— У меня сегодня со слухом что-то, — протянул Ортей и демонстративно поковырял в ухе. — Можно ещё раз, с самого начала и помедленнее?
Марк, борясь с желанием нахамить куратору, повиновался. Камайла сидела рядом с несчастным видом и поддакивала. Карина устроилась у стены и прикрыла глаза, будто всё это её вовсе не касалось.
Ортей весь рассказ ходил туда-сюда вдоль боковой стены холла, увешанной дощечками с мендорийским текстом. Лишь в конце, когда Марк досказал, как поджигали тело погибшего аргента, как он сам ковылял до базы на повреждённой ноге, а девчонки волокли командира, куратор нетерпеливым жестом прервал его и остановился возле своей младшей. Та подняла голову и посмотрела ему в глаза.
Альб резко наклонился, схватил её за руку, дёрнул, поднимая на ноги. И — с размаху влепил пощёчину.
Марк, позабыв о том, что всего минуту назад сам втайне мечтал так сделать, заорал и, не имея возможности быстро подняться из-за больной ноги, метнул в куратора ударный импульс. Азира, возившаяся с его раной, едва успела пригнуться. Как выяснилось мгновением позже, не он один не сдержался: Ильд тоже среагировал быстро.
Ортей, впрочем, знал своих подопечных — оба удара разбились о барьер. Свирепая улыбка куратора не сулила ничего хорошего. Ольна и Зира медленно поднимались на ноги, воздух над их ладонями чуть заметно колебался.
— Давайте, скажите, что она не заслужила, — прошипел он.
— Вы там что творите? — донёсся окрик с другого конца зала.
Марк обернулся: вся вторая семья, замерев, наблюдала за разыгравшейся сценой.
— Не ваше дело, — с улыбкой, но очень твёрдо отозвался Ильдан.
— Какая разница, заслужила или не заслужила, — возмутилась Виольна. — Это не тебе решать, и наказание в этом случае накладывать тоже не тебе, Орт.
— Уж ты бы помолчала, — огрызнулся тот. — С каких пор тебя волнуют такие мирские мелочи? Э, — он погрозил пальцем Ильдану, который явно собрался ещё раз попытать удачу, — тебя я наказать точно могу.
— Выступаем через полчаса! — выкрикнул спустившийся со второго этажа альб и снова ушёл наверх.
Шестые, переглядываясь, расселись по прежним местам. Молчание вязкой субстанцией накрыло с головой.
— Ты мне только одно скажи, — снова обратился Ортей к своей младшей, нарезав пару кругов по холлу, — что мешало тебе выстрелить?
— Ничего ей не мешало, — не выдержал Марк, в сердцах отшвыривая обрубок дерева, на котором ножом пытался вырезать узор, успокаивая нервы. — Выстрелить можно было раз пятьдесят, а она стояла и пялилась на него, как на всевышнего во плоти!
— Ты не… — Карина на этот раз хотела ответить, но Ортей умотал прочь, словно не желая ничего слушать; она бездумно провела рукой по красному отпечатку длинных пальцев на щеке и повернулась к Марку: — У тебя же брат в человеческой армии, да? Представь, что тебе дают приказ стрелять в него. Выстрелишь?
— При чём тут брат? — зарычал Марк. — Этот мендиец тебе брат, хочешь сказать?
— Хочу, — бесцветно ответила Карина. — В своё время именно он вытащил меня из полной задницы. Всё объяснил, рассказал, научил контролировать магию… Кем нужно быть, чтобы после этого стрелять в человека?
— Научил, — с досадой повторил Ильдан после паузы. — Мендиец научил. Рина, а мы-то думали, у Вада просто богатая фантазия.
— Почему ты тогда не ушла с ним, если он такой замечательный? — Марк чувствовал, как теряет последнее терпение.
— Потому что мой дом в короне.
