Четвертый век начался с восстания. В 307-ом году IV в. власть короля Сивильнорда — Вермила Кровожадного — подходила к концу. Поэтому в столице Сивильнорда — Нордгарде, собрался совет князей, состоящий из двадцати князей Сивиля, для избрания нового короля из совета. Князья долго спорили, кто должен был получить трон. По решению совета трон доставался князю Лэйкмаркскому — Рорику.
Вторым же претендентом на трон был сам Вермил, который пользовался поддержкой многих князей. Но Рорик, ссылаясь на традиции о том, что один и тот же князь не мог дважды становиться Верховным королем, пытался вразумить князей. Совет, обдумав все доводы и приняв во внимание древние традиции, которые могли быть нарушены, вынес предварительный вердикт: Рорик должен был стать новым королем. Но перед самым оглашением решения, император Дэймон III и король Гилгар вмешались в дела совета. Гилгару было неугодно видеть на троне Сивильнорда князя, который открыто презирал неров и устраивал гонения эльфов с территорий своего княжества. Вермил же полностью был лоялен к обоим правителям.
Гилгар, шантажируя императора условиями Серого конкордата, который позволял королю Фолнеров руководить делами Сивиля, а императору вмешиваться в дела Мидллена, заставил Дэймона изменить решение совета в пользу Вермила. Шаткое положение сил в Империи не позволили императору противиться. Королем провозгласили Вермила. Князь Рорик был вне себя из-за того, что император смел нарушить традиции сивильцев, потакая эльфийскому королю. Поэтому на коронации Вермила в столице, в 308-ом году IV в., Рорик убивает короля. Стража не смогла поймать убийцу.
Он бежал в Лэйкмарк и там поднял восстание против оккупации талков и всех верных этому «грязному народу». Из двадцати князей, одним из которых был сам Рорик, восстание поддержали девять. Другие десять поддержали императора и скорее не его, а мирные отношения с эльфами и «мир» вообще.
Гилгар воспользовался этой смутой в Сивильнорде и ввел войска в провинцию под предлогом защиты мирных жителей от бунтаря. Гилгар не хотел, чтобы Рорик занял трон и сделал Сивильнорд независимым государством. Его интересовала эта территория, он жаждал завладеть этим лакомым кусочком Туурниля без лишнего кровопролития среди своих войск.
Обеспокоенный этим Дэймон отправляет все силы на поддержку верных ему княжеств.
Так началась гражданская война в Сивильнорде. Провинция разделилась на две стороны: одна поддерживала императора и Империю, а вторая боролась за свободу от «узурпаторов» и талкской оккупации.
***
В 313-ом году IV в. в Колдрамме, стоявшем у самого обрыва в Северное море, произошла катастрофа. Я сидел в своих покоях архимага в коллегии и что-то писал. В один миг все затряслось с такой силой, что я повалился на пол вместе со стулом, а все стеллажи накренились и с них посыпались книги, все артефакты, разложенные на столах, и препараты — попадали на пол. Скромная люстра над центром покоев раскачалась, а витражное стекло над террасой подле лестниц на крышу, затрещало и задребезжало от сильного сотрясения. После раздался громкий удар, похожий на раскаты грома.
Это закончилось также мгновенно, как и началось. Придя в себя, я вскочил и подбежал к окну. И ужаснулся от того, что мне удалось разглядеть. Большая часть города обрушилась. Не раздумывая ни секунды, я бросился к дверям. Спускаясь вниз по лестнице, я наткнулся на мою помощницу Эолину. Она с испуганным лицом смотрела на меня снизу. Она была сивилькой невысокого роста, красива собой и умна. Проявляла хорошие способности к магии и обучала учеников коллегии. Ее золотистые волосы были покрыты капюшоном, но локоны все равно вылезали из-под него. Маленькие глаза полные страха бегали из стороны в сторону. Нижняя губа ее дрожала.
— Архимаг, — запыхавшись произнесла она, все также смотря мне в глаза, — случился… случился обвал. Весь Колдрамм сотрясло, большая часть его обвалилось в низину, под мыс… — она остановилась и выдохнула. — Я как раз бежала за вами…
— Да, я уже видел. Скорее, нужно помочь уцелевшим! — произнес я, и мы вместе ринулись вниз. — Что могло сотрясти город? — спросил я, пока мы спускались на нижние этажи здания коллегии.
— Не знаю… — ответила Эолина, все еще глотая воздух, — Может землетрясение в море. Но такого сильного еще не было в этих местах… — размышляла она вслух, по-видимому.
— А князь? Что он сейчас предпринял? — спросил я обеспокоенно.
— Не знаю, архимаг, — отвечала она робко. — Я сразу бросилась за вами.
— Хоть бы Магнус снова не сделал поспешных выводов! — произнес я и не заметил, что вслух.
Мы продолжали спускаться по лестнице, пока не достигли вестибюля. Сейчас он был пуст. Только завывание сильного ветра и говор толпы нарушал спокойствие и тишину зала. Из больших высоких окон, тянувшихся вдоль вестибюля, было видно, как ученики и учителя собрались подле главных ворот коллегии.
Спешно пройдя по длинному вестибюлю, мы подошли к дверям во двор коллегии. Эолина открыла двери, и тут позади меня послышался молодой голос.
— Архимаг! Архимаг! Подождите!
Я повернулся. Это был Силезирен — учитель алхимии, который пришел на замену покинувшему коллегию старому алхимику. Он был одет в черный меховой балахон, на поясе которого болтались разные мешочки и склянки, которые звенели, когда тот шел. Его козлиная бородка черного цвета прикрывала блестящий медальон.
— Что за ужас там произошел? Вы не знаете, архимаг? — спросил он, подойдя к нам.
— Катастрофа, Силезирен. Скорее, надо помочь людям! — ответил я и отвернулся от него побыстрее, пока он в силу своей привычки не стал болтать.
Эолина вышла на улицу. Я и Силезирен выбежали за ней.
По обеим сторонам от булыжной дороги, которая соединяла разные постройки двора, стояли горящие огни. Прямо перед нами выросла высокая статуя Тарсану Залдеру, на деньги которого и была выстроенная основная часть коллегии, обращенная к нам спиной. Мы ринулись к статуе. Сильный ветер и снег, валящий крупными хлопьями, мешали идти. Очертания высокой стены, окружающей коллегию от города, едва были видны.
— Сопроводи учеников во внутренний зал, — обратился я к Эолине пока мы бежали.
— Архимаг, смотрите! — крикнула она и указала в сторону стены, что выходила на море. Сквозь метель там просматривалась дыра: стена, похоже, обвалилась в море.
— О, боги! — ахнул Силезирен. — Там же никого не могло быть?
— Надеюсь, — ответил я. — Там, к счастью, нет жилых корпусов.
Понимая, чего могут стоить минуты промедления, я изо всех сил бросился к воротам. Эолина двинулась за мной, а Силезирен, видимо, остался подле статуи.
Толпа, собравшаяся у ворот, расступилась, когда мы с Эолиной приблизились. Гомон утих. Огибая взглядом столпившихся преподавателей и учеников, я пытался найти Альборна — моего верного соратника и старейшего учителя в коллегии. Он был управителем всех дел коллегии, пока меня не бывало на месте, что происходило очень часто.
Но в толпе я не смог его найти: мешал валящий снег. Пока я тщетно пытался отыскать Альборна кто-то взял меня за руку. Я вздрогнул и моментально взглянул на того, кто это сделал. Это была Каролина — преподаватель иллюзии, она как раз выбралась из толпы. Ее выражение лица было мрачным, впрочем, как и у всех, кто стоял тут.
— Вы вовремя! — сказала она. — Альборн уже собрал нескольких старших учеников и отправился на подмогу. Нам он сказал оставаться тут.
— Хорошо! — ответил я и обратился к учителям и ученикам. — Кадир, Кармиллион, Алора, Мира, Анэрол, Кальнор и Менестерион! Берите старших учеников и за мной! Надо помочь расчистить завалы, попытаться найти уцелевших и помочь раненым. Остальные, следуйте за Эолиной и старайтесь не приближаться к стенам со стороны моря, там все еще может быть опасно.
Все стали собираться, толпа зашевелилась. Я же пока направился к воротам.
