— Ха! — торжествующе выдохнул Ильдан. — То-то она за тебя так усердно взялась.
— М-м-м? — непонимающе протянул Марк.
— Ну, понимаешь, у неё с Джилурой — старшей этого твоего Ретока — как-то раз случился… э-э-э… конфликт.
Маленький зал, где они тренировались вдвоём, погружался в полумрак — вечерело. Карина, осознав, что комплекцией и близко не напоминает будущего противника Марка, сдалась и попросила о помощи Ильдана. Ортей разрешил — подозрительно легко.
— Конфликт? — удивлённо переспросил атр, вспоминая невзрачную рубру с короткой стрижкой.
— Да-а-а, — протянул Ильдан, улыбаясь воспоминаниям. — Года три назад. Девчонки тогда сцепились в коридоре тренировочного корпуса. Слово за слово… Джилура, конечно, много наговорила гадостей — и про Ринино происхождение, и про шестую семью в целом. Ну а твоя наставница тогда была… чуть импульсивнее, чем сейчас.
— Представляю, — ухмыльнулся Марк. — И что она с ней сделала?
— Чуть не убила, — лаконично отозвался Ильдан. — На пару с Вадом. На глазах у половины корпуса. Ох, Борс и орал тогда…
— С Вадом? — не поверил Марк.
— Ага. Джилуру тогда слегка понесло, и она чего только не наплела про нашу семью. Ерунду по большей части, но Вада задело. Не могло не задеть — ты ж помнишь, какой он был. Ну и… На моей памяти первый и единственный раз, когда эти двое оказались заодно, — он тяжело вздохнул.
Марк подумал, что то, насколько ему самому было больно вспоминать о погибшем рубре, не шло ни в какое сравнение с чувствами одногодников Вадая. Наверное, когда он проведёт эти четыре года вместе с Талатом, Роменом, Камайлой и Итиной, потерять вдруг кого-то из них будет просто невыносимо… Он встрепенулся и, пытаясь отогнать дурные мысли, спросил:
— А старших рядом не было?
— Орт был, — криво усмехнулся Ильдан. — Стоял и ржал. Ему потом тоже досталось — и от Борса, и от лидера. Наверное, даже покрепче, чем этим двоим…
Они сидели на скамье у стены, переводя дыхание. Карина тщательно втолковала одногоднику тактику Ретока, и тренировка вышла напряжённой. Но по крайней мере Марк продвинулся в обороне от мощных прямых атак.
— Понятно, — произнёс Марк и пожал плечами. — Ну и ладно. У меня свои разборки, у неё свои. Главное, чтобы Арену не отменили.
— Восемь дней осталось. Хотели бы отменить — сделали бы это раньше. Так что — поднимай седалище, боец, продолжаем.
***
Дни летят как угорелые, когда не надо. Казалось, вот только начинается одиннадцатое пятидневье года, но лишь моргнул — и пожалуйста, ещё одно прошло, а до Арены три дня…
День с утра не заладился. Небо запечатали плотные тёмные тучи, и пробежка прошла под мерзким моросящим дождём. Марк на бегу загляделся на загадочные желтоватые вспышки, с самого утра пробегавшие по куполу со стороны Механы, от третьей вышки, и налетел на Камайлу. Пока он бормотал извинения донельзя смущённой одногоднице, подоспел куратор и, будучи слегка не в настроении, всыпал ему по полной. «Неуклюжий мордоворот», пожалуй, был самым мягким из прозвучавших эпитетов. Закончив монолог, Орт переключился на Рину:
— …Или ты займёшься его чувством равновесия, или в один прекрасный день он всех угробит! — шипел он.
Та отрешённо кивнула, нисколько не задетая. Но одного-единственного её взгляда Марку хватило, чтобы понять: наказу куратора она последует, и поблажек ждать не стоит.
Резкий порыв ветра бросил в лицо пригоршню сырости, сорвал капюшон с её головы. Непривычно короткие тёмные волосы разметались в стороны. Итина несколько раз принималась уговаривать её сделать стрижку, чтобы и не мешались, и выглядели прилично — но смотрела исподлобья мрачно и неизменно отказывалась. Ожившие в памяти воспоминания о злополучном дне никак не улучшили Марку настроение.
