием потащил его вниз. Со скрипом рычаг сдался. И как только он был доведен до конца, за дверью запыхтел механизм, и створки начали медленно отворяться.
Пройдя за них, мы попали в большой зал: потолок поддерживался колоннами со вставками из металла; по стенам тянулся такой же металлический фартук с различными письменами. Зал был хорошо освещен множеством светильников, спрятанных за решетчатые коробы — одно из занимательных изобретений альдов. Одна из колонн отломалась, и ее верхушка валялась посреди зала, а на месте, где она соединялась с потолком — зияло углубление, под которым были разбросаны камни.
Это были мастерские — место, откуда начиналось строительство каждого подземного альдонерского города. Здесь первое время жили конструкторы, архитекторы и рабочие, которые возводили все с чистого листа.
— Ну, Гаюс, доволен ты теперь? — усмехнулся Бронс и легонько ударил того в плечо.
На это Гаюс лишь оскалился и отошел подальше от Бронса.
Мы не стали останавливаться и пошли вперед. Сара теперь плелась сзади — помогала Свену идти, да и теперь командовать ей вряд ли бы удалось, когда все узнали, где она побывала. Всех вел профессор и Дерек, что шел чуть позади него. Криг осматривал каждую стену и колонну с большим интересом. Я же оглядывался по сторонам только ради того, чтобы найти проход.
Обогнув обвалившуюся колонну, нам впереди показался коридор. Мы направились к нему. За колоннами, по стенам тянулись трубы и на них были огромные вентили раза в два больше, чем те, что мы видели прежде. Вскоре мы приблизились к коридору. Свернув в него, Криг ненадолго остановился, чтобы осмотреть письмена. В это время Кравель и я пошли чуть вперед, чтобы не задерживать остальных — коридор этот был довольно узким.
В стенах с определенным интервалом шли небольшие альковы, а на получившихся таким образом колоннах, висели барельефные головы големов. Потолок был сплошь устлан трубами. Кравель двинулся дальше, пока я загляделся на барельеф, и тут что-то скрипнуло и начало трещать. Мы все стали оглядываться. Я присмотрелся к концу коридора: сначала я глянул на Кравеля, что стоял впереди меня, а потом на стол или скамью вдалеке. И в одно мгновение, даже глазом моргнуть не успел, как из стен и пола молниеносно выскочили копья и насквозь пронзили Кравеля. Лишь скрип и мимолетный вопль. А потом, когда с такой же скоростью копья исчезли, я кинулся подхватить обмякшее тело мида и сам наступил на нажимную панель, но на этот раз она даже не заскрипела.
Да, его пронзило насквозь: дыры от смертоносной ловушки зияли со всех сторон. Кровь сочилась из них и капала на пол, образуя лужу. Ко мне подбежал Эрелор — он что-то вопил, кричал и бился в истерике, уперся головой в грудь убитого хитрой альдской ловушкой мида. Другие только и делали, что охали, а профессор с понурым видом наклонил голову.
Когда Эрелор пришел в себя, мы оттащили Кравеля от плит.
— Зачем? Зачем ты пошел туда? — бормотал про себя Эрелор, всхлипывая. — О, милостивая Ким, сохрани его душу!
— Вот вам и первый подарочек от умных эльфяточек, — вымолвил Бронс, чем вызвал на себя множество презрительных взглядов.
Когда мы стащили охладевающее тело Кравеля от плит, нам решились помочь Моран и Дерек. Вместе мы отнесли его обратно в первый зал. Эрелор склонился над Кравелем и стал тихо читать оплакивающую молитву:
— Милосердная Арияла, пусть путь его будет легок. Добродетельный Шарам, да отвори врата для него. Всевидящий Варсил, путь он найдет древо свое. Лучезарный Аверилий да пройди с ним к корням его. Милостивая Ким, прими дитя свое в объятиях. Покойся с миром, Кравель Вилиирин аэр Маруль.
— Может мы уже продолжим путь? — врезал свое слово Киран.
— Бессердечный! — крикнул на него Эрелор.
— Да? Внимательнее нужно быть, а не по сторонам глядеть, — он оглядел нас всех, видимо, в поисках поддержки, но нашел только не одобряющие взгляды. — И если уж на то пошло, что-то вы не слишком-то оплакивали этого… как там его…Убитого.
— Мы оплачем погибших! — заявил Криг. — Но только на поверхности.
— Как бы не пришлось оплакивать нас всех… — ляпнул кто-то позади.
Перед тем как отстраниться от хладного тела, Эрелор сорвал с шеи друга кулон, а после глянул на меня и кивнул. Я понял без слов. И принялся шептать заклятие. Вспыхнула одежда, затем загорелись волосы и так медленно огонь поглотил умершего. Оставив догорающее тело, мы продолжили путь.
— Я и Дерек пойдем впереди! — объявил я. — Будем искать ловушки и предупредим вас, если что.
И мы осторожно прошли по той самой нажимной плите, на которой еще оставалась лужа алой крови; она впала в пол, но механизм уже не сработал. После этой ловушки мы двинулись чуть быстрее, но не менее бдительно.
В конце коридора, над лавкой, что я приметил издали, красовался изрядно выцветший штандарт альдов — механическая клешня серебристого цвета, схватившая синий кристалл с расправленными белыми крыльями — символом победы машин над божествами. Когда-то он был иным, в те времена, когда альды не были столь заносчивы и надменны.
Обогнув стену, что делила зал на два коридора, мы попали в очередной пустой, но, тем не менее, изящный и довольно красивый зал. По центру него стояла стена все с тем же фартуком из металла. Зал освещала люстра. Прямо напротив нас был барельеф головы, но на этот раз альда с металлической бородой в тиаре, что задумчивым взглядом встречал входящих сюда.
