- Да потому, - устало ответила тетя Груша, - потому что жизнь уже прошла и больше ничего не будет! Да мне и не нужно уже ничего, разве только чтобы Леля...
- Ее увезли! - засмеялся Харитон Климович. - И ты больше никогда ее не увидишь. Один только я помню о тебе...
- Я здесь! - крикнула я и вбежала в квартиру.
Тетя Груша перебирала баночки с пудрой на столике перед зеркалом, а Харитон Климович большими шагами ходил по комнате. Увидев меня, Харитон Климович сплюнул на пол, растер плевок ботинком и вышел вон.
- Леля! - обрадовалась тетя Груша. - Ты приехала!
- Я сама! Я сама! - кричала я. - Села в троллейбус три
дцать один и вышла на остановке "Зоопарк". Меня оштрафовали. А за ком-панию, чтобы мне не было скучно, я еще прихватила с собой Аленку. Она там, за дверью, не решается войти...
Тетя Груша выглянула в подъезд, но в подъезде не было никого.
Тогда я спросила у тети Груши:
- How do you do?
Но она промолчала.
Тогда я ответила за нее:
- I am fine!
На зеленом столе стоял заварочный чайник и недопитая чашка чая.
- Cup of tea! - указала я на чашку, а потом посмотрела на тетю Грушу и спросила: - Ну как?
Тетя Груша заплакала. Я подошла к ней и ладонями погладила ее большие щеки.
- Утешение мое! - вздохнула тетя Груша.
- Поехали жить к нам! - кричала я, задыхаясь. - У нас зна-ешь какая квартира? У нас комнат вот столько, - и я показала ей все пять пальцев на правой руке. - И вот столько! - и прибави-ла три пальца на левой. - Всего восемь! Ты будешь жить, в какой захочешь!
Тетя Груша улыбнулась.
- А кроватка у меня вся в кружевах! А пальтишко - видишь какое? Со снегирями! Поехали к нам!
- Да, - кивнула тетя Груша. - Я отвезу тебя!
- И твои шкафы мы поставим к тебе в комнату, - волновалась я. - И твой зеленый стол войдет, и полосатый диванчик.
Тетя Груша слушала меня и одевалась.
- Хорошо, Лелечка! Как хорошо!
- Мы будем ходить с тобой на английский! - кричала я, ког-да мы вышли из дома. - Будем подкладывать три рубля после каждо-го урока...
Когда мы с тетей Грушей позвонили в нашу дверь, зеленые тапочки взволнованно побежали по коридору открывать.
- Леля! - вскрикнула моя мама. - Где ты была? Тетя Агриппина, а я давно к тебе собираюсь.
- Я привезла Лелю назад, - грустно сказала тетя Груша и собралась уходить, но мы с мамой не отпустили.
- Посиди у нас, посиди! - просила моя мама, и зеленые тапочки виновато подпрыгивали.
Тетя Груша нехотя согласилась.
- Пойдем в детскую, - звала я, но тетя Груша все время собира-лась домой.
- Разве ты не останешься у нас жить? - спросила я.
Тетя Груша и моя мама замолчали. Зеленые тапочки вопросительно привстали на носки. Я повторила вопрос.
- Почему нет? - наконец ответила моя мама. - Тетя Аграфена, оставайся! Я давно хотела тебе предложить!
Тетя Груша согласилась.
Она выбрала самую маленькую комнатку в конце коридора, рядом с детской. В углу стояла ее кровать и столик с зеркалом, такой же, как на улице Гоголя, а перед окном - кресло с высокой спинкой. Она целыми днями просиживала в кресле и смотрела в окно.
Через неделю пришла машина с ее вещами. Тетя Груша обрадова-лась и даже вышла во двор посчитать коробки. Она достала из кармана плаща листок, вырванный из тетрадки, и стала внимательно сверять вещи в кузове грузовика со списком. Я помогала. Список был длинным. Вещи выгружали.
- Коробки с платьями четыре штуки, - строго читала тетя Груша.
Я обегала все коробки и среди них отыскивала четыре, по-меченных "Платьями".
- Коробки с книгами - три...
Я бежала искать "Книги".
- Зеркало в раме деревянной вместе со столиком... - напевно читала тетя Груша и радостно улыбалась, когда грузчики заносили в подъезд ее зеркало вместе со столом.
Я волновалась.
- А где твои помады? - громко шептала я. - Где пудры с ду-хами? Где лекарственные порошки?
- Да вот несут коробку!- успокоила меня тетя Груша.
Два грузчика с сопением спускали из кузова небольшой ящик с синей надписью "Тысяча мелочей".
Я сделала вид, что успокоилась, но сама продолжала напряжен-но следить за грузчиками. Я указывала на них тете Груше, она с по-ниманием кивала мне, но ничего не замечала. А я знала, что еще два-три слова, одно движение, один смешок в сторону, и они доста-нут из кармана перочинные ножи и хриплоголосо запоют под нашими окнами, высмеивая дядю Киршу.
Из подъезда вышла моя мама в черных блестящих сапожках с красными пуговками. Зеленым на лице были нарисованы глаза, коричневым - рот.
- Мальчики, - сказала она грузчикам. Сапожки захохотали, при-плясывая. - Я сделаю вам чай в большой комнате и заведу музыку.