Дома Орт схватил из буфета булку и умчался прочь. Вымокшие и злые шестые позавтракали бы в молчании, если бы Азира не затеяла внезапную перебранку с Виольной. Та решительно не хотела ничего слышать о дополнительных тренировках, которые куратор поручил девушкам проводить ежедневно.
— Такое впечатление, словно это мне нужно! — негодовала Азира. — Прости, Ольна, но здесь он прав: ты деградируешь. Тебя атры скоро обгонят по показателям. На прошлой учебке с пятыми — признаем честно — от тебя толку не было вообще. Мы с Риной и Ильдом тащили и прикрывали, а ты… А что на задании будет?
— Да пошли вы все к чёрту со своими заданиями! — взорвалась Виольна, так резко отворачиваясь от окна, что рыжие кудрявые волосы хлестнули Ромена по лицу. — Что вы как собачки дрессированные — вам свистнут, и вы бежите, радуетесь, соревнуетесь, кто эффектнее свою жизнь постелет?.. Кому это нужно? Вы хоть немного задумываетесь, что вы не за себя собираетесь биться, а за своих свихнувшихся лидеров?..
Воцарилась тишина.
Потом Ильдан тихим, пришибленным, несвойственным ему голосом произнёс:
— Ольна… Это уже чересчур…
— Чего ты хочешь? — перебила Карина, поднимая голову. — У тебя есть конкретные соображения, как нам следует поступать вместо этого? Или все должны сесть рядышком и ныть вместе с тобой, как всё плохо? Или скорее — жалеть тебя, такую разнесчастную?
— Всё, хватит! — рявкнула Азира своим фирменным железным тоном, но в глазах Рины уже плясал холодный чёрный огонь, а в голосе снова прорезался акцент:
— Тебя не было среди каникуляров, когда они бежали через восставшие территории. Не было с нами в Висе, когда мы остались без магии, когда Вад погиб. Всё Ликторово восстание ты отсиделась дома. Никто тебя пальцем не тронул, когда вы с Ромом ездили к опорнику… Но послушать тебя — так это ты тут самая пострадавшая, а все беды — от свихнувшихся лидеров!
Виольна побелела и начинала дрожать. Марк, всё это время пытавшийся одновременно ограждаться и следить за её эмоционалом (мало ли что), протянул руку и схватил наставницу за плечо:
— Ты делаешь хуже…
Карина кинула на него убийственный взгляд, но он его выдержал, лишь крепче сжал её плечо.
И чёрный огонь погас. Она закрыла глаза, выдохнула. А потом снова повернулась к окаменевшей Виольне:
— Прости. Я не хотела…
— Хотела! — сквозь зубы бросила та, всхлипнула и умчалась наверх.
— Насколько хуже? — с виноватым видом обратилась Карина к Марку. Тот лишь пожал плечами, и она пробормотала, ни на кого не глядя: — Я же просила меня останавливать…
— Я пыталась, — прохладным тоном заметила Азира.
— А я с тобой согласен, — неожиданно для всех подал голос Ромен. — Это было резко, но чистая правда.
Карина удивлённо взглянула на атра-молчуна. Марк сомневался, что они за всё время знакомства хоть раз перекинулись словом.
Ромен умолк, смущённый непривычным вниманием, хотя остальные, кажется, ждали от него ещё каких-то слов.
***
Марк напрасно думал, что хуже сегодня уже ничего не случится.
Поглощённый невесёлыми мыслями о предстоящей Арене, он брёл по коридорам тренировочного корпуса на очередное занятие, когда услышал своё имя.
Он обернулся. Камайла с испуганным, но решительным видом стояла у окна.
— Можно тебя на пару слов?
С очень нехорошим предчувствием он огляделся, подошёл и, просто чтобы не выглядеть глупо, уточнил:
— У нас же сейчас лекция в третьем зале, разве нет?