— Ты хоть примерно представляешь себе, какое тебя ждёт наказание там, «дома»? — вполголоса осведомилась Азира, проходясь по болячке Марка чуть жёстче, чем требовалось.
Рубра снова подняла голову, оглядела восемь пар уставившихся на неё глаз.
— Если бы можно было всё вернуть назад, — тихо, но чётко произнесла она, — я бы поступила точно так же. И не имеет никакого значения, что вы все или кто-либо ещё об этом думаете. Больше мне сказать нечего.
***
— Конечно, под арестом, — кивнул командир на вопрос Ортея, бросив на Карину неприязненный взгляд. — Пусть сидит здесь до нашего возвращения. Младший тоже может остаться — травма не из лёгких…
— С ногой уже всё в порядке, — быстро сказал Марк. — Разреши пойти, командир!
Ортей оскалился. Авр фыркнул.
— Пусть твой куратор решает, — бросил он, отворачиваясь. — Если он и кто-нибудь из ваших рубров готов взять ответственность…
— Я возьму, Орт, — тут же сказала Азира, и Марк глянул на неё с благодарностью. — Пусть идёт.
Марк заставил себя не оборачиваться, хотя знал, спиной чувствовал: наставница пытается поймать его взгляд.
Карант, если горстку оставшихся в строю можно было так называть, двинулся. Этой ночью погибли трое альбов, да плюс ещё убитый мендийцем аргент… Девятерых форсов и одну медику было решено оставить на базе — все они, не считая Карины, или были ранены, или до сих пор не отошли от отравления. В итоге насчиталось двадцать пять бойцов вместо положенных сорока, да и тех большая часть — студенты. На просьбу выделить им подмогу одиннадцатый карант прислал одну-единственную тиаристку с крупной хищной птицей на плече. Марк ёжился, представляя себе, в каком состоянии находится кожа женщины в тех местах, где её сквозь одежду достают острые когти.
— До объекта бегом, — отрывисто велел командир. — Чем внезапнее будет наше появление, тем проще.
Одно было хорошо: нотты могли расслабиться. Дрессированная птичка выполняла работу разведчика: парила в небе, высматривая подозрительные шевеления, и чуть что — давала знать хозяйке. Последняя, худенькая светловолосая женщина средних лет в тёмно-зелёной форме, бежала чуть особняком, словно всё ещё не относила себя к девятому каранту, и ни с кем не заговаривала.
Марк держал барьер машинально, на бегу, не задумываясь. Растерянность и страх давно прошли. Сейчас он чувствовал лишь строй и своё место в нём. Неожиданностей не случится: барьер свернуть — доля секунды, а во второй руке ждёт своего часа тяжёлый комок энергии, в любой момент готовый превратиться в ударную волну… Наставница может им гордиться.
А вот сама…
Марк сжал зубы, прогоняя из головы навязчивые горькие мысли.
— Я думаю, всё образуется, — негромко сказал Ильдан, хлопая его по плечу свободной рукой. — Орт может сколько угодно злиться и раздавать оплеухи, но в обиду он её не даст. Никого из нас не даст.
Марк мрачно посмотрел на старшего и ничего не ответил. Оптимизм — это хорошо, но, честно говоря, ему трудно было представить себе, как удастся замять недавнее происшествие.
— Мы ведь можем сказать на допросе, что она пыталась с ним сражаться, когда командир уже был без сознания, — зашептала Камайла из-за спины. — Мы можем…
— Нет, не можем, — огрызнулся Марк. — На допросе по-любому будет нотт — например, та жуткая Юлона. Или тебя тоже мендийцы учили врать?
— Марк! — вполголоса ужаснулась Азира, косясь на заинтересованные взгляды вторых. — Будь так добр, не кричи!
Он покорно умолк и принялся глядеть под ноги, на собственные ботинки, на мокрую после дождя дорогу. В компании с этим видом и невесёлыми мыслями он провёл ещё минут десять, пока тиаристка не выкрикнула:
— Группа людей прямо впереди, примерно через километр!