Тут было два коридора, ведущих в разные стороны. Наемники разбрелись в поисках нужного пути. Я и профессор направились в комнату, где Криг заприметил «что-то любопытное». В комнате этой был расположен большой стол и несколько каменных скамей подле него. На столе с выделанным металлом углами были разложены части големов: руки, ноги, клинки и даже была голова одного из них. Здесь же на полках и тумбе было опрокинуто несколько кувшинов, а из амфоры, что была повалена на полке, вытекала по каплям черная тягучая жидкость: видимо, альдонерское масло.
Криг взялся осматривать голову голема: повертел ее в руках, потянул за трубки и даже попробовал сковырнуть глаза, выполненные из стекла или чего-то похожего на драгоценные камни, подобно технике иллюзорного глаза Сиды, применяемого магами.
— Соворус, только посмотрите! Всегда удивляюсь их гению инженерной мысли! — говорил профессор с пламенем в глазах, по-видимому, к нему возвращалось настроение. — Это просто невероятные механизмы! Сколько умов билось над тем, чтобы воссоздать хоть жалкое подобие.
— Конструкторы альдов — всегда творили чудеса, — ответил я и взял в руки клешню голема, к которой было приделано острое на вид лезвие, — да только все это рано или поздно было обращено против жизни.
— Эй! Все сюда — я нашел проход! — кричал кто-то из зала.
Криг последний раз осмотрел голову голема и положил ее на стол, затем быстро просмотрел пожелтевшие листы с неразборчивыми записями и чертежами и некоторые из них, свернув, убрал в сумку. После чего мы отправились к остальным.
Наемники уже двинулись вперед, а Дерек дожидался нас. Мимо пыльных скамей и пустых столов мы направились за Дереком. Найденный коридор довел нас до очередной развилки спустя час. По мере продвижения усиливался гул машин; натыкались мы также и на пробитые трубы, из которых мощным потоком сочился пар: такое препятствие приходилось долго преодолевать под магическими барьерами.
Путь теперь лежал либо за решетчатую дверь, либо направо по коридору, который неизвестно сколько будет водить нас под толщей горы.
Было решено попробовать попасть за решетчатую дверь. Она была закрыта, но механизм, что удерживал ее нам так и не удалось отыскать. Тогда проблему решил Бронс. Он просто силой вышиб дверь.
— Что ж, так тоже можно, — заметил Дерек, на что Бронс ответил хохотом.
В глубине коридора, что скрывался за дверью, обнаружилась винтовая лестница, вырезанная из камня.
— Это, несомненно, проход на нижний уровень! — заявил профессор и быстрым шагом зашагал, обгоняя меня и Дерека.
Лестница привела нас в очередной коридор, который окончился залом со стеной-перегородкой посередине. Обогнув ее, мы было двинулись дальше в новый открывшийся коридор, но вдруг послышался треск, как будто бы лопнула тонкая веревка или сломался прутик. Профессор, бежавший впереди, в момент остановился, осознавая что произошло. И это была самая главная ошибка. Все произошло в одно мимолетное мгновение. Когда раздался этот треск, из стен выскочили лезвия и со скоростью пикирующей птицы ринулись к замешкавшемуся профессору. Все могло бы обернуться плачевно, если бы не Дерек, что вовремя толкнул профессора и тот упал, так что лезвия его не задели. Шум падения профессора совпал с мимолетным воплем боли и звуком врезания металла в плоть. Лезвие прошлось по плечу Дерека. Брызги крови разлетелись в стороны.
Сразу же, как опомнился, я прошептал заклятия и силовой волной сбил клинки вперед: они отлетели вдаль коридора, а после чего кинулся к Дереку и профессору, за мной из толпы наемников побежал еще кто-то, но тогда я не разглядел его. Дерек держался за плечо, из которого сочилась кровь, намочившая уже и ворот шубы и разодранный рукав. Я поднял Дерека, второй — Моран — помог профессору.
— Вот так задело, — проговорил Дерек, осматривая измазанную в крови ладонь.
— Да уж… Не везет нам ребятки, — вставил Гаюс. — А это только начало…
— Заткнись! — крикнул на него Бран.
— А то что? А? — огрызнулся Гаюс.
— Как тебя только мамаша твоя терпит, — пробурчал в ответ Бран.
— Что ты щас сказал, варвар неотесанный? — прорычал Гаюс.
— Прекратите немедленно! — рявкнула Сара. Она отошла от Свена и кулаком со всей силы ударила сначала Гаюса, а затем досталось и Брану. Они сразу успокоились и отстранились от нее, потирая ушибленные плечи или грудь.
Пока началась перепалка, я осмотрел Дерека. И беглым взглядом глянул на все еще ошарашенного профессора. Криг был невредим: отделался испугом, а вот Дереку досталось.
— Ну как там, Совор? — спросил он, пытаясь разглядеть рану.
— Задело сильно, — ответил я и полез в сумку за эликсирами. — Лезвие рубануло глубоко, как бы не пострадали связки… — забеспокоился я.
— Левая — не правая, — усмехнулся он и поморщился от боли.
Я достал настойку альдозы и, откупорив крышку, дал выпить ее Дереку, тогда как сам вылил ему на рану раствор Граадской настойки — обработать рану. Он дернулся от причиненной боли и взвизгнул. Затем, оторвав от найденной в сумке тряпки длинный лоскут, я перевязал рану и закрепил руку.
