Снилось, будто она бежит по летней степи — обычной, родной степи, покрытой пыльной, жухлой травой, под пасмурным небом, навстречу лёгкому, волнующему, чуть пахнущему дымом ветерку. Бежать легко, приятно — не от чего-то и не куда-то, а просто ради удовольствия. Впереди встаёт вертикальная стена воды. Она, не задумываясь, с разбегу влетает в неё — в манящую, прохладную, но совсем не мокрую глубину. А воды вокруг и нет… Есть искрящиеся на белом, морозном зимнем солнце мелкие снежинки, зависшие в воздухе почти неподвижно, и есть хрустящие сугробы под ногами. Морозно — но не холодно, сказочно, волшебно, и она бежит дальше, не сбавляя темп. Ещё одна стена, дрожащая и переливающаяся, словно расплавленный воздух над раскалённой солнцем дорогой… И — здравствуй, горячий, влажный, полутёмный тропический лес, где приходится ловко маневрировать между деревьями и сплетениями лиан, перепрыгивать, словно дикая кошка, через ароматные заросли. А потом — вниз с неожиданно открывшегося глазам живописного, захватывающего дух обрыва, без капли страха, прямо в бурлящую в ущелье реку…
Марк проснулся со вдохом. На полочке над головой уже вовсю чирикал будильник.
Спрыгнув вниз, ощупал себя, чтобы убедиться, что привычное тело на месте. На всякий случай ещё заглянул в зеркало. Приснится же такое.
— Ты чего? — с любопытством спросила Карина, выходя из своей комнаты.
— Ничего, — буркнул он. — Сон приснился странный. Как ты понимаешь, когда что-то не так? Ты точно не нотта?
— Зачем мне это, — отозвалась наставница, затягивая чуть отросшие волосы в куцый хвостик на затылке, — когда у тебя на лице всё написано. Опять кошмар?
— Нет, не кошмар — даже наоборот, что-то приятное… — Марк задумался, силясь вспомнить. — Не, забыл. Но я был девочкой! — возмущённо добавил он. — И каким это, интересно, образом у меня на лице может быть что-то написано?
— Ну-у-у, — протянула Карина. — Как тебе объяснить… Сейчас покажу, подожди.
Она свела брови на переносице, выдвинула нижнюю челюсть вперёд, слегка ссутулилась и, не мигая, уставилась на него. Марк заржал.
— Примерно так, — как ни в чём не бывало пожала плечами она, возвращая лицу нормальное выражение.
***
— Мне такой сон снился… — мечтательно проговорила за завтраком заспанная Камайла.
От утренней пробежки пришлось отказаться — теперь шестая семья вставала ни свет ни заря, наспех перекусывала и отправлялась в другие сектора, тренироваться с новобранцами.
— Что за сон? — машинально спросил Марк, пытаясь вспомнить свой. По телу до сих пор разливалось приятное чувство, но картинка упрямо ускользала.
— Знаете, будто мир поделён на части такими… барьерами, но словно из воды. И каждая часть — кусочек какого-то места со своей погодой. Где-то снег, мороз и скалы, где-то дождь в лесу, где-то — песок и жара… А через эти барьеры можно легко пройти, и каждый раз словно попадаешь в новую точку на карте…
Марк со звоном уронил вилку на тарелку. Прокашлялся и сказал:
— Интересный сон.
— Да, люблю такие, — с закрытыми глазами пробормотала Майла. — Не то что обычно…
А Марк мысленно сделал себе пометку спросить у Орта, нормально ли (и возможно ли вообще) для нотта проникать в чужие сновидения.
***
Два десятка разновозрастных сервов вяло поднялись со своих мест при виде их циклофоров. Многие всё ещё зевали или тёрли глаза. Марк на миг ощутил раздражение — ну сколько можно вести себя, как капризные дети?
Когда погода позволяла, тренировались во дворе. Несколько дней назад шёл небольшой дождь, и Карина велела своей двадцатке, сбившейся в наскоро переделанном под тренировочный зал ангаром, выметаться на улицу. Что началось! Сетия, женщина лет сорока с лишним, до сих пор смотрела на Рину обиженно. Последняя не поскупилась в выражениях, объясняя недовольным, почему важно уметь терпеть любые погодные условия.
