Арену в Кумсоре проводили дважды в год — весной и осенью. Марк часто бывал там вместе с Михом, у него имелись любимые постоянные бойцы. Участвовать разрешалось любому совершеннолетнему рену — при условии, что кто-то захочет с ним сражаться. Бои на Арене служили кумсоринцам развлечением, стимулом к тренировкам, а порой и средством выяснения отношения — как в случае с Марком и Ретоком.
Только вот обычно трибуны были забиты до отказа, список дуэлей тянулся на десятки строчек, а иногда приходилось растягивать мероприятие на два дня… Но не в этот раз. Всё же ощутимая часть дуэлянтов набиралась из форсов, которых в короне сейчас было совсем мало — рассеялись по городам внешнего мира, по заданиям. А тем, кто остался, было не до игрушечных драк. Ивера громко жаловалась, что если бы не приказ сопровождать всюду провинившегося Ортея, она бы поучаствовала. А то позорище — со всей короны набралось лишь шестнадцать пар.
— Ну как, волнуешься? — толкнул Марка локтем Талат.
Нотт лишь пожал плечами. Не объяснять же одногоднику, что он вот уже почти сутки ходит с ограждением от собственных эмоций…
У судейского стола на краю площадки Реток запустил руку в ящик с жетонами, вытянул один, скривился и показал Марку. Тут Марк был с противником солидарен — он бы тоже предпочёл закончить всё поскорее, а не выступать в самую последнюю очередь.
Чтобы свести к минимуму общение противников до поединков, участников делили на две группы, из которых выпускали на поле по одному человеку. Марка отправили в комнату под трибунами на южной стороне.
В стене были заботливо проделаны смотровые отверстия, чтобы томящиеся в ожидании дуэлянты могли наблюдать за предшествующими схватками. Пока зрители рассаживались по полупустым трибунам, Марк углядел на противоположной стороне поля, в проходе между сидениями, фигурку наставницы. Та о чём-то переговаривалась с Ортеем. Куратору приходилось наклоняться, чтобы слышать и быть услышанным. Через некоторое время Ортей развернулся и принялся бочком протискиваться вдоль сидений, а Карина стремительно сбежала по ступенькам вниз и, к разочарованию Марка, пропала.
Зато теперь взгляд выцепил среди пёстрой толпы светловолосую девушку в голубой рубашке с алой повязкой на рукаве. Нилана пришла не одна — судя по таким же повязкам, уговорила пару подружек-медик. Сердце неприятно ёкнуло. Странно: ему так хотелось, чтобы наставница была рядом во время схватки, но совсем не тянуло сражаться под взглядом собственной девушки. Особенно проигрывать — а в таком исходе боя он почти не сомневался.
Злясь на время, которое в этот раз решило сыграть с ним злую шутку — одновременно стремительно лететь и мучительно медленно тянуться, — Марк провёл час, бездумно наблюдая за боями. Цель, как и частенько на тренировках, была в том, чтобы выбить противника за пределы очерченного на земле круга. Если через пять минут оба бойца оставались внутри поля, объявлялась ничья.
Участники покидали комнату один за другим. Их оставалось четверо, когда появилась Карина. Молча встала рядом, покосилась на него. Так, не говоря ни слова, они и досмотрели двенадцатую дуэль до конца.
— Никто не ждёт от тебя выигрыша, — повторила она, пока выходил следующий боец. — Проиграешь, даже с позором — не беда. Вытянешь на ничью — будет идеально.
Марк кивнул. Это он и так знал. Но всё равно её слова смутно грели что-то внутри…
— И Орт просит передать, чтобы ты снял своё дурацкое ограждение. Он даже докричаться до тебя не может.
— Я и так собирался.
— Лучше сними прямо сейчас, а то потом шарахнет.
— Что бы ты понимала, — проворчал Марк, но повиновался.
Сотни эмоционалов зазвенели вокруг, хлынули в сознание. Марк с готовностью прогнал по собственному кругу лёгкий ударный импульс, помотал головой. Отмахнулся от взволнованного эмоционала стоящего наготове следующего дуэлянта, вслушался в свой собственный. Неплохо — пожалуй, даже лучше, чем он ожидал от себя. Страха почти нет, лишь немного усталости, капля азарта (ну а вдруг?) и желание закончить поскорее.
Глубоко вдохнул, улыбнулся Рине, наблюдавшей за ним с любопытством. Она вернула улыбку — такую тёплую, что внутри снова всё подпрыгнуло — и молча убежала обратно на трибуны.