— На первое время, — произнес я. — Когда найдем достаточно удобное место, тогда можно будет залечить рану.
Дерек встал и после того, как я проверил коридор, все двинулись дальше. Но далеко мы не ушли. Разведав первый попавшийся небольшой зал, было решено остановиться в нем.
— Устраивайтесь, мы никуда дальше не пойдем: надо перевести дух! — сказал я, и мой голос разлетелся эхом по залу.
Все разбрелись по залу, кто-то устроился в центре, кто-то возле стола со скамьями. Мы с Дереком устроились подле центра зала, расстелили спальники. Криг все никак не мог прийти в себя. За решетками в стенах в своеобразном танце вертелись шестерни, что уже много лет не видели своих хозяев и продолжали работать, поддерживая видимость жизни в городе-под-горой. Кряхтели трубы. Шумели насосы.
Я усадил Дерека и убрал повязки, тот снял порванную шубу и окровавленную рубаху, открывая мне рану. Затем я протянул ему еще одну настойку альдозы, после чего принялся за дело. Шепча заклинания, я водил руками над разрезанным плечом. Тусклый свет засиял из-под ладони и объял рану. Медленно, но верно ткани срастались. Это заняло некоторое время. Когда я закончил, на месте глубокого безобразного разреза остался только шрам.
— Совор, ты снова меня латаешь, — хихикнул Дерек, ощупывая шрам. — Это уже который раз? Я снова безмерно благодарен!
— А сколько раз я тебя просил напомнить мне обучить тебя исцеляющим формулам? — серьезно поглядел я на него.
— Эм… бессчетное множество?
— Именно, и вспоминаем об этом мы оба только когда тебя в очередной раз что-нибудь или кто-нибудь покалечит!
— Ну как он, Соворус? — спросил присаживающийся на спальник Криг, с кислым лицом.
— Жить буду, — ответил Дерек.
— Это хорошо… А… да. Спасибо тебе, Дерек! — говорил Криг. — Я по собственной же глупости мог сейчас… лежать там… — он вздохнул. — Столько всего я повидал, знаете ли, был в ситуациях и похуже, — он усмехнулся, — чего стоит случай в глубинах Феррата, а когда вижу смерти или сам чудом не погибаю, как в первый раз. Уже должен был привыкнуть, охладеть…
— Все будет хорошо, профессор, — попытался успокоить его Дерек.
Профессор ничего не ответил, встал со спальника и пошел исследовать зал.
Остальные расселись за столами, Моран и Эрелор из остатков досок соорудили небольшой костер, на котором приготовили нам ужин, хотя какое время суток было точно, узнать не представлялось возможным — солнца под землей не было, а ощущениям доверять было нельзя. Но именно ощущения и усталость от проделанного пути и пережитых потрясений говорили о том, что сейчас стояла глубокая ночь.
После ужина вспомнилась перепалка между Браном и Гаюсом. Они еще поругались, обругали друг друга, что уши от слов вяли, благо до рукоприкладства не дошло. Вскоре все утихли, но быстро заснуть точно больше никто не мог. Потрясений за этот день было больше чем предостаточно. Дежурил Киран.
Первое время меня раздражал скрежет шестерней, но спустя некоторое время я ушел в собственные мысли и, видимо, уснул, так как перестал слышать надоедливый гул.
Через несколько часов (сколько именно прошло времени я смутно представлял: успел подежурить практически каждый, кроме профессора и Свена) привал был окончен. Мы собрали вещи и углубились в пустынные залы.
Шли уже много часов, петляя по развилкам, обходя ловушки, осматривая залы. И в каждом было пусто. Лишь забытые инструменты, чертежи и детали лежали то тут, то там на столах и полках. Мне до конца не верилось в то, что тут и в правду пусто, что нет ни одного голема или, что было наименее вероятно, альда. Все залы мастерских были заброшены. Но профессор до последнего отказывался верить в исчезновение альдов. Он говорил, что они наверняка в самых глубинах бодрствуют, создавая великие чудеса инженерной мысли или спят беспробудным сном, не выдержав позорного поражения. Так или иначе, ответы ждали нас впереди.
А пока мы спустились по лестнице еще глубже. Теперь она привела нас в место, где стоял оглушающий гул, что даже дыхания своего слышно не было, невыносимая жара и до тошноты неприятный запах. И вскоре стало ясно его происхождение. Залы, куда мы попали, были маслохранилищами. Все комнаты были уставлены цистернами, куда подводились трубы.
Небольшой цех маслохранилищ окончился очередным спуском и на сей раз лестница вывела нас к насосным залам. Огромная яма с перекинутыми над ней железными мостами была перед нами. В яме стояли огромные котлы все с тем же маслом, а множество труб отходили от этих котлов и тянулись к потолку. Внизу же нам повстречалась и первая жизнь в городе. Там копошились големы. Големы-рабочие, все блестящие как серебро, с гладкой головой и руками клешнями перетаскивали какие-то детали или что-то делали с котлами, так что от них искры летели в разные стороны. Там же были и механо-скорпиотиды — големы, созданные по прообразу пауков-скорпиотидов из Маунтрена — шесть лап, поочередно передвигались по земле, издавая шум, в двух передних клешнях оно что-то перетаскивало, а хвост с острием на конце нависал сверху. Изначально они предназначались для тяжелых работ, обычно их использовали для прокладывания тоннелей, а в войне применяли как осадные орудия. Таких машин внизу было полным полно. Все удивились големам, которые, по мнению наемников, не представляли опасности, но это было огромным заблуждением.
