Передо мной, казалось, пронеслось само время. Был ли я между жизнью и смертью? Или умер? Мне и сейчас до конца не известно. В серой мгле, которая стояла перед глазами, иногда мелькали размытые образы. Башня до небес, древнее дерево в озере, высокая гора. Как будто вся жизнь пролетела перед глазами, но в тоже время и нет. В звенящей тишине, иногда нарастал гул, похожий на великую сечу. Слышался рык, скрежет стали, дикие крики. Бесконечный холод и пустота полностью поглощали меня.
Однажды, серость сменил яркий свет, а потом появилась тьма. Они поделили все пространство на две части и не сдавались под напором друг друга. Но это мимолетно прошло. Снова все объяла серая пустота и бесконечная тишина. Это то давило, то умиротворяло. Когда же все уже начало обволакивать тьмой, передо мной появился мягкий белый свет. Он был теплым. Тянулся ко мне. Он разогнал тени, серость и тишину. Объял меня. Я глубоко вздохнул.
***
По ушам резко ударил гул. Кричали, пели, играли на флейтах и барабанах, скрипели телеги, ржали кони. Потом нос учуял приятные ароматы пряностей, цветов, духов и медицинских настоев. Я стал раскрывать глаза. Яркий свет, льющийся из окна, сразу же ослепил. Привыкнув, осмотрелся. Узорчатый потолок с лепниной навис надо мной. На стене висел роскошный ковер. Сама комната, где я оказался, была богато обставлена: резные тумбы, шкаф, стеллаж с книгами. Шум и запахи слышались из высокого раскрытого окна.
Сам я лежал на кровати, укрытый шелковым одеялом. Подле меня сидел Дерек. Он спал, согнувшись и положив голову на край кровати. Мирно сопел, но на лице его читалось беспокойство. Попытался аккуратно подтянуться к спинке кровати и сесть. Все тело затекло, и это далось мне с трудом. Пока ерзал, видимо, задел Дерека. Он поворочал головой, что-то промямлил, но все еще спал. Усевшись, стал вспоминать, что же произошло. Пустыня, башня, библиотека — все это пролетело перед глазами, а потом взгляд сам собой упал на тумбу у шкафа. На ней стояла потрепанная сумка с засохшими пятнами крови. Из нее торчали свитки. «Дейрон», — всплыло в мыслях.
Тут проснулся Дерек. Не сразу, но он поворочал головой, потом рукой провел по лицу и выпрямился. Когда он заметил что я сижу, улыбка растянулась на лице.
— Совор! — он засмеялся и вскочил со стула. — Совор! Я думал, что ты уже никогда не очнешься. — Он нагнулся и легонько обнял меня.
— Что произошло? — справился я, после объятий.
— Ты не помнишь? Да, наверное, не помнишь, — Дерек стал что-то суетливо делать на прикроватной тумбе. Потом протянул мне стакан с настоем. — Выпей: должно восстановить силы. Так вот… Совор… Тебя убили. Да, понимаю, как это звучит. Но… Ассасины Черного клыка напали на лагерь! Они, верно, следили за походом еще с тех пор, как я вернулся в Хаасим. Прознали, что я ищу эльфа, тебя. Когда ты пытался спрятать чертежи, тебя настиг четвертый ассасин, которого мы не видели.
Ты не дышал. Не подавал никаких признаков жизни. Шахзаде сказал, что все клинки этих савров пропитаны ядами и шансов нет. Коргнесеса предали огню. Хотели и тебя… — лицо Дерека посмурнело. — Но я не дал. Мы день несли твое хладное тело, и принц снова уговаривал меня проститься с тобой. Когда я уже был готов, ты вздохнул. В сознание не приходил, но был жив… едва жив.
— Я ничего этого не помню, — сказал я. — Все в тумане… Сколько же… я провел в таком состоянии?
— Чуть больше месяца, — ответил Дерек и я ужаснулся. — Сегодня двадцать седьмое Снежной бури. Мы уже в Хаасиме. Здесь за тобой присматривали лекари.
— И ни разу я не приходил в сознание? — Дерек в ответ покачал головой.
— С тех пор как стал дышать, ни разу, — продолжил он.
— Может быть я правда… умер, — вдруг подумалось мне.
— Но ты сейчас тут, передо мной. Живой!
— Нет, тогда. Я, казалось, был где-то не здесь… — я постарался описать все, что смутно помнил.
— Свет объял тебя? — не понял Дерек.
— Да. Верно, там решили, что я еще зачем-то нужен, — усмехнулся я, указывая пальцем в потолок. — И все же… я жив. Благодарить мне за это стоит тебя.
— Не только, — усмехнулся Дерек. — Как ты себя чувствуешь?
— Не знаю, Дерек. Все это странно…
— Говори, что хочешь, но ты представить себе не можешь, как же я рад слышать твой голос, видеть тебя. Точно также было, когда я нашел тебя в пустыне.
— Тогда это я нашел вас, — поправил я и улыбнулся.
Тут раздался глухой стук: постучали в дверь. Дерек разрешил войти. Сначала скрипнула одна дверь, затем, спустя мгновение распахнулась дверь в спальню. Я только краем глаза успел заметить, что у покоев, где мы сейчас были, имелась еще и просторная гостиная. В дверях стоял страж в красном тюрбане, в латной грудной пластине поверх красной рубахи, а под глазом была вытатуирована слеза.
— Великий визирь Абдурах’ман-паша Азшхабар вир Казир просит принять его, — выговорил он на общем.
— Проси, — ответил Дерек и встал.
Страж удалился, притворив дверь. А спустя несколько минут в них вошел высокий харл. Облачен он был в черный халат, расшитый золотой филигранью. На голове черный с золотым тюрбан, с белым пером закрепленным заколкой инкрустированной са’афиром. Лицо строгое, с ястребиным носом. Из-под пышных бровей глядели раскосые глаза. Аккуратная недлинная борода дополняла образ Великого визиря. Дерек поклонился. Я наклонил голову.
— О, хвала духам-предков! — зазвучал грубоватый голос визиря на общем, без акцента. — Я, вижу вам уже лучше. Это обрадует султана, он очень беспокоился о вас.
— Я польщен, — ответил я и был слегка озадачен тем, что обо мне беспокоился сам султан. — И премного благодарен!
— Для нас было честью оказать всю посильную вам помощь, — произнес визирь и ударил себя по груди. — Идан Дерек, раз я застал вас тут, то прошу зайти ко мне после совета, где-то до ужина. Думаю, вам будет интересно послушать посла Туллия.
— Я приду, — ответил он.
— Хорошо… Архимаг, надеюсь, что вы вскоре почтите нас своим личным присутствием. А пока хочу передать вам, что Его величество Гурук Краснохвост приносит свои глубочайшие извинения, а все причастные к этому нападению лица приведены к ответу.
— Извинения… — Дерек взмахнул руками. — Очень вовремя и самое главное действенно. Соворус, скажи, что ты теперь исцелился после этих «извинений».
— Не начинай, Дерек, — остудил я его и обратился к визирю. — Я приму извинения императора… Догмы суда… Ненависть к эльфам у них в крови, я был лишь красной тряпкой, — рассудил я. Что теперь оставалось делать? Дейрон убит. И ничто уже его не вернет. Теперь надежда снова померкла. — Устраивать из-за этого политический конфликт в такое время неразумно. Сам посуди.
— Слова архимага мудры, — визирь поклонился. — Выздоравливайте. Я сообщу султану о вашем самочувствии. Храни вас духи-предков! — визирь еще раз поклонился и откланялся.
Вскоре звук шагов в гостиной затих и тогда я обратился к Дереку:
— Сначала меня ищет целый корпус следопытов султана под предводительством принца, теперь я, оказывается, лежу во дворце султана, и сам Великий визирь справляется о моем здоровье. Дерек, что ты такое вытворил, пока искал меня?
Дерек рассмеялся.
— Ну, вот, похоже, и настало время для моей длинной истории, не правда ли?
— Уж расскажи, — я устроился поудобнее. — За что тебя так привечают при дворе?
— Да… Ты тогда уже залез в башню, а я ждал сигнала, — начал Дерек свой рассказ.
***
Стремительно приближалась буря. «Ну, давай же, Совор», — молил я. Вербалы нервничали. И понятно. Огромная движущаяся черная стена кого угодно заставит понервничать. Ветер приносил мелкие песчинки. А вскоре все закрыла черная пелена песка. В этот момент мне показалось, что от порыва ветра башню качнуло. Потом послышался окрик, но ветер заглушил его.
— Буря началась, Соворус! — во все горло закричал я. — Я поднимаюсь!
Сказать легче, чем сделать. «И как прикажите зацепить веревку?», — спросил я сам у себя. Недолго раздумывая, стал магией подтягивать веревку к окну, это было тяжело, мешал ветер и песок. Когда же мне это удалось, башню качнуло во второй раз, раздался треск. И земля затряслась. А хуже того: башня начала утопать в песках. Я растерялся. Принял стойку, уперся ногами в песок и стал магией удерживать башню. Все было тщетно, она медленно уходила в глубины.
— Соворус! Башня тонет! — кричал я во все горло, благо платок защищал рот от попадания песчинок. Доносил ли ветер хоть что-то Совору, я не знал. Воронка осыпающегося песка подле башни постепенно росла. «Еще немного! Немного», — молил я. Окна были совсем недалеко от земли. Я уже готовился запрыгнуть в одно из них. Усилил заклятие. И на миг мне показалось, что башня устояла. Вот и окна. Отпустил заклятие: башня застыла на месте. Я уже порадовался и приготовился к прыжку, как вдруг она с новой силой стала тонуть. Воронка вокруг башни разрослась, и мне вместо прыжка пришлось отбежать, чтобы не быть утянутым ей в пески. Вот ушли под землю окна, купол и шпиль. А вместе с тем ушел и Совор. «Нет! — прокричал я. — Дерасово пекло! Нет!»
Буря одолевала. Вдыхать этот воздух было больше невозможно. Мысли метались в голове так быстро, но руки справлялись со всеми делами, которые предлагал разум. Я метнулся к месту, где оставили вербалов. Один исчез, верно, вырвал колышек, к которому были привязаны поводья, и умчался подальше от бури. Второй тщетно пытался спастись. Мычал в страхе и брыкался. Я создал барьер вокруг нас, произнеся драконьи слова. И когда спасительный мутновато-синий купол скрыл меня от бури, я без сил рухнул на колени. «Соворус! Надеюсь, ты жив, учитель…» — я просто не знал, что делать. Был в растерянности.
Вербал уткнулся своим носом в плечо. Я погладил его, успокоил. И сам понемногу стал приходить в себя. Сейчас нужно было мыслить трезво.
Драконья магия сопротивлялась буре долго: продержалась практически до самого ее окончания. Продлилась она весь день и половину ночи. Когда ветер развеял песчаную завесу, глазам открылось звездное небо. Я сразу ринулся к месту, где была башня. Ноги подкашивались, ныли мышцы от потери сил, но нужно было поспешить, кто знал, что там с Совором.
«Вот!» — указал я сам себе на знакомое место. Но я не был уверен. Везде был песок, ни каких следов. Ничего! Последние силы я потратил на заклятия. С их помощью раскапывал песок в надежде добраться до башни. Ноги подкосились, когда передо мной образовалось небольшое углубление. «Не башню откопаю, так могилу себе сооружу», — пронеслось в мыслях, когда глянул на свою работу. Сил больше не было. Я дополз до вербала. Устроился рядом с ним. Костра сделать я не мог, обогреть себя магией тоже. Уткнувшись в пахнущий потом вербалий короткий колючий мех и укутавшись в полах халата, уснул.
Солнцепек вернул меня в чувства. Напился воды. «У Совора даже такой радости нет», — корил я себя. Как пробудился, сразу вернулся к своей яме. Стал копать дальше. Пот лил ручьем, голова болела и от жары и от того, что я тратил большое количество сил. Яма потихоньку становилась глубже. Всего несколько часов спустя, когда солнце еще только тянулось к полудню, я рухнул на колени от бессилия и безнадеги. Не думая сдаваться, я прикинул одно заклинание. Прикоснувшись к горячему песку рукой, я стал искать хоть что-нибудь в недрах земли, что указало бы на то, что я трачу силы не впустую.
Подо мной явно что-то было. Из-за головной боли сосредоточиться было трудно, но это «что-то» простиралось далеко на много верст окрест. Это, несомненно, библиотека. Отдельные ее части уходили довольно глубоко, другие располагались ближе к поверхности, но насколько близко я не мог оценить. Еле дойдя до вербала, осушил еще один бурдюк и лег на песок, в тени вербала. Полуденное солнце, казалось, могло выжечь все на земле, но сил на то чтобы поставить палатку и скрыться в ней, не было. Я пролежал так до ночи, когда бредовые мысли разогнала прохлада. Утолив жажду, снова ринулся к яме.
Посреди ночи яма была уже приличной глубины, но я так и не достиг ни башни, ни хотя бы какой-нибудь части библиотеки. Мрачные, но здравые мысли, посещающие меня в течение всего этого времени, вновь всплыли в голове. «Так я не справлюсь! Нужна помощь! Нужно найти кого-нибудь и привести сюда… И оставить Совора одного…». Но… это похоже был единственный выход. Сидеть тут, тщетно пытаясь раскопать руины, было верной смертью. «Прости, Совор, но я должен. Я вернусь! Обещаю! Вернусь и найду тебя, учитель!». Чтобы не затеряться, я поставил магическую метку подле ямы, почувствую ее, когда буду рядом.
Затем еще раз окинул взглядом покрытую мраком пустыню и побрел к вербалу. Оставалось еще немного времени до рассвета, я мог бы успеть пройти некоторое расстояние. Вскочив на изрядно потрепанного и уставшего вербала, стал вглядываться в звездное небо. Приметив, нужно направление пустил скакуна вперед.