С ужасом я взглянул на место, где когда-то стояло целых пятнадцать домов, среди которых были и простенькие деревянные избы, и приличный особняк купца торговой гильдии и почитаемого горожанина — Балдрсона. Стояла ночь. И горожане сидели по домам в тепле очага, когда произошла катастрофа. От осознания произошедшего бросало в дрожь.
— Архимаг! — окликнул меня грубый на слух голос Кадира с остатками южного акцента. Смуглая его кожа казалась чем-то удивительным тут, на далеком севере. — Мы готовы, но…
— Мы не нашли Миру, — взволнованно продолжил Менестерион.
— Она могла пойти с Альборном? — поинтересовался я и уже стал переживать. Мне вспомнилась обвалившаяся стена.
— Нет, — ответила Алора. — Мне кажется, она уходила в город после вечерней трапезы.
— Тогда вперед! — скомандовал я. — Будем надеяться, что она не пострадала.
Я отворил кованые ворота, и мы ринулись по главной и единственной улице Колдрамма к тому месту, где произошла катастрофа.
В городе стояла суматоха и паника. Старушонки и женщины с детишками, стоя на коленях и смотря в сторону обвала, рыдали навзрыд и стонали. Мужики и стражи собирались подле спуска в низину, видимо для того, чтобы разгребать завалы. Я оставил нескольких учеников подле детей, женщин и старушек, а остальных повел к спуску, где собирались отряды. Но на половине пути, прямо возле княжьего чертога, нам повстречалась группа дружинников, окруживших кого-то или что-то. Рядом же стояло еще трое дружинников, и держали троих моих учеников, заломив им руки. Я отдал командование Менестериону, а сам бросился к схваченным ученикам.
— По какому праву вы держите этих юношей? — грубо закричал я на дружинников. — Все они под моей протекцией!
— Архимаг, — стал лепетать один из чародеев, — скорее, Альборн и Мира… — он не смог договорить. Дружинник, видимо сильнее заломил ему руки и поэтому тот издал вопль боли.
— Молчать! — добавил вояка после. — Эй! Тут архимаг заявился!
Дружинники, стоявшие до этого ко мне спиной, повернулись и немного расступились так, что, наконец, стало видно, происходящее тут.
В центре этого действа на холодной земле лежала Мира. К ее горлу был приставлен клинок. Приставлен он был, на первый взгляд, дряхлым стариком, еле державшимся на ногах. То был князь Магнус. Князь был облачен в кирасу, на которую была надета меховая шуба. Его седая борода доходила бы до середины груди, если бы не развивалась на ветру. Лысая его голова была настолько гладкой, что отражала колышущиеся языки пламени факелов, что держали дружинники. Он смерил меня своим грозным властным взглядом.
— Ага, — заговорил он грубым голосом. — Вот и явился сюда виновник всех бед!
— Магнус, одумайся! — завопил Альборн, который также был тут. — Там же люди. Надо им помочь!
— Конечно там люди! — заревел князь. — А из-за кого они там оказались? А? Из-за вас, проклятые маги! И из-за этой твари, дерасово пекло! — он помахал мечом возле Миры. Она в истерике плакала.
— Князь, я ничего не делала! — завопила она сквозь слезы. — Архимаг, ну хоть вы! Я пыталась… только помочь.
— Кому ты помогла, дрянная ведьма, уничтожив половину города?! — взревел Магнус и наступил сапогом на Миру, она истошно завопила от боли.
— Довольно, князь! — не стерпел я и спихнул Магнуса с Миры. — Прекратите этот балаган! Пострадали люди, прежде нужно подумать о них, не время искать виновных.
— Ты заступаешься за нее? Тоже причастен к этому? Все вы дерасовы маги заодно! Схватите его немедленно! — скомандовал князь, и мне тотчас заломили руки двое дружинников. Он просто покраснел от ярости. Она затуманила ему рассудок.
Магнус поднес клинок к моему лицу.
— Маги с башни не дали мне избавиться от коллегии и твоих прихвостней, что досаждают городу. Но сегодня у меня появился повод!
Магию применять было нельзя, это только бы подлило масла в огонь. Поэтому я решил достучаться до разума этого старика.
— Чего вы добиваетесь, князь?
— Справедливости. Мне, как и всем в городе, надоело жить в страхе из-за криворуких магов!
— Князь, вы стоите тут, пока гибнут под завалами ваши люди, вы понимаете это? — добивался я. — Отпустите Миру, Альборна, моих учеников и меня! Мы поможем спасти хоть кого-то.
Князь опустил клинок. Он тяжело дышал, изо рта вырывались клубы пара. В этот момент мимо Менестерион провел процессию из женщин с детьми. Дети плакали, скорее всего, из-за страха, матери держали слезы, надеясь на лучшее. Пока князь был в замешательстве, из процессии к нам вылетела растрепанная женщина, наскоро укутанная не то шубенкой, не то одеялом. Она подбежала к Мире и обняла ее.
— Ты чего это баба? Совсем ополоумела? — пришел в себя князь и стал кричать. — А ну! Поди прочь!
— Княже, да ты чаво?! — залепетала женщина осипшим, видимо от рыданий, голосом. — Чаровница эта спасла меня и дитятко мое. Мы же в избе сидели, кода вся эта чертовщина началася. Думалось мне помрем мы, да слава Десяти, чаровница избу то удержала и я с дитятком выпрыгнуть успела.
Князь поник. Рука с мечом опустилась, сам он несколько сгорбился.
— Отпустите их! — скомандовал после минуты молчания он. — Воевода, веди дружинников вниз! Помогите остальным расчистить завалы.
Дружинники разжали свою хватку, и я смог высвободить руки. Сам Магнус убрал клинок в ножны и, развернувшись ко мне, добавил:
— Я с тобой еще не закончил! — глаза его грозно сверкнули, хотя по голосу чувствовалось, что из князя выбили всю спесь. Не проронив боле ни слова, он отправился к чертогам.
Воевода Вулф, которого я и не приметил среди дружинников, вышел вперед раздал указания и вместе с солдатами отправился к спуску в низину. Когда они с князем ушли, я подбежал к Мире. Та все еще пребывала в объятиях женщины. Я опустился на колено подле них:
— Все обошлось, — произнес я.
— Спасибо… — еле слышно прошептала Мира женщине. Та вскоре отстранилась и, встав с колен, улыбнулась, после чего стала догонять процессию.
Я поднял Миру с земли и передал ее Альборну.
— Как ты? — спросил он, помогая ей опереться на свое плечо.
— Все болит… Архимаг… я пыталась… удержать несколько домов, когда это случилось, но не рассчитала сил, — тяжело говорила она.
— Все хорошо Мира, — успокоил я ее. — Альборн, отведешь ее в коллегию?
— Конечно. Иди, Соворус. Твоя помощь тут еще пригодиться.
Я подозвал к себе троих освобожденных из лап дружинников учеников, и мы вместе отправились в низину, куда обвалилась часть города.
***
По тропинке, расположенной за таверной, ведущей вниз, к берегам холодного Северного моря, мы аккуратно спустились к обвалу.
Внизу была ужасная картина. Деревянные дома были искорежены. Обломки лежали вперемешку с обледеневшими кусками камня. Мужики, дружинники и стражники с факелами разбирали завалы; командовал ими капитан Дрейк, который вместе со всеми откапывал дома. Маги помогали им, поднимая неподвижные громады камня. В воздухе витал траур. У многих тут могли быть родственники или дорогие друзья, поэтому, обливаясь горькими слезами, с излишним остервенением некоторые пытались прорыться под обвалы, чтобы найти близких живыми. Но отовсюду доносились только крики боли и страданий. Казалось, никто не смог бы уцелеть тут.
Я подбежал к Кадиру, который с Кармиллионом и группой учеников заканчивали разгребать один дом.
— Скажите мне, что есть хоть кто-то? — спросил я, боясь получить ответ.
Кадир, будучи выше меня на голову, посмотрел свысока мне в глаза и по скорби в них я понял, что до сих пор никого не нашли уцелевшим. А лицо светловолосого талка Кармиллиона казалось неестественно бледным.
— Боги… — с трудом вымолвил я.