— Их насильно, не спрашивая даже мнения, заставляют делать то, чего они никогда раньше не делали, — объяснял потом Марк сердитой наставнице. — Рисковать своими жизнями. И они чувствуют себя угнетёнными, обиженными… — он взмахнул руками, подыскивая точные слова, чтобы описать ту смесь чувств, что успел за это время разглядеть в эмоционалах подопечных. — А ещё им страшно. Очень страшно. И многим стыдно за это. Понимаешь?
— Нет, не понимаю! — вспылила старшая. — Не понимаю, почему взрослым ренам так трудно взять себя в руки и через всю эту ерунду перешагнуть.
Сегодня, впрочем, небо было голубым и совершенно безоблачным, в отличие от лиц новобранцев, что становились каждый раз всё мрачнее. Шёл двенадцатый день тренировок, и до обещанного наступления оставалось меньше четырёх суток. Форсам удалось научить их ставить простейшие барьеры, быть прямыми импульсами и использовать несколько групповых построений, но…
— Ноктан, нет! — Карина раздражённо обернулась в сторону громкого треска и дружных воплей. — Нельзя же бить, не дождавшись снятия барьера…
Марк со вздохом пронаблюдал, как старшая бежит к месту происшествия, помогает подняться оглушённым сервам, попутно объясняя — в который раз — что нужно концентрироваться на мелкой контрастной детали за барьером, чтобы точно определить миг, когда тот будет снят… Виновник инцидента, здоровенный угрюмый серв размером почти с Марка, хмуро, но покорно выслушивал нотации.
Никто из них больше не пытался подвергать сомнению авторитет юных учителей — с того случая в самый первый день тренировок. Марк отлично помнил, какими взглядами встретили их тогда. Особенно Карину. Работяги даже не пытались скрывать, насколько смешной и нелепой казалась им идея учиться бою у такой малявки.
Тогда, с первых минут осознав, что есть только один путь наладить контакт, Карина кивком отослала Марка в сторону и спокойным голосом попросила двадцать взрослых сервов атаковать — показать ей, что они умеют. Как результат — двадцать аккуратно уложенных по всему мощёному камнем двору обездвиженных тел. Марк лишь в самом конце помог прикрыть их ковром. Как награда — несколько пар живо заблестевших глаз, когда ковёр был наконец снят и побеждённые принялись неуверенно подниматься на ноги.
Сейчас, наверное, у неё уже не получилось бы так. Всё же эти двенадцать дней они выкладывались по полной — и новобранцы, и учителя. Всё же что-то удалось вбить в этих закостенелых, вечно недовольных ренов. Но… Что будет, если тот же Ноктан снова ударит в неснятый барьер прямо посреди боя?
— Ничего, есть ещё три дня, — подбодрил он наставницу, когда настало время сворачивать тренировку. — Ещё можно попробовать…
Резкий сигнал из звукача на стене ангара не дал договорить.
— …Всем семьям Форсы и их кураторам явиться в штаб сектора, немедленно…
Сервы, уже начавшие расходиться, замерли и заинтересованно следили, как Марк с Кариной торопливо запрыгивают на свои циклофоры.
***
— Завтра?! — с досадой воскликнул рыжий куратор второй семьи. — Но планировали же через три дня!
Его голос гулко разнёсся по чёрно-белому, просто и строго обставленному залу собраний.
— Я не стану отчитываться перед вами касательно причин этого решения, — надменно пророкотал лидер Форсы. — Итак, отбытие состоится очень ранним утром. Наши… кхм… средства передвижения не способны полноценно перемещаться в темноте, так что отправитесь, лишь только начнёт светать. Соответственно, быть у портала вам надлежит за час до этого — сами понимаете: перегруппировка, инструктаж, погрузка…
— Но мы не успели завершить обучение новобранцев, — нахмурился Изкор, высовываясь из-за спины Анисы. — Они ещё не готовы вот так сразу — и в бой…
— Вы пока отправляетесь без них, — бесстрастно пояснил лидер. — Им будут даны указания продолжать тренировки самостоятельно, а пару дней спустя они к вам присоединятся. Так требует план.