Не зная куда, я ехал еще две ночи, останавливаясь только к полудню. На второй день, на восходе, приметил невысокую гору песка, из которой что-то торчало. Когда приблизился, оказалось, что это была нога вербала: его занесло в бурю и погребло под песком. Раскопав останки, нашел пожитки Совора, а самое главное его бурдюки. Его вербал убежал недалеко… Забрав все необходимое, двинулся дальше. «Нужно лишь вернуться в Ларшим’фази», — говорил я себе. Только найду ли я стоянку пустынного народа? Или навечно заблужусь в песках Проклятых земель? Или еще хуже: умертвия нападут, видя легкую добычу? Мне оставалось только молиться Десятерым и не задерживаться подолгу. Чем быстрее найду помощь, тем больше вероятность того, что найду Совора живым.
Числа 30-ого (если я не потерял ход времени), уже к полудню мне показалось, что вдалеке промелькнуло двое или трое наездников. «Мираж», — подумал я. Однако же, обхватив рукоятку клинка, решил крикнуть.
— Иданиб! — закричал я первое, что пришло в голову, и для уверенности выпустил в воздух мерцающий красноватым огонек. «Дерасово пекло!», — выругался я, присаживаясь, после того как ничего не услышал в ответ. «Значит, мираж».
— Дерасово пекло! — я был зол от собственной беспомощности.
Вдруг впереди снова показались фигуры. Они приближались. Не отпуская рукоятки клинка, я погнал вербала им навстречу. Мы поравнялись. Нападать они не собирались, во всяком случае, пока. Один начал что-то говорить на харлийском.
— Я… вас… не понимаю, — говорил я, сопровождая каждое слово жестом.
Они переглянулись, стали разговаривать между собой, периодически поглядывая на меня. Мне показалось, что второй произнес «капруни».
— Капруни, — подтвердил я, не зная спрашивали ли меня или нет.
Один неаккуратно двинулся, раскрыв скрытую полой халата рукоятку клинка, привязанного к седлу. Я сразу заметил это движение и в попытках предотвратить нападение, моментально вытянул Та’арим. Их вербалы встрепенулись, амуль’рапи что-то закричали. Поняв, что совершил ошибку, я поспешил убрать клинок и попытался как-то извиниться.
Однако амуль’рапи вроде не огорчились. Они развернули своих вербалов и жестом попросили следовать за ними. Я доверился им, однако пристально наблюдал и был готов в любой момент защищаться.
Солнце пекло невозможно. Уже надо было делать привал, иначе солнечный удар не заставит себя ждать. Но амуль’рапи не останавливались. Я думал, что раз они были поблизости и не делают привала, значит где-то стоял их хамул. Но я ошибался. Я понял это когда показались пальмы и строения. Приближающиеся силуэты гор, которые были моим ориентиром прошлым днем, ясно давали понять, что меня привели в Ларшим’фази. Это была самая прекрасная новость за последние несколько дней.
На въезде в стойбище провожатые попрощались со мной. Я поблагодарил их как мог. Зная, что вода ценна для амуль’рапи, я протянул целый оставшийся бурдюк одному из спасителей. Он, казалось, пронзил меня взглядом. Я уже пожалел о своем желании отблагодарить спасителей. Возможно, сейчас я совершил что-то недостойное или даже оскорбительное. Но, верно, приняв мое замешательство за настойчивость, амуль’рапи взял у меня бурдюк, слез с вербала и поклонился в пояс, что-то проговорив при этом. Аккуратно, точно бурдюк был из чистого золота, амуль’рапи слегка смочил пальцы водой, при этом ни одна капелька не упала на землю. Влажными пальцами он смочил губы и снова поклонился, протянув бурдюк обратно мне. Не понимая смысла ритуала, я спешился и, принимая обратно свой дар, поклонился в ответ. Напоследок амуль’рапи одарил меня не прежним недоверчивым презрительным выражением лица, а в какой-то степени уважительным.
Простившись со своими спасителями, я углубился в стойбище. Народа со времен нашего ухода прибавилось: шатры заслонили собой все немногочисленные каменные постройки. Верно в Ларшим'фази пришел еще один или два хамула. Вспомнив дорогу до гостевого дома, повел вербала к нему. По небольшим улочкам между шатрами и домами протиснуться было тяжело, а проехать верхом еще тяжелее, поэтому до гостевого дома я добрался пешком. Подле него заприметил запряженного вербала, стоящего у коновязи. «Кто-то либо приехал сюда, либо уезжает», — сразу мелькнула мысль. Хамулы оставляли животных возле оазиса в специально обустроенных стойлах, а этот же ждал своего хозяина здесь, что показалось мне любопытным. Оставив у коновязи и своего вербала, стал было заходить в двери дома, но в проходе столкнулся с низеньким щуплым человеком. Он поднял на меня взгляд, выражение лица сначала было озлобленным; харл, верно, хотел отчитать меня за столь неудачную встречу, но оно поменялось мгновенно и побледнело.
— Идан Дерек? — удивленно спросил столкнувшийся со мной человек. Им был Иршум.
Я, недолго раздумывая, схватил его за ворот халата, приподнял над землей и прижал к стене.
— Трус! — чуть ли не взревел я. — Ты бросил нас на погибель!
Иршум сразу же извернулся, выхватил с пояса кинжал и приставил его к моему горлу.
— Пусти! — сказал он.
Я разжал кулаки и Ир упал, чуть не задев меня кинжалом. Приземлился он на ноги.
— Ублюдок! — выругался я.
— Ви шли на верную гибель! В Пролятие земли, так еще и в бурю. Я предупреждал вас. Просил вернуться обратно и переждать. Но ви не захотели, — отвечал Ир, все еще держа наготове кинжал.
Я же, смирив гнев, уселся на пороге гостевого дома. И Ир, и Совор предлагали вернуться, но каждый день ожидания отдалял бы нас от библиотеки. К тому же, если бы мы переждали бурю, то не смогли бы ее найти, ведь башня в пустыне утонула бы все равно… Только Соворус был бы сейчас тут…
— А где же идан Совор? — точно прочитав мои мысли, спросил Ир.
Я помедлил с ответом. Ведь и сам толком не знал где он.
— Мы нашли библиотеку, — произнес я и рассказал все, что произошло. — Я вернулся, чтобы найти помощь. Его нужно вызволить оттуда!
— Визволить? — удивленный тон Ира снова привел меня в ярость. — Не тешьте себя надеждами. Он погиб. Это же понятно и так.
— Не погиб! Совор жив, и я это знаю! Уверен! — но было ли это правдой? Даже если он и погиб, я не мог оставить его тело погребенным в проклятом месте.
— И чего ви добьетесь? Вернетесь в Проклятие земли и будете копать? Это бессмисленно! Никто би не вижил. Вам крупно повезло, что удалось найти обратний путь.
— Я пришел за помощью! И один или с кем-нибудь я вернусь и найду эту библиотеку.
— Я говорил, что тут никто не пойдет в Проклятие земли!
— Значит, ты уговоришь их! — я стал подниматься с порога.
— Я? Что ви имеете в виду? — Ир явно был удивлен услышанным.
— За тобой должок! — смел напомнить я. — Мало того, что я спас тебе жизнь, так ты еще и бросил нас, не выполнив уговор.
— Ви тоже обманули! Обещали заплатить, а сами били без денег.
— Я сказал: ты их уговоришь! — я выбил кинжал из рук Ира, снова схватил за воротник и поднял.
— Или что? — прорычал он. — Убьете меня? На земле пустинного народа за это вас отправят в шахти! Или еще что похуже.
Прохожие амуль’рапи уже спохватились: по толпе разлетелись шепотки, крики. Стража могла нагрянуть в любой момент.
— Убью? — признаться честно в первый раз именно это желание у меня возникло при виде его хитрой рожи. Но сейчас возникшая мысль была куда лучше. — Нет. Сдам тебя одному из лурашей. Думаю, ты крал не только у одного хамула. Кто-нибудь обязательно вспомнит контрабандиста Иршума. Или вспомнит того, кто заплатит за тебя.
— Да будь ти проклят, da’jinn tatdgmara! Отпусти меня, наконец!
И снова он рухнул наземь, но на сей раз приземлился он не очень удачно.
— Пошли! — отряхнувшись, отозвался он.
Он подобрал кинжал и направился в сторону шатров. Прохожие все еще озирались и сторонились нас. Вскоре подоспели и стражи, но когда они поняли, что ничего не произошло, просто предупредили и напомнили что ждет любого, пролившего кровь на священной земле.
Ир остановился у одной из больших трехшатровых палаток, в которой была обустроена столовая. За десятью-двенадцатью низенькими походными столами разместились амуль’рапи. Кто беседовал, кто играл, кто ел похлебку с лепешками. Аромат чая и свежевыпеченных лепешек смешивался с сильным запахом пота. Иршум злобно глянул на меня и вошел в тень шатра, заговорив на харлийском. Не многие отреагировали на незнакомца. После нескольких фраз Ира поднялся гул. Верно, стали обсуждать предложение (если Ир все же просил этих амуль’рапи о походе в Проклятые земли). Кто-то рассмеялся. Его поддержали. Поднялись крики и споры.
— Что происходит? — поинтересовался я.
— Обсуждают ваше предложение, — отозвался Ир. — Я сказал, что ви потеряли друга в Проклятих землях и хотите его отискать. Многие називают вас глупцом. Другие говорят, что это безнадежно.
— Но помогать они не хотят? — я не очень то и надеялся. Но неужели они бросят человека в пустыне?
— Я говорил вам об этом, — покачал головой Ир. — В других шатрах будет точно также.
Тут из-за стола поднялся один амуль’рапи. Он позвал Иршума и стал что-то говорить. Ему воспротивился его сосед по столу: грозно ударив кулаком, он стал кричать в ответ. Дело чуть не дошло до драки, но всех привел в чувства один грубый окрик. Все покорно умолкли и сели. Теперь надо всеми возвышался один единственный амуль’рапи. (Скорее всего, лураш этого племени). Он оглядел всех сидящих в шатре и обратился к Иру.
— Он говорит, что би ми уходили отсюда и не тревожили его хамул, идан, — перевел он мне.
— Идем! — ответил я, глядя на лураша, развернулся и вышел из шатра.
Такой же балаган поднялся во втором шатре другого племени. Здесь над моим предложением смеялись еще сильнее. Один из амуль’рапи даже что-то произнес и по шатру разнесся громкий хохот.
— Что он сказал?
— Предложил обратиться к джинну, духу-не-предка. Говорит, что раз ви настолько сумасшедший, то это будет самим лучшим способом найти идана Совора, — говорил Ир.
— Эй, ви! — окликнул нас один из амуль’рапи. Он как раз подходил к нам. — Я думать, что джинн это хороший идея. Да. Хамули, что ходить близко к Хаа говорить, что один сидит в лампе.
— Расспроси его Ир, — меня заинтересовали слова этого пустынного жителя.
Ир фыркнул, но начал расспрашивать его. На харлийском дело пошло быстрее.
— Он говорит, что многие хамули, идущие через Дилаб-ари, видели там человека, которому удалось поймать джинна в лампу. И тот исполняет всякое желание. Глупости, идан. Джинни так просто не покорятся, так еще и в лампе сидеть ни за что не будут.
— Нет! — запротестовал амуль’рапи. — Я видеть сам. Не джинна, но чудо.
— Спроси где это место, — обратился я к Иру. Если это было правдой и джинн, или кем бы этот дух ни был, исполняет желания, то Совора удастся спасти. «Можно ли довериться этому слуху? Дух, исполняющий желания… Может это пустая трата времени? Чтобы сделал Совор, будь он на моем месте?» — метались мысли. Выбор у меня был невелик: бродить по пустыне самому в тщетных поисках хотя бы точного места, вернуться в Хаасим и просить ученицу Совора помочь, или, самое худшее — оставить Совора погребенным под песками… Нет, об этом я даже думать не хотел!
— Он говорит, что это деревня Ари на границе Хаа. Я знаю ее, — оторвал меня от размышлений Ир.
— Значит, сможешь провести меня? — я решил попытать счастья там. Помощь от амуль’рапи мне все равно не светила. Даже если все это окажется бессмысленно, то придется возвращаться в Хаасим. А путь туда лежит через пески Хаа.
— Да, — нехотя ответил Иршум.
Мы поблагодарили амуль’рапи за помощь и стали возвращаться к гостевому дому.
— Идан Дерек, эта затея еще бессмисленнее, чем то, что ви предлагали ранее, — заговорил Ир.
— Это может быть единственный шанс. Ты сам говоришь, что никто не пойдет в Проклятые земли. Мне больше не на что надеяться.
— Джинни еще страшнее умертвий. Они одним дуновением разривают людей на куски, мучают их. А все желания извращают так, что лучше умереть, чем жить дальше. Я просто не верю, что кто-то смог подчинить духа себе. Это скорее просто обман, хотят посмеяться над вами.
— Но у вашего народа есть легенда про сокровища Ик’самбанда, — вдруг вспомнилась мне песня, так излюбленная харлами.
— Есть. И чем она закончилась, ви прекрасно знаете, — все не оставлял попыток остановить меня Ир.
— Знаю. — Плата за спасение Совора могла быть очень велика… Дух может потребовать мою жизнь взамен. И тогда, вместо спасения всех народов от возвращающейся тирании, я спасу только одного человека… Но оставить Совора я не мог. Не мог! — Мы поедем в Хаасим, — сказал я после молчания. — А по пути покажешь мне деревню Ари.
Иршум лишь кивнул.
Собрались быстро. Пополнил запасы еды. Проведал вербалов: им, в отличие от нас, дали напиться, а вот для того чтобы получить воду самим пришлось бы ждать до следующего полудня. Но выходить я собирался этой ночью.
До заката я успел перевести дух и немного вздремнуть. Сон, правда, был беспокойным и совсем не снял усталости. И вот, когда палящее солнце скрылось за горизонтом, мы выдвинулись из Ларшим’фази. Однако ушли недалеко. Обойдя стойбище, мы вернулись под покровом сумерек со стороны оазиса. Ир остался сторожить, а я, поправ законы пустынного народа, пошел наполнить пару бурдюков. Неизвестно когда нам удастся найти воду, а с каждым часом промедления надежда на спасение Совора таяла, как мне казалось. Незамеченные, мы с полными бурдюками, оставили Ларшим’фази позади.