Не отчаявшись, я прошел мимо завалов к дальним покореженным избам, к которым еще никто не думал пробираться. Осматриваясь и прислушиваясь, я надеялся найти хоть кого-то, но пока все было тщетно. Я размял пальцы рук (уже месяца два как я не практиковал магию) и приготовился поднять остатки крыши избы, что возвышалась из-под обломков. Сосредоточившись и прошептав нужную формулу, я выставил руки вперед и сжал ладони в кулак. И сразу же ощутил тяжесть всего того, что собирался поднять. Я стал приподнимать руки вверх, и крыша с треском и большой неохотой начала подниматься вслед. С силой отведя их в сторону, я переместил крышу и аккуратно опустил ее, чтобы вдруг не вызвать нового обвала. После я обследовал расчищенное место. Средь булыжников и поломанных досок торчала мертвенно бледная окровавленная рука. Я кинулся к тому месту и откопал женщину. Она погибла сразу: голова была пробита. Взяв хладное тело на руки, я отнес его к остальным, что удалось найти.
Когда я собирался возвращаться к дальним завалам и продолжать поиски, стражники, раскапывающие одну из изб, засуетились. Один стал махать и кричать:
— Эй, эй! Маги, скорее. Нам нужна помощь!
Я и Кармиллион бросились к ним.
Из-под обломков доносились приглушенные, тяжелые стоны и всхлипы. Мы с Кармиллионом переглянулись. Я кивнул ему и крикнул стражам:
— Разойдитесь!
Мы вместе, не теряя ни секунды, стали выделывать пассы руками и шептать заклятия. Обломки с трудом приподнимались и когда мы подняли их на уровень моей головы, я увидел, что под ними лежала женщина, прислонившая, рыдавшего изо всех сил ребенка, к груди. Стражники влезли к ним и стали аккуратно доставать их. Когда они отвели их на безопасное расстояние, мы опустили обломки. Они с треском рухнули наземь.
— Анабель! — закричал кто-то и ринулся к женщине с ребенком.
Подбежавший к ним мужчина обнял ребенка и мать. Слезы радости полились у обоих из глаз. Он укрыл их своей шубенкой. Кармиллион подошел к ним, чтобы осмотреть и залечить раны. Это радостное событие придало всем еще большую надежду и сил, чтобы продолжать поиски.
Еще часа два, до самой поздней ночи, мы раскапывали обломки. Живых не находили. Наскоро смастеренный настил с телами, укрытыми тканью, все полнился. Надежда окончательно иссякала. Кто-то, отчаявшись, бросал все и уходил прочь. Другие не сдавались. Но было слишком поздно. Холодало. Ледяной ветер, дувший с моря, пробирал до костей. Оставаться здесь было уже бессмысленно. Я сказал Альборну, что присоединился к отряду вскоре после того как мы нашли мать с ребенком, чтобы тот собирал всех и отвел в коллегию. И сам уже собирался покинуть это место, как меня окликнули:
— Архимаг! Архимаг, идите сюда! Мы тута нашли кой-чаво! — закричал мужик, стоявший около возвышения.
Я пошел к ним.
Двое мужиков с посиневшими от холода носами, красными глазами и тяжелой печалью в глазах стояли на некотором возвышении, которое они окрестили «находкой».
— Вона оно чаво! — гордо объявил один из них и провел по «находке» факелом, который тускло осветил ее.
Я сначала не поверил глазам. Взял факел у мужика и сам осмотрел место. Верхушка невысокого холма, на котором мы стояли, была срыта, а внутри он был пуст. Я сразу понял, что это, ведь неоднократно видел такие постройки в прошлом. Это было ничем иным как древним драконьим курганом. В них захоранивали драконов во времена их тирании и первого века, но я не помнил ни одного дня, когда в Колдрамме был убит дракон. Но курган был прямо передо мной, а значит, когда-то был и дракон.
Вот только курган был пуст: ни костей, ни каких-либо других останков в нем не было.
— Вот что вызвало землетрясение! — произнес я догадку вслух.
— Кто? Чаво вызвало? — обеспокоенно произнес мужик и шмыгнул носом.
— Этот курган, — ответил я. — Он открылся…
— Курган? Обождите, сударь архимаг… Вы хотите сказать, что это вот пустой курган, где бестий хоронили?!
— Именно! — произнес я и сам понял, что это не очень хорошие новости.
— Боги, боги! Да пошлют нам Десятеро защиты! О, несдобровать нам, ежели здеся были останки бестии, — произнес другой мужик и поднял голову к небу.
Я спустился в курган, чтобы достоверно осмотреть его.
Он действительно был пуст, но куда делись останки? Что вызвало его открытие? Эти вопросы заставили меня насторожиться: назревало что-то серьезное. Ясным теперь оставалось только одно: что причиной землетрясения, повлекшего за собой множество смертей сегодня, было именно открытие кургана. Я решил сообщить об этом князю и оправдать магов коллегии.
Поднявшись по тропинке, я обогнул таверну «Холодная яма». В ней разместили выживших и пострадавших горожан. Свет в окнах не горел, но из многих комнат доносился тихий горький плач. Трагедия, похоже, никого не обошла стороной.
Метель все усиливалась. Ветер тоже жалобно выл. В темноте ночи то и дело мелькали огоньки, то были стражники, что были поставлены дежурить подле обрыва. Та часть главной мощеной булыжником улицы, куда я вышел, была освещена светом, лившимся из окон княжьего чертога. Он расположился напротив таверны, прямо перед выездом из города. Невысокая каменная стена отгораживала приземистый чертог, укрытый соломенной крышей. Это было второе здание в городе, после Коллегии, огороженное стеной.
Около входа в главные ворота дома стояло двое стражников. На них были надеты шлемы, а на груди висел знак княжества Нордсонкс, столицей которого и был Колдрамм. Княжество было маленьким и не шибко богатым. Выживало оно за счет нескольких небольших шахт, в которых добывали разного рода металлы, в том числе золото.
Двое патрульных прошли вдоль дороги с факелами, пламя которых колыхалось на ветру. Справа от дома находились казармы городской стражи. Из трубы княжьего дома валил дым. Дом этот стоял на небольшой горке, был двухэтажным. Выстроен был из дорогой древесины. Знамена княжества развивались, издавая неприятный звук. Двери в дом были украшены резьбой в виде родового знака князей Колдрамма.
Я взялся за ручки и начал открывать их. Они с громким скрипом отворилась, и я вошел в «Теплый зал». Это был скудно украшенный зал, но в нем была какая-то своя необыкновенная красота. Я любил захаживать к князьям иногда, но после непримиримой вражды Магнуса с магами, я перестал посещать это место.
В середине зала находился открытый напольный очаг, который шел практически от самых дверей до трона князя. Он горел и отдавал тепло залу, за что тот и был так назван. Деревянные своды украшались резьбой, на стенах висели поблекшие от времени картины. Слева от входа была обедня, а справа совещательный зал. Подле этого зала была узенькая лестница, которая вела на второй этаж: к спальне князя.
Из совещательного зала вышли центурион Аркадий, капитан стражи Дрейк и сам Магнус. Аркадий стоял при князе как военный советник от Имперской стороны в гражданской войне. Небольшой отряд Имперского легиона был послан на защиту этого маленького городка. Если мне не изменяла память, то отряд Аркадия разбил лагерь подле Черного камня — большой шахтерской деревни, что лежала по ту сторону горного кряжа.
Все трое были бледны, и если центурион мелькал внизу, помогая отрядам, а капитан всем командовал, то бледность князя я мог объяснить только внезапно пришедшим осознанием произошедшей трагедии.
— Значит, двое? — по-видимому, переспросил князь.
— Да, — отвечал ему капитан. — Все остальные были найдены уже мертвыми.
— Пятнадцать домов, Дерасово пекло! Одним махом. Проклятые маги!
— Смею заметить, князь, — вступился Аркадий, — что магами коллегии была оказана неоценимая помощь в расчистке завалов. Если бы не они мы бы и двоих не спасли. Да и навряд ли смогли бы достать хотя бы тела…
— Центурион прав, князь, — добавил Дрейк. — Да и не вериться мне, что…
Наконец, на меня обратили внимание.
— Вы что-то хотели, архимаг? — отвлекшись от беседы, спросил Аркадий своим звучным голосом.
После этого взоры капитана и князя также упали на меня. Лицо князя сразу же скорчилось в яростную гримасу.
