— Я согласен. Только они пусть никому дверь не открывают. Ну, давай хоть поцелуемся, соскучился я по тебе.
Минут пять целовались.
— Слушай, Ваня, а что же я тебя не расспрашиваю, как, что, навалилась со своими проблемами.
— Рассказывать-то нечего. Обратно ехал через Москву. Был у Кузнецовых, разговаривал с Поповым.
— Александром Васильевичем? И как он, все так же?
— Я-то его не видел, говорил по телефону, по голосу, вроде бы, постарел, но говорил бодро. А Кузнецова внуками завалили, жена его умерла, он сам весь белый стал. О какой-то измене хотел мне рассказать, а потом не стал. В Саратове я жить бы не хотел. Квартиру посмотрел: она не в самом Саратове, а в Энгельсе, рядом Волга, но все остальное очень плохо, лучше уж в Молдавии, чем в Саратове. О встрече в Волгограде Иван промолчал. Первый раз он утаил от Оксаны, хотя, может, и надо было рассказать.
Пропищало семь часов. Вышел Егор, старший сын Силиных, поздоровался, зашел в ванную, долго плескался.
— Егорушка, подними Вареньку, и идите кушать, — сказала Оксана.
Начинался новый день.
Глава тридцать седьмая
Исаева волновало не только то, что его искали, сколько то, что могло за этим последовать. И он, стараясь не расстроить Оксану, незаметно взял ключи от гаража.
Сейчас была реальная угроза! Притом какая! Уезжая, он хотя и перепрятал самородок, но все, же в гараже. А пистолеты? Если Андрей взял оба, тогда совсем другое дело. А если один или не брал вообще? Поэтому первое, что хотел сделать Иван, это незаметно сходить в гараж. Если он появится на работе, — все, элемент скрытности пропадет. Но все, же жизнь, любовь, страсть перебороли все. И Оксана с Иваном, оставшись одни в своей квартире, уютной, хорошо обставленной, словно провалились в сладострастную истому половой близости и, зайдя в квартиру около десяти утра, очнулись около двух часов дня.
— Ваня, а Ваня, а сколько времени-то?
— А я откуда знаю, рано еще.
— Где же рано, посмотри, сколько большие часы показывают!
— Не может быть! Вот это да! Неужели сейчас два часа?!
— Уже и перерыв прошел, вот это разыгрались на старости лет.
— А что, Оксана, если ты забеременеешь?
— В сорок лет-то? Не смеши людей! Да и зачем нам, считай, уже трое!
— Все это так, а и не так, наши, да еще пока не наши. Ладно, давай, разбежались, встречаемся тут, — отсюда поедем в Тирасполь.
Иван пошел в сторону училища, незаметно поглядывая по сторонам, потом, резко изменив направление, спустился к Днестру и, уже вдоль реки, ускоренным шагом пошел к гаражам. Он знал укромное местечко, где можно было проникнуть в гаражи, минуя проходную. По узкому грязному проходу прошел между гаражами и выглянул на первую улицу. Никого. Быстро прошел по пожарному проходу на следующую улицу и повернул влево. «Молодец, Оксана, в отличном месте гараж купила, — подумал Иван, — если бы еще не железный, а кирпичный». И на этой улице не души. Иван подошел к своему гаражу. Внешне — все нормально. Отомкнул, зашел, закрылся на защелку, включил свет. Все на месте. Открыл дверку машины, поднял переднее сиденье, — пистолетов не было.
«Может, Андрейка перепрятал?» Бегло осмотрел все — нет. Спустился вниз, в подвал, включил свет, отодвинул бочку, поднял плиту, копнул песок — ничего, глубже — ничего.
«Вот идиот, я же перепрятал его!» — вспомнил он и вернул все на место. Подошел к слесарному столу, выдвинул верхний ящик, запустил в нишу руку. «Тут он, родимый, пусть пока здесь и побудет, вряд ли кто догадается, что за выдвинутым ящиком, сзади стола, есть маленький кармашек, прямо как специально для этого небольшого пакетика».
Все повыключив, закрыл гараж и так же незаметно ушел. Подошел к школе, где учился Андрейка. Была перемена, и во дворе было много детей.
— Ваня..., Ярощук! — позвал Исаев высокого рыжего парня, стоящего с двумя другими мальчишками поменьше ростом.
— Здрасте, — сказал мальчик, подходя.
— Ты меня знаешь?
— Еще бы, конечно!
— Тогда помоги мне найти Андрея.
— Его в школе нет.
— Но ты-то знаешь, где он. Я бы хотел его видеть. Мы с матерью очень волнуемся.
— В школу он не придет, но с ним все в порядке, он вернется дня через два, не переживайте.
— То, что он задумал, неверно, передай, что мы будем ждать его тут, в Бендерах до пяти вечера, потом уедем в Тирасполь, там ждут дети.
— Дядя Ваня, он не придет, его, в Бендерах нет, больше я вам ничего не скажу.
Зазвенел звонок. Ярощук спокойно пошел к двери школы.
Немного успокоившись, но все, же с тревогой в душе, Исаев пошел в училище.
— Вас давно разыскивает директор, — сказал Ивану первый попавшийся преподаватель.
— Иван Егорович, вот, читайте, — подал директор большой лист бумаги. Прочитав текст, Исаев был предельно возмущен.
— Сдать оружие?! Притом полиции! Это значит, что на следующий день из него начнут стрелять! У меня же тридцать семь единиц! Это винтовки «СМ-2», «Уралы», «МЦ», пистолеты Морголина! Целый арсенал оружия!
— У меня документ. Это приказ, вот еще один. Пока вы ездили, меня чуть не арестовали за невыполнение распоряжения!
На столе директора зазвонил телефон.
«Да, у меня, вот рядом стоит... Пожалуйста», — директор передал трубку Ивану.
«Слушаю, Исаев». — «Нашу кодограмму читали?» — «У меня в руках, но прочитать еще не успел». — «Короче, оружие надо сдать. Это распоряжение по всему Союзу». — «Но это же предательство, голое, неприкрытое! Кто такой приказ отдал?!» — «Не нам судить, выполняйте!»
Звонили из военкомата. Иван передал трубку директору, пробежал глазами кодограмму и, сев на рядом стоящий стул, упавшим голосом сказал:
— В условиях Молдавии — это война, и она начнется, не сегодня, так завтра, попомните мое слово!
— Но это еще не все, — сказал директор, будто не услышав реплики Исаева, — согласно этому, же приказу, преподавание НВП отменяется, и военных руководителей предложено уволить.
— Да, такого предательства наверно никогда не знала Россия, — сказал Иван и вышел.
* * *
Так в квартире Силиных поселились два Егора, две Оксаны, один Иван, один Анатолий, одна Нина и одна Варвара.