Учитель физики Эрнест Гропер присоединился к спору. Это был крепкий, прагматичный, похожий на бомбу мужчина, который с сентиментальностью вспоминал войну. Когда он поставив свои тарелки с подноса на стол, создалось впечатление, что он с удовольствием подчиняется законам механики, потому что считает их превосходными, а не от того, что не может их преодолеть.
-- Вы слышали новость про Большого Флойда Хайрса? -- спросила его Бордо.
-- Великого ядерного физика? -- переспросил Гропер.
-- Великого, кого?
-- Большой Флойд сказал мне утром, что он собирается им стать. Сказал, что ему надоело бездельничать, и он хочет стать ядерным физистом. Я понял, что имеет в виду ядерного физика, но может он говорил про ветеринара? - Он взял в руки лист с "Песней для Сельмы". -- Что это?
-- Большой Флойд написал, -- ответил Хельмхофер.
-- Вот чем он занят все эти дни! -- Гроппер поднял брови. -- Сельма? Какая Сельма? Сельма Риттер? -- он засунул салфетку под воротник.
-- Мы знаем только Сельму Риттер, -- сказал Хельмхофер.
-- Должно быть это она. Большой Флойд сидит с ней за одной партой на физике. Какая безумная, перемешанная парта. Шредер, Большой Флойд и Сельма Риттер.
-- Они сидят втроем? -- спросил Хельмхофер задумчиво.
-- Я думал Шредер поможет утихомирить Большого Флойда и Сельму, -- Гроппер задумался. -- И ему удалось, не так ли? -- он вопросительно посмотрел на Хельмхорца. -- Джордж, ты случайно не знаешь какой у Большого Флойда IQ?
-- Я даже не хочу знать. Я не верю в IQ.
-- В офисе директора есть секретная папка. Если тебе охота сильных ощущений, посмотри там его IQ.
-- Кто такая Сельма Риттер? -- спросила Хал Бордо и посмотрела сквозь стекло, разделяющее столовые учителей и учеников.
-- Кроха, -- ответил Гроппер.
-- Совсем кроха, -- подтвердил учитель английского Элдред Крейн, -- робкая и не слишком популярная.
-- Сейчас с Большим Флойдом она несомненно популярна, -- возразил Гроппер. -- Судя по всему у них большая любовь. Я должен отсадить их от Шредера. Не знаю как, но они его сильно расстраивают.
-- Я нигде ее не вижу, -- сказал Хельмхольтц, оглядывая студенческую столовую. Он увидел Шредера, сидящего в одиночестве. Маленький парень выглядело подавленым и смирившимся. Большой Флойд тоже сидел один, большой, несуразный. Он явно о чем-то мучительно думал. Он вертелся, хмурился и мысленно гнул стальные прутья.
-- Сельмы там нет, -- сказал Хельмхольтц.
-- Я вспомнила, она не обедает во время перерыва. Она ест после следующего урока, -- сказал Элдред Крейн.
-- Что же она делает во время обеда? -- спросил Хельхольц.
-- Она сидит за коммутатором в офисе директора, пока все обедают.
Хольхольц извинился и пошел в офис директора поговорить с Сельмой Риттер. Офис директора состоял из вестибюля, переговорной, двух кабинетов и архива.
Когда Хельмхольтц вошел в вестибюль, он увидел, что там никого нет. Коммутатор был брошен. Кнопки тщетно пищали и мигали.
Затем Хельмхольтц услышал шебуршание в архиве. Он тихонько подкрался к двери и заглянул. Сельма Риттер стояла на коленях перед открытыми ящиками и что-тот переписывала себе в блокнот.
Хельмхольтц не удивился. Ему даже не пришло в голову, что Сельма копается в секретных бумагах - он не верил в секреты. Он не предполагал, что в средней школе Линкольна могуг быть какие-нибудь тайны.
У Сельмы был несколько иной взгляд на секреты. У нее в руках были бумаги, в которых, среди прочего, был указан IQ каждого ученика. Когда Хельмхольтцер поймал ее с поличным, Сельма буквально потеряла равновесие и упала.
Пока Хельмхольтцер помогал ей подняться, он мельком увидел бумагу, которую переписывала Сельма. На бумаге были написаны непонятные цифры, разбросанные в беспорядке.
Хельмхольтцу эти цифры ничего не говорили, потому что он никогда не пользовался бумагами. А там были не только данные IQ, но и индексы коммуникабельности, способности, вес, лидерский потенциал, рост, предпочтительные профессии и пригодность по шести видам человеческой деятельности. Тестовая программа в этой школе была продумана тщательно.
Она была еще и известной. У будущих кандидатов наук это было любимое место сбора информации, с тех пор как ее ввели двадцать пять лет назад.
Для расшифровки нужна была специальная карточка с отверстиями, которая хранилась у директора в сейфе. Если ее приложить на бумагу с данными ученика можно было понять, что значит каждая цифра.
Но Хельмхольтц без специальной карточки понял чью бумагу достала Сельма. Имя было напечатано большими буквами сверху.
Джордж Хельмхольтцер прочел имя.
Там было написано Джордж Хельмхольтцер.
-- Что это? -- пробормотал он, отбирая карточку. -- Что это здесь делает?
-- О, мистер Хельмхольтцер, -- расплакалась Сельма. -- Я не хотела ничего плохого. Пожалуйста, никому не рассказывайте. Я больше не буду. Пожалуйста, только не рассказывайте.
-- Что тут сказано? -- спросил Хельмхольтцер спокойно.
-- Я смотрела ваш IQ. Я признаю это. Вы поймали меня. И я думаю, что меня могут за это выгнать из школы. Но у меня была причина, мистер Хельмхольтцер, важная причина.
-- Я не знаю своего IQ, Сельма. Может хоть ты мне его скажешь?
-- Вы не выдадите меня? -- Сельма начала успокаиваться.
-- В чем твое преступление? Если мой IQ настолько интересен, я нарисую его на двери своего кабинета.
-- Вы не знаете свой IQ? -- глаза Сельмы высыхали.
-- Нет, -- робко ответил Хельмхольтцер. -- Очень средний, насколько я понимаю.
- Вот ваш IQ, -- Сельма показала на цифру в карточке. Она отошла на шаг назад, как будто ждала, что Хельмхольтцер упадет от удивления.
Хельмхольтцер посмотрел на цифру. Цифра была 183.
-- Но я ничего не знаю об IQ. Это много или мало? -- спросил он. Хельмхольтцер пытался вспомнить, когда он последний раз проходил тест на IQ. Последний, как ему показалось, он сдавал, когда учился в средней школе Линкольна.
-- Это очень, очень, очень много, мистер Хельмхольтцер, -- ответила Сельма серьезно. -- Мистер Хельмхольтцер, вы знали, что вы гений?
-- Что же это все-таки за карточка? -- спросил Хельмхольтцер.
-- Она лежит еще с тех времен, когды вы здесь учились.