— А, опять ты, архимаг? — заговорил он, продолжая продвижение к своему выделанному из дерева трону. — Пришел повиниться? Признаться в содеянном?
— Князь, если и можно было обвинять коллегию в произошедшем, то только до этого момента, — ответил я, спокойным тоном, не давая себе потерять самообладание. — Истинная причина землетрясения, вызвавшего обвал, это вскрывшийся драконий курган, что был укромно скрыт подле моря.
— И ты смеешь думать, что я поверю в это? — рассержено произнес князь, после того как уселся.
— Ваше право, князь, не верить мне. Курган же от этого не перестанет существовать. Он был заложен прямо возле ледяной толщи мыса. И, видимо, его открытие сотрясло мыс или вовсе немного повредило его, что и повлекло за собой эту ужасную катастрофу, — высказывал я свои мысли.
— И вы, архимаг, убеждены, что курган вскрылся сам по себе? — вступил в разговор центурион.
— На них наложены печати. Не думаю, что кто-то ценой своей жизни сломил их, — держал я ответ. — Поэтому, я убежден, что открылся он сам по себе, но каким образом мне не известно.
— И ты хочешь сказать, что это был дракон? — встрепенулся князь. — Бестия разрушила курган и весь город заодно?
— К счастью, курган оказался пуст. Мне не ясно почему это так, но я не оставлю это без ответа.
— Дрейк, — заговорил Магнус, после минутной задумчивости, — пусть завтра обследуют берег. Хочу услышать обо всем из уст более надежных людей, нежели мага. А ты, архимаг, можешь идти. Но даже не думай, что твоя взяла. В следующий раз, когда ты или твоя свора оступится, я буду рядом. И тогда… Иди, ахимаг! Не мешай разгребать свалившиеся нам на голову беды!
Не поклонившись, я спешно покинул чертог.
Уже, будучи на улице, я признался себе, что идти к князю было лишь пустой тратой времени. Убедить его, как и многих горожан в том, что маги не желают им зла, было делом не простым. Жители Колдрамма, хоть и знали, что живут подле коллегии, где занимались и обучались магии, но никак не могли или не хотели с этим свыкнуться. Любое происшествие, изменение погоды, неурожай, который и так был скуден в этом северном краю, где никогда не утихали снега, пропажа ценных вещей и запои у местных завсегдатаев таверны — собирало народ с возгласами и вилами подле стен коллегии. Они видели коллегию и ее обитателей причиной своих проблем и бед. Может быть, им было так проще, но никак не легче для обитателей самой коллегии.
Двинувшись по улице, я направился к воротам коллегии. Темный силуэт здания, различимый сквозь метель казался неизмеримо большим, что на самом деле было не так. Круглое окошко четвертого этажа в центральной башне здания коллегии светилось. Видимо, я забыл потушить свет, когда спешно покидал свои покои.
Завывал ветер. Он спускался со скал Северных гор, которые огораживали Колдрамм от остального мира, и поднимался от холодных вод Северного моря. Город был одним живым уголком за этим кряжем. И, казалось, только тут она и есть, а там за горами, нет ничего. Это меня и подвигло основать коллегию именно здесь, несмотря на суровый климат.
За думами о кургане и о том, что могло значить его открытие, я достиг красивых кованых врат с выделанным, из железных прутов, знаком коллегии в виде зрачка глаза в круге, что отделяли двор коллегии от города. Открыв одну створку, я прошел в пустой двор. В некоторых окнах ученических и учительских корпусов все горел свет. После, заперев за собой ворота, я спешно направился к главному зданию коллегии.
Высокое здание, представшее передо мной, делилось на три части: правое крыло, где на втором этаже находились комнаты для учителей, учеников и малые залы обучения; левое крыло, где находилась большая столовая; центральная часть, которая заканчивалась на втором этаже и из нее поднималась башня, где расположилась библиотека и мои покои.
Вернувшись в вестибюль, я прошелся к центральной его части, где прямо напротив входа расположился Круг обучения. Он был как бы отделен колоннами и постаментами с горящим магическим синеватым огнем. На полу же были начертаны знаки пяти школ магии[1]. В нем ученики тренировались, устраивали дуэли сами с собой и учителями. Здесь же, примостившись на одной из скамеек, сидел Альборн. Это был пожилых лет человек родом из Драгонгарда. Седоватая борода опускалась до груди. На нем был надет ничем не примечательный, даже немного скромный меховой балахон. На поясе в железной оправе болтался трактат. О его положении в коллегии говорил только мудрый взгляд.
— Соворус, я ждал тебя! — сказал он хрипловатым голосом. — Что тебя задержало?
— Прежде, я хотел бы справиться о состоянии Миры, — с ужасом вспоминая сцену у обрыва, сказал я. — Никогда не прощу себя, если она серьезно пострадала!
— Все хорошо. Эолина позаботилась о ней, сейчас ей уже лучше, — отвечал Альборн. — Менестерион примется за нее уже завтра. Нечего себя корить, ты сделал все, что мог. Так что же тебя задержало?
— Я выяснил причину землетрясения, вызвавшего обвал, Альборн, — произнес я.
— И? Из-за кого погибло столько невинных? Не мог же кто-нибудь из магов сделать это… — Альборн даже вскочил со скамьи от нетерпения.
— Видишь ли, на берегу, под мысом расположился драконий курган, — говорил я, и, заложив руки за спину, начал медленно идти к лестнице. Альборн похромал за мной. — И он оказался вскрыт. Я считаю, что его открытие и вызвало обрушение.
— Курган ты говоришь? И открылся? — все дивился он. — Но как такое возможно? Они же магически запечатаны.
— Не знаю, Альборн, не знаю. Мне это тревожит не меньше твоего.
— Это предвестие беды, Соворус! — сказал он и посмотрел на меня серьезным взглядом. — Мы думали, что драконы повержены и упокоены. У нас нет драконьего повелителя, чтобы противостоять им. Если они восстанут…
— Еще неизвестно, был ли это единичный случай или где-то еще открылись курганы? И были ли они так же пусты? — я ненадолго остановился посреди вестибюля и задумался. После чего продолжил идти.
— Выяснить это будет трудновато. Я думаю, ты направлялся в библиотеку. Тогда ладно. Не буду мешать.
— Альборн, я поручаю управление коллегии тебе, — сказал я, будучи уже подле лестницы. — Если все это вправду происходит и это знак того, что драконы вернуться в небеса, то я вынужден буду покинуть Колдрамм.
— Я понимаю… Но надеюсь, что не буду занимать этот пост слишком долго. Я давно хотел уйти на покой, — ответил тихо Альборн.
— Если ты все же решишься покинуть коллегию, то попроси Эолину. Она второй человек, которому я могу доверить дела, — сказал я и ожидал ответа.
— Не оставлю же я коллегию одну, да еще и на растерзание Магнусу, — ответил Альборн и рассмеялся. — Ты, Соворус, всегда ловко умел скидывать свои обязанности на меня.
— А ты никогда не мог мне отказать, — я положил руку ему на плечо. — Поэтому я вечно благодарен тебе. И говорю спасибо за то, что ты посвятил коллегии больше, чем ее архимаг.
Мы договорились еще обсудить дела, после того как я закончу с библиотекой. Я оставил Альборна в вестибюле, а сам по лестнице отправился наверх.
Главный зал с читальней и экспозицией древних трактатов о магии и разных бестиариев Туурниля находился на втором этаже. Третий этаж занимало хранилище книг и различных артефактов. Железные двери защищали библиотеку. Это была самая крупная библиотека в Сивильнорде. Большие кольца были здесь за место ручек. Дверь была украшена орнаментами.
Я потянул за кольцо. Тяжелая дверь отворилась, и я вошел внутрь. Кругом стояли стеллажи с книгами и свитками. На небольших тумбах лежали книги в железных переплетах. Все было убрано и чисто. Ни одна пылинка не оседала на древних текстах. Каждый трактат имел свое место и если он не был на него возвращен, гнев заведующего библиотекой мог поразить не хуже, чем молния.
Заведовал библиотекой мид средних лет родом из Драгонгарда — Либрий. Прекрасные светлые волосы опускались ему до самой спины, скрывая вытянутые острые уши. Он берег каждую книгу, как зеницу ока. Был очень начитан и сварлив. Маг из него был не очень, а вот заведующий библиотекой просто незаменимый. Ни один заведующий до него не мог заставить учеников обращаться с книгами столь бережно.
