— И без глупостей мне, — погрозил пальцем Зак, — ничего не трогай.
Гэдмар лишь молча кивнул.
Зак постучался в дверь, и через несколько секунд в проходе показалась немолодая светловолосая женщина.
Гэдмар поправил воротник льняной рубахи, и по знаку Знака шагнул за ним в приемную мэра.
Женщина старалась даже не смотреть на Гэдмара. Закрыв за ними дверь на ключ, она вернулась за свой стол, надела очки в тонкой оправе, и продолжила перебирать какие-то бумажки. Гэдмару тут же бросилось в глаза разительное отличие в ее внешнем виде от встреченных ранее жителей Новазэма.
Причёска каре идеально подчеркивала заострённые скулы незнакомки. На женщине было строгое темное платье, на шее — серебряное ожерелье. И в эту секунду Гэдмар был готов поклясться, что на ее щеках краснели самые настоящие румяны. На губах была помада.
Неужели у них здесь есть даже косметика? Сколько же раз они побывали на островах? И какую цену они за это заплатили?
— Стой здесь, — бросил через плечо Зак, и подошёл к столу.
Пока он заполнял какие-то бумаги, Гэдмар оценил интерьер приемной. Помещение было обставлено просто, но со вкусом.
С ума сойти, а он было уже думал, что таких выражений до конца дней применять не будет. О вкусах речь уже давно не шла. Самое главное было выжить — и не важно как. Пускай даже на старом плоту или дрянной лодке.
В комнате было несколько кожаных кресел.
«Почти как новые», — отметил Гэдмар.
Створки жалюзи не давали просочиться яркому солнечному свету внутрь. Позади секретарши висела картина, изображающая уходящую ввысь башню. Конечно, Гэдмар уже много раз видел ее прежде. Преимущественно, во французских боевиках 80-х, которые они с отцом могли смотреть буквально бесконечно.
День на картине уже близился к вечеру. Величественная Эйфелева башня искрилась приятным золотистым светом. Поразительное зрелище. В домишках, которыми были усыпаны улицы у подножья башни, появлялся свет. Через Йенский мост переплывал небольшой пароходик с туристами на борту. При взгляде на мост на губах Гэдмара невольно выступила улыбка. Это был тот самый мост, мелькавший в похождениях Джеймса Бонда в «Виде на убийство». К слову, самый любимый фильм Гэдмара из всей «Бондианы».
На какую-то долю секунды Гэдмар закрыл глаза, представив неспешные беседы пассажиров парохода. С борта судна доносился едва слышимый джаз. Звон бокалов шампанского, восхищенные красотой вечернего Парижа вздохи туристов.
— Мне тоже она нравится, — голос женщины вывел Гэдмара из транса. Женщина смущенно улыбнулась.
— Невероятная красота. — улыбнулся в ответ Гэдмар, — всегда мечтал побывать в Париже, да только видать уже не судьба.
— Да, — протянула женщина. В ее вздохе слышались тоскливые нотки, — Париж и Реймс одними из первых в Европе ушли под воду.
Воцарилась небольшая пауза. Секретарша покосилась на Зака, но тот лишь продолжал заполнять бумаги, не обращая на их разговор внимания.
— А я вот всю жизнь хотела побывать в Версале, — карие глаза женщины засверкали от радости, похоже, она уже давно хотела высказаться об этом, — такая неописуемая красота. Все эти сады, дворец…
— Ну хватит уже, — Зак со злостью отшвырнул кипу бумаг на край стола. Под его грозным взглядом женщина тут же смолка и зарылась в бумагах.
Зак испытующе посмотрел на Гэдмара, но ничего не сказал.
— Много еще? — обратился он к секретарше.
— Еще несколько, — женщина протянула Заку пару листков.
В эту секунду больше всего на свете Гэдмару хотелось разбить морду этому подонку, и научить его хорошим манерам. К счастью, если все пойдет так, как он задумал, то такой шанс выпадет уже совсем скоро.
Напротив единственного стола в комнате стояло два цветка в горшках. На какую-то долю секунды Гэдмар буквально онемел, не в силах оторвать от них взгляд. Сколько лет прошло с тех пор, как он видел цветы в последний раз? Больше тридцати?
И ведь не побоялись же они привести землю с островов. Быть может, на Новазэме работают куда более профессиональные люди, чем показалось сначала. Скорее всего, среди них есть и бывшие ученые.
Гэдмар оглянулся на Зака; тот лишь усердно заполнял бумаги. Женщина тоже что-то писала. Гэдмар боком подошёл к цветку, и попытался наклониться, чтобы понюхать. В нос тут же ударил приятный аромат роз. Гэдмар протянул руку, чтобы коснуться цветка, но жгучая боль от удара дубинкой остановила его.
— Я же сказал, — прорычал Зак, — ничего не трогать!