Мостики привели нас в другие залы, которые тянулись на многие километры в горе. В этих залах, разделенных только решеткой, были резервуары с тем же маслом. Из резервуаров выходили трубы и шли по всему залу. Под этими трубами образовались черные вязкие лужи.
— Зачем им такое количество масла? — удивленно спросил Дерек после того как потрогал лужу и стал пристально осматривать вязкую тягучую темную жидкость у себя на пальцах.
— Ученые предполагают, что големы работают на этом масле, — ответил профессор. — Только осторожнее она очень горюча, — предостерег он.
— Смотрите! — крикнул Эрелор. — Там, похоже, проход! — он указывал на чуть приоткрытые двери.
— Не кричите! — попытался я тщетно прервать Эрелора. — Нас могут услышать и тогда нам не поздоровиться.
Решено было проверить, что это были за двери и куда могли вести. Они находились на другой стороне резервуара, поэтому нам пришлось его обходить по узкому выступу, на котором по стене еще и ползли трубы.
Когда мы были уже у двери, послышались тяжелые шаги. Они громыхали по всему залу, казалось, что шагающих было сотни.
— Вот и не поздоровиться! — сказал Киран и побежал к дверям.
Он и Дерек также подбежали к дверям и стали отворять их. А шаги все приближались.
Все несколько запаниковали. Свен начал болезненно охать. Другие наемники бросились к Дереку и Кирану, чтобы помочь им быстрее отворить двери. Когда щелка между створками огромных дверей стала приемлемой для прохода, все начали пробегать в нее.
Перевели дух уже за дверьми, но и то недолго. Из-за угла, где коридор поворачивал налево, к нам вышел небольшой голем-рабочий. Он на мгновенье остановился и только лишь глазел на нас своим красным стеклянным глазом. На груди, на месте сердца, за решеткой вертелась светящаяся установка, к которой были подведены трубочки и провода. В своих трехпалых клешнях он держал ящик. Мы медлили и голем медлил. Никто не знал, что сейчас произойдет.
Мгновение и голем разжал клешни, и ящик грохнулся на пол. Он решил нападать. Но Бронс снял с пояса секиру и со всей силы размахнулся ей. Голем успел среагировать и ловко отошел в сторону. В этот момент из механической ладони выехало какое-то устройство, которое пустило в нас разряд молнии. Я успел отразить ее магией, выскочив прямо перед ним. Голем стал издавать пищащие звуки и уставился на меня. На ладони его снова начала зажигаться искра, но вмиг он потушил ее и спрятал устройство. В ту же секунду Киран отрубил голему голову, срезав ее с тонкой металлической шеи, а Бронс размахнувшись секирой отбил ему руку, из которой и появилось то устройство с искрами. Но голем не переставал работать. Он только запищал. И после всего этого Дерек метнул в грудь голема молнию, та угодила прямо в сердечный механизм. Голем заискрился, стал вертеться на оси, как бешенный, а когда из отверстий повалил дым, упал наземь с грохотом.
— И этого вы боялись, Великий магистр? — спросил Бронс, рассматривая тело голема.
Тут он вновь заискрился и в одно мгновение раздался маленький взрыв, разорвавший металлическую грудь голема. Мы все заслонили лица руками.
— Это всего лишь мелкий рабочий, — ответил профессор, когда дым рассеялся, и склонился над грудой обломков. — Наименее опасный из всего разнообразия творений альдов.
По группе разошлись волнения и шепотки.
— Ах, ты! — недовольно произнес профессор. — И в этом взорвался.
— О чем вы? — поинтересовался Бран.
— Небольшой взрыв, что мы наблюдали, был лишь охранной системой не позволяющей узнать секрет вот этого, — он достал из груди обломки белых кристаллов.
— А, кристалл-резонатор? — справился я.
— Ага, — кинул в ответ профессор и стряхнул с руки обломки.
Коридор, который оказался за дверью привел нас к новой лестнице.
Над дверью, которая преграждала нам путь, была сделана четкая надпись на альдонерике. Криг стал переводить красивые завитки этого умершего языка. И огласил перевод, хотя я уже прочел надпись:
— Котельная! — произнес профессор и начал сам открывать эти двери.
Один он не смог сдвинуть створки, но Киран и Бронс помогли ему.
И вновь пошли скитаться по преддвериям альдонерского города. Котельные находились под присмотром еще большей группы рабочих големов. Мы пошли по краю зала, так чтобы нас не заметили. Шкафы или механизмы, окружающие центр зала, закрывали нас от взора големов, но нужно было вести себя аккуратнее. Нашей целью был отдаленный коридор. И мы продвигались к нему, пока шедший впереди всех Дерек резко не остановился. Все чуть ли не споткнулись друг о друга.
— Тут растяжка! — тихо проговорил Дерек, чтобы его не подталкивали вперед.
Он перешагнул ее и подождал пока остальные пройдут ловушку, которая была не слишком заметной. Когда очередь дошла до Сары, Дерек принял у нее Свена и помог ей перешагнуть. Преодолев простенькую, но как мы уже успели убедиться смертоносную ловушку, мы двинулись дальше.
Следующий коридор вывел нас к трем большим залам. Здесь мы разделились, дабы отыскать новый путь. Но вскоре стало ясно, что это дурацкая затея. В залах помимо множества запертых комнат было еще и по нескольку путей. Мы передохнули в одном из залов, а после стали пробовать коридор за коридором. Трубы, ползущие по уже полностью железным стенам, сопровождали нас на всем пути по коридору. А мы все плутали и плутали по лабиринту из одинаковых залов и проходов. Наемники вновь начинали ворчать, ругаться друг с другом, шутить над Сарой и Свеном, а ему становилось хуже: мерещилось что-то непонятное, иногда он взвывал, потом плакал. Спок, что мы дали ему во время передышки быстро прекратил свое действие и теперь мы вынуждены были мириться с последствиями.