Решили, значит, застать врасплох, подумал Марк. Этот внезапный отъезд был запланирован с самого начала — на случай, если информация о «пятнадцати днях» просочится за купол.
— Интересно, а что это за средства передвижения такие, которые не могут ехать в темноте? — с любопытством спросил Талат, когда они выходили из штаба.
— Лошади? — предположила Камайла.
— Лошади могут, — возразила Итина. — Мы на тренировках в школе ездили…
Пока сыпались догадки, одна безумнее другой, Марк воспользовался моментом и слегка приотстал от своих, чтобы оказаться рядом с Роменом.
— Ты прости, я так и не дочитал, — виновато сказал он.
— Да уж понятно, — одногодник скупо усмехнулся. — Не до того было.
— Но могу сказать промежуточные впечатления…
— Нет! — Ромен поспешно выставил ладонь перед собой. — Если не бросил — значит, не совсем всё плохо. А остальное — когда закончишь.
— Ну ладно, — пожал плечами Марк.
— И ты, — Ром подозрительно прищурился и перевёл взгляд на спину Карины в нескольких метрах впереди, — ведь не давал ей читать, нет?
— Э-э-э… нет, — слегка запнулся Марк. — Не давал.
— «Э-э-э»? — пришёл в ужас чуткий до интонаций Ромен.
— Я правда не давал. Она сама нашла… Просто нечаянно забыл в общей комнате, прихожу — а она сидит читает. Но я не говорил, что это ты написал, — быстро добавил он. — И, кстати, ей понра…
— Всё! — зажал уши руками Ромен. — Потом, давай потом…
— Хо-ро-шо, — размеренно проговорил Марк, пытаясь не рассмеяться, и сменил тему: — Как у вас с Ольной вышло сервов потренировать?
— Никак не вышло, — упавшим голосом ответил одногодник. — Полный провал. Ты же знаешь, ей теперь плевать на всё… А я — я и сам-то, если честно, ни черта не умею, с такой наставницей, — он в сердцах пнул попавший под ноги камушек, и тот отлетел, врезавшись в бордюр — они уже подходили к дому. — Представить не могу, какая от нас польза будет в бою…
Они умолкли, вслушиваясь в ещё звенящие в воздухе последние два слова. «В бою». Даже не верилось, что это правда, что это реальность. Что им, шестнадцатилетним пацанам, действительно придётся биться наравне со взрослыми альбами и аргентами, и так скоро — ведь что такое «завтра»? Лишь глазом моргнуть…
Особенно Ромену, думал Марк, косясь на товарища. Ему-то ещё не доводилось сталкиваться ни с солдатами, ни с выпивающим магию из тела полем блокатора, да и просто бывать в какой-нибудь маломальской переделке вроде мятежа Ликтора…
«Защитить Кумсору». Достаточно ли это веский девиз, чтобы вся корона его подхватила и закрыла глаза на то, кого Кумсора выставляет на свою защиту?
***
Часа в запасе оказалось более чем достаточно. Шестая семья уже прошла через портал и уселась кучкой на рюкзаках у края огромной площадки за куполом. Народу постепенно прибывало — в основном это были семьи, но Марк видел и двадцатку альбов-боевиков, и небольшую группу медиков в тёмно-красной походной форме, и — зачем-то — дюжину тиаристов со своими питомцами, смирными (до поры до времени) крупными хищниками.
— Ничего себе, — с восхищением произнесла Азира, не отрывая взгляда от огромной кошки с пятнистой чёрно-белой шкурой. — Я таких даже и не видела никогда! Почему нам их не показывали, когда мы проходили обучение в Тиаре?
— Так где наш транспорт-то, а Ортей? — весело спросил Ильдан, вычерчивая палочкой на пыльной земле завитушки. — Куда они собрались грузить всю эту ораву?