Ир на протяжении нескольких дней пути молчал, и всем своим видом давал понять, что ему совершенно не по душе то, во что я ввязал его. Однако он все равно вел меня. «Можно ли ему доверять?», — думал я. Один раз он уже бросил нас. Но почему-то я чувствовал, что больше он не сбежит. Он и сам признался, на третий день пути, что даже если ему вздумается оставить меня, то я отыщу его. «Ти один нашел путь из Проклятих земель, такому и отискать человека на том свете не проблема, не то, что в пустине», — сказал Ир.
По словам Ира мы взяли восточнее, относительно нашего прошлого маршрута. Однако дня через четыре от Ларшим'фази, мы делали привал в стойбище, где у Ира был схрон. С каждым днем я все больше переживал за Совора. Да, он великий магистр, но от этого мне не становилось легче. Я даже не знал, жив он или нет. А молчаливые переходы от стоянки к стоянке все больше погружали меня в ужасные думы. Не только о Соворе. Покоя мне не давали и драконы. Мы бродили по Хардрассалу уже больше двух месяцев. А на Туурниле оставались драконы. И самое главное — Кро’туус. Я не доверял ему. В нем была сила и мудрость. И он говорил искренне о том, что избавился от своей жажды, но почему-то я не доверял его затее. Возможно от того, что она могла изменить очень многое. «Также я когда-то не доверял и своей затее с перемирием в Сивиле…», — пытался убедить я себя довериться красному дракону. Мое отсутствие может привести к гибели всего, за что боролись мои предшественники и я сам, если все пойдет не так…
— Скажи, Ир, — развеял я, невыносимое молчание и думы, гложущие меня, пока мы ехали вперед темной безлунной ночью. — Я пытался отблагодарить амуль'рапи бурдюком воды за свое спасение. А он лишь смочил водой губы. Что это за ритуал? Мне сначала показалось, что я попрал один из их священных законов.
— Ви попрали и его, когда набрали из оазиса води, — подметил Ир. — А то, что ви сделали, идан…. Ви дали свою воду. Это сокровенний ритуал. Такое могут позволить себе только кровние, члени одного хамула и то, если они близкие друзья или родственники. Но для чужака это и, правда, великий жест. Тот, кто получил такой дар, никогда не забудет его.
Двигались мы как можно быстрее, шли ночью и до полудня. Преодолели уже пять стоянок пустынного народа. Какие-то были безлюдны, в каких-то проживали по одному- два хамула. По словам Ира до Хаа оставалось еще два стойбища и дальше путь пойдет по золотым спокойным пескам, так еще и вдоль Первой Змейки, что будет существенно легче, чем путешествие по пескам Маха-бра-Хан.
И вот 50-ого Посевов, в середине ночи, мы вышли к предпоследнему на нашем пути стойбищу — Абал'алим. Невзирая на ночь, впереди было ясно, как днем. Горели десятки костров. Они освещали море палаток и шатров, в котором утонул и оазис, и темный песок. Судя по количеству знамен, здесь было не меньше десятка хамулов.
— Почему их так много? — я невольно произнес вопрос вслух.
— Я вижу знамя падишаха, идан. Думаю, его хамул встал тут по пути на юг, а где подолгу заседает падишах, там и вершиться судьба хамулов. Лураши решают спори только при падишахе. А споров у пустинного народа много.
Мы въехали в этот без преувеличения город из шатров. На своеобразных улицах было людно, ведь подле шатров и текла вся жизнь. Где торговали заморским товаром, где съестными припасами, где были устроены столовые: в них собиралось много амуль'рапи и вели беседы за едой. Дети играли и веселились возле палаток с торговцами. Длинная витиеватая улица привела, наконец, к центру, к оазису. Тут, как и принято, у пустынного народа были выстроены низенькие глинобитные домишки. У одного из них расположились пестрые шатры. Ир сказал, что это хамул самого падишаха — вождя всех амуль'рапи и потомка пророка Хаара.
Ир повел меня к другому глинобитному дому, где должны были выделить комнату для путешественников. Как оказалось, дом был совершенно не занят и мы расположились там. Оставив вещи, направились к ближайшему шатру-столовой, где могли принять «пришлых», людей, не являющихся частью племени. На один из таких Иру указали прохожие. Найти его, на самом деле было легко: в нем собралось много народу из разных племен, насколько я мог судить, по различным нарядам. Подкрепившись и взяв немного солонины на будущее, вернулись в дом. Я сказал Иру, что мы выступим лишь следующей ночью, нам нужно было передохнуть и дать отдохнуть вербалам. Он был согласен со мной. И после этого отправился спать. Во всяком случае, попытался уснуть, но не мог. Сначала было непривычно от гула, который стоял вокруг. За столько дней пустынной тишины, такое количество звуков просто раздражало. Потом удавалось заснуть, но всякий раз я просыпался. Ворочался. И вот, когда уже не думал, что смогу уснуть этой ночью, сон пришел сам собой. Но он был не спокойным.
Я оказался где-то в мрачном месте, а рядом был Совор. Он сидел, забившись в угол и выглядел потерянным… сломленным. Таким я не видел его никогда в жизни. Еле вздымалась его грудь: он практически не дышал. Я ринулся ему на помощь, а он точно призрака увидел. Глаза полные страха и отчаяния смотрели на меня, даже скорее сквозь меня. Он стал что-то говорить, но слова неразборчивым эхом раздавались в ушах. Я постарался осмотреться, чтобы понять, где же находится Совор, но практически все было сокрыто мраком. Когда же я вновь обернулся к Совору, то увидел перед собой его висящее на веревке тело…
Сон резко оборвался, я вскочил с подушки. «Нет!» — приходил я в себя. — «Это был всего лишь морок», — я не сомневался в этом, просто не мог смириться с тем, что не в силах помочь Совору. Он никогда бы не оставил меня.
Больше я не сомкнул глаз, вышел из дома и глядел на звезды.
7-ого Солнцеворота мы пересекли границу Великой пустыни и Хаа. Ехали долго, не останавливаясь и даже днем, хотя солнце пекло. Такой переход позволил нам достичь истока Первой змейки — озера Дилаб-ари, к полуночи. Выдохлись и изжарились на солнце. Первым делом я напился воды и умыл теплой водицей лицо. Было это так приятно и даже необычно, после стольких недель лишений.
По заверениям Ира отсюда оставалось еще два ночных перехода. Поэтому мы из последних сил разбили лагерь, отужинали тем, что удалось сохранить от пребывания в Абал’алиме и принялись отдыхать. Первым в дозор встал я, потом мы попеременно сменяли друг друга. Когда прошел полдень следующего дня, собрали лагерь и двинулись в путь.
Вскоре по течению Первой змейки стали появляться одинокие пальмы и зеленеющая трава. Чем дальше мы продвигались, тем больше зелени начинало встречаться. Такой вид был еще более непривычным, чем легкая вода… «Легкая» вода… Когда-то мне бы показалось странным так называть реки, но пустыня меняет людей. Так говорил Совор, и теперь я был полностью с ним согласен…
За вернувшимся волнением о Соворе, драконах и тем, что могло бы быть дальше, я следовал за Иром, вдоль реки.
***
10-ого Солнцеворота издалека показалось первое селение в Хаа — деревня Ари. Купол местного молельного дома возвышался над поселением, которое раскинулось вдоль реки. Глинобитные домишки скрывались в тенях пальм.
— Тихо, — сказал Ир, когда мы подъезжали. — Слишком тихо. Мне не нравится это, идан.
И беспокоиться было о чем. Когда мы приблизились к деревне, стала видна разруха: окна практически во всех домах были выбиты, сами строения — искорежены и порядком обвалились. А самое главное: в деревне не было слышно ни одного звука.
Вербалы, верно что-то почуяв, стали брыкаться. Поэтому спешились, оставили их на окраине, а я и Ир попытались осмотреться. Укрылись за крайним домом. Выглянули из-за угла: пустые улицы, разбитые телеги, зияющие в домах дыры.
— Идан, — шепотом начал Ир, — я говорил, что джинни творят ужасние вещи. Давайте уйдем отсюда.
Я не ответил. Джинн ли тут был или разбойники, но осмотреть деревню стоило: вдруг кто-то уцелел.
Мы аккуратно продвигались вглубь деревни, попутно заглядывая в пустые дома. В них остался лишь усыпанный песком, который занесло ветром, скарб. Когда вышли к молельному дому, что у харлов звался хак’силом, увидели первое нетронутое здание. Им оказалась чайная, как сказал Ир. Однако тут же и увидели последствие побоища. Всего в паре шагов от чайной лежало несколько трупов, от некоторых остались одни ошметки.
Ир дернул меня за рукав и шепнул:
— Идан, нужно уходить! — он весь трясся от страха. Таким я видел контрабандиста только один раз — при встрече с умертвиями.
— Постереги вербалов, я пойду, осмотрю тела, — ответил я ему и двинулся к площади, что раскинулась перед хак’силом и чайной.
Окровавленные бледные тела уже порядком изжарились на солнце, запах тут стоял не из приятных. Кровь впиталась в песок, определить когда произошла битва — было невозможно. Это были крестьяне, не воины. Осмотрелся в попытке понять, что же тут произошло. Амуль’рапи, что отправил нас в Ари, говорил, что тут был джинн. «Неужели и правда он такое устроил?» — спросил я сам себя. Краем глаза заметил, как из-за дома все еще показывается Ир. Он наблюдал, верно, думал — бежать ему прочь или все же подождать.
Странным мне показалось то, что посреди разрушенной деревни нетронутой оставалась только чайная. Из нее вроде доносились какие-то звуки. Может там были уцелевшие, а может, скрылись нападавшие. «Или джинн там обустроился», — добавил я. Решил проверить. Вытащил клинок и аккуратно стал подходить к ней сбоку: так чтобы в окна было не видно. Подкрался. Осмотрел площадь. Ир ушел, мне оставалось только надеяться, что не сбежал окончательно. Прокрался к двери под окнами. Заглянуть в них не решился, прислушался. Из-за стен доносились какие-то чавкающие звуки, точно кто-то пил или ел.
Покрепче обхватил рукоять клинка и решил открыть дверь. Она оказалась незапертой, лишь со скрипом отворилась внутрь. Я ступил в чайную приготовившись встретить отпор. Однако внутри передо мной предстало нечто иное.
Посреди чайной на горе из подушек восседал до невозможности тучный человек. На коротеньких ножках красовались полосатые широкие штаны обхваченные кушаком. Жилетка была накинута прямо на голый торс, на таком пузе она казалась просто мизерной. На лысой голове виднелась пара совершенно небольших рогов. А из-под густых бровей на меня с непонятной усталостью посмотрели глаза с кошачьим зрачком на желто-золотой склере. Тогда-то все и стало ясно. Вокруг этого демона было разбросано золото, посуда, драгоценности, мечи и кинжалы, расписанные щиты и пустые кружки. Толстяк жевал куриную ножку, пока я осознавал кто передо мной, а когда, наконец, обглодал ее, бросил прямо в меня. К счастью, я успел увернуться.
— Эх, — вздохнул толстяк и рыгнул. — Еще один пожаловал. Что же вам неймется все, а? А ну-ка, поддайте ему и выкиньте взашей! — скомандовал он и щелкнул пальцами.
В тот же момент из золотистой дымки возле него появилось двое рогатых дарси на козлиных ногах, с оголенным торсом, но при секирах. Они зарычали и бросились на меня.
От рывка одного я отскочил, и демон чуть не врезался в дверь. Второй в это время подошел и рубанул секирой, я уклонился и колющим ударом вонзил меч демону в руку. Тот взревел и лягнул меня козлиным копытом. Я отлетел в стол, в глазах помутнело. Вскоре в меня же полетел собственный меч, который демон вытащил из руки. Вовремя спохватившись, я магией остановил клинок и притянул к себе. Когда первый демон вновь набросился, я уже мог блокировать удар. Затем сделал выпад, резанул демона по животу. Когда второй заносил удар — в него пустил молнию. Мы бились так несколько минут. Один раз меня снова отбросили в стену; от удара послышался такой хруст, спина заныла, в глазах потемнело, и я подумал, что больше не поднимусь. Но когда в мою сторону полетел стол, я успел кувырком увернуться. Стол разбился вдребезги.
Скрестил клинок с одним из демонов. Он злобно рычал, выдыхая винные пары?.. Во всяком случае, пьяным это исчадие Дарса не казалось. Опалил ему морду огнем, он завыл, стал махать секирой. Меня не задел, но халат порвал. Второй же решил метнуть в меня свое орудие, пока я был занят с его собратом. Однако я воспользовался этим: магией отбил секиру в полете прямо в бросившего ее демона. Она с характерным звуком вошла ему прямо в голову. «Одной проблемой меньше», — подумал я, когда демон растворился в воздухе. Первый с опаленным лицом и выжженными глазами все рычал и пытался на ощупь попасть по мне. Я прошипел слова заклятия боли. Демон вмиг схватился за голову и рухнул, трясясь в конвульсиях. От его воя закладывало уши. Я не мешкал, а вонзил клинок ему в грудь. Демон растворился и крики стихли.
Выдохнул. Заклятия уже не забирали столько сил, но битва с дарси, демонами, была сложной. А спина все еще ужасно болела. Толстяк все время что-то жевал и запивал это, по-видимому, пивом. Но когда шум утих, и демоны его исчезли, он оторвался, и по его лицу пробежало… удивление. Убрав клинок в ножны, я стал приближаться к толстяку. Он забеспокоился, побросал свою еду и кружку с недопитым пивом.
— Ну, ну, не горячись. Устал я просто. Но если так, то исполним твое желание, — верещал он. — Вижу, тебе очень хочется.
— Ты же лорд, так? — спросил я. — Торшиб?
— Дожили… Стоит появиться в мирском обличье, так тебя теперь простой люд не узнает. Да, я лорд, властитель Торшиб, собственной персоной. Ладно эти, — он указал своей пухлой ручонкой в сторону кухни, где из-за угла показывались смуглые женщина и мужчина, харлы. — Но свои-то, с большой земли.