Командир обернулся к Ортею.
— Пятеро, — чуть погодя добавил тот. — Нас ждут. Боятся, но намерения тверды…
— Обогнём? — предложил аргент, указывая в боковой переулок. — Нам сейчас некогда тратить время…
— Не хочу оставлять их в тылу, — угрюмо отрезал командир. — С пятерыми управимся быстро, даже если у них блокатор.
— …Смотрят вверх на мою птицу и машут белой тряпкой, — как ни в чём не бывало добавила тиаристка.
— Белой? — в недоумении переспросил аргент, поворачиваясь к ней. — Точно белой?
— Точнее некуда, — спокойно отозвалась женщина.
Компания солдат будто бы специально выстроилась в хорошо просматриваемом скверике. В руке одного из них действительно колыхался обрывок ткани на длинном шесте. При виде приближающихся ренов люди дружно подняли руки, демонстрируя пустые раскрытые ладони.
— Кто такие? Чего хотите? — грубо спросил командир по-авийски, когда пятёрку окружили.
Солдаты переглянулись. Марк решил было, что среди них никто не знает авийский, но тут, подбирая слова, заговорил самый молодой, мужчина лет тридцати на вид:
— Мы сдаёмся. Мы не враги для вас.
— Те, кто нам «не враги», сидят по домам, — отрезал командир, кивая на окна жилых зданий. — Ареноса не берёт пленников. Каждый, кто сдаётся — умирает.
— Переговоры, — быстро сказал солдат.
— Достаточно ли у вас полномочий, чтобы вести с нами переговоры?
— Не как… командование, — человек кинул вопросительный взгляд на своего товарища, пожилого бородатого мендорийца, и тот ему что-то коротко сказал. — Как… просто люди.
— Послушай их, командир, — протянул Ортей по-ареносски, внимательно вглядываясь в лица солдат. — Не чувствую ни агрессии, ни хитрости.
Командир покачал головой, подозвал одного из альбов и принялся диктовать ему, чтобы тот переводил:
— Вы сдаётесь по собственной инициативе, не по распоряжению командования?.. При вас нет звукачей, записывающих устройств, взрывных?..
Солдаты кивали.
— Не врут, — пожал плечами Орт.
— Зачем тогда сдаётесь? — гнул своё авр. — Так боязно за свои шкуры?
— Было бы боязно — они бы наоборот, выполнили приказ, а не пошли наперекор, — запротестовала одна из альб.
— У двоих из нас — родные в короне, — произнёс пожилой солдат. — А я и остальные раньше работали с ренами в «Мосте» и знакомы с вашими идеалами и понятиями о чести. Не нужно быть большого ума, чтобы понять: эта война навязана Ареносе нынешним руководством «Моста» и подхвачена нашим правительством. А за громкими лозунгами и пропагандой прячется самый настоящий геноцид…
— Что предлагаете?
— Информацию, которая позволит вам свергнуть правительство Мендры и поставить собственное. Так будет куда гуманнее. Вы взамен даёте слово избегать убийств наших товарищей, если это возможно. У вас есть техника лишения сознания — пользуйтесь ей.
Ортей присвистнул:
— Продаёте родину за жизни соплеменников? Благородненько.
Альб-мендориец кинул на него раздражённый взгляд и не стал переводить.
— Но мы не можем дать вам никаких гарантий, что выполним свою часть договора, — произнёс аргент.
— Ареносцы славятся умением держать слово, — пожал плечами старик.
— Пойдёте с нами, — после короткого раздумья решил командир и обратился к бойцам: — Обыскать, обезоружить. Под конвой.
— Зачем? — шёпотом спросила Камайла на бегу, глядя на пленников в энергетической коробке. — Они же безоружные, зачем их держать барьерами?
