Повелитель драконов - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 23

Глава 21. На руинах былого

Утром 3-его Летящих листьев мы двинулись по тракту к Пепельным горам. От Алэрина было несколько верст до перевала. К вечеру достигли подножия гор. Тракт немного свернул в сторону, а затем нам открылся проход на полуостров.

По обе стороны от дороги, в скальной породе были выделаны огромных размеров петли из серебристого металла, точно от гигантских дверей. Ворота также были тут. Искореженные и помятые они были сорваны с петель и теперь ржавели, валяясь на обочине, как память о давно минувших и страшных днях. Мы прибыли к Дртонтил-Идул или, как их называют все прочие народы, Вратам смерти. При штурме этих врат во времена Войны «машин» свои жизни отдали сотни солдат. В память об этом совсем недалеко от остатков петель в породе была вырублена часовня во имя аэрия Вириуса, защитника и покровителя воинов. В ней серебрились вставки из металла, на которые пошли части петель и ворот; они сверкали в лучах уходящего солнца.

Следы альдов были в перевале на каждом шагу. Не успели мы и въехать в перевал, как сразу же наткнулись на остатки механизма, что некогда удерживал врата закрытыми. Из земли прямо посередине тракта торчал штырь, рядом с ним оставались выходящие из-под земли шестерни и шатуны. Остальное либо разобрали механики, либо растащили бандиты. Тут дорога немного расширялась: в породе были выдолблены углубления, чтобы груженые обозы могли спокойно проехать этот участок тракта.

До глубокой ночи нам удалось преодолеть совсем не много. По пути встречались вырубленные в породе окошечки, где-то из скал выходили разрушенные барабаны башен, а где-то и уцелевшие. Всюду попадались шестерни, металлические вставки, остатки укреплений и древних построек. Несмотря на то, что тракт обычно был оживленным, в перевале нам повстречался только один торговый обоз. С ним мы разъехались в сумерках и сделали привал, когда темнота скал скрыла дальнейший путь.

В перевале гулял теплый ветер, приносящий с собой запахи гари и завывания пепельных волков. Они сновали совсем рядом, верно забрели в проход в поисках добычи, в ночи их сияющие красным глаза были особенно хорошо заметны. Однако огня они боялись, и потому держались в стороне.

Из перевала мы вышли 5-ого числа в полдень. За спинами остались стены Пепельных гор, а впереди расстилалась скалистая пустошь. Сплошной серый пейзаж: от земли, покрытой пеплом, до неба, затянутого дымкой. Нам повезло приехать, когда сезон пепельных бурь прекратился. Месяц Солнцеворота в Маунтрене настоящее бедствие, когда выйти за пределы городских стен — самоубийство. Я был очень рад прибыть на полуостров осенью: бурь нам хватило и в Саургане.

Тракт, когда шел прямо, когда начинал петлять между скалами. Далеко на горизонте, по левую руку от тракта, виднелись смутные очертания острых вершин. То были Пепельные зубья — скопление высоких острых скал в гряде Пепельных гор. Там, у их подножия, в трех неделях пути отсюда, стоял город Дельрест — фактическая столица Северного протектората.

Там же расположились основные небольшие поселения, шахты и фермерские хозяйства. Здесь, на севере полуострова, слой пепла был незначительным, а почва плодородна, поэтому урожай фермеры собирали круглогодично. По этой же причине вдоль тракта встречались невысокие деревья с зелеными кронами. Но чем глубже мы уходили от Врат смерти, тем скуднее становился вид. Голые скалы, пепел и колючие сухие кусты.

Но даже тут была жизнь. Пепельные волки встречались чаще всего: крупные, точно мидленнские бирюки, сияющие алым глаза, и пепельно-серые чешуйки вместо шерсти. Сопровождали нас и местные птицы. Они то тут, то там попадались на голых сухих ветках и на скалах: наблюдали, ждали своего часа. Вертели своими вытянутыми шеями и клацали клювами с острыми как бритва зубами. За их утробные крики, которые в ночи могли вселить ужас, этих падальщиков прозвали крикунами, в научном мире их называли натками.

Несмотря на то, что стояла осень, в Маунтрене было по-летнему жарко, даже душно. Запах гари невольно заставлял прикрыть нос. Мантия липла к спине от пота, мой конь недовольно фырчал. А вот красавец Альдир, харлийской породы, был привычен к теплому засушливому климату, потому спокойно вез Дерека вперед.

На главном тракте лежала только одна небольшая деревушка — Идорил, славящаяся только наличием крупного постоялого двора. В нее мы прибыли числа 9-ого. Пару обветшалых домишек отстояли по обе стороны от дороги. Постоялый двор растянулся вдоль тракта. В глубине деревни красовался колодец, а в нескольких верстах виднелся форт Восточного легиона на холме. Двор, как и ожидалось, полнился от постояльцев. В основном беженцы, отдыхающие от путешествия и бед, свалившихся им на головы.

Мы устроились за длинным столом, где было несколько пустующих мест. Заказали харчей и подкрепились. Ночевать отправили в пристройку. Дерек сразу уснул, ворочался. А я снова стал глядеть на чертежи. Развернул их и вглядывался в пересечение линий, в надписи, в обозначения и выноски.

— Совор, ты бы отдохнул. — Это произнес Дерек. Как оказалось, он не спал.

— А? Да-да, сейчас лягу, — растеряно ответил я и стал сворачивать свитки.

— Ты практически каждую ночь глядишь на эти чертежи словно завороженный, — продолжал он говорить. — Даже не моргаешь… Я беспокоюсь за тебя.

— Не стоит, Дерек, — произнес я, укладывая в сумку последний свернутый свиток.

— Неужели ты что-то понимаешь в этих чертежах?

— Я, между прочим, вырос в семье конструкторов и архитекторов, — отвечал я, а между тем в памяти всплыли отголоски давно минувших лет. — Поэтому я «что-то понимаю в чертежах», — попытался я повторить интонацию Дерека.

— И что же по-вашему, великий чтец и конструктор, нам удаться возвести сию машину?

— Не издевайся, — ответил я, улегся на набитый соломой тюфяк и загасил магический огонек.

— Я не хотел, — виновато продолжил он. — Что было в планах у Коргенсеса? Он рассказывал, как намеревался возвести этого голема заново? Или как он сможет помочь мне с драконами?

— Только то, что он хотел вернуться в Серую гору. Металлы он хотел ковать в кузнях Феррата. А про то, как голем поможет победить драконов, он не ведал. Зато скрижаль показывала, как бестии сражаются с големом и падают наземь от одного его замаха.

— Несбыточные мечты, — просвистел Дерек.

— Что же, надеюсь, в Умбодже кто-то даст хоть один ответ на твои вопросы.

— Я тоже, Совор, я тоже… — Дерек замолчал, а затем развеял молчание. — Ты никогда не рассказывал про свою семью. Про путешествия, про скитания, да, а про семью — ни разу.

— Это прошлое я ворошить не хочу, Дерек. — Отвечал я. В памяти еще свежи были воспоминания о моем помутнении в библиотеке, о видениях и о призраках близких, пусть и ненастоящих. — Прости.

— Отдыхай, — закончил он и мирно засопел.

Через два дня проехали развилку на тракте: прямой участок шел к Умбодже, а тот, что поворачивал в сторону Пепельных зубьев, вел в Дельрест — второй крупнейший город в Маунтрене. Отсюда оставалось меньше недели пути до столицы наук. Здесь же дорога оживилась. Чаще стали встречаться торговые обозы, путники, всадники, конный разъезд Легиона. Кто держал путь в Умбоджу, кто в Дельрест, а кто дальше — вглубь Маунтрена: Карест и Вельстар или еще дальше — Блаэн или Дэлар.

В пути особо не затевали разговоров. Слишком мы устали, слишком долго обсуждали планы, которые менялись прямо на ходу. А что ждало нас после приезда в Умбоджу, никто не знал. У меня были мысли бросить идею добираться до Серой горы, собрать команду механиков и вернуться в Последний оплот, чтобы собрать того голема — Карсира. Но сколько на это уйдет времени? Ответить я не мог. Поэтому если и говорили, то просто рассказывая истории, Дереку даже удалось выудить из меня немного о моей жизни до падения тирании, о моем детстве. Давно это было… Настолько давно, что все уже размылось. Так, не останавливаясь на долгие привалы, по пепельной скалистой пустоши мы, наконец, добрались.

Ближе к полудню 16-ого Летящих листьев на горизонте показалось вытянутое высокое строение. Широкие арочные пролеты наводили на мысли о том, что впереди был мост. Однако это альдское сооружение предназначалось совершенно для другого. Впереди тянулся акведук. Каменные арки его были выделаны вставками из серебристого альдского железа, что бликовало на солнце. Начинался он у реки Вирра, истоком которой было горное озеро в Пепельных зубьях, на ее же берегах стоял Дельрест. Система из сложных насосов поднимала воду в верхний желоб акведука и она, преодолевая множество верст, благодаря изменению наклона, подавалась в Умбоджу.

Вскоре показался и сам вольный город, столица наук и прогресса, город надежд — Умбоджа.

Высокие мощные стены, оканчивающиеся зубцами, четырехгранные башни с бойницами по углам. Арки акведука переступали через стену, и тот входил внутрь города и тянулся к высокой постройке. Надо всем городом возвышалось величественное здание на холме. Его купол зеленого стекла сверкал на солнце, перед ним к небу поднималась остроконечная стройная башня. Это был знаменитый университет — колыбель всех знаний на Туурниле.

По мере приближения вид города приводил в некое разочарование. Стены были потрепаны, где-то зияли дыры, оставшиеся еще со времен штурма города во II в. Парадные Великие врата были разрушены, коридор-ловушка в некоторых местах обвалилась. По обе стороны от прохода, где уже давно не было кованых створок ворот, красовалось четыре полотнища. Одно с Императорским черным драконом, второе — с Фолнерским золотым щитом с белыми крыльями. Третьим флагом был символ Северного протектората Маунтрена — красное полотнище с изображением Серой горы, над которой летит горящая стрела — отголосок легенды о Дэймоне I, прозванным Неопалимым, за то, что вел войска в бой, даже после того, как его плащ подпалила такая альдская стрела. На четвертом темно-синем полотнище было изображено три шестеренки из альдонерского серебристого железа, а над ними раскрытая книга, на белых листах которой красовалась надпись на нерике — Свет в знании. То был герб вольного города Умбоджи.

На въезде было столпотворение. Обозы поочередно пропускали друг друга то в город, то из него. Постепенно мы оказались между стен коридора-ловушки. Отсюда некогда шло два пути: на некотором расстоянии друг от друга было две пары ворот. В нынешнее время одни из них были разрушены: обломки и каменные завалы преграждали путь.

— И это город прогресса? — недоуменно спросил Дерек, которого, по-видимому, внешнее состояние Умбоджи не впечатлило.

— В этом вся Умбоджа, Дерек, — отвечал я. — Профессора жестко придерживаются позиции, что все нужно сохранить в первозданном виде из-за исторической ценности и остатков наземной альдской архитектуры.

— Судя по тому, как осыпается вот эта башня, — он указал на одну из башен в стене, когда мы въезжали в ворота, — скоро нечего будет тут сохранять в первозданном виде, — после чего усмехнулся.

— Не переживай ты так, — усмехнулся и я. — Тут целый квартал есть из остатков разрушенных домов.

— Вот тебе и город свобод, — процедил он.

Сразу за воротами простирался Отшиб. Обветшалые здания, в которых сохранилась альдская архитектура в виде металлических пилястр, фартуков и наличников, были заселены местными бедняками или теми, кто только приехал на заработки в город и не мог позволить себе жилище получше. В узких проулочках, которые не были забаррикадированы обломками, проглядывались неухоженные внутренние дворы, где-то и вовсе виднелись сплошь руины. Сохраненная строгая альдская городская планировка делала все улицы прямыми, поэтому вскоре из Отшиба мы выехали на улицу Барахольщиков — центральный проспект района Механиков.

По проспекту сновали десятки людей и телег. В какофонию звуков вклинивались крики глашатаев, объявляющих во все горло последние городские новости, и зазывания местных торговцев. На улице Барахольщиков чего только не продавали: от самых ненужных никому безделушек, до мастерски выделанных изделий. Но особой популярностью пользовался развал мастеров. Три длинных лавки тянулись вдоль улицы, а перед ними были расстелены ковры или парусина, на которых красовались тончайшей работы механические изделия: от самых простеньких вращающихся шестеренок, до небольших, с палец, игрушек, которые могли передвигаться, пищать и делать разные телодвижения. Вот, пара блестящих механических человечков танцевала (скорее дергалась на месте, но торговцы называли это именно танцем), а там по протянутой между двух палок веревочке на колесе ехал, балансируя, акробат. На соседнем развале были звери: семейство механических медведей ходило друг за другом, крупных размеров мамонт периодически поднимался на задние лапы и запрокидывал над головой хобот. Каких чудес тут только не было, но только игрушками и ограничивалось все мастерство местных механиков, до гения альдов им было еще далеко, а эти безделушки и близко не приближались к големам. Впрочем, народ, который собирался на этакие представления, был в восторге: особенно в такой период.

Город полнился от людей и бурлил. На улицах было полно стражи. Маршировали отряды в причудливой форме: укороченном варианте студенческих черных мантий, под которыми была скрыта латная нагрудная пластина — ординаторы, местная гвардия, подчиняющаяся университету и поддерживающая порядок в вольном городе. Встречались отряды и Восточного легиона, и даже эльфийские стражи.

Оторвав Дерека от просмотра механических безделушек, я повел его дальше. Впереди виднелась покосившаяся высокая башня, вершина которой доходила бы до верхнего желоба акведука, тянущегося вдоль города. Металлические вставки в альдской башне, потрепанной временем, сверкали на солнце.

Домишки по разные стороны мостовой в основном были еще альдской постройки, однако встречались и выделяющиеся из общей архитектуры деревянные и каменные дома, которые возвели уже после завоевания города. На самой окраине района Механиков, куда мы добрались спустя час, а то и больше, стояло двухэтажное здание, украшенное колоннами, металлическим фартуком и шестернями. Это был штаб гильдии механиков, где собирались профессора и деятели инженерной и конструкторской мысли. Именно здесь пытались выяснить секреты альдонерского мастерства. И скорее всего тут нам удастся найти помощь.

— Нам сюда? — спросил Дерек, заметив вывеску, с изображением раскрытого циркуля и шестерни.

— Не сейчас, во всяком случае, — ответил я, покачивая головой. — Давай сначала найдем профессора или хотя бы наших парней.

— Да уж, — хихикнул Дерек. — Это, конечно не Хаасимский базар, но мы тут изрядно поплутаем. Или ты думаешь застать профессора в университете? — добавил он и указал на холм, на котором возвышалось величественное здание.

— Кто-нибудь там подскажет, где его можно найти, — согласился я.

— Профессор же рассказывал, что у него имеется квартира в городе, — припомнил Дерек, пока мы продвигались дальше.

— Да, но, к сожалению, я не помню упоминал ли он, где она находится. Поэтому сначала посетим университет.

Улица Барахольщиков плавно перетекла в торговую площадь. Ее окружали полукружия торговых рядов. В тени изящных металлических колонн скрылись различные лавки и магазинчики. Людей здесь было немерено, среди прочих выделялись разве что люди в черных мантиях, доходящих до самых щиколоток — студенты или профессора — основное население Умбоджи. Конечно, здесь, как в номинальной столице протектората, проживала большая часть населения провинции. Были и те, кто приезжал в город свободы на заработки, ведь тут мог найти работу самый безнадежный человек, ведь руки, пусть и плохие, в Умбодже нужны были всегда. Теперь сюда еще хлынул поток беженцев, в надежде найти приют и спасение от бестий. Только спасут ли их стены древнего города, если драконы завершат свое возвращение?