— И что же на Хардрассале делает лорд Дарса? — поинтересовался я. — Насколько мне известно, культов дарсопоклонников тут не водится.
— Эй, вы, — рявкнул он на харлов, показывающихся из кухни, — тащите жрать уже!
Они засуетились, ответили лорду что-то на харлийском и скрылись.
— Приключилась одна знатная попойка, — начал было лорд. — Э, не, приятель. Снова меня этим не возьмешь. Чего явился ко мне? Про желание услыхал, аж с большой земли прилетел, а, драконий повелитель? Ну, так давай побыстрее и разойдемся!
— Я искал джинна, духа, исполняющего желания, — отвечал я. — Однако лорд, который исполняет желания… Что же, я не надеялся и на джинна, поэтому, да, я здесь, потому что хотел просить тебя…
— Стой-стой, парень, — заголосил лорд, тряся двумя своими подбородками. — Дай я угадаю сам! — он почесал когтями толстых пальцев подбородок, зыркнул своими кошачьими зрачками и изрек. — Ты воин видный. Желаешь богатства, несметного богатства, а вместе с ним славы. Так держи. Мой тебе дар, — и в ладони из ниоткуда появилась золотая сверкающая монета, которую он протянул мне.
— Это соблазнительный дар, лорд. Но не для меня. Богатства и слава не то, что я желаю, — решительно ответил я.
— Хм… Так нечестно! Давай еще попытку, а? Ну? Ну? — заверещал он, и я одобрительно кивнул лорду, потому что противиться ему было опасно. — Ага. Пойдем по беспроигрышному пути, — он зловеще ухмыльнулся и щелкнул пальцами.
В миг передо мной появилась совершенно нагая девушка. Длинные черные волосы ниспадали ей на плечи и прикрывали грудь. Она медленно подходила ко мне. Я отпрянул, но уйти не смог, меня за руки обхватили еще две девушки. Положили руки на грудь и, массировали плечи.
— Ты желаешь утолить жажду плоти. Я вижу, даже чую, что ты так давно не утолял голод, — рассмеялся Торшиб, облизываясь.
— Ах, какое мускулистое тело! О, эти шелковистые волосы! — вожделенно вздыхали девушки.
Лорд глядел на это и лыбился. На миг мне показалось, что ему удалось меня одурманить, околдовать. Но когда девушки начали раздевать меня, я собрался с силами. Я точно знал, зачем пришел! Поэтому с огромным усилием вырвался из объятий демониц, и они рассыпались, точно песок.
— И снова ты ошибся, лорд Торшиб, — тяжело дыша, ответил я, и поправил халат.
— Тьфу ты! — он смачно плюнул прямо на пол. — Одну единственную чтоль ищешь? Ахах, ну ищи, сыщи, — он поиграл с монетой, повертев ее в толстых пальцах, и та исчезла так же неожиданно, как и появилась. — Вас людей так сложно бывает понять. Как придет кто, так первые два предложения тут же берут, а есть как ты… Ба! Я точно знаю чего ты желаешь, драконий повелитель! Драконы в небе все множатся, скоро они вернутся целиком. Ты думаешь, я скину их с небес по одному твоему слову? Нет-нет, приятель. Такому не бывать. Могу даровать тебе силу ста, тысячи воинов для этого дела. Но больше не проси.
— Ты предлагаешь помощь в моей миссии, лорд? Когда я бывал у лорда Гивелира, тот грозился меня убить или мучить просто из прихоти, — вспомнил я случай в Ратене.
— Ха! Это очень в духе этого бледного идиота, — засмеялся Торшиб. — Я бы конечно мог, но зачем? Да и ты пришел просить у меня что-то. А что может ублажить больше, чем то, что к тебе пришел просить сам драконий повелитель?
Я ходил возле лорда, и тут под ногу попалась одна из вещей, разбросанных по чайной. То была поблекшая масляная лампа с носиком. Эта вещица чем-то заинтересовала меня, я поднял ее и тут как гром раздался демонический рев Торшиба:
— А ну, положи ее на место! — от неожиданности я выронил лампу из рук, но она не упала, повисла в воздухе. Торшиб притянул ее к себе. — Вот и ты, мой дружок. Хорошо тебе? — я либо еще не отошел от колдовства лорда, либо меня сильно задели по голове, но Торшиб говорил с лампой.
Он ее потряс, потом дунул в носик и, наконец, оттуда послышался жалобный крик.
— Ахахаха! — засмеялся он. — Наслаждайся, — он прицепил лампу к кушаку.
— Лорд, позволь узнать: кто там томится? — любопытство взяло верх.
— А, был тут один. Как же его звали… Алла, Али…
— Ал’ладирин, — послышался приглушенный голос из лампы. В том, что мне не почудилось, меня убедил сам лорд, стукнув по ней.
— Молчать! — рявкнул он. — Да, Ал’ладирин, хитрый ублюдок. Провалился в мое царство, стали пить на спор. Кто ж знал, что эти харлы вашим северянам впору. Ну я и перебрал маленько… Ты даже и думать не смей потешаться, — пригрозил он мне. — Посадил меня в эту чертову лампу, выкрал и приволок в пустыню, желания исполнять заставил. «Джинн в лампе». Ха! Смешно тебе? — вновь он стукнул по лампе, да так, что в ней осталась вмятина. — Но я-то быстро протрезвел. И этому умнику не поздоровилось.
— А те, что на площади? — я указал на дверь. — Что сделали эти люди?
— А что там? — Торшиб зевнул. — Я понятия не имею, да и плевать хотел. Давай уже закончим со всем этим. До тебя мне оставалось одно желание. И я бы уже вернулся к себе в царство. Тут скука. Еда — дрянь. Выпивка — моча. Как вы тут живете, смертные? Не отвечай. Давай ближе к делу.
— Будь по-твоему, лорд, — ответил я, а сам все еще думал как сформулировать желание. По тому, что я знал из книг и от Совора — лорд любил шутить над теми, кто не знает чего хочет. — Мой учитель, друг, оказался погребен под песками в древней библиотеке. Я хотел бы найти его живым, мне нужна помощь для того чтобы разыскать и раскопать эту библиотеку.
— Мда… всего-то, — вздохнул Торшиб. — Не власти, не денег, не плотских утех, не даже победы над бестиями, а найти своего учителя? Этого ты желаешь больше всего? — по выражению лица лорда читалось некое разочарование.
— Да, лорд.
— Хм… Слушай, парень, я помогу тебе, а ты помоги мне, как тебе такая идея? — он хитро улыбнулся.
— Мое желание в обмен на помощь тебе, лорд, в исполнении предпоследнего, висящего на тебе? — поинтересовался я. «В какие игры он решил играть? Не нравится мне это, зря я вообще стал что-либо просить у демона…», — начал я беспокоиться.
— Смышленый повелитель, ничего не скажешь. Идет или нет, я спрашиваю? — Торшиб засуетился, глазки бегали на полном лице, толстыми ручонками он потирал свое необъятное пузо.
— Позволь хотя бы узнать, что от меня потребуется? — я все еще старался быть довольно обходителен. Ему ничего не стоило убить меня прямо на месте, будь на то его воля.
— Все просто, для повелителя — и вовсе сущий пустяк. Нужно спасти местную девицу из заточения. Сделаешь — помогу тебе с учителем, — договорил лорд, в руке у него возникла кружка, из которой он сразу начал пить.
Я не стал ничего отвечать: думал. На словах — это выглядело более, чем просто. Но… в это не верилось. Я чувствовал какой-то подвох. Однако на кону стояла жизнь Совора, и я не мог отказаться.
— Так ты согласен или нет, а? — нетерпеливо крикнул лорд, после того как рыгнул.
— Согласен, — ответил я, после чего Торшиб растянул в улыбке свои обмасленные губы. Он протянул с горы подушек свою толстую ручонку. Мы скрепили сделку рукопожатием, после чего лорд с довольным лицом и хитрыми глазами щелкнул пальцами.
Золотистая дымка обволокла все вокруг. А когда развеялась — лорд исчез.
«Глупец!» — крикнул я в мыслях. Ведь теперь нужно было спасти девушку, только неизвестно где и неизвестно откуда. «Обхитрил меня», — все еще ругался я. Но правда была в том, что виноват был я сам. Отдал жизнь Совора в лапы этому демону. Я был вне себя от собственной же глупости… которая была вызвана отчаянием и беспомощностью. Однако собравшись, я еще раз окинул чайную взглядом. Тут ко мне из кухни вылетели двое плененных харлов. Они что-то говорили на своем языке, упали на колени. Я ничего не понимал, постарался их успокоить. Когда мне, наконец, это удалось, оставил их и вышел наружу.
Прямо перед чайной, на площади, стоял черный, как ночь, конь. Темная его грива переливалась в отблесках заходящего солнца. Высокий, крупный и столь же грациозный. Завидев меня, конь зафырчал и стал подходить. Я аккуратно приблизился к нему первым. Погладил нос и осмотрел. Конь этот — харлийской породы, коих много видел в Хаасиме, был взнуздан и оседлан.
— Тебя здесь оставили, когда покидали деревню? — спросил я у него и осмотрелся. На площади все еще было пусто.
Я еще раз погладил коня по носу и двинулся к тому месту, где меня должен был ждать Ир. Теперь ничего не оставалось, как идти в Хаасим и просить помощи у ученицы Совора.
Я двинулся между домов и к моему удивлению конь последовал за мной.
— Я не твой хозяин, — пытался убедить я его. Конь был и в правду хорош, но забирать мне его точно не хотелось. Он шел следом по улицам, как я не старался убедить животное в том, чтобы он остался в деревне.
В условленном месте Ира не оказалось. Ни его, ни моего вербала.
«Сбежал, трус!» — выругался я. На песке остались лишь мои сумки. Следы уходили прочь от Ари. Из замешательства меня вернул легкий тычок в спину: это конь ткнулся в меня носом. Я понял, что это подарок судьбы. «Или лорда?» — мелькнула мысль.
Теперь делать точно было нечего. Укрепив все седельные сумки на новом приятеле, я влез в седло. Решил объехать Ари стороной, чтобы снова не петлять по улочкам и держаться течения Первой змейки. Она бы вывела меня к Нелроту, по которому я дошел бы до Хаасима. Однако как только я решил было выправить коня, он встал как вкопанный.
— Что случилось? — спросил я у него и погладил гриву. Осмотрелся. Ничего и никого не было видно. Только пустая разрушенная деревня.
Легонько ударил коня по бокам, потянул упряжь — ничего. Он стоял и не двигался.
Выпустил из рук поводья, и уже было решил спешиться, как конь поскакал. Но в совсем другом направлении. Уносил меня прочь от Ари.
— Эгей! Трррр! — схватил я поводья и пытался остановить его. — Стой! — да только он не слушался. Я попытался утихомирить его драконьим заклятием, но оно… не подействовало. Такого я не ожидал. «Может все-таки лорд постарался?» — спросил я сам у себя.
— Торшиб твой хозяин? — спросил я уже у коня. В ответ он начал ржать. Все было понятно без слов.
Конь нес меня куда-то в глубины Хаа. Он не остановился, не дал передохнуть ночью, не остановился и днем. Солнце пекло, но ему было все равно. Он мчался и мчался куда-то. Я пытался уснуть в седле, но не получалось. «На что я подписался?» — вопрошал я. Но было уже поздно.
На второй день после выезда из Ари конь резко остановился. Я чуть не вылетел из седла. Спешился, пока была такая возможность. Мы были на невысокой дюне. Отсюда отлично просматривался лагерь вдали: черного полотнища шатры стояли посреди пустыни. Вокруг сновал патруль из всадников. «Стало быть, это здесь томится девушка», — поразмыслил я и стал рассматривать лагерь.
Увиденный ранее патруль из двух всадников, скрылся за шатрами, в дозоре вроде бы никто больше не стоял: был полдень — самая жара, все должно быть ютились в тени шатров. Я приметил отличное место между шатрами, где патрулирующие бандиты меня не заметили бы. Еще понаблюдал: патруль показался вновь спустя некоторое время, покружил и снова скрылся за шатрами. Пора была действовать.
Обернулся чтобы проверить коня — но его там не оказалось. Только мои сумки остались на песке. «Что за шутки, лорд?» — я был раздосадован. У бандитов лошади, если они спохватятся раньше, чем должно, то уйти от них не удастся. Я быстро собрал поклажу и сплел заклятие невидимости. И так, аккуратно, не поднимая лишней пыли, выдвинулся к лагерю.
Пропустил очередной круг патруля и проскользнул в лагерь, скрывшись между шатрами. Заклятие пока поддерживал: белый халат на фоне черных полотнищ быстро выдаст меня. Осмотрелся. Несколько небольших палаток — скорее всего жилые, в глубине лагеря высился высокий купол шатра — жилище местного главаря. Перебежал от одной палатки к другой. Еще раз все осмотрел. Приметил на самой окраине лагеря стойла с парой-тройкой коней и несколькими вербалами. Решил сначала прокрасться туда.
Стойла никто не охранял. Когда патруль проехал мимо, отворил калитку наскоро сколоченного загона и утихомирил магией животных, чтобы своим беспокойным ржанием не выдали меня. Одного коня стал седлать, благо вся сбруя была также сложена тут. Освободившись от поклажи, которую перевесил на коня, вздохнул. Слишком много сил тратило заклятие, а сделать предстояло еще много. Не заперев стойла, перебежал вглубь лагеря. Пленница, если и была тут, то наверняка в шатре главаря. Туда я и направился.
Возле высокой трехшатровой палатки прямо на песке сидел страж, видимо, сморенный солнцепеком он похрапывал. Я пробрался к шатру. Прислушался. Внутри было тихо. Обошел его так, чтобы быть подальше от входа и после того как убедился что вокруг чисто, а в палатке все еще тихо, аккуратно разрезал полотнище и пролез внутрь.
На расстеленных коврах стояли только необходимые предметы обихода. Из-за ширмы показывалась кровать, а недалеко от низенького стола сидела девушка, привязанная к шесту, который поддерживал шатер. Она спала. Прежде чем ринуться к ней исследовал палатку. Кроме нее тут никого больше не было. Порылся в одеждах, что были разбросаны за ширмой и нашел части пустынного халата.