Он сидел за своей стойкой посреди читальни. За ним находились столы, где можно было спокойно почитать. Стойка для него была очень высока (ростом он был чуть выше моего пояса, как и большинство мидов), поэтому ему приходилось сидеть на высоком стуле.
— Архимаг! — радостно воскликнул он. — Да, не частый гость в моих владениях!
— Когда того требуют дела, Либрий, я всегда первым делом иду к тебе, ты же знаешь, — ответил я и подошел к стойке.
На стойке аккуратной стопочкой лежали бумаги и книги, которые он, по-видимому, не успел разложить по полкам.
— Что там происходило? Все паниковали, говорили, что Миру и Альборна чуть не убили. Да еще такая тряска была… У меня все книги с полок повылетали. Я вот только убирать здесь закончил. Даже боюсь подниматься в хранилище… — протараторил он и жестами указывал на все стеллажи в зале.
— Катастрофа, вызванная землетрясением, унесла много жизней сегодня. Мира попала под горячую руку князя, он ее и вправду чуть не убил, — рассказывал я о трагедии.
— А землетрясение? Если князь был в ярости, значит подумал на нас. Неужели это кто-то в коллегии виновен? — Либрий сам испугался того, что сказал, это было видно по его глазам.
— Нет, виновником стал открывшийся драконий курган, что обнаружили мужики и показали мне, — ответил я и увидел удивление в глазах мида.
— Вы имеете в виду, что видели дракона?! В наше время? Не могу поверить своим ушам! Это замечательно! Хоть смогу увидеть дракона в живую! — закричал от радости мид, но при этом не потерял всей своей строгости.
— Увы, это очень печальная новость, Либрий. И не было никакого дракона. Курган был пуст. А вот что это может означать, я и пришел выяснить. Все это может принести нам беды.
— Книг про драконов очень много, но это всего лишь сказания, — с досадой ответил Либрий и выскочил из-за своей стойки.
Он подошел к одному из стеллажей и стал тонким пальцем водить по книгам. На пятом или шестом трактате в красной кожаной обложке он остановился и вытянул ее с полки.
— Вот! — сказал он и протянул книгу мне.
Книга эта была довольно красива. На обложке золотыми буквами было выбито название. Красная обложка сверкала в свете люстры, висящей над нами. Она была довольно большая и тяжелая.
— Как-то давно выторговал ее у одного перекупщика, которого привез в Колдрамм наш достопочтенный купец. Вы же знаете, архимаг, что я никогда не пропущу хорошую книгу.
— Сказаний о драконах я тебе и сам рассказать могу. Мне нужны пророчества или наблюдения ученых. А впрочем, ладно, приноси что есть, — ответил я и направился к столу, чтобы начать читать.
Спустя час на моем столе лежала кипа книг, трактатов и свитков про драконов, которые можно было только найти в библиотеке, скопившиеся за столько лет ее существования.
Я вчитывался в каждую строку написанную порой уже размытыми от времени чернилами. Книга за книгой, трактат за трактатом: я читал все в поисках ответов на вопросы: что могло вызвать открытие кургана? Что сие может означать? То, что драконы пробудились, и грядет их возвращение?
С самой поздней ночи и до раннего утра второго дня после катастрофы я провел в библиотеке, сомкнув глаза лишь на несколько часов. Мы с Либрием перевернули все имевшиеся книги в поисках ответов. Но в сказаниях и легендах мы не нашли ничего путного. Тем не менее, мы обнаружили летописи северного Сивиля — «Житие северян и варваров за землями освоенными». Листая погодовую перепись событий, мой взгляд остановился на строке, где говорилось о сражении с драконом за кряжем Северных гор. «А я и не знал этого!» — пробежала у меня в голове мысль при прочтении описания битвы, — «Вот и история кургана, что дал о себе знать!» — подметил я позже.
И вот я начал перелистывать страницы последней лежащий у меня на столе книги: текст просто сливался в глазах. И когда я пролистнул название главы, которое занимало, целую страницу, я наткнулся на упоминания древних пророчеств о драконьих повелителях. Рукопись говорила, что на Стене пророчеств в Храме драконьего слова есть предсказание о появлении повелителя и новом приходе драконов.
— Вот оно! — вскрикнул я и привстал со стула.
— Вы что-то нашли, архимаг? — с интересом спросил подбежавший ко мне Либрий.
— Да, но это лишь подсказка. Ничего конкретного… Зато я знаю с чего начать! — сказал я и спешно пошел к выходу.
Либрий стоял в недоумении.
— Прости, Либрий. Я хотел бы помочь тебе, но надо спешить! — ответил я, заметив это. — Я пришлю к тебе нескольких человек на помощь.
Я вышел из библиотеки и немедленно направился в свои покои собирать вещи.
«Драконий повелитель вернется!» — говорил я себе постоянно, в то время как собирал необходимые вещи в дорогу. Со стола я взял кошелек с несколькими золотыми даркониями и положил его в висящую на поясе дорожную сумку. Еще положил в сумку писцовые принадлежности, фиалы с рубиновой пылью, полотно плотной ткани и несколько свежих фруктов, которые нашел в своих покоях. Затем снял с накренившегося стеллажа завернутый в ткань предмет. У стола я развернул его. В ткани лежала маска, из пожелтевшей драконьей кости. Ее украшала мастерская резьба, края которой были украшены красной краской; узкие прорези для глаз, позволяющие защищать их от снега и соринок, переносимых ветром; прорезь для рта напоминала прутья решетки, а носовая была выделана в виде носовой кости черепа. Я часто носил эту маску, с ней было связанно множество воспоминаний. Завернув ее обратно в ткань, я убрал ее в сумку.
После я снова бросился к столу. На нем все еще был лист, на котором я что-то писал, когда произошло землетрясение. Что там было написано, разобрать не представлялось возможным, так как на него опрокинулась чернильница. С помощью магии вытянул все чернила из листа бумаги и поместил их обратно в чернильницу. Затем мокнул в нее перо и написал записку Эолине, где рассказал о поводе моего спешного отъезда, на случай если я ее не встречу по пути к конюшне. Когда записка была готова, я накинул на голову капюшон своей меховой накидки и покинул покои.
Спешно спустился вниз. И быстро пройдя через пустой Круг обучения, вышел во двор. Небо полностью заслонили тучи. У статуи я свернул с дорожки и пошел напрямик по сугробам к небольшой конюшне, которая находилась подле ворот. Она была деревянная, но достаточно хорошо удерживала тепло для того чтобы там могли жить лошади.
Сейчас в конюшне, предназначенной для пяти лошадей, стояло только две. Один вороной жеребец принадлежал мне. В конюшне я наткнулся на троих учеников. Они кормили вторую лошадь яблоками.
— Архимаг! — робко проговорил один из них, заметив меня. Остальные резко развернулись и поздоровались со мной.
— Вы снова покидаете нас? — спросил второй ученик. Он был еще мальчишкой и одним из самых молодых моих учеников.
— Того требуют дела, — ответил я и погладил его по голове. — Я вернусь скоро. А я вижу вы тут кобылку кормите, — сказал я остальным.
— Да, нас Эолина попросила, — ответил третий ученик.
— Дайте-ка мне одно яблочко, — попросил я их.
И они протянули мне красное спелое яблоко.
Я откусил кусочек, а остальное предложил своей лошади. Яблоко было сочным и сладким. Странно было видеть его в городе, где круглый год снег валит с неба. Но моего коня это ничуть не смутило, и он с радостью съел его.
— Я вас попрошу после того, как закончите здесь, помогите Либрию в библиотеке, — сказал я и вывел из стойл лошадь. — Да, и если увидите Эолину, скажите ей, что я уехал.
— Хорошо, архимаг! — сказал юнец.
Они смотрели на меня как на что-то особенное и великое. И за это мне было стыдно: я был таким же магом, как и они, с такими же способностями как у них. Не мной они должны были восхищаться, а такими людьми как Альборн.
Я оседлал своего коня и повел к главным воротам. Ученики пошли за мной и помогли мне раскрыть обе створки ворот. Я сел верхом на лошадь и потихоньку начал выезжать со двора коллегии.
— До свиданья, архимаг! — произнес один из учеников.