Спустя множество часов сплошных поворотов и коридоров, которые заканчивались тупиками или бесполезными для нас залами и комнатами, мы вышли к спуску на другой уровень. Наемники с радостными возгласами кинулись к дверям. И мы, наконец, попали на другой уровень, где к гулу машины добавился оглушающий стук и везде витал белый дым и едкий запах. Это были сборочные цеха, как гласила надпись на альдонерике.
Все как-то безрадостно приняли эти слова и продолжили идти вперед.
Цех начинался с узкого моста, под которым была пропасть в бездну. За мостом же на большой площади рядов этак в двадцать расположились механизмы в виде ленты. Над ними склонились безжизненные аппараты, а на самих лентах были разложены разобранные големы. Цех был не работающим, по-видимому.
— Ах! — радостно воскликнул профессор. — Конвейеры! Если они тут, то это верный знак. Мы уже на полпути к жилым массивам!
— Тихо тут, — приметил Дерек.
— Да, и мне это не нравиться, — подтвердил я.
Преодолев мост, мы направились по широким «улицам», что образовывали конвейеры между собой. Но вскоре наше внимание было направлено на зияющую в стене дыру. Железные покрытия были искорежены или выбиты, а горная порода под ними — прокопана, образуя пещеру.
— Что или кто проделало эту дыру? — спросил сам себя Криг, не ожидая ответа.
— Лучше нам этого не знать, — сказал Дерек и двинулся вперед.
За ним последовала вся группа. Но вот прошли мы не далеко.
Из отдаленного зала, куда мы и направлялись, шагала колонна высоких, ростом с двух людей, стоящих друг на друге, големов. Серебряные машины выгляди как огромный оживший доспех, от него их отличали только спицы; контролирующие движение рук; трубки, отходящие от шлема; шестерни; шарниры на коих держались ноги и руки, и механизм, вращающийся за решеткой на месте сердца. Из одного нарукавника ходячего доспеха торчала обычная трехпалая клешня, а вот на второй красовалось лезвие достаточно длинное, чтобы задеть троих стоящих в ряд. Големы-воители, во времена Войны «машин» окрещенные «мясниками», были у нас на пути. И этих големов стоило бояться: такой мог раскидывать шеренги хорошо натренированных солдат, что уж говорить про группу еле вооруженных наемников. Как только они показались, мы укрылись за высокими стойками конвейеров, и, слава Десяти, они нас не заметили.
Звук от тяжелых шагов переливался со скрипом механических «суставов» и гулом машин из других залов, создавая некую симфонию. Чудо альдонерской мысли проходило мимо нас, но это «чудо» было создано только ради убийств недостойных рас.
Марш големов продвинулся на середину зала с конвейерами. Мы тихо сидели за дальним, дожидаясь возможности двинуться дальше. За таким шумом они не могли заметить наших шагов, поэтому я шепнул на ухо Дереку, что надо красться до коридора, а он уже жестами передал мои слова остальным. Мы стали крадучись поочередно двигаться вперед. Из-за этого сильно растянулись, так Сара и Свен остались на том же месте, где мы укрылись изначально, давая возможность остальным пройти. Марш машин уже вывернул из «улиц» конвейеров к мосту, а Сара начала красться к нам вместе со Свеном, как вдруг он начал истерически кричать, перекрикивая даже гул машин: Сара просто не успела закрыть ему рот. Големы вмиг встали и запищали. Они развернулись и двинулись колонной к месту, откуда кричал Свен. Когда, наконец, Сара смогла прервать его вопль, было уже слишком поздно как-то скрываться. Накинуть на всех заклятие невидимости я бы не успел, даже вместе с Дереком. Големы, стуча ногами, приблизились к Саре и Свену, и ей ничего не оставалось делать, как вступить в бой. Она отпустила Свена, тот попытался встать, но упал, а Сара достала кирку, за неимением другого оружия, и пыталась ей защищаться.
— Вот дурень! — высунулся из укрытия Бронс, держа наготове секиру. — Надо было бросить его!
Он выпрыгнул из-за конвейера и со всей дури нанес удар первому попавшемуся голему. Я прошептал заклинание и встал, держа наготове силовую волну, которой опрокинул ближнего к Саре голема, он грохнулся и задел еще одного.
— С какими же придурками я связался, прибери меня Дарс! — выкрикнул Моран и, достав меч, вступил в битву. Дерек и Киран также обнажили клинки, и вышли из-за ленты конвейера.
Затем я заметил, как профессор достает из сумки со снаряжением свою шпагу. Вместе с ней он выскочил из-за конвейера и также стал биться с големами. Мы отвлекли всех на себя, давая возможность безоружным Гаюсу, Эрелору, Брану, Саре и Свену, укрыться в дальнем зале. Но они разбежались кто куда.
Сара подняла Свена и вместе с ним бросилась в сторону моста, с которого мы пришли. За ними направились трое големов, а двигались они довольно быстро для неповоротливых на первый взгляд машин. Бронс и Дерек кинулись их защищать. Когда Дерек проскочил мимо двух големов, их отрезали от нас: марш големов заслонил собой любой проход в сторону моста.