Когда снял заклятие невидимости, прокрался к пленнице. Вид у нее был изможденный, во рту — кляп. Но нельзя было не отметить ее прекрасного оливкового цвета лица, тонкий носик… Я на миг даже забылся, но придя в чувства, попытался аккуратно разбудить девушку. Она не сразу, но открыла глаза — карие, такие глубокие и пленительные. Сначала в них был страх, который сменился удивлением. Девушка попыталась что-то сказать, но из-за кляпа это было похоже на мычание. Я прислонил палец к своему рту, она утихла. Тогда вынул кляп.
— Тихо, — шепнул я. — Сейчас освобожу руки.
Она попыталась воспротивиться, на миг мне показалось, что она закричит. Но не закричала. Пока я разрезал путы, продолжил:
— Ничего не спрашивай, — и когда освободил ей руки, добавил. — Надень и следуй за мной, — протянул ей черные одежды и отошел к проделанному проходу, прислушался. Все пока было тихо. Спустя несколько минут девушка показалась из-за ширмы и подошла ко мне.
— Ничего не бойся, — шепнул я ей.
— Я и не боюсь, — прошептала она в ответ на плавном общем, практически без акцента. Я удивился, смог лишь кивнуть и начал шептать заклятие, которое окутало нас обоих. После чего мы выбрались из шатра, и я повел девушку к стойлам.
— Что маг с Капруни забыл в пустыне? — спросила она, пока мы крались.
— Не думаю, что сейчас подходящий момент для объяснений, — ответил я, и мы укрылись за шатром, когда проезжал патруль.
Добрались до стойл, и теперь нужно было действовать быстро. Патруль помчится следом, как только мы покинем лагерь. Я сообщил план своей спутнице и снял с нас заклятие, когда приступили к его исполнению.
Все произошло стремительно. Девушка запрыгнула в седло с такой легкостью, точно годами училась верховой езде. Следом запрыгнул я и выправил коня. Легкий удар по бокам — и вот он перепрыгнул ограду, а дальше галопом помчался вперед, поднимая песок в воздух. Как только мы удалились от лагеря, послышались окрики.
— Они нас преследуют! — крикнула девушка.
Да, все точно по плану. Лагерь перебудить они наверняка не успели, погнались сами. Поэтому я уводил их дальше, вглубь пустыни. Когда оглянулся и понял, что достаточно, дернул поводья, чтобы сбавить скорость. Бандиты нагоняли. Я вытянул руку вперед и поднятым ветром выбил наездников и седел, а потом спугнул магией коней: они стремглав бежали прочь от своих хозяев.
Недолго думая, пустил коня в галоп: нужно было уходить.
Мы мчались до самой ночи. Конь был весь в мыле, я тоже устал. Единственной отрадой была ночная прохлада. Остановились на ночлег. Из сумок достал палатку и запасенные припасы. Выпустил из руки магический фонарь, он летал над головой, освещая все тусклым синеватым свечением.
— Я Дерек, — решил развеять молчание и как-то объясниться. Девушка явно была в неком смятении.
— Что же, спустя столько времени ты назвался, — недовольно фыркнула она.
— Думалось мне, что ты представишься, сударыня… иданара, как у вас тут принято, — говорил я, пока ставил палатку. — Ну, или хотя бы поблагодаришь за спасение.
— Я может и не хотела, чтобы меня спасали, — заявила она.
— Вот как? Значит, сидеть у бандитов тебе нравилось больше? — я был удивлен ответом этой бойкой дамы.
— Это были не бандиты.
— Хорошо, а кляпа и пут тоже не было? — съязвил я.
Она не ответила. Я в это время закончил с палаткой, после чего расстелил лежак и уселся на него.
— И все же ты не представишься? — попробовал я снова. Ответом мне было молчание. — Знаешь, иданара, мне тоже не очень хотелось тебя спасать. Могу вернуть тебя, если там нравилось больше.
Она грозно сопела и молчала. Я же достал из мешка сухари и ломти солонины.
— Ты голодна? — поинтересовался я и протянул ей припасы. Она лишь отвернулась и уставилась куда-то вдаль.
Я вздохнул и, оставив всякие попытки, стал жевать, запивая все водой.
Через несколько мгновений она ответила:
— Я Айла, — она присела возле на лежанку. — И… спасибо! Извини, что так…
— Ничего, — ответил я. — Бери, — я вновь протянул ей еды. — Они тебя голодом, наверное, морили.
Айла взяла ломоть солонины и стала жевать.
— Не баловали — это точно, но голодной я не была, — ответила она после.
— Эти бандиты не причинили тебе вреда? Не били? Не… — справился я.
— Нет, что ты! — Айла встрепенулась. — Они бы не причинили мне вреда. И я сказала — это были не бандиты.
— Но ты сидела у них в плену, так? — я все еще ничего не понимал.
— Да, Де…
— Дерек — напомнил я.
— Дерек, — повторила Айла. — Да, в плену. Меня схватили. То, что это были не бандиты мне повезло, хвала духам-предков. Это хамул амуль’рапи, одни из фанатиков. Они может быть и свирепые, но у них есть честь.
— И все же не думаю, что они не причинили бы тебе вреда.
— Не посмели бы. Я же не просто девица для них, — Айла остановилась и посмотрела на меня, верно, оценивая мою реакцию. — Да, ты же с Капруни. Прости. Я Айла-султан, дочь султана Эмира.
Я был удивлен, но не слишком. Что-то такое я подозревал. В ее чертах сразу читалось, что она не иначе как принцесса.
— Это тебя ищет весь дворец?
— Да… наверное. Во всяком случае, это в духе отца, — радости в ее словах я не слышал.
— Ты не слишком-то счастлива, — озвучил я свои предположения. — Радуешься, что попала к фанатикам амуль’рапи, думаешь, что они бы тебя не тронули, а то, что тебя ищет родной отец совсем не рада слышать.
— Фанатики все же чтут нашего пророка, а я его наследница и кровная родственница их падишаха. Мне ничего не грозило, кроме заточения до тех пор, пока не пришлют выкуп. Но… мне не в первой. Ты спрашиваешь, почему я не рада новости о том, что на ушах стоит весь дворец? На то есть причины… Но не будем об этом. Я… хочу отдохнуть.
— Я покараулю вас, иданара.
— Только без любезностей! — резко отрезала она, а затем продолжила, но мягче — Я просто Айла.
Она стала забираться в палатку.
— Еще раз спасибо, Дерек, — послышалось за спиной, а после она утихла.
Я не позволил себе уснуть, хотя очень устал. Нас точно преследовали эти амуль’рапи и нужно было быть настороже. Я покормил и напоил коня и дальше время скоротал за размышлениями. «Айла спасена», — думал я. — «Теперь твоя часть уговора, лорд!». Только как она будет исполнена, оставалось вопросом? Не появится же завтра из ниоткуда команда для раскопок библиотеки… Но мне ничего не оставалось, как ждать.
Когда звезды скрылись, я пошел будить Айлу. Как оказалась она тоже не спала. Мы быстро собрали лагерь и двинулись в путь с предрассветными сумерками.
— И так, ваше высо… — я вовремя осекся, — Айла, куда мы будем держать путь?
— Ты спрашиваешь у меня? — она была удивлена. — Я думала, что ты собираешься вернуть меня во дворец.
— Хотел… Но ты почему-то не сильно обрадовалась, когда тебя спасли. Я и подумал, что во дворец ты явно не хочешь. Могу сопроводить тебя в любой город или деревню в округе.
— Прямо-таки в любой? — она хихикнула. — Ты хоть знаешь где мы сейчас?
— По правде говоря — нет. Я сверился со звездами и знаю, в каком направлении нужно ехать, но где мы окажемся и как долго нам предстоит ехать — не представляю.
— Дерек, я… не знаю. Но во дворец я не хочу — это точно. Может быть в Обосим. А может лучше уехать на Капруни?
— Что же такого случилось во дворце, что ты так не хочешь вернуться домой?
— Не очень горю желанием говорить об этом.
— Хорошо, я понимаю, — ответил я и задумался: справится ли она, оставшись одна. Да, Айла — принцесса, но как видно отчего-то не рада этому. И явно не воспользуется своим происхождением, будучи совершенно одной.
Молча, мы ехали вперед. Солнце уже поднялось из-за горизонта, я хотел ехать до полудня. Однако когда обернулся и увидел поднимающийся вдали столб песка — передумал.
— Нас преследуют, — сообщил я Айле. — Держись крепче! — и пустил коня в галоп. Айла обхватила меня за талию. Амуль’рапи видно зря времени не тратили и за часы нашей стоянки догнали нас.
Мы неслись, куда глаза глядят. Коню с поклажей и двумя наездниками далеко не уйти, да и мы проигрывали в скорости. Они были совсем недалеко. Это я понял, когда в нас полетели стрелы. Какие мог, я волной отбивал, один раз сжег стрелы в полете. Однако одна или две попали в коня. Он на полном скаку повалился и мы, вылетев из седла, кубарем покатились по песку. Я чудом ничего не повредил, отделался парой ссадин. Как встал, побежал к Айле, помог подняться. Она, к счастью, тоже не пострадала.
Разбойники приблизились и окружили нас, их было десять или чуть больше. Я достал Та’арим и приготовился.
— Стой за спиной, хорошо? — сказал я.
Айла ничего не ответила, но я надеялся, что она не станет мешаться.
Один всадник в черном расшитом серебром халате что-то начал говорить на харлийском.
— Что он говорит? — спросил я у Айлы.
— Он грозиться убить тебя, если не отдашь меня им по-хорошему, — ответила она.
— Ну, пусть попробует, — произнес я и стал выжидать. Нападать первым я не хотел.
Этот всадник, по-видимому, являвшийся вождем махнул рукой двум своим войнам и те спешились. Обнажив клинки, ринулись на меня. Я отразил удар ятагана, и с помощью разворота задел бок одному бандиту. Второй попытался напасть со спины, но его я отбросил магической волной. Отразил новый удар, увернулся от третьего перекатом и когда оказался за спиной у разбойника рубанул ему по ноге. Он повалился наземь.
Вождь засмеялся, махнул рукой и окружившие нас всадники приготовили луки. Он вновь что-то заговорил.
— Он говорит, чтобы ты сдавался, — перевела Айла.
— Переведи ему, чтобы он уводил своих людей, пока может, — сказал я. — И подойди ближе ко мне.
Когда Айла закончила, в ответ послышался смех. Амуль’рапи что-то выкрикнул и в тот же миг всадники выстрелили. Я успел сжечь все стрелы пущенные в нас. Затем, не давая шанса снова выстрелить, сильным порывом ветра выбил их из седел. Все это отняло у меня порядочно сил, сказывалась усталость. Драконью магию приберег на крайний случай. Оставшиеся без коней бандиты повскакивали и обнажили ятаганы.
— Я предлагаю вам в последний раз, — вновь заговорил я, — уходите!
Слушать никто не стал. Вождь напал первым. Я увернулся, отбил еще удар, сделал выпад. Вождь двигался ловко. Врасплох его застать не получилось бы. В этот момент сзади подоспели еще воины. От замаха сбоку отпрыгнул, ответил огненным шаром.
В этот момент послышался окрик Айлы. Я отвлекся: ее схватили, и уже было тащили в сторону убежавших в страхе коней. Пустил молнию в того кто ее схватил, и пока был занят этим не заметил, как меня обступили. Я еле успел увернуться от удара, который пришелся бы ровно по шее. Неловкий разворот и почувствовал боль, кровавой пеленой покрылся правый глаз. Потеряв полный обзор, я отступил. Создал волну пламени и выпустил ее на впередистоящих бандитов. Кому-то удалось увернуться, а остальные истошно закричали.
Вдруг меня повалили наземь. Верно, подошли справа, где я ничего не видел. Выбили из руки меч. За этим последовал резкий удар по голове. Затем еще один и еще. В ушах зазвенело. Но удары прекратились. Айла помогла мне: огрела чем-то напавшего по голове и скинула его с меня. Однако ее сразу же схватили и попытались уволочь. Я поспешил как можно скорее подняться. Бандитов осталось четверо, среди них вождь. Один из них держал Айлу и тащил к коням. Я поспешил поразить его молнией, и когда мне удалось, на меня налетел вождь амуль’рапи. Я вовремя отскочил, отделался неглубоким порезом. Запыхавшись, мы смотрели друг на друга. Он сверкнул своими глазами, которые только и было видно из-под черного платка, обмотанного вокруг головы. Крутанул в руке ятаган и приготовился напасть.
Когда он побежал на меня, я метнул в него молнию. От одной он увернулся, но вторая попала в цель, едва он не задел меня клинком. Вождь упал. Оставшиеся посмотрели на него, и хоть тень страха пробежала в их глазах, они не убежали. Также ринулись в атаку. Но я поразил и их. Сердце бешено колотилось, голова гудела, а правый глаз все еще застилала кровавая пелена.
Я быстро осмотрелся. Айла, заслонив голову, лежала на песке. Подбежал к ней, тронул за руку. Она закричала, но когда посмотрела на меня, успокоилась.
— Тихо, все кончено. Ты не ранена? Я тебя не задел? — поспешил справиться я, поднимая ее с земли.
— Нет, спасибо еще раз, — она посмотрела на меня своими прекрасными карими глазами и ахнула. — У тебя рассечена бровь, надо обработать.
Я прислонил ладонь к ране и залечил ее. Кровь больше не шла, но глаз нужно было промыть.
— Хорошо, так тоже можно, — ответила Айла и улыбнулась, но быстро спрятала улыбку, осмотрев место сражения. — Это только отряд. Придут другие… может быть. После такого думаю, что они поостерегутся.
— Очень на это надеюсь. Я пойду, посмотрю, что с вещами, а ты поймай пару коней, — указал я на десяток животных, что поспешили убежать от сражения, но остановились в ожидании хозяев.
— Откуда такая уверенность, что я справлюсь? — она снова улыбнулась. Эта прекрасная улыбка невольно заставила меня самого улыбнуться.
