Хаос ее мыслей и чувств ворвался в Андрея. Мысли - коротенькие, испуганные, стремительно неслись, перебивая и ломая друг друга; и был в них страх, и стыд, и боль, и смятение ее, и растерянность. В него вошла безысходная, гнетущая тяжесть беды. Она была тем страшнее, что раздавила Адоню в тот момент, когда она снова обрела надежду на возможное счастье, это Андрей тоже теперь знал. Больно сдавило сердце, и Андрей не мог понять - его это боль или так больно Адониному сердцу.
Он прижал ее лицо к своему - так прижимают ребенка. Вызвал глейсер, взял Адоню на руки и поднялся на платформу.
- Постой, - отстранилась она. - Зачем ты меня увозишь?
- Я тебя здесь не оставлю.
- Я его жена...
Он отпустил ее, бережно взял в ладони лицо, поднял - брови в страдальческом изломе, горькая складка между ними. Он наклонился и прикоснулся к ней губами.
- Я не противна тебе? - сорвался дрожащий шелест.
- Девочка моя славная... - у Андрея перехватило горло.
У Адони дрогнули уголки губ, она ткнулась в грудь ему. Едва слышно прошелестел, опустился купол.
- Нет, не надо, Андрей! - она на шаг отступала от него, повторила тихо: - Не надо... Тебе надо просто уйти...
Андрей молча смотрел на нее, и Адоня заговорила снова.
- Я думала все эти дни... Я почти успокоилась, правда. Он ведь хороший, он сам мучается... Правда, Дар, я уже смирилась.
- Ты говоришь неправду. Я знаю, как на самом деле.
- Может быть, не совсем правду, но так будет, я хочу, чтобы так было... Мне жаль его.
- Но ты не любишь Лиенту.
- Разве все выходят за любимых? Тогда не нужен был бы закон покорности. И что с того, что не люблю, мне будет спокойно. А любовь, - Адоня грустно улыбнулась, - она горькая... Ты прости, что я и тебе мучила. Ты жалел, не хотел прогнать, а ведь лучше было бы, чтоб не жалел... Когда человек живет не головой, а сердцем, ничего из этого хорошего не получается - глупым человек становится, живет пустыми мечтаниями, как во сне... Теперь я проснулась и понимаю - ничего из того, что я себе придумала, случиться не могло. Мне бы все равно пришлось замуж выйти. Не он, так другой. Лиента лучший перед другими, разве я не должна быть счастливой?..
- Ты хочешь снова стать свободной? - перебил ее Андрей.
Адоня испуганно вскинула глаза, потом прикрыла их, опустила голову.
- Ты совсем не слушал меня...
- Я люблю тебя, - хрипло проговорил Андрей.
Тень боли пробежала по ее лицу.
- Ты опять меня пожалел, - с отчаянием проговорила она.
- Я люблю тебя, давно, с первой встречи.
- Это же неправда, Андрей! - испуганно прошептала Адоня. - Это неправда! Зачем ты это делаешь!?
Она смотрела на него как ребенок, над которым зло пошутил взрослый: обиженно, беспомощно и недоуменно.
- Я бы знала... почувствовала... Выпусти меня! - Она ударила ладонями о прозрачную стену.
- Я не хотел, чтобы ты знала.
Адоня прислонилась лбом к холодному стеклопласту, переглотнула:
- Да, я понимаю, - медленно проговорила она. - "Мы не можем быть вместе..." Тогда зачем теперь сказал? Нам не надо было встречаться... совсем... Ты сильный, ты справишься, только не приходи больше... я не такая сильная, как ты.
- Адоня, - он шагнул к ней.
- Нет! - быстро обернулась она, прижалась спиной к стенке. - Оставь мне мою судьбу, Дар, довольно, уходи в свою жизнь, к своим звездам. Не трогай меня, почему вы распоряжаетесь мной - сначала он, теперь ты! Уходи!
Андрей остановился, как будто на энергобарьер наткнулся, потом повернулся, сел в кресло.
- Я надеялся, что так и будет, - негромко проговорил он. - Надеялся, что однажды мне надо будет только тихонько отойти... но ты должна была остаться счастливой. Не так, как получилось.
- Я буду счастливой. Только мне надо время, я привыкну, я уже привыкла... Ты не думай, что все так уж плохо... Это я тебя увидела... Отпусти меня, Дар. Сегодня ты забыл, что нас могут увидеть? - горько улыбнулась она.
- Сердце твое сказало мне гораздо больше и честнее, чем твои слова. Адоня, позволь мне, как раньше помочь тебе. - Он поднял руку, останавливая ее. - Довольно, ты сказала уже все, что хотела. Я ведь уже знаю, что все идет замечательно, мы все только об этом и мечтали и ты вполне счастлива. А теперь просто слушайся меня. Да, я хочу вмешаться в твою жизнь, но не распорядиться ею, а исправить то, чего быть не должно. Получилось плохо всем нам, это неправильно. Сейчас мы полетим на Комплекс, ко мне, - в замкнутом пространстве глейсера Адоне некуда было уйти от Андрея и его рук. - Не будь жадной, Адонюшка, ты хочешь все забрать себе, но разве тебе все это распутывать? - Он глубоко вздохнул, волосы ее тонко и чуть горьковато пахли повилицей. - Разбираться будем мы с Лиентой, - хрупкие плечики под его ладонями напряглись, закаменели. - Разве я должен говорить, что никому не собираюсь причинять зла? Только не мешай мне, маленькая моя, как тогда, в джайве.
- Что же нам делать?.. - горько выдохнула ему в грудь Адоня.
- Разве мы трое не хотим друг другу счастья? Мы обязательно что-нибудь придумаем. Все будет хорошо, Адонюшка. Доверься мне.
Подчиняясь мягкому настоянию его рук, она пошла к креслу.
- Я вызову Линду, она побудет с тобой, - сказал Андрей, входя в дом.
- Нет, не надо Линду, никого не надо... я одна хочу...
Андрей привлек ее к себе, заглянул в глаза.
- Дай мне слово, Адоня, ты никогда не будешь торопить смерть.
- Ты и это... знаешь!? - испуганно вскинулась она.
- Я был тобой. Я все знаю. Обещай, что никогда больше... Слышишь, Адоня, никогда.
- Обещаю...
- Ну как ты могла?
- Не могла, - горько усмехнувшись, она прерывисто вздохнула. Испугалась.
Андрей прижал ее к себе.
- Я люблю тебя и никому не позволю обижать.