Куратор раздражённо пожал плечами. Наверное, его бесит, что в этот раз он не в курсе происходящего, подумал Марк.
— Ой, да расслабьтесь, — сонно произнесла Итина с земли, где она устроилась полулёжа, головой на рюкзаке. — В кои-то веки можно просто лежать и ничего не делать…
— Рина, Марк, гляньте — ваши друзья идут, — от нечего делать дурачился Ильдан.
Марк обернулся и обнаружил Ретока, шагающего рядом со своей старшей. Тот отвёл глаза. Странно — вряд ли он сделал бы это до той схватки… Его наставница же, напротив, одарила шестых — и особенно Марка с Кариной — долгим, пристальным взглядом.
— Такая страшненькая, а имя красивое, — бесцеремонно заявила Итина, глядя вниз головой. — Джи-лу-ра… Интересно, настоящее?
— Что — настоящее? — не понял Талат. — Как имя может быть ненастоящим?
— Я имею в виду то имя, которое дали люди при рождении, — пояснила Тина и с ноткой грусти добавила: — Вот Вада, например, звали Вадайнор. Это в короне уже сократили, чтобы было как у всех…
— А меня назвали специально так, чтобы рены ничего не меняли, — вмешалась её подруга со смешком. — «Камила». А когда в корону привезли, оказалось, что на нашем году уже зарегистрировали Шимилу, и моё подправили, чтобы краткие имена не совпадали… А родители так и зовут Милой.
— А я — Азирия, — улыбнулась Зира.
— А я настоящий, неправленый! — воскликнул Ильдан, выпрямляясь — тема ему пришлась по душе. — Ну-ка, ребята, кого ещё как зовут, давайте знакомиться!
— Я просто Марк, — буркнул нотт, почувствовав на себе взгляды. — Мне, наоборот, слог добавили.
— Мне ничего не меняли, — пожал плечами Ромен.
— Мне тоже, — неожиданно подала голос Виольна.
Все умолкли, и Ильдан, видимо, почувствовал необходимость взять руководство в свои руки:
— Орт?
— Беортей, — коротко проворчал куратор, и послышались смешки.
— Рина?
— Каринни, — неохотно, с ударением на последний слог произнесла та.
— Серьёзно? — удивился Ильдан. — А я думал, ты себе вообще ненастоящее имя взяла после того, как… — он покосился на насторожившихся Итину с Камайлой. — Ну, ты понимаешь.
— Это настоящее имя, — отозвалась та после некоторой заминки.
— А-а-а… Ну вот и… Эй! А ты там чего молчишь?
Все удивлённо уставились на Талата — и правда, совсем не в его духе было игнорировать такое занимательное обсуждение.
— Да ну вас, — обиженно отмахнулся тот. — Вы ржать будете.
— Ржать? Над тобой? — расплылся в улыбке Ильдан, предчувствуя нечто необычное. — Да ты что! Когда такое вообще было?
— Ну скажи, Тал, ну пожалуйста! — заголосила Итина.
Атр с обречённым видом набрал полную грудь воздуха и выдохнул:
— Талаторимифатиус!
Остальные собравшиеся вокруг площадки с недоумением оглядывались на хохочущих во всё горло шестых, а сами шестые за собственным смехом не сразу расслышали нарастающий гул — будто из-под земли.
Звук переместился чуть выше, и почти сразу в небе над вершиной соседнего холма показалась огромная уродливая тень. Рены, сначала притихшие, взволнованно зашумели и отступили дальше от краёв площадки, когда стало ясно, что махина двигается в их сторону. В неверном предутреннем свете, разинув рты, они наблюдали, как невероятных размеров железный монстр мягко приземляется на покрытие площади, а над холмом тем временем уже поднимается второй, а затем и третий…
— Летуны! — в совершенном восторге заорал Талат, видимо, только сейчас обретя дар речи. — Гигантские ангасы!
— Сам ты ангас, — буркнул голос Ромена рядом с Марком — вряд ли Талат его слышал. — У ангасов крылья…
— Это алихи. Зацените символ Форсы на боку, — с сарказмом сообщил Ортей. — Уже даже чуть-чуть облупленный. Вот вам и соблюдение договора все эти годы!