— Мы видели монахов в городе, — буркнул Марк, от которого не укрылось, какими взглядами обменялись командир с Ортеем. — Монахи умеют притворяться и запутывать — в том числе и ноттов. Сейчас они на стороне людей. Дальше продолжать?..
— Они не похожи на мендийцев, — скептически произнёс Талат, щурясь на неуклюже бегущих в центре строя людей.
— А по мне, так вполне, — вмешался Ильдан. — Кожа смуглая, глаза и волосы светлые. Хотя… мендорийцы же тоже все такие, да?
***
Когда здание лечебницы уже замаячило в просвете между улицами, снова хлынул дождь. Но не мелкий, как утром, а вполне себе ливень.
Рены, хлюпая сапогами по лужам, поднимали себе настроение, поглядывая на птицу-разведчика: в такую погоду она летать не могла и сейчас смирно ехала на плече хозяйки, заботливо укутанная в тёмно-зелёный дождевичок. Обязанности разведки снова легли на ноттов.
— Командир, они уходят! — выкрикнул Ортей. — Кажется, военных там нет, только врачи и больные. Бегут из здания с другой стороны…
— Захват, называется, — недовольно фыркнул авр. — Могли бы сначала разведать обстановку и нас зря не гонять… Ребята, надо, чтобы в здании остались заложники. Иначе кто мешает разбомбить его к чертям вместе с нами?
— Перехватить не успеем, — сообщил Ортей. — Далеко.
— Так заложники у нас есть! — воскликнул куратор второй семьи, указывая на пятёрку солдат. — Только никто не знает…
— Вызывайте командование, — тут же велел авр. — Пусть свяжутся с их штабом, назовите имена и звания этих, — он кивнул на пленников. — Пускай скажут, чтобы не вздумали наносить удары.
***
Струи воды стекали с козырька с равными промежутками, отгораживая крыльцо, словно прутьями клетки. Пятеро атров шестой семьи сидели кучкой на широких ступенях. Марк вполуха слушал, как вяло переговариваются остальные, даже не пытаясь следить за нитью разговора.
В груди что-то болезненно ныло. Он бы подумал на этот идиотский кнотис, да времени ведь прошло совсем немного.
Командир без особого энтузиазма велел альбам и рубрам быстро обыскать здание. Задерживаться в нём карант не собирался, и атры, снова оставшиеся не у дел, с минуты на минуту ждали команды двигаться дальше.
Выполнившие задание стягивались к крыльцу, коротко отчитывались командиру. Тот уже закончил толковать с пленными и нервно ходил взад-вперёд по ступеням.
— Самое бестолковое задание, — зевнула во весь рот Итина. — Лечебница… А что не детский сад?
— Лидеры тоже ошибаются, — пожал плечами Ильдан, усаживаясь рядом. — Может, здесь были военные, но недавно ушли…
Марк смотрел на лужу перед крыльцом. Кто-то рассыпал в неё жёлтые таблетки, и они раскисли в воде, превратившись в яркие солнечные пятна на сером камне…
За спиной, среди альбов послышались удивлённые возгласы, которые тут же замолкли. А потом в голове раздался крик:
АЛЕРТ!
Марк вскочил на ноги, подхватывая рюкзак, заозирался по сторонам, силясь понять, откуда исходит опасность.
ВПЕРЁД! БЕГИТЕ! СО ВСЕХ НОГ, ВАШУ МАТЬ, ПРОСТО БЕГИТЕ КАК МОЖНО БЫСТРЕЕ!
И он сорвался с места, подгоняемый голосом куратора, ничего не соображая, но понимая — когда тот орёт вот так, лучше просто слушаться. Гадать о причинах, впрочем, пришлось недолго — стоило поднять голову к небу.
Наверное, что-то подобное падало тогда на корону, когда поднимали белый щит. Только вот сейчас у них не было ни щита, ни купола.
— Не успеваем! — прокричал командир. — Все в кучу! Барьеры, самые мощные, какие только сможете! Быстро!