Мы пытались пройти через людную площадь: верхом это было затруднительно, не хватало еще кого-нибудь задавить. Гул стоял тут невозможный. Глашатай кричал во все горло, пытаясь осветить какое-то новое распоряжение, но по большей части его не слушали. Нам удалось протиснуться в центр, где было посвободнее. Тут во всей своей красе была видна нависшая над площадью башня, возле которой расположился развал, где кроме обычных торговцев, свой товар зазывали поглядеть еще и харлы. Башня была наклонена к земле под небольшим углом, из прорех в куполе и дыр сочился белесый пар. Шел он из-под земли, куда и вела башня. Под Умбоджей расположился уцелевший альдский город — Дъярмкар’ан — настоящий клад для профессоров университета. В нем проводились всяческие раскопки, изучалась альдская архитектура и культура, их механизмы. Именно в раскопках обычно и задействовали всякого, кто приезжал в город на заработки. Работа эта не славилась особым почетом, да к тому же под городом все еще бродили големы, зато платили изрядно и хорошо.

Объехав развал и башню, мы оказались в тени громады акведука. Оканчивался он высоким цилиндрическим зданием, выстроенным из металла и камня — водохранилищем, которое в народе прозвали Цистерной. Оттуда вода распределялась по местному водопроводу и системе городской канализации, равной которой не было ни в одном из городов на Туурниле. Сложно себе было представить, но вода поступала во многие дома, которые изначально предназначались для жилья. Новые дома или приспособленные под жилье бывшие хозяйственные постройки оставались без таких великолепных условий.

Проехав под одной из множества величественных арок акведука, мы покинули торговую площадь и оказались на одной из небольших улочек, табличка гласила, что это улица академика Эльвариона. Здесь дома были сплошь новой застройки: они отчетливо выделялись среди альдской кладки. По улице мы достигли развилки, и я повел нас по улице Ректоров — центральной мостовой Заакведучного района. Она привела нас к небольшой площади, на которой расположились храмы. Тут стоял в имперском стиле храм Десяти с вытянутой колокольней и шатровой галереей. Чуть поодаль расположился невысокий храм Семи божеств, выполненный со всем эльфийским изяществом, что делало его словно воздушным. Разительно отличался от них небольшой однобашенный хак‘сил, чей зеленоватый купол поблескивал на солнце.

Улица Ректоров продолжилась и еще через час привела нас к площади Ректоров. Она была окружена несколькими зданиями, выстроенными в имперском стиле, а потому те изобиловали колоннами и лепниной. В центре площади высилась статуя императору Талену Залдеру, что гордо стоял и смотрел в сторону входящих на площадь. В одной руке, на уровне пояса он держал небольшую копию здания университета, а во второй высоко поднятой руке держал каменный лист, на котором были выбиты слова: «Даровать Умбодже вольность». Именно указом Талена в 240 году III в. Умбоджа стала вольным городом с собственным управлением, налогами и небольшим гарнизоном войск — ординаторов. По правую и левую сторону от статуи стояли посольства Империи и Фолнерского королевства. Прямо на входе на площадь, по правую руку от нас, расположилось посольство Хаасимского пакта, а по левую — штаб ординаторов. Напротив прохода, за спиной статуи, высилось двухэтажное помпезное здание городской управы, или так называемого Нижнего ректората. Именно тут заседал совет ректоров — ректор и три проректора — правители вольного города и по совместительству руководители знаменитого на Туурниле и Хардрассале учебного заведения. В Нижнем ректорате в основном решались вопросы политические и городские, а Верхний ректорат — расположенный в здании университета — был обычным местом заседания ректоров города.

Зазвенел колокол. Его малиновый звон раздавался откуда-то сверху и разносился, казалось, по всему городу. Колокол ударил двенадцать раз и затем затих. Этот шум принадлежал часовой башне — единственной колокольной часовой башне на Туурниле. Сами часы — альдское изобретение, были установлены в башню университетского здания еще с давних пор, но местные механики не только подсоединили к нему колокол, который оповещал окрестность о времени суток, но и давал представление. Многие стремились на университетский холм, чтобы увидеть, как из окон башни выезжают механические солдатики и молотками отбивают по колоколу время суток.

Объехав площадь, я вывел нас к зигзагообразному подъему в верхний город или на университетский холм. Это был один из трех подъемов: второй располагался возле Цистерны, а третий уходил в Арочный район. Путь был просторным, поэтому, несмотря на довольно плотный поток из гуляк и студентов, мы не замедлились и еще через четверть часа перед нами открывался вид на верхний город, целиком занятый университетом. Перед зданием бывшей альдской библиотеки раскинулись роскошные сады, полные благоухающих цветов, невысоких кустов и деревьев. Сады справа и слева оканчивались широкими оранжереями, где содержались экзотические или редкие экземпляры различной флоры. В центре садов расположилась небольшая Университетская площадь. На ней стояла статуя первого ректора — профессора алхимии и арифметики Илириона Эраниаля. Вокруг были расставлены скамейки, которые сейчас целиком заняли студенты. Впереди же высилось величественное центральное здание Умбоджийского университета. Фасад вытянутого в стороны строения изобиловал высокими окнами. Между рамами шло по две металлические колонны. Главный вход расположился в выступающей башне, под острым куполом которой и находился часовой механизм. У отряда ординаторов, что патрулировал местные небольшие университетские проулки, вызнали, где можно оставить на время коней, а после двинулись по указанному маршруту к конюшням.

Они оказались недалеко, возле оранжерей. Спешившись и оставив коней на попечение местному конюху, пошли обратно к главному входу. Дерек все дивился увиденному. Умбоджа брала контрастом: от развалившихся ворот и зданий на въезде и до помпезного университета на холме.

По мраморной лестнице, оканчивающейся террасой с рядом колонн, что поддерживали фронтон, на котором был выбит девиз университета «Свет в знании», поднялись к раскрытым металлическим дверям. По обе стороны от них несли вахту ординаторы. Университет был открыт для всех желающих, а вольных слушателей, что свободно могли посещать любые лекционные занятия, здесь было немерено, поэтому без лишних вопросов нас пустили внутрь. Просторный холл плавно перетекал в центральный зал. Здесь в окружении различных портретов, под потолком медленно вращалась армиллярная сфера — еще одно альдское изобретение, посвященное изучению небесных светил. Туун-Мулн в Тимин-Луине была лишь началом их работы, окончившейся, как мы узнали, в Последнем оплоте. Армиллярная сфера была некогда связана с обсерваторией, что находилась под самым куполом, но после окончания восстановления города, обсерваторию перевезли в Вилнорград.

Весь зал был уставлен рядами витрин, в которых красовались различные экспонаты: альдские механизмы, древние андрийские артефакты, разбитые таблички с письменами, куски древней вазы, пожелтевшие страницы уникальных трактатов и прочие находки или достижения, которым славился университет. Перед парадной лестницей, укрытой ковровой дорожкой, стояла витрина, под стеклом которой лежала вольная грамота Талена Залдера, которая и наделяла Умбоджу самоуправлением. Над лестницей на поднимающихся взирали портреты всех прошлых ректоров: в основном это были солнечнокожие талки с мудрыми взглядами, но среди них был и один драгонгардец — Тит Эверий.

Осмотревшись, Дерек приметил таблички, которые указывали, в какой стороне какая кафедра находится. В главном здании располагались десятки кафедр и пару больших аудиторий, рассчитанных на сотню, а то и больше, человек. Студентов здесь обучалось множество, по большей части уже взрослые мужи и дамы, но бывали и юные дарования, которым удалось пройти вступительные испытания. Обучение было платным, но не непосильным, а некоторым студентам сразу предлагали оплачиваемую подработку писарями, оказывающими помощь в оформлении документов или составлении письменных грамот для неграмотных людей. Серьезные занятия доставались тем, кто проявил себя в каком-то учении. Например, многие студенты могли быть задействованы в написании научного трактата, в качестве работника лаборатории или отправиться в экспедицию, хотя бы в руины под городом.

Согласно табличке кафедра древних культур факультета истории располагалась в правом коридоре, куда мы и двинулись. Звуки шагов от пола, выложенного металлической плиткой, эхом разносились по коридору. Все внутри университета было выполнено с присущим альдонерам изяществом и практичностью. Мы проходили мимо кабинетов и аудиторий, мимо просторных рекреаций, где свободные от занятий студенты либо разговаривали между собой, либо сидели с кипой книг и бумаг, что-то изучая. В альковах стен красовались пьедесталы с вазами или механизмами. Из проплывшей мимо аудитории с раскрытой дверью послышался нерик, видимо читали лекцию. В университете преподавали исключительно на эльфийском, что, конечно же, вызывало споры в научном сообществе.

Спросив точную дорогу до кабинета профессора Бертона у мимо проходящих студентов, отправились дальше. Еще несколько аудиторий и кафедральных кабинетов осталось позади и, наконец, мы попали в зал факультета истории, о чем гласила табличка на нерике над дверями. Тут было людно: сновали чем-то занятые студенты, профессора вели какие-то дела, кто-то даже читал лекцию прямо в рекреации, собрав достаточное количество слушателей. На нас не обратили внимания: здесь текла своя отдельная жизнь. Прошли мимо кабинета кафедры андрийской цивилизации. На двери красовалось имя заведующего — профессора Версана Эгносия. Следом показался кабинет кафедры альдской цивилизации — обиталище профессора Крига Бертона.

Дерек постучал в дверь, но за этим ничего не последовало. Кабинет оказался закрыт. Мы уже стали отходить от дверей, как послышался вечно веселый голос профессора:

— Вы что-то хотели? — спросил он. Но как только узнал нас, улыбка на его лице растянулась до предела. Он даже побросал все книги и листки, что нес с собой, чтобы обнять нас обоих. — О, мои друзья! Как же я рад, что вы вернулись!

После объятий, профессор отстранился и, спохватившись, стал поднимать все, что уронил. Дерек помог ему собрать разлетевшиеся по полу листки.

— Вы даже весточки не прислали! — пожурил нас Криг, пока судорожно собирал книги. — Не сообщили как прибыли в Ариканию. Хоть бы прислали весть из Хаасима. Я же места себе не находил. Думал, что потерял вас обоих.

— Мы не хотели писать, по некоторым причинам, — ответил я, припомнив события в закромах кабинета разведки.

— Да, — продолжил Дерек, видно, поняв, что я имею в виду. — С вами все было хорошо? Никто не преследовал вас? — добавил он после того, как передал последний лист профессору.

— Нет, что вы? Мы удачно добрались до Умбоджи. Ох, как обрадуется отряд, когда вас увидит, — договорил профессор и отворил дверь в кабинет, мы прошли за ним.

Среди стеллажей, заваленных книгами, примостился невысокий стол с наваленными на него кипами бумаг.

— Десятеро! — ахнул профессор. — Я только сейчас разглядел. Неужели вас так на Хардрассале встретили?

— К сожалению, это здесь уже приключилось. В Моронаре, — ответил Дерек, проведя рукой по одному из многочисленных шрамов на лице.

— Вампиры? Оборотни? — все никак не мог успокоиться Криг. — Как там госпожа Альмолла?

— Не переживайте, профессор, — успокоил его я. — Альмолла в порядке, как и Обар. Нам просто повезло оказаться не в том месте, не в то время, только и всего.

— Ага, — усмехнулся Дерек, — это мы всегда умели.

— Что же, — успокоившись, ответил Криг и присел за стол. — Присаживайтесь, друзья мои. Раз вы утверждаете, что мне не стоит беспокоиться, то тогда поведайте мне о вашем путешествии. Я сгораю от нетерпения! Был ли ваш поход успешен? Что вам удалось найти в пустынях Саургана?

Дерек пододвинул стулья чуть ближе к столу, и мы присели.

— Это будет длинный рассказ, профессор, — начал Дерек. — Не уверен, что у нас есть на него время.

— Вы думаете, я вас так просто отпущу? — улыбнулся профессор. — Утолите же мое любопытство. Расскажите хоть что-нибудь, прошу! Вы нашли то, ради чего затевался этот поход?

— Не знаю, что мы должны были найти в библиотеке среди песков, но кое-что все-таки удалось, — ответил я и положил на стол сумку с засохшим пятном крови на ней. Из нее торчали свитки.

— Позволите? — спросил Криг. Мы с Дереком практически одновременно кивнули.

Профессор достал один из свитков, развернул его и стал смотреть. С каждым мгновением просмотра содержимого свитка глаза Крига расширялись то ли от удивления, то ли от осознания, не знаю.

— Чертежи голема? — переспросил он, верно, сам у себя вслух. — Это тот самый голем, которого мы видели в Последнем оплоте? Как же они его звали… Карсир, да?

— Да, Карсир, — ответил я. — Но он был лишь подобием этого. Видите в рамке — Нифлорг? Я думаю, что это от Nifl lorgarion или Повелитель Нифла. Это чертежи судной машины альдов, которую они возводили в Серой горе.

— Но как это возможно? Как чертежи альдского голема оказались в богами забытой Хардрассальской библиотеке? — профессор все еще недоумевал.

— Они оказались там не просто так, вы правы, профессор, — добавил Дерек.

— Ну не томите же! — взвыл Криг. — Вы убиваете меня на месте недомолвками.

— Что же, профессор, — начал я деликатно, боясь привести Крига в шок, такой же какой испытал сам. — В библиотеке, в этом ужасном месте, я встретил Дейрона Коргенсеса.

— Десятеро! — профессор вскочил со стула. — Милостивые Десятеро! И вы молчали?! Где он? Как ему вообще удалось прожить в пустыне двести лет, да еще и одному в библиотеке? Он должно быть потерял рассудок… Не важно! Я хочу с ним поговорить, я обязан с ним поговорить! Должен узнать, что произошло с его народом. Подумать только, последний представитель древней цивилизации! — глаза его горели интересом, но по мере нашего молчания и опущенному взгляду Дерека, профессор понял, что Коргенсеса с нами нет.

Криг унялся, даже поблек, улыбка ушла с его лица, а свет в глазах потух.

— Что произошло? — тихо, чуть ли не шепотом, произнес он, усаживаясь.

— Эту историю я поведаю вам целиком, — произнес я и стал рассказывать о том, как повстречал Дейрона во тьме библиотеки, как помог ему избавиться от преследования гончей страха, как мы выбрались в пустыню и брели в бурю, и как он был убит.

— Я не могу себе поверить… — впервые после начала рассказа заговорил Криг. — Соворус, вы утверждаете, что умерли тоже…

— Не спрашивайте, — прервал я его. — Мне самому до конца не понятно, что произошло, поэтому этот момент можно опустить.

— Да, всего лишь вернулся с того света, — усмехнулся Дерек. — Такое можно опустить.

— И что, правда Коргенсес не знал, что остался единственным альдом? — переспросил профессор, все еще не веря в мой рассказ.

— Да, это так, — отвечал я.

— И даже не имеет представления, что с ними со всеми могло случиться?

— Может быть, он и знал, профессор. Я пытался пару раз завести с ним разговор на эту тему, но всякий раз его одолевало безумие, точно его разум пытался защитить его, пытался забыть что-то ужасное. Впрочем, это как-то связано со сферой и големом.

— Хм… — задумался Криг. — Слова хроник из триума, что мы прочли, говорили о том, что голем в Серой горе взорвался из-за поддельной сферы.

— Да, а Дейрон во время безумия лепетал, что сфера все уничтожила, и «библиотекарь пришел забрать свою дань», чтобы это не значило. Я считаю, что исчезновение альдов как-то связано со сферой, но больше мы, похоже, ничего не узнаем.