Воители рассредоточились, как настоящие солдаты, умеющие мыслить и оценивать ситуацию. Киран, Моран и Криг скрестили с ними клинки, но это было задачей не из легких: приходилось уворачиваться неисчислимое количество раз от грозных ударов металлической руки, чтобы нанести хотя бы один удар, который, впрочем, не приносил им вреда. Големы бились безжалостно, применяя все свои немереные силы. Я сбивал их с ног, но они вновь поднимались. Тогда я решил повторить то же самое, что Дерек сделал с рабочим — я приготовил искру. Когда я нашел подходящий момент, молния сорвалась с руки и угодила в сердечник голема. Тот заискрился и рухнул наземь, после чего негромко взорвался, задев рядом стоящих двух големов, однако это не причинило им вреда.
Киран, Моран и Криг старались задеть спицы, шестерни, трубки, чтобы вывести их из строя, но все было без толку. После того как я повалил еще одно голема, что занес клинок над Кригом, у меня выдался миг небольшой передышки, в который мне удалось увидеть мост. На нем уже была Сара со Свеном. Бронс с Дереком смогли отвлечь одного голема на себя, остальные же преследовали беглецов по мосту. Воитель стал яростно размахивать и клинком и клешней, Бронсу и Дереку оставалось лишь избегать ударов, от которых было тяжело увернуться. Мы же никаким образом не могли к ним прорваться.
Големы уже догоняли Сару и Свена, Бронс хотел вырваться от своего голема и отвлечь тех двоих, но в этот момент его неуместного промедления, голем нанес сокрушительный удар по Бронсу и тот отлетел в конвейер с такой силой, что оставил в нем вмятину. Больше Бронс не поднялся. Дерек же воспользовался ситуацией и бросил молнию в голема, та попала лишь в корпус, но следующая угодила уже куда надо. После этого он кинулся за теми двумя.
— Надо помочь им! — крикнул я.
— Шутишь?! Мы к ним не прорвемся! — проорал в ответ мне Киран и перекатом увернулся от клешни. — Ах ты, сучий сын!
— Проклятье! — ругался профессор.
Когда открылось пространство между големами, мне снова удалось увидеть мост.
Сара отпустила Свена, чтобы тот попробовал идти сам и, когда у него это получилось, он рванулся вперед и даже не обернулся. Сара последовала за ним, но медленнее, отвлекая на себя двоих големов. Я метнул молнию в одного, но промахнулся. Сара уворачивалась от ударов, но так долго не смог бы продержаться никто. Дерек же волной повалил идущего позади голема, и тот при падении задел того, от которого уворачивалась Сара. Отброшенный магией воитель оказался на краю и упал с моста, тогда как первый при падении сотряс мост и сбил и так еле держащегося на ногах Свена. Он упал прямо возле края моста. Сара бросилась к нему, а Свен неуклюже попытался встать, но оступился, раскачался, и уже было полетел в бездну. Сара вовремя грохнулась возле него и ухватила Свена за руку. Так он повис над пропастью и кричал, от страха или от безумия, заработанного от дурмана, было неясно.
Дерек уже был возле них, и стал помогать Саре поднимать вопящего Свена. Я отвлекся на то, что происходило у нас. Големы сужали ряды, не давая возможности к отступлению. Я искрой поразил еще двоих, а потом Морана сбили с ног и тот потерял сознание. Тогда я волной откинул голема, и бросился к Морану, после чего оттащил его в безопасное место. Оставив его на попечение Эрелора и Брана, я кинулся в прореху между рядами големов к Дереку и Саре. И тогда увидел, что же происходило на мосту.
А там, ранее поваленный Дереком голем, начал подниматься и когда ему это удалось, он клешней двинул Сару и она отлетела к краю моста, так что чуть не упала. Дерек указал Свену, которого уже подняли, на проход и тот бросился туда, а сам он столкнул голема с моста магией и кинулся Саре на выручку. Тут мне на встречу встал воитель и замахнулся своим клинком, я был готов обтить его в тот же миг, но голем стал медлить, а потом ни с того ни с сего он опустил клинок и начал разворачиваться от меня в сторону моста. Уже начиналась одышка, сил оставалось немного. Я не обратил внимания на поведение голема и метнул в открывшийся сердечник молнию, а после продолжил бежать к мосту. И тогда, когда Дерек подтянул Сару на мост, из пропасти высунулся металлический хвост с острием на конце и, зацепив Дерека, потащил его и Сару в пропасть. Все это произошло в одно мгновение, я даже сообразить ничего не успел. И опомнился только тогда, когда со стороны пропасти послышались удаляющиеся в бескрайнюю бездну крики.
— Нет! — завопил я. — Нееет! Дерек! Неееееет!
Ярость в тот момент объяла меня. Я просто не мог поверить в то, что увидел. Это… было невозможно. Со злостью я сжал кулаки и закричал заклинания. Молнией, стрелой сорвавшийся с моих рук я поразил двух попавшихся мне големов.
— Соворус! — окликнул меня кто-то, но я уже не обращал ни на что внимания. Големов становилось все больше, а на этом проклятом мосту показалась еще шеренга Воителей, а из пропасти поползли механо-скорпиотиды.
— Соворус, быстрее! Нам надо уходить! — кричал кто-то сзади. Я пришел в себя лишь тогда, когда меня кто-то дернул за плечо. Это был профессор. Он печально взглянул на меня и указал на дыру в стене. Все остальные уже пробирались к ней, и я побежал за профессором.
Когда мы забежали в пролом, я остановился и стал глядеть в сторону моста. Я все еще надеялся, что они уцелели, что ухватились за что-то. И вновь в чувство меня привел оклик:
— Магистр, не медли, мать твою! Завали проход! Завали его!
Я поднял руки над головой
— Ааааарргхх! — яростно крикнул я и с усилием дернул руки на себя. Камни поддались и обрушились, закрыв нас от големов.