— А? Да, в третьем, — одногодница не выдержала и спрятала глаза. — Слушай… Я давно хочу спросить…
Ему вдруг очень сильно захотелось что-нибудь соврать, как-нибудь выкрутиться и убежать, лишь бы не слышать, лишь бы не отвечать… Усилием воли он заставил себя остаться на месте и даже не отвести глаз от её лица.
— …Как-ты-смотришь-на-то-чтобы-куда-нибудь-вместе-сходить? — скороговоркой выпалила Камайла.
— Прости, — Марк покачал головой. — Лучше не стоит.
— А… — она выдохнула, и теперь Марк почувствовал её желание побыстрее смыться. Но она ухитрилась взять себя в руки и нервно улыбнулась ему: — Так ты же нотт… Сам ведь знаешь всё, да? Такая незадача… А я подумала: дай-ка просто спрошу, а то всякое кругом творится, рены гибнут… Мало ли что…
— Так я бы сам подошёл, — осторожно произнёс Марк.
— Что?
— Сам, говорю, подошёл бы. Если бы… — он умолк, осознав, что городит.
— А, поняла, — кисло улыбнулась Камайла. — Если бы я тебе хоть немного нравилась. Всё, вопрос закрыт. Извини за беспокойство…
Она хотела убежать, но Марк успел схватить её за руку.
— Нет, стой!.. Не это… Не в этом дело. Просто у меня уже есть девушка.
Камайла чуть ли не с ужасом высвободилась из его хватки.
— Кто? Ой…
И закрыла лицо руками, явно собираясь добавить, что это не её дело. Но Марку казалось, что чем больше будет ясности, тем чётче точка в их разговоре.
— Нилана с нашего года… Ну, помнишь, она ещё по баллам на тестах первое место заняла. В Медику поступила…
— М-м-м, — промычала Камайла, с несчастным видом глядя в сторону. — Ясно. Ну тогда тем более…
Марк подумал, что лучше бы сейчас снова оказался под полем блокатора, на коленях перед вооружёнными солдатами. Вот как сделать, чтобы хоть немного уменьшить боль, которую он только что причинил? Такую знакомую боль…
— Это совсем не значит, что ты мне не нравишься, — мягко сказал он, пытаясь поймать её взгляд. — Просто я люблю… — он запнулся. — У меня кнотис на другую, вот и всё, — от произнесённой лжи (или, скорее, полуправды) стало только противнее. — Так бывает… Часто бывает. Жизнь на кнотисах не сходится, понимаешь? Говорят, со временем почти проходит…
Камайла кивала, не веря ни одному его слову.
***
А дома его подкараулил Ромен. Высунул лохматую голову из-за своей двери и почти так же робко, как и Камайла, попросил зайти поговорить. Марк послушался, гадая, что могло понадобиться от него тихоне-одногоднику.
— Ты же вроде бы любишь книги, да? — с порога огорошил его Ромен и, не дожидаясь ответа, пихнул в руки объёмную пачку листов. — Можешь, пожалуйста… если не трудно… прочитать?
— Что это? — Марк с недоумением проглядел первые несколько страниц, исписанных ровным почерком.
— Несколько рассказов, — отвёл глаза Ром. — Не думаю, что они получились хорошими, но я сам понять не могу, поэтому не мог бы ты… Если, конечно, есть желание… Если нет — я пойму…
— Погоди… Это что — ты сам сочинил?
Ромен смущённо кивнул и тут же встрепенулся:
— Только не сейчас! Не при мне. Потом, один прочитаешь…
— Без проблем, — улыбнулся Марк. Одной загадкой меньше: он столько раз замечал, как одногодник сидит, уставившись в окно или просто в одну точку перед собой, а эмоционал его так и переливался эмоциями. Так вот чем он был занят! — Если хочешь, я и Рине могу показать — она тоже читает всё подряд…
— Нет! — пришёл в ужас Ромен. — Только не ей…
— Она совсем не такая жуткая, как кажется, — честно поделился Марк.
— Всё равно… Не надо. И ещё — если тебе вдруг… не понравится — просто сразу скажи и не читай дальше, хорошо?
— Хорошо, — согласился Марк, прекрасно осознавая, что никогда так не поступит. — И когда ты успел столько настрочить?
