- Нет, Абби. Я сейчас в шарлоттском международном аэропорту имени Дугласа.
- И я с ним, - глухо донесся до моего уха голос Боба.
Я спихнула Мотьку с груди и присела. - Как, вы летите в Нью-Йорк? Вы же говорили, что это эксперт сам прилетает сюда завтра.
- У этого эксперта есть имя, Абби. Его зовут Реджинальд Перри, и он является общепризнанным в мире авторитетом по Ван Гогу и его апокрифам.
- Что-что?
- Я имею в виду произведения живописи, которые приписывают кисти Ван Гога, но которые на самом деле таковыми не являются.
- У меня - подлинник! - запальчиво выкрикнула я.
- Не сомневаюсь. Так вот, Абби, дело в том, что Реджинальд никогда еще не был на юге, а потому решил прилететь сюда раньше и пару деньков поваляться на пляжах Мертл-Бич.
- Честно?
- Не сойти мне с этого места. Если у нас все выгорит - то есть, картина окажется подлинной, - то мы с Бобом сами отвезем его в Мертл-Бич. Парочка дней отдыха нам тоже не повредит.
- Господи, я просто поверить не могу, что крупнейший эксперт из Нью-Йорка мечтает о том, чтобы поваляться на пляже курортного городка. Кстати, я вычитала в какой-то газетенке, что свободно туда впускают только уроженцев Каролины. Все остальные должны предъявлять свидетельство о рождении, выданное в штате Огайо.
- Короче, Абби, можем мы сейчас к тебе заехать?
- Сейчас? - Я замялась. - Днем я иду на похороны, да и вечер у меня весь занят.
- Когда начинаются похороны?
- В два, но...
- Пустяки. Я звоню тебе по сотовому телефону, и мы с Бобом уже в пути. Через двадцать минут будем. - В трубке послышались короткие гудки.
- Нет, не надо! - только и успела пискнуть я. Потом в сердцах швырнула трубку. Перезвонить Роб-Бобам было некуда, поскольку номера мобильного телефона Роба я не знала.
Поставленная перед фактом, я решила показать товар лицом. До того, как позвонил Роб, я собиралась разгуливать по дому в шортах и в майке, а переодеться лишь перед самым отъездом на похороны, но теперь стало ясно, что этот номер не пройдет. Я приняла рекордно быстрый душ в истории и едва успела продеть голову в вырез предназначенного для похорон ситцевого платья с цветочками, когда в дверь позвонили.
Заткнув мокрые пряди волос за уши, я рысью метнулась к двери и отважно ее распахнула. Даже не удосужилась заглянуть в недавно врезанный "глазок". В любом случае, я рассчитывала, что Реджинальд Перри предстанет передо мной щегольски одетым, возможно, с усами Мориса Шевалье, и в цилиндре. Но, как оказалось на самом деле, спутник Роб-Бобов был одет в длинные шорты и розовую футболку с надписью "Я люблю Нью-Йорк" на груди. Судя по его животу, он был на девятом месяце беременности, но вместо подобающей ортопедической обуви, на ногах у него были сандалии! До чего же люди докатились? Нет, если моя мама и впрямь хотела помочь человечеству, я бы на ее месте, не в Африку миссионершей отправилась, а вступила в ряды особой полиции по соблюдению правил этикета в одежде.
Пока я возбужденно трясла крупнейшего в мире эксперта за руку, горячую, как свежесваренный грог, и почти столь же мокрую, Роб с гордым видом представил нас друг другу.
- Вы даже представить себе не можете, как я волнуюсь, - сказал Реджинальд. По выговору он совершенно не походил на нью-йоркца. Переехал, должно быть, из какой-нибудь глухомани.
Я незаметно вытерла ладонь о подол юбки и впустила мужчин в гостиную. - Я страшно рада, что вы приехали, мистер Перри.
- Зовите меня Реджи, пожалуйста. Все мои друзья зовут меня так.
Я благодарно улыбнулась. - А вы можете называть меня Абби. Чаю хотите?
Реджинальд неожиданно рассмеялся. - Шутите, да? Только чая мне в такую жарищу и не хватало.
- Она имеет в виду ароматизированный чай, - пояснил Роб. И тут же добавил: - Ледяной.
- Звучит заманчиво, - сказал Реджинальд. - Кстати, а пива у вас нет?
- Сейчас посмотрю, может, где-нибудь и нарою. Вам непременно разливное подавай, или баночное сойдет?
- Абби! - укоризненно промолвил Роб.
Реджи расхохотался. - Баночное меня вполне устроит. Но только сначала я хотел бы воспользоваться туалетом.
Я указала на коридор. - Первая дверь налево.
- Абби, - сурово заговорил Роб, едва Реджи прикрыл за собой дверь ванной. - Ты хоть понимаешь, с кем только что разговаривала?
- Ты имеешь в виду этого пузана, от которого за милю конским потом разит? Мне даже непонятно, как его в самолет впустили? И одет, как огородное пугало. Скоро приличному человеку вообще некуда...
- Реджинальд Перри имеет полное право одеваться, как ему вздумается, жестко оборвал меня Роб. - Он - величина мирового масштаба!
- Вдобавок, - прошептал Боб, - чья бы корова мычала, Абби... Ты взгляни на свои волосы - они грязные.
- Господи! - взвизгнула я. - Кондиционер! Я забыла его смыть!
- Не волнуйся, Абби, - смилостивился Роб. - Реджи - человек великодушный, он не обращает внимания на такие пустяки. - Он вдруг нехорошо хихикнул и добавил: - Тем более что у тебя платье шиворот-навыворот надето.
- Что? - У меня оборвалось сердце. Я быстро потупила взор. Так и есть - чертово платье наизнанку надето. Все швы торчат наружу, а цветочки еле-еле просвечивают изнутри. Конская попона, а не платье!
- Отвернитесь! - рявкнула я.
Роб-Бобы повиновались, и я поспешно переоделась. В результате снаружи платье оказалось испачканным белыми полосками от дезодоранта. Я едва успела стереть их влажной салфеткой, когда вернулся Реджи. Я тут же вручила ему холодное, запотевшее пиво. Может, не заметит влажных следов на моем платье и измочаленную салфетку.
- Я уже готова проводить вас в спальню для гостей и показать вам товар лицом, - сказала я.
Никакого тайного смысла в моих словах не было и в помине, и тем не менее Роб-Бобы дружно ахнули, а Боб предостерегающе поднес палец к губам.
Реджи улыбнулся. - Милая, Абби, этого момента я ждал всю свою жизнь. Если в ваших руках и впрямь окажется "Поле, поросшее чертополохом", то я умру счастливым.
Реджи пялился на картину, разинув рот так широко, что туда без труда забрались бы не только мухи, но и пара охотившихся на них лягушек. Я даже усомнилась, жив ли он еще. Роб-Бобы тоже сидели, затаив дыхание. Либо вообще дышать перестали. Только трех трупов на руках мне и не хватало. Чтобы выбраться из такой переделки, мне и десяти миллионов может не хватить.
- Ну так что? - требовательно вопросила я, когда прошла целая вечность. - Она или не она?
Реджи несколько раз раскрывал и снова закрывал рот, пока наконец не выдавил: - Да.
- Что "да"?
- Оно, как пить дать.
- Оно? - переспросила я. Неужели мировые светила стали относить картины к среднему роду, подобно, скажем, озерам или окнам?