— Проклятие! — выругался профессор. — Вы не представляете как сводит с ума вот эта беспомощность, когда ты так близко к разгадке, а она ускользает из твоих пальцев!

— О, профессор, — вздохнул Дерек. — Прекрасно вас понимаю.

— Жаль меня с вами не было. Я мог бы о стольком поговорить с Дейроном Коргенсесом, узнать, почему он затеял такую ужасную войну.

— Я думаю, он много бы поведал, — ответил я. — Он был безумен, но… как-то по-своему, своего гения он не утратил. Впрочем, об устроенной войне он не жалел ни секунды.

— И значит, Соворус, видения из скрижали привели вас в библиотеку только затем, чтобы вы нашли чертежи? — поинтересовался профессор.

— Возможно, — я сомневался. — А возможно, для предотвращения возвращения драконов нам нужен был сам Коргенсес. Он был единственным, кто мог бы воссоздать голема. Да… Но все это уже не имеет смысла.

Криг задумался, глянул на чертежи снова, почесал затылок, а потом его вдруг осенило.

— Единственным говорите? — лучезарная улыбка снова вернулась на его лицо. — Не буду давать вам ложную надежду, друзья мои, но тот человек, кому я доверил изучение сферы, механик, я не побоюсь назвать его гениальнейшим механиком, его гений может даже сравниться с гением самих альдов. Он, правда, слегка чудаковат…Но, думаю, что он сможет помочь вам воссоздать этого голема. Я верю, что он единственный не из альдов, кто это сможет.

— Это один из профессоров гильдии механиков? — поинтересовался Дерек.

— Он состоит в гильдии, но, к сожалению, звание профессора ему все никак не присвоят. И куда только смотрит съезд! Впрочем, он совершенно без интереса относится к званиям. Его интересуют только альды и их инженерное дело. Вы бы только послушали его лекции. Старики с кафедры механики слюной давятся, когда такой молодой лектор собирает десятки студентов, — рассмеялся Криг. — Покажите ему чертежи. Он будет в не себя от счастья увидеть такое, это я вам гарантирую.

— Вы говорите, что и сфера у него? — поинтересовался я.

— Да, он гениальнейший человек. Равных ему на свете нет! — отвечал Криг. — И как только вы сказали, что сферу лучше не показывать кому попало, я сразу понял, что ему можно доверить нашу находку. Я вас познакомлю, но сперва, вам нужно передохнуть. Вы мало того, что израненные, так еще и измучены.

— Профессор, драконы уже в небесах, — заговорил Дерек. — Нам просто некогда отдыхать. Уже даже может быть поздно…

— Я смотрю вы еще и отчаялись, — произнес профессор. Своим оптимизмом он даже воодушевлял. — Не спорьте. Сперва передохнем. Мне тоже нужно прерваться, а то после двух лекций, я словно выжат.

Криг снял с себя черную длинную профессорскую мантию, под которой был коричневатый камзол, и стал собираться.

— Размещу вас в своей квартире, если вы не против конечно, — говорил профессор, закидывая в сумку листки и свитки.

— Мы не потесним вас? — справился Дерек.

— О нет, что вы? Да и теснить уже некуда, — засмеялся профессор. — Думаю с Эорном, Браном, Клавдием и Марком как-нибудь уместимся.

— Вы и их у себя поселили? — засмеялся Дерек. — Вы альтруист, профессор.

— Ну, право, Дерек. Мне что, нужно было вышвырнуть их или отправить жить в один из местных трактиров? Не говорите чепухи. Все, пойдемте. Ох, как они будут рады!

Не успел профессор выйти из кабинета и запереть его, как к нему тут же подлетело студентов пять-шесть.

— Мастер Бертон, позвольте задать пару вопросов, — заговорил один из них.

— Ох, друзья мои, вы не подождете меня пару минут? — спросил он у нас. Мы его конечно же отпустили, а сами уселись на скамью в ближайшей рекреации.

«Пара минут» продлилась до тех пор, пока колокол часовой башни не пробил два часа после полудня. Дерек наворачивал уже двадцатый круг по рекреации, когда, наконец, кабинет профессора раскрылся и из него вместе с Кригом вышли студенты. Он с виноватым выражением лица кивнул нам, после чего затворил кабинет.

***

Профессор провел нас через цветущие университетские сады, мимо оранжерей и отдельно стоящих зданий, где расположились лаборатории и кафедральные аудитории, и мы вышли у зигзагообразного спуска в Арочный район. Здесь было полно как студентов, так и преподавателей. Многие коллеги и ученики приветствовали Крига, когда мы проходили мимо.

Скопление студентов на этом спуске было вполне объяснимо. В Арочном районе, называемым также «Студенческим городком» в основном и квартировали обучающиеся в университете. Там же некогда находились и общежития, которые, наверное, существовали и по сей день. Однако прозвище свое район получил не только за это, в чем мы собственно убедились, когда спустились с холма в основной город.

Здесь вперемешку были выстроены деревянные и каменные дома, скрывались среди них и альдские постройки. Изначальная планировка улиц была нарушена, а новые мостовые петляли среди всех этих домов так, что голова могла закружиться. Студентов в Арочном районе было хоть отбавляй, их легко можно было заметить по длинной черной мантии, которую те не снимали даже вне стен университета, ведь она давала им некоторые привилегии, например, в виде дешевых студенческих пайков в трактирах. Они, кстати, стояли здесь на каждом шагу: что ни дом, то трактир или питейная, в которых так часто коротали свои тяжелые будни студенты. Не чурались сюда захаживать и профессора, о таких в городе говорили «опустился до питейной в городке».

Гул здесь стоял невообразимый: все веселились, гуляли, отдыхали. И это была только середина дня. Профессор рассказал, что Умбоджа не засыпает ни на миг, поэтому такой же гул стоял тут и ночью, о чем мы вскоре сами убедились. Криг провел нас узенькими улочками мимо всех увеселительных заведений, мимо снующих толп.

— Здесь всегда так много народу? — спросил Дерек. Он говорил громко, чтобы его точно можно было услышать.

— Постоянно, — отвечал ему профессор тоже во все горло. — После того, как город принял беженцев, стало только больше.

— Теперь я прекрасно понимаю вашу неприязнь к пьющим и гуляющим, — заговорил я, припоминая отношения Крига к такому роду отдыха.

— В каком-то роде да, мой друг. «Городок» не самое приятное место, спать, после тяжелого трудового дня, тут бывает просто невозможно, а когда ректора проводят парад, даже заткнутые уши не помогут, — громко отвечал он и усмехнулся. — Но неприязнь это грубо сказано… Сам когда-то был таким же, — вздохнул Криг, оглядев отдыхающих за столами очередного трактира студентов.

Прошли мимо питейной, пары лавок с диковинными товарами, магазина одежд и книгопечатной лавки, а после открылся вид на широкий прямой проспект, верно, еще альдской постройки. Тут, судя по обилию фонарей красного стекла, выставленных за пороги домов, и прохожих, расположился квартал Красных фонарей, в народе более известный как «Букет роз». В переулках и вдоль улицы, носящей название Вольной, стояло с десяток публичных домов. Не то, чтобы подобного рода заведений не встречалось в иных городах, но целую культуру из этого создали в городе свобод и надежд.

Криг поспешил пройти мимо, уведя нас в один из переулков. И вскоре мы вышли на проспект Арок, вдоль которого до самых Серых ворот города тянулся ряд металлических арок, давших название и проспекту и всему району. О назначении этих альдских приспособлений в университете ходили жаркие споры, но к единому мнению так и не пришли. Никто не хотел верить в то, что арки были поставлены альдами просто в качестве украшения города.

От проспекта, следуя за профессором, мы преодолели два квартала и вскоре остановились перед ухоженным двухэтажным домом альдской кладки, с металлическими пилястрами и фартуком. Из раскрытых на втором этаже небольших квадратных окошек доносился смех.

— Прошу любить и жаловать, — представил профессор и поднялся по лестнице к двери. Отворил ее и пропустил нас вперед.

Прихожая была небольшой и скромной на вид. Здесь помимо нескольких невзрачных тумб и высокого гардероба, в алькове находилась лестница на второй этаж. Остальное пространство дома было отделено стеной и закрытой дверью. Криг по пути успел поведать нам, что занимал весь второй этаж, поэтому, не задумавшись, мы отправились прямиком туда, а профессор ступал следом.

Лестница окончилась небольшой узенькой площадкой с дверью.

— Стучите, — послышался голос профессора позади.

Дерек так и поступил.

За дверью закопошились и знакомый голос крикнул:

— Иду, профессор, иду!

Вскоре заскрипели засовы и дверь отворили.

— Ба! — воскликнул отперевший дверь. — Вот это сюрприз!

Встречал нас коренастый, черноволосый и чернобородый Бран.

— Мы уж и не надеялись! — улыбка растянулась на его лице. — Да проходите, проходите! — он освободил проход и стал зазывать нас рукой внутрь. — Дайте ж поглазеть на вас.

— Эй, Бран! Кто там? — это кричал Клавдий, узнал голос.

— Идите сюда, парни! — отвечал довольный Бран, пока профессор запирал за собой дверь.

Из боковой комнаты в прихожую вылетели явно повзрослевший Эорн и все такой же статный Клавдий.

— Сми-рно! — скомандовал Бран, хихикая. И все втроем они встали в ряд и вытянулись словно струны. — Приветствовать драконьего повелителя! — продолжил после Бран, не переставая хихикать.

Втроем, практически синхронно, они поприветствовали Дерека принятой у отряда Покорителей формой.

— Вольно, — улыбаясь, скомандовал Дерек. — Я вижу вы времени зря не теряли.

— Бран себе места не находил, — отвечал Клавдий. — Вот и муштровал нас.

— Ох, а как загорели, тепереча и от харла не отличишь, — заговорил Бран, рассматривая нас. — Ох, Дерасово пекло! — выругался он после. — Да на вас же живого места нет.

— Это вас харлы так? — поинтересовался Клавдий, тоже увидев шрамы.

— Не знал что вы все такого мнения о Саургане, — отозвался Дерек. — Да, Совор, говорил я тебе, что нас теперь каждый встречный будет спрашивать о том, что приключилось.

— Мы с тобой всегда умели привлекать внимание, — усмехнулся я.

— Это нас уже здесь, в Моронаре встретили очень уж радостно, — обратился Дерек к отряду. — Вы уж постарайтесь обойтись спокойнее, — добавил он и рассмеялся.

Бран понял шутку и рассмеялся во все горло.

— А госпожа Альмолла с вами не вернулась? — подал голос Эорн, который до сих пор молчал.

— Нет, Альма осталась в Обаре, — ответил я. — Там еще не спокойно.

— Хорошо, — как-то понуро отозвался Эорн.

— Э, да вы не обращайте внимания, — вступился Бран, а потом громким шепотом добавил. — Он в госпожу Альмоллу втюрился по самые уши. Только и говорит о ней.

Эорн услышав это, весь покраснел.

— Да отстань ты от парня, Бран! — заступился за Эорна Клавдий.

— Постойте, а где Марк? — поинтересовался Дерек.

— Так он у сударя Лео, — ответил Эорн, все еще с красными щеками. — Вам профессор не рассказал?

— Рассказал, — заговорил Криг. — Леонард это тот самый механик. Марк сегодня дежурит у его мастерской, сторожит сферу.

— Это вы хорошо придумали, профессор, — похвалил его Дерек.

— Ну вы нас так и будете держать в дверях? — обратился Криг к отряду.

— Да, точно, точно! — засуетился Бран. — Повелитель и архимаг же с дороги. Проходите. У нас как раз от обеда еще по пайку осталось.

Нас провели по коридору мимо двух спален, кабинета, из которого и выбежала наша троица и еще одного кабинета профессора в просторную гостиную. Тут на стенах, обклеенных уже порядком выцветшими обоями, красовались два пейзажа: один изображал Серую гору, извергающую черный столб дыма в небо, а второй — заснеженные горы. В центре зала стоял невысокий чайный стол, к которому были придвинуты диван с одной стороны и пару стульев — с другой. Напротив окна расположились стеллажи с множеством книг.

Бран, Эорн и Клавдий усадили нас с профессором и Дереком за стол, принесли горячего чаю и свои припасенные пайки. За таким своеобразным ужином нас все расспрашивали и расспрашивали о путешествии на южный материк. Профессора интересовали подробности о библиотеке, Эорн дивился описанию Хаасима, который мы увидели в закатном солнце с дюны. Клавдий больше спрашивал про Ариканию: ему была интересна и непонятна эта болотная страна. Бран же проявил интерес только когда Дерек стал рассказывать о спасении дочери султана: все вызнавал, как та выглядела и отметил, что «повелитель уж очень живописно все рассказывает, точно втюрился в прынцессу то ихнюю».

— Да у тебя все во всех втюрились, — засмеялся Клавдий. — Угомонись уже!

— Ой, да и слова нельзя сказать, — закатил он глаза и рассмеялся.

Затемно пришел и Марк, очень обрадовался, когда узнал, что мы вернулись и практически целы. Но за расспросами мы отправили его к отряду, уж больно оба устали за день, чтобы снова отвечать на вопросы.

Профессор устроил нас в своем втором просторном кабинете. По стенам тянулись полные книг стеллажи, подле окна расположился небольшой стол, с расстеленной на ней картой Маунтрена. Свободное от стеллажей пространство стен было занято витринами, в которых расположились различные экспонаты.

— Я тут хотел музей организовать, да только вот все руки не дойдут — пояснил Криг, указывая на витрины. — Все из альдских городов. А это, — он указал на витрину, в которой под стеклом лежал знакомый куб с стеклянными гранями, которые отдавали бирюзовым, — из нашей общей экспедиции.

— Мне думалось, вы покажите триум съезду, — заметил я.

— О, я и показал! Вы себе не представляете, что там было, — профессор воодушевился и стал рассказывать. — Все на ушах стояли. С помощью магов удалось спроецировать записи из триума, такого шума среди профессоров я не припомню, друзья мои! Но самым занимательным было лицо профессора Версана, когда я рассказал ему об андийских постройках под горой. Он, конечно, поставил все под сомнение, и правильно сделал, я бы себе сам ни за что не поверил бы. А сферу я ему показывать не стал, поэтому сошлись на том, что никто никому спор не проиграл… — договорил он и на мгновение прервался, улыбка ушла с его лица и он продолжил. — Да… Только что случилось с альдами узнать не удалось и теперь уже не удастся. Что же, располагайтесь и отдыхайте.

— Благодарим, профессор, — отозвался Дерек, рассматривая коллекцию Крига.

Лишних кроватей в квартире не было, поэтому мы, как и отряд, улеглись на свои походные лежаки. В раскрытое окно задувал теплый ветер, принося с собой шум гуляющей ночной Умбоджи и запах гари, к которому я все еще никак не мог привыкнуть. Несмотря на усталость, перед тем как меня сморил сон, я рассматривал чертежи. Не знаю зачем, казалось, я знаю уже каждую линию, но все продолжал глядеть. Возможно, я хотел хотя бы так понять замысел альдов, пробудить в себе хоть что-то для воссоздания голема, ведь теперь я и правда был последним из рода…

Ранним утром нас поднял Клавдий, он также разбудил и профессора. Скудно позавтракав, мы выдвинулись в сторону мастерской механика Леонарда. Утренние улицы города были практически пусты, лишь некоторые гуляки, пошатываясь, брели куда-то, да отряды ординаторов патрулировали переулки. Потихоньку гасли газовые фонари — еще одно городское чудо, наравне с водопроводом. Пожалуй, предрассветный час был единственным временем, когда Умбоджа хоть ненадолго затихала. Мы снова вернулись на проспект Арок и профессор с Клавдием повели нас в западную часть города по проулкам и проспектам, между торговых лавок, которые только готовились к открытию, трактиров и домов. Часа через два, мы прошли под одной из арок акведука, и попали в Ремесленнический район, в котором расположились местные небольшие фактории. Первым нас встретил квартал, где лавки держали резчики по камню и механики. Выходящая отсюда улица профессора Миираля провела нас мимо книгопечатных мануфактур, плавилен и рядом с ними стоящих кузниц. По Мастеровой улице, которая пошла дальше, расположились лавочки мечников, бронников, сапожников, кожевников, ювелиров, плотников и гончаров, в переулке вытянулись столярные фактории и ткацкие мануфактуры, в основном работающие на университет. Обилие ремесленников объяснялось меньшей суммой податей, еще одной привлекательной чертой Умбоджи.