Он был готов, когда завершилась пятнадцатая дуэль. Был готов, когда усиленный голос судьи вызвал на поле последних участников. Но оказавшись лицом к лицу с Ретоком, обнаружил, что на самом деле ни черта-то он не готов.
Одно лишь радовало — точно такие же чувства он читал на лице противника. Смятение, смешанное со злостью — злостью на нотта, который всё видел. Реток тоже был на Арене впервые. И, видно, только сейчас до него дошло, что тренировочный бой на глазах у собственной семьи — совсем не то же самое, что схватка под сотнями жадных незнакомых взглядов.
Марк ухмыльнулся. Будь что будет.
Душераздирающий гудок — сигнал к началу боя. Сразу же — резкий, но предсказуемый выпад Ретока, уклонение. Крики толпы. Скрипнувший упругий настил под ногами. Белая линия далеко. Удар, просто для пробы. Второй — проверить, уйдёт или отобьёт. Барьер-обманка — на самом деле рывок вбок, перекат, удар снизу. Отбит…
Сознание прояснялось. Мир приобретал чёткость и яркость, как никогда прежде. Всё кругом жило, пело, двигалось в неуловимой гармонии: и собственное тело, и пробегающие по нему энергетические волны, и движения противника, и шум толпы, и сияющее в небе солнце, и свежий ласковый ветерок… Марк радовался, как ребёнок, ощущая, как всё это дышит и дрожит вокруг, словно сотканное из невидимых натянутых нитей…
Должно быть, он улыбался от уха до уха, потому что недоумение в эмоционале Ретока тут же сменилось раздражением, а затем и злостью — но это тоже было надо, тоже правильно, тоже подчинялось неким законам, которые только что нащупал Марк.
Шаг, удар, барьер, рывок вниз. Интересно, сколько осталось времени? Хотя — не важно, пусть эта схватка, этот безумный танец длится сколько угодно — хоть вечность. Дрогнувшие пальцы вытянутой руки противника, начало того самого жеста — прыжок в сторону. Секретный приём Ретока, удар снизу, ушёл в небо к куполу, лишь краешком задел ногу Марка и заставил его потерять равновесие.
Кувырок — о, а белая линия-то совсем близко, в двух шагах. Перекат, чтобы убежать от рухнувшего сверху ковра — дурак Реток, надо было делать шире. Удар с размаху, целясь в голову — точнее, движение будто для удара. А теперь сам удар, подсмотренный у шустрого рубра из второй семьи (спасибо, парень!) — почти у самой земли, по ногам, крошечный по площади, чтобы проник под барьер…
И вот, пока противник пытается удержать равновесие — полноценный импульс, со всех сил… Эх, не успел. Как не успел и уклониться из неудобной позы-приседа. Пальцы левой руки прямо на белой линии — но всё равно ещё цел барьер, ещё можно отбиться…
Настил под ногами взбрыкнул, словно дикая кобыла, подбросил в воздух, а потом принял обратно — но уже за пределами линии. Всё, что ли?
Марк задрал голову к светящемуся табло над трибунами. 4:56. Серьёзно, не хватило четырёх секунд до ничьей?
Зрители, даром что малочисленные, орали. Последняя схватка их не разочаровала.
Реток подошёл и неохотно протянул руку, как требовал обычай. Марк принял её и тут же тихо, быстро произнёс:
— Мы с ней не встречались в школе.
Лицо соперника вытянулось от неожиданности. Окинув Марка недобрым взглядом, он выплюнул:
— Я вас видел вместе.
— После распределения. Не в школе.
— Но она сказала…
— Наверное, соврала, чтобы отделаться от тебя, — без особого удивления отозвался Марк.
Реток покраснел и хотел ещё что-то сказать, но над полем уже вовсю нёсся усиленный голос одного из судей:
— Теперь я попрошу всех участников выйти обратно на поле. Дайте нам несколько минут, чтобы решить, которая из дуэлей сегодня…
— …Думаю, это может подождать, — перебил чей-то твёрдый голос.
Марк огляделся и увидел на одной из трибун фигуру Ликтора со звукачём-усилителем в руке. «Альтерлидера, Марк!» — мысленно поправил он себя голосом наставницы.
— Я рад, что вы сегодня хорошо провели здесь время, — доброжелательным голосом продолжал альтер. — Но, к моему сожалению, заранее вам сообщаю, что это была последняя Арена. До полной стабилизации ситуации за куполом — боюсь, это может занять несколько лет — схватки на Арене приостановлены…
Нарастающий ропот с трибун напоминал жужжание потревоженного улья с пчёлами, вроде тех, что им показывали на школьной экскурсии в Тиаре.
