Они перешли на другую сторону улицы.
— Слушай, Старик, а сколько там будет девушек? — спросил Уильям.
— Не знаю. Думаю, около тридцати.
— О боже, — сказал Уильям. — Вот это будет вечеринка. Она действительно очень плохо с ними обращается?
— Ребята из тридцать третьей говорили мне, что она им ничего не платит, может, акеров двадцать за ночь. С каждого клиента она берет сто или двести акеров. Каждая девушка зарабатывает для Розетт от пятисот до тысячи акеров за ночь.
— Вот это да! — воскликнул Уильям. — Тысяча пиастров за ночь, и тридцать девушек. Да она, должно быть, миллионерша.
— Самая настоящая. Кто-то прикинул, что, даже если не учитывать другой ее бизнес, она зарабатывает в пересчете на английские деньги тысячи полторы фунтов в неделю. А это… дайте-ка подумать… пять-шесть тысяч фунтов в месяц. Шестьдесят тысяч фунтов в год.
Юнец словно очнулся.
— О господи, — произнес он. — О господи боже мой. Грязная старая сирийская еврейка.
— Паршивая старая сука, — сказал Уильям. Они оказались в более цивилизованной части города, но извозчиков по-прежнему не было.
— Вы что-нибудь слышали о Доме Марии? — спросил Старик.
— Что еще за Дом Марии? — сказал Уильям.
— Место такое, в Александрии. Мария — это Розетт из Алекса.
— Паршивая старая сука, — сказал Уильям.
— Совсем нет, — возразил Старик. — Говорят, она хорошая женщина. Но как бы то ни было, в Дом Марии на прошлой неделе попала бомба. В порту в то время стоял военный корабль, и в заведении было полно матросов.
— Все убиты?
— Много погибло. И знаете, что было потом? Их объявили погибшими в бою.
— Адмирал — джентльмен, — сказал Юнец.
— Молодчага! — сказал Уильям.
Тут они увидели извозчика и остановили его криками.
— Но мы не знаем адреса, — сказал Юнец.
— Он знает, — сказал Старик. — К мадам Розетт, — добавил он, обращаясь к извозчику.
Извозчик ухмыльнулся и кивнул.
— Править буду я, — сказал Уильям. — Отдай-ка мне поводья, извозчик, а сам садись рядом и говори, куда ехать.
Извозчик поначалу энергично возражал, но, получив от Уильяма десять пиастров, передал ему поводья. Уильям уселся на высокие козлы, а извозчик занял место возле него. Старик и Юнец забрались в повозку.
— Взлет разрешаю, — сказал Юнец.
Уильям тронулся в путь. Лошади помчались галопом.
— Так нельзя! — завопил извозчик. — Так нельзя! Остановитесь!
— В какую сторону к Розетт? — крикнул ему Уильям.
— Остановитесь! — не унимался извозчик.
Уильям был счастлив.
— Розетт! — кричал он. — В какую к ней сторону?
Извозчик принял решение. Он решил, что единственный способ остановить этого безумца — доставить его по месту назначения.
— Сюда! — закричал он. — Налево!
Уильям резко дернул поводья, и лошади свернули налево за угол дома. Коляска повернула на одном колесе.
— Вираж крутоват, — послышался голос Юнца.
— Теперь куда? — крикнул Уильям.
— Налево! — завопил извозчик.
На следующей улице они повернули налево, потом направо, потом еще пару раз свернули налево, потом снова направо, и неожиданно извозчик крикнул:
— Здесь, пажалста, здесь Розетт. Остановитесь.
Уильям с силой натянул поводья, лошади медленно задрали головы и перешли на рысцу.
— Где? — спросил Уильям.
— Здесь, — ответил извозчик. — Пажалста.
Он указал на какой-то дом ярдах в двадцати впереди. Уильям остановил лошадей прямо перед этим домом.
— Отличная работа, Уильям, — сказал Юнец.
— О господи, — сказал Старик. — Ну ты и гнал.
— Все отлично, — сказал Уильям. — А что, не понравилось?
Он был очень счастлив.
Извозчик весь вспотел. Он был слишком напуган, чтобы выражать недовольство.