Тело двигалось на автомате. Вскинув руки вверх, к летящим прямо на него, словно хищные птицы, дымящим штукам, Марк так стремительно прогнал по венам энергию, что мышцы стянуло болью. Воздух наполнился стуком несогласованных барьеров, задрожал, нагрелся…
Удар оказался чудовищным. Гораздо мощнее, чем он себе представлял. Ноги подогнулись, колени болезненно стукнулись о землю, но он всё же ухитрился сохранить равновесие. Уши наглухо заложило, и звон лопающихся барьеров скорее ощущался кожей, чем слухом.
Держать, не отпускать! — продолжал верещать в голове Ортей. — Держать! У кого лопнул — сразу ставьте ещё один, ниже!
Воздух стал плотным, как резина; все мышцы жгло огнём, будто он не руки над головой держал, а свинцовые болванки. Не в силах больше удерживать свой вес, он сел на землю, но барьер не отпустил…
Рядом кто-то упал. Потом кто-то ещё. По рукам пробежала болезненная судорога, словно хлыстом огрели — барьер лопнул. Дрожащими, онемевшими ладонями он поспешно создал ещё один — тоненький, слабенький… Пот катился со лба, по лицу, по всему телу, обильно пропитывая и без того мокрую от дождя чёрную одежду.
И всё кончилось.
Он непреднамеренно сделал хриплый глубокий вдох, словно только что вынырнул из пучины — сам не осознавал, насколько трудно было до этого дышать…
Либерт, — куратора теперь было едва слышно. — Отпускайте…
— Ребята помогите тем, кто перерасходовался! — хрипло, не своим голосом каркнул командир. — Только сами не свалитесь…
Марк бросился к лежащей на земле Итине, краем глаза отмечая, как Камайла вытирает рукавом набежавшую из носа кровь и хватает за запястья бесчувственного Ильдана. Совсем капельку, чтобы привести в сознание… Девушка выгнулась и хрипло закашлялась… Жива. Дальше…
Хорошо, что у всех хватило ума не устраивать капризов. Рены подбегали к лежащим без сознания товарищам и вливали в их вены частичку себя — когда речь идёт о жизни и смерти, не до приличий.
Руины лечебницы дымились за спиной — неужели они успели так далеко отбежать? Оба медика, командир и аргент суетились над бесчувственной альбой — той самой, что потеряла свой кнотис ещё в первом сражении. Марк наблюдал за ними, пока один из медиков не встал, поднимая над головой скрещенные руки. Девушка была мертва.
Фигура в зелёном сидела спиной ко всем, слегка покачиваясь. По торчащим из-под её руки перьям Марк понял, что она баюкает погибшего питомца. А потом его взгляд упал на пять тел, которые почему-то все обходили стороной. Медленно поднялся на ноги, подошёл поближе…
— Такие хрупкие, да?
Марк вздрогнул. Джилура стояла рядом и тоже разглядывала мёртвых людей. Судя по всему, шансов у них не было. Марк понятия не имел, что именно хотела сказать рубра и к нему ли вообще она обращалась, поэтому промолчал.
Что ж — значит, мендийцами они не были.
***
— Они убили своих солдат, — мрачно произнёс Реток, глядя в точку перед собой. — Выстрелили по своим же, чтобы уничтожить нас. Тот летун, что упал на дом — то была случайность. Но на этот раз — специально, осознанно… — он замотал головой, словно утратив дар речи, и в сердцах хлопнул ладонью по стене.
На восстановление сил дали всего час. В другой раз после такого по каранту прокатилась бы волна возмущения — как так, в бой через час после перерасхода! Но не в этот. Марк сам ощущал странный свирепый подъём, словно злость теперь бежала по венам, заменяя собой энергию. Он не знал, что было причиной: смерть альбы, подлость людских командиров, пятеро неподвижных человеческих тел на мокрой земле или, может быть, мёртвая птичка на руках светловолосой тиаристки.
