- Удивительно! - вскрикнула библиотекарь, дернула плечом и ушла.
- Заказ будет готов послезавтра, - сказал старик в коридор.
В ответ хлопнула дверь.
Старик раскрыл черный ящик на тумбочке, вложил в него пластинку и опустил иглу. Сначала раздалось шипение, а за ним - смешли-вая музыка: стройно позвякивало пианино, как будто бы кто-то крошечными пятками торопливо бежал по клавишам. Потом вступа-ли трубы, на разные лады подгоняя маленького бегуна. Трубы были сиплыми, визгливыми, басовитыми и переливчатыми. И они оказались главнее пианино.
Вовка Зорин-Трубецкой стоял рядом со мной на приступочке и одной ногой притопывал в такт пианино и ловко пожимал пле-чами, пытаясь угнаться за трубами. Музыка была настолько смешной, что сами музыканты не могли сдержаться: они отрывали трубы от губ, набирали воздуху в легкие и громко смеялись: "Ха-ха-ха-ха-ха!" И в эти короткие паузы раздавался только их смех и звонкое пьянень-кое пианино.
В прихожей снова послышался звонок, но на этот раз старик побоялся кричать: "Открыто!" - и торопливо пошел к двери. Я испугалась, что вернется библиотекарь и все испортит. И действительно, в прихожей послышалась недолгая борьба, старик, пятясь, вошел в комнату, и следом за ним на пороге показалась Натка с черным порт-фелем в руках.
- Эту тетю я знаю... - громко зашептала я Вовке, но на этот раз он закрыл мне рот ладонью.
Старик выключил музыку. Натка сняла плащ, и вдруг из его глубоких внутренностей к ногам старика выпал пестрый букетик астр.
- Прежде чем идти к вам, я зашла на рынок, - сказала она и улыбнулась уголком рта.
Старик поклонился и грациозно поднял букетик.
Натка стояла над ним в ослепительно-красном платье. И сей-час она не казалась мне толстой. Она казалась мне взбитой, пышной, как мыльная пена в ванне во время стирки, когда тетя Груша, рас-качиваясь, терла белье о деревянную доску. Красное платье Натки было перетянуто черным поясом, и от этого пояса ее талия выгля-дела совсем тонкой. К вырезу платья была приколота блестящая злая брошечка.
- Вы даже сама не знаете, Наталья Андреевна, до чего вы неотразимы, сказал старик, прикалывая букетик к пиджаку.
- Почему вы так думаете? - ответила Натка.
- Потому что вы ослепительны, - заволновался старик, - потому что вы ни на кого не похожи, потому что вы...
- Почему вы думаете, что я об этом не знаю? - уточнила Натка свой вопрос.
- Потому что.... - и тут старик смешался и не нашел что ответить. Чашечку кофе?
Натка молча кивнула, не переставая улыбаться.
Старик суетливо налил ей кофе.
- Харитон Климович, - начала Натка, сладковато растягивая слова.
При имени старика я насторожилась, и мне показалась, что когда-то давно я его уже слышала.
- Харитон Климович, - тянула Натка, - у меня, как всегда, к вам предложение...
- А я и не сомневаюсь, - улыбнулся старик, усаживаясь за стол.
Раньше, до прихода Натки, морщины на его лице казались мне безнадежной решеткой старости. Но сейчас он сидел в тени, на вы-соком стуле с круглой выгнутой спинкой, и его лицо напоминало портрет, нарисованный карандашом, но не сплошной линией, а отры-вистыми штрихами. У него были длинные печальные глаза и злой насмешливый рот. Казалось, что рот поссорился со всеми остальны-ми чертами и говорит то, что совсем не следовало говорить. И все лицо сейчас очень печалится за его кривящиеся губы.
- Вы же знаете мое отношение к вам, - говорил Харитон Кли-мович. - Я всегда готов...
Натка достала из портфельчика тетрадку со сном Домны Чмелевой и две маленькие коробочки.
- Что в тетрадке? - отрывисто спросил старик.
- Это не вам, - ответила Натка. - У меня забит портфель, поэтому пришлось достать...
- И все же, что там? - настаивал старик.
- То, над чем вы всегда смеетесь, - печально сказала Натка и опустила глаза.
- Бог! - выдохнул Харитон Климович. - Очередная тетрадка про Бога! Уберите, прошу вас!
Натка послушно убрала тетрадку обратно в портфель.
- А почем вы знаете, - спросил он, - может быть, я над Ним вовсе не смеюсь. Может быть, я над Ним плачу?
- Да оставьте, - сказала Натка. - Вон губы ваши какие злые!
И рукой провела по его губам. Тогда он откинулся от нее на спинку стула и сухо спросил:
- Так что вы принесли мне, Наталья Андреевна?
Натка открыла одну из коробочек.
Старик достал лупу из кармана пиджака.
- Опять запонки! - усмехнулся он.
- А почему бы и нет?
- И где вы достали это сокровище?
- У себя на работе в Мочищах, - ответила Натка. - Как всегда, подарил один из гостей, говорил, что они что-то стоят.
- Он ошибся! - усмехнулся старик. - Верните ему назад его подарок или обменяйте на что-нибудь получше. Это стекло и латунь!
- Какой вы, однако! - и Натка протянула ему вторую коробоч-ку. - А это пленительные запонки. Сначала вы скажите ваше мнение, а потом я признаюсь вам - откуда они!
Старик открыл вторую коробочку и сразу же засмеялся, как будто бы узнал их.
- Пленительная из этих запонок только одна - серебро с малахитом, вторая, как всегда, подделка!
- А из чего сделана вторая? - бойко спросила Натка.
- Мне не хочется вас расстраивать, - увильнул Харитон Кли-мович.
- А знаете, кто мне их подарил десять лет тому назад?
- Кто-нибудь в ваших Мочищах?