Стражник толкнул его к приоткрытым стеклянным дверям. Поочередно он снял кандалы с рук, затем с ног. Послышался звон металла. Женщина за столом даже вздрогнула.
Расплываясь в ехидной улыбке, Гэдмар низко поклонился.
— Только после вас, — указал рукой на двери.
Лицо Зака пылало от гнева.
— Когда-нибудь я сотру эту ухмылку с твоего лица, — сквозь зубы процедил стражник.
Он схватил правой рукой Гэдмара за локоть, а левой — толкнул дверь вперед.
Когда они вошли в покои мэра, Гэдмару сразу бросилась в глаза огромная модель Старой Земли на стеклянном постаменте. На стенах — портреты видных деятелей прошлого — от держащего меч в руках Вильгельма Завоевателя до первых двух людей, побывавших на Марсе. Гэдмар помнил, как будучи пятилетнем сорванцом, смотрел этот эфир по телевизору. Вонд Томпсон и Степан Григорьев, устанавливающие в красный грунт Марса флаг Объединенной Межгалактической Федерации.
За столом сидел сутуловатый лысеющий мужчина средних лет. На нем были круглые очки в металлической оправе, на носу — большая черная бородавка. Поверх темно-синей атласной жилетки на нем была идеально выглаженная белая рубашка. Строгие классические брюки были того же цвета. При одном только взгляде на мэра, складывалось ощущение, что этот человек выходит из своих покоев достаточно редко.
«Поди-ка попробуй порыбачь в таком костюмчике в шторм.»
Не отрываясь от заполнения каких-то бумаг, мэр проговорил размеренным тоном:
— Прошу вас, присаживайтесь.
Гэдмар с Заком переглянулись, возникла неловкая пауза.
Мэр поднял на них взгляд.
— Присаживайтесь, мистер Фоллс, — он улыбнулся Гэдмару, а затем кивнул Заку в сторону выхода, — сходи выпей пару кружек новомадридского, ты заслужил это, Зак. Отличная работа.
Зак Фераден перевел недоумевающий взгляд с мэра на Гэдмара, но постепенно его лицо смягчилось. Учтиво поклонившись, он молча вышел из комнаты, и аккуратно прикрыл за собой дверь.
«Да уж, малыш Заки, — усмехнулся про себя Гэдмар, — ты явно ожидал большего участия в этом деле.»
— Прошу, — повторил мэр, — присаживайтесь.
— Благодарю, — лукаво улыбнулся Гэдмар, усаживаясь в глубокое кожаное кресло.
Мэр собрал приличную кипу бумаг в кучку, сцепил их степлером. Поднявшись на ноги, он подошел к широкому деревянному стеллажу, и вложил листки в одну из папок. Гэдмар заметил, что двигается мэр с заметной хромотой.
— Должен признаться, — заперев дверцу стеллажа на ключ, мэр дохромал до стеклянной тумбочки возле окна. Он достал из нижнего отделения пару снифтеров и бутылку непочатого коньяка «Мартель», — вы меня действительно впечатлили.
Говоря эти слова, мэр на секунду обернулся на Гэдмара, и залился раскатистым хрипловатым смехом.
«Ну, разумеется, раз уж они сумели раздобыть косметику и цветы, то почему бы не найти и алкоголь.»
— В самом деле? — Гэдмар с наигранным удивлением выпятил губы, — и чем же я так привлек ваше внимание, господин?..
— Ох, простите мою бестактность, мистер Фоллс, — мэр хлопнул себя по лбу, и вернулся к столу с бокалами и коньяком, — Одрэйн Шантер, к вашим услугам. Достопочтенный мэр сего славного города.
«В какую же игру он собрался со мной играть?»
— Гэдмар Фоллс, — он встал с кресла, и через стол пожал протянутую руку, — но вы уже и так это знаете.
— Разумеется, — хохотнул Шантер, — ведь это моя работа. Знать как можно больше.
Мэр откупорил коньяк и разлил его по бокалам.
— Если бы не мои обширные знания, — Одрэйн Шантер махнул рукой в сторону окна, — мне не удалось бы все это построить.
— О, несомненно, — кивнул Гэдмар.
— Прошу вас, — Шантер протянул бокал Гэдмару.
— Благодарю, — Гэдмар взял бокал, и они снова уселись по местам.
— Должно быть, вы никогда не пробовали алкоголь? — пригубив коньяк, мэр с наслаждением причмокнул.
Гэдмар сделал глоток живительного напитка, и через пару секунд ощутил приятное тепло в груди.
— На самом деле, — улыбнулся Гэдмар, — мне довелось пару раз выменять несколько кило рыбы на ящик пива «Сарнейз» на рынке возле Синих Крестцов. Но должен признаться, что то пойло ни в какое сравнение не идет с вашим…э-э…
— Коньяком, — улыбнулся мэр.