Солнце уже поднялось над городом, горожане потихоньку выползали из домов на работу или по иным делам. Начинал подниматься шум. Пока мы шли, Дерек общался с Клавдием, узнавал, не писал ли тот семье, не знает ли где те сейчас и все ли с ними в порядке? Предлагал его отпустить, чтобы он мог их отыскать и оберегать. Но Клавдий отвечал, что писал им весточку по прибытии в Обар, просил отвечать на имя профессора в Умбоджу. И к счастью, гонцу удалось застать его семью дома: они как раз собирались переселяться в Вилнорград, чтобы спрятаться под защитой белых стен от бестий.

— Обещали написать, как только обустроятся, все еще жду, повелитель, — продолжил Клавдий.

— Хорошо, только помни: если понадобится, я освобождаю тебя и можешь брать с собой кого-нибудь из ребят, — отвечал ему Дерек.

Часа через два уже показались складские строения. Расположились они среди развалин и руин альдских построек — тут продолжался Отшиб, а значит мы были уже практически у главных ворот. Остановились мы возле вытянутого вдоль переулка здания. Кроме альдского металлического фартука, присущего всякому древнему строению в городе, оно ничем не выделялось. Небольшие квадратные окна были либо плотно зашторены, либо просто заклеены тканью изнутри. Профессор постучал в дверь. И через несколько минут она отворилась. Криг прошел внутрь, следом Клавдий, шепнув нам:

— Чудно̀е место. Здесь и Ходячий город покажется игрушкой.

Мы с Дереком удивленно переглянулись и прошли за порог.

Никого кроме нас четверых в прихожей не было. Я осмотрелся в поисках того, кто мог бы открыть дверь и был поражен. За дверью стоял небольших размеров механизм, отдаленно походящий на альдского голема, но менее изящного. За грудными пластинами у него вертелись шестерни, и что-то мелькало, точно маятник качался. Одно подобие руки было прикреплено к ручке, а второе — к замку. К самому механизму шла цепь, которая крепилась к шестеренчатому колесу. Она едва заметно дрогнула, точно кто-то за нее потянул, колесо прокрутилось и механизм, проделав несложные движения, затворил дверь и задвинул замок.

— Леонард, — закричал профессор, — это Криг Бертон и Клавдий Марек. Я привел своих друзей, о которых рассказывал.

— Проходите, я в дальнем зале! — послышался приглушенный крик из коридора.

Криг кивнул нам и, указав рукой в коридор, скрылся в нем. Мы последовали за ним: впереди Дерек, я замыкающий. Клавдий, верно, остался в прихожей.

По мере продвижения по мастерской я все больше дивился. Вдоль голых стен тянулись то какие-то нагромождения то мешков, то обломков и остатков каких-то деталей, а то и тумб, на которые были свалены кипы исписанных листов, книг и инструментов. Мимо проплывали небольшие комнатушки, в которых практически ничего не было видно: свечи в них не горели, а окна были запечатаны. Мгновение спустя коридор окончился просторным залом, как оказалось, одним из трех залов в мастерской.

Здесь стены были завешаны досками, на которые цеплялись листки с мастерски начерченными схемами и чертежами: чего только на них не было изображено, я поражался воображению этого Леонарда. Тут же были и воплощенные творения: под потолком в странном ритме вращались шестерни передвигая небольшую сферу по желобу; на множестве столов лежали, насколько я мог судить, прототипы механизма встреченного на входе, были и совершенно иные подобия големов, которые уже имели и что-то вроде головы и туловища, а также ног.

— Я вам говорил, что Леонард — гений? — шепотом спросил Криг, пока мы осматривали зал.

Я все дивился такому мастерству. Никто из механиков и близко не мог повторить подобные творения. Они ограничивались выделыванием простеньких механизмов и игрушек. Во мне затеплилась надежда, отчего я крепче сжал лямки сумки с чертежами.

Мы прошли в соседний зал за профессором. Множество светильников освещали его, так что даже при плотно закрытых окнах тени были только под столами. Здесь по залу расхаживал голем… Нет, мне, конечно же показалось. Это был лишь механизм, сильно отличающийся от альдского творения, но он очень отдаленно напоминал их. Высокий металлический каркас в виде туловища, закрытого грудными и спинными пластинами, под которыми вращались шестерни, руки с мастерски выделанными ладонями и фалангами пальцев, ноги с простенькими стопами, верно, устроенными так, чтобы механизм был устойчив. Сверху голова в виде шлема, в глазницы которого были вставлены стекляшки. Он шагал, медленно поднимая и опуская ноги, я бы даже сказал, переваливался, но, тем не менее, такого не достигал еще никто. Механизм прошагал мимо нас, чуть не задев профессора (тот успел отстраниться), дошел до стены и замер, обвиснув, точно обессилев.

— Завод кончился, — прозвучал довольно молодой голос.

Говорил худощавый человек, сидящий к нам спиной, за верстаком. Он что-то мастерил, не обращая на нас внимания. Однако после покашливания профессора он отвлекся, отложил инструменты в сторону и повернулся к нам лицом, измазанным черными пятнами, точно от масла. На голове у него были надеты очки-гогглы, на которые были навешаны еще штук десять увеличительных линз различного размера и цвета.

— Рад вас видеть, Криг! — произнес он, стягивая гогглы на макушку и открывая свои голубые глаза.

— И я вас, — отозвался профессор. — Позвольте представить моих дорогих друзей. Архимаг Соворус Марет и, как я рассказывал, драконий повелитель Дерек Гиблер. — Мы поклонились.

— Лео Винарди, — представился механик, вставая со своего высокого стула и протягивая руку. — Это честь для меня познакомиться с повелителем и архимагом.

Дерек пожал ему руку, потом подошла и моя очередь.

Леонард был высок, ростом с Дерека. Молодое лицо с коричневатыми недлинными усами, я бы не дал ему больше двадцати пяти, хотя Криг говорил, что ему двадцать семь. Длинные каштанового цвета волосы, были затянуты в тугую косу, оплетенную покрытым патиной медным кольцом. «На манер альдов», — мелькнула у меня мысль.

Тут же глаза невольно уставились на левую его руку. Вся кисть была металлической. В просвете между пластинками мелькали вращающиеся шестерни, фаланги пальцев были тонкими, точно ветки.

— Неудачный эксперимент, — хихикнул Лео и поднял левую руку перед собой, верно, заметив мой интерес. Он сжал и разжал пальцы, двигались они несколько замедленно, но это было по-своему чудесно. — Был такой взрыв, вся мастерская чуть не загорелась. Пришлось долго мучиться прежде, чем заменить потерю вот этим. Древние альдские чертежи помогли.

— Это правда механизм? — удивленно поинтересовался Дерек.

— Немного неуклюжий, тонкую работу такими пальцами не сделаешь, но что есть, то есть, — отвечал Леонард, точно это было какой-то обыденностью.

— Удивительно! — вымолвил я. — Профессор говорил, что вы мастер, каких поискать, но увиденное мною здесь поражает!

— Криг, вы опять вздумали меня нахваливать? — улыбнувшись, спросил он.

— Нет, что вы? — открестился профессор и усмехнулся.

— Скажите, Леонард, а вот этот механизм, — я указал на осевшую машину, что недавно шагала по залу, — работает подобно альдонерскому голему?

Лео засмеялся, достал из переднего кармана кузнечного фартука ключ и подошел к механизму. Вставив ключ куда-то между спинных пластин, он повернул его раза три и затем вытащил. Машина же после этого снова ожила и стала шагать дальше, дойдя до стены и стукнувшись об нее, она неуклюже развернулась и стала шагать вдоль стены.

— Чудеса, — вымолвил Дерек.

— До гениальных альдонерских големов тут еще работать и работать, — наконец отозвался Леонард, рассматривая собственное творение. — Он заводной, система из пружин, шестерней и шатунов. Хм… Подобно часам! Вы видели такие на башне университета? Принцип схож… Я думаю… Завода хватает на тридцать шагов. Больше они ничего не умеют. Альдские големы — работают от пара и масла, они могут думать… Ну или что-то на подобии. Выполнять поставленную перед ними цель. Я сейчас этим занимаюсь…

— И все же это гениально, — смел похвалить его я. — Вы говорите, что до альдов вам еще далеко, но всем прочим механикам далеко и до этого механизма. Не говоря уже о вашем протезе.

— А, пустое, — скупо отреагировал он и вернулся обратно за верстак. — Так вы что-то хотели?

— Сначала позволь узнать, что ты думаешь о сфере? — спросил Дерек, указывая на нашу находку, что примостилась в углу зала.

— Легендарная живительная сфера, так вы ее назвали, Криг? — начал Леонард. — Да, это работа андров, схожая манера выделки металлических изделий, орнамент на пластинах и этот магический свет, что сочится из-под них. Источник свечения мне не известен, разбирать ее ради уточнения, думаю, будет безрассудно. Впрочем, она не действует. Похоже, что ее силы что-то подавляет. Может заклятия. Я простой механик, не маг. В заклятиях ничего не понимаю.

— Вы правы, Лео, — вступился я. — На ней чары, блокирующие ее силу. Мне пришлось их наложить, чтобы избежать ненужных казусов.

— Так вот оно что! — произнес он радостно, однако мне показалось, что говорил он не про сферу. Леонард уставился на меня, даже нацепил гогглы, повесив на правое стекло несколько увеличительных линз. — Тогда вы можете их снять?

— Прямо здесь? — переспросил я.

— Конечно! — нетерпеливо ответил Леонард и улыбнулся. — Я хочу посмотреть, как она работает. В крайнем случае, вы всегда сможете подавить ее силы снова, ведь так?

— Да, смогу. Но это будет не быстро. Не известно, как поведут себя ваши механизмы будучи оживленными.

— Ну, с нами же ведь Великий магистр и драконий повелитель, что может случиться? — улыбаясь, говорил Лео.

Мне эта затея не понравилась, но сферу действительно стоило опробовать на механических изделиях. Дерек подозвал Клавдия, и они перенесли ее в соседний зал, где было полно машин Лео, как собранных, так еще и не работающих. И уже тут я приступил к снятию своих чар, что не потребовало много времени.

Чары спали, а сфера будто бы засияла ярче. Я велел всем отойти, кроме Дерека. Вместе с ним мы подкатили сферу к одному из столов, на котором лежал собранный механизм. Мгновение спустя он зашевелился, стал дергаться, затрещали шестерни внутри.

— Значит, правда, живительная! — радостно вскричал Леонард. — Вы посмотрите! Он шевелиться, а ведь я даже его не заводил!

Все прочие машины под действием сил сферы тоже зашевелились, а тот механизм, что был первым, уже практически поднялся со стола. Недвижимыми остались только разобранные.

— Дерек, достаточно! — скомандовал я, и мы вместе откатили сферу подальше. Механизмы беспомощно рухнули на столы, но еще подергивались. Видимо, силы сферы действовали и на таком расстоянии.

— Поразительно! — констатировал Леонард. — Криг говорил, что она оживила статую, но вот голема не смогла.

— Ну, мы сошлись на том, что сфера не подействовала на голема из-за того, что тот был не до конца собран, — добавил Дерек, все еще присматриваясь к еле движущимся машинам.

— Хм… Архимаг, а поднесите ее к вот этому прототипу еще раз, — попросил Лео и указал на соседний стол.

Механизм, лежащий на нем, был разобран: отдельные детали были разбросаны вокруг. Мы подкатили сферу к нему и… ничего не произошло. Как и до этого.

— Ваша теория отчасти верна, — подытожил Леонард. — Можете снова зачаровать ее, — добавил он и, задумавшись, удалился обратно в мастеровой зал.

— Ну и ну, — свистнул Клавдий. — Я ведь до конца не верил в то, что эта железяка вообще что-то может. Но такое… Как вы умудрились ее вытащить из-под земли?

Когда я закончил с чарами, все машины окончательно остановились. Я выдохнул с облегчением. Дерек и Клавдий отнесли сферу на ее прежнее место. Леонард все еще пребывал в задумчивости.

— Это какая-то очень хитрая магия, андрийская магия. Они ведь были мастерами магического искусства. А магия — это по вашей части, архимаг, — ответил он. — Больше я ничего сказать о сфере не могу, — окончил он, а потом стал быстро рассуждать вслух. — Как она воздействует на различные изделия мне не ясно. Может быть только на рукотворные? Но и дом, и столы, и стулья, да даже светильники в зале тоже рукотворные. Может быть, только на те вещи, что подобны человеку? Статуи и мои заводные конструкты, да. Это очень может быть…

— Леонард, — отвлек его я. Он встрепенулся, повертел головой из стороны в сторону, точно пытаясь избавиться от каких-то неприятных мыслей. — Как вы считаете, способна ли она оживить голема? Альдонерского голема, я имею в виду.

— К сожалению, не знаю, архимаг. Но вы можете проверить это. Под городом полным полно этих големов. Хотя… Если вы их сначала повредите, то навряд ли эксперимент будет чистым. Да и кристалл взорвется… Да! Я думаю, сфера способна на такое, но в теории. Откуда у вас такой интерес к големам?

Я, Дерек и Криг поведали ему все: и о видении из скрижали, и о Карсире в недрах Последнего оплота и о том, что нам нужен некто, кто сможет воссоздать такого голема. Леонард слушал внимательно, без особого удивления он отреагировал на нашу просьбу о помощи.

— Такого здорового? — спросил он после того, как мы окончили рассказ. — Да я то и обычных големов пока собрать не могу. Только вот конструкты. А вы просите о таком.

— А это сможет помочь вам? — сказал я и протянул Леонарду сумку с чертежами. Он без интереса поглядел на нее, достал один из свитков, но когда развернул его, точно засиял.

— Это… это альдские чертежи? Ну да, конечно! Где вы их достали? Это же настоящее сокровище! Какие линии! — он лепетал, как довольный ребенок, рассматривая чертежи. — А вот это решение очень смелое: такая конструкция может просто не выдержать. Хм… — он отложил основной чертеж голема и достал новый. — Схемы труб и проводов, шестерней. И подключение, — затем он сложил их все и сказал. — С этим я смогу собрать вам голема. Но на это уйдет много времени. Я даже не прикину сколько конкретно.

С нуля это будет тяжело, — продолжил он, все еще улыбаясь. — Еще нужны материалы, металл, особый сплав — альдонерское железо. Криг привез из вашего Последнего оплота много записей, они не полные, но по ним я смогу создать некое подобие, — он вдруг прервался. Улыбка исчезла с лица. Лео быстро достал самый первый чертеж и снова стал глядеть на него внимательнее. Я его понимал, там было столько деталей, упустить которые было бы чревато.

— Что-то не так? — поинтересовался Дерек.

— Нет… да… не совсем. Похоже, я поспешил с выводами. Собрать остов я смогу, но придет ли он в движение?

— Для этого у нас есть сфера, — ответил Дерек.