— В школе. Вообще-то это не всё, у меня ещё есть длинная история, но я не дописал…
— Понял, — откликнулся Марк. — Сейчас со временем не очень, но как только — сразу прочитаю, обещаю.
— Да я не тороплю, — замахал руками Ромен. — И — да… Удачи тебе на Арене.
***
Входная дверь хлопнула, и вошедший Ортей остановился на пороге кухни, угрюмо глядя на ужинающую семью. А семья растерянно уставилась на него.
— Замечательно, — первой высказалась Карина. — Молодец, Орт.
— Опять?! — в сердцах воскликнула Азира. — Да что с тобой такое?
— И во что на этот раз влез? — поинтересовался Ильдан. — Опять Ликтору козни строил?
— Можно и так сказать, — неопределённо отозвался куратор, проводя пальцем по тёмно-красной ленте орнаменты на шее. — Что сегодня на ужин?
— А где Борсел? — вытянул шею Талат. — Должен же быть надзирающий?
Ортей, наполняя свою тарелку, почему-то захихикал и махнул рукой в сторону входа:
— Сейчас придёт… надзирающий.
И правда, через пару минут на кухне объявилась Ивера собственной персоной. Подмигнула удивлённым рубрам, со смехом взъерошила своему младшему и без того растрёпанные волосы.
— Я сама вызвалась, — поделилась она. — А эти дуралеи даже не сообразили…
— Что не сообразили? — полюбопытствовал Талат.
— Я же его наставница, — пожала плечами альба. — У меня право дуэта.
— «Право дуэта»? — озадаченно переспросила Итина.
— Если он снова что-нибудь натворит, я имею право не останавливать его, а наоборот, защищать — и ничего мне за это не будет, — пояснила Ивера. — Толку от такого надзирательства. Не то что бы мы собирались… Правда, Орт? — она метнула на младшего строгий взгляд.
— Сомневаюсь, что наш новый альтер в таком случае будет учитывать подобную ерунду, — монотонно отозвался тот с набитым ртом. — Плевать он хотел на традиции, что уже не раз демонстрировал.
— Какой срок? — тихо спросила Карина.
— Пять дней, — неохотно ответил куратор.
Карина, Азира и Ильдан переглянулись.
— Арена… — сорвалось с губ Азиры.
— Не переживайте, — Орт поднял на них жёсткий взгляд. — Если что… И без меня будет, кому встать.
***
Сон не шёл, и Марк всерьёз подумывал, не включить ли светильник и не начать ли читать Роменову писанину. Но потом всё же резко провалился.
И зря.
Сначала снилась тревожная погоня за исчезающим лучиком света по тёмным коридорам. Снова раз за разом падал в какие-то колодцы, сумрачные норы, ведущие в новые лабиринты. Двигались стены, слышался неразборчивый шёпот. Кто-то невидимый смотрел пристально и насмешливо, как Марк барахтается, словно муха в варенье, в густой липкой тьме.
Закончился кошмар уже знакомым с детства, но давно не посещавшим сценарием: на пути выросло зеркало, но отражался в нём не совсем Марк. Или, точнее, совсем не такой Марк, каким бы он сам хотел быть. Что-то неуловимо жуткое было в чертах лица и в самой позе; злоба, высокомерие, жестокость сквозили в каждом движении.
«Ты не я», — шептал Марк, пятясь назад.
«Ты — не я!» — громовым голосом вторил двойник, указывая на него пальцем.
Марк пытался отвернуться — зеркало окружило его сплошной стеной. Упал на спину — зеркало закрыло собой небо. Пытался зажмуриться, но веки отказывались повиноваться; зажимал уши руками, но голос гремел в голове.
Ты — не я!..
Черты лица двойника смазывались, фигура расплывалась. Жутковатой карикатуры на отражение больше не было. Остался лишь безымянный ужас — безликий и бесцветный, хотя в голове вертелось слово «тьма»; беззвучный, хотя уши по-прежнему закладывало от зловещего голоса.
Не я!..