Я не ответил, а лишь помахал рукой. Когда они закрыли за мной ворота, я пришпорил коня, и он галопом поскакал по улице Колдрамма так быстро, что патрульные стражи разбежались в стороны.
Теперь мой путь лежал к горе Нифелем. Только там я мог получить ответы на свои вопросы.
Повалил снег. Задула метель, а небо все также стояло все в тучах. Конь мчался вперед.
***
Колдрамм остался далеко позади: его уже не было видно. Когда я повернул за кряж, конь поскакал уже по главной артерии Сивильнорда — Северному тракту. Путь был мой долог. Да и был ли повод тогда ехать к Нифелему? Тогда я не знал, получу ли я ответы на все свои вопросы.
По Северному тракту я преодолел большое расстояние. Проезжая мимо небольших деревень и поселений, я останавливался там, на день или меньше. В одной из них ходили слухи, что неподалеку так же открылся курган. Обследовав его, я убедился, что в Колдрамме это произошло не случайно.
Через пять недель я проехал мимо города Гамельфорт, а в двух днях пути от него пересек границу, разделяющую Сивильнорд на два лагеря: Имперцев и «Освободителей». За этой границей мой путь пролегал по Серому тракту.
Спустя месяц путешествия я прибыл в небольшой городок у подножия Крыла дракона — Ривермарк. Этот город был центром небольшого княжества Феалера. Ривермарк был чуть больше, чем Колдрамм. Город был не многолюден из-за того что Ривермарк находился довольно близко к границе и здесь не редко проходили бои. Стен у города не было, а стражи хватало только на оборону княжеского дома. Поэтому многие люди просто напросто уезжали из Ривермарка.
Сам город славился только тем, что здесь начинался подъем на гору Нифелем. Сюда стекались паломники и маги со всего Туурниля. Храм драконьего слова был местом поклонения всех народов материка.
Я въехал в город уже вечером. Навстречу мне ехала тележка с множеством разных вещей и мебели на ней. Небольшие деревянные домики стояли в разнобой. В центре была разбита торговая площадь, но сейчас она пустовала. Лишь чистые столики и крытые прилавки стояли там. Несколько человек и стража прошли по площади и скрылись за одним из домов.
Проехав площадь, я свернул к таверне. В отдалении от города стоял княжий дом. Он возвышался на холме. Это был красивый сруб с множеством резных украшений. Флаги княжества висели на штандартах около входа в княжий дом. Ныне в Ривермарке правил князь Фолрон. Он яро поддерживал Рорика и «Освободителей».
Перед возвышенностью, на которой стоял дом, расположился алтарь во имя аэрии Мариялы — красивая каменная статуя аэрии. Подобные алтари ставились во всех маленьких городах, где невозможно было построить храм или часовню.
Таверна примостилась в окружении тесно настроенных домиков, которые были выделены под склады и что-то вроде того. Это был длинный двухэтажный дом, из-за стен которого лилась красивая музыка и гул. Я спешился и поставил коня в стойла рядом с входом. По небольшой лестнице поднялся в таверну.
Десяток столов стояли вокруг открытого очага, расположившегося в центре. Подле него и играл бард на своей лютне. Мотив мелодии был очень знаком мне, но я не смог вспомнить ни ее названия, ни слов. Люди с обеспокоенными лицами стали смотреть на меня. Многие наверняка догадались, кто я есть, а другие просто смотрели на нового человека в их городе.
Я не стал долго стоять в дверях и сразу прошел к хозяину таверны. Он в испачканном белом фартуке стоял за стойкой в конце зала. Он смотрел на меня с неким удивлением и когда я подошел, сказал:
— Сам архимаг пожаловал! Рад принять вас в своей таверне! Чего изволите, архимаг? — спросил он и почесал свои черные усы.
— Я хотел бы нанять комнату и купить еды, — ответил я и как только хозяин таверны собирался пойти, по-видимому, в кухню, которая находилась у него за спиной, я добавил шепотом. — И некоторую информацию.
Он понял, о чем я хотел узнать и ответил также тихо:
— Любые услуги за вашу звонкую… — рассмеялся он, а затем он добавил. — Я сейчас принесу вам фирменной похлебки.
— Премного благодарен! — ответил я и сел на большой стул подле стойки.
Хозяин таверны ушел в кухню. Я прислушивался ко всему происходящему.
Прекрасный мотив барда наполнял таверну, но он все равно не мог заглушить громких говоров пьяниц и споров некоторых граждан. Около стойки, где я сидел, был стол, за которым трое мужчин шептались, по-видимому, обо мне, так как, когда я разворачивался в их сторону, они делали непринужденный вид.
Спустя минут двадцать — тридцать показался хозяин таверны. В руке он нес серую тарелку с плескающимся содержимым. Он подошел ко мне, аккуратно поставил тарелку на стойку и пододвинул мне. Затем наклонился и скрылся за стойкой. Шурша и скрипя там, он что-то искал. Когда звуки прекратились, он начал подниматься и ударился головой о выступ стойки. Его довольно тихий выкрик: «Ай!» — раздался из-под стойки. После этого он поднялся и со сморщенным от боли лицом рукой тер место ушиба. Он протянул мне немного погнутую поблекшую ложку.
Я приступил к похлебке. А хозяин таверны потянулся за книгой, которая лежала в стороне. Он придвинул ее к себе и раскрыл на последней исписанной странице. Бегая пальцем по строчкам, он смотрел занятые комнаты.
— Свободных комнат еще предостаточно. С радостью предоставлю вам одну! — произнес он и наклонился ко мне. — Так о чем вы хотели бы узнать?
Я отложил похлебку и начал расспрашивать его:
— Какие слухи ходят в округе? Не наблюдали ли вы чего-нибудь особенного на горе? — спросил я и смутил хозяина таверны.
— Слухи разные ходят, архимаг. Вот молва приносит, что весь Колдрамм прибрало море. Это правда?
— Про весь преувеличивают, — отвечал я, вспоминая тот день, — но часть обвалилась. Тогда погибло много людей.
— Сожалею, архимаг, — хозяин помолчал с минуту и продолжил. — Так вот, еще говорят, что якобы древние курганы сами собой открылись, а там пусто. И много где, говорят. Я, конечно, не верю в слухи, сами понимаете. Да вот было тут событие… С горы слышались громкие возгласы или речи, я бы даже сказал рев. Говорят, что храмовники вошли в медитацию. Даже двери храма закрыты. Народ и связывает произошедшее со слухами. А вообще вы лучше послушников спросите. Они поболе-то расскажут о делах на горе! — ответил тихо он и отпрянул назад.
— А не подскажите, где можно найти послушников?
— Они все в деревушке на горе живут. Изредка спускаются в город для того чтобы еды купить или узнать, что в мире твориться, — сказал хозяин таверны и стал что-то высматривать у меня за спиной. — Да, вон один из них! Посмотрите! — произнес он и указал куда-то назад.
Я развернулся и увидел худощавого человека в сером балахоне, одиноко притаившегося за столом в темном углу.
— Поговорите с ним, он-то точно знает, что в Храме творится! — ухмыльнувшись, ответил хозяин таверны и достал из кармана своего фартука связку ключей. — Вот, держите! Это ключ от комнаты на втором этаже — вторая по левой стороне, — произнес он и протянул мне простенький медный ключ.
— И сколько же я должен вам за все? — спросил я с робостью: денег у меня много не было, и тратить все за раз не хотелось.
— Так-с, посчитать вас значит? Тогда похлебка, да комната… — он быстро посчитал все в уме и ответил. — С вас, достопочтенный архимаг, двадцать пять серебряных даркониев. А то, что я говорил про «информацию» для вас всегда бесплатно. Не часто же у меня гостит сам Великий магистр!
Я пошарил рукой в сумке, висящей у меня на поясе, и достал кожаный кошелек. Черный мешок, перевязанный красной лентой, был наполовину пуст. С собой у меня было около пятидесяти золотых. Но для путешествия, да и во время войны, это была малая сумма.
Я развернул ленточку и вытащил из кошеля двадцать пять серебряных. Монеты блестели в свете ярких свеч. На аверсе был вычеканен номинал монеты, а на реверсе — изображен Императорский дракон, который и дал название монетам, а также была надпись: «Во славу рода Залдеров! Во славу Империи!». Я протянул сумму хозяину таверны и поблагодарил за все.
