Давно на кухню. Мы идем,
Там лук с сердитым чесноком
Так вкусно пахнут, так толкают
В кастрюльках крышки, видя нас,
И так шипят, урчат и бродят,
Такую музыку заводят,
Что и хромой пустился б в пляс.
Тут скатерть я стелю, посуду
Мне ставить в самый раз пора:
Она - живем без серебра
Из талаверской глины. Чудо!
Гвоздички - роскошь, не узор!
Тарелку мужу наливаю
Я до краев. Такой, я знаю,
Похлебки не едал сеньор,
Властитель наш. Но и супруге
Заботой платит муженек,
Как голубь, лучший он кусок
Готов отдать своей подруге.
Он пьет, и половину я
Вина с ним осушаю дружно.
Маслины - третье... Нет, не нужно
Любовь заменит их моя.
Вот кончен ужин. Путь-дорога
Нам спать. Идем рука с рукой,
Но прежде мы за день такой
Благодарим усердно бога.
И спать ложимся мы тогда,
И засыпаем очень скоро,
И мирно спим, пока Аврора
Нас не разбудит, как всегда.
Инес
Не жизнь, голубка, а раздолье,
И спорить было бы грешно.
Осталось с мужем вам одно:
Отправиться на богомолье.
ЯВЛЕНИЕ XIV
Те же и Периваньес.
Касильда
Ну, как повозка?
Периваньес
Убрана
На славу.
Касильда
Нам садиться можно?
Периваньес
Досадно мне, скажу не ложно,
Касильда, видеть из окна:
У Бляса все, как у сеньора,