Нищий вынул из кармана грязную тряпку, тщательно вытер лицо, облегченно вздохнул и уселся на упавший ствол каштана.
— Хорошо это, по-твоему?
Он показал в сторону дороги; другой рукой он ковырял в зубах.
— Постыдились бы за стариком гоняться, я им в дедушки гожусь, две раны за родину получил.
— Я с ними не был, честное слово… — пробормотал наконец Авель. — Мы со Звездочкой, это моя собака, гуляли там за поворотом, и я все видел. — Он помолчал немного и прибавил то, что в подобных случаях говорил отец: — Нет нужды говорить, как я сожалею о случившемся.
Старик снял шляпу и надел ее на левое колено, где порвалась штанина.
— Верю, верю. Да, были бы они мои дети… Ух, выдрал бы, гадов!..
Котомки, мешки и кастрюли, болтавшиеся за плечами, не давали ему выпрямиться. С большой осторожностью он отвязал веревку, которой они были связаны, и положил их на траву.
— В мое время таких дел не бывало. Нас с самого детства учили почитать стариков. А теперь… прогрессы там всякие, а толку что?
Авель молча кивнул. Он догадался, что это тот самый Галисиец, о котором столько рассказывала Филомена, — удивился, обрадовался и забыл про охотника.
— Тут самое главное, что все идет хуже и хуже. До войны этой проклятой жил я тихо в своей хижине и никогда дверь не запирал, потому что знал — кто пойдет у такого воровать? Я ведь человек тихий, с янками на Кубе сражался, и живу я с моих изобретений. Ну, а теперь все с ума посходили. Собак на меня спускают, и ребята чертовы гоняются. Сам видел — фляжку утащили, а я ее тридцать лет носил. Бог их знает, что другой раз стащат. Ты, конечно, мал еще, тебе это все ни к чему, что я говорю. Да и поздно уже, пора мне за дело приниматься.
Он вынул рогатый ореховый прутик в палец толщиной, в полметра длиной. Потом тяжело поднялся с упавшего дерева и с неожиданной легкостью потоптался на месте.
— Нога затекла.
Он направился к ручью, прошел шагов пятьдесят, держа за концы прутик острием вперед.
— Смотри, чтоб никто нас не увидел.
Он шел медленно, держа свой прутик в горизонтальном положении. Дошел до тростников, повернул и направился обратно тем же путем.
Так, в полной тишине, прошли несколько минут. Туннель света золотой пыльцой стоял в воздухе, на мокрой лесной траве лежало золотистое пятно.
Целлофановые стрекозы парили над цветущим дроком. Авель увидел свое лицо в движущемся зеркале воды и для развлечения стал на него дуть. Солнце сверкало все сильней, и москиты кружились над ручьем сверкающей галактикой.
— Опускается, скажи, опускается? — вдруг спросил нищий.
— Что опускается?
— Ну, прутик.
Авель нерешительно поднялся с колен.
— Я не знаю…
Нищий выпустил прутик и отер лоб платком.
— Наверное, опять я ошибся, а?
— Простите, пожалуйста, — сказал Авель. — Я не знаю, о чем вы говорите.
— Прошу тебя, не волнуйся по пустякам.
Он сказал это очень торжественно, и слова на минуту задержались в сверкающем утреннем воздухе.
— Это вопрос не особенно важный. Я бы так сказал: это вопрос маленький.
Он ласково взял руку Авеля и вложил в нее прутик.
— Знаешь, что это такое?
Мальчик отрицательно покачал головой — старик подавлял его.
— Просто-напросто рабочий инструмент колдуна, или, если хочешь, волшебная палочка.
— А для чего она?
Нищий снова сел на ствол каштана, а палочку сунул в котомку.
— Такие палочки, — сказал он, — показывают место, где прячутся источники, трупы или клады. — Он заметил недоверие в глазах мальчика и поспешил добавить: — А если правду говорить, они показывают, где есть ключи, да и тут ошибаются. Вот я, например, тридцать с лишним лет ищу, где бы устроить водохранилище для здешнего местечка. Еще при короле, скоро после выборов, объявили тут власти конкурс, так никто и не победил. Я с тех пор перепробовал этих палочек сотню с лишним.
Конечно, иногда подумаешь, может, и не врут в книжках, что это все зря, только я человек честный, теперь мне обратного пути нет. Такие дела за тобой всю жизнь тянутся, и раз уж начал, бросать нельзя. Я и сам знаю, что нет конца тому конкурсу, хоть я и внес сотню с лишним предложений. Один со мной соревновался, умер в прошлом году. Только я обязан искать, такое мое дело. Могу, если надо, и в анкете государственной написать, что служу, а, по сути говоря, что человеку еще нужно?
Он зевнул и затянул ремни на плече.
— Хочешь, пойдем ко мне, — предложил он. — Позавтракаем вместе.
Но мальчик вспомнил о письме генералу, которое написал вчера перед сном. Он хотел дать его Мартину на проверку и покачал головой.
— Мне так жаль, но у меня как раз важное дело, и я никак не могу опоздать.
Старик посмотрел на него с подозрением.
— Ты не из вежливости говоришь?
Авель ответил не моргнув глазом:
— Честное-пречестное слово.
— Ну, если так, увидимся в другой раз. В этом мире надо слово держать.
— Если вы хотите, мы можем увидеться в любой день, — сказал Авель, пугаясь, как бы старик не обиделся. — Завтра, например.
Нищий подумал.
— Завтра… завтра… вряд ли смогу сюда прийти завтра. Лучше ты приходи на той неделе. Я с утра всегда тут сижу, у ручья.