— С коньяком, — с улыбкой на губах Гэдмар отсалютовал бокалом, и сделал еще один глоток.
— О да, вы несомненно правы, мистер Гэдмар, — с довольной ухмылкой на губах произнес мэр, — у этого коньяка срок выдержки более сорока лет.
Нацепив очки, мэр вгляделся в этикетку бутылки.
— Надо же, — задумчиво протянул Одрэйн Шантер, — сделано во Франции. Думал, он откуда-то из Испании.
— Поклонник французской культуры? — вопросил Гэдмар.
— Простите? — мэр быстро поднял на него взгляд.
— Ну вы же видели ту картину в приемной, — произнес Гэдмар. Мэр с интересом прищурил глаза, — я про Эйфелеву башню.
— Я сам ее туда и повесил, — кивнул Одрэйн Шантер.
— Видите ли какое дело, — с задумчивым видом Гэдмар почесал бороду, — пройдя… сколько это? Десять ярусов?
— Одиннадцать, — в голосе мэра начинало сквозить недовольство.
— Пройдя одиннадцать ярусов, — кивнул Гэдмар, — начиная с тюремных камер до ваших покоев, я не мог не сравнить Новазэм с той чудесной картиной в приемной.
— Что вы имеете в виду? — насупился мэр Шантер.
Выпрямив ноги, Гэдмар чуть наклонился вперед.
— Не сочтите за грубость, но на ум сразу приходит сравне…
— Бога ради, — развел руки в сторону мэр, — прошу, хватит этих уверток. Говорите прямо.
Гэдмар слегка улыбнулся.
— Вы, господин Шантер, будто бы живете на самой верхушке Эйфелевой башни, словно господин всего мира. Вы получаете все, что захотите и когда хотите. Любая ваша прихоть незамедлительно выполняется. Ваш стол ломится от обилия еды и выпивки, пока жители домишек снизу обречены на медленную смерть от голода.
На лице Одрэйна Шантера не дрогнул ни один мускул.
— Да взять хоть этот балкон, — Гэдмар махнул рукой в сторону, — когда вы выходите на него, вы будто бы властелин всего мира, взирающий с верхотуры Эйфеловой башни на своих подданных. Мне думается, что вам ровным счетом нет до них никакого дела. Судя по тому, что я видел, так оно и есть. Ваши прихвостни отловили этих людей, и держат в неволе. Вы используете их в качестве рабочей силы, да, в общем-то, их можно назвать рабами.
Учащенно дыша, Гэдмар на мгновение затих.
Одрэйн Шантер растянулся в широкой ухмылке.
— По большому счету, мистер Фоллс, — мэр подался вперед, — вы сказали все верно. Однако вы ошиблись в одном очень важном обстоятельстве. Каждый житель Новазэма находится здесь по собственной воле. Они могут покинуть город в любой угодный момент. И несколько человек уже делали это. Каждому, кто захочет покинуть Новазэм, предоставляется катер с несколькими литрами бензина и пропитанием на первое время.
И, знаете, для нас это не является проблемой. Не хочу хвастаться, но мы действительно можем себе это позволить. В первое время, чрезвычайно рискуя собственными жизнями, мы высаживались на острова в поисках необходимых для нормального функционирования города ресурсов, в том числе топлива. Если запасы горючего кончались на автозаправках, мы наведывались на АЭС. А всего пару лет назад группа наших лучших ученых смогла создать синтетическое топливо, полученное из угля, сланца, и…
Мэр провел ладонью по взмокшему лбу, и весело расхохотался.
— Простите, я не силен в этих терминах, но могу вас уверить, что работает это топливо не хуже обычного.
— И вы говорите мне это…
— Чтобы вы поняли, — ледяным тоном оборвал Гэдмара мэр, — насколько сильно я помог этим людям. За эти годы мы построили не просто плавучий город, нет. Все куда гораздо сложнее. Мы построили настоящую империю, которая насчитывает уже более трех тысяч жителей. И это только начало.
Одрэйн Шантер залпом допил коньяк и отставил снифтер в сторону.
— Налить вам еще? — мэр кивнул на бокал Гэдмара.
— Нет, благодарю, — приподнявшись с места, Гэдмар поставил бокал с недопитым коньяком.
Шантер встал с места, и, заложив руки за спину, хромающей походкой подошел к постаменту с моделью Старой Земли.
— Знаете, а ведь несколько миллиардов лет назад Земля была полностью покрыта водой, — мэр провел ладонью по модели, — можно сказать, планета вернулась к своему исходному состоянию.
Гэдмар встал с места, и подошел к мэру.
— Вы думаете, все произошло так, как и должно было?