— Ну, они же их не использовали, — со смехом заметил Ильдан. — Так что всё соблюдено.
На площадку выбежали аргенты и принялись раздавать команды, оперативно загоняя слегка подвисших от зрелища бойцов в недра гигантских машин. Внушительные винты, не останавливаясь, молотили воздух, поднимая жуткий шум и ветер.
Внутри обнаружилось напоминающее широченную трубу пространство с рядами лавок вдоль полукруглых стен. Лампы на потолке сочились холодным голубоватым светом, со стен над скамьями свисали широкие толстые чёрные ленты и ещё какие-то приспособления в виде двух мягких дисков размером с яблоко, соединённых между собой гибкой плоской дугой.
Марк устроился на скамье между Кариной и Виольной и только тогда заметил, что им в попутчики, кроме нескольких альбов, двоих аргентов и троих медиков, досталась вторая семья в полном составе. А пресловутая Джилура, чьим именем так восхищалась Итина, и вовсе уселась прямо напротив и теперь усиленно вертела своей коротко стриженной головой, словно проверяя, всё ли в порядке.
Шум внутри машины стал глуше, но не тише. Вдобавок здесь ощущалась неприятная вибрация, отдалённо напоминающая дрожание купола во время общей тревоги — только не тройными импульсами, а непрерывно.
Сухощавый пожилой авр стремительным шагом прошёл сквозь помещение, мимо рассевшихся по скамейкам бойцов, остановился у дальней стены и поднял вверх обе руки, привлекая всеобщее внимание. Затем опустился на коротенькую лавочку, установленную лицом ко входу, демонстративно вытянул из-за спины чёрные ленты, продел в них руки, а ещё одну застегнул на поясе. Жестом потребовал у остальных сделать то же самое.
Ребята повиновались, и когда шевеление на лавках успокоилось, авр снял с крючка на стене второе приспособление и натянул на голову, так что дуга обхватила макушку, а диски оказались прямо на ушах. Затем вытащил из левого диска проводок и поместил перед губами. Переглядываясь, рены последовали его примеру.
— Отлично, все справились, — раздался в ушах искажённый, как в звукачах, голос авра. — Меня зовут Килар, я командир девятого каранта, куда вы все с этой минуты относитесь. Мы летим в северную Мендру с целью захватить одну из самых беспокойных точек сопротивления — город Ос. Я знаю, у вас много вопросов, но на основные три вы и сами сможете ответить. Чего мы добьёмся, захватив Ос? — он обвёл подчинённых глазами и постучал по пластинке на правом ухе. — Чтобы говорить, поверните рычажок вот здесь.
— Завладеем командным центром мендорийцев, — раздался голос куратора вторых. — Деморализуем…
— Хорошо, — кивнул авр. — Тогда вопрос второй: почему мы так уверены, что нам это удастся?
На этот раз подала голос одна из альбов:
— Они ждут нас у южных границ и не так скоро. В Осе сейчас недостаточно вооружённых сил, чтобы отбить атаку.
— Именно. И третий вопрос: почему мы оставили в короне большую часть наших сил?
— Для точечного внезапного удара по городу четырёх карантов достаточно, — догадался кто-то из второй семьи. — Толпа будет только мешать… Их привезут потом, к зачистке и взятию мелких населённых пунктов.
— Рад, что вы понимаете, — на лице командира проскользнула тень улыбки. — Теперь план…
***
Ощущать под ногами твёрдую, неподвижную землю после нескольких часов тряского перелёта было даже как-то странно.
Марк занял своё место в середине строя, оглядываясь по сторонам. В кузове летуна совсем не было окон, и он с удивлением обнаружил, что высадили их чуть ли не в самом центре города, на просторной огороженной площади с ровным светло-серым покрытием. Две машины уже стояли неподалёку, судя по всему, пустые. Ещё одна заходила на посадку чуть правее, бешено молотя пропеллером.
