Я испустила вздох облегчения, от которого, наверно, погасли свечки в ванной моей мамы. - Слава Богу! Скажи ей, чтобы она привезла картину сюда. Нет, лучше передай, что я сама сейчас к ней примчусь.
Роб улыбнулся. - Я уже сказал. Миссис Ченг тоже выразила желание, чтобы ты к ней приехала.
- Тогда скажи, что я уже еду. Пусть никуда не выходит. И еще скажи, что если она не повредила холст, то ее ждет щедрое вознаграждение.
Почему-то Роб изъяснялся довольно долго. Наконец он повернулся ко мне и сказал:
- Она хочет знать размеры.
- Чего?
- Вознаграждения.
- Двадцать пять тысяч долларов, - ляпнула я.
Роб перевел, и я своими ушами услышала, как миссис Ченг смеется в трубку.
- Что она сказала? - резко спросила я.
Роб пожал плечами. - Что спину верблюда гладит зеленая утка, смущенно ответил он.
- Что? - изумилась я.
Роб повторил эту абракадабру.
- Передай ей, что двадцать пять тысяч зеленых уток с селезнями в придачу могут огладить спины целого каравана верблюдов длиной с великую Китайскую стену, - фыркнула я. - Только пошевеливайся - я ведь еще адреса ее не знаю. - И вдруг я вспомнила, что сюда меня привез Роб. - Ой, а ты не позволишь мне воспользоваться твоей тачкой?
- Пожалуйста, Абби. Сам я тогда поеду на автомобиле Боба. Бензина тебе хватит - я недавно заправлялся. Не забудь только, что у меня автоматическая коробка...
- Я уже много лет за рулем, - перебила я. - Мне только адрес нужен.
Положив трубку, Роб достал из ящичка изящного старинного бюро золотую ручку и блокнот. К адресу он присовокупил такой четкий план, что дом миссис Ченг не нашел бы только слепой.
Одного не сказал мне Роб. Что время от времени мне не мешало бы поглядывать в зеркальце заднего вида.
Глава 8
Хотя от дома миссис Ченг меня отделяли всего восемь кварталов, с таким же успехом их могло быть и восемьдесят. Огромнейший дом, одни из апартаментов в котором занимали Роб-Бобы, расположен на самом юге Майерс-парка, района величественных кирпичных строений и старинных иволистных дубов. Кирпичный дом, в котором обитала миссис Ченг, был также обсажен развесистыми дубами, однако размеры этого здания позволяли ему без труда разместиться в гостиной едва ли не любого из домов Майерс-парка.
Оставив машину на улице, я проследовала к дому по корявой дорожке, по обеим сторонам от которой цвел невысокий кустарник. В небольшом заборчике перед парадным была калитка. По счастью, звонок располагался снаружи. Я нажала кнопку, но ничего не услышала, и уже раздумывала, не позвонить ли еще разок, когда парадная дверь распахнулась.
- Чем могу вам помочь? - спросила появившаяся на пороге женщина.
- Меня зовут Абигайль Тимберлейк. Меня пригласила миссис Ченг.
- Это я. Меня зовут Айрин Ченг. - Она открыла калитку. - Входите. Печет здесь, как в преисподней, и вы, по-моему, уже взмокли.
Я уставилась на нее, напрочь позабыв об аристократичных манерах дочери Юга. Миссис Ченг была примерно одних со мной лет и одного роста. На ней были белые хлопчатобумажные шорты, выцветшая зеленая футболка и резиновые сандалии. Если бы не азиатские черты лица, она вполне могла сойти за меня. Тем более что изъяснялась она, как и я, на чистейшем Дикси* (*обозначает штаты, расположенные к югу от линии Мейсона-Диксона, а также характерный для жителей Юга выговор).
- Скажите... - я замялась. - Может быть, здесь есть еще одна миссис Ченг?
- Нет, - улыбнулась женщина. - Я единственная миссис Ченг.
- Должно быть, тут какое-то недоразумение, - упорствовала я. - Мне нужна миссис Ченг, которая работает в доме Роберта Гольдберга.
Она снова улыбнулась. - Я работаю у Робби. Входите же, а то я оставила дверь открытой, а мне вовсе не улыбается тратить энергию своего кондиционера на охлаждение всей Южной Каролины.
Я проследовала за ней в довольно скромную, но божественно прохладную гостиную.
- Но ведь вы говорите по-английски, - заявила я, едва присев на предложенный стул.
- Вы тоже. Причем почти без акцента.
- Что? - возмутилась я. - Откуда у меня акцен... - Я осеклась на полуслове. - Ах, я даже не поняла, что вы шутите. Видите ли, Роб сказал мне, что вы совершенно не говорите по-английски. К тому же я сама слышала, как по телефону вы общались с ним на китайском.
Она засмеялась. - Да, верно, Роб считает, что говорит по-китайски. Но, поверьте мне, его мандаринское наречие просто чудовищно. Мое, правда, тоже сильно хромает. Посещая в детстве раз в неделю китайскую начальную школу, больших высот не добьешься. Тем более что родители мои тоже родились в Штатах и совершенно не знают родного языка.
- Но, миссис Ченг...
- Прошу вас, зовите меня Айрин.
- Хорошо, а вы меня - Абби.
- Видите ли, Абби, Робби изучал мандаринское наречие в колледже. Его уже тогда очень привлекало китайское искусство. Поэтому, когда я откликнулась на его объявление о приходящей домработнице, он сразу решил, что я должна говорить по-китайски. Я возражать не стала, тем более что Робби очень обрадовался возможности попрактиковаться в мандаринском диалекте. Хотя на самом деле, мы с ним разговариваем на ломаном китайском. Сегодня, например, он сказал мне, что двадцать пять миллионов зеленых верблюдов гоняют каких-то уток вдоль всей Великой Китайской стены. - Она прыснула. - Я сначала решила, что у меня глюки. Может, вы знаете, что это за фигня?
Я рассмеялась. - Не знаю. Должно быть, он насмотрелся подобных чудес в Диснейленде.
- Возможно. Хотя мне иногда кажется, что Робби слегка ку-ку. Да, чайку не хотите?
С раннего утра у меня маковой росинки во рту не было, и я просто умирала от жажды. Двадцать пять миллионов верблюдов, наверно, так не мучились посреди безводной пустыни. Однако я помнила, что у этой женщины находится моя картина.
- Спасибо, с удовольствием, - сказала я. И тут же добавила: - Но сначала я хотела бы взглянуть на "Поле, поросшее чертополохом". На последние слова ушли остатки слюны в моем пересохшем рту.
Айрин вскинула брови. - Это еще одна загадка Робби?
- Нет. Я хочу посмотреть, в каком состоянии моя картина.
- Ах, вот вы о чем! Сейчас, одну секунду. - Она вскочила и просеменила в соседнюю комнату.
Я осмотрелась по сторонам. Мебель в гостиной была вполне приличная - в викторианском стиле, и не самая дешевая. На стенах висели подписанные авторские офорты и одно довольно большое полотно. Признаться, я представляла себе Айрин Ченг совершенно иначе.
- Вот, пожалуйста. - Она вручила мне скатанный холст с таким видом, словно это была вчерашняя газета.
Я с трепетом развернула картину у себя на коленях. На первый взгляд, с ней ничего не случилось. Но, что это за трещинка в верхнем левом углу? Была ли она здесь раньше? Я не помнила. Как-никак, я рассматривала картину поздно вечером, и при искусственном освещении.
- Это полотно стоит кучу денег, - не удержалась я.