Окончив с похлебкой, я двинулся к послушнику. Он пил что-то с простым куском хлеба. Послушник не обращал внимания ни на что происходящее вокруг, его заботили какие-то другие мысли. Я присел за его стол. Его это обескуражило, о чем сказало его выражение лица.
— Простите, мы знакомы? — с опаской спросил он.
— К сожалению, нет. Но это сейчас не особо важно, — ответил я и положил руки на стол.
— Если вы не знаете, достопочтенный сударь, я послушник храмовников. Мне нельзя общаться с незнакомыми людьми, если того не требуют сами храмовники.
— Правила храмовников мне известны. И сейчас их можно нарушить. Я хочу подняться в храм, но мне нужно прежде знать, что могло заставить горожан переживать по поводу сильных возгласов, доносящихся с горы, и почему храмовники закрыли двери храма, — строго произнес я так, что испугал бедного послушника.
— Кто вы такой? — спросил послушник, разглядывая мою робу.
— Я — архимаг! Друг и соратник храмовников.
— Простите, архимаг! — ответил он, оправдываясь. — Я не узнал вас! Друг храма — мой друг, которому я могу поведать все.
— Так поведай, — сказал я и принял удобную позу.
— Нечто странное произошло в прошлом месяце, — начал он и отставил кружку в сторону. — Что именно нам, послушникам, не рассказали, но это заставило храмовников войти в транс. Поэтому и закрыли двери храма. А возгласы? Не знаю, что люди слышали тут внизу. Тем не менее, все послушники обеспокоены.
— А что ты делаешь в городе? — спросил я, зная ответ наперед.
— Меня отправили за провизией. Запасы на горе быстро скудеют. Два дня пришлось отсидеть тут из-за бури. А местные стражи сообщают, что с вершин спустились ирбисы. Я уже хотел было переждать и эту напасть, но тянуть больше некуда, сударь. Все зависит от меня. Не могли бы вы сопроводить меня? — отвечал он.
— Я сопровожу тебя, как я сказал, мне нужно попасть на гору. Завтра на рассвете встречаемся у ступеней, — сказал я и начал подниматься со стула.
Послушник поблагодарил меня, поправив воротник своего серого балахона, и продолжил доедать хлеб.
Утром следующего дня я перешел на ту сторону небольшой речушки Ривир, давшей название городу, которая стекала с вершин Норссальских гор, и подошел к ступеням. Вода стремительно бежала и журчала, спотыкаясь о камни. Послушник стоял с большой сумкой за плечами и ждал меня. Когда я приблизился, он, не дожидаясь, начал подъем. Грубыми неотесанными валунами была выложена лестница десяти тысяч ступеней. Точного их количества никто бы не смог посчитать, но храмовники придерживались именно этой цифры. Храм драконьего слова стоял на самом большом выступе неподалеку от вершины Крыла дракона. Туда мы и держали путь.
Послушник медленно поднимался по ступеням и поэтому я успел догнать его. Горные бараны с длинными рогами и белой шерстью скакали с выступа на выступ в поисках пищи. Ривермарк еще виднелся со ступеней, но потихоньку уходил вдаль. Завывание ветра, слетавшего с вершины высочайшей горы, слышалось уже здесь.
Только подготовленный человек мог пройти по ступеням меньше чем за два дня и это при хорошей погоде. Нам же не повезло: начиналась легкая метель. Но это было лишь малой помехой. На склонах горы водились ирбисы. Они редко когда нападали на людей, но опасаться их стоило.
К полудню часть пути была пройдена. Ривермарк закрыл крутящийся снег. И уже здесь на скалах виднелись ирбисы. Они не нападали и были испуганы. Послушник шел все медленнее и медленнее. Эти белоснежные с черными пятнами существа были столь же красивы, сколь и опасны. Длинные пушистые хвосты плелись за ними по пятам.
Я уже начал уставать: сказывалась неподготовленность к такому подъему. Появлялась одышка и начинала кружиться голова. Но мы продолжали подниматься, благо ступени упрощали восхождение.
***
Следующий день походил к концу. Вечерело. Мы вышли на ровный выступ, заваленный снегом. Лестница продолжалась, но послушник вел меня в деревню послушников, которая стояла на одном из многочисленных выступов горы Нифелем. Это было небольшое поселение, состоящее из пяти или шести деревянных длинных домов. Все они располагались вокруг большого костра, где находился алтарь Аквила. Эта каменная статуя возвышалась над крышами домов и своими распростертыми руками как бы защищала деревню от напастей.
И это действительно было так: ни сильный ветер, ни снег, ни метель не трогали деревню. Послушник провел меня к центру деревни. Около костра на деревянных скамьях сидели такие же послушники в серых балахонах. Они мастерили: чинили свою одежду, вырезали фигурки из камня и деревянных брусков. Другая группа послушников стояла у алтаря и слушала проповедника, который пересказывал книгу пророков. Жизнь шла здесь так же, как и внизу. И порой я начинал забывать, что нахожусь на высоте нескольких сот метров.
Когда сопровождаемый мною послушник приблизился к костру, все начали встречать его. Он снял поклажу и передал приобретенный в Ривермарке провиант сидящим около костра мастерам. Послушник стал указывать остальным на меня. И один из этой группы побежал в небольшой дом напротив входа в деревню.
Через минуту или чуть больше из дверей того дома, куда убежал послушник, вышел пожилой человек. Его серый балахон отличался от остальных: он был украшен узорами. Из-под капюшона торчала длинная белая борода. Он, опираясь на посох, направился в мою сторону. Чтобы не утруждать старца я сам подошел к нему.
— Великий магистр, — начал старец, — я рад принять вас в своей деревне. Мне сообщили, что вы сопроводили одного из послушников до нас. Примите мою благодарность за это!
— Не стоит, — отнекиваясь от похвалы, произнес я.
Старец смутно посмотрел на меня и продолжил:
— Вы прибыли к храмовникам? Не отвечайте, я уже знаю. Как и вы знаете, что храм был закрыт.
— Да, мне рассказали, что храмовники закрыли храм для проведения медитации.
— Хорошо. Не беспокойтесь, такое иногда происходит. Двери храма всегда закрываются, когда храмовники входят в транс, — ответил старец и оперся на свой посох.
— И вы не знаете, сколько они будут медитировать?
— О, всегда по-разному, всегда по-разному, друг мой. Уже месяц как храм закрыт. Что могло встревожить их? — произнес старец и посмотрел куда-то вдаль. — Вы можете остаться в деревне пока храмовники в трансе, — предложил он затем.
— Я благодарю вас за предложение, но я, пожалуй, буду ждать подле храма, — ответил я и осмотрел деревню беглым взглядом.
— Тогда позвольте вам предложить немного еды и палатку? — сказал старец и подозвал к себе одного из послушников.
Он прошептал ему что-то на ухо и тот убежал. Старец откланялся обратно в свой дом.
Я подошел ближе к костру, чтобы немного погреться. Теплое пламя костра прогревало все вокруг себя. Через какое-то время ко мне подбежал послушник с сумкой в руках, в ней был небольшой запас еды и палатка, обещанные старцем.
— Вам также просили передать: если захотите вернуться в деревню, то вам выделят дом, — добавил послушник после.
— Премного благодарен. Передайте старцу мое почтение, — ответил я и принял сумку.
Послушник одобрительно кивнул головой и присел на скамью подле костра.
Я, перекинув сумку через плечо, направился обратно к лестнице. Ступени с каждым разом становились все выше и выше. Но лестница подходила к концу. Уже смутно были видны очертания пика Крыла дракона. Если бы не было облаков, то с такой высоты можно было рассмотреть каждую страну Туурниля.
Последняя ступень была наполовину разрушена. Я аккуратно ступил на нее и поднялся на самый большой ровный выступ, где и находился Храм драконьего слова. Выступ был покрыт большими сугробами. Идти было тяжело: ноги проваливались под снег. И он забивался в сапоги.