— Да, конечно. Она, возможно, его и оживит. Я не про это. Вы не сможете его контролировать, управлять или задать ему какую-то цель, как это делали альды. Нам для этого не хватает одной детали, — говорил Лео, а затем развернул чертеж лицевой стороной к нам и пальцем своего протеза ткнул на эту самую деталь.

— Кристалл-резонатор, — подытожил я, даже не глядя. Я понял это из чертежей уже давно.

— Но Леонард, я же привез вам кристалл, — вспомнил профессор. — Неужели его нельзя будет повторить?

— Привезли, и я безмерно благодарен вам за это. Вы, Криг, и вы, архимаг, просто забросали меня драгоценнейшими подарками, какие только можно представить. Однако я отвлекся, — договорил он и взял со стола отдающий красным продолговатый кристалл шестигранной формы, тот самый, из башни на вершине Кадраса. — Я как раз изучал его. Это кристаллическая матрица. Из-за множества внутренних деформаций (их хорошо видно на просвет), выстроенных слоями вдоль всего кристалла, становится возможным накопления в нем определенного рода различных многомерных чар. Согласно тому, что мне известно о строении големов, это основная деталь. Дейрон Коргенсес в своем «Механикуме» писал о том, что на кристалле-резонаторе запечатлено все: поведение голема, его цели, как реагировать в определенных ситуациях, как себя вести по отношению к другу или врагу, и тому подобное.

— Вы читали «Механикум»? — удивился я.

— О, конечно, архимаг! — отозвался Лео. — Как можно пытаться повторить гений альдов, не ознакомившись с самым великим их трудом? Спасибо Кригу за то, что поспособствовал нахождению последнего экземпляра, запрятанного в закромах университета. — Криг поклонился и улыбнулся. — Так вот, вырастить подобную кристаллическую матрицу будет не просто, но возможно. Я уже работаю над этим. Но такого размера, что представлен на чертеже, без особых условий и инструментов будет невозможно. А вот запечатлеть на ней необходимые чары сможет только альд. Я же прав, архимаг, что их вид магии отличается от всех прочих и до сих пор не повторен ни одним из Совета?

— Правы, — тяжело вздохнул я. Их искусство плести заклятия было утрачено вместе с ними. Они хранили его в секрете, обучали одаренных детей с раннего детства, забирая их из семьи.

— Увы, но таким образом драконов вам не одолеть. Сожалею, повелитель. Тут я бессилен, — сказал Леонард и вздохнул.

В зале повисло тяжелое молчание. Только шагающий механизм развеивал тишину.

«Неужели это и, правда, конец?» — подумал я.

— Только альд говоришь? — это спросил Дерек. Я опомнился. Посмотрел на него. Он же глядел на меня. Я понял, что он задумал и потому отрицательно стал качать головой. «Нет, нет, Дерек. Я же никогда не обучался этому!» — хотелось мне сказать.

— Да, только альд, — ответил Лео. — Ну, или тот, кто понимает их магию. И тех, и других найти будет проблематично. А после того, что рассказал Криг, боюсь, и вовсе невозможно.

— Соворус? Дерек? — вопрошал Криг, тоже потеряв надежду. — И что же теперь делать?

Дерек молчал, смотрел на меня. Его взгляд так и говорил: «Ты сможешь, Совор? Без тебя ничего не выйдет. От этого зависит все». Даже если я и альд по крови, то не по духу. Я ничего не смогу, как не пытайся.

Но стоило попытаться. Стоило! Иначе все обратится в пепел, а народы будут снова порабощены.

— Если для того, чтобы голем заработал нужен альдонер, — стал говорить я, сам не веря в это. — То он перед вами…

— Соворус? — тон профессора был непонятным, даже удивленным.

Дерек кивнул мне, выражая благодарность.

— Я — альдонер, профессор. Последний из рода. Марет мое родовое имя. И нет, это не случайное совпадение с Алдирном Маретом — представителем Конклавов в палате лордов. Я его внук.

Сказать, что профессор был ошарашен, значит не сказать ничего.

— Десятеро! Все время перед моим носом. Я слепой дурак! Это же было так очевидно. Бледная кожа… Соворус, но почему вы молчали?

— Что это изменит, профессор? Я ничего не ведаю о культуре своего народа, ничего не знаю и об их магии. Да, я когда-то мог ей обучиться, — мне вспомнился тот день, когда заклинатели пришли в наш дом, — но не стал. Теперь уже поздно…

— На самом деле это изменит очень многое, архимаг, — вступил в разговор Леонард. Он совершенно не удивился моему открытию. — Если вы сможете создать чары для кристалла-резонатора, то голем заработает в полную силу. Но ваше происхождение пригодится и не только для этого. Вы знаете все тонкости альдонерика, может помните какие-нибудь их уловки, которые они могли оставить не только в чертежах, но и в записях.

— Так ты возьмешься? — с надеждой спросил Дерек. — Этот голем, похоже, единственное, что поможет мне победить.

— Да, я же сказал, что построю этот остов, — отозвался Леонард и стянул гогглы с глаз. — Мне потребуется некоторое время, я должен проверить правильно ли я воссоздал технологию создания кристалла, — говорил он и тут пальцы на его левой кисти выгнулись под неестественным углом. — О, прошу прощения!

Леонард спешно достал из нагрудного кармана тоненький длинный ключ, который вставил в запястье и несколько раз повернул. Пальцы пришли в норму, и он смог их сжимать и разжимать.

— Так о чем я? — опомнился он. — Да! Мне также нужно будет сделать пару заготовок и отправить заказы в кузни Феррата. Что-то для голема я выкую сам, но большие пластины, шарниры, хребет и прочее — только в Феррате.

— Как мы рассказывали, мы видели остов голема в недрах Кадраса, — заговорил Дерек. — Да, при нашем побеге оттуда, он был поврежден. Но может воспользоваться им лучше, чем начинать все сначала?

— Мне бы самому хотелось попытать счастья в Кадрасе. Но что если воспользоваться Серой горой? — предложил я. Дейрон отчаянно хотел туда попасть. Он что-то точно знал или помнил. Или просто окончательно обезумил и хотел вернуться в единственное место, которое считал домом.

— Ашал’митир? — задумался профессор. — Но город запечатан, Соворус. Никто с тех самых пор, как произошло извержение, не был внутри.

— Альды создавали голема именно в недрах Серой горы, — вступился Дерек. — Там должно быть все что нам нужно. Не так ли?

— Если там еще что-то уцелело после извержения, — ответил Леонард. — Но вы правы. Инструменты для создания подобного голема там должны быть. Однако мне все равно потребуется воспользоваться кузнями Феррата. Пусть это и вызовет определенные подозрения. А еще бы собрать компанию механиков и конструкторов, чтобы было работать сподручнее. Один я буду возиться лет десять, — засмеялся Лео, а потом понял, что это не очень хорошо и осекся. — Но такого времени у нас, конечно же, нет, — добавил он.

— Команду я беру на себя, — вызвался Криг, который все еще отходил от новости про мое происхождение.

— Отлично. Я подготовлю все, что мне нужно, — согласился Лео. — Попробую разобраться с чертежами. Думаю, это займет дня три-четыре, не больше. Сообщите, как будете готовы сами, хорошо? Можете передать через одного из солдат отряда.

Мы согласились и поблагодарили Леонарда за помощь.

Вышли из мастерской, когда солнце было в зените.

— Я не думал, что ты раскроешь все, Совор, — сказал Дерек, пока мы возвращались обратно. — Спасибо!

— Брось, Дерек. На кону все, за что мы с тобой боролись эти четыре года. Неужели ты думал, что я поставлю какие-то свои предрассудки выше твоей миссии? Спасибо на добром слове.

— Не горячись, — отозвался он. — Я знаю, что это для тебя значит.

— Да… — промычал я. И вот, спустя долгие годы, я собираюсь принять все то, что отвергал практически всю жизнь, лет триста точно. — Но толку от этого признания будет мало, если у меня ничего не выйдет. А на это шансов мало. Поэтому мне стоит учиться. Профессор, — обратился я к тихо шагающему рядом Кригу. — Леонард упомянул, что вы смогли достать ему «Механикум». Мне тоже нужен этот трактат. И вообще все альдские трактаты, которые только есть в университете.

— Соворус, я предоставлю вам все, что смогу! — ответил он, а потом проговорил. — Подумать только, последний альд…

— Профессор! — осек я его.

— Да, извините, Соворус. Я все еще не могу прийти в себя, — он и, правда, был сам не свой. — Позволите задать вам пару вопросов? Пожалуйста! Я всегда так мечтал увидеть альда, поговорить с ним, узнать их получше.

— Профессор, вы уже не просто разговариваете с ним, — захохотал Дерек. — Вы вместе раскопали один из альдских городов!

— А ведь я не смотрел на это с такой стороны, — задумался Криг.

— Боюсь, я не смогу ответить на ваш самый главный вопрос, профессор, — отвечал я, пока Криг осознавал все. — Как вы знаете, мне самому неизвестно куда и как исчезли альды. Но обязательно расскажу вам что-нибудь.

***

По пути обратно Криг откланялся: у него были сегодня занятия в университете, и он также обещал раздобыть все необходимые книги к завтрашнему дню. Мы, пока была возможность, свернули на торговую площадь и посетили там несколько лавок, где приобрели съестных припасов. Вернулись в квартиру уже к вечеру. Ребята из отряда нас заждались, сразу набросились с расспросами. Пока занимались готовкой ужина, мы им все рассказали. Дерек был несколько воодушевлен тем, как все решилось. Я его радости не разделял, но не смел подрывать его надежду. Сейчас ему нужны были силы и опора.

После заката вернулся Криг. За ужином он сообщил, что завтра я могу приступить к своим изысканиям. Дерек вызвался пойти со мной. А после, до самой глубокой ночи, я и профессор разговаривали об альдах: он задавал вопросы, я — отвечал на то, что мог. Он все еще не верил в то, что перед ним находился тот, изучению кого он посвятил свою жизнь.

Ранним утром 18-ого Летящих листьев я, Дерек, профессор и Эорн, очередь которого была сторожить мастерскую Леонарда, покинули квартиру. На проспекте Арок мы простились с Эорном и отправились на университетский холм.

Криг сопроводил нас в библиотеку. Огромный фонд расположился в правом крыле второго этажа главного здания. Десятки стеллажей до потолка создавали своеобразные улицы. Своды и потолок зала утопали в сюжетах фресок. По стенам тянулись металлические колонны. Меж стеллажами притаились столы, сплошь занятые студентами, корпящими над книгами. Несмотря на скопление людей, в залах было тихо, только скрип перьев, да шелест бумаги эхом отражался от сводов. По выстланным мягчайшими коврами полам мы достигли стойки библиотекаря. Криг поприветствовал коллегу, представил нас с Дереком. Средних лет талк, заведующий университетской библиотекой, после рукопожатий и недолгой беседы с профессором сопроводил нас в отдельный небольшой читальный кабинет, в котором уже все было подготовлено для меня.

— «Механикум» сейчас доставят из хранилища, — отозвался заведующий. — Если вам, достопочтенный архимаг, что-то потребуется, обращайтесь ко мне или любому другому библиотекарю.

— Премного благодарен, — ответил я. Заведующий откланялся.

— Здесь все имеющиеся у нас альдские трактаты, — сказал Криг, просматривая сложенные на столе в центре читальни стопки книг. — Некоторые привез я из своих экспедиций, — усмехнувшись, добавил он.

— Надеюсь, это как-то поможет, — вздохнул я. — Да помогут мне Десятеро!

— Я договорился, чтобы вас не выгоняли и на ночь, — произнес Криг. — Но пожалуйста, не засиживайтесь. Вам сейчас обоим нужно поберечь силы. Слышал, ректорам доносили о том, что дела на основном Туурниле плохи. В Маунтрене тоже видели драконов, если, конечно, не спутали с местными крылатыми вивернами.

— Спасибо, профессор! — ответил Дерек. — Мы постараемся. Время играет против нас. Поэтому будем здесь столько, сколько потребуется.

— Слишком долго я ждал, слишком долго, — причитал я, присаживаясь за стол. — Дерек прав. Что же, приступим…

— Тогда я не буду вам мешать, — профессор кивнул. — Если я понадоблюсь, то вы знаете, где меня искать.

После того как Криг откланялся, я принялся за работу. Сначала приступил к прочтению нескольких трактатов. Дерек в это время медитировал, усевшись на полу, верно, пытался сконцентрироваться, набраться сил или успокоить душу. Он должен был принять решение, но права на ошибку у него не было.

Вскоре, на середине второго трактата, толщиной с кулак, в зал постучали. Это принесли «Механикум». Завернутый в ткань трактат положили на стол и вновь оставили нас. Я, бросив альдские изречения об архитектуре, схватился за труд Дейрона. Развернув ткань, я снова увидел эту красную кожаную обложку с выбитым на ней названием. Принялся изучать его.

В трактате на альдонерике подробнейшим образом излагались принципы инженерного и конструкторского дела, основы механики. Все фундаментальные знания разбавлялись философскими изречениями и размышлениями о божественности. Но самым важным были чертежи и, конечно же, строение альдского голема. Когда я снова наткнулся на ту самую пиктограмму с четырехруким и четырехногим големом и идеальными пропорциями такой машины, на меня нахлынули воспоминания о случившимся в библиотеке. Мне стало дурно и мы с Дереком решили прерваться, он порядком заскучал, ведь это я занимался штудированием трактатов, а он только упражнялся, да медитировал.

Отобедали мы в одном из трактиров в Арочном районе. Оттуда я вернулся в библиотеку один, Дерека отправил домой, ему тоже стоило готовиться: повторять дыхательные упражнения, фехтовать и оттачивать заклятия.

До середины «Механикума» я добрался к ночи. За все это время кристалл-резонатор упоминался лишь мельком. Он и его строение было еще одним секретом альдов и Дейрон, конечно же, не раскрывал всех подробностей в своем труде. Однако это стало отправной точкой. Немного вздремнул прямо в читальне, чтобы восстановить силы, а после приступил к составлению чар. На листке я записывал формулы, которые сочинял прямо на ходу, используя уже имеющиеся в практической и теоретической магии приемы и заклятия. Остановившись на нескольких вариантах одной из формул, я продолжил чтение.

О том, что наступило утро следующего дня, я узнал, когда в читальню вошел Дерек.

— Ты так и не отдыхал, Совор? — спросил он, закрывая за собой дверь.

— Некогда было, — пробурчал я в ответ. — Зато составил пару формул, — добавил я и указал на листок.

Дерек взял посмотреть.

— Решетка Адриана? — удивился он. — Что это ты решил тут сделать?

— Контролирующие чары, конечно же, — ответил я. — Нужно же как-то удержать голема в подчинении.

— Я бы добавил еще формулу магистра Иландира, — отметил он. — Голему надо задать цель, которую тот бы выполнял. Так будет проще, мне кажется.

— Хм… — задумался я и сам посмотрел на свои записи. — Дельное замечание. Надо добавить, — я принялся записывать предложенное Дереком заклятие. — За всем этим я и забыл, что ты неплохо разбираешься в теории.

— Меня учили лучшие, — усмехнулся он. — Но я ведь сам никогда ничего не составлял. Поэтому помощи от меня будет не много.

— Нет-нет, Дерек, твой новый взгляд очень кстати, — заметил я. — Это точно должно помочь. Мы, старики, уже лет триста пользуемся одним и тем же. А сейчас я хочу сочинить что-то новое, поэтому мне нужен не замыленный глаз, так сказать.