Марк умудрился наконец закрыть глаза, но даже сквозь веки продолжал видеть. Пытался кричать от страха, но из горла не вырывалось ни одного спасительного хрипа… Бежать уже не пытался: всё тело, если оно у него вообще когда-нибудь было, сковало каменной бесчувственностью…
— Марк!
Он вынырнул из забытья, задыхаясь, благодаря того, кто его вытащил — кем бы он ни был.
— Ну всё, всё…
Щёлкнула кнопка выключателя — и появилось обеспокоенное лицо наставницы.
— Просто сон! — с нажимом сообщила она — наверное, его лицо ещё было искажено ужасом.
Марк откинулся на подушку, не в силах даже ответить. Постепенно успокаиваясь, восстанавливая дыхание, осознал, что старшая сидит, поджав ноги, на его кровати, практически вплотную, и всё ещё смотрит на него.
— Извини… — хрипло проговорил он. — Я орал, да? — Она чуть улыбнулась и закивала. — Вот блин…
— Бывает, — пожала она плечами. — Что снилось?
— Какая-то фигня, — он поёжился и замолк, но Карина продолжала пристально глядеть в ожидании. — Какие-то догонялки… А потом зеркало. Но там… Такое, знаешь… Что-то бесформенное, непонятное, и при этом настолько страшное, что… Глупости, в общем.
— Зеркало? — тихо спросила она. — И — безымянный ужас, в который превращается твоё отражение? — Марк растерянно кивнул. — Раньше снилось такое?
— Несколько раз — давно, в детстве.
Она рассеянно покачала головой, хлопнула его по плечу и приподнялась, собираясь спрыгнуть вниз.
— Стой! — Марком снова овладел страх, и он схватил её за руку — наверное, крепче, чем собирался. — Не уходи!
Карина удивлённо замерла. Он поспешно разжал пальцы, и она непроизвольно потёрла руку, где остался след.
— Да, прости, — пристыженно пробормотал он. — Это просто глупо. Всё нормально, иди.
Но она ещё какое-то время сидела рядом, задумчиво его разглядывая, словно собираясь и не решаясь что-то сделать. Затем привстала на коленях и потянулась к дальнему углу кровати, туда, где деревянное изголовье сходилось с потолком и разделяющей комнаты стеной. Марк отвёл глаза, чтобы не смотреть на белоснежные майку и шорты, даже в тусклом свете ночника оттеняющие смуглую кожу.
Что-то щёлкнуло. Он озадаченно понаблюдал, как старшая тянется теперь в противоположный угол, у изножья кровати. Второй щелчок.
— Я сейчас, — бросила она, одним бесшумным движением спрыгивая вниз.
Совсем скоро послышались ещё два похожих щелчка — но приглушённых. Марк отдёрнул ногу — стена принялась двигаться, сначала медленно, а затем резко ушла вниз и стукнулась об ограничитель. Он обескураженно уставился на наставницу, как ни в чём не бывало усевшуюся на своей кровати, затем на щель между матрасами, куда отъехала толстая деревянная панель, заменявшая, как выяснилось, часть стены.
Так вот, оказывается, откуда ноги растут у тех нелепых слухов, что в Форсе студенты спят в одной кровати с наставниками.
— Теперь не уйду, — она откинулась на свою подушку, укутываясь в одеяло. — Только, Марк… Не привыкай. И не говори никому из атров, ладно? Наставники сами должны показать, если…
— Если что?
— Если сочтут, что достаточно доверяют своим ученикам.
Марк, несмотря на всё ещё колотящееся с перепугу сердце, улыбнулся.
— Значит, ты мне достаточно доверяешь?
— Угу. Спи.
— А если зря?
— Что — зря?
— Знаешь, — Марк нахмурился, — а я ведь пару раз чуть не набросился на тебя. Еле сдержался. Этот чёртов кнотис…
Карина молчала, и он решил, что она уже спит. Но потом тонкая рука протянулась через разделяющую кровати щель, смуглые пальцы легли поверх его собственной пятерни.
— Ты мне ничего не сделаешь, — ровным голосом сказала она.
Он так и не решился уточнить, что это было — высокомерие, угроза или всё-таки доверие.