Ос лежал на склоне горы и хорошо просматривался с того места, где они стояли. Ниже по склону беспорядочно высились многоэтажные здания, за ними — дымящая высоченными трубами громада какого-то завода. Выше — хитросплетение улиц с домами попроще, самое большее в три-четыре этажа. А за ними, за бесчисленными ступеньками человеческих обиталищ — огромные, невообразимые горы, накрытые снежными шапками, приглушённые утренним туманом…
Марк втянул полной грудью воздух — непривычный, чуть отдающий дымной горечью, но такой освежающий после душных внутренностей летуна. Небо стлалось над головой низкими однотонными тучами, настойчивый ветерок ерошил волосы.
— Почему нас поставили в один карант со вторыми? — пожаловалась Азира, оглядываясь. Было видно, что этот вопрос донимал её всю дорогу — но шум не давал его озвучить. — Нас же всегда объединяют с пятыми!
— Нам тоже с первыми спокойнее, знаешь ли, — тут же огрызнулась Джилура, — а не с кучкой вчерашних атров и школьников.
— Мы не говорим, что с вами плохо, — миролюбиво откликнулся Ильдор. — Просто непривычно. Не переживай, — понизив голос, сказал он Азире, — Изк тоже где-то здесь.
— Идём за седьмым карантом до моста, — напомнил командир, останавливаясь перед ними. — Они нам сделали коридор, да и люди сюда стараются не соваться — этот район наш с самого начала. Но барьеры всё равно держим. Затем налево, к нашей первой цели. Собраться, внимательно слушать команды, не своевольничать. У кого это первый бой — запомните: первая ошибка прощается, если не станет для вас последней. Вторая такая же ошибка наказуема. Девятый карант! Строй бросок-два, пошли!
Марк вспоминал своих с Кариной учеников-сервов и малоэффективные попытки научить тех одновременно бежать и держать жёсткий барьер над головой. Простенький оборонительный приём, который он и сам использовал прямо сейчас. И что они, неумёхи, будут делать посреди чужого враждебного города, так и не овладев им? Когда в любой момент…
Резкий, оглушительный грохот выстрелов, одного за другим, перервал размеренный бег каранта. Звон отскакивающих от барьера пуль разнёсся эхом по пустынной, уходящей в гору улице, между кирпичными стенами домов и деревянными кружевами заборов.
Рены остановились, спокойно ожидая, пока выстрелы прекратятся.
— Самодеятельность, — проворчал Ортей, наблюдая, как по команде авра альбы выбивают дверь дома, на крыше которого укрылся стрелок. — Просто у кого-то из местных оказался дома огнестрел…
Альбы вывели двоих — крепкого угрюмого старика и дрожащего парнишку на пару лет младше Марка. За их спинами в дверном проёме хваталась за сердце пожилая женщина.
— Что с ними делать? — спросил у командира один из аргентов.
— Мы не убиваем мирное население, — отрезал авр.
— Но они атаковали с явным намерением…
— Нет. Оружие отобрать, обездвижить. Не до них сейчас. Медики, сюда.
Двое в красном, мужчина и женщина, приблизились к людям, которых альбы всё ещё удерживали, скрутив за спиной руки. Старик и бровью не повёл, когда медика положила ему на виски ладони. А вот пацан брыкался и вырывался изо всех сил, а увидев, как дед рухнул державшему его альбу на руки, и вовсе завопил дурным голосом.
Второй медик что-то успокаивающе сказал побелевшей старушке, аккуратно укладывая бессознательного парня рядом со стариком. Та залилась слезами и ещё что-то долго бормотала вслед уходящим ренам.
— Что такое «дэсним»? — вполголоса спросил Марк у мендорийца Талата.
— «Спасибо», — с готовностью ответил тот. — Она думала, мы их убили, а медик сказал, что они очнутся через несколько часов.
— Старик может и не очнуться, — обеспокоенно произнесла Азира, оглядываясь. — Для пожилых людей такой импульс…
— И сам будет виноват, — огрызнулась Джилура. — Нечего было стрелять. Ещё и пацана втравил. Хорошо, у них взрывачки дома не завалялось.