В голове билась мысль: хватит. Пора заканчивать этот бардак. Пора сделать, наконец, всё, что для этого нужно. Если придётся — сделать больше, чем возможно. Чтобы выжить, чтобы вытащить друзей. Чтобы вернуться домой.
Чтобы больше никто не умер.
***
— Возьмём — и Ос наш!
Восточные ворота базы рухнули куда быстрее, чем в прошлый раз. Территория огромная, народу куча — но и ареносцы пришли сразу тремя карантами, злые и решительные.
Если бы у Марка было время задуматься, он понял бы, что дерётся лучше, потому что рядом нет наставницы. Не нужно оглядываться на неё, беспокоиться. Не нужно задумываться, правильно ли он всё делает. Можно просто позволить телу творить, что оно само считает необходимым.
Парами и тройками растянулись по территории, прочёсывая все постройки и кусты, чтобы на этот раз не оставлять врага за спиной. Люди падали один за другим, обездвиженные коврами, затем обмякали в руках ренов, отравленные магией.
В сознании неуёмной жилкой билась мысль: неужели нет блокатора? Почему не привезут из другого города? Или заманивают в ловушку, заставляют расслабиться, переоценить свои силы, снова отдают в жертву всех, кто сейчас гибнет от рук ареносцев?
Здание окружили плотным кольцом, вымотали стрелков, пока те не начали экономить патроны, ворвались внутрь через двери и окна. Смяли тех, кто сопротивлялся открыто, вычислили спрятавшихся — Ортей не успевал называть укромные места.
Подкрепление опоздало — ареносцы разделывались (без особой жалости — просьба пятерых дезертиров была забыта) с последними защитниками, когда ударило излучение блокатора. Три летуна, тарахтя винтами, снижались с северной стороны, ещё четыре — с юга. На этот раз лёгкой битвы не намечалось…
***
— Готовы?
Шестые переглянулись и закивали. Глаза блестели над шарфами, намотанными на лица. Ортей усмехнулся и снова отвернулся к двери, выглядывая наружу.
— Рано… Рано… — повторял он, чтобы успокоить напряжённых подчинённых. — Рано. Есть! Пошли!
Один за другим бесшумно выскользнули в заполненный плотным дымом двор, наощупь кинулись вперёд.
Ильд, левее, — доносился беззвучный голос Орта. — Ещё левее… Теперь прямо. Зира, веди своих быстрее, не успеете. Ольна, тоже шевелись.
Марк, не отпуская руку Азиры, с разбегу налетел на что-то твёрдое. Тут же потянул девушку к себе, а за ней уже появился и Талат.
— Блин, не здесь, — шепнула старшая, вслепую проведя рукой по обшивке. — С другой стороны. Давайте под брюхом…
Зира, у вас за спиной двое, уберите.
Марк, и сам уже заметивший, стремительно развернулся, выхватил нож, поймал подпрыгнувшего от неожиданности человека в захват. Лезвие вошло натужно, с отвратительным хрустом. Подождал, пока тело обмякнет, и только тогда убрал ладонь, зажимавшую солдату рот. Едва сдержал тошноту.
Какая разница, твердил он себе, как убивать? То, что травить беспомощный человеческий организм магией проще и чище, чем стрелять в упор или колоть ножом, не делает такой способ лучше или добрее. Убийство есть убийство. Сколько жизней он, лично он, тихий шестнадцатилетний мальчишка, сегодня уже прервал? А ведь это не тренировка и не игра, как бы ни трудно было поверить. Наверное, потом, когда придёт осознание, будет хреново…
Азира дотронулась до его плеча, убеждаясь, что с ним всё в порядке. Потянула прочь, под брюхо стоящего на земле летуна, чтобы вынырнуть с другой стороны.
Марк нащупал в кармане выданную куратором коробочку. Выдохнул, шлепком прилепил к двери летуна, повернул рычажок. Кинулся обратно под брюхо, утягивая за собой Зиру и Тала.