Как только проход был завален, я рухнул на колени и стал смотреть в темноту, в которой мы оказались. «Нет! Десятеро! Нет! Этого не может быть! Столько пройти… И ради чего?» — кричали мысли у меня в голове.
— Ради чего?! — вырвался мой вопль.
Пока я мирился с судьбой, оплакивая друга, нет, больше — названого сына! — остальные уже зажгли факелы. Профессор присел рядом со мной. Похлопал по плечу.
— Он… просто…
— Соворус, я понимаю каково вам сейчас, — начал еле выдавливая из себя слова профессор. Он, видимо, тоже был подавлен и ошарашен. — Я сам ужасно разбит, мысль о том, что… его нет… Но надо идти. Хотя бы для того, чтобы выбраться отсюда.
Я еле поднялся с колен. Ноги тряслись, голова гудела. Я побрел за остальными.
***
Мы попали в пещеру. Она тянулась куда-то вглубь горы, была вся неказистая и не ровная. Ее явно делали не альды. На стенах теперь виднелась какая-то слизь. Пахло в ней зловонно.
— Эта пещера приведет нас в логово троллей! — сказал Киран.
— Тролли так глубоко не закапываются, — ответил профессор. — Эта пещера гибельников, — добавил он и указал на остатки сброшенной чешуи этих тварей.
— Это верная погибель! — сказал Эрелор.
— Вы предлагаете вернуться к големам? — спросил профессор и двинулся вперед всех.
Он остановился около ничем не примечательного булыжника, который просто валялся посреди пещеры. Криг огляделся, потрогал горную породу и попробовал на ощупь неприятную даже на вид слизь.
— В пещере давно никого нет! — смело заявил он. — Мы в относительной безопасности.
— Вы точно профессор истории? — спросил Киран.
Криг ничего не ответил, а лишь продолжил идти, освещая своды пещеры своим факелом.
«Погиб! Просто… глупо. Единственный, кто должен был спасти всех, весь мир… умер! А я просто стоял и смотрел!» — металось в мыслях. Я все еще в это не верил, но я видел все своими глазами и видел пропасть — бездну, в которой нет конца. Выжить в ней не мог, пожалуй, никто.
Прошли мы тогда не много. Остановились на привал. Все молчали. Погибло слишком много. Неудача преследовала нас по пятам, и это был факт. С самого начала этого подъема все пошло не так.
Я сел на голый камень и уставился на булыжник напротив меня. Вспоминал годы, когда маленький Дерек еще только бегал по коллегии. Вспомнилось мне, почему я ненавижу свой дар — невозможность умереть от старости — я потерял слишком многих. И каждый раз, теряя кого-то мне все больней. И сейчас я просто не мог сдержаться. Надеюсь, что старику моего возраста простят слезы.
Я отказался от еды и все глядел на этот булыжник.
Перед тем как все устроились на ночлег, ко мне подсел профессор. Мы оба пока молчали, но вскоре он заговорил:
— Знаете, Соворус, когда такое случается меня, всегда мучают видения тех, кого я потерял, — заговорил он, я не смотрел на него, да и старался не слушать. — Даже тех, кого знал мимолетно. Я всегда уходил в работу с головой, чтобы забыться. Но чем больше я пытался забыть, тем чаще становились видения.
— И что же вы делаете, чтобы избежать этого? — сделал я вид, что мне интересно.
— Я? Просто отпускаю всех, кого потерял. Я помню о каждом, но не даю прошлому брать над собою верх.
— Я прожил не одну сотню лет. И помню всех кого потерял или у кого отнял жизнь. Но мне от того больно, что я больше никогда не смогу увидеться с близкими и друзьями и попросить прощения у тех кого пришлось… Никогда, понимаете? И от того сильнее всего мне хочется вспоминать о прошлом, что изводит меня в настоящем. Мой дар — мое проклятье.
— Да, мне стоило об этом подумать… — продолжил профессор и стал подниматься. — Что же, выберемся из пещер и найдем проход наружу. Нам тут больше нечего делать.
— Нет! — ответил я.
— Что? — переспросил профессор.
— Нет! Мы продолжим спуск! Найдем сферу, из-за которой все это и затевалось, из-за которой погибло столько людей!
— Но, Соворус, — шепотом возразил мне профессор, — разве теперь мы не обречены? Драконьего повелителя больше нет с нами.
— Нет… это правда, — наконец совладал я с мыслями. — Но, следуя долгу, следуя за сферой, он погиб! Я продолжу его путь, найду сферу и дойду с ней до конца, даже если без него она не более чем древний бесполезный артефакт! Даже, если мы все обречены, я… пройду этот путь до конца!
Я не спал, ворочался. Иногда просто глядел в стену, освещенную тлеющими углями из наскоро сложенного костра. А в редкие мгновения, когда сон ненадолго одолевал меня, ко мне подбирались воспоминания. В одном было холодно, очень холодно. Снег, везде. Пещера. И голос. Женский голос истошно звал: «Соворус, помоги мне! Помоги, мне, Соворус!». А потом бледная рука, тянущаяся из-под обвала. И крики: «Помоги мне! Соворус! Помоги!». Я резко вскочил, как только смог вырваться из ужасных видений, перепугав стоящего в дозоре Морана.