— А по-моему, это достойно уважения, — храбро отозвалась Итина. — Решиться напасть на врага, так явно превосходящего тебя по числу и силе, чтобы защитить родной город — не у каждого на такое смелости хватит.
Марк едва сдержался от смеха, увидев, как Реток смотрит на неё — с такой же смесью замешательства и восхищения, что и в тот день в тренировочном корпусе, когда он вызвал Марка на дуэль.
— Ничего, вырастешь — научишься различать смелость и дурость, — снисходительно бросила Джилура надувшейся Тине. Вторые рассмеялись.
— Ну-ка хватит! — грозно рявкнул Ортей, оборачиваясь и одним взглядом закрывая сразу несколько ртов шестой семьи, уже готовых вступить в словесное сражение. — Нашли время!
Одинаковые дома тем временем расступились, открывая взглядам набережную, вымощенную светло-жёлтым камнем и уставленную милыми скамеечками. За узорчатым парапетом шумела, отражая матовое пасмурное небо, быстрая горная река.
— Мост, — зачем-то сказал Марк вслух.
Там, за рекой, слышались выстрелы и ощущались колебания воздуха от ударов форсов. Седьмой карант уже сражался…
Пока они бежали по набережной, из дальней части города поднялась в воздух летающая машина наподобие тех, на которых рены прилетели, но значительно меньше.
— Летун на четыре часа! — выкрикнул кто-то.
— Главное, чтобы не с блокатором, — пробурчала Карина.
По плану, в этом случае атрам и рубрам следовало бросаться врассыпную и прятаться, предоставив бой взрослым форсам.
Летун, однако же, направлялся вовсе не в их сторону. Зависнув над той частью города, где сейчас отдувался седьмой карант, он принялся один за другим выпускать снаряды.
— Далеко бьют, — прищурился рыжий куратор вторых, разглядывая через плечо дымный след. — Интересно, барьеры выдерживают?
— Мне кажется, им нужна наша помощь, — взволнованно выкрикнула альба из передней шеренги. — Командир!..
— У нас своё задание, — не оборачиваясь, отрезал авр. — Седьмой карант сам справится. Поднажмите, цель уже близко!
Марк тоже старался не смотреть назад вразрез со своим любопытством — ещё не хватало споткнуться и подмять половину строя. Но когда из задних рядов донёсся дружный вздох, он не выдержал.
— Стоять! — уловив ситуацию, велел командир.
И девятый карант, замерев на берегу городской речки, следил, как летающая машина людей нелепо накренилась и описывает отчаянную дугу, теряя высоту и оставляя за собой в воздухе клубящийся чёрный след.
— Слишком близко подлетели, — злорадно резюмировал кто-то из альбов. — Подбили птичку.
Летун, наверное, пытался выбраться за пределы города — но ничего не вышло. Остолбеневшие рены смотрели, как он на полном лету впечатывается в многоэтажное здание, как назло выросшее на пути. С небольшим запозданием полыхнул пузырь пламени, затем долетел отдалённый грохот, и только потом чуть дёрнуло ударной волной.
— Насмотрелись? — отрывисто поинтересовался командир. — Вперёд!
Марк с трудом оторвал взгляд от медленно рушащегося здания и заставил себя двигаться. Вопрос, который вертелся у него на языке, озвучил рубр из второй семьи:
— Они ведь не успели эвакуировать людей, правда? — никто ему не ответил; всё слишком хорошо знали ответ. — То есть… Дом, в который эта штука сейчас врезалась — он был полон людей, да? То есть… Ведь там могло быть человек пятьдесят мирных, а то и больше?
— Какая разница, — ощетинилась на одногодника Джилура — уже, правда, не так уверенно. — Это люди, Дарк. Это не рены.
— И что, что люди? — неожиданно взвилась Камайла. — Люди не имеют права жить?..
Закрыли все рты и быстро вспомнили, где находитесь.
Судя по ошарашенным лицам вторых, с ментальной речью Ортея они имели дело в первый раз.