От взрыва машина покачнулась, просела и ударила Марка пузом по затылку. Глаза заслезились. Мимо метнулась тень — Азира. Громыхнул одиночный выстрел. Марк испуганно вздрогнул, но рубра уже вернулась.
— Попала? — быстро спросил Талат.
— Да, — прошептала та, — но…
Снова грохот. Уши заложило. Магия не возвращалась.
— Марк, иди ты, — напряжённым голосом приказала Зира. — Я не могу…
Стараясь не думать о том, что она имела в виду, нотт повиновался. Подполз к двери, резко вскинул огнестрел, целясь внутрь. Пилот висел на ремнях неподвижно. В кабине дёргался в судорогах солдат. Марк брезгливо выстрелил, прекращая его мучения, запрыгнул внутрь и принялся обшаривать салон.
Серый ящик оказался спрятан под одним из сидений. Марк облегчённо выдохнул. Взрывачку из кармана, шлепок, щелчок — и дёру. Немножко не успел — задело ударной волной, швырнуло на землю.
Перекатился, ощупал себя — вроде цел… Дым рассеивался, сквозь серую пелену уже угадывался силуэт соседней машины. Провёл рукой — магии нет… Неужели блокатор уцелел? Назад в салон…
Что там у вас, Марк?
— Мы его взорвали, — вполголоса отозвался Марк, склоняясь над развороченным, искрящим аппаратом — Орт всё равно услышит. — Взорвали, честное слово. Значит, в другом летуне ещё один…
В этих двоих пусто, — после заминки ответил куратор. — Наверное, с южной стороны… Чего там одиннадцатый карант возится? Зира, держись, моя хорошая, сейчас помогу.
Марк похолодел. В каком смысле — держаться? Опрометью он вылетел из машины, отыскал глазами силуэт рубры и склонившегося над ней младшего…
Девушка хрипло дышала, в уголке рта пузырилось розовым.
— Не могу остановить кровь, — с отчаянием в голосе пожаловался Талат. — Они в неё попали, Марк, когда она взрывачку бросала…
— Уйдите, — Ортей выскочил как из ниоткуда, одним движением вытряхнул на землю аптечку, разодрал чёрную ткань рубахи, вылил что-то остро пахнущее на жуткую рану в боку. Рубра сдавленно, сквозь зубы застонала. — Знаю, знаю… Терпи.
Марк повернул голову в сторону нарастающего гула. Дым уже почти развеялся, и в сером небе чётко вырисовывались силуэты трёх летунов. Эти были другие: поменьше, поюрче. Округлые выступы по бокам не оставляли сомнений в их предназначении.
— Орт…
— Вижу, — тихо отозвался куратор, не отрываясь от своего занятия. — Ну что же теперь поделаешь. Прикроете?
Марк переглянулся с Талатом. Они поднялись, вытащили огнестрелы… И тут же с облегчением засунули обратно — магия, в этот момент пробежавшая по телу, была куда надёжнее!
— Ильд, сюда! — заорал Талат, завидев сквозь исчезающий дым фигуру старшего. — Помогите!
Ильдан примчался гигантскими скачками, Майла с Тиной едва за ним поспевали. Мгновенно окинув и оценив взглядом ситуацию, он выбросил руки вперёд, разворачивая в воздухе жёсткий барьер, а атры тут же прижали к нему свои ладони, принимаясь вливать энергию.
На другом конце двора обнаружились Ольна с Роменом, тоже изрядно потрёпанные, но целые. Марк видел, как рубра что-то крикнула своему младшему, указывая в сторону здания; тот пытался спорить, но под очередным гневным окриком развернулся и кинулся со всех ног прочь.