— Не уверен, — пожал плечами Одрэйн Шантер, — но иногда меня посещает мысль, что человечество заслужило то, что с ним произошло. Не планета, а именно люди.
— Не может быть, — улыбнулся Гэдмар, — неужто вы из тех скептиков, которые считали, что без человека планете было бы лучше?
— Боюсь, скептицизм здесь не причем, — хмыкнул мэр, — загадайте место.
— Простите?
— Загадайте место, — Шантер посмотрел Гэдмару прямо в глаза.
— Кажется, я не совсем вас пони…
— Представьте, — остановил его жестом мэр, — случится так, что, проснувшись одним прекрасным солнечным утром, окажется, что весь произошедший кошмар — всего лишь ночной кошмар. До жути правдоподобный, невероятно красочный, но всего лишь кошмар.
«А этот человек не так прост, как кажется на первый взгляд».
— Вот я и прошу вас загадать то место, в котором вы хотели бы пробудиться от этого кошмара. Когда шар перестанет крутиться, закройте глаза и ткните пальцем наугад.
Гэдмар с интересом задержал взгляд на мэре, кивнул, а затем приблизился к глобусу.
Через пару секунд раздумий Гэдмар отошел назад.
— Готово.
Резким движением руки мэр Шантер раскрутил глобус, и, заложив руки за спину, принялся обходить его по кругу. Гэдмар следил за шаром с нескрываемым любопытством.
— Пожалуй, жилось бы нашим братьям вместе лучше без человека или нет, сказать довольно сложно, — продолжал свою тираду мэр, — ни один ученый со Старой Земли не дал бы вам никакой гарантии. Например, местный гранит науки, доктор Саринда Палран, в прошлом, доктор биологических наук, может часами говорить на эту тему. Стоит мне только задать ей вопрос по поводу вреда и пользы человека для всей Земли, и остановить ее можно только при помощи двух-трех бутылок хорошего коньяка.
— Могу представить, — улыбнулся Гэдмар.
— Загрязнение окружающей среды, геноциды, борьба за власть и ресурсы, бессмысленные войны…
— Разве сейчас все это исчезло?
— А разве я сказал нечто подобное? — развёл руки в сторону Одрэйн Шантер, — в нынешних реалиях уменьшились лишь масштабы войн и количество задействованных людей, но суть осталась прежней.
Шантер возвёл руки вверх. Черты лица мэра исказила гримаса безумия.
— Сама Вселенная дала нам второй шанс, шанс на перерождение! Но разве большинство из нас, из вышивших, используют его должным образом? В конечном счете, человечество никогда не учится на своих ошибках. Человеческая гордыня по истине непомерна.
Вы говорите, что я держу жителей Новазэма в рабстве, но, как я уже и сказал, они вольны делать все, что им заблагорассудится. И как бы голословно это не звучало, но мы здесь, в Новазэме, делаем все возможное для возрождения человеческого рода.
Но скажите мне, мистер Фоллс, если эти люди покинут Новазэм, как долго протянут они в открытом океане? Через сколько часов или дней они станут жертвами Опустошителей или одной из морских тварей, наведывающихся из Неизведанных Вод?
Отдышавшись, мэр чуть сбавил тон.
— Конечно, не отрицаю, что они могут набрести на Йерсерер, Саварен или любой из других городов…
Гэдмару стоило не малых усилий, чтобы сдержать гнев.
«Еще не время. Чего бы Шантер от меня не хотел, сначала нужно втереться к нему в доверие, а уже затем расспрашивать про местоположение Саварена.»
— Поэтому я склонен полагать, когда человек окончательно покинет эту планету, она достигнет своего лучшего состояния.
Когда шар закончил крутиться, в помещении воцарилось гробовое молчание. Мэр, не сводя с Гэдмара пристального взгляда, спросил:
— Что же вам уготовила судьба, мистер Фоллс? — в глазах мэра сверкал задорный огонёк.
Закрыв глаза, Гэдмар шагнул вперёд, и ткнул пальцем в глобус.
Секунда, две, казалось, вокруг Гэдмара замер весь мир. Когда он раскрыл глаза, и посмотрел, куда ткнул пальцем, сдержать улыбку было просто невозможно.
— Портленд, — прошептал Гэдмар.
— Полагаю, — мэр хлопнул его по плечу, — именно это место вы и загадали? По вашим глазам я вижу, что вы там уже бывали, не так ли?
— Это место моего рождения, — не смог скрыть удивления Гэдмар.
— Ну, остаётся только понадееться, что все мы и в самом деле спим, — вздохнул мэр.
— Самый худший ночной кошмар в моей жизни, — кивнул Гэдмар.
— Пойдёмте, Гэдмар, пришла пора показать вам, для чего вы здесь на самом деле. Вы должны увидеть мою сокровищницу.
— Вашу сокро…
— Мою библиотеку.