И мы продолжили вместе. Формулы различных чар сочинялись нами из разных кусков заклятий, мы придумывали и что-то новое, но я сомневался в том, что оно сработает как должно или сработает вообще. Как-то раз Дерек предложил перевести все это на альдонерик. Это было трудно, учитывая, что аэричиеские формулы совершенно не имели аналогов в этом языке, но я постарался. Изучая трактаты, наткнулся на описание некоторых чар, которые пытался повторить. Были и среди всех книг альдские трактаты о теоретической магии. Они помогали больше всего, в них хоть и содержались пространственные рассуждения, но многие формулы точно были задействованы в кристалле-резонаторе. На их основе я составлял новые и согласовывал уже имеющиеся.

Проработали мы с Дереком до 22-ого числа. День за днем, ночь за ночью я читал и изучал альдские изречения о механике, инженерном деле и магии. Из всего этого я пытался узреть суть, сокрытые подсказки, которые там были. Опираясь на них, составлял заклятия. Дерек помогал мне: смотрел на чары трезвым взглядом и порой предлагал смелые решения, на которые я бы и не посмотрел, так как полюбил веками проверенные и рабочие заклятия. Он не всегда оставался со мной, уходил заниматься своими делами, но под утро возвращался и приносил с собой немного еды, чтобы я подкрепился. Когда я не находил в себе сил продолжать работу, выходил на площадь перед университетом и дышал свежим воздухом (если пропитанный пеплом воздух Маунтрена можно считать свежим).

21-ого Дерек предложить проверить, что у нас получается. Некоторые чары сработали не так, как я ожидал, поэтому их пришлось переделывать. Одно заклятие чуть не подпалило весь читальный зал, благо я вовремя успел среагировать. Некоторые были слабыми, их я всего лишь усилил. Остальные действовали как надо, но даже тогда я не надеялся на то, что они подействуют на кристалл-резонатор. Они могли не работать вместе с остальными, да и вся созданная нами химера из альдских заклятий и обычной магии могла не работать в принципе. Однако большего я сделать не мог. Альды умели хранить тайны, и их магия была, пожалуй, самым сокровенным. Спустя четыре бессонные ночи у меня были готовы многогранные чары для того, чтобы голем заработал. Поэтому вечером 22-ого, вернувшись в квартиру профессора, я рухнул на лежак без сил.

На следующий день, все было готово к дальнейшему путешествию. Леонард уже успел сделать пару заготовок и продемонстрировал профессору выращенный кристалл-резонатор. Профессор еще 19-ого собрал команду из механиков и инженеров для экспедиции в недра Серой горы. Они выехали на два дня раньше нас вместе с необходимым оборудованием, поэтому должны были нас встретить у руин Ал’дора и разведать обстановку.

В полдень 23-ого в запряженную тройкой гнедых коней повозку загрузили сферу, заготовки Лео и его инструменты. И наш небольшой отряд, состоящий из Крига, Дерека, Клавдия, Марка, Брана, Эорна, Леонарда и меня выдвинулся от мастерской по улочкам Ремесленного квартала сначала до улицы Барахольщиков. Затем мы проехали через торговую площадь, под аркой акведука и далее, оказавшись в Арочном районе, по проспекту Арок добрались до Серых врат. За ними простиралась Пепельная пустошь.

Вымощенная ровным резным булыжником дорога, которая начиналась за воротами, носила название — дорога Союза. Как именовали ее альды, которые все это и построили, история не сохранила, а новое свое имя она получила после того, как Маунтрен оказался под властью союза Серого конкордата. Именно по ней войска Империи и королевства двигались к Серой горе во времена Войны «машин». Она вела прямиком до Ал’дора, через всю пустошь, покрытую пеплом. Телега ехала ровно, однако путь наш петлял меж серых скал, на которых виднелись сухие острые кусты. За Умбоджей встретить зеленую растительность можно было только на самом юге, в сети Карестских ущелий.

Сухой ветер приносил с собой пепел, обжигал нос и горло. Вдыхать его было опасно, поэтому все мы специально повязали на лицо платки, сквозь которые и дышали. Но наученные пустынями Саургана мы с Дереком легко привыкли и к этому. Здесь хотя бы не было мучительно жарко, только душно.

Спасительной прохлады не появилось и ночью. Мы остановились, в сумерках, съехали на обочину, чтобы не перегораживать тракт. На хворост пошли сухие ветки кустов. Разбили лагерь из палаток и разожгли костры. Эорн завел песню, у него стало получаться намного лучше. Скудно отужинали и остаток времени перед сном провели за разговорами. Леонард был немногословен. Он вдали от костра, освещая себе все свечным фонарем, рассматривал чертежи Дейрона и делал себе какие-то пометки. Я его понимал: совсем недавно также сидел и я. А для него это был настоящий дар свыше.

— Сударь Лео, да чавой вы там в темноте то один? — крикнул, расхохотавшись Бран. — Идите сюда, к нам! Расскажите чавой-нибудь. Профессор говорит, что равных вам в университете нет.

— Хорошо, Бран, — отозвался он и, затушив свой фонарь, пересел к нам, к костру.

— Правда болтают, что вы смастерили подъемник в подземный город в Умбодже? — сразу начал Бран.

— Снова пристал, — осадил его Клавдий.

— Да дайте же поговорить людям!

— Нет, Бран, — отозвался Леонард. — Я вместе с еще двумя механиками его всего лишь починил. Построили его альды.

— Да, чего только эти эльфы не намастерили, — подтвердил Марк. — От одних только врат на Перешейке дух захватывает.

— Ага, и войну учудили, — продолжил Бран. — Столько народищу полегло! Да вы оглянитесь, мы же сейчас с вами по их костям и едем. Вот прям гляжу я на всю эту серую глушь, и представляю, как наши прапрадеды тут страдали от этих мастеров, чтоб им пусто было, тьфу!

— Сами то хороши, ничего не скажешь, — вступился Клавдий. — Вон, без нашего миротворца до сих пор бы кровь по Сивильнорду лилась. И даже бестии бы их не остановили.

— О, сударь Лео! — встрепенулся Эорн. — А нельзя ли какую причуду построить, чтобы тварей этих с небес свалить?

— У них прочная чешуя, насколько я знаю, и крепкие кости, — отвечал Лео, раздумывая над предложением Эорна.

— Не везде, — вставил свое слово Дерек. — На морде чешуя не столь прочная, там они наиболее уязвимы. Ну и, конечно же, перепонка на крыльях.

— Хм… тогда что-то вроде огромного лука? — предположил Лео. — Хм… с механизмом вроде баллисты. Нет. Пожалуй, он будет слишком громоздким и неповоротливым. Думаю, дракон быстро расправится с таким оружием. Верно, повелитель?

— Да, драконы быстры, — подтвердил Дерек. — Пока они в небе, они неуязвимы.

— Проклятые твари! — выругался Бран. — Но ничего! — он погрозил кулаком в темноту. — У нас есть повелитель!

И точно после этих слов ветер донес до ушей глухой рык. Дракон ли это был, виверны ли, или вовсе крикуны было не ясно, зато как после этого поежился Бран. Остальные, включая меня, рассмеялись во все горло.

Когда же темнота поглотила все вокруг, отправились спать. В ночи блестели огоньки глаз пыльных тарбаганчиков, крикуны завели свою ночную скорбную и пугающую песнь. В дозор первыми пошли Клавлий и Эорн. Стоило поддерживать костер: пепельные волки здесь бродили везде, однако я и профессор не их опасались.

Мы двинулись в путь в предрассветных сумерках. Дорога шла между скал, выходила иногда и на пустые равнины, покрытые пеплом. Впереди до самых небес тянулся столб черного дыма, наш главный ориентир на пути до Серой горы. По левую руку, в нескольких днях пути, параллельно дороге, текла река Вирра, быстрые воды которой неслись к широкой Суэль. Все пять рек Маунтрена, к сожалению, не годились для плавания, из-за острых скал, покрывающих их дно. Потому даже отчаявшиеся рыбаки не решались выйти на эти воды в лодках.

На равнинной местности открывался вид на тянущиеся к небу острые вершины по правую руку от нас. То были Карестские ущелья — сеть горных ущелий, разросшихся вдоль долин рек Шиур, Эумма и Каар. Там среди гор, на берегах Каар стоял эльфийский город Карест — столица Фолнерского протектората. Город тот славился в основном торговлей и мастерами кузнечного дела, ведь именно в ущельях, на территории Южного протектората и находились знаменитые альдские кузни Феррата. В недрах высочайшей горы Маунтрена — Феррате, альды выстроили кузницы, где ковались самые лучшие клинки и броня, равных которым нет и поныне. Сейчас легкие, как перышко, мечи и кольчуги, прочные латные панцири, щиты и копья, изготовленные альдами в недрах Феррата, стоят целое состояние. Говорили, что альдонеры так глубоко прокопали свои залы, что жар земных недр питал кузни. Теперь там властвуют талкские кузнецы, изготавливающие не менее изящные и искусные мечи и броню. Эльфийский клинок из Феррата ценился очень высоко, а уж поработать в этих залах стремился, пожалуй, каждый уважающий себя мастер-кузнец со всего Туурниля.

Поселений в пустошах не было. Селиться на бесплодной земле никто не решался. Путь тут был один — до Перелома, а дальше либо в имперский Вельстар, либо в земли эльфов и Карест. Чем дальше мы продвигались, тем больше нам попадалось остатков от обозов: разграбленные и поломанные телеги, обглоданные трупы лошадей. Сказывалась близость к ущельям. Я предложил увеличить людей в дозоре, и количество костров. День на шестой, не доезжая до Перелома, вдали нам показались низенькие круглые палатки — юрты. Они практически сливались со скалами, но их выдавал легкий дымок, что тянулся из палаток.

— Неужели тут кто-то живет? — удивился Эорн.

— Да, и мне бы не хотелось встречаться с ними, — ответил Криг.

— Один из прайдов, или кланов, местного народа. Карристы, — добавил я, выправляя телегу. — Уже как дня три мы встречаем их основной промысел на дорогах.

— Так это они грабят обозы? — встрепенулся Дерек.

— Один из прайдов точно, — высказал свое предположение профессор. — Не будем мельтешить у них под носом. Чего доброго нападут. Надеюсь, что наша команда благополучно добралась до руин.

29-ого мы достигли Перелома. Здесь старая альдская дорога упиралась в статую из серебристого металла. Когда-то она изображала высокого голема, держащего копье, но теперь из пьедестала торчали только ноги и древко копья. Безголовое туловище в виде латного доспеха, валялось рядом. Поэтому место и окрестили «переломом». От статуи шло три дороги. Прямая — вела в Вельстар, что стоял на берегах Суэль, третий имперский город на территории Маунтрена. В расположившихся неподалеку от него шахтах добывали драгоценные са’афиры. Туда стремились горнодобытчики, и люди, мечтающие разбогатеть, а также те, кто ехал в эльфийский город Дэлар, что на самом юге. Правая дорога привела бы нас в тени Карестстких ущелий и город Карест. Но поехали мы по левой дороге, ведущей прямо к Серой горе.

На третий день от развилки мы достигли узенькой реки Вирра. Ее сероватые воды стремительным потоком текли к месту впадения в Суэль. Через нее был переброшен мост, состоящий на половину из уцелевшего альдского каркаса из бетона и металла, и наполовину из древесины, которой были залатаны дыры и прорехи. За дорогой в сторону Ал’дора не следили. После того, как профессора и их экспедиции вынесли из руин все, что представляло хоть какую-то историческую ценность, а врата Серой горы остались для них закрытыми, это место было брошено и оставалось открытым всем ветрам.

Мы переправились на другой берег и продолжили путь. Впереди в небо тянулся столб дыма. Борозды от колес на припорошенной пеплом дороге говорили о том, что команда механиков, набранная профессором, благополучно миновала Перелом и мост, и уже должна была быть на полпути к руинам.

Через неделю от реки скалы расступились, открывая равнинный простор. Дорога тут немного сворачивала в сторону, чтобы плавно спустится в низменность. С небольшой высоты, на которой мы оказались, открывался вид на еще пока размытый силуэт источающего столб дыма вулкана. Идеальный конус Серой горы завораживал и ровно также пугал. Насладившись видом, конные Дерек, Клавдий, Криг, Марк и Бран уступили дорогу мне с телегой. Тут тракт был довольно узким. Это когда-то привело к тому, что союзные войска оказались растянуты. Големы ударили с тыла, погубив не один батальон. В Маунтрене кругом были отголоски ужасной войны.

Следуя каменной кладке дороги, мы быстро оказались в долине, день только клонился к закату. До глубокой ночи успели проехать еще несколько верст. Когда опустилась непроглядная темень, поставили лагерь. Последние несколько дней были спокойными, однако меня настораживали брошенные остовы юрт, встречающиеся то тут, то там вдали от дороги. Если карриста, что-то вынудило так спешно сняться с места, то этого стоило опасаться и нам. Это могли быть виверны — редкие, но смертоносные бестии — крупные ящеры, иногда с крыльями вместо передних лап, не источающие огня, зато очень ядовиты. Это могли быть и другие враждующие прайды карристов. К счастью, нам повезло с ними не повстречаться за время путешествия по пустошам. Обычно прайды просто кочевали с места на место, но были и такие, что нападали на обозы, грабили и убивали. Поэтому без лишней надобности встречаться ни с теми, ни с другими не хотелось.

По мере нашего приближения к руинам стали попадаться причудливого вида порода — шестигранные черно-серые столбы, различной высоты и толщины. Профессора университета окрестили их базальтовыми столбами, а поле занятое ими вокруг руин Долиной столбов.

Руины Ал’дора — некогда величественной столицы альдов, показались к полудню 43-ого. На фоне грозно к небу тянулась Серая гора. За высокими крепкими стенами, от которых осталось, правда, только несколько участков, включая арку, где когда-то были ворота, не было слышно ничего. Нас должны были завидеть издалека механики, но они не подали никакого сигнала. Дерек насторожился и вместе с Клавдием отправился разведать обстановку. Мы договорились их ждать.

Солнце уже было в зените, а разведчики не вернулись.

— Что-то долго их нет, — нервничал Криг. — Не случилось ли чего.

— Как бы кто не засел в руинах, профессор, — произнес я.

— Ну уж с бандитами наши парни то справятся, — засмеялся Бран. — А, верно говорю?

— Бандиты это последнее о чем я подумал, Бран, — ответил я.

— Хей! — отвлек всех Эорн, наблюдавший за дорогой. — Идут!

Дерек и Клавдий возвращались, правда, совсем не по дороге. Шли сбоку. И спустя некоторое время достигли нашей стоянки.

— Ну чаво там? — нетерпеливо вызнавал Бран.

— В городе полно каких-то высоких хвостатых существ, — отвечал Дерек.

— Да, — продолжил Клавдий. — Они мне даже чем-то кошек напомнили.

— Карристы, — вздохнул профессор.

— Так это так они выглядят?! — встрепенулся Клавдий. Дерек тоже был удивлен.

— Ха! Так вот о ком в Умбодже-то все говорили, — сказал Бран. — Я-то думал, что это просто байки. Не верил, думал издеваются.

— Нет, не байки, — вставил слово Лео.

— Много их там? — поинтересовался я.

— Да, все при оружии, даже в броне, сверху серые плащи, — отвечал Дерек. — Они уже знают о нас. На стенах, — он указал на остатки башен, — дозорные. Все переполошились. Верно, готовятся нас «встречать».

— Это плохо, — констатировал Криг. — Неужели они и механиков схватили?

— Возможно, я никого не видел, — ответил Дерек.

— Мне тоже никто, кроме этих карристов на глаза не попадался, — добавил Клавдий.

— Раз они о нас знают, то бессмысленно прятаться, — сказал Марк. — Надо идти напрямик.

— Прайды не очень дружелюбно относятся к чужакам, — отметил профессор. — Если один такой занял город, то считает его своей территорией, а значит, будет защищать ее любой ценой.