— За подмогой послала, — пробормотал Ильдан, тоже не отрывающий взгляда от одногодницы. Та, оставшись одна, смело развернулась к летящим машинам, раскинула барьер. — Да толку, не успеют ведь…
Дальше Марк просто не успевал осознавать, что происходит. Помнил целую серию мощных ударов, последний из которых разломал к чертям их общий барьер и наткнулся на вовремя подставленное поле Ортея. Помнил, как осела на землю вконец выдохшаяся Итина. Помнил смутную радость, когда мимо понеслись ударные волны прибывших на подмогу альбов одиннадцатого каранта.
Точно помнил: в какой-то момент показалось, что силы равны, что шансы есть… Но потом всё изменилось.
Двоих альбов, мужчину и женщину, отчаяннее всех кидавшихся на противника, серия выстрелов заставила отступить, прижаться спинами к искорёженной обшивке одного из летунов, что прибыли раньше. Ещё какое-то время они держались, но последний барьер разбился, и мужчина осел на землю, хватаясь за живот. Напарница успела обернуться, выкрикнуть его имя — и тоже упала, настигнутая снарядом в голову.
А мне куда попадут, думал Марк, глядя, как летун, разделавшись с надоедливой парочкой, медленно разворачивается в воздухе к их группе. Он оглянулся: на ногах остались лишь странно побелевший Ортей и дрожащая Камайла. Кажется, надолго их не хватит — да Марк и за себя бы не поручился. Была надежда ещё на группу альбов, да те отбивались от натиска других двух летунов…
Кажется, не умирать сегодня не получится.
Ортей выдохся после первого же удара. Не упал, осторожно сполз по обшивке летуна. Отмахнулся в ответ на обеспокоенный взгляд Марка: следи за противником…
Барьер разбился, и на мгновение они с Майлой остались без защиты, две слабые, измученные фигурки перед хищной мордой нависшей над ними машины.
Марк рывком, уже не чувствуя рук, возвёл барьер. Повернул голову, чтобы узнать, как там одногодница — и застыл, на миг забыв о том, где находится.
Девушка стояла на месте, но её эмоционала там не оказалось. Вернее, эмоционал был, но совсем чужой, незнакомый. Или…
Дальше Камайла — если это была она — стала творить совсем уже невероятные вещи. Одним движением сняла (не разбила, а просто убрала!) возведённый Марком барьер. Выбросила руку вверх, к летающей машине, одновременно закручивая кисть и пальцы на ней штопором. Эффект был потрясающим: летун потерял управление и, словно детская игрушка, завертелся на месте, подбрасываемый спиральными потоками энергии.
Затем ладонь девушки взлетела вверх. Марк знал это движение, так следовало начинать накидывать ковёр. И верно: повинуясь чудовищному тяжёлому полю, машина грохнулась на землю, обдав их волной осколков и пыли; смялась, словно была сделана из фольги, а не из железа.
— Майла… — пробормотал вообще ничего не понимающий Марк, но девушка не слышала — спокойной, какой-то не своей походкой она уже направлялась вперёд, туда, где другие две машины безжалостно выжимали группу бойцов со двора. Один из летунов слегка дымился и кренился на бок, но ещё держался в воздухе.
Недолго.
Марк ошарашенно следил, как атра разводит руки в стороны, словно намереваясь кого-то обнять, а затем резко сталкивает машины друг с другом, прижимая их двумя полями с противоположных сторон. Опускает руки, смотрит, как искорёженные куски металла рушатся на землю, взметая облако пыли. И только потом падает на колени.
Он кинулся вперёд, торопясь поймать девушку, если та вздумала терять сознание. Но нет — Камайла лишь вскинула на него глаза, из которых струились по щекам слёзы. Теперь он её узнавал. Теперь эмоционал был совсем знакомым, лишь немного истощённым и совершенно потрясённым. Того, второго, не было и в помине.
Помогая ей подняться на ноги, Марк обвёл очумелым взглядом поле боя и наткнулся на ещё две пары округлившихся глаз.
На Камайлу, словно в первый раз её увидели, глядели её наставник и куратор.