— Да чего ж, в Японию меня посылают. Говорят: язык знаешь, институт закончил, — разберешься.
— Куда там — «язык знаешь». Ты в каждом слове по три ошибки делаешь.
— Но люди-то понимают. Потом, отец неплохие контакты установил с Таро.
— Так он же фермер.
— Фермер-то фермер, а его меньший брат, Тое, сейчас фирмой заправляет, а у них там этих машин — пруд-пруди, и ремонтная база отличная.
— Ты хочешь меня оставить вот с ним, — указала Настя на дверь, где спал Виктор, — я тут с ума сойду.
— Так всего-то на три месяца, а иначе, нам — труба, надо карабкаться, сестренка, а там, может, и женюсь.
— Скорей бы уж!
Глава двенадцатая
— Да, ты хочешь сказать, что я, на склоне лет, попадаю в организацию.
— Какая там «организация», — несколько человек.
— И ты в них уверен, как в себе? Можно, я тебя на «ты» называть буду?
— А чего ж, мне-то всего двадцатьтри.
— Так я спрашиваю: ты в них уверен так, что можешь на смерть пойти?
— Да, уверен, — твердо сказал Егор.
— А смысл ваших действий?
— Смысл простой: если государство не хочет или не может навести порядок внутри у себя, то будем делать это мы.
— Выполнять роль государства? А кто вас на это уполномочил?
— Совесть.
— Допустим, согласен — совесть. Но под вашей маркой тоже может твориться такой же беспредел.
— Может, но мы не допустим.
— Каким образом?
— Жесточайшим внутренним уставом.
— А если во всех муках народных виновато правительство, на самом верху, что тогда?
— Мы туда не достанем. Думаю, что если такое будет происходить, то долго народ не выдержит, и тогда произойдет взрыв, который снесет эту криминальную верхушку.
— Но такого взрыва не случилось до сих пор ни в Америке, ни в Англии, ни во Франции, ни в Японии, ни в Германии, ни в других странах.
— Я не знаю, но мне кажется, что в этих странах, в большинстве своем, люди живут хорошо, а меньшинство борется разными способами за свое существование, кто криминалом, кто как. Вы вот, Владимир Иванович, жили в Англии, видели своими глазами, прошли путь от обыкновенного рабочего на свиноферме до владельца самого крупного ресторана в Лондоне, значит, там можно выбиться в люди.
— Но у меня было золото.
— А если у нас будет золото?
— У вас — золото? Не смешите людей!
— А если, действительно, есть, скажем, килограмм.
— Ну, килограмм — это не золото, если бы несколько тонн.
— Да вы что, откуда у нас такие масштабы?
— Килограмм — это несколько сотен тысяч долларов, для одного — нормально, а для организации... Нужно оружие, взрывчатка, мины и т.д. Ты знаешь, что такое шариковые мины?
— Да ничего этого нам не надо, я пришел к вам, чтобы получить консультацию по конспирации, чтобы нас не переловили в самом начале.
— И зря, шариковая мина — это что-то вроде средних размеров мячика, внутри, соответственно, — взрывчатка, оболочка — магнитное железо, мизерный часовой механизм, от десяти секунд до получаса. Поставил, катнул ногой под машину, — и все. Совершенно безопасно, стопроцентная эффективность и, соответственно, конспирация. Два-три человека могут делать чудеса. Ты знаешь, что такое цепная реакция?
— Конечно, проще простого.
— Так вот по этому принципу строится организация. Вот у вас кто главный?
— Никто — все.
— Такого не бывает, должен быть кто-то один или двое, в крайнем случае, трое, которые владеют всей информацией, все остальные группы являются ответвлениями от этого ядра. Если одна группа провалилась, другие могут действовать, не опасаясь провала, в общем, это целая наука. А теперь поговорим на общие темы: вон соседка идет, интересный, между прочим, человек.
— Чем же интересный?
— Да как тебе сказать, жизнью искалеченной, да ладно. Так говоришь: на Дальний Восток направляют, а там кто-нибудь из родственников есть?
— Есть, в Красноярске: братья и сестра двоюродные, но не родные.
— Как это понять?
— Да я и сам до сих пор не пойму.
Подошла женщина.
— Здравствуйте! У вас гости, Владимир Иванович?
— Здравствуйте, Ольга Никитична, да вот племянник заехал.
Женщина подала руку Егору и испуганно посмотрела в его глаза.