— Деваться нам некуда, профессор, — сказал Дерек. — Нам нужно к Серой горе.

— Ал’дор не миновать, — добавил я. — Надо идти, как предложил Марк. Уж лучше показать карристам, что у нас нет злого умысла, а не попадаться им уже внутри города.

— Да, — усмехнулся Дерек, — тогда нам уже никого не удастся убедить, что мы просто мимо проходили.

— Хорошо, — согласился профессор. — Попытаемся поговорить с их вождем. Они конечно дикари, но раз не напали до сих пор, хотя знают о нас, значит, не слишком враждебны.

— Вы уверены, что это хорошая затея? — спросил Леонард.

— Другого пути у нас нет, — ответил ему Дерек. — И нам все еще нужно узнать, куда подевалась наша команда механиков.

Прежде, чем мы двинулись вперед, я с помощью иллюзии скрыл все, что находилось в повозке. Если прайд, занявший город, не пропустит нас, то не хотелось бы потерять сферу и чертежи, полученные с таким трудом.

Мы не спеша продвигались к стенам разрушенного города. Когда, наконец, оказались в их тени, ненадолго остановились. Выждали ответных действий со стороны карристов. Они не любили «пришлых», иначе говоря, всех, кто не являлся частью прайда, клана. Всегда сторонились городов и людей. Сказывалось многолетнее рабство у альдов. Да, большая часть альдонерских городов Маунтрена, кузни Феррата и Умбоджа были выстроены рабами-карристами. Поэтому, когда союз разделил меж собой земли и фактически освободил карристов, они стали скитаться и сторониться всякого.

Нападать на нас не спешили, и мы двинулись дальше. Проехали под аркой стены и оказались среди руин. Улицы частично уцелели, где-то посреди них вырастали груды камней от обвалившихся домов. Здесь, в предместьях, дома были практически не тронуты извержением. А зияющие в них дыры и прорехи появились либо во время осады, либо во время землетрясения.

Углубляясь в город, я стал замечать, что с крыш, из переулков, из разбитых окон за нами наблюдают. Сверкающие глаза пристально глядели за нашим продвижением. Дерек сообщил о том же.

— Спокойно, — сказал он после. — Не будем их провоцировать, — и погладил своего коня по шее. Они все чуяли неладное, нервничали.

Прямая улица привела нас на площадь, в центре которой когда-то возвышалась колонна. Сейчас от нее остался только пьедестал и вся в трещинах нижняя часть. Остальное в виде груды камней было разбросано по площади. Здания, в которых возможно когда-то располагались торговые лавки или мастерские, были искорежены. От одних осталась только стена, с металлическим фартуком, другие стояли без крыши, третьи — уцелели лишь наполовину, открывая ветрам пустые пространства, некогда занятые различной утварью.

Здесь карристы уже не прятались. Стояли открыто возле зданий. Высокие, ростом с талков, а некоторые и выше. Облачены были, как и сказал Дерек, в серые плащи, из-под которых у некоторых выглядывала серебристая броня, верно альдская, потому что вся была помята. Остальные ограничивались набедренной повязкой. Все карристы были при острых копьях или мечах, тоже альдской работы. Кошачьи морды с большим черноватым носом и тонкими, практически невидимыми, усами были украшены отметиной синего цвета. Кошачьи зрачки (которые многие считали отметиной лордов Дарса) пристально смотрели на нас. Следили за нами как женщины, так и мужчины. Последних отличала грива — пышная копна волос вокруг головы. Шерсть покрывала не только морду, но и все их тело. Конечно, под броней было не видно, но на руках и ногах странной формы, походящей на кошачьи с длинной пяткой, она была. Карристы неподвижно стояли и смотрели на нас. Хищный их взгляд заставлял насторожиться.

— Поедем дальше? — шепотом спросил я.

— Да, будем продвигаться до тех пор, пока нас не остановят, — ответил Дерек и легонько двинул Альдира по бокам.

Я дернул поводья, и тройка неохотно повезла повозку дальше по проспекту.

Руины Ал’дора одновременно вызывали восхищение и ужас. Уцелевшие альдонерские постройки, изобилующие колоннами и лепниной, статуи големов или самих альдов были выполнены со всем эльфийским изяществом. Но насладиться этим не давали проплывающие искореженные дома, арки, колоннады, статуи. Все это было отголоском того страшного ужаса, что творился на этих улицах в дни Битвы у Серой горы. Сначала осада, которая окончилась прорывом армий в город. Бои шли на этих самых площадях, улицах и переулках. Затем страшный взрыв, сотрясший землю, а потом рев Серой горы и извержение. Чем ближе мы подходили к вулкану, тем больший слой пепла лежал на земле и руинах. Вскоре мы ненадолго остановились — на пути была преграда. Уровень проспекта резко возвышался, образуя что-то вроде ступени, так что пришлось затаскивать туда телегу. Верно, это была застывшая лава, ведь даже остатки домов были наполовину погружены в образовавшуюся породу. Тут же стали попадаться немногочисленные останки… Застывшие в позах, указывающих на внезапную гибель от стихии, они вселяли страх.

Мы беспрепятственно преодолели еще две площади. И следуя остаткам центральной улицы, все ближе и ближе подходили к постепенно возвышающемуся конусу Серой горы. Отсюда даже были видны красные лавовые жилы возле самого жерла. Однако проехать дальше нам не удалось. На одной из площадей, где кроме выглядывающих из породы остатков стен ничего не сохранилось, нас окружили. Карристы двигались бесшумно. Сперва я даже хотел вернуться назад, когда увидел, что они перегородили дальнейший путь, но, Марк сообщил, что и позади тоже все дороги перекрыты. Отступать было некуда.

Бран и Клавдий схватились за клинки.

— Спокойно, — не повышая голоса, осадил их Дерек. — Не давайте им повода нападать.

— Они уже нас окружили, повелитель, — ответил Бран. — Я думаю, что повод им не нужен.

Карристы же тем временем сжимали кольцо. Кони стали брыкаться, вставали на дыбы. Всем конным пришлось спешиться, чтобы не быть сброшенным из седла.

— Кто-нибудь же знает их язык? — вдруг спросил Леонард.

— Раззи, — уточнил профессор. — Не довелось выучить.

— Тогда объяснить им что-либо будет проблематично, — невесело констатировал Лео.

— Главное не делать резких движений, — рассудил Дерек. — Незнание языка еще не проблема.

Ему, видимо, вспомнились наши попытки найти проводника в Хаасиме, когда мы объяснялись одними только жестами, да парой нескладных слов.

Кольцо все сжималось и сжималось, пока между нами и карристами не осталось расстояние в пару шагов.

— Повторяйте за мной, — произнес Дерек и аккуратно вытащил из ножен клинок, который медленно положил на землю. Это немного взволновало карристов. Как только Дерек достал клинок, они встрепенулись, зарычали и выставили вперед свои копья и мечи. Но когда он завершил весь свой «ритуал», по рядам карристов пошли шепотки, похожие на мурчание и хриплое шипение. Бран, Марк, Клавдий, Эорн и профессор поступили также, опустив мечи на землю.

— Мы пришли с миром, — проговорил Дерек громко.

Ответом ему было шипение и лязг оружия.

— Не думаю, что они вас понимают, — вставил свое слово Лео.

Тут толпа, окружившая нас, зарычала, оскалив клыкастые пасти. А дальше сорвалась с места.

В пару прыжков своих длинных лап они достигли нас и повалили. Без всякого сопротивления с нашей стороны, они связали нам руки и ноги, и, взвалив себе на спину, куда-то потащили. Бежали карристы быстро. От тряски я даже не успевал разглядеть в каком направлении нас уносят. А брань Брана и крики Марка давали понять, что их тащат где-то рядом со мной. Оставалось надеяться, что остальные тоже были где-то рядом.

Вскоре все прекратилось. Меня бросили наземь так, что кости хрустнули. Остальных побросали рядом.

— Дерас бы вас побрал! — орал Бран. — Дарсовы отродья! Развяжите меня, и я вам так наддам!

— Успокойся ты, наконец, — прикрикнул на него Клавдий.

— Куда нас притащили? — спросил Эорн.

Я огляделся. Из лежачего положения особо много разглядеть не удалось. Возле нас столпилось множество карристов, многие уже были без плащей, в одних повязках, а кто в чем-то, что напоминало тогу. Лежали мы возле выкрашенной в голубые тона юрты.

Тут к нам вышла карристка, пожилая, о чем говорила оранжеватая шерсть с проседью, складки морщин на морде и множество шрамов. Облачена она была в серого цвета хламиду, увешанную медальонами и амулетами из костей, перьев, камушков и металла. На шее красовалось медное кольцо. Если я не ошибался, и мои познания об этом кочевом народе не совсем забылись, то перед нами был шаман прайда. Шаманы, которыми становились только женщины прайда, фактически руководили жизнью всего племени. Они были духовными проводниками между миром духов, в который верили, и миром живых.

Шаман возвела свои руки к солнцу и что-то промурчала. Светило было их богиней, которая по их поверьям дала карристам жизнь, они называли ее Великой матерью. Окончив своеобразный ритуал, шаман грозно посмотрела на нас, оскалившись, и что-то прошипела. От ее слов взвыла толпа. Я думал, что нас сейчас растерзают, но тут приподнялась пола юрты и все затихли, даже шаман. Вскоре из палатки вышел крупный, крепкий каррист. Шерсть его была белой, как и пышная грива. Одним своим голубым глазом он осмотрел нас, а потом толпу. Второй глаз застилала пелена. Часть гривы на голове, как и белая длинная борода, были заплетены в косу, оплетенную медным с патиной кольцом. Тело карриста покрывала серебристая альдская броня: латный нагрудник и один правый наплечник. Не нужно было особо много ума, чтобы понять, что перед нами стоял вождь прайда.

Он что-то прошипел своим собратьям, а потом заговорил с нами на немного ломанном общем языке.

— Зачем вы явились к прайду Сирра? — спросил вождь, приближаясь к нам. — Хотите грабить? Убивать?

— Нет-нет, — затянул Криг. — Это экспедиция, мы ученые, не бандиты.

— У нас не было злого умысла, — отвечал Дерек, перевалившись со спины на бок, чтобы лучше видеть вождя. — Мы лишь хотели попасть к Серой горе.

— Люди давно не ходят к Дымящему камню, — произнес вождь и обнюхал Дерека. — Если ты лжешь, то твоим мясом я накормлю весь прайд.

— Я не лгу! — настоял Дерек. — Если бы мы хотели прийти чтобы убивать твоих сородичей, то не сложили бы оружие. И не стали бы при свете дня входить в город.

Вождь задумался, потом прорычал что-то одному из карристов, тот в ответ прошипел и спустя мгновение рядом с нами побросали наши мечи.

Тут зашипела шаманка, она обращалась к вождю. Он ей что-то сказал и вернулся к нам.

— Ты сложил мечи, человек, но повозка твоя разит силой духов. Что за силу ты привез к прайду Сирра? Для чего она?

— Это лишь мои чары, — вступился я. — Иллюзия. Вы можете развязать меня, и я покажу, что там ничего нет.

— Нет! — отрезал вождь. — Говорящий-с-духами, я не отпущу тебя.

— Тогда скажите своему шаману осмотреть повозку внимательнее, — пытался убедить его я. — Думаю, она сможет снять мои чары.

Вождь встал и снова обратился к шаманке. Она зашипела на него, но потом кротко кивнула и исчезла в толпе. Пока ее не было, все молчали. Вождь пристально глядел на нас. Я все еще пытался осмотреться и найти путь к отступлению.

— Ну сколько можно? — это вскричал Бран. — Развяжите нас!

— Да, развяжите! Мы ничего вам не сделали! — поддержал его Марк.

— Лучше бы вы помолчали, — вздохнул Леонард.

— Тихо! — взревел вождь. — Пока шаман не скажет свое слово, вы будете тут, связанные.

Мы пролежали в окружении карристов под пристальным взглядом вождя где-то с час, а то и больше. Шаманка все не возвращалась. Парни из отряда ворчали. Профессор пытался что-то объяснить вождю, но тот только больше терял терпение. Пока я все думал, как выйти из положения, меня ногой задел Дерек. Я глянул на него, а он кивками и взглядом пытался мне на что-то указать.

Не сразу, но я понял, куда он указывал. За юртой вождя не было стражей, там простирались руины альдских домов. Несколько удачных заклинаний чтобы сжечь путы и отвлечь внимание и у нас получилось бы сбежать. Возможно получилось бы… Слишком быстры были карристы. Пока я раздумывал, получил еще один пинок от Дерека. Он кивнул, как бы спрашивая: «Ну что? Готов?». Я нерешительно покачал головой. Здесь нельзя было ошибиться. Один просчет и все кончится.

Завершить наш план побега так и не удалось. Шаманка вернулась. Она зашипела и зарычала что-то вождю. Он ответил ей что-то и снова обратился к нам:

— Говорящий-с-духами не врал: просто скрывающая сила духов. Хорошо, лжи в ваших словах нет. Человек сказал, что вы ученые. Поэтому я снова спрошу: что вам нужно у Дымящего камня?

— Нам нужно попасть внутрь, — ответил вождю Дерек. — Это важно, вождь! От этого может зависеть все.

— Важно? Если бы это было важно, то Сирра бы давно нашли это. У нас ничего нет. А Дымящий камень закрыт. Кандальщики, — он произнес это слово с отвращением, — металлические люди — постарались запереть все.

— Прошу тебя, вождь, — вновь стал говорить Дерек. — Отпусти нас. Мы должны попасть в Серую гору, я — должен!

Он засмеялся и сказал что-то шаманке. Та прошипела в ответ.

— Вам нужны живые доспехи металлических людей? — обратился вождь к нам.

— Если ты говоришь о големах, то да, — ответил Дерек. — Одна единственная машина, которая поможет мне победить драконов. Слышал ли ты, вождь, о крылатых бестиях, уничтожающих все в огне?

— Шаман говорила о тварях в небе. И воины Сирра видели их. Говоришь, тебе нужен го-ле-м, — с трудом выговорил вождь последнее слово, — что он поможет избавиться от тварей? — он засмеялся. — Оглянись. Вот, к чему привели живые доспехи. Где теперь их хозяева? Остался только пепел.

— Альды или как вы их зовете металлические люди — использовали големов для войны. Я хочу с помощью такой машины победить драконов. Ты, вождь, говоришь, что это не поможет. Может и так. Но я должен попытаться, чтобы не допустить новой тирании драконов, не допустить нового рабства.

Вождь после этих слов посмурнел. Прорычал что-то шаманке. Та зашипела, обратилась к народу, потом вознесла руки к солнцу. Завершив ритуал, она кивнула вождю. Тот достал из-за спины двухклинковую глефу и направил ее на Дерека.

— Постой, вождь! — попытался он остановить его.

Я уже было зашептал заклятия, чтобы отбросить толпу от нас, но остановился. Вожак карристов разрубил глефой путы, а потом протянул свою белую лапу Дереку.

— Мой народ знает, каково быть рабом. Если ты говоришь, что хочешь помешать тварям поработить всех, то мы поможем тебе.

Дерек протянул руку и схватился за лапу вождя. Тот помог ему подняться.

— Я Ашанди Шдур-каршаст. На вашем языке можешь звать меня Слепое око, — представился вождь.

— Дерек Гиблер, — ответил ему повелитель.

Ашанди кивнул и затем разрезал путы каждого поочередно, поднимая их и представляясь. Вскоре все были освобождены, и толпа потихоньку начинала расходиться. Карристы потеряли интерес к нам, ведь теперь мы были гостями вождя.