— Я видел, как ловко ты взобралась в седло. Верно, наездница из тебя — великолепная.
— Что правда — то правда, — ответила она и побежала к коням. Я посмотрел ей в след. Широкий пустынный халат скрывал фигуру, но не грацию. Опомнившись, я подобрал клинок и побрел к тому месту, где в последний раз видел нашего коня.
Он лежал на песке. Две стрелы в шее, одна в бедре. Помочь ему я уже не мог. Снял сумки и пошел к Айле. Она ждала, держа за поводья двух коней. Проверили, что было с собой у бандитов. Воду и съестное — забрали. Остальных коней отпустили. Перед тем, как уезжать пошел собрать тела. Всех оттащил к коню и из последних сил поджог.
Пошатываясь, забрался в седло, и мы поспешили уехать. Уже стоял полдень, сильно пекло солнце. Но останавливаться я не захотел, нужно было уйти как можно дальше. Мы ехали и ехали, пока черный дым не скрылся из виду.
Солнце клонилось к закату. Я выдохся. Не знаю: то ли солнце напекло, то ли из-за того, что я не отдыхал уже дня четыре, — но просто закружилась голова, все перед глазами поплыло и я выпал из седла. Послышался крик Айлы. Она тут же оказалась рядом и помогла мне сесть.
— Видно тебя прилично по голове ударил тот амуль’рапи, — произнесла она.
— Я просто устал, — поспешил я ее успокоить. — Но дальше мы не поедем. Остаемся тут.
Сил не было, чтобы поставить палатку. Расстелил лежаки. Айла предложила сперва помочь промыть мне глаз. Я достал из сумок одну из спиртовых настоек Совора, обработал им кусок ткани и отдал Айле. Она уже смочила его в воде и аккуратно пыталась смывать порядком запекшуюся кровь.
— Спасибо, — сказал я ей.
— Не стоит, — отнекивалась она. — Тебя могли из-за меня убить.
Когда она закончила, выудила из мешков небольшую деревянную миску, налила в нее немного воды и дала мне. Я поморгал в воде, чтобы смыть кровавую пелену. Ясность зрения снова вернулась. Айла покормила коней, и принесла еды мне.
— Здорово ты огрела того бандита, — начал я разговор, прожевав кусок солонины. — Этому тоже тебя во дворце обучили, как и верховой езде?
— Нет, — Айла засмеялась. — Я… просто должна была что-то сделать. Это первое что пришло мне в голову.
— Храбрости тебе не занимать.
— На самом деле я очень испугалась, когда тебя повалили. Думала, что это конец…
— Может, все же расскажешь, как принцесса оказалась в плену у амуль’рапи? — решил я утолить свое любопытство. Айла как-то даже посмурнела.
— Знаешь…, — она замолчала, посмотрела куда-то вдаль. — Как думаешь, какова судьба наследницы султана? — я помотал головой, мол, не представляю. Перебивать мне ее не хотелось. — Не знаю, как живут знатные девушки у вас, на Капруни, но всем дочерям султана уготовано ждать пока за них все решат: за кого выйти замуж, как жить, где жить и что делать. Мой отец… очень меня любит, видят духи-предков. Он все готов для меня сделать, но я… заперта во дворце. Я бываю за его пределами только, когда семья перебирается в другой дворец. Я не гуляла в самом Хаасиме. Представляешь? Как я могу в последствие править народом, совершенно не зная как он живет, не понимая собственной страны? Чего уж говорить про амуль’рапи или Ариканию. Мне даже не стоило надеяться на то, что меня выдадут замуж за какого-нибудь знатного человека с Капруни.
— Правда совершенно никуда не опускает тебя?
— Дворец в моем полном распоряжении, но больше никуда. Мой брат Тахир, которому уготована судьба султана, бывал везде: в Арикании, за морем у высоких эльфов, даже пару месяцев путешествовал по Маха-бра-Хан с хамулом падишаха амуль’рапи. А я всегда сижу в… золотой клетке.
— И ты не пыталась поговорить с султаном об этом? — поинтересовался я.
— Конечно, пыталась! Но отец меня и слушать не стал. Говорит, что так лучше для меня, что так я под его надежной защитой. Не знаю, почему он боится меня отпускать. Мать вторила ему, пока была жива. И вот я не выдержала. Мне хотелось посмотреть хотя бы на собственную страну, пожить так, как живет мой народ.
Я подговорила служанку. Вместе с ней мы вышли из дворца на закате. Она поселила меня в своем доме на некоторое время. Из Хаасима я поспешила уйти. Посетила Обосим, несколько деревень на Руни-аш. В одной из них я нашла амуль’рапи, который согласился взять меня вместе с хамулом до границы Маха-бра-Хан. И нет, не думай, что я такая дура и напросилась к фанатикам в хамул и что вообще ничего не смыслю в людях. То был обычный хамул. А когда мы двинулись через Хаа, на нас напали фанатики. Они перебили весь хамул, увели женщин и детей, меня тоже хотели, но я выпалила, что являюсь дочерью султана. Как я и говорила, фанатики пусть очень преданные последователи пророка, но они чтут его и его крови, мне, вреда причинить не могли. Меня взяли в плен, но я в нем жила задолго до этого. Наверное, поэтому не испугалась. Фанатики потребовали выкуп у отца и, зная его, он либо выдвинул против этого хамула целый полк следопытов, либо решил заплатить. А потом появился ты, Дерек.
— Похоже, я пришел вовремя, да? — я усмехнулся.
Помолчали. Но мне в голову пришла мысль.
— Послушай, Айла. Попробуй поговорить с отцом еще раз. Знаю, что ты пыталась. Но попробуй. Расскажи ему все; что для тебя мучительно сидеть взаперти.
— Он не послушает, — ответила она. Я посмотрел на ее лицо полное печали.
— Будь настойчива. Если он тебя любит, то послушает. Ты можешь посмотреть весь Саурган, Ариканию, да даже Туурниль. Хотя сейчас на Туурниле очень опасно и туда бы я не советовал тебе ехать, — рассуждал я. — Скажи ему, что так, будучи запертой, ты совершенно не в безопасности, как ему хочется верить. Если перелить цветок он завянет и погибнет, тут точно также.
— Пожалуй, ты прав, — согласилась она. — Надо попробовать. Ведь если он и вправду меня любит, то должен послушать. Спасибо, еще раз.
Она улыбнулась, я кивнул и улыбнулся в ответ. Сил не осталось совсем: пора было отдохнуть.
— Ночью будет холодно. Костра нам сделать не из чего. Палатку тебя не учили ставить во дворце? — отшутился я. Айла отрицательно покачала головой. — Я так и думал. Тогда попытаюсь потратить еще немного сил, чтобы обогреть нас магией, как вчера.
— Побереги силы. Нас могут еще преследовать, — ответила Айла. — У меня есть идея. Ляжем рядом. Так мы сохраним тепло хоть ненадолго. Только ничего такого не думай! — отрезала она.
— О чем? — пошутил я и поплатился. Она презрительно глянула на меня и пошла к коню, верно, чтобы уехать. Я поспешил ее успокоить. — Айла, стой. Я не хотел. Это отличная идея. Я просто слишком устал…
— Дурак, — отозвалась она и снова улыбнулась. Ее прекрасный лик, грациозный стан, черные длинные волосы меня завораживали. «Надо же… я стал описывать все прямо как Совор», — мелькнула мысль, а затем еще одна. Снова о Соворе, который до сих пор томился где-то под землей.
Мы сдвинули лежаки друг к другу и легли, прислонившись друг к другу спинами. Солнце давно зашло. На небе стали появляться звезды и луны. Айла сказала, что покараулит какое-то время, а когда будет засыпать, разбудит меня. Я пытался заснуть, нужно было восстановить силы. Мы все еще были в пустыне, еды и воды оставалось не так много. А как скоро мы доберемся хотя бы до какой-нибудь деревни, я не знал. Рой мыслей не давал заснуть. Сначала я думал об одном, а потом резко перескакивал на что-то иное. Но от размышлений меня отвлекла Айла:
— Дерек, ты не спишь?
— Не могу уснуть, — ответил я ей.
— Тебе нужно отдохнуть, — сказала она, и повисло молчание, после которого Айла продолжила. — Лежу и все думаю, ты спас меня, но до того как я сказала кем являюсь, ты об этом не знал. Как ты нашел меня? Ты говорил, что не горел желанием меня спасать.
— Это очень долгая история, Айла.
— Но ты прибыл в Саурган для чего-то, я права?
— Ты же знаешь, что на Туурниле сейчас не спокойно? В небо возвращаются драконы, которые хотят поработить народы, как это было в давние времена тирании. Для того чтобы этого не случилось нужно найти способ победить их, всех.
— И этот способ тут, в Саургане? — я услышал нотки заинтересованности в ее голосе.
— Да, должен быть. Во всяком случае, нас сюда отправил магический артефакт. Мы долго добирались до самого юга Маха-бра-Хан, — говорил я и в памяти всплывали сцены путешествия, которое, казалось, было уже так давно, хотя прошло всего несколько недель.
— На самый юг? Неужели тебя понесло в Проклятые земли? — Айла была удивлена.
— Да. Мы искали древнюю библиотеку. Именно в ней должно было быть что-то очень важное, что-то, что должно помочь избавиться от драконов. И… мы нашли ее. Одинокую башню среди песков.
— Кто это «мы»? — спросила Айла, и этот вопрос отдал болью в сердце.
— Я и мой оте… учитель, — от этой оговорки стало еще больнее, я поднялся и сел на лежак, смотря в ноги. — Он забрался в эту башню, потом началась буря, и башня та утонула в песках, вместе с ним.
— Это ужасно, Дерек, — Айла присела рядом. — Ты… думаешь, что он еще жив?
— Я уверен в этом! Поэтому мне нужна была помощь. Я отчаялся и заключил сделку с лордом Дарса, который исполняет желания.
— Джинном? — переспросила Айла.
— Можешь считать, что джинном. Я знаю, что это глупо. Но вариантов было не много. Я помогаю ему, а он помогает мне спасти учителя. Частью уговора было твое спасение. Он сказал: освободить девушку из плена и привел меня к тебе.
— Но я спасена, ты свою часть выполнил.
— Не знаю. Теперь не знаю на что и надеяться. Я отведу тебя, куда захочешь, а потом поеду в Хаасим. Чародейка твоего отца — близкий друг и ученица моего учителя. Буду просить помощи у нее, — я был расстроен и чувствовал себя потерянным.
Спустя несколько мгновений Айла развеяла тишину ночной пустыни:
— Я знаю, как тебе можно помочь. Только сопроводи меня в Хаасим.
— Но ты же не хотела возвращаться во дворец, — удивился я.
— Не хотела, однако сегодня ты подсказал, как можно поговорить с отцом. Я тебе помогу — это будет моя благодарность за спасение и мудрый совет.
— Спасибо! — промолвил я. Радоваться и грустить уже окончательно не было сил. Мы улеглись, прижавшись спинам друг к другу, и я уснул.
Глубокой ночью Айла разбудила меня, и я встал на часы. Усталость прошла, но не сильно, однако терять бдительность не стоило. Пока в небе светили звезды, я сверил по ним маршрут. По положению созвездий я понял, что мы немного отклонились от прямого пути на север. Я думал, что если все время ехать на север, следуя за Путеводной звездой, то рано или поздно наткнемся на Нелрот.
Ранним утром мы двинулись дальше в путь. До полуденного привала коротали время за разговорами. Я просил Айлу научить меня харлийскому. Это был красивый язык, менее мелодичный и плавный, чем нерик, но в нем было что-то чарующее. Он давался не слишком просто, но Айла оценила мои старания.
После полудня, когда спала жара, и мы продолжили путь, нам повстречалась крепость. Мощные стены, высокие башни и развивающиеся на ветре знамена. Айла их узнала:
— Это крепость Фархад-аги вир Ишира! — радостно чуть ли не закричала она. — Ты понимаешь, Дерек? Это одна из крепостей, что окружают Хаасим. Мы уже близко!
Такая новость воодушевила нас, и мы ехали до самой поздней ночи.
И вот в полдень 17-ого числа, перед нами открылся вид на черные стены Хаасима.
***
Вскоре мы оказались на Великом базаре. Его шум, как и в первый раз, оглушил меня. Здесь по улочкам и переулкам сновало бессчетное количество людей. Мы потратили несколько часов, чтобы добраться до центральной площади со статуей, где в прошлый раз расстались с караваном Абазира. Отсюда Айла сама повела меня к дороге во дворец. Преодолев подъем и улочки верхнего города, мы оказались на мосту через оазис Духов. Тут Айла остановилась. Посмотрела на дворец, потом на меня и кивнула. Мы двинулись дальше.
Пройдя площадь башен, достигли громады белого дворца. Айла развязала платок и сняла его с головы, когда подходила к местным стражам, у которых под глазом была вытатуирована слеза. Казалось, стражи ахнули, когда Айла приблизилась к ним, засуетились, один скрылся в боковой двери, остальные отворили нам проход во дворец. Айла указала на меня и сказала, что я с ней. Стражи пропустили нас обоих.
Снова я оказался в неописуемо красивом холле дворца султана. Айла повела меня вглубь через коридоры с изысканной лепниной, мозаиками и фресками. Когда мы вышли к залу с парадной лестницей, нам повстречался высокий человек в голубом тюрбане и белом длинном халате. Я сразу узнал в нем Аш’фазима. Завидев входящих, нас, он растянул губы в улыбке и на весь зал закричал на харлийском:
— Иданара Айла, хвала духам-предков, вы живы! — если Айла чему-то и научила меня, то Аш’фазим сказал именно это. Он склонился в приветственном поклоне.
— Фазим! — радостно ответила ему Айла. — Как я рада тебя видеть!
Аш’фазим спешно подбежал к нам.
— Иданара, вы целы? С вами все в порядке? — затараторил он.
— Не беспокойся, Фазим, со мной все в порядке, — поспешила успокоить управляющего Айла.