Ночь наступила. Стало темно, и дальше своих вытянутых рук не было ничего видно. Я все шел. И спустя мгновенье я вышел к Храму. Факелы горели и освещали территорию перед храмом. Языки пламени колыхались на ветру, и было странным то, что такой ветер не мог их затушить. К красивой лестнице вела дорога из булыжников. Подле ее начала, на пустом от снега месте, виднелись остатки пепелища от костра. Тут я и разбил свою палатку и разложил около нее костер из данных мне в сумке нескольких поленьев. С помощью магии я сотворил у себя на кончике пальца маленький огонек и прислонил руку к поленьям. Те разгорелись и осветили место вокруг меня. Я сел подле палатки и стал смотреть в небо.
Два дня я потратил на то, чтобы подняться к храму. Теперь же я не знал, сколько нужно было провести у дверей храма, чтобы узнать все ответы. В ту ночь ветер завывал. Здесь метель и настигла меня. Сквозь тучи просвечивала белая луна Ан. В таком месте даже Великий магистр не в силах был повелевать погодой.
Храмовники или древние жили в храме с тех пор, как первые повелители совершили свое паломничество и получили свою силу. Они не были магами или повелителями драконов, но знали многие тайны этих искусств. Откуда? Мне, как и всем другим магистрам, было неведомо. Как неведомо было происхождение самих древних.
Здесь в храме они постигали тайны собственных сил. Они же обучали первых повелителей. Но когда угроза драконов была предотвращена, сила повелителей угасла. Поэтому храмовники набрали себе послушников для того чтобы создать из них новых повелителей. Тренировками и медитацией послушники пытались достичь этого, но, не обладая частицей драконьей крови, они не могли получить ту же силу.
На следующий день, когда я проснулся и вылез из палатки, передо мной предстал Храм драконьего слова. Это было большое сооружение, вырубленное прямо в горе. Из породы выступал только холл. Большие окна находились по обеим сторонам от массивных кованых дверей. О том, что они были запечатаны, говорил изредка мерцающий синеватым свет: магический заслон, не дающий пройти никому внутрь. Над дверью в солнечном свете блестел круглый витраж. Храм располагался у самого обрыва горы.
Я прошел мимо причудливой формы камня, который стоял между двумя лестницами, ведущими к дверям, и подошел к обрыву. Этот камень носил название «Камень первых» и был поставлен здесь первыми повелителями драконов. С обрыва открывался великолепный вид на безграничные просторы Туурниля. Дышать тут было легко, чего нельзя было сказать во время подъема или в деревне послушников.
Вернувшись к палатке, я достал немного еды, чтобы перекусить. Затем вновь разжег потухший костер и из своей сумки, висящей на поясе, вытянул одну из книг, которую я прихватил из библиотеки. Это были трактаты алхимиков Империи с описанием целебных и магических растений, ценных в алхимии.
Так за книгой в окружении одного снега и ветра я провел около трех дней. Наутро третьего дня, не в силах больше противиться холоду и леденящему ветру, я решил спуститься в деревню. В ней я переждал еще несколько дней, в каждый из которых я старался подниматься к храму, чтобы застать выход древних из медитации. В одну из ночей, на девятый день пребывания на горе, я сидел подле костра, вместе с послушниками. Они тихо пели и мастерили кто что. Когда же глубокий мрак объял все вокруг, послушники стали расходиться по домам. Я не спешил, побродил немного по деревне. И перед тем как направиться в дом, мне показалось, что я услышал рев. Решив, что мне почудилось и это всего лишь ветер, я вошел в дом, где размещались послушники, и крепко уснул.
Следующим утром, как только послушники отправились на проповедь, я совершил очередной подъем к храму. С трудом пробравшись по сугробам до лестницы, я подошел к массивным дверям. Магический барьер уже не сиял на них, поэтому я решил попробовать отворить их. Одному мне едва удалось сдвинуть их с места, пришлось воспользоваться магией. Со скрипом створки раздвигались, пока меж ними не образовалась широкая щель, достаточная для того, чтобы я смог протиснуться внутрь. В мрачном холле было холодно, а утварь — покрыта пылью. Я решил продвинуться вглубь храма, как из главного зала вышел один из древних. Это был Альгерн: я узнал его по приятному, доброжелательному лицу, что виднелось из-под капюшона. Серая борода, убранная в косу, опускалась ему до груди. На нем была надета черная ряса, украшенная серебряными узорами. Он, сложив руки в рукава и держа их на груди, тихо, прихрамывая на левую ногу, легкой поступью своих дряхлых ног приблизился ко мне.
Подойдя, он раскашлялся так сильно, что этот кашель раздался эхом.
— Соворус, мы знали, что ты придешь, — сказал он тихим шепелявым голосом.
— Альгерн, наконец-таки я снова увидел тебя, мой старый друг! — радостно произнес я, и мы слились в дружеских объятиях.
— Увы, это будет не долгая встреча…
— Но мне нужно было расспросить вас. Я видел опустевшие драконьи курганы…
— Да, мы знаем, что курганы пустеют. Драконы начинают возвращаться в мир. Именно поэтому мы… медитировали и нашли обозначение этого события, — перебил меня Альгерн. Я хотел было спросить его о пророчестве, но он опередил меня. — И да, Соворус, на твой вопрос мы тоже узнали ответ.
— Значит, в пророчестве правда говориться о том, что драконьи повелители возвращаются?! — недоумевая, расспрашивал я его, вспомнив про Стену пророчеств внутри Храма. На ней богами высекались слова о грядущем. — Так говориться на Стене? — уточнил я.
— Да, Соворус. Мы долго бились над текстом, чтобы сопоставить все события былые и грядущие. Но мудрость драконов помогла нам в этом, как и в том, чтобы обнаружить место, где ты должен отыскать повелителя.
— Спустя три века драконий повелитель возвращается! Но где? С чего мне начать? — с нетерпением и некоторым недоверием спросил я. Странная дрожь пробежала по моему телу.
— Повелитель родился в первой столице. Но родился он раньше, чем начали открываться курганы. В этом мы уверены. В тот день проявилась его сила, а вместе с тем пробудились останки драконов. Поспешить тебе придется для того чтобы найти его раньше, чем кто-либо. Время, увы, не на нашей стороне. Много лет пройдет до того момента как ты приведешь повелителя, но такова цена за спасение… К счастью, драконам тоже нужно время на возвращение в небо.
— Почему же курганы пусты? Как это может быть связанно с силой повелителя? — начали всплывать вопросы, которые требовали ответа.
— Не знаю, Соворус. Могу лишь сказать, что это означает только скорое возвращение драконов, — ответил Альгерн. — Сила повелителя лишь следствие, пробудившийся дар, чтобы избавить нас от драконов.
— Значит, Ванхолм? — переспросил я, до конца не веря в происходящее. Альгерн кротко кивнул головой.
— Вот, держи, — сказал он и достал из кармана своей рясы медальон на толстой веревке. — Этот медальон сделан из драконьей кости и зачарован. Он засветиться, если приблизиться к обладателю частички драконьей крови. Только поспеши, Соворус! Забери его, и спрячь до поры до времени. Его не должны найти ни силы Империи, ни эльфов, ни кто-либо иной. Он нужен только для одной цели — избавления от драконов, а не для участия в интригах монарших особ. Когда все потеряют его из виду, приведи повелителя к нам. Если время не подведет нас, мы сможем обучить его, — произнес Альгерн и положил свои тонкие руки мне на плечи. — Да пребудут с тобой силы Десяти!
— Я позабочусь о повелителе! — ответил я и положил медальон в свою сумку.
Мы наскоро попрощались, и я спешно вернулся в деревню к послушникам, где поблагодарил их за кров и пищу, собрал немногие вещи, которые взял с собой на гору, и приступил к спуску. Все еще не веря в то, что драконы и вправду возвращаются и в то, что вновь в мире появился драконий повелитель, я «летел» вниз. Повелителя обязательно следовало найти как можно скорее. Надеется на то, что я был единственным, кто знает о его рождении, было бы глупо. Магистры, скорее всего уже знали об этом, как только поползли слухи о курганах, а вместе с ними узнает и Империя и эльфы.
Спуск занял чуть больше времени, чем мне хотелось бы. Как только я оказался на земле, я быстро вернулся к таверне, забрал вещи и, вскочив на коня, спешно покинул Ривермарк. Так начались мои поиски.
[1] Школы магии — различные виды магии, которые подразделялись на углубленные школы: Разрушения, Иллюзии, Колдовства, Защиты и Стихий.