Шаманка злобно осмотрела каждого и что-то прорычала Ашанди. Тот перевел:

— Шаман Ширра говорит, что твари в небе не посильны даже говорящим-с-духами. До Сирра доходили вести о том, что вновь появился тот, кого в песнях моего народа зовут «шипящим на драконов». Вот кто вам нужен, а не живые доспехи металлических людей.

— Как-как? — засмеялся Бран. — Шипящий на драконов? Вот умора!

— Повелитель, — усмехнулся Эорн. — Так он о вас говорит.

— Ашанди, я и есть тот, кого вы зовете шипящим на драконов, — не сдержав улыбки, произнес Дерек.

— Великая мать! — удивился вождь. Он проревел на шаманку, та поежилась и прошипела что-то в ответ. Затем взмолилась солнцу. — Значит, ты ищешь помощи в руинах металлических людей? Есть ли надежда на спасение?

— Есть, Ашанди, всегда есть, — ответил ему Дерек.

— Тогда идите с миром! Воины Сирра сопроводят вас до Дымящего камня.

— Спасибо тебе, вождь, — Дерек поклонился.

— Достопочтенный Ашанди, — начал профессор, — не видели ли ваши воины обоза с группой людей? Они должны были прибыть к руинам несколько дней назад.

— Два хода Великой матери назад мы поймали людей, пытающихся проникнуть в город.

— Покажи их нам, вождь, — попросил Дерек.

— Идите за мной, — кивнул белогривый Ашанди.

— Вы идите, повелитель, а мы повозку посторожим, если нам позволят конечно, — отозвался Марк.

Ашанди верно отдал приказ, чтобы нашу повозку оставили в покое, потому что все стражи, что караулили ее, удалились, как только вождь что-то проревел им. Лео и солдаты двинулись к повозке, а я, Дерек и профессор отправились за Ашанди. Он провел нас мимо десятка юрт, что расположились подле остатков некогда величественных построек альдов. Карристы селились в палатках, но стороной обходили руины, даже не пытались их залатать и обустроить.

Остановились мы возле одной из юрт. Трое высоких златогривых карристов с голубыми отметинами на мордах охраняли вход. Ашанди прошипел им что-то и стражи, наклонив головы, пропустили вождя внутрь. Он пригласил войти и нас.

Внутри просторного пустого жилища к центральному шесту, что поддерживал всю эту конструкцию, были привязаны человек десять. Завидев нас, они удивились и стали что-то говорить, но из-за кляпов слышно было только мычание.

— Десятеро! Это они, — спохватился профессор. — Достопочтенный Ашанди, вы не могли бы освободить их тоже?

— Я обещал вам помощь, — промурчал он. — Если они нужны вам, то забирайте. — Ашанди вновь достал свою глефу и перерубил веревку, сковывающую механиков.

Освободившись, они сразу повытаскивали кляпы.

— Тьфу! — сплюнул один из них. — Профессор Криг! Как хорошо, что вы нас нашли.

— Все в порядке? — поинтересовался Дерек. — Все целы?

— Нет! — один из механиков был в ярости. — Они убили мастера Эдгара!

— Да, это правда, шипящий на драконов, — отозвался Ашанди. — Они стали отбиваться, когда мы попытались их схватить. И одного человека пришлось убить. Я вижу, вы опечалены. Выбери кого-нибудь из Сирра и убей его. Кровь за кровь, шипящий на драконов.

— Мне жаль мастера Эдгара, — обратился Дерек к механикам, а потом развернулся к Ашанди. — Но мне не нужна кровь твоего народа, Ашанди. Если ты хочешь отплатить за его гибель, тогда помоги мне еще раз. Думаю, в скором времени к Серой горе потянутся новые обозы. Их надо будет охранять.

— Да будет так, шипящий на драконов. Сирра помогут тебе за кровь этого человека, — Ашанди ударил себя лапой по латному нагруднику.

Я и профессор осмотрели механиков. Они в основном были не ранены, отделались парой ссадин, голода и жажды тоже не испытывали. Поэтому вместе с ними мы вернулись обратно к нашей повозке. Туда же уже привели всех отобранных у нас коней.

Ашанди пригласил нас отужинать вместе с прайдом. Дерек согласился, идею поддержали Лео, профессор и я. Бран и Марк остались сторожить повозку, все еще не доверяя карристам, но просили принести им хотя бы хлебу. Мастера механики не очень обрадовались собираться за одним столом с теми, кто их чуть не убил, но профессор убедил их выказать почтение, чтобы беспрепятственно продолжить экспедицию.

Когда солнце начало заходить, шаманка стала проводить ритуал, собрав большую часть прайда посреди своеобразной площади, которую образовывали юрты. Они воздавали хвалу Великой матери, как объяснил Ашанди. Ширра также делала предсказания на следующий день, как он пройдет, будет ли удачной охота для воинов клана и тому подобное.

Когда ритуал окончился, Ширра пригласила всех приступить к еде. Все члены прайда расселись у небольших костерков подле юрт. Лишь сильные воины клана остались у большого центрального кострища вместе с шаманом и вождем. Тут же сидели и мы. Карристы угощали мясной похлебкой и лепешками из кореньев, сытная и питательная еда, как раз необходимая для выживания в суровых условиях Пепельной пустоши.

Некоторые карристы что-то мурчали себе под нос — пели, как рассказал Ашанди.

— Вождь позволь спросить, где ты выучил наш язык? — спросил Дерек, пока все хлебали похлебку.

— Я долго скитался по пустошам, заходил в далекие поселения разных прайдов и людей прежде, чем Ширра позволила мне возглавить прайд. — Отвечал вождь. — Мы быстро учимся, шипящий на драконов. Многие в Сирра знают ваш язык. Но мы сторонимся и людей и их поселений.

— Отчего же так? — вступил в разговор Клавдий. — Такие крепкие войны, как ваши, пригодились бы не одной армии.

— Ага, — хихикнул Бран. — У меня до сих пор плечо болит. А меня всего лишь легонько задели.

— Пришлые люди… Однажды мой народ поверил пришлым людям. А потом они сотни лет жили в рабстве. Металлические люди были безжалостны. В старых песнях говорится о том, что карристы не видели с тех пор лика Великой матери, ведь все глубже и глубже их заставляли копать. Поэтому мы не доверяем никому, кроме прайда.

— Но не все такие, как альды, — вступился Эорн.

— Да, — подтвердил профессор. — Рабства на Туурниле уже давным-давно нет.

— Скажите это эльфам, которые держат в андридимских каменоломнях десятки невольников, — прокомментировал Клавдий.

— С эльфами мы разберемся, — ответил Дерек. — Драконы уже тут и тогда в рабстве будут все.

— Да помогут тебе Великая мать и духи справиться с тварями! — торжественно произнес Ашанди.

Разделив с прайдом яства и поведав вождю истории о нашем путешествии, мы откланялись в выделенную нам для ночлега юрту.

Прайд проснулся с первыми лучами солнца. Шаманка Ширра собрала всех карристов встречать восход их Великой матери. Они все, как один, заурчали, смотря как теплые яркие лучи пробиваются из-за горизонта. Мы поднялись вместе с прайдом, Марк помог мне запрячь тройку в повозку, Клавдий и профессор отдали своих коней, чтобы впрячь их в груженные оборудованием повозки механиков. Когда ритуал завершился, Ашанди встретил нас вместе с отрядом воинов, облаченных в такую же серебристую немного помятую латную нагрудную пластину. С таким отрядом наш обоз двинулся вперед. До Серой горы оставалось буквально пару кварталов.

Солнце еще только поднималось, когда, наконец, мы достигли центральной площади Ал’дора. Точнее того, что когда-то было центральной площадью. Сейчас от нее не осталось практически ничего, только из породы, образованной застывшей лавой, торчали помятые поблекшие металлические колонны; когда-то, они, верно, образовывали идеальный круг. Теперь это был полукруг. Прямо напротив нас был неровный обрыв — землетрясение прибрало часть города. На том месте образовался Пепельный залив, отделяющий вулкан от нас.

— Вот он Пепельный венец, — восторженно произнес профессор. — Ашал‘митир.

Высокий вулкан исторгал из себя клубы дыма и редкие всполохи искр, у самого жерла отчетливо просматривались багряные лавовые струи. На склонах вулкана виднелись колоннады и аркатуры, из породы ввысь вздымались остатки башен, из которых тоже сочился дым.

— Смотрите! — Криг указал на строение у самого жерла. — Это дворец архитекторов!

Некогда величественное здание пострадало, от него практически ничего не осталось. Лишь треугольный фронтон с антаблементом, на котором были изображены какие-то фигуры, поддерживаемый рядом колонн, да одна стена.

— Как предлагаете перебраться на ту сторону? — вздохнул Бран, оглядев Пепельный залив. — Я плавать не умею, только ежели ко дну пойти, — добавил он и засмеялся.

— Я могу соорудить вместительный плот, — отозвался Леонард. — Материалов в руинах должно хватить.

— Организуем с мастером Леонардом целую переправу! — поддержал его мастер-механик Аллен.

Я слез с козел и присел у края обрыва. Прислонив руку к пепельной теплой земле, я стал магически осматривать дно залива.

— Что ты затеял, Совор? — поинтересовался Дерек, присаживаясь рядом.

— Отойдите, — лишь ответил я. — Дерек, давай сделаем мост.

Дождавшись пока все немного отстраняться, я встал и сосредоточился. До островка, на котором стоял вулкан, было не так далеко. Залив в этом месте был не столь глубок, но недостаточно, чтобы перейти вброд.

Я зашептал заклятия. Вытянул одну руку перед собой и сжал пальцы в кулак. Она сразу заныла под тяжестью, но я, поморщившись, продолжил. Рванул руку вверх и через мгновение из-под воды стали вырастать каменные плиты — остатки альдкой дороги. Второй рукой проделал такие же пассы и из воды снова поднялись плиты, продолажая путь до вулкана. Остаток «моста» завершил Дерек, повторив пассы и заклятие. Когда он завершил его, а я немного отдышался, совершил еще пару пассов, укрепляя подводные подпорки и делая всю конструкцию устойчивой.

Вода все еще стекала с поднятых плит, когда мы с Дереком закончили.

— Поразительно, — прокомментировал Ашанди.

— Это еще что, — отозвался Марк. — Они и не такое умеют!

— Запрягайте! — скомандовал Дерек. — Я благодарю тебя вождь Ашанди, — обратился он к вождю и поклонился.

Вождь наклонил свою белогривую голову в ответ, затем оглядел Серую гору и созданный нами путь, и, прорычав что-то воинам прайда, покинул нас.

Первыми на «мост», выросший из-под воды, въехали конные Дерек, Марк и Бран, чтобы проверить его. Когда они дали добро, поехали и повозки. И вскоре мы перебрались на остров вулкана. Если до этого было душно, то теперь стало жарко. Казалось, здесь пылала сама земля.

Мы остановились возле обвалившегося прохода в гору. Высокие металлические колонны некогда поддерживали фронтон, но тот был вдребезги разбит. Сами колонны были помяты, некоторые разворочены. Проход был завален грудой камней. По обе стороны от арки своеобразных врат сейчас остались невероятных размеров ноги статуй. Можно было гадать, кого они изображали и каких размеров были до падения Серой горы.

— Совор, как думаешь, мы расчистим проход? — спросил Дерек, указывая на завал.

— Это плохая идея, повелитель, — встрепенувшись, произнес Леонард. — Если обвалился не только этот зал, но и остальные, то ваши с архимагом действия могут привести к новому извержению.

— Надо попробовать, — ответил я, а потом добавил. — Но Леонард прав: надо быть осторожными. Кто знает, что случилось с городом внутри горы после извержения.

Дерек спешился и подошел к обвалу, приложил руку к камням: магией осматривал, что за ними находилось. Оставив повозку, я подошел к нему.

— Посмотри, — сказал он и уступил мне место.

Приложив руку к горячему камню и прошептав заклятие, я почувствовал, что впереди за слоем камней недлинный коридор, оканчивающийся просторным залом.

— Пожалуй, мы сможем его расчистить, — ответил я. Дерек кивнул. — Удерживай нижние булыжники, пока я сниму верхние.

Мы приступили, потихоньку — камень за камнем я опускал, высвобождая пространство. К счастью, нового обвала не последовало, когда верхний слой был убран. Остался лишь низ.

Столб черного дыма заслонял собой небо, поэтому сложно было сказать, сколько прошло времени с тех пор как мы начали расчищать завал. Мы сделали небольшую передышку: осушили по бурдюку воды, а потом продолжили. Вскоре на месте обвала образовался проход, достаточный для того, чтобы в него могла проехать телега.

Подав сигнал, остальным мы прошли в коридор, скрывающийся в толще породы. Он практически не пострадал. Металлические барельефы, украшающие стены, лишь немного поблекли и кое-где обломились. По каменной кладке тянулись трещины. А альдские светильники, развешанные на всем протяжении коридора, не работали.

Коридор привел нас в зал овальной формы, который я почувствовал, когда осматривал обвал. Дальнейший путь преграждали высокие, под потолок, металлические двери. На них не было ни ручек, ни замочных скважин. Лишь огромных размеров шестерни и шатуны. По бокам от створок врат в неглубоких альковах расположились столь же громадные статуи серебряных големов: туловище в виде монолитного латного доспеха, массивные руки с шарнирами, оканчивающиеся трехпалыми клешнями и широкие ноги, похожие на сапоги с острым носком. В глазах грозного вида головы-шлема блестели рубины или красные стекляшки, снизу было не разобрать.

— Ох, — эхом по коридору разнесся вздох Леонарда. — Вы только посмотрите! Какая тонкая работа.

— И ведь сохранилось после извержения, практически как новенькое, — заметил один из мастеров-механиков. Верно, это был Александе́р.

— Совор, а что там написано над дверью? — спросил, приблизившись, профессор.

Я глянул наверх. Там, практически под потолком, на альдонерике были выбиты слова:

— Обитель мастеров из мастеров — Пепельный венец, — перевел я.

— Как бы нам открыть эти двери, — произнес Марк. — Мастер Лео, что думаете?

— Хм… — Леонард почесал подбородок и подошел к гладкой металлической створке врат. Потрогал ее текстуру, легонько постучал кулаком: металлический звон разлетелся эхом по залу.

— Это альдская дверь, Леонард, — произнес я.

— Да, — согласился он. — Вы, архимаг, сможете ее отпереть?

Я кротко кивнул, еще раз осмотрел двери и статуи, и приблизился к ним. Когда я оказался подле дверей, раздался скрип.

За ним последовал скрежет, с шумом от своего векового сна пробуждались шестерни, начиная вращаться. После громкого щелчка статуи, что до сего момента казались обычными изваяниями, шелохнулись. Все насторожились. Солдаты, профессор и Дерек обнажили клинки, я зажег в руке искру. Но опасения были излишними. Статуи вышли из своих альковов и развернулись друг к другу. За их спинами были стержни, которые удерживали эту удивительную конструкцию. Затем они вытянули руки и вставили их в пазы на створках дверей. Большая шестерня посередине дверей прокрутилась, приведя в движения шатуны. По залу прокатился оглушающий скрежет. Казалось, сейчас все обвалиться, но после глухого удара и металлического звона ничего не произошло. Статуи големов стали возвращаться в свои альковы, продолжая держаться за створки врат. Постепенно огромные двери отворялись. Из тонкой щели полился свет, и меня обдало жаром, точно пламя лизнуло лицо. Я поспешил отбежать. Вся группа отпрянула. Кони нервно ржали, брыкались и стремились убежать.

И вот, когда статуи вернулись на свои изначальные места, врата в недра Серой горы были отворены.

• «
• 16
• 17
• 18
• 19
• 20
• 21
• 22
• 23
• 24
• 25
• »