Брели по пещере мы дня два, а может и все три или всего один: счет времени я потерял уже после первой ночи под землей, а после битвы в цехе и вовсе перестал следить за ним… Неизвестно было и количество пройденного пути. Мы, то спускались по откосам пещеры, то поднимались. Остатки группы останавливались ненадолго лишь для того, чтобы попить или поесть, благо провизии оставалось много. Шли мы, молча, никто ничего не спрашивал и не говорил. Я все еще скорбел по Дереку, да и всем остальным: Бронсу, Саре, Олафу, Кравелю и Свену, из-за которого все и началось. Вскоре перешел к самобичеванию: обвинял во всем себя, даже в смерти Свена, хотя еще было не совсем понятно погиб он или нет, но это было лишь вопросом времени.
Я все окончательно решил для себя. После того как будет найдена сфера, я отправлюсь на Хардрассал, дабы разыскать библиотеку. И мне тогда было неважно сколько это займет времени, даже если драконы выжгут к тому моменту всю землю, мстя за свое низвержение, я найду ее! Но сначала сфера! Сфера, дорога к которой была покрыта трупами.
Да, без драконьего повелителя мир обречен. Конечно, не сразу народы покорятся — с момента, когда они родились и были немощны, прошло уже много лет — нет, просто так они не сдадутся, даже погибнут за свою свободу. Но в итоге драконы победят, даже магов, даже магистров. И останется уповать только на богов. «Десятеро, о почему? — причитал я. — Если вам было угодно появление повелителя, почему вы позволили ему погибнуть? О Варсил, всевидящий, даруй мне просвещение! Укажи верный путь!»
Так мы шли и шли, неведомо сколько и неведомо куда по зловонной темной пещере, проделанной в горе мерзкими гибельниками, с которыми, к счастью, нам еще не приходилось встречаться. Хотя с таким везением как у нас, можно было ожидать чего угодно.
Спустя несколько дней, может двух, а может еще одного с тех пор как мы попали в пещеру, нам, наконец, посчастливилось выйти из узких тоннелей в просторный зал. Сталактиты и сталагмиты занимали большую его часть. Где-то вдали я заметил неуклюжие постройки гибельников. Именно оттуда шел этот мерзкий запах, наполнявший всю пещеру. Постройки чем-то напоминали косые шалаши, только были выстроены из чешуи гибельников и склеены мерзкой слизью, которая до сих пор каплями стекала с черных чешуек.
— И как только появились эти существа! — сплюнул Киран и выругался.
Таких построек здесь было много, что говорило о том, что жили гибельники группами, как и нападали.
Профессор внимательно осмотрел постройки, изучил их строение и пытался сопоставить их расположение с предпочтениями населявших их вида гибельников.
— Пойдемте скорее отсюда, я, кажется, вижу проход! — сообщил Киран и подозвал всех факелом.
Группа бросила постройки, оставив их в темноте пещеры, и подошла к Кирану.
Он указывал на пролом в стене. Все прислушались. Нам почудилось, что мы слышим бурлящую реку. Когда мы убедились в безопасности прохода, двинулись к пролому. Он вывел нас из пещеры в огромных размеров зал. Меня ослепил яркий и режущий свет: глаза не привыкли после темноты, а когда все прошло, я разглядел, куда мы попали.
— Ого! — восхитились все. И было чему.
Яркий свет исходил от множества светильников и люстр, и они освещали грандиозное сооружение. На середине железный зал оканчивался обрывом. В нем с шумом текла вода. На другой стороне прямо в горной породе была вырезана просто невообразимых размеров статуя. Изображала она восседающего на троне или на чем-то похожем альдонера. Грозное его каменное лицо с глазами из драгоценных камней взирало на двери, которые были напротив. Длинная его каменная борода опускалась до пояса. На голове у него была тиара, украшенная вставками из драгоценных камней. Руки восседающего альда лежали на подлокотниках стула. Вся фигура была облачена в каменную тогу, выделанную настолько искусно, что издалека принималась за огромных размеров настоящую ткань. По бокам от альда, из труб вытекала вода и каскадом водопадов спадала в «реку». Через обрыв был перекинут просторный железный мост.
— Это… это просто восхитительно! — вымолвил профессор.
— Мастерски выделано! — подтвердил Бран. — Никто из известных мне каменщиков не создавал ничего подобного!
— И это тупик? — осмотревшись, спросил Киран. — Ради статуи мы топали сюда?
Правда в этом была. Проход, что был напротив альда, почти наверняка вывел бы нас в цеха, то бишь обратно. Но и тут прохода было не видно. Я уже разочаровался. «Значит, он погиб напрасно», — мелькнуло у меня в голове.
— А вы гляньте! — радостно проговорил профессор и указал на статую.
Я пригляделся. И о чудо, проходом была сама статуя. Настолько она пленяла взгляд и отвлекала, что я и не заметил выделанный в ней ступеней и маленькой, по сравнению с грандиозным сооружением, дверцей, что скрылась прямо в каменной бороде альда.
Преодолев мост, мы ступили на бесчисленное множество ступеней. Зигзагом они поднимались вверх, к двери. Искусно вытесанные ступени были гладкими, точно мрамор. Да, я не переставал восхищаться мастерству своих сородичей, от которых отрекся. На середине мы выдохлись. Громада камня нависла над нами. После передышки мы преодолели остаток лестницы, что привела нас на незаметную снизу платформу.
Двери мастерски скрытые в бороде статуи были выполнены в другой манере. Барельефы изображали народ альдов и их големов, города, а по центру расположилась Серая гора. На двери на альдонерике были вытесана надпись.
— Что там сказано? — спросил Эрелор.
— Колыбель Высшей расы — Последний оплот, — перевел профессор.
— Nir’Ezar [(альд.) Нир’Эзар, Последний оплот], — продолжил я на альдонерике.
Мы дошли до нашей цели… Но какой ценой?