— Идан Дерек? — Фазим явно был удивлен. — Вы вернулись из Маха-бра-Хан, и вижу, что вы тоже целы. Какое счастье, о дух-матерь, спасибо тебе! — он сложил руки в молитвенном жесте.
— Вы знакомы? — спросила Айла.
— Да, — отвечал я. — Идан Аш’фазим и его брат Абазир оказали мне и моему учителю бесценную помощь.
— Истинно так, иданара. Идан Дерек добрый друг моего брата и мой тоже, — говорил Фазим, все еще пребывая в радостном настроении, но потом вдруг встрепенулся. — Постойте. А где же идан Соворус?
— Он…
— Фазим, я как раз хотела поговорить об этом, — прервала меня Айла. — Отец здесь?
— Да, иданара. Ему уже должны были сообщить, что вы вернулись, о хвала духам-предков, как же я рад! Его величество был ужасно опечален, не находил себе места. Пойдемте иданара, я отведу вас к нему. Он так обрадуется.
— Хорошо, Фазим, — ответила Айла и Аш’фазим поспешил подняться по лестнице. Айла же не последовала за ним, а обратилась ко мне. — Пойдем, Дерек. Я вас познакомлю.
— Не стоит, — отнекивался я. — Не буду портить встречу. Попытайся сейчас с ним поговорить.
— Просто пойдем со мной, — настаивала Айла и посмотрела на меня своими карими глазами. Мне оставалось лишь кивнуть ей и согласиться.
До того места куда вел нас Фазим мы так и не дошли. Султан встретил нас в коридоре: он бежал нам на встречу.
— Мой цветок пустыни, девочка моя! — голос султана сейчас был по-отечески добрым, но в нем чувствовалась строгость и сила. Высокий муж, он был одет в белый халат с красным витиеватым узором, в золотом поясе сияли каменья. А на голове красовался бело-красный тюрбан с черным пером, что было закреплено брошью инкрустированной большим са’афиром. Лицо с острыми чертами, недлинная с проседью черная борода и раскосые карие глаза.
Он подбежал к Айле и обнял ее. Затем отстранился и осмотрел ее с ног до головы.
— Ты цела? С тобой ничего не сделали? — не успокаивался он. — Ко мне недавно прибыл гонец от одних из фанатиков. Говорил, что ты у них в плену.
— Все в порядке, папа, — держала ответ Айла.
— Как же я рад, девочка! — лицо султана сияло. — Что же приключилось? Тебя выкрали эти злостные фанатики?
— Папа, я хотела бы поговорить об этом, — начала Айла, но ее прервали радостные крики бегущих по коридору.
Трое молодых людей подбежали к принцессе и все вместе обняли ее.
— Сестра! — начал старший, по виду мой ровесник, высокий, статный, с такими же карими, как и у Айлы, глазами, и небольшой черной бородкой. Он был в расшитом золотом красном кафтане, легкого покроя черных штанах и высоких сапогах. На голове повязан черный тюрбан.
— Братья мои! — Айла была рада всех видеть, но действительно ли было так, я понять не мог.
— Вот видишь, Тахир, — начал говорить один из трех братьев Айлы, он был младше ее на несколько лет, я бы дал ему не больше семнадцати. Невысокий юноша в расшитом серебром красном халате. — Мое желание сбылось. Обратиться к джинну было не глупой идеей.
— Прекрати, Салим, — оборвал своего брата Тахир. — Это все глупости, да простят меня духи.
— Вообще-то не совсем, — вступилась Айла.
— И ты туда же, сестра? — закатил глаза Тахир.
— Позвольте познакомить вас с иданом Дереком, — представила меня Айла, и я поклонился августейшей чете.
— Это вы спасли мою дочь? — спросил султан уже на общем без заметного акцента. На этом языке голос его звучал грозно.
— Да, ваше величество, — держал я ответ.
— Дух-отец мне свидетель, за возвращение моей дочери я воздам тебе такие почести! — вскричал султан, что поначалу это можно было оценить как угрозу.
— Ваше величество, — начал было я, когда понял, что речь идет о некой награде, — я прошу вас, не стоит…
— Даже не смейте отнекиваться, идан. Пройдемте все в гостиную. Поговорим там, — с лица султана не сходила улыбка. — Фазим, вели подать напитки и угощения.
Аш’фазим откланялся, а вся процессия двинулась за султаном Эмиром.
— Сестра, что ты имела в виду, когда согласилась с Салимом? — поинтересовался Тахир, пока мы шли по коридору.
— Думаю, идан Дерек расскажет тебе больше, брат мой. Скажи только, кто надоумил Салима на такое?
— Я сам до этого додумался, — гордо отвечал средний брат. — Услышал от старика Халима, что в Ари якобы джинн в лампе сидит. Пока Тахир и его следопыты тебя искали, я отправился испробовать другой способ.
— Ты же знаешь, что опасно связываться с духами не предков, — пожурила Айла брата.
— Знаю, но нужно было попробовать. Тебя нужно было найти!
— Спасибо тебе за это, брат.
— Идан Дерек, — обратился ко мне Тахир, — я с нетерпением жду вашего рассказа. Айла любит придумать какую-нибудь историю.
Я улыбнулся и утвердительно покачал головой.
Пройдя несколько коридоров, обогнув балкон, выходящий в просторный внутренний двор, султан привел нас в малую гостиную. Однако маленькой я бы ее точно не назвал. Это была большая зала, украшенная лепниной, картинами и коврам. Множество низеньких диванчиков стояли возле столов, на которые слуги расставляли подносы со всевозможными яствами и кувшины с напитками.
Султан Эмир пригласил нас присесть.
— Идан Дерек, — начал султан, — прошу, расскажите нам все.
И я рассказал о нашем путешествии с самого прибытия в Саурган и до возвращения Айлы во дворец, упустив только историю побега Айлы. Аш’фазим, который присутствовал в зале, подтвердил часть моей истории.
— Так значит, вы невольно исполнили желание моего сына, чтобы джинн исполнил ваше? — переспросил султан, когда я окончил. Я кивнул.
— Чудеса, — затянул Тахир и усмехнулся. — Подумать только, весь корпус следопытов, где только не был, а искать нужно было под самым носом.
— Ик’санбанд бы гордился мной! — радость Салима невозможно было описать.
— Это ужасно, милостивые духи, ужасно! — взмолился Фазим. — Надо же что-то делать. Нужно помочь идану Соворусу. Иданара чародейка должна помочь. Мы все должны вам помочь!
— И мы поможем, Фазим, — вступилась Айла. — Ведь так, отец?
— Конечно, мой цветок пустыни, конечно, поможем, — ответил султан и задумался. — Идан Дерек спас тебя, я не могу поступить иначе. Что я тогда за харл?!
— Я и мои следопыты готовы, отец! — Тахир вскочил с дивана.
— Не спешите, шахзаде, — прозвучал звонкий женский голос от дверей. Все обернулись.
— Иданара Альда, — заговорил султан, — вы вовремя.
— Всегда к вашим услугам, ваше величество.
Альда ван Хоссер была облачена в белое длинное платье с витиеватым золотым орнаментом, с кружевным стоячим воротником. Рукава были широкие, точно крылья. Каштанового цвета волосы покрывал странный головной убор, напоминающий тюрбан, но с двумя рогами. На вид ей можно было дать не больше тридцати, но я знал от Совора, что училась она давно, еще до того как я попал в коллегию, а значит ей было больше сорока, хотя оливкового цвета лицо выглядело молодым. Она склонилась в реверансе, придерживая одной рукой полу платья. В другой у нее был жезл, я бы даже назвал его тростью, с причудливым набалдашником инкрустированным са’афиром.
— Я так понимаю, идан Дерек, вы ученик Соворуса Марета? — обратилась ко мне Альда. — Как только я вернулась с его величеством в Хаасим, Аш’фазим поспешил меня уведомить, что здесь был мой учитель и старый друг. Вы собирались отыскать Великую библиотеку в Проклятых землях. И судя, потому что я не вижу тут учителя, что-то пошло не так, я права?
— Да, иданара Альда, — я тяжело вздохнул. — Все так и есть.
— Это и вправду печальные вести, мой друг. Очень жаль, что все сложилось именно так.
— Но я уверен, что Соворус еще жив! — настоял я. Как бы мне хотелось в это верить, но я постепенно терял надежду.
— Даже Великому магистру может быть не под силу продержаться так долго, — ответила Альда.
— Даже если и так, иданара чародейка, — вступился Тахир, — разыскать мы его обязаны!
— И я непременно окажу вам всю посильную помощь, — заверила его Альда. — Только не спешите, шахзаде. Сначала я хотела бы свериться с архивами, что мне удалось собрать.
— Ваши величества, — начал я, — иданара Альда, я признателен вам, но не желаю обременять вас, выделите мне небольшой отряд и я вернусь в пустыню, чтобы…
— С одним отрядом много не сделаешь, идан Дерек, — прервал меня султан. — Мой сын и следопыты помогут вам, это будет лишь частью моей благодарности за то, что вы сделали для меня и всей семьи.
— Отец, думаю, они устали, — заговорил Салим.
— Да, сын. От обилия известий я совсем позабыл об этом. Фазим, — обратился султан к управляющему, — сопроводи идана Дерека в гостевые покои.
Фазим поклонился и вопросительно посмотрел на меня. Я глянул на Айлу, она улыбнулась и кивнула мне, а потом обратилась к отцу:
— Папа, я хотела бы поговорить. Только, о духи, выслушай!
Я не имел права находиться при этом личном для них разговоре, поэтому двинулся за Аш’фазимом, который сопроводил меня в гостевое крыло и разместил в просторных покоях. В них я, наконец, смог умыться, сменить одежды и отдохнуть.
Вечером за мной заглянул служка и сопроводил в библиотеку к госпоже Альде. Двухэтажная зала была заставлена стеллажами полными книг и свитков. В альковах красовались картины и карты. Чародейка Альда все в том же белом с золотом наряде и причудливом тюрбане расположилась в дальнем конце библиотеки, где была организована читальня. Возле нее на столах были раскиданы раскрытые трактаты, развернуты длинные свитки; то тут, то там виднелись пожелтевшие от времени ветхие листки. Тут же был и шахзаде Тахир.
— Идан Дерек, — заговорила Альда, не отрываясь от просмотра трактатов, что лежали перед ней. — Вы рассказывали, что прошли недалеко от стоянки Ларшим’фази. Можете примерно вспомнить направление?
— Мы шли точно на юг, согласно звездам. По Мечу, в противоположную сторону от Перстов, — вспоминал я.
— Взгляните, — она протянула мне пожелтевший от времени лист. — Это древняя карта. Видите, Зек-талаша еще нет на них? Но он, согласно упоминаниям в летописях, будет возведен где-то в версте от истока Тинрата, брата нашего Нелрота, — она ткнула пальцем в точку подле небольшого озера на юге материка. — Более современных карт в архивах я не нашла, а перевернула все, что было. Как можно было уничтожить все связанное с Хусл-Бер-Данр? Идиоты!
— Не гневайтесь, иданара Альда, — заговорил Тахир. — Народ поддался панике. Целый регион утонул в песках. Я бы тоже хотел забыть о таком проклятом месте.
— А где примерно сейчас находится Ларшим’фази? — спросил я, рассматривая карту.
Альда выхватила у меня из руки листок, махнула своим жезлом-тростью, и с другого стола к ней перелетел лист с картой всех стойбищ пустынного народа. Она поводила над ним руками и Ларшим’фази засветился ярким желтоватым огоньком. Потом она положила на эту карту более древнюю, и сквозь нее проступил огонек с нужной нам стоянкой.
— Это совершенно недалеко от предполагаемого места, где был возведен Зек-талаш, — констатировал Тахир.
— Карта не точная, шахзаде, — сказала Альда.
— Нам не потребуется точность, главное направление, — объявил я. Оба вопросительно посмотрели на меня. — Видите ли, прежде чем уйти от предполагаемого места, на котором была башня, я оставил магическую метку.
— Даже не смотря на все аномалии Проклятых земель, я думаю это хороший ход. Ее можно будет уловить, — оценила Альда и улыбнулась. — Ха! Узнаю в вас смекалку старика Соворуса.
— Так будет проще? — поинтересовался Тахир.
— Да, шахзаде, — подтвердила Альда. — Главное, как войдете в Проклятые земли расставляйте по пути маяки, что я вам дала, — Тахир повертел в руке небольшой металлический колышек, на который были нанесены руны. — Они позволят вам не заблудиться и вернуться обратно.
Мы еще просмотрели все карты, проложили с шахзаде примерный маршрут. Когда оба были удовлетворены результатом, поблагодарили чародейку и удалились собираться.
После полудня 19-ого Солнцеворота на площади башен собрался весь корпус следопытов, человек пятьдесят, если не больше. Все на вербалах, в пустынных халатах песчаного цвета. Я и шахзаде Тахир оседлали своих вербалов.
— Не беспокойся, Дерек, — сказал мне Тахир. — Мы найдем твоего учителя.
— Я не мог и рассчитывать на такую помощь. Я очень благодарен тебе и твоему отцу, — ответил я.
Тахир кивнул, поднял руку над головой и громко прокричал на харлийском: «Вперед!».
***
— И весь корпус с нами во главе двинулся через Хаасим, через пески Хаа и Маха-бра-Хан, чтобы вызволить тебя, — окончил Дерек свой долгий рассказ поздней ночью.
Со всеми перерывами, которые делал Дерек: на время посещения меня лекарями; на время обеда и ужина, а также на время беседы с визирем и послом (с которой он вернулся очень опечаленным) — рассказ занял практически целый день.
— Заключать сделки с лордом — безрассудство! — начал я. — Это могло кончиться печально.
— Совор… не начинай, я тебя прошу, — заговорил Дерек, он устал. — Я прекрасно об этом знал. В любом случае, лорд выполнил свою часть уговора: мне была дана помощь, а ты жив.
— Я только после твоего рассказа понял, что силуэт, который вывел меня и… — вспомнив про Коргенсеса, я ненадолго умолк.
— Совор? — привел меня в чувства Дерек.
— Да? Прости… Я все еще не могу прийти в себя. Коргенсес был нашей единственной надеждой.
