Французы стихли и молчат вокруг.
XIX
Тогда Турпен из Реймса с места встал.
Он говорит; "Нельзя баронов слать.
Семь лет они воюют этот край
Хлебнули горя и лишений всласть.
Жезл и перчатку мне прошу вас дать.
Я ваш ответ доставлю мавру сам
Да погляжу, каков наш враг с лица".
Король прикрикнул на него в сердцах:
"Сесть на ковер приказываю вам.
Извольте, коль я не спросил, молчать".
Аой!
XX
Сказал король: "Отважные бароны,
Меж вами укажите мне такого,
Кто быть послом к Марсилию достоин".
Роланд ответил: "Ганелон, мой отчим".
Французы молвят: "Он на это годен.
Посла меж нас вы лучше не найдете".
Тут стало страшно графу Ганелону.
Он плащ, подбитый горностаем, сбросил,
Остался только в шелковом камзоле.
Лицом он горд, сверкают ярко очи,
Широкий в бедрах стан на диво строен.
Граф так хорош, что пэры глаз не сводят.
Роланду молвит он: "Безумец злобный,
Известно всем и так, что я - твой отчим.
Из-за тебя к Марсилию я послан,
Но коль вернуться мне господь поможет,
Тебе за все воздам я так жестоко,
Что будешь ты меня до смерти помнить".
Роланд в ответ: "С ума свела вас гордость:
Все знают, что не страшны мне угрозы.
Кто всех мудрей, тот быть послом и должен.
Но я вас заменю, коль Карл позволит".
Аой!
ХХI
"Мне, - молвил Ганелон, - ты не замена:
Тебе я не сеньер, а ты не ленник.
Мне отдал император повеленье,
В град Сарагосу к маврам я поеду,
Наделаю безумств я у неверных,
Чтоб отвести хотя б немного сердце".
Роланд услышал, закатился смехом.
Аой!
ХХII
Роландов смех услышал Ганелон.
От злобы сердце у него зашлось.