— При всём уважении, альтерлидер, — снова раздался слегка дрожащий голос судьи, — ты не можешь принять такое решение единолично. Традиция Арены уходит корнями в древность, к самому возникновению организованной цивилизации ренов; само название «Ареноса» было принято нами именно в честь…
— Не всё, что древнее — достойно существования, — резко оборвал его Ликтор. — И решение было принято не единолично. Я здесь, лишь чтобы сообщить вам о нём — думаю, так честнее, чем если вы услышите безликое оповещение по звукачам.
— …Арена — не просто традиция, — продолжал гнуть своё пожилой судья, хотя голос его всё сильнее срывался, — это отдушина в трудные времена, это дополнительный стимул к изучению боевой магии в небоевых секторах…
— …Именно поэтому я предлагаю вам другую отдушину и стимул, — проревел альтерлидер, чтобы перекричать уже не просто бормотание, а отчётливые возмущённые вопли в толпе. — С завтрашнего дня во всех секторах вводится обязательное обучение основам боевой магии, а для совершеннолетних ренов по завершении обучения — служба за куполом. Отдельные рены могут быть освобождены от обучения и службы по особым обстоятельствам, но… ТИХО, КУМСОРИНЦЫ! — снова заорал он, потому что шум стал оглушительным.
Рены притихли, все взгляды прикипели к невысокой тщедушной фигуре Ликтора. Тот, добившись наконец тишины, не спешил говорить, лишь обводил глазами недовольную толпу на трибунах, кучку растерянных участников посреди поля, восьмёрку судей за своими столиками.
— Бред какой, — произнёс рядом голос Ретока, вероятно, забывшего, где он находится и с кем.
— Чтобы корона выстояла и сохранила своё положение, нам необходимо одолеть людей, — наконец заговорил Ликтор. — Чтобы одолеть людей, недостаточно использовать один сектор — всей короне придётся объединиться. Вы все маги, все потенциальные бойцы. Поэтому давайте на время забудем о развлечениях и комфорте. Поднапряжёмся, перешагнём через собственный страх и лень и одержим уже, наконец, победу.
Марк чувствовал, что речь альтерлидера не нашла ожидаемого отклика среди собравшихся, что на этот раз он ошибся, не смог предсказать реакцию толпы так удачно, как в прошлый раз, во время своего триумфа.
Но в короне полно других жителей, напомнил он себе. Тех, что не увлекаются Ареной или даже не переносят её. Зачем объявлять об её отмене здесь, где собрались все сторонники? Как раз в этом случае разумнее и безопаснее было бы использовать звукачи…
Или нет?
***
— Даже не знаю, как вам сказать, — Ортей устало потёр лоб. — В общем, поздравляю. Теперь вы преподаватели боевой магии. Все до единого.
— Круто! — восхитился Талат и тут же сник под Азириным взглядом. — То есть… Какой ужас, да?
— И? — поднял брови Ильдан.
— И — шуруйте завтра дуэтами по секторам, куда в штабе скажут, — огрызнулся Орт. — Будете сервов и механов простейшим ударам-барьерам учить. Срок — три пятидневья. Потом пойдёте с ними в операции по захвату.
— Ну, — осторожно произнесла Итина, глянув на старших, — не самый худший вариант, правда?
— Что — не самый худший вариант? — хмуро отозвалась Азира. — Вести в бой работяг, всего пятнадцать дней знакомых с боевыми приёмами?
Марк сжал переносицу. Всё же столько времени в окружении сотен эмоционалов, да плюс собственные переживания не прошли бесследно. Поднял глаза и тут же наткнулся на сочувственный Ринин взгляд.
— Только это ещё не всё, — поднял палец вверх куратор. — По ночам будем дежурить на вышках, а вечером — общие тренировки и занятия с наставниками. В тренировочном корпусе, естественно, занятия пока отменяются. Но, думаю, вам дадут хотя бы список литературы для самообразования…
— Какой литературы?! — неожиданно взорвалась Камайла. — Какие дежурства? А спать, спать мы когда будем, Орт?!
— Попробуйте днём подремать, — пожал плечами куратор. — Один дрессирует новобранцев, другой дрыхнет… Да и на вышках во время пересменки всегда можно минут пятнадцать, а то и полчаса урвать… Чего вы так на меня смотрите? Все вопросы к нашему любимому альтерлидеру. Кому-то же было пофиг, кто у руля стоит, да?
— Мне и сейчас пофиг, — фыркнула Виольна, поднимаясь с дивана. — Чего ради смертников напрягаться.
— Ох, чувствую, она своих натренирует, — мрачно произнесла Азира, глядя в сторону лестницы, на которой скрылась одногодница. — Ром, тут вся надежда на тебя.