— Я, надеюсь, мы что-нибудь придумаем, — вздохнул Дерек. — Двинемся в Умбоджу, там кто-то должен нам помочь.
— Собрать голема подобно тому, что мы видели в Последнем оплоте? По одним только чертежам с самого начала? Нет, Дерек. Это будет непосильно ни для кого в Умбодже.
— Но с нами будет один альд, — продолжил Дерек.
— Который ничего не смыслит в этом, — вздохнул я. — Ладно. Не будем об этом.
— Хорошо, обсудим все позже. Пока отдыхай, набирайся сил, — сказал Дерек, вставая с табурета.
— А о чем вы говорили с послом? — поинтересовался я. — Что-то случилось на Туурниле?
— Все, все. Отдыхай. Завтра я тебе расскажу, — он улыбнулся и вышел из комнаты, оставив меня одного.
Со времени моего пробуждения я чувствовал себя немного лучше. Тело затекло, все ныло, а голова болела. Но я был жив. Столько всего произошло, но пока мы ни на шаг не приблизились к свержению драконов. «И как только мы делаем шаг вперед, он оказывается шагом назад», — мелькнула мысль.
Я решил расходиться. Ногам было непривычно, я чуть не упал, как только попробовал переложить на них весь свой вес. Это было ожидаемо после целого месяца лежания. Но постепенно, потихоньку, прихрамывая и опираясь на трость, что оказалась возле прикроватной тумбы, я обошел спальню и вышел в просторную гостиную. Прохладный ночной ветер врывался в окно, принося с собой запахи и звуки города.
Взяв из спальни чертежи, я вернулся и уселся в гостиной. Стал разглядывать свитки, пытался уловить детали, которые альды могли скрыть от посторонних глаз. Этот голем… судная машина, согласно видению из андриской скрижали должен был стать ключом предотвращения новой тирании. Так за чертежами я и уснул.
Следующим днем мне было уже легче. Дерек даже пошел со мной прогуляться по дворцу. Весь двор готовился к какому-то празднеству: слуги суетились, перетаскивали столы и стулья. Дерек провел меня коридорами к просторной террасе балкона, что выходил во внутренний двор, где цвел жасмин, зеленели пальмы и причудливой формы кусты. В их тени притаились две беседки друг напротив друга и несколько скамеек.
Во дворе сейчас прохаживались придворные дамы в цветастых платьях. Среди них была высокая девушка в светло-розовом длинном платье с широкими рукавами. Черные волосы были заплетены в косу, а на голове красовалась диадема. Описания Дерека были слишком красочными, поэтому мне не составило труда узнать Айлу-султан. Она, верно заметив кого-то на балконе, посмотрела в нашу сторону. Мы ей поклонились. Принцесса улыбнулась. Ее улыбка и в правду была чарующей.
Вскоре Айла поднялась к нам на балкон.
— Идан Соворус, — радостно начала она. — Я так рада, что вы в полном здравии!
— Все благодаря вашей помощи, ваше высочество, — я снова поклонился. — Позвольте узнать: что за празднество готовиться во дворце?
— Брахтан — день воцарения султана, — объяснила Айла. — Нынче он вдвойне праздничный. Хоссер ван Захра, дочь Великого визиря, завтра выходит замуж.
— Передайте ей мои поздравления, — сказал я.
— Я, надеюсь, что вы сами ей об этом скажите. Дерек, ты еще не обрадовал идана Соворуса, что вы оба приглашены на празднество.
— Как раз собирался, ваше высочество, — улыбнулся Дерек.
— Что вы, не стоит, — начал я.
— Я думаю, это пойдет вам на пользу после такого путешествия. Немного развеется никому не помешает, — Айла поклонилась и откланялась.
Я и Дерек еще постояли на свежем воздухе, а затем он сопроводил меня в свои покои. Ко мне должны были прийти лекари, впрочем, нужды в них я больше не видел. Все, что могли, они сделали, остальным должен заняться я сам.
29-ого с самого утра сыграли свадьбу. Во дворец прибыло очень много гостей: купцы, послы, знать и прочие вельможи Саургана. Церемония отгремела в величественном Хаар’ахлибе. Пара молодоженов: дочь Великого визиря и младший брат султана Эмира — прошли по всем четырем башням духов-предков, а после огромная процессия через полные цветущих жасминовых деревьев сады двинулась во дворец.
Застолье, устроенное султаном, было просто невообразимым. За длинным столом сидели не только многочисленные родственники, но и знатные гости, а также мы с Дереком. Тут же мы встретили и Абазира с его прекрасной женой Шахерией. К полудню застолье продолжалось, однако я уже не присутствовал при нем. Ушел отдыхать от гула во внутренний двор.
Вскоре один праздник плавно перетек в другой. Когда солнце садилось, и темнота постепенно поглощала золотисто-розовые облака, все гости стали собираться во внутреннем дворе и на балконе-террасе. Стражи муст’фази поочередно объявляли каждого гостя, заходившего на террасу и разбредающегося по внутреннему двору.
Прибыли послы Империи Туллий Валдар и Фолнерского королевства Фэрианар Лиролис. И вот в зал зашли последние гости.
— Шахзаде Тахир Ла’ахаб вир Эмир и Айла-султан ван Ханур! — начал голосить страж. — Великий визирь Абдурах’ман-паша Азшхабар вир Казир и иданара чародейка Альда ван Хоссер! Султан Эмир Абази вир Сулла хан Хаар’ари! — после объявления султана внутренний двор утонул в хоре аплодисментов.
Заиграла музыка, все гости стали увлеченно беседовать или прохаживаться возле столов с яствами. Мы с Дереком держались в стороне. Мимо прошел визирь, облаченный в красный длинный халат с черным орнаментом, на голове черный тюрбан с пером, закрепленным заколкой с са’афиром. Мы поклонились друг другу. Вскоре показалась Альда. Она, как и всегда, была в роскошном длинном белом платье с черным витиеватым узором и широкими рукавами, голова была покрыта тюрбаном с рогами. Она улыбнулась и приблизилась к нам.
— Мастер, — заговорила она после реверанса. — Как ваше самочувствие?
— Мне намного лучше, Альда, — отвечал я. — Спасибо!
— Не за что, мастер. Я все еще жалею о том, что судьба развела нас в самый неподходящий момент.
— Что случилось — то случилось, — произнес Дерек. — Боюсь, не многое бы изменилось.
— Дерек прав, — поддержал его я.
— Вы все также пессимистичны, Соворус, — улыбнулась Альда, а потом посмурнела. — Вы же слышали вести с Туурниля? — шепотом добавила она.
— Посол был немногословен, идинара Альда, — ответил Дерек. — Но я поведал Совору все, что смог узнать.
Дела на Туурниле были плохи. Если бы мне не нужно было восстановиться, то мы бы стремглав поспешили вернуться туда.
— Сегодня послам пришли весточки, — вновь шепнула Альда и как бы невзначай указала жезлом на посла Лиролиса. — Лорд-управитель просил провести его беседу с Его величеством. Просят о поддержке и приеме беженцев.
— Око смотрит? — справился я. Альда поняла, что я имел в виду и ответила:
— Да, мастер. Держат совет. Но согласно тому, что я слышала от Капитула, думаю, они решатся на активные действия.
В это время к нам подошел сам султан.
— Друзья мои! — мы поклонились ему. Он, несмотря на то, что являлся чуть ли не самым богатым человеком во всех двух землях, был облачен в белый халат и столь же простой тюрбан. — Идан Совор, вы в полном здравии?
— Да, ваше величество, спасибо! Без вас, боюсь, меня бы тут не было, — отвечал я.
— Благодарите идана Дерека. Я в вечном долгу у него! Присядем? — спросил он у нас (Альда куда-то скрылась) и указал на подушки, раскиданные в беседке.
Мы приняли предложение султана. По пути к нам присоединился посол Туллий. Статный, средних лет драгонгардец. Он был в парадном цветастом камзоле с кружевным воротом. На лице морщины. Пышная с проседью борода и бакены.
— Архимаг, рад, что с вами все в порядке! — заговорил он своим умиротворяющим голосом. — Говорят, что от саврийского ножа не выживал никто.
Мы вчетвером уселись в беседке и завели беседу о положении дел на Туурниле. Дерека и меня это беспокоило больше всего. Слухи и донесения приходили разные. Но какой ужас там творился, мы могли пока только представить.
— Да, судари, — отвечал Туллий. — Легион несет потери. В Фолнерском королевстве ситуация схожа. Думаю, посол Лиролис расскажет вам больше, если вы спросите. Драконы начали свое шествие. И нам всем очень не хватает драконьего повелителя, — Туллий посмотрел на Дерека.
Он был весь красный от злости, от того, что сейчас ничего не мог сделать.
— Я сделаю все возможное, посол. Но вы же знаете, что я тут был для того, чтобы найти способ избавиться от драконов.
— Да, знаю, сударь. И очень, надеюсь, что то, что вы нашли, подействует.
— Времени не осталось, — горько вздохнул Дерек и сжал кулаки. — Мы выдвинемся, как только Соворусу станет лучше.
— Иданиб, я велю вас сопроводить до Гарада и выделю корабль, — вставил свое слово султан. — Поэтому вы быстро доберетесь до Капруни.
— Мы и без того вам обязаны, ваше величество, — ответил я.
После мы еще недолго обсудили дела. Султан обещал прислать помощь и Империи и королевству. И принять беженцев, в самом крайнем случае. Затем откланялись.
От таких новостей участвовать в празднестве было невыносимо. Поэтому я поспешил откланяться. Дерек, пообщавшись с Айлой, тоже покинул внутренний двор. Необходимо было собираться в путь домой.
Два дня спустя силы уже полностью вернулись ко мне. Не теряя больше ни минуты мы, готовились к отъезду. И вот 32-ого Снежной бури пришлось проститься с гостеприимством султана. Ранним утром на площадь башен нас вышли провожать сам султан, Айла, Тахир, Салим и совсем мальчишка, лет одиннадцати от роду, Абдул — младший сын Эмира. Здесь же был и посол Туллий.
Снабженные провизией, всяческими дарами, в виде новых платьев, мы готовились уехать из Хаасима. Меня удивляло только наличие одного запряженного коня северной породы, гнедой масти. Однако мгновение спустя я понял, почему он был один. К площади подтянулась процессия из муст’фази. Они под уздцы вели черного, как ночь, коня: высокий, статный. Грация, с которой он шел, была присуща всем лошадям его породы — харлийской.
— Идан Дерек, прими сей подарок от меня и моей семьи! — сказал султан.
— Его зовут Альдир, — добавил Тахир. — Хороший жеребец. Надеюсь, он сослужит тебе долгую и хорошую службу.
Дерек принял подарок. Такой конь высоко ценился за свою скорость и выносливость. Владели подобными только знатные особы.
— Друзья мои, да хранят вас духи-предков! — провозгласил султан Эмир. — Желаю вам удачи в таком сложном деле.
— Спасибо вам! — мы поклонились в пояс.
Пришла пора расставаться. Мы оседлали коней. Последний раз окинули взглядом августейшую чету, громаду белого дворца, площадь.
И двинулись в путь.
К рассвету жемчужина песков — Хаасим — осталась позади. Сопровождающий — Ишир, что вел нас, ехал впереди. Шел он вдоль Нелрота. Двигались мы быстро, скакали практически без остановок. Только поздними ночами делали привал и продолжали путь ранним утром. Оставались позади притоки Великой реки, города Обосим и Берх-дала. 37-ого мы были уже у Слез Мараны. Преодолели спуск по Пути скорби и в Рагиз-а-ризе наняли погонщика ша’акрида, чтобы преодолеть болота.
Болотные леса смотрелись столь чуждо после пустыни, что иногда даже тошнило. Хотя так могла сказываться и тряска на ша’акриде. Однако я быстро привык к ним, а песчаные глади попытался забыть.
В пути мы с Дереком скромно отпраздновали новый 341-ый год. Уже четвертый год длился этот поход, а конец его, казалось, так и не приблизился. Во всяком случае, хороший конец. Ибо драконы, что уже вернулись в небеса, стали в полную силу мстить за свое низвержение. И печальный исход — новая тирания — маячил прямо перед носом.
Гарада мы достигли 16-ого Посевов. Сопровождающий Ишир поспешил сразу в доки, где нас ждал корабль, нанятый султаном. Здесь мы с Иширом и простились: поблагодарили его и просили еще раз поблагодарить от нас султана. В Гараде слухи ходили еще страшнее, с тех пор как мы отбыли из Хаасима. Говорили, что драконы сожгли Золотое побережье дотла. Если это было правдой, то мог разразиться голод. Купцы, приплывшие с Туурниля намедни, рассказывали, что бестий стало очень много, что в селах и деревнях оставаться было опасно. В Сивиле полыхали приграничные леса. Все эти известия приводили Дерека в бешенство. Он был так далеко и совершенно ничем не мог помочь.
— По моей вине гибнут люди! — кричал он.
Я успокаивал его как мог. Но и сам не находил себе места. Мы слишком много потратили времени.
Галея «Солнце пустыни» отошла с приливом только 17-ого. Долго отставали от причала. Паруса набрали теплый ветер и вскоре мы стали удаляться от Гарадской бухты. Хардрассал и путешествие по пустыням надолго запомнились мне и точно оставили какой-то отпечаток. Как и на Дереке. Я чувствовал, что он не только возмужал, но и сила его возросла за эти месяцы.
— Я боюсь, Совор, — сказал он, когда мы стояли на носу корабля. Он глядел прямо, туда, где за горизонтом скрывался Туурниль. — Если все это: поиски сферы и чертежи — окажутся бессмысленными, мы проиграли.
— Ты забываешь про Кро’тууса, Дерек, — напомнил я ему.
— Никогда не забывал! — резко ответил он. — Но… то, что мы слышали за последние недели. Я хочу увидеть все своими глазами, Совор. И тогда приму окончательное решение. Но, похоже, изменить мир мне не удастся. Хоть бы удалось спасти…
Ветра наполнили паруса, и галея стала набирать скорость.