- Угу... тебя-то и надо.
Костино сердце лишний раз стукнуло, но мальчик промолчал.
Бесшумно ступая по мозаичному полу, Костя зашел за спину Орлова и заботливо открыл окно, чтобы проветрить комнату; сам тихонько сел на подоконник и спустил ноги.
- Сказал Шамардин адъютанту, чтобы написали приказ? - не оборачиваясь, спросил Орлов.
- Да, - ответил Костя просто.
Некоторое время в комнате было тихо; слышались только неопределенные грузные звуки, которыми Орлов сопровождал свое писание.
- Кто сегодня дежурный?
- Михайлов-младший.
- Угу... прохвост, з 1000 начит...
- Ты мне достал ту книгу? - снова через минуту спросил Орлов.
- Какую, Матвей Яковлевич?
- Ту, где про зайца... Троцкий говорил.
- Ах, это Салтыкова-Щедрина!.. Не достал. Я и сам себе не могу нигде достать. Все библиотеки обегал. Нигде нет.
Недели две назад Троцкий, объезжая юго-западный фронт, заезжал в город. На пленарном заседании Губкома, говоря о задачах местных работников, он по своему обыкновению привел ряд аналогий и примеров, образно пояснявших содержание его речи. Между прочим он сослался на некий литературный персонаж: "человека, который не хочет быть похожим на зайца", упомянув при этом, что это, "кажется, из Щедрина". На другой день удивленные библиотекарши и библиотекари всего города отметили неожиданный колоссальный спрос на книги Щедрина. Библиотекарша при партийном клубе получила в тот же день записку от секретаря бюро Губкома Ивана Алексеевича - с просьбой прислать ему полное собрание сочинений Щедрина. Удивленная проявлением со стороны Ивана Алексеевича (до этого дня он не удосужился взять из библиотеки ни одной книги) столь крупного и столь неожиданного интереса к русской литературе, библиотекарша не замедлила послать ему книги на дом. Но к вечеру того же дня в библиотеке стали появляться один за другим товарищи-большевики, и все в голос требовали сочинения Щедрина. Совсем растерявшаяся и даже несколько испуганная библиотекарша вообразила, что Щедрин - писатель, может быть, и запрещенный, а она этого и не знала... Библиотекарша попыталась выжать из приходивших товарищей соответствующие намеки. Но товарищи-большевики от дискуссии с расстроенной библиотекаршей дружно уклонялись; и все, как один, ссылались на интерес к русской литературе вообще и, в частности, к известному писателю Салтыкову-Щедрину. Костя был в числе неудачников, опоздавших заполучить революционным порядком книги популярного писателя.
- Прямо смешно, Матвей Яковлевич, - говорил теперь Костя, продолжая сидеть на подоконнике и слегка болтая ногами. - Куда ни сунешься, везде даже пугаются и твердят, что уж забрали. И представьте: позабирали все наши ребята. По-моему это - факт интересный, Матвей Яковлевич...
- Да иди ты сюда! Не затылком же я буду с тобой разговаривать.
- Зачем затылком. У нас с вами есть языки, да еще и красные, - весело ответил Костя. Ему вдруг стало казаться, что Орлов на его просьбу согласится непременно.
Орлов сказал, не отрываясь от пера:
- Дак выкопай из-под земли, да достань.
Костя соскользнул с подоконника и сел в кресло, в котором до того сидел Абрамов.
- Книгу-то?
- Ну, ясно - не фигу.
Орлов, наконец, кончил писать; приложил к исписанному листку огрызок пропускной бумаги и долго тер по огрызку кулаком.
- Снесешь это военруку.
- А военрука нет. Он обещал быть в пять.
Он, однако, вскочил с кресла, думая, что Орлов сейчас же употребит обычную у него в этих случаях фразу: "А нету, так найди".
Но Орлов употребил другую, обычную для него в тех же самых случаях:
- А нету, Константин, так и чорт с ним.
Он откинулся на спинку кресла, достал кисет и курительную бумагу, дал листик Косте, насыпал себе и ему махорки.
- У меня свой есть, - солидно заметил Костя.
Последовал дружеский совет:
- Дают - так бери, а бьют - так беги.
Оба закурили; оба, откинувшись на спинки кресел, воззрились один на другого с очевидным удовольствием.
Орлов сказал первый:
- Угу...
- Что - угу, Матвей Яковлевич?
- По-твоему с этой шпаной комбинироваться я должон был?
- С какой шпаной?
- Сейчас были... прохвосты.
- Они - не прохвосты... Почему они прохвосты? - рассеянно спросил Костя, озабоченный собственными соображениями.
Орлов согласился:
- Пусть они - не прохвосты. А комбинироваться с ними я должон был?
Для виду Костя подумал:
- По-моему - да.
- И по-моему - да, - одобрительно подтвердил Орлов, давая понять приятелю, что только испытывал его.
Но Костя молчал, никак не горячился.
Орлов спросил:
- Ты что сегодня не в своей тарелке?
- Я... я как всегда.